В последние годы обращает на себя внимание стремление законодателя более детально регламентировать познавательную деятельность, лежащую за пределами уголовного процесса, но так или иначе связанную с установлением правонарушений. Такая деятельность осуществляется в различных формах:

1) административного производства, нацеленного на установление факта административного правонарушения;

2) оперативно-розыскной деятельности, направленной на выявление признаков преступления и лиц, его совершивших;

3) частной детективной деятельности, предусматривающей сбор сведений на договорной основе с заинтересованными лицами по уголовным делам.

В соответствующих нормативных актах: Федеральном Законе об оперативно-розыскной деятельности от 12 августа 2001 года, Кодексе об административных правонарушениях РФ от 20 июня 1994 года. Законе о частной детективной и охранной деятельности в РФ от 11 марта 1998 года, познавательная деятельность этих видов получила более или менее развернутую регламентацию. Данное явление отражает закономерность, присущую российскому государству на нынешнем этапе его развития: стремление подчинить определенной правовой форме деятельность, которая по характеру своему так или иначе вторгается в сферу интересов личности, охраняемых Конституцией РФ как приоритетных. Вместе с нормативными актами, регулирующими доказывание, т.е. познавательную деятельность в сфере уголовного судопроизводства, вышеуказанные акты формируют некий нормативно - познавательный комплекс, который хотя и различается (и весьма существенно) задачами и способами познания в различных сферах, имеет, в то же время, и некоторые общие черты. Системный анализ элементов, образующих данный комплекс, представляет немалый научный интерес.

Одной из общих черт комплекса является сходство приемов получения нужной информации, а также сходство результатов этой деятельности. Так, Кодекс об административных правонарушениях, регламентируя процедуру их установления, предусматривает собирание, проверку и оценку доказательств, определяя последние как фактические данные, содержащиеся в объяснениях правонарушителя, показаниях потерпевшего и свидетелей, заключении эксперта, вещественном доказательстве, протоколах об изъятии вещей и документов, иных документах (ст. 231 КоАП).

Соответственно мерами обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, т.е. способами получения доказательств, являются административное задержание лица, личный досмотр, досмотр вещей, изъятие вещей и документов (ст. 239), а также допрос свидетелей и потерпевших (ст. 248), назначение экспертизы (ст. 252). Обращает на себя внимание определенное сходство этих приемов доказывания и полученных доказательств с доказательствами и способами их получения, применяемыми в уголовном процессе.

Нечто подобное устанавливается и нормами Закона об оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Одной из задач ОРД является выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений (ст. 2), что предполагает получение необходимых фактических данных. Видами, проводимых для этого оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), являются: опрос граждан, исследование предметов и документов, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений и ряд других (ст. 6). Нельзя не заметить определенного сходства названных приемов с такими следственными действиями, как допрос, назначение экспертизы, предъявление для опознания, осмотр, обыск, выемка.

Закон о частной детективной и охранной деятельности разрешает применять в целях сбора искомых сведений такие приемы, как опрос граждан и должностных лиц, наведение справок, изучение предметов и документов, внешний осмотр объектов, наблюдение, а также киносъемку, видео- и аудиозапись. И здесь просматривается некоторое сходство со следственными действиями.

Общность указанных приемов и, в известной мере, полученных результатов, не должна вызывать недоумения. В любом познавательном процессе, направленном на установление правонарушения, предметом исследования являются следы, оставленные событием, а само исследование представляет собой отражательный процесс. Как уже отмечалось в литературе, заключенная в следах информация обладает определенными типическими свойствами. Поэтому для ее извлечения могут быть применены соответствующие особенностям следов приемы ''фактофиксирующего" познания, хорошо изученные в гносеологии: расспрос, наблюдение, сравнение, измерение, эксперимент, моделирование и описание. Однако форма применения этих приемов будет различной в разных сферах познания, что находит объяснение в присущему последним более или менее строго режима получения знаний. В целом можно утверждать, что только в сфере доказывания, осуществляемого в судопроизводстве, эти приемы подкреплены достаточными гарантиями, имеющими целью обеспечить получение достоверной информации.

