Гражданско-правовые способы защиты права собственности и иных вещных прав

В зависимости от характера принятого государственным органом решения (нормативного или индивидуального) и от характера нарушения самого права собственности законодательство предоставляет собственнику два разных иска: об оспаривании индивидуального акта органа государственного управления, влекущего прекращение его права собственности по основаниям, допускаемым законом (например, в связи с решением об изъятии земельного участка), и об оспаривании нормативного акта такого органа или даже местного органа государственной власти, непосредственно нарушающего или прекращающего права собственника или другого (титульного) владельца,

В обоих случаях речь идет о споре гражданина или юридического лица с государственным органом, нарушившим властным решением их право собственности (или иного титульного владения).

Важной гарантией права собственности стало установление обязанности государственных образований в полном объеме возмещать собственнику убытки, причиненные в результате принятия ими законодательных актов, прекращающих право собственности.

Речь идет о том, что суверенные государства вправе принимать законы, в том числе включающие положения об изъятии того или иного имущества у тех или иных собственников (о его национализации), однако права собственников имущества должны быть гарантированы и в данном случае. Правила направлены на охрану имущественных интересов любого собственника от возможной национализации его имущества.

В свете сказанного можно оценить обоснованность распространенных призывов к национализации имущества некоторых массовых общественных организаций решениями органов государственной власти.

Конечно, путем предъявления судебного иска о полном возмещении убытков, причиненных собственнику в связи с изданием законодательного акта, нельзя оспорить законность или обоснованность такого акта, да и сами указанные иски по сути являются разновидностью исков о возмещении вреда (обязательственно-правовых способов защиты). Но в силу их прямой направленности на охрану интересов собственников от вмешательства государства новый способ защиты их прав может быть включен в рассматриваемую группу гражданско-правовых способов защиты права собственности.

3.2 Иск о защите прав собственности при их прекращении по законным основаниям

В данном случае дело касается ситуаций, когда компетентный государственный орган принимает решение, хотя и не направленное непосредственно на изъятие имущества у собственника, но автоматически прекращающее его из-за фактической невозможности осуществления (изъятие земельного участка, на котором находятся принадлежащие собственнику строения и насаждения, и т.п.). Убытки, причиненные прекращением права собственности, возмещаются собственнику в полном объеме (с учетом неполученных будущих доходов).

Однако собственник вправе не согласиться с таким решением, хотя бы и основанном, по мнению принявшего его государственного органа, на законе. Исполнение такого решения приостанавливается до рассмотрения спора судом или арбитражем.

Представляется, что орган государства, принявший оспариваемое решение, как ответчик по делу обязан будет доказать не только законность, но и целесообразность принятого решения, влекущего прекращения права собственности (при необходимости оценки приводимых им доходов суд или арбитраж вправе привлечь независимых экспертов), а также полноту объема возмещаемых собственнику убытков.

При недоказанности первых из двух перечисленных обстоятельств суд или арбитраж должен удовлетворить требования собственника, объявив решение государственного органа недействительным (неправомочным), а в последнем случае принять решение о дополнительном возмещении собственнику соответствующих понесенных убытков.

Таким образом, объектом этого иска могут стать либо оспариваемое собственником решение государственного органа, либо объем и порядок возмещения причиненных ему имущественных убытков. В последнем случае речь надо вести о разновидности иска о возмещении причиненного вреда (хотя бы вред был причинен правомерными действиями ответчика), а не об оспаривании законности решения органа государства. Конечно, и такой иск служит в конечном итоге защите права собственности (во всяком случае, защищает определенные имущественные интересы собственника).

Предусмотрена для собственника также возможность требовать предоставления ему равноценного имущества (вместо полного возмещения убытков), что существенно дополняет защиту его законных интересов.

3.3 Иск о признании недействительным акта, нарушающего право собственности.

В данном случае речь идет по существу об оспаривании законности нормативного (подзаконного) акта, прямо нарушающего права собственников или иных титульных владельцев.

По замыслу закона, здесь имеется в виду именно нормативный акт, а не «решение» государственного органа, носящее индивидуальный характер.

