Становление экономической системы Республики Беларусь характеризуется развитием рыночных отношений и соответственно появлением новых субъектов экономической деятельности - хозяйственных обществ. Это, в свою очередь, породило такое явление, как корпоративные конфликты и корпоративные споры. А в последнее время все чаще при обсуждении проблем предпринимательской деятельности звучит термин "рейдерство". Где пролегает граница между перечисленными понятиями и всегда ли корпоративный конфликт играет сугубо негативную роль?

Корпоративный конфликт и рейдерство взаимосвязаны, но не идентичны

В основе корпоративного конфликта лежат разногласия между участниками общества либо между одним или несколькими участниками общества и самим обществом. Объектом таких разногласий являются корпоративные правоотношения, то есть отношения, связанные с реализацией прав и исполнением обязанностей учредителей (участников) общества, а также иные правоотношения, связанные с деятельностью общества, либо с требованиями, предъявляемыми в его интересах. Корпоративный конфликт затрагивает или может затронуть отношения внутри общества и, как правило, обусловлен противоположными целями и интересами сторон конфликта в связи с желанием контролировать и направлять поведение другой стороны либо изменить свой статус и юридическое состояние.

Корпоративный конфликт представляет собой процесс динамичный, развивающийся. В своем развитии он проходит три стадии:

1) предконфликтная ситуация;

2) открытый конфликт, включающий в себя этапы начала, развития и завершения конфликта;

3) послеконфликтный период.

На второй стадии конфликт обычно перерастает в корпоративный спор, для разрешения которого конфликтующие стороны обращаются в судебные инстанции с целью защиты своих нарушенных прав и законных интересов.

Белорусское законодательство не содержит понятия "корпоративный спор" (как, впрочем, и понятия "корпоративный конфликт"). Традиционно под ним понимается один из видов экономических споров, для которого характерны следующие признаки:

- наличие возникшего конфликта, затрагивающего интересы общества, в том числе отношения внутри общества;

- наличие разногласий между органом общества и его учредителями (участниками).

Статьей 47 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь предусмотрена специальная подведомственность хозяйственным судам споров между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных обществ и товариществ, возникающих при осуществлении деятельности этими обществами и товариществами. При этом постановлением Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 19.05.2005 № 19 "Об отдельных вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением условий учредительства юридических лиц и законодательства о хозяйственных обществах" (далее - постановление Пленума ВХС № 19) разъясняется, что при решении вопроса о подведомственности споров по искам учредителей (участников) обществ с ограниченной ответственностью и обществ с дополнительной ответственностью, акционерных обществ следует учитывать характер спорного правоотношения, определяющим критерием которого является наличие спора по заявлениям учредителей (участников) или их наследников по вопросу применения условий учредительства хозяйственного общества, иного юридического лица (условий создания и деятельности общества, связанных с изменением состава участников, соблюдением прав участников, определенных законодательством и уставом общества, а также собственников и лиц, имеющих вещные и обязательственные права в отношении юридических лиц).

Что до рейдерства, то обычно под рейдерами понимают лиц, захватывающих предприятия (объекты недвижимости) с использованием различных юридических или квазиюридических приемов.

Рейдерство и корпоративный спор (конфликт) - понятия пересекающиеся, даже сходные, но не тождественные. Общим для этих явлений выступает желание получить материальную выгоду (в том числе завладеть бизнесом) со стороны лица, провоцирующего конфликт либо рейдерскую атаку. При этом рейдерство можно определить как комплекс мер (методов), который включает в себя среди прочего и провокацию корпоративного спора. В то же время корпоративный конфликт (спор) отнюдь не всегда сопровождается рейдерством, хотя нередко в основе его таится стремление вытеснить "неугодного" партнера из бизнеса. Достаточно распространена ситуация, когда в ходе корпоративного конфликта участвующие в нем лица прилагают значительные усилия для поиска "правовых брешей" в позиции оппонента, чтобы использовать их с выгодой для себя.

Приведем несколько примеров из судебной практики в подтверждение вышесказанного.

Исключение участника оказалось незаконным

Характерным следствием возникновения корпоративных споров (конфликтов) является заявление исков о признании решений общего собрания общества недействительными изза нарушения процедурных вопросов. Часть 7 ст. 45 Закона Республики Беларусь "О хозяйственных обществах" в редакции Закона от 10.01.2006 № 100-З (далее - Закон) предусматривает, что решения общего собрания участников хозяйственного общества, принятые с нарушением требований Закона и иного законодательства или учредительных документов хозяйственного общества и (или) нарушающие права и законные интересы участника этого общества, не принимавшего участия в голосовании либо голосовавшего против их принятия, могут быть обжалованы в суд участником АО в течение 6 месяцев, а участником ООО и ОДО - в течение 2 месяцев со дня, когда они узнали или должны были узнать о принятии таких решений.