Например, допросы, назначение экспертизы по уголовному делу осуществляются по значительно более сложным правилам, нежели аналогичные приемы в административном производстве. Также и изъятие нельзя отождествлять с выемкой, а досмотр - с обыском. В сфере же оперативно-розыскной деятельности форма осуществления сходных приемов в законе не регламентирована вообще (они проводятся в порядке, предусмотренном ведомственными актами). Полностью отсутствует правовая форма применения познавательных приемов при осуществлении частной детективной деятельности.

Тем не менее непроцессуальная информация может быть использована в доказывании по уголовному делу. Самым общим аргументом в пользу этого суждения служит возможность получения в непроцессуальной сфере фактических данных, сведений, которые обладают одним из свойств уголовно-процессуальных доказательств - свойством относимости, ибо указывают на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу. Так, при осуществлении административно-юрисдикционной деятельности (в том числе и в процессе патрулирования органов милиции) нередко выявляются признаки правонарушений, за совершение которых установлена не административная, а уголовная ответственность.

Так бывает в случаях, когда выясняется, что правонарушение, которое, как предполагалось, носит административно-правовой характер, в действительности содержит в себе признаки преступления. К примеру, не всегда ясен в момент обнаружения характер таких правонарушений, как приобретение, хищение наркотических веществ, вовлечение в наркоманию других лиц и т.д. В момент обнаружения хищения государственного или общественного имущества не всегда ясна стоимость похищенного, от которой зависит характер ответственности. Достаточно тонка грань между злостным неповиновением и сопротивлением работнику милиции. Тесно соприкасаются с соответствующими видами преступлений такие административные проступки, как лесонарушения разных видов, нарушения правил безопасности на транспорте, правил охоты и рыболовства, контрабанда и т.д. В подобных случаях возникает проблема перехода от административного к уголовно-процессуальному производству.

Оперативно-розыскная деятельность изначально нацелена не только на получение данных, важных для подготовки и проведения следственных действий, выявление признаков преступлений (становясь поводом и основанием возбуждения уголовного дела), но и на раскрыта преступления, т.е. на получение данных, подтверждающих факт совершения преступления и указывающих на лицо, его совершившее. Последнее означает, что результаты оперативно-розыскных мероприятий могут содержать относимую доказательственную информацию и поэтому, при определенных условиях могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу (ст. 11 Закона об оперативно розыскной деятельности).

Обязанность частных детективов передавать следователю и суду полученные ими в ходе сыскной деятельности сведения по уголовном} делу Законом о частной детективной и охранной деятельности не предусмотрена. Эти органы лишь уведомляются о заключении контракт; с клиентом на сбор таких сведений. Частное детективное предприятий отчитывается о результатах проделанной работы только перед клиентом (ст. 9). Но, по логике вещей, клиент вправе просить управомоченный государственный орган использовать полученные им от детективов сведения в целях доказывания. Таким образом, возможность использования непроцессуальной информации в целях доказывания возникает и в этом случае.

Однако проблема эта весьма непроста. Важно подчеркнуть, что традиционное для теории доказательств отрицание доказательственного значения непроцессуальной информации в ее первоначальном виде, сохраняет свое значение и сейчас. Взятые сами по себе данные полученные в результате оперативно-розыскной, административно-процессуальной и частной детективной деятельности доказательствами не являются, ибо не соответствуют нормативному определению доказательства.

Обязательным свойством доказательства, помимо относимости, является свойство допустимости, означающее, что доказательство получено из надлежащего источника, управомоченным лицом, законным способом и облечено в надлежащую форму. Свойства допустимости настолько важно, что оно впервые в истории нашей страны получило закрепление в Конституции РФ, а затем и в УПК РСФСР (ч. 3 ст. 69). И это неудивительно. Требование допустимости имеет своей целью обеспечить надежность, достоверность используемых в процессе доказательств, исключить применение фактических данных, полученных с нарушением процессуальной формы и, поэтому, порождающих неустранимые сомнения в своей достоверности. Следовательно, допустимость доказательств - это существенная гарантия установления истины. В принципе возможно, что недопустимое по форме доказательство объективно содержит достоверные сведения. Однако сомнения в их достоверности, обусловленные нарушением процессуальной формы, всегда сохранятся, что приводит к непригодности такого доказательства для целей установления истины.

