Цель вступления граждан и юридических лиц в обязательства достигаются посредством их исполнения. Поэтому стороны обязательства, вступая в него, стремятся обеспечить его надлежащее исполнение. Идя навстречу этим пожеланиям сторон, законодатель выработал и закрепил в Гражданском кодексе РФ специальные гражданско-правовые меры, способные побудить стороны к соблюдению договорной дисциплины. Нормы, регулирующие обеспечение исполнения обязательств, содержатся в главе 23 ГК РФ, насчитывающей 52 статьи (ст. 329-381), распределенных в семи параграфах.

В целях предотвращения либо ослабления негативных последствий, которые могут наступить в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения должником своего обязательства, оно может быть обеспечено одним из способов, предусмотренных в ст. 329 ГК РФ, что защищает стороны в договоре и позволяет уменьшить убытки от неисполнения обязательства другой стороны.

Согласно ГК РФ гражданско-правовыми способами обеспечения исполнения обязательств являются: неустойка, залог, поручительство, банковская гарантия, удержание имущества должника. Этот перечень способов обеспечения исполнения обязательств не является закрытым. Обязательства могут обеспечиваться и другими способами, предусмотренными законом или договором п. 1 ст. 329 ГК РФ.

Особенно это важно для предпринимательских отношений, так как защита законных интересов предпринимателей является одним из главных направлений деятельности государства.

Неустойка несколько выделяется из всех способов обеспечения исполнения обязательств. Еще К.А. Анненков отмечал, что «неустойка является средством укрепления, то есть обеспечения исполнения, да и то не обязательств вообще, а только договоров» Анненков К.А. Система русского гражданского права. Том 3. Обязательственные права. Спб., 1898. С. 243..

Эффективность неустойки, ее широкое применение в целях обеспечения договорных обязательств в договорных условиях объясняются, прежде всего тем, что она представляет собой удобное средство упрощенной компенсации потерь кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением должником своих обязательств.

Кроме того, важность и актуальность неустойки заключается в том, что ей присущи следующие черты:

- предопределенность размера ответственности за нарушение обязательства, о котором стороны знают уже на момент заключения договора;

- возможность взыскания неустойки за сам факт нарушения обязательства, когда отсутствует необходимость доказывать наличие убытков, причиненных таким нарушением;

- возможность для сторон по своему усмотрению формулировать условие договора о неустойке (за исключением законной неустойки), в том числе в части ее размера, соотношения с убытками, порядка исчисления, а это приспосабливает ее к конкретным взаимоотношениям сторон и усиливает целенаправленное воздействие.

Роль обеспечения обязательств всегда была велика. В современных условиях экономического кризиса, сопровождаемого массовыми случаями нарушения договорных обязательств, роль указанных средств укрепления договорной дисциплины еще более возрастает. Поэтому тема исследования, наиболее актуальна в настоящее время.

В данной работе ведется исследование неустойки, как одного из способов гражданско-правового обеспечения исполнения обязательств методом анализа действующего законодательства, официального его толкования и профессиональных комментариев.

Предлагаемое исследование создает необходимые предпосылки целостного восприятия проблемы защиты гражданских прав с помощью неустойки.

Целью настоящей работы является анализ неустойки, как меры ответственности и как способ обеспечения исполнения обязательств, согласно действующему законодательству, а также выявление проблемных и спорных вопросов, возникающих в процессе исполнения обязательств по неустойке.

Реализация поставленной цели осуществляется путем решения следующих основных задач:

- раскрыть происхождение института неустойки в гражданском праве;

- рассмотреть концептуальные подходы понятия и сущности неустойки, ее денежный характер;

- рассмотреть классификацию и виды неустойки, соглашение о неустойке;

- проанализировать неустойку, как меру ответственности и как способ обеспечения исполнения обязательств;

- рассмотреть взыскание неустойки при выполнении некоторых договорных обязательств;

- проанализировать соотношение неустойки с убытками;

- определить способы изменения размера неустойки и порядок ее исчисления.