Возможность собственников - граждан и юридических лиц непосредственно оспаривать нарушающие их правомочия подзаконные акты нормативного характера (приказы, постановления, инструкции и т.д.), ранее принципиально исключавшаяся для них из нашего правопорядка как присущая исключительно вышестоящим в иерархическом отношении органам или прокурорскому надзору, представляет собой исключительную по значимости законодательную новеллу.

В указанном порядке возможно признание недействительными актов, во-первых, любых органов государственного управления; во-вторых, местных органов государственной власти.

Основанием признания указанных актов недействительными является не само нарушение ими прав собственников, а противоречие закону как акту высшего органа государственной власти.

При полном соответствии оспариваемых актов закону иск, разумеется, удовлетворен быть не может. Последствием его удовлетворения является не только признание недействительным соответствующего нормативного акта, но и возложение на принявший его орган власти или управления обязанности возместить собственнику все убытки, причиненные в результате издания оспоренного акта, причем в полном объеме.

В отсутствие конкретной практики применения всех этих правил можно лишь прогнозировать их реальное значение и возможные сложности в их использовании. Однако ясность и простота предложенных ими условий удовлетворения соответствующих исков, а главное - назревшая потребность в таких способах охраны права собственности позволяют надеяться на их эффективность.

4. Гражданско-правовая защита иных вещных прав

4.1 Понятие и основные гражданско-правовые способы защиты иных вещных прав

Гражданско-правовые способы защиты права собственности, в том числе иски вещно-правового характера, в силу прямых указаний закона предоставляются также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом в силу иного вещного права (полного хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения), возникшего у него в силу закона или договора. Сказанное относится и к искам об оспаривании решений государственных органов. Это означает, что вещные права действительно имеют такую же гражданско-правовую защиту, что и право собственности.

Важной особенностью гражданско-правовых способов защиты вещных прав является возможность их предъявления и к самому собственнику, что прямо подчеркнуто законодателем.

Таким образом, обладатель вещного права может предъявить и к собственнику виндикационный или негаторный иск, а также оспорить законность ведомственных нормативных актов. Предоставление такой возможности особенно важно обладателям вещных прав на хозяйствование с чужим имуществом, поскольку ставит их в смысле правовой защищенности фактически в положение собственников имущества.

В хозяйственной практике государственные и иные юридические лица как обладатели вещных прав на закрепленное за ними имущество достаточно активно действуют в качестве как истцов, так и ответчиков по вещно-правовым, в первую очередь по виндикационным, искам, ничем не отличаясь в этом смысле от организаций-собственников.

4.2 Гражданско-правовая защита права владения

Вещно-правовые и иные способы защиты закон предоставляет не только собственникам и субъектам иных вещных прав, но всем вообще законным (титульным) владельцам, в качестве которых выступают и временные владельцы имущества, обладающие им в силу договора с собственником (и в установленных договором пределах), например, хранители, арендаторы (наниматели) и т.д.

Иначе говоря, гражданско-правовые иски в защиту своих прав, в том числе иски вещного характера, могут предъявить любые лица, обладающие в силу закона или договора правомочием владения определенным имуществом (зачастую гораздо меньшим по сравнению не только с «полным набором» правомочий собственника, но и с правомочиями обладателей иных вещных право.

Защита любого правомерного (законного) владения, прежде всего с помощью виндикационного и негаторного исков, а также обязательственно-правового иска о возмещении причиненных убытков (а теперь, кроме того, и с помощью иска об оспаривании действительности актов государственных органов, нарушающих право владения), составляет понятие владельческой защиты.

В связи с принятием закона о собственности и вызванными этим изменениями в правовой регламентации можно говорить о возрождении в нашем гражданском праве владельческой защиты как особого гражданско-правового института, давно известного развитому гражданскому законодательству. Смысл его, вообще говоря, состоит не только в защите законного владения, но и в определенной защите незаконного, прежде всего, добросовестного владения.

Ведь добросовестный владелец вещи, будучи все-таки владельцем незаконным, строго говоря, не должен был бы приобретать право собственности на нее даже при отказе собственнику в виндикационном иске (если добросовестный владелец приобрел вещь на возмездных началах, а собственник выпустил ее из обладания по своей воле). Ведь воли собственника на прекращение права не было.