Любой вид непроцессуальной информации не обладает свойством допустимости. В первую очередь это объясняется способами ее получения, свободными от формы, накладываемой уголовно-процессуальным законом на приемы познания, вследствие чего полученные результаты всегда являются менее надежными, чем полученные процессуальным путем.

Поэтому введение в уголовный процесс непроцессуальной информации в качестве доказательства возможно лишь при условии неуклонного соблюдения основных постулатов доказательственного права и теории доказательств, определяющих допустимость доказательств.

Одним из них является требование проверяемости доказательства. Ст. 70 УПК устанавливает, что все собранные доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объективной проверке со стороны лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда. Это значит, что указанные органы должны иметь возможность проследить весь путь формирования доказательств, с тем, чтобы убедиться в надежности источника и в том, что в этом процессе не произошло искажения сведений, составляющих содержание доказательств. Из нормативного определения доказательств (ст. 69 УПК) и ряда других норм УПК (ст. 74, 75) вытекает общее правило: фактические данные неизвестного происхождения ни при каких условиях не могут стать доказательствами. Это положение представляется особенно важным при разрешении проблемы преобразования в доказательства данных, полученных посредством оперативно-розыскных мероприятий. Последние в значительной своей части являются негласными и осуществляются на строго конфиденциальной основе, а многие из полученных сведений в соответствии со ст. 12 Закона об ОРД составляют государственную тайну, причем их рассекречивание возможно лишь на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Кроме того, на рассекречивание требуется согласие лиц, внедренных в организованные преступные группы, штатных негласных сотрудников органов, осуществляющих ОРД, а также лиц, осуществлявших им конфиденциальное содействие. Поэтому, в случае невозможности рассекречивания, сведения, при всей их значимости, не могут быть преобразованы в доказательства. Органу расследования придется искать другие пути установления интересующих его обстоятельств.

Важнейшим в рассматриваемом аспекте является положение о том, что доказательства должны иметь форму, предписанную уголовно процессуальным законом, т.е. относится к одному из закрепленных в законе видов доказательств (ч. 2 ст. 69 УПК). При этом, на наш взгляд; непроцессуальная информация может быть введена в дело не в вид любого доказательства, а только в виде вещественных доказательстве и иных документов. Это объясняется тем, что только предметы и документы вводятся в уголовный процесс с сохранением своей первоначальной формы, между тем, как любая другая информация, содержащаяся в следах события, в ходе следственного действия всегда преобразуется, принимает иную форму (образы памяти, "предметная" информация преобразуются в описание). Не случайно закон (ст. 70 УПК РФ) говорит об истребовании именно предметов и документов. По логике вещей непроцессуальная информация не может быть непосредственно трансформирована в показания обвиняемого, подозреваемого, в заключение эксперта и протокол следственного действия, ибо все эти виды доказательств формируются на основе непосредственного или опосредованного восприятия следов события, обнаруженных "официальным" (не оперативно-розыскным) путем.

Наконец, важнейшим условием трансформации непроцессуальной информации в доказательства определенного вида является применение предусмотренного законом способа получения доказательств. Этот момент специально подчеркивается в ст. 11 Закона об ОРД: "Результаты оперативно-розыскной деятельности могут... использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств". Поскольку проверке и оценке подвергается уже полученное доказательство, акцент в этой формуле следует сделать именно на собирании (а точнее - на формировании) доказательств, ибо проверять и оценивать можно уже полученные доказательства. Вопрос о способах преобразования непроцессуальной информации в доказательства в уголовно-процессуальном смысле заслуживает более подробного освещения.

Решение этого вопроса зависит оттого, на какой стадии уголовного процесса в поле зрения органа расследования появляется значимая непроцессуальная информация.