Характер решаемой проблемы, цели и задачи исследования определяют, каким должен быть объект исследования. Объектом исследования в данной работе являются общественные отношения в области гражданского законодательства.

Предметом являются правовые акты, регулирующие способы исполнения обязательства.

Теоретической основой настоящей работы являются труды специалистов в области гражданского права: В.В. Витрянского, О.С. Иоффэ, К.А. Анненкова, О. Бобряшова, М.Н Брагинского, Б.М. Гонгало, О. Миронова, Л.А. Новоселова, Г. Отнюкова, М.Н. Сафонова, А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого, Р.И. Хаметова и других.

В исследовании обосновываются и выносятся на защиту следующие основные положения:

Способы обеспечения исполнения обязательств многообразны. Среди способов обеспечения исполнения обязательств в качестве самостоятельного института Гражданский кодекс называет неустойку. Неустойка является универсальным обеспечительным способом обязательств, возникших из договора. Анализ норм ГК РФ позволяет утверждать, что неустойка выступает как стимуляцией, так обеспечением гражданских обязательств.

Неустойка - это один из способов обеспечения обязательств.

В исследовании формулируется ряд предложений в законодательство по устранению причин, способствующих нарушениям гражданско-правовых обязательств, а так же предлагаются способы наиболее эффективного практичного применения норм гражданского права.

Теоретическая и практическая значимость данной работы обусловлена тем, что проведенное комплексное исследование представляет интерес для работников и специалистов в области гражданского права.

Методологической основой исследования, для решения поставленных целей и задач работы, является совокупность различных общетеоретических методов: обобщение, статистическое, изучение элементы исторического анализа, сравнительно-правовой метод, метод экспертных оценок, анализ литературных источников и документов, информационно-правовой и иные методы научного анализа и исследования.

Нормативную базу данного исследования составляют: Гражданский кодекс РФ и другие нормативные акты, принятые в Российской Федерации, а также судебная практика.

Структура работы определяется ее объектом, целями и задачами исследования и в соответствии с этим состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

1. Общие положения о неустойке

1.1. Происхождение института неустойки

Гражданско-правовой институт неустойки уходит своими корнями, как и многие другие цивилистические категории, в римское право. Под неустойкой римские юристы понимали условное соглашение, которое подразумевало обязанность лица, нарушившего договор, уплатить штраф в пользу пострадавшей стороны. Цель такого соглашения в понимании римлян, по словам, Д.Д. Гримма, заключалась в осуществлении давления на должника и обеспечении основного обязательства. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М., 2003. С. 315. При этом возникновение обязанности по выплате неустойки зависело от того, отвечает ли должник за данное нарушение договора. Стороны могли включить в договор условие о неустойке, тем самым оценив последствия нарушения своего права, насколько это могло быть возможным при подписании договора. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М., 2003. С. 474. Нарушение договора было тем условием, которое приводило в действие обязательство по неустойке, которое, как правило, выражаясь в виде определенной денежной суммы, представляло собой механизм косвенного принуждения должника к исполнению обязательства. Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. М., 2003. С. 479.

Глубокий и подробный анализ правового режима неустойки в римском праве содержится в одной из основополагающих работ по данной теме - книге русского исследователя М.Я. Пергамента "Договорная неустойка и интерес", Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. М., 1905. написанной на рубеже XIX - XX вв. и осветившей основные особенности применения неустойки в римском и новом буржуазном праве западных стран (в первую очередь пандектной системы права). М.Я. Пергамент установил, что в римском праве требование неустойки лишало должника права требовать исполнения обязательства в натуре, и, наоборот, требуя или получая исполнение, кредитор лишался права требовать неустойки. Иначе говоря, между требованием в натуральном виде и требованием неустойки устанавливалось по общему правилу альтернативное соотношение. Кредитор должен был выбрать, к какому способу защиты ему прибегнуть Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. С. 36 - 37.. К такому же выводу приходит и Д.Д. Гримм в своем труде "Лекции по догме римского права" Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 316.

