Становится очевидным, что сфера применения мер пресечения гораздо шире рамок, устанавливаемых уголовно-процессуальным регламентом, ведь указанные процессуальные цели и объекты охраны существуют во всяком процессе, а не только уголовном. Меры пресечения свойственны только процессуальным отраслям права.

Меры пресечения - это применяемые судом, или другим органом, задействованным в процессе рассмотрения вопроса об ответственности, меры государственного принуждения, имеющие своей процессуальной целью прекращение наличного правонарушающего действия и создание предпосылок для последующего привлечения субъекта к ответственности.

Следует назвать признаки рассматриваемых мер: 1) применяются только судом (иным правоохранительным органом) в рамках производства по делу о возложении мер юридической ответственности или защиты; 2) фактическим основанием их применения является наличие фактов объективной стороны правонарушения; 3) применяются при строгом соблюдении процессуальной формы; 4) содержанием мер пресечения может быть любое принуждающее воздействие кроме дисциплинарного (в указанном смысле); 5) их применение служит юридическим фактом, изменяющим существующее охранительное правоотношение ответственности или защиты; 6) меры пресечения предусматриваются не санкциями, а диспозициями правовых норм.

Глава вторая «Ответственность в гражданском судопроизводстве» состоит из пяти параграфов.

Параграф первый «Дискуссия о гражданской процессуальной ответственности».

Актуальным для процессуальной науки является вопрос, образуют ли меры юридической ответственности, предусмотренные ГПК РФ, самостоятельный вид юридической ответственности?

Начиная с первой половины 70-х годов прошлого века и до настоящего времени в правоведении активно обсуждается вопрос о существовании особого вида юридической ответственности - гражданской процессуальной ответственности5. Впервые затронутая в работах Н.А. Чечиной, эта тема продолжает привлекать внимание исследователей. Ряд ученых абсолютизируют особенности предмета и метода отрасли, и рассматривают в качестве мер собственно гражданской процессуальной ответственности реализацию практически любых санкций норм гражданского процессуального права (Зайцев И.М., Ветрова Г.Н., Новиков А.Г.). Другие ученые, признавая этот вид ответственности существующим, пишут о наличии лишь незначительного числа имущественных (прежде всего штрафных) санкций (Бутнев В.В.), а также санкций личного характера: предупреждение, удаление из зала судебного заседания, принудительный привод (Цихоцкий А.В., Штефан М.И., Юдин А.В., Медведев И.Р.), реализация которых образует меры процессуальной ответственности. Третья группа ученых отказывает гражданской процессуальной ответственности в праве на существование как самостоятельному виду

5 Чечина Н.А., Элькинд П. С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // «Советское государство и право», 1973, №9.; Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Ленинград, 1987.

юридической ответственности (Самощенко И.С., Фарукшин М.Х., Базылев Б.Т., Молчанов В.В., Галаган И.А.).

В параграфе подробно освещаются предлагаемые различными авторами определения гражданской процессуальной ответственности, предложения по законодательному закреплению этого института.

Сторонники выделения «гражданской процессуальной ответственности» обосновывают ее самостоятельность в основном тем, что, во-первых, процессуальные проступки отличаются особым объектом посягательств, которым является установленный законом порядок производства по гражданским делам; во-вторых, все они нарушают нормы процессуального права; в-третьих, меры принуждения за процессуальные проступки применяются судом; в-четвертых, порядок привлечения к процессуальной ответственности регулируется нормами ГПК (В.В. Бутнев, А.Г. Новиков). Очевидно, что перечисленные аргументы недостаточны для вывода о самостоятельности данного вида ответственности. Меры «гражданской процессуальной ответственности» оказываются слишком разнородными: в одних случаях нарушитель несет ответственность перед судом - судебные штрафы, в других перед противной стороной - взыскание компенсации за потерю времени (ст. 99 ГПК). Можно сказать, что меры «процессуальной ответственности» в целом не отражают метода гражданского процессуального права, не иллюстрируют единства метода правового регулирования отрасли. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что «гражданская процессуальная ответственность» не обладает важнейшими признаками самостоятельности, такими как: единая природа мер ответственности и единый метод правового регулирования, который бы в них отражался.

Исследователи также опираются на утверждение, впервые высказанное Н.А. Чечиной, что «непризнание гражданской процессуальной ответственности логически влечет отрицание особенностей метода гражданского процессуального права» (Новиков А.Г.). Однако, каким образом процессуальная ответственность связана с методом гражданского процессуального права, каковы ее функции и место как элемента в системе метода, не раскрывает ни один из авторов.

