Сложно найти найти среди партийных лидеров России фигуру более колоритную, чем Травкин - "балагур с зорким взглядом, распахнутой душой и российской мужицкой хитрецой", с точки зрения одних, "путаник, человек без убеждений, флюгер", по мнению других.

Известный демократ, бывший консультант ЦК КПСС Георгий Хоценков со знанием дела обвинял Травкина в том, что тот, демократ "без году неделя", вскормлен старой системой, а потому никогда не сможет стать лидером демократическим, а будет лишь лидером "переходным". Фраза Хоценкова о том, что "Травкин вышел из КПСС, но КПСС не вышла из Травкина", стала крылатой и была столь же точна, как и многие васказывания самого Николая Ильича.

Но что бы не говорили о лидере первой российской некоммунистической партии (Короткий послереволюционный период - не в счет), его мнения всегда точно отражают точку зрения общества, сколь бы ошибочными они не оказывались впоследствии. "Николай Травкин - человек инициативный, думающий, человек6 котрый не приемлет шаблона, безразличия к сути дела. Именно такие руководители - это было еще подчеркнуто на январском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, нужны перестройке," - отметил в феврале 1987 года Гавриил Попов, и он тоже был прав.

Николай Ильич родился 19 марта 1946 года в деревне Нижне-Никольская Шаховского района Московской области, района главой администрации которого он по собственной инициативе станет в 1992 году.

Его мать - сельская учительница, отец - партработник.

Окончив в 1963 году вечернюю школу, Николай Ильич в 1964 году поступил в Коломенский педагогический институт на физико-математический факультет,заочное отделение которого он в результате закончил. Отслужив в армии (забрали с 4 курса института) в Карелии, он лишь ненадолго возвращается к своей профессии - два года работает в средней школе. С 1972 он решительно меняет сферу своей деятельности, что во многом предропределяет его дальнейшую стремительную карьеру. Начав с бригадира каменщиков в 1972 году, освоив восемь рабочих специальностей, Николай Ильич благодаря свойственной ему энергии быстро продвигается по служебной лестнице, становится прорабом, начальником ПМК и строительного треста. Параллельно в 1981 году он заканчивает Клинский строительный техникум, получив диплом инженера. В 1983 году Травкин становится начальником строительно-монтажного управления, а в 1984 году - управляющим трестом "Мособлстрой" N 18 подмосковного города Волоколамска. Инициатива Травкина ввести коллективный подряд в сельском гражданском строительстве приносит Николаю Ильичу всесоюзную славу и много забот. В основе лежал простой и эффективный (использовавшийся строителями на "шабашках", а значит, и не стоь уж неожиданный для них) способ, когда в тресте усанавливались минимальные уровни оплаты всех работающих - от главного начальника до каменщика. Основная же часть заработной платы образовывала "общаг", из которого каждому выдавали долю в зависимости от его личного вклада. Словом, "как потопаешь, так и полопаешь". Причем оценивали труд выборные советы, решение которых было обязательно для всех, в том числе и для руководителя. Именно тогда утвердилась убежденность Николая Ильича в необходимости выборов Советов народных депутатов по производственным округам (в 1987 году на страницах журнала "Огонек" он вместе с Александром Радовым выдвигает идею двухпалатной структуры Советов (территориально-производственное формирование). Идею бригадного подряда поддержал тогда и професссор МГУ Гавриил Попов. "Бригадная форма, - писал он, - метод, основанный на органическом сочетании экономических и демократических начал. Этот метод рожден передовыми рабочими, бригадирами, его поддержали передовые хозяйственные руководители, его "растили", ему расчищали дорогу лучшие кадры Московского обкома партии, Госстроя, Госбанка."

Однако вскоре на Травкина подают в суд. В его действиях было усмотрено нарушение масссы инструкций, и суд Николая Ильича осудил. После этого следуют новые судебные процессы, в результате в 1986 году Травкин получает золотую звезду Героя Социалистического Труда, а его опыт ЦК КПСС рекомендует для всеобщего внедрения.

Сам же Николай Ильич объяснял свои успехи просто: "Я человек, лишенный тщеславия, и совершал поступки только по мере необходимости. А во-вторых, я тогда считал, что у нас в стране все делается по здравому смыслу. И если человек хочет работать лучше, то в этом его поддержат."

Поддержали, и в 1987 году Травкин - уже начальник территориального объединения строительства (ТОС-2)- заместитель начальника Главмособлстроя., а в 1988-89 годах - начальник государственного производственного объединения по строительству N 2 Главмособлстроя.

Благополучно складывается и партийная карьера Николая Ильича ( в коммунистическую партию Травкин вступил в 1970 году ).В 1982-1990 г.г. он - член Московского областного комитета КПСС, делегат ХХVI (1981) и ХХVII (1986) съездов КПСС, ХIХ Всесоюзной партконференции КПСС (1988).

Травкин активно участвует и в новых структурах власти "эпохи Горбачева". В 1989 году он избран народным депутатом СССР и членом Верховного Совета, является одним из сопредседателей Межрегиональной депутатской группы в рамках съезда. В 1989-1990 г.г. Николай Ильич занимает пост заместителя председателя Комитета по работе Советов Верховного Совета СССР, затем Председателя Комитета по Советам и самоуправлению ВС СССР.

К этому времени Николай Ильич Уже вновь побывал студентом - на этот раз - Высшей партийной Школы (ВПШ). Учебой здесь не загружали, как шутили сами "партшкольники": "Спасибо партии родной за двухгодичный выходной". "ВПШ стала для меня ссылкой, - вспоминал Николай Ильич, - Хотя я со своей начальнической должности ушел сам, когда убедился в бессмысленности менять что-либо в экономике, не меняя политических структур. Назад в бригадиры меня просто не отпустили. Опасный прецедент... Как только избрали народным депутатом СССР - ушел".