Иное дело, что, отказывая собственнику в удовлетворении его виндикационного иска, суд или арбитраж тем самым как бы подтверждает законность сделки по приобретению спорного имущества, которая и становится правопорождающим фактом (титулом) для нового собственника.

Но как быть в тех случаях, когда собственник не может истребовать имущество даже у недобросовестного владельца по причине пропуска исковой давности, распространяющейся на виндикацию? Ведь если собственник утратил возможность принудительной защиты своего права, то это еще не означает, что фактический (незаконный и, мало того, недобросовестный) владелец автоматически становится новым собственником.

Во всяком случае, пока наше гражданское право не предусматривало такого основания возникновения права собственности, как давность владения имуществом (или приобретение так называемого «задавненного имущества», на истребование которого собственником или иным законным владельцем пропущен срок исковой давности). В этом случае формально можно говорить лишь о бесхозяйном имуществе, как известно, поступавшим в собственность государства1.

С отменой неограниченной виндикации государственного имущества и установлением законом равноправия форм собственности лишаются значения эти традиционные для нас положения. В качестве «задавненного» может оказаться и государственное имущество, и нет никаких оснований возвращать его государству под видом «бесхозяйного».

Эти и некоторые другие соображения заставляют полагать необходимым появление (а точнее - возрождение) в нашем гражданском праве приобретательной давности, т.е. возможности, признаваемой законом, стать собственником имущества и будучи его незаконным (и даже недобросовестным) владельцем, но провладев им беспрепятственно в течение определенного законом времени.

Такие правила, известные давно и многим законодательным системам, с необходимостью вызывают установление владельческой защиты (в том числе, для фактического, незаконного владения) и владения как особого гражданско-правового института, а не только как одного из правомочий собственника или субъекта иного вещного права. Думается, что такое законодательное решение - дело достаточно близкого будущего.

В идее о восстановлении такого правового института предусмотрена абсолютная защита прав лица, хотя и не являющегося собственником, но добросовестно и открыто владевшего имуществом, в отношении которого никто не заявлял претензий, непрерывно в течение установленных законов сроков. Тем самым приобретательная давность и владельческая защита впервые за долгие годы получили четкое законодательное закрепление.

5. Средства защиты

Имущественное право, отнюдь не ограничиваясь абстрактным набором, тесно связано с теми инструментами, которые в состоянии обеспечить применение этих принципов и норм или лишены таковой способности. Эти инструменты сильно разнятся от одной правовой системы к другой как на всем срезе дихотомии гражданского и общего права, так и внутри каждой из названных правовых традиций. Представляется необходимым сосредоточить внимание на рассмотрении конкретного набора средств юридической защиты, имеющихся в распоряжении суда, поскольку рынок интересует не столько писаное право, сколько право прикладное. С этой точки зрения, по-видимому, все еще имеется существенное различие между общим правом и гражданским правом, несмотря на определенную конвергенцию обеих традиций. В странах общего права, в частности в США, получила развитие система имущественного права, характеризующаяся творческим началом в применении средств юридической защиты чутко реагирующими на политическую коньюнктуру судами. В странах, придерживающихся гражданско-правовой традиции, суды напротив действовали с меньшей эффективностью. Образ мышления представителей правосудия в странах гражданского права характеризуется склонностью к формализму, а наличие двух параллельных судебных систем -административных судов и судов общей юрисдикции - похоже, привносит излишние сложности и обусловливает стремление известной части системы судов общей юрисдикции к уходу от регулирования политически окрашенных конфликтов со ссылкой на то, что принятие подобных решений принадлежит компетенции административного правосудия. В нормативном плане подход традиции общего права представляется более предпочтительным.

Средства судебной защиты, подобные судебным приказам (как обязывающим, так и запретительным), астренту (разработанному французским прецедентным правом в качестве некоего ограниченного гражданско-правового подобия принятой в системе общего права санкции суда за неисполнение его решения) и промежуточному приказу суда, являются ценными инструментами, призванными сформировать рациональную систему правосудия. Их разработка, безусловно, гораздо важнее, чем принятие кодекса, который несмотря на безупречность формулировок, лишен положений, оговаривающих конкретную инфраструктуру правосудия.