К мерам процессуальной ответственности исследователи относят различные меры воздействия, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством: судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсацию за потерю времени, принудительный привод свидетеля, отказ суда в совершении процессуального действия в случае несоблюдения лицом, обращающимся к суду, порядка реализации своего процессуального права, отмену судебных постановлений (Ветрова Г.Н.), и даже «применение гражданских процессуальных фикций » (Зайцев И.М., Новиков А.Г.).

Как справедливо отмечает В.В. Молчанов, такое расширение сферы «процессуальной ответственности» связано с неверным пониманием некоторыми авторами категории процессуального правонарушения и процессуальной обязанности. Событие правонарушения может образовать только виновное неисполнение законной обязанности.

Является ли обязанностью сторон явка в судебное заседание или обоснование своей правовой позиции фактическими данными? Право на совершение определенных процессуальных действий и право на судебную защиту в целом требуют от заинтересованного лица соблюдения установленного порядка реализации процессуального права. На наш взгляд, неправомерно называть необходимость соблюдения порядка реализации права обязанностью. Обязанность является такой категорией, которая подразумевает возможность для управомоченного лица требовать от обязанного безусловного исполнения под угрозой принуждения. Признание, например, необходимости доказывать обстоятельства дела обязанностью означало бы установление для суда права требовать исполнения этой обязанности под принуждением. Такие построения противоречат принципам диспозитивности и состязательности процесса. Аналогичные мысли против неоправданного расширения круга процессуальных обязанностей высказывались в дореволюционной (Е.В. Васьковский, К.И. Малышев) и в советской (М.А. Гурвич) литературе.

Диссертант приходит к выводу, что из всех мер государственного принуждения, предусмотренных ГПК РФ, к мерам ответственности, как реакции государства на совершение правонарушения, могут быть отнесены только судебные штрафы, предупреждение, удаление из зала судебного заседания, компенсация за потерю времени. Первые три меры по своему характеру являются административными, последняя мера - гражданско-правовой. Выделение «гражданской процессуальной ответственности» в качестве самостоятельного вида юридической ответственности лишено достаточных оснований.

Однако ответственность в гражданском судопроизводстве не исчерпывается мерами ответственности, предусмотренными ГПК РФ, и охватывает все виды ответственности, реализующиеся в связи с осуществлением правосудия по гражданскому делу: уголовную (составы преступлений, предусмотренные главой 31 УК РФ), административную (например, ст. 17.3 КоАП, ст. 159 ГПК, ст. 17.4 КоАП, ст. 226 ГПК), дисциплинарную ответственность судей, адвокатов и прокуроров, гражданско-правовую ответственность (например, ст. 1070 ГК РФ, ст. 99 ГПК).

Параграф второй «Административная ответственность в гражданском судопроизводстве».

Административная ответственность не является узкоотраслевым видом юридической ответственности, ответственностью только по нормам административного права. Эту мысль разделяли, в частности, Д. Н. Бахрах, С.Н. Братусь, А.П. Шергин, Ю.Н. Старилов.

Отличительными признаками административной ответственности, по мнению большинства административистов, являются: 1) универсальность (как и уголовная ответственность, она охраняет общественные отношения разной отраслевой принадлежности); 2) административное правонарушение является не общественно опасным, но общественно вредным деянием (то есть степень его опасности по сравнению с преступлением снижена); 3) носит штрафной, а не правовосстановительный характер; 4)

не может быть делегирована субъектам частного права (как дисциплинарная и гражданско-правовая ответственность), то есть всегда реализуется непосредственно уполномоченным органом государственной власти.

В свете сказанного становится очевидным, что отнесение судебных штрафов, предупреждения, удаления из зала судебного заседания к мерам административной ответственности не встречает явных теоретических противоречий.

В параграфе анализируются все предусмотренные ГПК случаи наложения судебного штрафа, рассматривается состав соответствующих правонарушений и процессуальный порядок применения этой меры.

ГПК предусматривает единичные случаи наложения судебного штрафа на лиц, участвующих в деле. В основном субъектами штрафной ответственности являются лица, содействующие осуществлению правосудия, либо вообще не являющиеся участниками процесса. Поэтому такой предлагаемый в литературе критерий самостоятельности гражданской процессуальной ответственности как «наличие обладающих определенным процессуальным статусом субъектов ответственности - участников гражданского судопроизводства» (А.Г. Новиков) представляется ненадежным.