1990 год можно назвать переломным для Николая Ильича. Именно с этого времени можно говорить о Травкине как профессиолнальном политике. В марте он выходит из КПСС одним из первых по политическим мотивам, а вскоре после этого, 12 апреля появляется известное "Открытое письмо" ЦК КПСС, объявлявшее практически чистку внутри партии. Травкин охладил пыл своих коллег по "Демократической платформе в КПСС", требовавыших срочно делить партийное добро между новообразованными фракциями: "Раздел имущества - это смешно, КПСС не отдаст ни одного стула, ни карандаша! Но кроме 20 миллионов коммунистов есть еще 270 миллионов граждан страны. Нам о них надо думать, а не спасать КПСС. Партию нужно создавать немедленно, и это должна быть партия России". николай Ильич вновь и вновь предлагает своим коллегам выходить из КПСС, но тщетно...

Летом 1993 года он с досадой вспоминал: "Если бы в марте 90-го достаточное количество видных деятелей вышли из КПСС и рганизовали бы новые партии, мы не оказались бы в нынешней тупиковой ситуации. Когда на собрании межрегулярной???? депутатской группы обсуждался вопрос о выходе из КПСС, довод КПСС??? был таков: выйдя из партии, он потеряет голоса коммунистов. Разумнее на XXVIII съезде добиваться раскола в рядах коммунистов. Те же доводы были у Афанасьева, Попова и Собчака. Финал этой борьбы известен. На партийном суде им дали пинка."

В 1990 году Травкина избирают народным депутатом России и членом Верховного Совета. В 1990-91 годах он возглавляет Комитет по работе с Советами и местному самоуправлению ВС РФ.

Травкин для себя все определил: " У меня "мосты сожжены". Как человек, гражданин, личность, политик могу состояться, лишь если победит перестройка. Поэтому делаю и буду продолжать делать все, чтобы перестройка состоялась. У меня действительно нет альтернативы, кроме как быть втоптанным в грязь, оказаться в "стойле". В "стойло" обратно не хочу и не пойду. Продолжение личной корысти - нашему поколению "восьмидесятников" не успеть построить общество, основанное на здравом смысле, а не на коммунистических идеях, построить общество для человека, а не "мощную державу". Но мы обязаны заложить основы для моих детей, поэтому моя корысть - в нормальной жизни для детей своих, моих близких".

Факт остаетя фактом: свою партию Травкин создавал тогда, когда почти все нынешние прогрессивные реформаторы и сам первый президент России еще состояли в КПСС.

27 мая 1990 года зал Октябрьского райисполкома Москвы собрал делегатов из 85-ти росииийских городов, гостей из союзных республик, Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Франции и Японии, 164 представителя средств массовой информации (в том числе 33 зарубежных). Присутствовал практически весь политический бомонд, одних народных депутатов, представлявших 50 городов России, набралось 125 человек.

Конференцию открыл член Оргкомитета - народный депутат СССР Геннадий Бурбулис, предложивший создать "достойную политическую организацию, которая ушла бы от выяснения отношений с КПСС". С приветственным словом обратился и "хозяин" зала - народный депутат СССР Илья Заславский. Произнес речь Гарик Каспаров. Выступили Марина Салье и Илья Константинов. Выступили и уехали на Съезд российских депутатов - там шла победоносная "битва за Ельцина".

Первый конфликт возник по поводу коллективного членства в Демократической партии. Сторонником этой идеи выступил Г.Бурбулис, он даже объявил, что коллективным членом партии решило стать общество "Мемориал". Руководство "Мемориала" поспешило выступить с опровежением, зато о вхождении объявили Аграрная партия России, челябинский Союз солдатских матерей и Виктор Уражцев с Союзом "Щит".

Главной проблемой стало нежелание Травкина вводить институт сопредседателей. Лев Пономарев назвал это "большевизмом", Уражцев выразил убеждение, что "у партии должен быть стержень - личность! Николай Ильич Травкин должен возглавить партию и укрепить ее ряды!", Марина Салье и Вера Кригер убеждали травкина пойти на уступки, а тот заявил: "Хватит! Кто не согласен, может уйти!"

Первое голосование дало драматический результат: из 348 голосовавших за председателя подали голоса лишь 174, лишь при пересчете голосов было принято необходимое Травкину решение

27 мая всего лишь через полтора часа после официального утверждения учреждения новой партии член ленинеградской делегации Юрий Рыбаков - депутат Ленсовета и бывший паолитзэк, объявил об уходе с конференции всей ленинградской организации. Вместе с ним ушло около 100 человек. Ушедшими "меньшивиками" руководил Лев Пономарев. В.Боксер в связи с ситуацией вспоминал о временах Муссолини. Илья Константинов заявлял, что "история все расставит на свои места". Борьба выплеснулась в кулуары. Каспаров, мудро рассчитав, предлагал вернуться в зал: "Мы все-таки должны вести борьбу там. Это очень противно, но у нас нет другого выхода". Когда же Каспарова предложили в качестве альтернативы Травкину на пост председателя партии, увещевания новоиспеченного кандидата возымели успех - он окончательно вернулся в зал заседаний, приведя с собой многих, в том числе Михаила Толстого (народного депутата России, внука известного советского писателя), так же как Каспаров и Бурбулис выдвинутого в качестве альтернативного кандидата.

После тайного голосования председателем партии стал Травкин, а Гарри Кимович и Михаил Никитович создали фракцию Свободных демократов, подключив к работе в ней народного депутата СССР Мурашева. Ушедшие же российские депутаты Л.Пономарев, М.Салье и И.Константинов поблизости от эпицентра событий - в читальном зале - создали оргкомитет новой свободной демократической партии России (в настоящее время в ней осталась лишь Марина Евгеньевна).