С учетом большого разнообразия действующих конкретных вариантов названной инфраструктуры в настоящем разделе анализ проблемы будет вестись на несколько более высоком теоретическом уровне, который позволит показать некоторые структурные аспекты практики применения имущественного права.

5.1 Общие проблемы

Как мы уже имели возможность убедиться, всякое имущественное право в контексте современной правовой организации общества в значительной степени ограничивается как напрямую через принятие законодательства, так и косвенным образом, в силу необходимости защиты противостоящих прав и интересов. Что касается последнего, то, как ясно следует из института правового урегулирования «зловредности», всякого собственника можно с легкостью поместить на кривую безразличия маржи, т.е. поставить его в равно затруднительное положение, попросту лишив его средства защиты от действий соседа, влияющих на ценность его имущества. В этом случае суд перераспределяет благосостояние от одной стороны к другой; в самом крайнем случае подобное перераспределение структурно не отличается от изъятия имущества или его экспроприации. Это сходство свидетельствует о том, что ценность имущественного права проистекает из конкретной доступности средств защиты, которые позволяют обеспечить применение этого права в условиях противостоящего поведения.

Чтобы юридическое право было действительным - каким бы ни было его риторическое окружение, и на каком бы уровне оно не было текстуально зафиксировано, - ему должны сопутствовать надлежащие средства защиты. Хорошим примером в данном случае будет право на чистую природную окружающую среду, которое, будучи закрепленным в конституции, тем не менее лишено системы измерения ущерба, нанесенного этой среде, или постоянно действующих инструментов, позволяющих индивидам требовать соблюдения этого права.

Для того чтобы гарантировать индивидам исключительное пользование определенными видами ресурсов, имущественное право выбрало различные механизмы правосудия и вверило им применение самого себя. Практически вся эволюция западной правовой традиции связана с институтом защиты имущественных прав. На протяжении длительного времени всякое право, осуществления которого можно было добиваться по суду, прямо или косвенно, носило имущественный характер. Это утверждение справедливо как в отношении общего права, так и права гражданского. И лишь в относительно недавнем прошлом, личные неимущественные права стали получать признание правовой системы в плане наделения их средствами судебной защиты.

Именно в области имущественного права, вследствие весьма древнего происхождения такого, западная правовая традиция сумела выработать и опробовать великое множество средств защиты от самых разных посягательств и рисков.

В результате средства судебной защиты, имеющиеся в распоряжении собственника, а зачастую и владельца (т.е., по существу, несобственника) имущества, с точки зрения их типологии могут быть охарактеризованы как весьма разнообразные и сложные. Маржа - разница между ценами товаров, курсами ценных бумаг, процентными ставками и др.

В конечном итоге, выработала дуалистическую схему охраны имущественных прав, предполагающую защиту права собственности. Общее право, будучи более прагматичным и в меньшей степени абстрактным, не стало вырабатывать отдельной защиты права собственности. Это может быть отнесено на счет того, что владельческая защита с точки зрения обеспечения надлежащей охраны существующего распределения имущественных прав в обществе в совершенстве справляется с функцией защиты права собственности, выступая в качестве субститута такового.

5.2 Защита владения и права собственности

В контексте типологии, отражающей реалии жизни, владение можно рассматривать как самостоятельное имущественное право. Как следует из вышеприведенных рассуждений, в некоторых случаях право владельца может противостоять праву собственника, а порой и брать над ним верх. Функционально владелец может быть охарактеризован как целесообразно действующий индивид, осуществляющий функцию децентрализованного регулирования имущественных отношений. В самом деле, владелец руководствуется двойным набором стимулов в защите своего права от воздействия внешнего фактора: с одной стороны, он преследует цель извлечения выгоды из имущественного права, носителем которого он является, а с другой стороны, стремится избежать ответственности перед собственником в случае, если последний заявит о своем праве и в споре одержит верх.