Процессуальные нарушения, влекущие наложение судебного штрафа, сравниваются в работе с аналогичными правонарушениями, предусмотренными в КоАП РФ. Нормы КоАП в вопросах установления оснований штрафной ответственности играют роль общих норм, в то время как нормы ГПК являются специальными отраслевыми. По мнению некоторых ученых в тех случаях, когда наблюдается необходимое совпадение элементов состава правонарушений, закрепленных в КоАП и ГПК, у суда появляется выбор, какой процессуальный порядок применять в случае совершения соответствующего правонарушения кем-либо из участников процесса (Г.Л.Осокина). В необходимых случаях вопрос о наложении штрафа может передаваться федеральным судом на разрешение мирового судьи, который налагает штраф за процессуальное нарушение в порядке, установленном КоАП РФ. Выбор той или иной формы должен быть отдан на усмотрение суда. Таким образом, правомерно говорить о гражданской процессуальной или административно-процессуальной форме привлечения к административной ответственности.

Гражданская процессуальная форма привлечения к административной ответственности обладает определенной спецификой, однако устанавливает не меньшие по сравнению с КоАП РФ гарантии полного и объективного рассмотрения дела о правонарушении, установления всех элементов как субъективной так и объективной стороны правонарушения. Конечно, определение о наложении процессуального штрафа, будучи мерой оперативной, устанавливает вину лица лишь предположительно. Однако, в течение десяти дней со дня получения копии определения лицо, на которое наложен штраф, может обратиться в суд с заявлением о сложении или уменьшении штрафа (ч. 1 ст. 106 ГПК РФ). Это заявление рассматривается в отдельном судебном заседании, по результатам рассмотрения суд выносит определение о сложении или уменьшении штрафа,

либо об отказе в совершении этих процессуальных действий. В свою очередь на последнее определение может быть подана частная жалоба в апелляционную или кассационную инстанцию (ч. 2 ст. 106 ГПК РФ). Таким образом, мы фактически имеем двухуровневую систему обжалования судебного постановления о наложении штрафа, что демонстрирует весьма ответственное отношение законодателя к вопросам установления всех обстоятельств данного правонарушения и вины лица.

Гражданский процессуальный порядок производства об административном правонарушении включает в себя ряд стадий: 1) обнаружение признаков состава правонарушения и формирование гипотетического вывода о виновности определенного лица в его совершении; 2) исследование обстоятельств дела о правонарушении; 3) принятие решения о применении или неприменении санкции, выбор ее предела конкретной мерой наказания или взыскания. Эти стадии являются универсальными для всякого производства об ответственности (О.Э. Лейст).

В параграфе также рассматривается структура и развитие правоотношения, возникающего между судом и нарушителем в процессе рассмотрения вопроса об ответственности. Выделяются стадии развития этого правоотношения и соответствующие юридические факты.

Диссертант также рассматривает такие меры ответственности как предупреждение и удаление из зала судебного заседания, обосновывая их относимость к мерам административной ответственности.

Параграф третий «Уголовная ответственность за правонарушения в гражданском судопроизводстве».

Вопрос об уголовной ответственности гражданина, в отличие от административной ответственности, может решаться только в рамках уголовно-процессуальной формы. Ряд статей ГПК РФ указывают, что в случае обнаружения признаков преступления суд (судья) направляет соответствующие материалы прокурору для возбуждения уголовного дела в отношении нарушителя (ч. 4 ст. 159 ГПК, ч. 3 ст. 226 ГПК). Таким образом, уголовная ответственность не может быть названа в строгом смысле «ответственностью в гражданском судопроизводстве», потому что она всегда реализуется вне его. Тем не менее, меры уголовной ответственности являются одним из важнейших элементов механизма защиты нормального порядка осуществления правосудия по гражданским делам, поэтому рассмотрение некоторых вопросов уголовной ответственности участников процесса представляется необходимым.

Кроме того, Уголовный кодекс РФ можно рассматривать в качестве одного из источников гражданского процессуального права, потому что по своей сути УК РФ является своеобразным собранием запретительных норм самой различной отраслевой принадлежности, в том числе процессуальной.