Она может появиться в стадии возбуждения уголовного дела. На этом этапе процесса прокурор и органы расследования рассматривают поступившие к ним сообщения и определяют - содержатся ли в них достаточные данные, указывающие на признаки преступления, т.е. основания к возбуждению уголовного дела. Можно спорить о том, есть ли в этой стадии доказывание (или оно начинается лишь в стадии предварительного расследования), но, бесспорно, что для решения вопроса о возбуждении уголовного дела необходимы убедительные фактические данные, указывающие на признаки преступления. Поскольку такие данные получены законными способами, они, на наш взгляд, обладают нормативно определенными признаками доказательства.

Можно считать, что деятельность органов милиции, обнаруживших признаки преступления в процессе административного разбирательства, представляет собой один из поводов к возбуждению уголовного дела - непосредственное обнаружение управомоченным органом признаков преступления (п. 8 ст. 108 УПК РФ). Следует подчеркнуть, что использование материалов административной деятельности милиции в целях доказывания обычно ограничивается именно стадией возбуждения уголовного дела, ибо неясность в "принадлежности" правонарушения административному или уголовному процессу возникает в момент выявления признаков правонарушения.

Представляется, что такую же процессуальную природу - непосредственное обнаружение признаков преступления, имеют оперативно-розыскные мероприятия управомоченных органов, в результате которых также обнаруживаются данные, служащие основанием к возбуждению уголовного дела. Большинство этих органов является органами дознания, обязанными по закону обнаруживать преступления (ст. 118 УПК РФ).

Как известно, уголовно-процессуальный закон, раскрывая содержание основании возбуждения уголовного дела, не предписывает данным о признаках преступления строго определенной формы. Можно считать, что такой формой являются поводы к возбуждению уголовного дела и, в частности, письменные и устные сообщения (п. 1-5 ст. 108), а также материалы и объяснения, полученные в ходе проверки наличия оснований для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 109 УПК РФ).

Непосредственно обнаруженные органами милиции и органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, признаки преступления также должны быть удостоверены. В административном производстве формами такого удостоверения являются протокол об административном правонарушении, объяснение правонарушителя, показания свидетелей и потерпевших, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы изъятия и иные документы, т.е. административно-процессуальные доказательства. По сложившейся практике эти материалы передаются органу, управомоченному на возбуждение уголовного дела, с рапортом соответствующего должностного лица, в котором указывается, что выявленное правонарушение является преступлением. Но попадая в орбиту уголовного процесса эти материалы (кроме предметов) теряют свое первоначальное качество административно-процессуальных доказательств, становясь документами, которые закон (ч. 2 ст. 109) разрешает получать для решения вопроса о наличии основания к возбуждению уголовного дела. Сходное явление имеет место и при передаче органу, управомоченному на возбуждение уголовного дела, материалов, полученных при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. Результаты каждого такого мероприятия согласно ведомственным правилам должны быть соответствующим образом удостоверены, однако приняты они могут быть органом расследования лишь в качестве документов, как это предусмотрено ст. 109 УПК РФ.

Что же касается материалов, полученных в процессе деятельности частных детективных предприятий - они, судя по имеющимся данным, обычно попадают в поле зрения управомоченных органов на более позднем этапе процесса - в стадии предварительного расследования.

Иной является процессуальная форма введения в уголовный процесс непроцессуальной информации в стадии предварительного расследования.

Уже отмечалось, что согласно закону помимо непосредственного собирания и истребования доказательств органом расследования, прокурором и судом, доказательства могут быть представлены подозреваемым, обвиняемым, защитником, обвинителем, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями и любыми гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями (ч. 2 ст. 70 УПК РФ). Фактически представление - это единственный канал поступления доказательств в уголовный процесс извне. Следовательно любая организация, в том числе и орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, для введения в уголовный процесс результатов этой деятельности может использовать именно данный канал.