Владение и право собственности обычно, соединены в одном лице. В этом случае связь владения и права собственности не носит конфликтного характера, но, наоборот, характеризуется конструктивным сотрудничеством. Защита владения для собственника, владеющего своим имуществом, является функциональным эквивалентом защиты права собственности. Вот почему национальные системы общего права не различают защиту владения и защиту права собственности. Более того, в гражданско-правовой традиции защита владения обыкновенно не сопряжена для истца с такими трудностями, какие подразумевает защита права собственности. В результате и в гражданском праве владельческие иски в конечном итоге функционально более важны, чем иски вещно-правовые.

Во всех правовых системах действует принцип всяческой защиты индивида, который физически обладает имуществом, от лишения владения, каким бы ни было правооснование подобного физического обладания. Данного рода защита возможна даже от притязаний собственника, так что в данном случае мы имеем дело с обоюдоострым оружием: один и тот же принцип работает как на право собственности, облегчая его защиту (как это обыкновенно бывает при совпадении собственника и владельца в одном лице), так и против него, когда собственник пытается отстоять свое право, прибегая к мерам самопомощи.

Во Франции, несмотря на молчание кодекса Наполеона по данному вопросу, прецедентное право и толкователи гражданско-правовых норм всегда пользовались иском о восстановлении насильственно отобранного владения, узаконенного в 1971г. В Германии на этот случай существует иск о защите владения. В Италии -- иск о возврате владения. В англо-американском общем праве существует альтернативный выбор между иском о нарушении владения и иском о восстановлении во владении недвижимостью. Оба этих средства защиты отнесены к области деликатного права и уже обладают исковой силой, без какой бы то ни было необходимости предъявления фактического вреда. Небезынтересно будет отметить, что во всех правовых системах подобные иски доступны не только как средство защиты от насильственного лишения владения, но и против всяких действий, которые имеют своим результатом лишение владения помимо воли владельца. Подобная защита владения, по-видимому, имеет деликатную природу (как это явно имеет место в общем праве), призванную реагировать на сомнительное с точки зрения правомерности поведение ответчика без какого-нибудь серьезного анализа правового статуса истца. Правовые системы устанавливают относительно непродолжительные сроки для предъявления лицом, лишенным владения, своих правопритязаний в суде.

Интересно, что в ситуациях менее безотлагательных и драматичных, чем лишение владения, правовые системы демонстрируют замечательное единство в плане применяемых ими принципов. Все они сходятся в том, что владелец должен быть защищен не только от лишения владения ответчика, которое ограничивается только лишь причинением помех неудобств собственнику в осуществлении его имущественных прав. Более того, все правовые системы в данном случае обнаруживают единство взглядов, проявляя меньше либерализма в предоставлении защиты владению. Для того, чтобы получить защиту от простого стеснения, владение должно быть квалифицированным с точки зрения относительной протяженности во времени и спокойствия в осуществлении. Как правило, имущественное право, претендующее на защиту должно быть приобретено без применения насилия или всяким иным способом, который не подразумевает возможности искать против лица, претендующего на защиту, на предмет принудительного лишения владения.

Поскольку бремя доказывания не столь тяжко в исках владельческих, сколь в исках вещно-правовых, причем результат может быть одним и тем же (а именно:

1. восстановление во владении;

2. ничем не стесненное осуществление субъективного права), действующий в своем интересе собственник всякий раз по возможности будет стремиться использовать владельческие иски, нежели искать защиты через более сложные вещно-правовые иски, о чем речь пойдет ниже. К вещно-правовым искам собственник обращается лишь постольку, поскольку исключена возможность использовать иски владельческие, как, например, в том случае, если за истекший с момента, когда обнаружилось нарушение права, год с его стороны не последовало никакой реакции. Очевидно, что подобное более вероятно в случае нарушения спокойного осуществления а субъективного имущественного права. Подобное нарушение может поначалу показаться терпимым и перейти границы терпимого впоследствии, когда возможность учинения владельческого иска будет уже исключена.