По поводу соотношения с убытками М.Я. Пергамент отмечает, что требовать и неустойки, и убытков в полном размере было нельзя. При этом уже в классический период кредитор мог всегда получить дополнительные убытки, если они превосходили размер неустойки, в пределах этой разницы Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. С. 61.. Иначе говоря, устанавливался зачетный характер неустойки по отношению к убыткам.

В целом с учетом того, что римское право, особенно в ранние периоды его развития, достаточно настороженно относилось к возможности прямого принуждения к исполнению обязательств в договорных отношениях, институт неустойки был широко распространен как механизм косвенного давления на должника, он придавал договорам требуемую твердость, а кредиторам - дополнительные гарантии и уверенность в исполнении. Отмечалось, что в византийский период развития римского права использование неустойки еще более участилось в связи с тем, что нарушения договоров и соглашений распространились безмерно, вызывая даже, безусловно сомнительное мнение о том, что договор ничего не значит, если в нем нет условия о штрафе Там же. С. 107..

В периоде современной концепции неустойки, в условиях бурного развития буржуазных отношений в Европе такой механизм "скрепления" договорных связей, как неустойка или договорный штраф, был востребован законодательством и практикой многих стран. За годы развития рыночных отношений и договорного права в этих странах сформировались разные подходы к решению вопросов функционирования этого способа защиты. Данные подходы не были статичны, они менялись с прошествием времени под воздействием экономических, политических и иных факторов.

В дореволюционный период времени в гражданском праве России, в Х томе Свода законов Российской империи 1832 г., названный Сводом законов гражданских (далее - СЗГ), в ст. 1585 был установлен кумулятивный принцип применения неустойки. Взыскание неустойки никак не влияло на сохранение в силе основного обязательства и на право кредитора требовать полной компенсации убытков. Никаких оснований снижения неустойки законодательство того времени не знало. Эти обстоятельства позволяют говорить о том, что дореволюционное российское законодательство признавало кумулятивную неустойку в качестве общего правила и в целом носило карательный по отношению к должнику характер. Определяется это во многом характерным для феодального периода подходом к экономическим взаимоотношениям сторон договора, основанным на безусловном требовании буквального исполнения договора (обещания, купеческое слово и т.д.), где соблюдение контракта ставилось, безусловно, выше экономической целесообразности, представлений о балансе интересов сторон и других факторов, свойственных в большей степени буржуазному праву.

Сторонники буквального воплощения положений ст. 1585 СЗГ о кумулятивности неустойки, как правило, искали поддержки в действовавшем на тот момент праве Австрии Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 3. М., 2003. С. 253.. По мнению М.Я. Пергамента Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. С. 238 - 240., именно положение ст. 1336 ГК Австрии 1811 г. повлияло на закрепление в российской кодификации принципа кумуляции. Если это действительно так, то остается вслед за М.Я. Пергаментом сожалеть о допущенной комиссией М.М. Сперанского ошибке в прочтении ст. 1336 АГУ, которая, как уже говорилось, отнюдь не закрепляет возможность требовать любой неустойки независимо от требования об исполнении в натуре и компенсации убытков, а лишь указывает на недопустимость произвольной выплаты должником согласованной неустойки с целью парализовать право кредитора на исполнение в натуре. С другой стороны, нельзя и отрицать, что, учитывая низкий уровень развития капиталистических товарно-денежных отношений на момент осуществления данной российской кодификации, законодатель мог вполне осмысленно ввести такое репрессивное по отношению к должнику регулирование института неустойки, с тем, чтобы повысить (пользуясь более поздней терминологией) договорную дисциплину и привить культуру соблюдения договоров. Как бы то ни было, несмотря на то, что данное положение просуществовало вплоть до 1917 г., его фактическое значение и характеристика должны определяться через призму того, что уже во второй половине XIX в. российские цивилисты крайне скептически относились ко многим положениям СЗГ, готовившегося в отнюдь не либеральный николаевский период развития России, характеризовавшийся крайним консерватизмом и репрессивностью по отношению к любым проявлениям недисциплинированности. Отмечалось, что к концу XIX в. СЗГ рассматривался большинством исследователей как рудимент и анахронизм Подробнее по вопросу критики СЗГ см.: Синайский В.И. Руководство к толкованию и применению законов для начинающих юристов. М., 1997. С. 46, 73; Гражданское уложение. Проект / Под ред. И.М. Тютрюмова. Т. 1. С. 1; Иоффе О.С. Цивилистическая доктрина промышленного капитализма. С. 65; Кодификация российского гражданского права / Отв. ред. Д.В. Мурзин. Екатеринбург. С. 28.. Видимо, именно к таковым следует отнести и положение ст. 1585 СЗГ.