Пример

Так, хозяйственным судом Гродненской области было рассмотрено дело по иску гражданина Ч. к ООО "К" о признании недействительным решения общего собрания в связи с нарушением процедуры его принятия. В обоснование требования истец ссылался на неправомочность собрания, поскольку он не был предупрежден о его проведении как участник общества. Кроме того, по мнению истца, при принятии решения был нарушен устав общества.

Ответчик иск не признал, ссылаясь на увольнение истца с должности директора общества по собственному желанию, а также на то, что Ч. не поставил общество в известность о перемене места жительства, лишив тем самым ООО "К" возможности известить его о проведении собрания. Решение о созыве общего собрания участников было принято в связи с необходимостью внесения изменений в устав ООО. Решением общего собрания истец был исключен из состава учредителей как препятствующий деятельности общества посредством уклонения в управлении им.

При рассмотрении дела суд установил следующее.

Согласно содержанию протокола собрания вопрос вывода Ч. из состава участников решался "в связи с увольнением его с работы, убытием из города и тем, что его местонахождение на данный момент неизвестно". По итогам собрания приняты решения о внесении изменений в устав, о выводе Ч. из состава учредителей и выплате ему доли, а также о принятии в общество нового участника У.

В то же время в соответствии с уставом ООО "К" участник общества может быть исключен из состава участников по следующим основаниям: систематическое неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей участника; совершение действий, препятствующих достижению целей общества. То есть Ч. выведен из состава участников в нарушение указанного положения устава - по основаниям, им не предусмотренным.

Кроме того, в силу п. 6.9 устава общее собрание участников по вопросам, требующим единогласия, считается правомочным, если на нем присутствуют все участники. В нарушение устава вопросы внесения изменений в него разрешены без достижения единогласия всех участников, а также неправомочным составом собрания, поскольку участник Ч. на собрании не присутствовал, в голосовании не участвовал.

Суд не принял во внимание доводы ответчика об обязанности Ч. известить учредителей о перемене места жительства, так как ни уставом общества, ни учредительным договором такая обязанность участника не предусмотрена. В то же время законодательно закреплена обязанность по извещению участников общества о предстоящем собрании.

Пунктом 9 постановления Пленума ВХС № 19 к нарушениям законодательства, которые могут служить основаниями для удовлетворения иска о признании недействительным решения собрания участников, отнесены отсутствие кворума, несвоевременность извещения (неизвещение) участника о времени проведения собрания, повлекшее невозможность участия в его работе, нарушение при голосовании принципа единогласия и другие существенные нарушения законодательства и требований учредительных документов.

На основании изложенного суд пришел к выводу о допущенных существенных нарушениях устава при принятии решения общего собрания участников, выразившихся в неизвещении участника, отсутствии кворума, нарушении принципа единогласия.

Иск Ч. был удовлетворен судом. Решение общего собрания ООО "К" признано недействительным с момента принятия.

По поводу приведенного примера заметим, что Закон в прежней редакции, действовавшей до 2 августа 2006 г., закреплял право общего собрания участников общества на основании единогласно принятого решения исключить из ООО участника, систематически не выполняющего или ненадлежащим образом исполняющего обязанности либо препятствующего своими действиями достижению целей общества. Такая формулировка нормы действительно создавало реальную опасность ее спекулятивного использования в случае "заговора" против одного из участников.

Действующей редакцией Закона (ст. 103) предусмотрено, что исключение участника ООО осуществляется только в судебном порядке, что, безусловно, способствует лучшей защите прав участников общества.

Решение законно, но справедливо ли?

Наиболее сложными для "нейтрализации" являются корпоративные конфликты, участники которых не имеют преимущественного права принятия решения по ключевым вопросам деятельности общества. Наиболее подвержены такой опасности ООО, в которых состоят два участника, обладающие равными долями (по 50%). Разрешение спора в этом случае возможно либо путем поиска компромисса, либо совершения одним из участников действия по "вытеснению" другого участника из ООО в целях получения под свой контроль хозяйственного общества.