Еще одно интересное наблюдение структурного свойства состоит в том, что если в случае недвижимости оба вида исков мыслимы и допустимы, то в случае движимого имущества внутренняя структура этого имущества и различия, характеризующие подход к нему различных правовых систем, в значительной степени осложняют поиск общего знаменателя на срезе имущественного права в целом. Могут возникнуть трудности с выработкой единого представления о физическом восстановлении во владении нематериальными объектами, не говоря уже о нарушении осуществления субъективного права, отличного от лишения владения. Эти проблемы, тем не менее, не следует преувеличивать. К примеру, при осмыслении и формулировании иска о зловредности в отношении недвижимого имущества, равно как и итальянского иска, необходимо иметь ввиду, что правовая система скорее всего пойдет на предоставление защиты персональной собственности от нарушений распространяющегося на нее субъективного права, если таковые причиняют вред. Таким образом, общее поле может быть найдено в области деликатного права.

В целом можно констатировать, что несмотря на практическое взаимодействие владельческой защиты с защитой вещно-правовой, в большинстве случаев, когда речь заходит об охране прав и интересов собственника, институциональный статус обоих видов защиты предполагает скорее их взаимную конкуренцию. Чем более успешно используется истцами один вид защиты, тем меньше сила другого.

Приведенные выше соображения позволяют подвести черту под данным разделом, отметив два момента: а) существуют такие правовые системы (например, общее право), где отсутствует дихотомия вещно-правовой и владельческой защиты; б) действует общий принцип целесообразности, согласно которому правовые системы обязаны избегать осложнений, являющихся следствием ненужного и чреватого издержками дублирования институциональных механизмов. Оба наблюдения свидетельствуют о необходимости единой интерпретации вещно-правовых и владельческих исков как средств защиты субъективного имущественного права.

5.3 Средства защиты перспективные и ретроспективные

Великое и пестрое множество средств защиты, предоставляемых индивиду для охраны его имущественных прав, может быть классифицировано самыми различными способами. Начнем с того, что средства защиты могут быть сгруппированы в соответствии с институциональными институтами, управомоченными санкционировать их предоставление или, наоборот, отказывать в таковом. В этом случае можно говорить о частноправовых, уголовно-правовых и административно-правовых средствах защиты имущественных прав. Первая категория, в свою очередь, включает присуждение возмещения убытков в такой или иной форме, судебные приказывания, деклараторные решения, т.е. решения по установленному иску, и иски о восстановлении владения. Ко второй категории могут быть отнесены преследование в уголовном порядке таких нарушений субъективного имущественного права, как преднамеренное причинение вреда, кража или присвоение имущества, насильственное вторжение в пределы недвижимости, принадлежащей другому лицу. Что касается третьей категории, к ней относятся административно-правовые средства защиты, предоставляемые различными органами управления, как-то: административные меры воздействия к лицу, допустившему проникновение принадлежавших ему животных на чужую территорию или припарковавшему свой автомобиль таким образом, что проезд к частному объекту недвижимости оказался заблокированным и т.п.

Средства защиты могут быть сгруппированы и иным образом, в соответствии с характером поведения сторон и фактической ситуацией, которая обусловливает их использование. В этом случае можно говорить о гражданских, уголовных и административных средствах восстановления утраченного владения. Эти средства защиты реагируют на физическую утрату обладания имуществом. Здесь можно упомянуть защиту спокойного осуществления субъективного права, опять же в гражданском, уголовном или административном порядке, как в случае так называемой зловредности или причинения помех и неудобств собственнику имущества в пользовании им. Можно упомянуть о деклораторной защите, возникающей в качестве ответной реакции на неопределенную ситуацию. Очевидно, содержание приведенных вариантов классификации, а также прочих ее разновидностей (как, например, уже упоминавшаяся дихотомия защиты владения и защиты права собственности), равно как и сама возможность классифицировать средства защиты, тесно связаны с конкретными структурными различиями между отдельными правовыми системами. В силу этого, по-видимому, будет более корректным использовать для классификации средств защиты критерии, имеющие менее условный характер.