Тем не менее, в таком виде неустойка довольно активно использовалась в экономическом обороте России Подробнее см.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. М., 2003. С. 70 - 73. и в судебной практике. Кумулятивность неустойки последовательно проводилась в жизнь в решениях Сената по тем или иным гражданским делам Решения Сената 1869 г. N 310; 1870 г. N 877; 1872 г. N 588 и N 638; 1900 г. N 91 (ссылки даются по: Трепицын И.Н. Гражданское право Польши и России. Варшава, 1914. С. 167).. В судебной же практике находили решения многие вопросы функционирования данного института, не урегулированные в СЗГ. Так, считалось, что право на неустойку возникает только в случае, если должник отвечает за данное нарушение Решение Сената 1903 г. N 71 и 1999 г. N 96 (ссылки даются по: Трепицын И.Н. Гражданское право Польши и России. С. 167).. Устанавливалось, что соглашение о неустойке должно быть осуществлено в письменном виде Решения Сената 1872 г. N 78; 1869 г. N 418; 1878 г. N 78 (ссылки даются по: Тютрюмов И.М. Законы гражданские. С разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов... Т. 2. Пг., 1915. С. 1539; Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательственное право. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по ... Вторая редакция, с объяснениями. СПб., 1902. С. 203).. Судебная практика не знала возможности снижения договорной неустойки Решение Сената 1894 г. N 74 (ссылка дается по: Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 327)..

Дореволюционные цивилисты по вопросу адекватности правила о кумулятивности неустойки разделились на две группы. Так, К.П. Победоносцев - один из тех "догматиков", которые воспринимали СЗГ всерьез и основывали свои работы в первую очередь на положениях действовавшего закона Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России. Казань, 1893. С. 86 - 102., в целом поддержал избранный законодателем подход, правда, оговорив, что из содержания договора может прямо или косвенно следовать альтернативность, а не кумулятивность неустойки Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 3. С. 252.. Большинство, вслед за Победоносцевым, либо прямо поддерживали кумулятивный подход, закрепленный в СЗГ, с учетом специфики российских экономических отношений, коим были свойственны недобросовестность и нарушения договорной дисциплины Синайский В.И. Русское гражданское право. С. 325; Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 3. СПб., 1901. С. 246 - 250; Трепицын И.Н. Гражданское право Польши и России. С. 167 - 168., либо молча, констатировали наличие такого рода особенности в регулировании института неустойки по русскому праву. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 382 - 383; Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения) // Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003. С. 335.

Некоторые же, признавая такой подход неадекватным, пытались обосновать неприменение или ограниченное применение ст. 1585 СЗГ. Например, М.Я. Пергамент, ссылаясь на то, что данная статья была неудачной попыткой осмыслить ст. 1336 АГУ и представляла собой, по сути, недоразумение, пытался ограничивать кумуляцию соотношением с исполнением обязательства в натуре, выводя компенсацию убытков из-под действия правила о кумуляции Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. С. 226 - 251.. М.Я. Пергамент призывал полностью отменить правило о кумулятивности неустойки, как правило, неадекватное, противоречащее праву большинства стран, здравому смыслу и справедливости Критика позиции М.Я. Пергамента со стороны сторонников кумуляции может быть проиллюстрирована на примере работы К. Анненкова (Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 3. С. 246 - 250), который достаточно подробно остановился на опровержении концепции М.Я. Пергамента как не основанной на букве и духе закона..