Пример

Гражданка М. обратилась в хозяйственный суд с иском к ООО "Г" о признании недействительным заявления о выходе из состава участников общества как сделки, совершенной под влиянием обмана. В обоснование предъявленных требований истица сослалась на п. 1 ст. 180 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее - ГК). По мнению М., ее заявление о выходе из состава участников ООО с просьбой выдать причитающуюся ей долю в имуществе ООО в натуре является односторонней сделкой, совершенной под условием (получение 50% имущества общества в натуре). Непередача в последующем указанного имущества свидетельствует об обмане и влечет недействительность совершенной сделки - заявления.

Ответчик исковые требования не признал, мотивируя свою позицию отсутствием обмана и целенаправленного введения М. в заблуждение.

Суд пришел к выводу о недоказанности истцом факта обмана при подписании заявления о выходе из состава участников общества и в иске отказал.

При рассмотрении апелляционной жалобы представитель истца указал, что в конце 2006 года между участниками ООО "Г" возникли противоречия по управлению делами общества. Разрешение их высшим органом управления обществом - общим собранием участников было затруднено в связи с тем, что истица имела 50% голосов и остальные участники ООО - супруги "А в совокупности также имели 50% голосов (по 25% каждый). При отсутствии единогласия по вопросам, входящим в компетенцию общего собрания участников, любое решение могло быть заблокировано как М., так и супругами А., что не могло не отразиться на деятельности ООО.

Во избежание разногласий супруги А. в ходе проведения собрания участников предложили М. выйти из состава участников ООО "Г", разделить имеющееся на балансе общества имущество пропорционально долям в уставном фонде и выделить ей 50% имущества в натуре. Данное предложение позволяло М. в дальнейшем создать унитарное предприятие и продолжить налаженный бизнес самостоятельно.

По результатам проведения собрания представитель М. представил своему доверителю на подписание согласованные документы:

- заявление о выходе М. из состава участников с просьбой о выдаче причитающейся ей доли в имуществе ООО "Г" в натуре, датированное 23.03.2007;

- протокол общего собрания участников ООО "Г" от 23.03.2007 № 2, повесткой дня которого включала, в частности, следующие вопросы: рассмотрение заявления М. о выходе из состава участников ООО "Г"; рассмотрение и утверждение баланса ООО "Г"; выделение доли участнику М.; выполнение заключения инспекции Департамента контроля и надзора за строительством;

- акт приемапередачи недвижимого имущества, являющийся приложением к протоколу общего собрания от 23.03.2007.

Передача имущества М. так и не была произведена. По истечении месяца истицей было получено письмо от ООО "Г" с извещением об отмене ранее принятого решения общего собрания участников как противоречащего Закону "О хозяйственных обществах", в частности ст. 103. Фактически были аннулирована в одностороннем порядке ранее достигнутая договоренность о передаче 50% имущества в натуре. Принято решение о выплате М. действительной стоимости части имущества, соответствующей ее доле в уставном фонде.

Таким образом, было нарушено условие выхода М. из состава участников, а следовательно, отпал мотив, по которому было написано заявление о выходе из состава участников ООО.

Супруги А., объясняя суду апелляционной инстанции причины отмены протокола от 23.03.2007 № 2, ссылались на незнание действующего законодательства, касающегося обременения залогового имущества, а также на неправильный раздел недвижимости и имущества без учета долгов.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заявление М. о выходе из состава участников ООО было подписано 23.03.2007 только после принятия супругами А. решения о выделении ей имущества в натуре согласно ее доле в уставном фонде, зафиксированного в протоколе от 23.03.2007 № 2 и акте приемапередачи имущества от 23.03.2007. Поскольку подписание заявления о выходе из состава участников было поставлено в зависимость от получения истцом причитающейся ей доли в имуществе ООО "Г" в натуре, подписание этого заявления - сделка, совершенная под условием (ст. 158 ГК).

Решение хозяйственного суда первой инстанции было отменено.

При подаче кассационной жалобы на постановление суда апелляционной инстанции ООО "Г" ссылалось, в частности, на то, что суд применил законодательство, не подлежащее применению, а именно п. 1 ст. 180 ГК. По мнению ответчика, данная норма может применяться только к дву и многосторонним сделкам. Поскольку согласно Закону при выходе участника из общества достаточно выражения воли (действия) одной стороны - самого участника, указанная сделка в силу п. 2 ст. 155 ГК считается односторонней. Действие ст. 158 ГК, регулирующей заключение сделок под условием, не распространяется на односторонние сделки.

Кассационная коллегия согласилась с приведенным доводом ответчика и указала в постановлении следующее.

Буквальное толкование заявления истицы позволяет сделать вывод о намерении М. прекратить корпоративные отношения между нею и обществом путем выдачи имущества, составляющего действительную стоимость ее доли. Вопрос о реорганизации общества на обсуждение общего собрания не выносился, в связи с чем кассационная коллегия рассматривает заявление о выходе из состава участников ООО как одностороннюю сделку, направленную на прекращение обязательственных отношений с обществом.