В параграфе анализируются соответствующие составы преступлений, предусмотренные как главой 31 УК РФ, так и лежащие за ее пределами. Особое внимание

уделено ответственности за неуважение к суду, проблеме квалификации этого правонарушения в качестве уголовного преступления либо административного проступка.

Параграф четвертый «Гражданско-правовая ответственность в гражданском судопроизводстве».

По авторитетному мнению проф. Е.А. Суханова, «гражданско-правовая ответственность - одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего».

Специфика данного вида юридической ответственности заключается в следующем: 1) меры ответственности имеют имущественный характер; 2) нарушитель несет ответственность перед специальным субъектом - контрагентом в частно-правовом отношении; 3) эта ответственность имеет компенсационную природу, и размер ее должен соответствовать размеру убытков; 4) гражданско-правовая ответственность обладает стимулирующей направленностью: побуждать участников имущественного оборота к добросовестному выполнению своих обязанностей; 5) меры гражданско-правовой ответственности применяются только судом.

Гражданскому процессуальному кодексу РФ известны нормы, устанавливающие меры гражданско-правовой ответственности за неисполнение процессуальной обязанности. Это прежде всего, общая норма статьи 99 ГПК РФ - взыскание компенсации за потерю времени. В ГПК также имеются две специальные нормы, посвященные противодействию злоупотреблениями процессуальными правами в особом производстве. Так, на основании ч. 2 ст. 284 ГПК РФ по делам об ограничении дееспособности гражданина, признании гражданина недееспособным, «суд, установив, что лицо, подавшее заявление, действовало недобросовестно в целях заведомо необоснованного ограничения или лишения дееспособности гражданина, взыскивает с такого лица все издержки, связанные с рассмотрением дела». В соответствии с ч. 2 ст. 319 ГПК РФ по делам о восстановлении утраченного судебного производства «при заведомо ложном заявлении судебные расходы, связанные с возбуждением дела по заявлению о восстановлении утраченного судебного производства, взыскиваются с заявителя».

В параграфе анализируются основания и порядок применения ст. 99 ГПК РФ, исследуются те моменты, которые делают невозможным эффективное использование данной нормы.

В параграфе также рассматривается ответственность судебных органов за вред, причиненный гражданам при отправлении правосудия. Проводится анализ п. 2 ст. 1070 ГК в свете разъяснений данных Конституционным Судом РФ.6

Норма п. 2 ст. 1070 ГК РФ в строгом смысле слова не является нормой о юридической ответственности, понимаемой как форма государственного принуждения.

6 Постановление от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В.Богданова, А.Б.Зернова, С.И.Кальянова и Н.В.Труханова» // СЗ РФ от 12 февраля 2001 г. № 7. Ст. 700.

Российская Федерация, либо субъект Федерации отвечают за неправомерные действия конкретного гражданина, соответственно судьи федерального суда, либо мирового судьи. Хотя данный гражданин и действует ex officio, он, совершая правонарушение, в первую очередь посягает на устои самого государства, и несет перед ним ответственность. В результате вынесения судьей неправосудного акта, на стороне государства возникает обязанность гражданско-правового характера по возмещению вреда лицам, пострадавшим от неправосудия. Возникновение такой обязанности связано с тем, что государство, доверяя конкретному лицу высокую миссию осуществления правосудия, становится своеобразным гарантом добросовестности, честности, беспристрастности и объективности судьи, поручителем за него. Само же государство не является субъектом правонарушения, в результате которого был причинен вред. Соответственно является излишним и абсурдным установление вины Российской Федерации или ее субъекта. Реализация обязанности возместить вред в порядке п. 2 ст. 1070 ГК РФ не связана с государственным принуждением, так как, во-первых, носителем данной обязанности является суверенный субъект, во-вторых, «принуждающий» и «принуждаемый» являют собой одно и то же лицо - государство. Органы же выступающие как с той, так и с другой стороны являются лишь представляющими государство институтами, наделенными соответствующей компетенцией.

Однако, указанные обстоятельства еще не означают, что государство и суд, как государственный орган, являются безответственными, а обязанность суда осуществлять правосудие ничем не гарантирована. В работе рассматривается практика Европейского суда по правам человека, свидетельствующая о наличии юридической ответственности государства за ненадлежащее отправление правосудия, прежде всего имущественной.

В целом следует констатировать, что за ненадлежащее осуществление судом деятельности по отправлению правосудия ответственность могут нести должностные лица суда - судьи (уголовную или дисциплинарную) и Российская Федерация, от имени которой и действует суд.