Кроме того, следует отметить, что уникальная позиция СЗГ не применялась на территории прибалтийских губерний, где действовал Свод местных узаконений, который предусматривал, что кредитору принадлежит право выбора между требованием об исполнении в натуре и взысканием неустойки, а и того, и другого кредитор требовать не может (ст. ст. 3372 - 3376). Статья 3376 Свода указывала на возможность требовать дополнительные убытки только в размере, превышающем сумму неустойки. Очевидно, право прибалтийских губерний по данному вопросу стояло на более высоком уровне, соотносилось с правом большинства западных стран и в связи с этим выгодно отличалось от неадекватных положений СЗГ.

Радикальность кумулятивного подхода русского права отчасти корректировалась некоторыми цивилистами следующим образом. К.П. Победоносцев, а равно и Г.Ф. Шершеневич, опираясь на то, что кумуляция может быть отменена в договоре, отмечали, что правило о кумуляции не может быть применено, если в договоре есть специальная оговорка об обратном, либо хотя и нет такой оговорки, но само содержание договора, включая размер неустойки, говорит в пользу того, что стороны не предполагают сохранения права на исполнение обязательства при взыскании неустойки Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. С. 383; Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 3. С. 252.

Неудачность положений ст. 1585 СЗГ подтверждается и тем, что составители Проекта Гражданского уложения Российской империи (далее - Проект ГУ), который, как известно, так и не вступил в силу, но отразил основные тенденции развития дореволюционного гражданского права, отвергли кумуляцию в данном вопросе. В целом по интересующему нас вопросу Проект ГУ следует германской правовой традиции, повторяя, иногда дословно, положения ГГУ, вступившего в силу как раз в период подготовки Проекта. В частности, Проект ГУ содержит в себе следующие положения:

1. Соглашение о неустойке должно быть совершено в письменном виде (ст. 1602).

2. Неустойка может быть выражена как в деньгах, так и в ином имущественном предоставлении (ст. 1608).

3. Кредитор получает право на взыскание неустойки только в случае вины должника в нарушении основного обязательства (ст. 1603).

4. Устанавливается, так же как и по ГГУ, альтернативное право кредитора требовать или исполнения основного обязательства, или уплаты неустойки, если только неустойка не установлена на случай просрочки или иного ненадлежащего исполнения (ст. 1606). Вслед за ст. 341 ГГУ составители Проекта ГУ повторили достаточно спорное, на наш взгляд, положение, которое предусматривает необходимость специального заявления при принятии кредитором ненадлежащего или просроченного исполнения, без совершения которого кредитор теряет право требовать неустойку М.Я. Пергамент совершенно справедливо критиковал включение данной оговорки в редакцию Проекта ГУ, указывая на то, что наличие такого условия не основано на здравом смысле применительно как к немецкому, так и к российскому праву (Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес. С. 331)..

5. Кредитор может отказаться от неустойки и потребовать полной компенсации убытков в сумме, не меньшей, чем установленная в договоре неустойка (ст. 1606). Нетрудно заметить, что данная формулировка фактически повторяет ст. ст. 340 - 341 ГГУ На влияние ГГУ при формировании ст. 1606 указывалось в литературе: Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательственное право. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского уложения. Вторая редакция, с объяснениями. С. 206.

6. Чрезмерная неустойка может быть снижена судом по просьбе должника с учетом как имущественных, так и неимущественных интересов кредитора (ст. 1607). Здесь также очевидно прямое, отчасти даже буквальное, заимствование из ГГУ (ст. 343).

Как видим, уже в начале XX в. правовая доктрина далеко ушла от архаичных положений СЗГ. Тем не менее, не следует преувеличивать значение указанного Проекта. Он так и не вступил в силу и соответственно не прошел испытания практикой применения. Фактическая же судебная практика рассмотрения споров свидетельствовала о том, что суды и Сенат не особенно спешили пересматривать и корректировать карательный характер неустойки даже в период бурного роста капиталистических отношений начала XX в., оставаясь верными положениям позитивного права.

Неприятие кумуляции отразилось и в первой советской кодификации гражданского права. Статья 141 ГК РСФСР 1922 г. (далее - ГК 1922 г.) предусматривала альтернативность в соотношении убытков и неустойки: кредитор, если считает, что понес убытки в большем размере, может проигнорировать условие о неустойке и потребовать полной компенсации.