Строить партию Травкину помогает консультант отдела партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС (разумеется, бывший, он работал на этой должности с 1986 по 1990 год) Г.Хаценков, человек опытный и внушающий уверенность в будущем, в связи с чем Николай Ильич заявляет в июле 1990 г., что численность ДПР составляет 300 тысяч человек, "к концу года будет миллион", а в августе 1990 года Травкин прогнозирует: "КПСС просуществует максимум еще год. КПСС как сила, базирующаяся на коммунистической идеологии, исчезнет с политической арены. Бывшие коммунисты разойдутся по другим партиям..." (И надо же - попал).

Уверенность ву успехе дает выверенная экономическая парограмма партии. Во втором номере (за 1990 год) своей газеты "Демократическая Россия" Травкин формулирует ее так: "Мы отвергаем те проекты, котрые ведут к каким-либо серьезным социальным издержкам. Мы выступаем за те проекты, которые должны реализоваться без снижения уровня жизни народа".

Идеологическая позиция партии в то время не была ясна. На первом съезде Конфедерации труда в Новокузнецке в мае 1990 года Травкин заявляет: "Нам нужна антикоммунистическая, то есть по-настоящему народная партия... Они [коммунисты - ред.] добровольно не уйдут со сцены... Одной из главных целей мы ставим борьбу с компартией и ее идеологией". Через 3 месяца в июльском номере журнала "Огонек" (N 24) он заявляет, что "...главная цель совсем не борьба с КПСС. Создавать партию для того, чтобы с кем-то бороться, это совсем бессмысленно", и, наконец, 31 августа по телевидению Травкин объясняет: "В нас антикоммунизма не больше, чем в КПСС антисоветизма".

У Николая Травкина складываются прохладные отношения со многими лидерами демократов. Это кажется странным, если учесть, что общие програмные цели и задачи ДПР в основном совпадают с установками других партий демократической ориентации. Расхождения наметились еще весной 1990 года, когда Травкин заявил, что, только создав в противовес КПСС некую демократическую мегопартию, можно реализовать декларируемые цели.

Не порывая с "демороссами", но весьма скептически относясь к митингам и демонстрациям, он вел черновую работу по созданию партии. Сформировав костяк в столице, ездил по республике. Подчеркнуто грубоватая манера общения , безоглядная критика системы- в слабо политизированной провинции-это срабатывало безотказно. К декабрю 1990 года ДПР насчитывала 25 тыс. человек. Журналист Наталья Северин вспоминает: "...В те дни атмосфера в партии была свежей и веселой, несмотря на нищету и удары судьбы...В ряды приезжали записываться со всей России. Люди честно признавались: "Программы у новых партий - как близнецы, но нас привлекает личность Травкина. Николай Ильич действительно личность уникальная. Он может работать по 20 часов в сутки... У него есть возможность часто бывать за границей. Но он выбирает русские провинции, самые глухие, самые заброшенные. Все гонорары от статей и лекций Николай Ильич перечисляет на счет партии. Иногда просто приносит и сдает их в кассу. Этому человеку действительно нужно мало. Немногие умеют так увлечься идеей. Он живет на нерве. Он обладает даром харизмы. Умеет зажечь людей, превратить их в своих единомышленников..."

Другой причиной охлаждения отношений Николая Ильича с радикалами из "Демроссии" стали его взгляды на принципы построения партии. Четкие вертикальные структуры, жесткая внутрипартийная дисциплина, неприятие института сопредседательства, характерного для "интеллигентных " партий социал-демократов и республиканцев - все это и дало право оппонентам Травкина обвинять его в необольшевизме.

Первый крупный скандал в партии произошел в октябре 1990 года, когда генеральный директор акционерного издательского объединения "Демократическая Россия" и редактор одноименной газеты, выпустив два номера, фактически отделил свое издание от партии, став свободным коммерсантом (кстати, акционером газеты был и известный Юрий Афанасьев). Хаценков был освобожден от партийных должностей с обвинением в "стремлении к личной наживе и дискредитации партии" и "моральной нечистоплотности и проституционных склонностях его натуры". В интервью "Вечерней Москве" Николай Ильич сказал: "Не надо только усложнять этот конфликт ссылками на политические разногласия. У Хаценкова никаких высоких помыслов, связанных с партией, не было... Мы имеем дело с хорошим дельцом , лишенным четких моральных ориентиров. Такие вещи случаются."

В ответ на крутые формулировки правления ДПР Хаценков выразил сожаление по поводу уровня образования и культуры Травкина, который сказывается на всей партии. На этом "бракоразводный процесс " завершился.

В декабре 1990 года состоялся первый съезд ДПР.

Проведен он был стремительно, без Каспарова, который участвовал в борьбе за мировую шахматную корону. К съезду был подготовлен устав, но не было программы. Среди заместителей председателя не оказалось ни Каспарова, ни Мурашева, ни Бурбулиса. Травкин прокоментировал это следующим образом: "Зам - это функция, а не представительство".

Приехав с турнира Г.Каспаров 13 января предпочел не разжигать скандала. Он просто стал председателем столичной организации партии и предложил Мурашеву стать его заместителем. О разногласиях в партии Каспаров предпочел говорить мягко. В свою очередь Травкин поздравил его с победой над коммунистом Карповым, заметив, что в этом успехе не последнюю роль сыграло членство чемпиона мира в ДПР.

Травкина обвиняют правые - за предательство, центр называет "Ильичом третим", левые порицают за усиление авторитарных, вождистских тенденций. Досталось ему и от патриотов : на съезде из партии было исключено три человека за создание некой "фракции по национальному признаку". Перед началом съезда в холле зала заседаний были установлены плакаты с лозунгами: "Русская фракция ДПР выступает за возрождение национального самосознания русского народа", "Представители Русской фракции просят слова на съезде", выведшие из себя отца-учредителя настолько, что Николай Ильич собственноручно срывал их и рвал. Николай Лысенко обвинил Травкина в том, что "в окружении трех мушкетеров Ильи Ройтмана, Семена Шелкопера и Михаила Эпштейна [руководители московского отделения ДПР - ред.] он (Травкин) потерял Русскую фракцию в собственной партии".