Следует, однако, обратить внимание на то, что представление доказательств по первоначальной мысли законодателя имеет иной смысл, нежели получение их от органа государства, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Как уже было сказано (в разделе 5) ст.70 УПК РФ имеет в виду ситуации, когда доказательства представляют субъекты процесса, реализуя этим свои права на участие в доказывают, либо любые граждане и должностные лица, реализуя свой моральный долг содействовать борьбе с преступностью. Обычно граждане и должностные лица представляют органу расследования предметы и документы, случайно оказавшиеся в их распоряжении и уже отделенные ходом события от места их первоначального нахождения. В отличие от этого сотрудники оперативно-розыскных органов осуществляют деятельность, специально направленную на получение данных, необходимых для раскрытия преступления, посредством оперативно-розыскных мероприятий. И хотя эти мероприятия проводятся не только по заданию органа расследования (п. 2 ч. 1 ст. 14 Закона об ОРД), но и по собственной инициативе оперативно-розыскного органа (ст. 7 Закона), складывается такое положение, при котором два управомоченных государственных органа параллельно осуществляют целенаправленную деятельность по решению единых в своей основе задач. С учетом этого правовая природа представления доказательств оперативно-розыскным органом становится иной, нежели при представлении их участниками процесса, гражданами и должностными лицами: она определяется тем, что оперативно-розыскные органы, осуществляя возложенную на них государством функцию по борьбе с преступностью, обязаны представлять доказательства органам, ведущим производство по делу, в то время, как в ст. 70 УПК речь идет о праве представления доказательств. Общим в этих случаях является лишь то, что фактически представляются не доказательства, а предметы и документы, которым еще предстоит получить статус доказательств.

По-видимому, изложенной выше спецификой объясняется то, что Закон об ОРД установил специальную форму представления результатов ОРМ, о которой умалчивает УПК: оно осуществляется на основе постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД, в порядке предусмотренном ведомственными нормативными актами (ч. 3 ст. 11 Закона об ОРД). Полагаем, что в постановлении должны быть приведены обстоятельства получения фактических данных, которые будут определять допустимость доказательства: кем, когда, при каких обстоятельствах, с применением каких технических средств получены соответствующие данные. В нем должно содержаться и предложение -приобщить представляемые материалы к делу.

Заметим, что постановление само по себе не предопределяет введения данных оперативно-розыскного происхождения в систему доказательств. Вопрос о принятии этих данных должны решать следователь, прокурор, суд: Они могут вынести постановление (определение) об отказе в приобщении материалов ОРД, если найдут их не относящимися к делу или не удовлетворяющими требованиям допустимости (например, при неизвестности происхождения тех или иных данных). Спорным является право лица, производящего расследование, прокурора и суда истребовать из оперативно-розыскного органа значимые для дела материалы оперативно-розыскного характера. По-видимому такое истребование будет возможным лишь в случае, когда не будут нарушены требования конспирации или когда оперативно-розыскной орган согласен на рассекречивание сведений.

Из сказанного следует, что норма о представлении доказательств (ч. 2 ст. 70 УПК) требует дополнения, закрепляющего обязанность оперативно-розыскного органа представить органу расследования, прокурору и суду результаты проведения ОРМ, имеющие доказательственное значение, если ОРМ проводились по заданию этих органов или по собственной инициативе, при отсутствии опасности нарушения правил конспирации.

Что же касается материалов, полученных от предприятий, осуществляющих частную детективную деятельность, их представление участниками процесса есть реализация их права на участие в доказывании. Оно реализуется в рамках действующей ст.70 УПК в виде представления отчета детективной службы и приложенных к нему кино - и фотоснимков, видео- и аудиозаписей с ходатайством о приобщении этих материалов к делу.

Особого рассмотрения требует вопрос о процедуре представления доказательственных материалов, полученных в результате проведения ОРМ, и их последующем процессуальном качестве.

Уже отмечено, что порядок представления и принятия доказательств в уголовно-процессуальном законодательстве регламентации не получил, что следует признать пробелом закона. Думается, что указанная процедура должна быть построена так, чтобы с наибольшей полнотой отразить данные о представляемом материале, которые послужат основанием для признания его доказательством. Повторим, что наилучшим образом этому может способствовать составление особого протокола, который следует назвать протоколом представления доказательств.

Анализ процедуры представления доказательств позволяет сформулировать наиболее важные требования, относящиеся к содержанию протокола в случаях получения материалов оперативного происхождения. В нем должно быть отражено:

1) ходатайство лица, представляющего предмет или документ, о приобщении его к делу (или предложение об этом, содержащееся в постановлении органа, осуществляющего ОРМ);

2) сам факт представления предмета или документа;

3) содержание представляемого материала, определяющее его относимость.