Параграф пятый «Дисциплинарная ответственность в гражданском судопроизводстве».

В гражданском судопроизводстве может иметь место дисциплинарная ответственность судей, адвокатов и прокуроров.

Меры дисциплинарной ответственности судей являются наиболее употребительным средством от правонарушений процессуального характера, не связанных с вынесением неправосудных судебных актов. Очень часто меры данного вида ответственности являются единственным средством противодействия противоправному бездействию судей. Сложность заключается в том, что «регулирование дисциплинарной ответственности судей должно учитывать баланс публичных интересов, предполагающий как их строгую и неотвратимую ответственность по широкому перечню оснований, так и обеспечение гарантий самостоятельности, независимости и неприкосновенности» (Адушкин Ю.).

В параграфе анализируются предусмотренные Законом о статусе судей и Кодексом судейской этики дисциплинарные взыскания, рассматриваются составы дисциплинарных правонарушений, процедура привлечения к дисциплинарной ответственности. Также рассматриваются наиболее существенные моменты дисциплинарной ответственности адвокатов и прокуроров.

Глава третья «Иные формы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве» состоит из четырех параграфов.

Параграф первый «Система мер защиты в гражданском процессуальном праве и их реализация в судопроизводстве».

Гражданское процессуальное право обладает развитой системой мер защиты.

Можно предложить следующую их классификацию. В зависимости от того, кто является субъектом правонарушения, суд или любые другие участники процесса, меры защиты могут быть разделены на: 1) меры защиты, связанные с судебной ошибкой -отмена или изменение судебного акта (ст-ст. 328, 334, 361, 374, 390 ГПК РФ); 2) меры защиты, связанные с совершением процессуальных правонарушений другими участниками процесса. Последние подразделяются на: 1) меры защиты, адресованные лицам, участвующим в деле, и 2) меры защиты, адресованные участникам процесса, не являющимся лицами, участвующими в деле (лицам, содействующим осуществлению правосудия). Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, могут быть разделены на: 1) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности и 2) меры защиты, реализуемые в сфере действия принципа состязательности.

Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, и реализуемые в сфере действия принципа диспозитивности, как правило, связаны с реализацией так называемых «санкций ничтожности». Этими санкциями охраняются, на наш взгляд, не обязанности, а процессуальный порядок реализации права на судебную защиту. К указанным мерам защиты относятся: отказ в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК), его возвращение (ст. 135 ГПК), оставление без движения (ст. 136 ГПК), отказ в принятии встречного иска (ст. 138); рассмотрение дела в отсутствие не явившегося лица (ч. 3 и 4 ст. 167); прекращение производства по делу (абз. 1,5 ст. 220); оставление заявления без рассмотрения (абз. 1, 3-7 ст. 222); рассмотрение дела в порядке заочного производства (ст. 233); оставление апелляционной, кассационной жалоб или представлений без движения и их возвращение (ст.-ст. 323-324 и ст.-ст. 341-342), те же действия в отношении частных жалоб, представлений на определения мирового судьи или районного суда (ст. 333, ст. 373); возвращение надзорной жалобы или представления (ст. 380); отказ в истребовании дела в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 381); отказ в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции (ч. 2 ст. 382).

Меры защиты, применяемые к лицам, участвующим в деле, в сфере действия принципа состязательности, включают в себя в частности: 1) отказ в удовлетворении заявлений и ходатайств в случае несоблюдения нормативно предписанного порядка их заявления, а также, если очевидно, что их заявление представляет собой попытку

злоупотребления процессуальным правом и осуществляется в целях затягивания процесса, воспрепятствования установлению истины; 2) применение гражданских процессуальных фикций. Такая мера защиты закреплена, например, в ч. 3 ст. 79 ГПК, которая устанавливает правовую фикцию результатов судебной экспертизы, не проведенной по вине стороны. Фикция надлежащего извещения лица, участвующего в деле, не уведомившего суд о перемене места жительства установлена ст. 118 ГПК. В эту классификационную группу относится и такая предусмотренная Гражданским кодексом РФ процессуальная мера защиты как лишение сторон права ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, в случае несоблюдения простой письменной формы сделки (п. 1 ст. 162 ГК).

Меры защиты, адресованные лицам, содействующим осуществлению правосудия, как правило, применяются в случае неисполнения ими своих процессуальных обязанностей, например, принудительный привод свидетеля (ч. 2 ст. 168 ГПК).