Иначе говоря, советское гражданское право изначально закрепило принцип альтерации в отношении сочетания неустойки и убытков. Такую неустойку в литературе было принято называть "оценочной", так как она имела целью оценить возможные потери кредитора на случай нарушения, снимая с него обязанность доказывать фактические убытки Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве. М., 1950. С. 14.. Кумулятивная (в терминологии советских юристов - штрафная) неустойка, которая предполагает выплату за одно и то же нарушение, как суммы неустойки, так и убытков в полном размере (как то было предусмотрено в СЗГ), могла применяться, только если это установлено в договоре или законе Такой подход доминировал и в судебной практике того времени (см., напр., Инструктивное письмо ГКК Верховного Суда РСФСР N 1 за 1927 г.; Определение ГКК Верховного Суда РСФСР по делу N 31535 за 1927 г.; Решение Высшей арбитражной комиссии при СТО от 9 января 1923 г. и др.. Следует также заметить, что термин "штрафная неустойка" в советском праве понимался как обозначающий кумуляцию полного размера убытков и неустойки за одно и то же нарушение. Вопрос о соотношении с реальным исполнением выходил за рамки данного термина Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве. С. 16.

. Поэтому в дальнейшем во избежание путаницы мы будем говорить о штрафной неустойке как о неустойке, взыскиваемой наряду с полной компенсацией убытков.

Закрепление альтернативной неустойки в качестве общего правила привело к тому, что в отличие от Проекта ГУ, в котором была отражена концепция зачетной неустойки, первый советский ГК не предоставил кредитору гарантии того, что при выборе им требования полной компенсации убытков он все равно меньше, чем сумма неустойки, не получит. Находим этот подход, закрепленный в ГК 1922 г., крайне неудачным и неудобным. Хотя это решение было, безусловно, шагом вперед по сравнению с изначальным французским подходом, который в случае наличия в договоре неустойки лишал кредитора каких-либо возможностей для взыскания убытков в полном объеме, или с положением ст. 1585 СЗГ, которая допускала кумулятивное взыскание неустойки и убытков в полном размере. При воплощении в жизнь ст. 141 ГК РСФСР неминуемо вставала проблема неопределенности в вопросе о том, какую сумму кредитор все же получит. Ведь, оценив предварительно, что он понес убытки в большем размере, чем сумма неустойки, разумный кредитор может выбрать вариант со взысканием этих убытков, отвергнув условие о неустойке. Но никто не гарантирует ему, что в суде он сможет доказать всю эту сумму. Вполне возможно, что суд присудит лишь часть требуемой суммы, которая окажется меньше, чем размер неустойки. В этой ситуации кредитор должен был до вынесения решения "почувствовать", насколько он вправе рассчитывать на полное удовлетворение своего иска. Если по ходу процесса он понимал, что суд признает доказанными не все его потери, то он имел шанс изменить предмет иска и требовать уже неустойки. Предъявлять же в случае взыскания убытков в сумме, меньшей, чем размер неустойки, требование о компенсации образующейся разницы кредитор не мог. Это вносило некоторую неразбериху и неопределенность в процессы по взысканию неустойки Подробнее см.: Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве. С. 114 - 121. .

После принятия ГК РСФСР в целом ряде нормативных актов, посвященных договорным отношениям между советскими предприятиями Инструкции Госарбитража при СНК СССР от 28 июля 1932 г., от 7 сентября 1933 г., от 2 января 1935 г., от 29 августа 1939 г. и др., специальным образом стали оговаривать иное соотношение неустойки с убытками (по германскому типу), когда кредитор получает право требовать неустойку и убытков, превышающих размер этой неустойки. Такой подход на тот момент являлся доминирующим в праве зарубежных стран, был отражен в Проекте ГУ, лишен вышеописанного негативного аспекта, связанного с неопределенностью, и был просто удобен в применении, представляя собой, видимо, оптимальное решение данного вопроса.