26-27 апреля 1991 года состоялся второй съезд ДПР. Он наконец принял программу, в которой было указано, что "ДПР объединяет людей, сознательно отказывающихсяот социалистического выбора" и ратифицировал Декларацию конструктивно-демократического блока "Народное согласие", образованного ДПР совместно c Российским христианско-демократическим движением В.Аксючица и "Конституционно-демократической партией (Партией народной свободы) М.Астафьева. Это переполнило чашу терпения Г.Каспарова и А.Мурашова. Каспаров заявил: "Я должен согласиться с Травкиным В том, что мы люди разных партий... Ядлжен признать, что эту партию я проиграл. Но поражение в партии не означает поражения в матче, матч длинный. Я привык играть безлимитные поединки".

"Раскольники" тут же объявили о создании оргкомитета новой партии - "Либерально - консервативного союза", пообещав успех партии со столь удачным названием, за счет согласившихся стать отцами и матерями - основателями их детища Ю.Афанасьева, В.Селюнина, супругов Л.Пияшевой и Б.Пинскера и Г.Явлинского. Каспаров объяснил, как он понимает либерализм: "Это все байки, что можно добиться победы парламентским путем... Либо власть надо брать силой оружия, что для нас неприемлимо, либо путем массового давления, всеобщей политической забастовкой".

Николай Ильич, скептически оценив их возможности, сказал, что не верит что они создадут партию, ибо "для этого надо много работать по России, а не в Москве", а из партии Каспаров "уйдет с одной шахматной доской". Каспаров ушел с частью московской организации, демонстративно положив партбилет на стол, но к партийному строительству интерес потерял,так и ничего и не создав.

В это же время в марте время Травкин сумел привлечь к себе внимание тем, что решая проблему с Курильскими островами, предложил отдать их японцам и больше о них не вспоминать. Газета коммунистов "Гласность" на это сделала альтернативное предложение "отдать японцам не Курилы, а Травкина".

В связи с тем, что столь "непатриотические решения" были не в духе блока "Народное согласие", членом которого стала ДПР, Травкин пересматривает свои взгляды и в августе совершает второй вояж в Молдавию. Его мнение о событиях в этой республике однозначное: "Для меня лично Приднестровье - республика... В экономике, в плане продвижения к рынку там сделано намного больше, чем в России, даже в наиболее революционных ее точках - Москве, Ленинграде". По мнению Николая Ильича, Кишенев - виновник этого территориального, а не национального конфликта. Обвинил он и первую российскую делегацию, во главе с Красавченко, "продавшую своих соотечественников" и "подстегнувшую" события. В отличие от Кравченко, хорошо принятого в Кишеневе, Травкину пришлось незапланированно общаться с руководством ОМОН Молдавии и министром внутренних дел, когда его вывозили в Кишенев.

Вернувшись Травкин стал инициатором жесткого обращения Госсовета России и подписания приемлемого соглашения. Следующими объектами внимания ,по словам Николая Ильича, должны были стать Крым и русскоязычная часть Казахстана. "Почему, - возмущался Травкин,- когда я говорю о праве Крыма на самоопределение и отход к России,- это имперское мышление, а когда Галина Васильевна Старовойтова ратует за передачу Карабаха Армении - это борьба за право народов на самоопределение?"

Между тем 28 марта 1991 года после жарких баталий в Верховном совете СССР произошла ротация членов ВС. В новых списках не оказалось Николая Ильича, на этот раз с Геннадием Бурбулисом, и многими другими представителями "демократов".

В это время Травкин выступает с твердой поддержкой Горбачева, так при обсуждении отставки Президента СССР он заявил: "На мой взгляд, это крайне нецелесообразно. Что Горбачев исчерпал потенциал реформатора внутри страны - это ясно. Он дальше не пойдет. Социалистический забор, и он внутри этого забора будет ходить.Но Горбачев носит маску демократа. Эта маска еще и приклеена нобелевским клеем. И он ее ни за что не снимет."

Едкие высказывания своего бывшего соратника Полторанина против Горбачева Травкин парирует заявлением, "что министр печати ныне кусает ту часть человеческого тела, которую прежде сладостно лобызал".

Травкин поддерживает и решение Горбачева, выразившееся в постановлении объединенного Пленума ЦК и ЦКК КПСС "О положении в стране и путях вывода экономики из кризиса", принятое руководителями 9 республик СССР (кроме Прибалтики, Грузии, Армении и Молдавии) (так называемое соглашение 9+1), Николай Ильич считает, что "суверинетет - слово красивое.., но при нищем озлобленном народе оно превращается в пыль...Поделившись властью, Горбачев поделится и ответственностью... Три республики будут очень скоро делать шаги навстречу Союзу - Грузия, Армения, Молдавия".

Летом Николая Ильича обуревает идея всеобщего демократического объединения. Он вместе с лидерами РХДП Виктором Аксючицем и кадетской партии Михаилом Астафьевым, Демпартий Таджикистана и Туркмении Ш. Юсуповым и Д.Ходжи-Мухаммедом, академиком Станиславом Шаталиным (в то время метавшимся меж партий и движений) и некоторыми членами Республиканской и Социал-демократической партией России подписали заявление "К созданию Объединенной Демократической партии страны". В нем говорилось: "Время полумер в виде организации движений или временных союзов прошло. Они плодят внутренние противоречия, склоки... Нам нужна конструктивная опозиция, способная выступить с единым списком кандидатов в структуры власти нового Союза и убедить людей отдать голоса за них, а не за новый демократизированный эшелон старой номенклатуры". Здесь Травкин имеет в виду создаваемое "Движение за демократические реформы", в которое он не вступил после того, как "мэтры перестройки" решили формировать не суперпартию, а движение. "Пока нас не упаковали в какое-то новое демократическое, но безвредное для Системы движение,- предупреждает лидер ДПР, - мы должны быстро создать партию".