Постановление апелляционной инстанции было отменено. Решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановление кассационной коллегии вынесено в строгом соответствии с действующим законодательством. Но все же хотелось бы отметить следующее.

Основное содержание процесса рассмотрения дела по существу заключается в исследовании доказательств (ст. 184 ХПК). Именно в этом лучше всего раскрывается принцип непосредственности судебного разбирательства (ст. 24 ХПК), позволяющий суду лично воспринять и оценить доказательственную информацию, всесторонне проанализировать обстоятельства спора и вынести обоснованное, законное и справедливое решение.

Мы не случайно выделили слово "справедливое". На наш взгляд, в приведенном выше примере имело место не только "вытеснение" из общества участника М. при помощи законного решения суда путем использования пробелов в правовых знаниях М., но и скрытая форма рейдерства. Ведь в случае получения М. 50% имущества в натуре, как и предполагалось изначально, ООО "Г" получило бы равноценного конкурента в своей нише бизнеса, что вряд ли отвечало желаниям общества. При имеющемся исходе "волки сыты", но вот "целы ли овцы"?

Подпись оказалась подлинной

Встречаются и обратные вышеописанной ситуации, когда участник первоначально без каких либо условий пишет заявление о выходе из состава общества, прекращая тем самым корпоративные отношения, а затем "передумывает" и с помощью судебных рычагов пытается восстановить себя в прежнем статусе. Не разновидность ли это "корпоративного шантажа" с целью извлечения максимальной выгоды из своего положения?

Пример

Хозяйственный суд рассмотрел дело по иску Ш. к ООО "В" о признании недействительным протокола собрания участников общества, в котором изложено решение об исключении истца из состава участников этого общества. В обоснование своих требований истец указал, что заявление о выходе из состава участников ООО не писал и решение собрания о его исключении принято необоснованно, без его ведома и участия.

Ответчик иск не признал, ссылаясь на то, что выход Ш. из общества был добровольным и произведен по его заявлению, в его присутствии на основании решения общего собрания участников. В обоснование своих возражений ответчик представил в суд подлинное заявление истца с просьбой исключить его из состава участников ООО "В" и подписанный Ш. протокол заседания общего собрания.

Истец в судебном заседании утверждал, что подписи на вышеуказанных документах выполнены не им, в связи с чем судом была назначена почерковедческая экспертиза. В результате исследования, проведенного экспертнокриминалистическим центром УВД Гродненского облисполкома, экспертом был сделан категорический вывод о том, что подписи в заявлении о выходе из состава участников ООО "В" и в протоколе заседания общего собрания выполнены Ш., а не другим лицом.

Решением суда в удовлетворении иска было отказано.

В заключение отметим, что сложившееся мнение о сугубо негативной роли корпоративных конфликтов является, на наш взгляд, ошибочным. Корпоративный конфликт на практике может выполнять как конструктивную, определенным образом стимулирующую прогресс развития общества, так и деструктивную функции. В первом случае конфликт выступает в роли катализатора, ускоряющего развитие корпоративных правоотношений, во втором несет в себе разрушительные тенденции, нивелирующие стабильность деятельности общества и способные привести к его ликвидации или банкротству. В связи с этим необходимо противодействовать не корпоративным конфликтам как таковым, а лишь недобросовестным действиям участников такого конфликта.

Список использованных источников

1. Конституция Республики Беларусь 1994 года. Принята на республиканском референдуме 24 ноября 1996 года. Минск «Беларусь» 1997г.

2. Гражданский кодекс Республики Беларусь: с комментариями к разделам / Комментарии В. Ф. Чигира. - 3-е изд. - Мн.: Амалфея, 2000.-704с.

3. Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под. ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. - М.: Юристъ, 2001. - 472с.

4. Гражданское право. Учебник. Часть 1. Издание третье, переработанное и дополненное. / Под ред. А. П. Сергеева. - М., ПРОСПЕКТ, 1998. - 632с.

5. Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Беларусь: В 2 книгах. Книга 1. / Отв. ред. В. Ф. Чигир. - Мн.: Амалфея, 1999. - 624с.

6. Хозяйственное право Республики Беларусь: Практическое пособие / С. С. Вабищевич. - Мн.: Молодежное науч. об-во, 2002. - 398с.

7. Хозяйственное право Республики Беларусь. Особенная часть. Практ. пособие - Мн.: «МНО», 2001. - 318с.