С функциональной и экономической точек зрения основным дифференцирующим признаком средств защиты является направленность их действия во времени, в соответствии с которой можно различать защиту перспективную и защиту ретроспективную. Последняя призвана восстановить положение истца как носителя субъективного имущественного права на кривой безразличия, с которой он был смещен ходом событий, через предоставление ему денежного эквивалента или обязывание ответчика к такому поведению, которое в прямой форме восстанавливает статус-кво. Перспективная защита имеет целью профилактику известного нарушения имущественного права в будущем и возложение на других лиц обязанностей по воздержанию от тех или иных действий или, наоборот, позитивное обязывание их к принятию мер предосторожности, исключающих возможность причинения вреда. Можно говорить о том, что ретроспективная защита реагирует на уже причиненный вред, в то время как перспективная противостоит риску причинения подобного вреда. Эта типология средств защиты развивалась в недрах общего права и в меньшей степени знакома цивилистам. В странах, принадлежащих к англо-американским традициям, развитие права шло по пути постепенной его адаптации к возникающим потребностям экономики, при этом действие средств защиты было отчасти направлено в прошлое с тем, чтобы возместить причиненный вред, отчасти -в будущее, чтобы исключить причинение вреда ответчиком через возложение на него известного бремени предосторожности1. В историческом плане развитие в системе общего права института судебных приказов было обусловлено недостаточностью возмещения вреда как средства защиты, единственно возможного до появления в Великобритании в 15 веке канцлерского суда. Эта историческая эволюция свидетельствует в пользу одной весьма важной экономической истины. Судебные приказы как средство перспективной защиты предоставляют носителю субъективного имущественного права нечто больше, чем средства защиты исключительно ретроспективного действия. Здравый смысл подсказывает, что профилактика несчастного случая оказывается эффективнее всех попыток устранения его последствий, коль скоро таковая все же случилась.

5.4 Защита правового титула и защита осуществления права

Сложный набор средств защиты, которые предоставляет право в распоряжение собственника, можно разделить на две основных категории:

1. К первой категории можно отнести случаи, когда индивид попытается подменить другого индивида в осуществлении субъективного имущественного права. Классическим примером в данном случае может считаться самовольное занятие скваттером дома в отсутствие собственника последнего и дальнейшее поведение этого самопоселенца, как если бы он имел правооснование на проживание в доме. Переменной величиной в данной ситуации может быть степень интенсивности правопритязания скваттера. В одном случае он может претендовать на признание за ним права собственности на дом, в другом случае может ограничиться притязанием на иной правовой титул, управомочивающий его на проживание в доме (например, договорное владение). Менее утрированным примером притязания одного лица на право собственности, принадлежащее другому лицу, может быть ситуация, связанная с непризнанием смежным собственником существующей границы между двумя сопредельными участками земли. В распоряжении собственника недвижимости имеется широкий спектр средств защиты субъективного имущественного права. Эти средства защиты могут предъявлять различные требования, быть в большей или меньшей степени обременительными и, как следствие, сопровождаться теми или иными издержками в плане доказывания. Ряд средств защиты может иметь договорный характер (например, защита от действий квартиросъемщика, не желающего освобождать занимаемую им жилплощадь), другие - основываться на правомочии владения. Наконец, есть и такие средства защиты, которые требуют фактического подтверждения абсолютного титула собственника. Обычно существует прямая зависимость степени желаемого воздействия отстаиваемого истцом субъективного права на третьих лиц от трудности доказывания правооснования. С этой точки зрения можно говорить о наличии континуума, ограниченного, с одной стороны, простотой применения договорных средств защиты и, с другой стороны, сложностью защиты права собственности в полном объеме, что обусловлено необходимостью предъявления доказательств, имеющих абсолютный характер (как это имеет место в гражданском праве).

2. Вторая категория средств защиты предполагает отсутствие реакции на попытку узурпации субъективного имущественного права, но нацелена на защиту спокойствия в осуществлении такового. В этом случае собственник не лишается владения, но при этом становится жертвой чьего-либо поведения, которое затрагивает либо рыночную (объективную), либо вымышленную собственником (субъективную) ценность имущественного права, носителем которого он является. Что касается первого из упомянутых аспектов воздействия, то здесь речь идет об осуществлении смежным собственником такого рода деятельности, которая непосредственно сказывается на имуществе истца. Ответчик может производить выбросы, загрязняющие окружающую среду и тем самым объективно сказывающиеся на привлекательности, а в конечном счете, и на рыночной цене имущества истца. Второй аспект воздействия имеет дело с неуважительным отношением смежного собственника к личному выбору истца, как, например, в случае с вывешиванием порнографических плакатов, хорошо различимых с соседнего участка, куда по приглашению его собственника пришли члены клуба «семейных ценностей». Действие этих средств защиты может быть направлено против так называемой - зловредности - как фактической, так и формально-юридической. Смежный собственник может воздействовать на имущественные права истца запахом, исходящим от приготовляемого барбекю. Или же он может претендовать на наличие сервитута, обслуживающего его право проезда верхом на лошади через территорию соседского участка на лежащее за ним открытое пространство.