Разочарование мэтров было большим - ДПР была единственной силой в коалиции, имеющей структуру, именно на ее "жилплощади" расчитывали поселиться "отцы российской демократии", и предварительная договоренность об этом с Травкиным была... Вновь появившееся Движение сразу получало многочисленную структурированную организацию, причем безо всяких усилий.

К этому времени в команде Травкина опять появились "звезды" - Станислав Шаталин и Станислав Федоров. Шаталин пришел возглавить Косультативно-политический совет и создавать общесоюзную партию. Но Николай Ильич мечтал о большем: "Мы очень расчитываем на то, что к нам вскоре придут такие люди, как Шеварнадзе и А.Яковлев. Оба они, по-моему, уже "созрели". Но не совсем созрел, видимо, сам Травкин, если у него хватило фантазии увидеть Шеварнадзе и Яковлева членами "партии Травкина".

Августовские события Николай Ильич не "учуял", за две недели в интервью газете "Megapolis - Express" он заявил: "По поводу диктатуры сверху. У нас нет настолько глупых маршалов и генералов, которые через переворот захотели бы взять власть в стране, где 300 миллионов, где все кипит, потому, что в провале экономика".

Не прявив себя героически во время "путча", Травкин лавров при разделе победителями трофеев не снискал, а посему оценивал первые действия правительства Москвы и России более чем скептически: "Лидеров демократии, как и их коллег из города Глупова, обуяла страсть к реформаторству". Он выступает против "большевистского подхода" в экономике: "Всех сделать собственниками... А если я не хочу? Не хочу, чтобы после 17 часов у меня болела голова за шахту, за станок. Хочу честно работать, достаток получать, чтобы кормить семью. Нет, говорят, нельзя. Надо хозяином быть..." Не нравиться ему и кадровая политика: "Назначили Мурашева как же надо не уважать милицию! Что нет ни одного профессионала, который способен устроить демократов?" Но больше всего его не устраивает развал СССР и России: "Мы должны оставаться последовательными сторонниками федерации. И уже когда никаких шансов на сохранение Союза не останется, мы будем требовать восстановления исторической Российской государственности через проведения референдумов в местах компактного проживания россиян".

Травкин назвал себя "конструктивной оппозицией". Ноябрьский съезд движения "Демократическая Россия" стал последним для травкинцев, движение Николай Ильич покинул раньше, чем его сторонники по новой коалиции Михаил Астафьев и Виктор Аксючиц.

В этом же году Травкин решил взяться за дело - он становится главой администрации родного Шаховского района - одного из наиболее удаленных от Москвы, наиболее экологически чистого (здесь и снег зимой белый), с населением всего 24 тыс. человек. В районе 151 деревня, в 44-х из них живут по 7 и менее человек, а коров,говорят, в районе больше, чем людей.

"Россия испокон веков держалась на мужике, а не на ростовщике. Поэтому реформы не идут. Они предложены вразрез со всей историей со всей генетикой России",- заявлял Травкин и называл себя "последней надеждой демократии", особенно после провалов Заславского, Попова и других демократов. Его цель - рыночные отношения без социальных конфликтов как альтернатива программе Гайдара. Травкин заявляет: "Мы понимаем, что не только коммунизма , но и капитализма в отдельном районе не построить. Это могли не понимать только поповы и заславские. В указе президента нет ни одного специфического пункта для Шаховской. Он специфичен для всей сельской России. И его надо бы распространить на все сельские районы".

Проработав полгода главой администрации, энергичный Николай Ильич понимает, что без особых полномочий будет трудно и последовательно 22 июня, 25 августа и 8 сентября добивается поддержки своего эксперимента Президиумом ВС, Правительством и, наконец, Президентом России. Указом последнего администратору Шаховского района увеличивают степень свободы: он теперь может определять состав муниципальной собственности; район выводится из зависимости от различных ведомств с целью скорейшей приватизации, методы которой также можно было определять самим. И, наконец, району разрешили продажу земли, выведенной из сельскохозяйственного оборота, по рыночным ценам.

Свою деятельность на посту главы администрации Травкин начал с того ,что снял прокурора и начальника милиции.

Столь же решительно он взялся и за госсобственность. Вскоре ее не стало ни в сельском хозяйстве, ни в строительстве, ни в промышленности вскоре ее не стало. Приватизация прошла без каких-то социальных конфликтов. Собственность была передана безвозмездно в руки трудовых коллективов.

После госсобственности следующей "жертвой" стала торговля. Травкин приступил к созданию муниципальной торговли. За 8 месяцев он передал безвозмездно все государственные магазины трудовым коллективам. По инерции Травкин решил провести приватизизацию и имущества потребкооперации, но та не согласилась, указав, что собственность эта - не государственная. Все же число магазинов увеличилось с 9 до 24. Одновременно все совхозы и колхозы были преобразоваваны в акционерные общества с ограниченной ответственностью.

25 мая начался массовый завоз гусят в район. Их начали раздавать всем желающим. Гусь, идеальная птица для России,- особых условий содержания не требует, корм для себя ищет сама, поэтому была выбрана Николаем Ильичем для решения многих районных проблем. Кроме мяса, в расчете на гусиный пух, была куплена старая школа для фабрики пошива пуховах изделий.

Травкин стал президентом Фонда поддержки крестьянских и фермерских хояйств - инвестиционного фонда, учредителями которого являются акционерное общество "Гермес", тюменско - московская биржа "Гермес", Международная продовольственная биржа, "Эпицентр" Г.Явлинского и некоторые другие фирмы. Разрешение на эту общественную должность дала сессия райсовета.