В литературе эта особенность неустоек в договорах между советскими предприятиями дала некоторым авторам основания считать, что в советском праве, помимо оценочной неустойки, закрепленной по общему правилу, и штрафной неустойки, действующей в случаях, специально оговоренных в законе или договоре, выделяется еще и "смешанная" неустойка, позволяющая требовать убытков в размере, не покрытом суммой неустойки Краснов Н.И. Реальное исполнение договорных обязательств между социалистическими организациями. М., 1959. С. 100; Гражданское право: Учебник / Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. Т. 1. М., 1944. С. 403 - 404.. Правда, такой подход имел и оппонентов. Так, К.А. Граве указывал, что здесь мы имеем дело не с отдельным видом неустойки, а с подвидом оценочной неустойки ("совместная или совокупная оценочная неустойка") Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве. С. 120.. Впоследствии В.К. Райхер предложил термин "зачетная неустойка" для характеристики такого сочетания неустойки и убытков Райхер В.К. Штрафные санкции в борьбе за договорную дисциплину // Советское государство и право. 1955. N 5.. Этот термин, являясь, пожалуй, наиболее удачным, был поддержан рядом советских исследователей Краснов Н.И. Реальное исполнение договорных обязательств между социалистическими организациями. С. 100; Иоффе О.С. Общее учение об обязательствах // Избранные труды. В 4 т. Т. 3. СПб., 2004. С. 207. и впоследствии воспринят современной правовой доктриной. Более того, начиная с ГК РСФСР 1964 г. (ст. 189), который учел вышеописанные недостатки альтернативной неустойки, закрепленной в предыдущем Кодексе, именно зачетный вариант соотношения неустойки и убытков стал основным, действующим в качестве общего правила, если стороны в договоре или закон не предусмотрели штрафной или иной вариант соотношения этих требований. Таким образом, по вопросу соотношения с убытками налицо последовательный процесс по выявлению наиболее оптимального решения - от крайне неудачного "кумулятивного подхода", отраженного в СЗГ, через ГК РСФСР 1922 г. с его альтернативным подходом к сочетанию двух требований, к утверждению концепции зачетной неустойки в ГК РСФСР 1964 г. - таков путь развития данного вопроса в России. Революция и внедрение плановой экономики в целом не прервали логическое развитие цивилистической мысли.

Статья 142 ГК 1922 г. указывала, что по просьбе должника суд может снизить неустойку, если она чрезмерно велика по сравнению с фактическим ущербом и с учетом любого имущественного или неимущественного интереса кредитора, степени выполнения обязательства и имущественного положения той или иной стороны. Что касается возможности снижения неустойки в отношениях между советскими предприятиями, исследователи, как правило, высказывались отрицательно, допуская ее только в исключительных случаях Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958. С. 326.. В таком же виде это решение было закреплено и в ГК РСФСР 1964 г. (ст. 190), который санкционировал возможность снижения неустойки, если она чрезмерно велика, оговорив специально, что такое снижение в исключительных случаях может быть произведено и в отношениях между советскими предприятиями. Если не брать последнюю особенность, которая, очевидно, носит скорее "политический" характер, то можно заключить, что и в данном вопросе советское гражданское право развивалось в русле общемировых тенденций развития института неустойки.

В отношении решения вопроса о сочетании неустойки и реального исполнения нужно заметить следующее. Согласно абз. 2 ст. 141 ГК 1922 г. кредитор был вправе требовать и исполнения в натуре, и неустойку, в случае если неустойка установлена за просрочку или ненадлежащее исполнение. По поводу случаев, когда неустойка была установлена за неисполнение, ГК 1922 г. ясно не высказался. Причину этой особенности можно найти в том, что в основе рожденного в недрах капиталистического гражданского права дифференцированного подхода к соотношению неустойки и реального исполнения лежит общий принцип: кредитор в случае нарушения может отказаться от договора и потребовать денежной компенсации.

Действительно, важно по-особому решить вопрос неустойки, включенной в договор для покрытия убытков, при таком развитии событий, когда нарушение приводит к прекращению, а соответственно полному неисполнению обязательства. Ведь, взыскивая такую неустойку, кредитор по сути указывает на свое нежелание продолжать договор в части данного обязательства и, совершенно очевидно, лишает себя права на требование об исполнении обязательства в натуре.