Несколько обособленно стоят меры защиты, направленные на нейтрализацию вредных последствий преступлений, совершенных в сфере правосудия, - пересмотр постановлений суда по вновь открывшимся обстоятельствам (п. 2 и 3 ст. 392 ГПК). Государственное принуждение заключается здесь в том, что определение суда об удовлетворении заявления (представления) о пересмотре отменяет существующее судебное постановление по делу, что переводит материальное правоотношение, служившее предметом разбирательства, снова в состояние спорности, неопределенности до вынесения нового решения. Этим, конечно, могут быть нарушены самые различные материальные права сторон в данном правоотношении, или созданы препятствия для их реализации.

Относимость перечисленных мер принуждения к мерам защиты обосновывается в параграфе, исходя из выявленных нами ранее характеристик таких мер.

В параграфе подробно отражаются взгляды российских ученых на систему гражданских процессуальных мер защиты, анализируются существовавшие в процессуальной науке их классификации. Анализу подвергаются категории «правовой аномалии» (С.С. Алексеев, Н.В. Кузнецов), «злоупотребления процессуальным правом» (А.В. Юдин, Я.В. Грель), «воспрепятствование осуществлению правосудия» (А.И. Приходько), «судебная ошибка» (И.М. Зайцев, Л.А. Терехова) которые рассматриваются учеными в качестве оснований для применения мер защиты.

Параграф второй «Превентивные меры в гражданском судопроизводстве».

Существование превентивных мер в гражданском процессуальном праве обусловлено задачами гражданского судопроизводства. Ст. 2 ГПК в частности закрепляет: «Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду».

Исходя из сформулированных ранее признаков превентивных мер, к таковым в гражданском процессе можно отнести: проведение закрытого судебного заседания (ст. 10, ст. 182, ч. 1 ст. 185, ст. 273 ГПК) и удаление посторонних из зала судебного заседания в

соответствии с определением суда о проведении закрытого судебного заседания; запрет на фотосъемку, видеозапись, трансляцию судебного заседания по радио и телевидению (ч. 7 ст. 10 ГПК, ч. 4 ст. 158 ГПК); удаление из зала судебного заседания лиц, могущих психологически затруднить допрос несовершеннолетнего свидетеля (ч. 2 ст. 179 ГПК); обращение решения к немедленному исполнению (ст. 212 ГПК), отводы (глава 2 ГПК). К ним относятся также удаление явившихся свидетелей из зала судебного заседания, принятие мер к тому, чтобы допрошенные свидетели не общались с недопрошенными свидетелями (ст. 163 ГПК); удаление несовершеннолетнего свидетеля после его допроса (ч. 3 ст. 179 ГПК). Частное определение суда (ст. 226 ГПК, ст. 368 ГПК) представляет собой специфическую форму судебного контроля за соблюдением законности и тоже может быть отнесено к мерам процессуальной превенции, хотя цели применения данной меры лежат далеко за рамками процесса.

Гражданский процессуальный закон содержит указание также на иные меры процессуальной превенции. В качестве таковых могут выступать меры по обеспечению иска, которые в силу присущих им признаков, занимают промежуточное место между мерами превенции и пресечения. Существуют ситуации, когда они имеют и исключительно превентивный характер.7 Превентивное содержание имеет в большинстве случаев приостановление производства по делу (ст. 215-216 ГПК). Приостановление производства по делу всегда связано с возникновением определенных неблагоприятных обстоятельств (процессуальных осложнений): смерть лица, участвующего в деле; признание стороны недееспособной; участие ответчика в боевых действиях; невозможность рассмотрения данного дела до разрешения другого; необходимость направления судебного поручения в другой суд, в районе действия которого находятся необходимые доказательства и т.д. Рассмотрение дела до устранения указанных обстоятельств способно привести к нарушению прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, вынесению неправосудного решения. Именно эти неблагоприятные последствия и предотвращаются приостановлением производства по делу. Элемент принуждения в рассматриваемом случае связан с тем, что приостановление производства по делу, как правило, не зависит от воли и желания лиц, участвующих в деле, и связано с определенными стеснениями процессуального характера. В частности ограничивается право лиц, участвующих в деле, на разумный необходимый срок судебного разбирательства. Как правило, приостановление связано со значительным увеличением длительности судебной процедуры. Кроме того, ограничивается вообще всякая процессуальная активность участников процесса.