Для подема народного хозяйства района Травкин сумел использовать даже интелектуальные силы Москвы: с благотворительными концертами у него выступали Александр Градский и Геннадий Хазанов. Ждали Михаила Жванецкого, Клару Новикову и Ефима Шифрина.

К Николаю Ильичу потянулись визитеры. В сентябре 1992 г. в Шаховское съехались для изучения передового опыта представители регионов России и вице-президент Александр Руцкой. Травкин приглашал приехать Гайдара,но тот отказался: "Не поеду я к этому политическому забияке".

В результате реформ в районе не стало задержек выплаты зарплаты. Однако "Князя Шаховского" обвинили в том, что он нарушил множество российских законов, что приватизация в районе была проведена без соответствуещего юридического офомления (например, в виде выдачи каждому работнику документа на право собственности с определением величины пая). Как отмечали, в результате приватизации оказалась неясна степень самостоятельности предприятий, переданных безвозмездно трудовым коллективам. В конце-концов Московский Областной суд вынес решение о незаконной преватизации собственности в районе, а на Травкина за превышение полномочий был наложен штраф в размере 18 тысяч рублей (зарплата осенью 92 г. у него была 2200 руб.). Это не могло смутить Николая Ильича, он добивается отмены решения и заявляет: "В поступках своих я больше завишу от людей, чем от инструкций. И если что делаю не по правилам, но вижу, что жизнь в районе улучшается, не испытываю угрызений совести". Однако, как говорится в справке Мособлсовета изучившего работу Травкина, "роста общей эффективности экономики в районе не произошло, район остался одним из лидеров области по падению производства". Противники Николая Ильича отмечают также схожесть его экспериментов со "стахановскими рекордами" с особыми условиями и привилегиями.

Глава администрации, несмотря на все обвинения, оптимистично смотрит в будущее: "Себя-то мы прокормим в любом случае, а продотряды придут - будем отстреливаться".

Не забывал все это время Николай Ильич и о политической деятельности. 1992 год начинается для него с поиска новых партнеров по коалиции. Уже третьей.

В феврале 1992 г. Травкин, вопреки ожиданиям, не принял участия в Конгрессе гражданских и патриотических сил России, задуманном, как сбор всех демопатриотов. "Эталонного демопатриота" Травкина "не устроила компания", брататься с коммунистами и монархистами он оказался.

В марте 1992 года на Конфереции общественных сил России, организованной ДПР и Народной партией свободной России, Травкин и Руцкой продемонстрировали близость взглядов. Оба лидера принципиально высказались за слияние партий, признав, что это "не вопрос сегодняшнего дня". Хотя это решение и было воспринято скептически ("Двум медведям в одной берлоге ужиться трудно"), реальность создания на базе двух партий коалиции центристских сил была очевидна. При любом продолжении уже две объединившиеся партии по численности (около 150 тысяч человек) превышали все остальные не коммунистические организации.У партий оказывался наиболее подготовленный аппарат на местах. Свыше 100 народных депутатов России являлись тогда членами НПСР и ДПР.

Логическим продолжением объединения стало создание общественно-политического блока "Гражданский союз". На его учредительном собрании 21 июня к Руцкому и Травкину присоединился всероссийский союз"Обновление" (Владиславлева и Вольского). Инициатива исходила от Николая Ильича. Накануне собрания Травкин, оценивая перспективы правительства, заявляет, что он против ухода Гайдара и его команды, потому что этот уход "должен означать отставку президента - если предположить, что у нас политикой занимаются порядочные люди. Ведь если Гайдар не сдержал своих обещаний, то значит, это Ельцин не сдержал своих".

Однако на конференции он заявляет о необходимости создания альтернативной идеологии, альтернативного подхода к проведению реформ.

Обострение взаимоотнашений Травкина с правительством происходит в ноябре 1992 года. Он высказывается против принятия новой конституции: "Я полностью согласен с Верховным Советом - причем тут Конституция? Мы стоим на краю экономической пропасти, и какая разница, какими мы в нее упадем: с демократической Конституцией или недемократической?" Николай Ильич выступает и против чрезвычайных мер по решению экономических проблем: "У нас сейчас не хватит не каких сил, чтобы...обеспечить чрезвычайку", а "эту меру можно рассматривать только как желание удержать власть любыми способами... Не хочется ни Бурбулису, ни Полторанину, ни Козыреву, ни Авену расстаться со своими креслами, и они будут всячески подталкивать Президента на введение президентской формы правления или чрезвычайного положения с приостановлением деятельности представительных органов власти".

Травкин предъявляет правительству ультиматум: "Съезд неминуем... Гайдар на Съезд должен идти с откорректированной программой. Единственная гарантия ее введения в жизнь - это кадровые изменения. Их нужно делать до съезда. ГС предложил убрать из правительства 8 человек, котрые обанкротились в профессиональном плане... Начиная с Бурбулиса и включая Полторанина, Махарадзе, Козырева, Шохина... Дело президента, сколько человек он заменит...

Есть центр интриг вокруг Президента и в правительстве. Но пусть он взвесит: с одной стороны - Россия, с другой - Бурбулис. Но почему мы опять должны быть заложниками "распутиных". Ведь он фигура, которая имеет однозначно негативный оттенок... При этих заменах Гайдар имеет полное право на существование в качестве премьера..." Допускал Травкин и более образные сравнения: "Наполеон развелся с Жозефиной ради блага Франции, а вот Ельцин не хочет расстаться с Бурбулисом" (может быть, в связи с этим высказыванием в кулуарах Съезда Николай Ильич получил прозвище "Наша Жозефина"). По мнению Травкина, Бурбулис - "человек, захлебнувшийся от власти. У него в подчинении был один лаборант. А тут в приемной генералы толпятся, академики в очередь, Россия у ног..."