Если речь идет о документе ("протокол оперативно-розыскного мероприятия") - его содержание непосредственно усматривается в тексте документа. Если же представляется предмет (изготовленные оперативным путем фотоснимки, кинофильмы, звуко- и видеозаписи, слепки с орудий преступления), их содержание должно быть уяснено различным путем: изображения и звуковая информация просматриваются и прослушиваются, предметы осматриваются с отражением этих операций в протоколе;

4) происхождение представляемого объекта (если об этом не сказано в постановлении о представлении доказательств).

При наличии оснований считать представляемый материал относимым и допустимым, лицо, производящее расследование, своим постановлением приобщает его к делу в качестве вещественного доказательства или иного документа. Однако, если для определения относимости и допустимости необходимо подвергнуть материал проверке (с помощью экспертизы, иных следственных действий) - постановление выносится после получения положительных результатов проверки. Таким образом, момент принятия материала и приобщения его к делу в качестве вещественного доказательства могут и не совпадать во времени. Если же представляемый материал не обладает относимостью и допустимостью - выносится постановление об отказе в приобщении материала.

Сохраняют ли представленные органом, осуществляющим ОРД, и принятые органом расследования предметы и документы свое первоначальное качество? Представляемыми предметами могут быть результаты оперативной фото- и киносъемки, звуко- и видеозаписи. Полагаем, что материалы наглядно-образного отображения значимых для дела фактов (фото- и киносъемка, видеозапись) должны приобщаться к делу в качестве вещественных доказательств, а звуковое отображение (звукозапись) - в качестве иного документа, так как, в отличие от вещественных доказательств в последнем случае информация передается с помощью знаков - слов. В процессе последующего доказывания эти материалы сохранят свое первоначальное качество, т.е. останутся вещественными доказательствами и документами.

Могут быть представлены и документы, полученные в процессе проведения ОРМ: справки о результатах исследования предметов и документов, а также протоколы таких ОРМ, как проверочная закупка, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений и других объектов, контроль почтовых и телеграфных сообщений. К этим документам могут быть приложены и предметы: ксерокопии почтовых отправлений, накладных, отражающих движение ценностей, впоследствии уничтоженных преступниками и т.д.

И в этом случае представленные материалы станут либо иными документами (справки и протоколы), либо вещественными доказательствами (приложения), и останутся впоследствии в деле в этом Процессуальном качестве.

Наряду с представлением предметов и документов орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, вправе направить органу расследования сообщения, которые могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий (ч. 1 ст. 11 Закона об ОРД). Представление сведений, которые несут лишь ориентирующую информацию, нельзя отождествлять с представлением доказательств. Тем не менее такие сведения также могут способствовать успеху расследования. Так, сообщение о том, что лицо, оказывающее содействие оперативно-розыскным органам на конфиденциальной основе, наблюдало значимые для дела обстоятельства, может стать основанием для допроса этого лица в качестве свидетеля. Точно также сообщение о месте совершения преступления, хранения похищенных ценностей и т.п. может стать составной частью оснований проведения осмотра, обыска и выемки. Процессуальная форма представления сведений такого рода выходит за рамки ст. 70 УПК и может ограничиваться письменным сообщением, направляемым органу расследования.

В связи с представленными в порядке ст. 70 УПК РФ предметами и документами следователь, лицо, производящее дознание, с целью их проверки могут проводить следственные действия, направленные на получение новых доказательств. Так, звуко-, видеозапись могут быть подвергнуты экспертизе на предмет отождествления голоса и изображения, для проверки справки о результатах проведенного специалистом исследования следователь может назначить экспертизу и получить новое доказательство - заключение эксперта. Точно также для проверки протоколов оперативно-розыскных действий (например, наблюдения, обследования помещений) могут быть допрошены свидетели, произведен осмотр или обыск соответствующего объекта. Но было бы неправильным считать, что ранее представленные доказательства преобразуются этим в новую процессуальную форму. В действительности вновь ормированные доказательства существуют наряду с ранее представленными, сохраняющими свое значение вещественных доказательств и иных документов, и могут подтверждать (или опровергать) подлинность первых.