Основания, порядок применения и правоотношения, возникающие при реализации данных мер, подробно проанализированы в параграфе. Исследуются объекты правовой охраны и характер принуждающего воздействия каждой меры процессуальной превенции.

7 Ситуации, например, обеспечения будущего иска в арбитражном процессе, когда применение таких мер позволяет эффективно устранить нарушение до предъявления иска, и в конечном счете даже избежать его предъявления; ситуации обеспечения т.н. «превентивных исков» («исков о воспрещении»); обеспечение возможных для ответчика убытков (ст. 146 ГПК) и т.д.

Порядок применения мер процессуальной превенции рассматривается в свете учения о частных производствах.8 Рассматриваются различные подходы ученых к определению и систематизации превентивных процессуальных мер.

Большинство мер процессуальной превенции направлено на защиту как материальных, так и процессуальных прав лиц, участвующих в деле, а также интересов правосудия. Цели применения всех рассмотренных превентивных мер отражены в параграфе. Меры превенции бывают исключительными (реализуются при наличии исключительных обстоятельств - большинство мер превенции) и ординарными (составляют обязательную часть общей процедуры, применяются в каждом процессе императивно, независимо от усмотрения суда). Исключительные меры превенции всегда требуют возбуждения частного производства, ординарные образуют элементы производства общего. Из рассмотренных нами мер превенции к ординарным относятся только: 1) удаление из зала судебного заседания свидетеля, не достигшего возраста 16 лет, по окончании его допроса (ч. 3 ст. 179 ГПК); 2) удаление явившихся свидетелей из зала судебного заседания до начала рассмотрения дела по существу (ст. 163 ГПК). Все остальные превентивные меры являются исключительными. Меры превенции, как правило, применяются в силу прямого указания закона либо по инициативе суда. Одной лишь просьбы лица, участвующего в деле, обычно не бывает достаточно для применения этих мер.

Исследование гражданских процессуальных мер превенции позволяет обнаружить особенность, свойственную всем мерам государственного принуждения в гражданском судопроизводстве. Нормы об этих мерах не образуют какого-либо целостного правового института отрасли гражданского процессуального права. Данное обстоятельство связано с тем, что государственное принуждение, будучи сквозным методом управления, находит свое отражение практически во всех институтах отрасли. Соответственно нормы, закрепляющие те или иные элементы данного метода, имеют самую разную институциональную принадлежность.

Параграф третий «Меры пресечения в гражданском судопроизводстве».

В случае допущения того или иного нарушения процессуального регламента каким-либо участником судопроизводства, у суда возникает обязанность: 1) пресечь право-нарушающую деятельность; 2) обеспечить действенность судебной защиты, возможность реализации акта правосудия (то есть создать предпосылки для последующего применения мер ответственности или защиты на основании акта суда); 3) защитить «внепроцес-суальные» интересы лиц, участвующих в деле; 4) обеспечить надлежащий порядок производства по делу, возможность всестороннего, объективного и беспристрастного рассмотрения дела. Таковы же цели мер пресечения в гражданском процессе, объектами правовой охраны которых являются: 1) материально-правовые интересы лиц, участву-ющих в деле; 2) их процессуальные интересы, связанные с надлежащим рассмотрением дела; 3) процессуальный интерес суда, как государственного органа, в качественном

8 Юсупов Т.Б. Частное производство в современном арбитражном и гражданском процессе // «Законодательство», 2001, №11.

отправлении правосудия (объектами охраны являются и независимость суда, и интерес в нахождении объективной истины и вся процессуальная форма в целом).

Существование мер пресечения в гражданском процессе предопределяется необходи-мостью достижения названных выше целей и существованием перечисленных объектов охраны.

Следует обратить внимание на сложность отграничения мер процессуального пресече-ния от мер защиты и мер юридической ответственности. Данное обстоятельство связано с тем, что в процессе по гражданскому делу часто именно применение мер защиты или ответственности становится первой реакцией на противоправное поведение субъекта и пресекает такое поведение. Поэтому подчеркнем, что меры пресечения: 1) указаны в диспозициях правовых норм; 2) всегда предшествуют применению мер защиты или ответственности; 3) реализуются в первую очередь с целью прекратить упречные с точки зрения права действия до окончательной их квалификации.