Резко отрицательно Травкин отнесся к обращению Ельцина к народу: "Президент настойчиво убеждал, что он не может быть президентом одной политической группы, что он избран народом, что он - президент народа.

Вот в воскресенье (29ноября) он прекратил быть президентом всего народа. Он стал президентом "Демократической России", крайне поредевшей, потерявшей свой авторитет... Я бы эту речь охарактеризовал как неискреннюю... Прозвучали опять обещания. Ну, например: государство должно возвратить долг своим гражданам. И... пауза! Потому что в тексте доклада дальше стояло: "Аплодисменты". но никто не хлопал, даже на съезде, даже радикалы не хлопали, даже они понимали, что обман. А он стоял - ждал. А их, аплодисментов, не было. Или о борьбе с коррупцией. Ну, я так и не понял эту фразу - говорит: у меня, как у президента, около 3 тысяч крупных жуликов в поле зрения. Но ведь "крупные жулики" должны быть "в поле зрения" тюремного надзирателя, а не президента, в поле зрения прокурора!" [Так что история с "двенадцатью чемоданами Руцкого - по замыслу не оригинальна - Н.К.]

Тракин участвует в драматических переговорах Ельцина и Хазбулатова при посредничестве председателя Конституционного суда. итоги года Николай Ильич подвел следующим образом: "С нынешним правительством мы прожили год, и что же имеем в итоге? Полный провал... Надо признать, что нет сейчас человека не только в России, но и в мире, который точно бы знал, что надо сделать в этой стране, как сделать и когда. А раз такого человека нет, то опираться сейчас только на одну программу нельзя. Мне кажется, давно уже пора переходить от политики писания программ к политике конкретных дел."

Активная позиция Травкина порождает множество слухов. Пресса гадает, какой пост он займет: министра экономики? сельского хозяйства? мэра Москвы? Наконец, в преславутом интервью Вольского в Токио Травкин был назван как возможный претендентр на место С.Шахрая, как возможный вице-премьер, отвечающий за отношения с автономиями и регионами. Травкина обвиняют в посягательстве на власть, на что он отвечает, что личных планов участия в правительстве не имеет: "интересное дело получается, человек в Шаховской "пашет", реформами занимается - это переворот, а они в президентском дворце занимаются интригами - это реформы!"

Приход Черномырдина на место премьера Николай Ильич поддержал. Непонятно ему было поведение оставшихся членов "гайдаровского" кабинета: "Чуть ли не каждый день на пресс-конференциях заявляли, что уйдут вместек с Гайдаром, а теперь делают вид, что ничего не произошло, все прекрасно. Это не мужики..."

18-20 декабря в Москве прошел IV съезд ДПР, на нем Николай Ильич, выполняя указание генерального рпокурора России Степанкова не совмещать два поста - партийный и государственный (таков статус главы администрации Шаховского района), оставил пост председателя партии и стал "просто лидером" партии (официально главой ДПР стал член Правления Валерий Хомяков), лишь формально ограничив свои партийные права.

На этом же съезде среди прочих речей прозвучало выступление Руцкого, согласившегося с Травкиным в том6 что необходимо "подставить плечо" новому премьер-министру, а "теперь просто лидер" ДПР, предложивший региональным организациям партии бороться за голоса на близящихся выборах многопартийного парламента, не убоявшийся приэтом солидаризироваться с "патриотическими силами", был обвинен оппозицией в измене либеральной экономической политике и в политической беспринципности. Имея богатый опыт борьбы с внутренними противниками, делегаты съезда заодно обвинили главу питерского отделения ДПР Александра Сунгурова в изменнических симпатиях к "ДемРоссии", и лишили его и его сподвижников на всякий случай права голоса (интересно,что аналогичный бунт "питерцев" у социал-демократов завершился победой приятеля Сунгурова - Анатолия Голова).

1992 год завершался курьезом: напряженную политическую атмосферу оживила некая журналистка Дарья Арсланова, поведавшая публике в газете "Собеседник" о своих, разумеется интимных, связях со спикером Верховного Совета Р.Хазбулатовым и о посягательствах (видимо, неудачных) на "честь" той же Дарьи самого лидера Демпартии Травкина. Николай Ильич отшутился, мол, соблазнять журналисток лучше, чем падать с моста с мешком на голове, а Клинтон, которого обвиняли в подобном, сейчас - президент, и в суд подавать не стал.

В январе 1993 года Травкин, продолжая компанию по разоблачению президентской политики, называет раздаваемые ваучеры "унижением народа", а попытки поиска причин торможения реформ в происках затаившихся коммунистов и номенклатурщиков - "глубокой дремучестью". Травкин также выразил убеждение в том, что народы СССР исправят беловежский договор, совершенный "правящими элитами во имя своих собственных интересов", а встречу инициаторов договора Ельцина и Кравчука в начале января охарактеризовал следующим образом: "Мы о встречах Ельцина и Кравчука говорим так, как будто спустя 20 лет вражды встретились руководители сверхдержав. А они просто хорошая эстрадная пара. Как Ширвиндт и Державин". Оценивая перспективы существования "Гражданского союза" Травкин заявляет: "никто не заключал брак до конца жизни ни с Вольским, ни с Руцким. Мы просто нашли общие точки. Вообще-то по большей части позиций мы расходимся... Но если мы не договоримся о главном, то просто рухнем и не придется говорить об остальном. Нынешнее правительство должно отказаться от форсирования реформ и начать подъем жизненного уровня народа. Если в этом с нами согласятся другие группы и фракции, мы с ними объединимся - даже с коммунистами. И не надо морщиться. Давайте сначала решим те вопросы, которые отведут нас от пропасти, а потом будем разбираться".