Опять же, в основание этих средств защиты могут быть положены разные по своей сути юридические предпосылки. Кроме того, в этом случае не требуется доказательства наличия права собственности. Владение, а подчас и правовой титул, основанный на договорных отношениях, как в случае аренды, могут быть достаточным основанием для предоставления судебной защиты. Однако, как мы уже отмечали выше, владение в этом случае должно быть квалифицированным. В гражданско-правовых системах, которые не включают отношения аренды в вещное право, арендатор, как правило, обязан обращаться к арендодателю с просьбой о задействовании имеющихся в его, арендодателя, распоряжении средств защиты, дабы косвенно оградить свое право от помех и неудобств, причиняемых третьей стороной. Эта громоздкая схема и исходит из представления о том, что договор не наделяет, какими бы то ни было, правами третьих лиц, находящихся вне сферы его действия, равно как и не возлагает на них никаких обязанностей. Однако все чаще в последнее время в отношении договора жилищного найма законодательство делает исключение из данного принципа, так что съемщик имеет право вчинить прямой иск в защиту своего права пользования имуществом.

Рассмотренная типология средств защиты присутствует в большинстве правовых систем со значительными изменениями в том, что касается нюансов юридической техники. Однако, когда подобные нюансы блокируют доступ к судебной защите субъективного имущественного права, последнее рискует стать ничтожным. Во многих же правовых системах общий принцип, согласно которому нет права без защиты, или иначе говоря, всякое субъективное право, чтобы быть действенным, должно обеспечиваться надлежащей защитой, далек от своего практического воплощения. Поэтому представляется важным дать краткую характеристику некоторым элементам институционального фона, на котором действуют средства юридической защиты имущественных прав.

5.5 Эффективность средств защиты

Принцип эффективности, согласно которому каждое право имеет соответствующую ему защиту, является общепринятым в западной правовой традиции, но его конкретный смысл варьируется в зависимости от особенностей юридического процесса. В этом плане между общим и гражданским правом наблюдается существенное расхождение. В то время как в системе общего права, благодаря преимущественному положению судебного прецедента в иерархии источников права, суды ничем не стеснены при выработке средств защиты, которые, по их мнению, в наибольшей степени подходят для каждого конкретного случая, суды общей юрисдикции в системе гражданского права лишены подобных дискреционных полномочий. В гражданско-правовой традиции суд изначально ограничен в своем выборе имеющимся в его распоряжении и зафиксированным в одном из законодательных актов, обычно в кодексе, средством защиты, подходящим к данной ситуации. Если же закрепленная в нормативно-правовых источниках защита отсутствует, то в теории суд неправомочен выработать таковую. Конечно, разрыв между теорией юриспруденции и ее практическим аспектом в гражданском праве не столь велик, чтобы исключить на практике возможность творческого подхода судов к выработке схемы защиты и для этих ситуаций. Тем не менее в повседневной права указанное теоретическое ограничение все же ощутимо настолько, что любой судья всегда имеет возможность бюрократически мотивировать свой отказ истцу в конкретном акте правоприменения. Зачастую, с учетом солидного возраста гражданских кодексов, суд может обеспечить осуществление того или иного субъективного права, только прибегнув к толкованию закона. Суду не составляет труда и отказать в этом. В гражданско-правовой традиции не так уж редки случаи, когда истец, затратив известные условия и понеся определенные издержки в процессе судебного разбирательства, в конце концов встает перед фактом осуществимости своего права лишь в теории. Это, в частности, справедливо по отношению к тем конфликтам, в которых в качестве ответчика выступает субъект публичного права.

Страницы: 1, 2, 3, 4