К мерам пресечения в гражданском процессе относятся, в частности, меры по обеспечению иска (ст. 140 ГПК РФ); приостановление действия оспариваемого решения государственного органа до вступления в законную силу решения суда (ч. 4 ст. 254 ГПК).

В параграфе анализируются цели, фактические основания и порядок применения данных мер, характер свойственного им принуждающего воздействия. Обосновывается утверждение о том, что применение мер пресечения возможно лишь в рамках производства об ответственности.

В силу того, что процессуальные меры пресечения всегда направлены на защиту, в том числе, материальных прав лиц участвующих в деле, они реализуются через систему правоотношений, одни из которых являются материальными, другие - процессуальными. Система правоотношений пресечения подробно рассматривается в параграфе. Эти правоотношения являются стадийно развивающимися, стадии их развития следуют стадиям частного производства по реализации соответствующих мер принуждения.

Параграф четвертый «Возможность обнаружения новых форм государственного принуждения в гражданском процессе».

Исследование проблем государственного принуждения в гражданском процессе поставило перед нами ряд трудно разрешимых вопросов. В первую очередь, выяснилось, что не все меры процессуального принуждения укладываются в известные и обозначенные нами четыре формы. Так, привлечение лица к участию в деле в качестве ответчика (также привлечение соответчика, замена ненадлежащего ответчика) или третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, происходит через властное веление суда независимо от воли и желания данных лиц. В результате придания этим лицам соответствующего процессуального статуса у них помимо воли возникают процессуальные права и обязанности. То же касается приобретения лицом процессуального статуса свидетеля. Гражданскому процессуальному праву известны также принудительные меры по собиранию доказательств: истребование доказательств (ст. 57 ГПК), принудительное направление гражданина на судебно-психиатрическую

экспертизу (ст. 283 ГПК). Автором обосновывается невозможность отнесения ни одной из перечисленных мер к рассмотренным ранее формам государственного принуждения.

К каким же формам государственного принуждения можно отнести принудительное привлечение лица к участию в деле и принудительные меры по собиранию доказательств? Для ответа на этот вопрос обратимся к целевым установкам различных форм государственного принуждения.

На наш взгляд, исходя из целевых установок все формы государственного принуждения образуют три диалектических пары:

1). Меры защиты (основанная цель - восстановление) - меры ответственности (основная цель - возмездие, разрушение психологической мотивации на правонарушение). Пара «меры ответственности - меры защиты» является правовым отражением диалектики «восстановление - разрушение».

2). Превентивные меры имеют своей основной целью - гарантировать ненаступление неблагоприятного события. Логически этой цели противостоит позитивная цель - гарантировать наступление благоприятного, искомого события. Назовем меры принуждения, направленные на достижение этой цели мерами обеспечения. Или мерами «позитивного обеспечения»; дело в том, что превентивные меры, ведь тоже являются своего рода мерами обеспечения - через них обеспечивается достижение задач правосудия. Однако, в случае применения мер превенции обеспечение происходит через негативный момент - через недопущение возникновения негативного явления, логически этому противостоят меры «позитивного обеспечения» - гарантирование наступления желаемого благоприятного события. Выделяя меры обеспечения с соответствующей целевой установкой, мы увидим, что обнаруженные нами принудительные меры по собиранию доказательств относятся как раз к этой форме государственного принуждения. Меры обеспечения по сути своей направлены на достижение регулятивных, а не охранительных задач процесса.

3). Меры пресечения направлены, прежде всего, на то, чтобы прервать осуществляющуюся неправомерную деятельность лица, участвующего в деле. Логически противоположенной является цель принудительного инициирования, возбуждения правомерной деятельности. Тогда меры по принудительному привлечению в процесс того или иного участника будут являться мерами инициирования.9

9 Так, в английском языке слово «initiate» означает: 1) вводить в курс дела, знакомить, посвящать (в планы, тайну и т.д.); 2) принимать в члены организации, общества, клуба и т.д., вводить в должность; 3) начать, приступать, положить начало.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

Нохрин Д.Г. Меры защиты в гражданском процессуальном праве РФ // «Арбитражный и гражданский процесс», № 10, 2005. (0,5 п.л.)

Нохрин Д.Г. Формы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве // «Вестник Московского университета», № 4, 2005. (0,7 п.л.)

Нохрин Д.Г. Ответственность суда за неправомерное бездействие // «Российская юстиция», №1, 2007. (0,4 п.л.)

Страницы: 1, 2