В преддверии весеннего референдума, отвечая на вопрос о будущем Ельцина, Травкин сказал, что по его мнению, у того нет шансов на успех. Если большая часть населения в стране, считал Николай Ильич, не утратила способность думать и анализировать, "дальнейшая политика, строящаяся на обмане", не имеет перспектив. "Три года показали, что этот человек хорош в борьбе, - заметил Травкин, - но в созидательной деятельности положительных результатов пока не появляется". Вызывает у Николая Ильича и сама терминология президента. "Мы не имеем права проиграть [референдум - ред.]. В чем проиграть? В борьбе с кем?" По мнению Травкина, борьба идет не между коммунистами и демократами, а между двумя главами коммунистической власти: "И это дерьмо, и это дерьмо! И тут нам предлагают сделать выбор". На референдуме 1993 года он голосует за перевыборы и президента, и депутатского корпуса.

28 апреля Травкин объявил о снятии с себя депутатских полномочий, заявив, что вопрос о продолжении Съездом народных депутатов своей деятельности переходит "из юридической сферы в нравственную". Одновременно Николай Ильич призвал сложить свои полномочия тех депутатов, в чьих округах более половины избирателей высказалось за досрочные выборы. Соратник Травкина по "Гражданскому союзу" Василий Липицкий посчитал это заявление популистским жестом, рассчитанным на увеличение шансов экс-депутата на предстоящих выборах (однако, это может быть связано с количеством голосов, поданных против Травкина в Перовском районе Москвы). Одновременно он выступает на съезде против объявления импичмента президенту.

За неделю до этих событий, 22 апреля, в день рождения Ленина ДПР устроила презентацию Фонда поддержки избирательных компаний своих кандидатов и стала первой в стране партией, высказавшейся за всеобщие выборы. Николай Ильич, везде отвергавший свою подготовку к президентским выборам, обрадовал своих почитателей, заявив, что выдвинет свою кандидатуру, если в списке кандидатов окажутся Жириновский, Бабурин, Шахрай. Или один Шахрай. "Тогда кто-то должен действовать в качестве противовеса". В 1990 г. Травкин заявлял: "Не может бригадир вырасти до главы государства за 6 лет. Нужны время и знания". Очевидно, девяти лет для бригадира оказалось достаточно.

Как ни вспомнить слова Николая Ильича: "Трагедия нашей страны в том, что у нас чуть ли не каждый мнит себя президентом".

Предвыборная компания и фактор "двух медведей в одной берлоге" ("Гражданский союз") заставляют Николая Ильича определять свое место в коалиции, переживающей очевидный кризис. Конец"Гражданскому союзу", во всяком случае в старом виде, положил Травкин, объявив 5 июня об отзыве представителей Демпартии из центральных органов "ГС".

Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, стало создание Коалиции гражданских сил представлявшей собой унию "ГС", Социалистической партии труда (Р.Медведева и Валтазаровой), "Партии труда" (А.Исаева, Б.Кагарлицкого и др.) со смещением центра влево, в сторону социалистического лагеря. Наблюдатели посчитали, что разрыв Руцкого с Травкиным может означать начало предвыборной борьбы. Двух самолюбивых лидеров не вдохновляет перспектива работать "на дядю". Василий Липицкий в духе Николая Ильича пожелал ДПР "успехов": "Наши партнеры повторяют жизненный путь колобка, который от всех уходил. Будем надеяться, конец их будет не столь трагичен".

Однако окончательного решения Травкин не принял и жечь корабли не спешил. 8 июля Руцкой, Владиславлев и Липицкий встретились с Травкиным вновь в президиуме городской конференции московской организации "Гражданского союза", проведенный по инициативе председателя Моссовета Николая Гончара, являющегося одним из лидеров Партии труда.

Одновременно Травкин вел переговоры о создании предвыборного блока правоцентристских организаций "Апрель" с Боровым, Шостаковским, Владиславлевым, Константином Затулиным (ассоциация "Предприниматели за новую Россию") и Иваном Кивелиди ("Партия свободного труда"). К блоку присматривался и лидер Российского движения демократических реформ (РДДР) Гавриил Попов, старый знакомый Николая Ильича, критикуя которого за год до этого в апреле 1992 года на Съезде народных депутатов, Травкин сказал: "Попову [как мэру - ред.] ничего не мешает. Нужно просто работать. Или мешает причина, как у того танцора".

Николая Ильичу ничто не мешает продолжать работать и на административной ниве, и на политической, хотя до последнего времени он старался не смешить эти дела.

Придя к власти в районе, Травкин объявил мораторий на партстроительство, пообещав не создавать в Шаховском отделения ДПР, он предложил воздержаться и представителей других партий. Первыми не выдержали коммунисты, собравшиеся в ячейку в марте 1993 года. Вторым нарушил мораторий президент. "Ельцин, - заявил летом 1993 года Николай Ильич, - воссоздает теперь по сути политическую систему. Вместо КПСС - президентская партия, в которой в обязательном порядке входят представители властных структур, директора. Но и будут и первичные организации, в том числе молодежные. Я получил указание от своего губернатора создавать такую структуру в районе. На областном уровне она уже существует".

Николай Ильич женат. Жена - преподаватель физики на английском языке. Два сына - старшеклассника (1975 и 1977 г.р.). Живет Травкин в основном не в Москве, а у родителей - пенсионеров в Шаховском, раз в неделю гостит дома (езды до Москвы - полтора часа), а на каникулы семья перебирается к Николаю Ильичу.

По характеру Травкин оптимист, из людей привыкших быть первыми в любом деле. Хорошо его знающие люди считают, что он "даже на конфронтации идет, чтобы не оказаться в "толпе".

Николай Ильич Травкин - Герой Социалистического Труда (1986 год), награжден орденом Трудового Красного Знамени, лауреат премии ВДНХ СССР и премии Фонда имени Бухарина (1989 год).

Травкин автор многочисленных публикаций по строительной, экономической и политической проблематике.