Иначе говоря, наличие такой реакции кредитора предопределяет дифференциацию неустойки: на компенсацию потерь кредитора от расторжения договора в части или в целом и на принуждение должника к реальному исполнению.

В советском праве, как известно, действовал принцип реального исполнения, который в силу планового характера экономики в отношениях между советскими предприятиями не предполагал ни право должника откупиться от исполнения, ни право кредитора расторгнуть договор в случае его нарушения (так называемый двусторонний эффект принципа реального исполнения Двусторонний эффект принципа реального исполнения означал для кредитора обязанность настаивать на реальном исполнении и невозможность отказаться от договора в случае его нарушения должником. Этот подход отстаивался рядом авторов (см., напр.: Сорок лет советского права (1917 - 1957). Т. 1: Период строительства социализма. Л., 1957. С. 268 - 269), но после того, как он нашел свое закрепление в ГК 1964 г. только в отношениях между советскими предприятиями (ст. 225 ГК 1964 г.), в литературе стали отрицать универсальность двустороннего действия, а впоследствии и вовсе отрицать наличие такой особенности (Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 49 - 52).). В связи с этим практически любое неисполнение договора (за исключением вызванного невозможностью исполнения) могло быть растолковано лишь как текущая просрочка, но никак не как повод к расторжению договора.

Это предопределило то, что в отношениях между советскими предприятиями действовало правило, согласно которому уплата неустойки ни в каких случаях не снимает обязанность по исполнению в натуре Постановление СНК СССР от 19 декабря 1933 г. "О заключении договоров на 1934 г.".. Наличие этого правила несколько скрывало проблему соотношения иска о взыскании неустойки, установленной на случай неисполнения обязательства, и реального исполнения. Из поля зрения многих советских авторов эта проблематика, основанная на классической дифференциации неустойки, установленной на случай просрочки, ненадлежащего исполнения или неисполнения обязательства, о которой говорилось выше применительно к законодательству западных стран, просто выпала, она была заменена общим догматом: взыскание неустойки не лишает кредитора права требовать исполнения в натуре. И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц прямо указывали, что "в отношениях социалистических организаций не приходится связывать различные последствия неустойки, включаемой на случай неисполнения обязательства и на случай ненадлежащего исполнения"; в обоих случаях "кредитор вправе требовать одновременно уплаты неустойки... и исполнения обязательства, если такое исполнение не противоречит плану" Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 236..

Тем не менее в ряде работ отмечалось, что на первый взгляд несколько путаные формулировки ст. 141 ГК 1922 г. позволяют все же разглядеть дифференциацию в зависимости от вида неустойки (за неисполнение, с одной стороны, и ненадлежащее исполнение или просрочку - с другой), но только в отношениях, не имеющих плановый характер, например между гражданами Там же. С. 237 - 238.. Но в силу того, что традиционно этой категории гражданских правоотношений уделялось мало внимания, начиная с 1922 г. наличие данной дифференциации прорисовывалось нечетко и, по сути, выхолащивалось из правовой доктрины, что впоследствии негативным образом сказалось на формировании соответствующих норм нового ГК РФ.

ГК РСФСР 1964 г. не решил указанную проблему. В ст. 191 было закреплено правило, дублирующее соответствующее положение предыдущего Кодекса: взыскание неустойки, установленной на случай просрочки или ненадлежащего исполнения, не освобождает от исполнения в натуре. Как быть в случае установления в договоре и взыскания неустойки, установленной за неисполнение обязательства? Можно ли вообще говорить применительно к советскому праву о возможности существования особого вида неустойки - неустойки за неисполнение, покрывающей убытки, возникшие при расторжении договора по причине его нарушения должником? Эти вопросы опять остались за пределами кодификации.

Для оценки правового регулирования неустойки в советском праве того периода недостаточно изучить положения гражданского законодательства, нужно рассмотреть ту особую, пожалуй, даже гипертрофированную роль, которую на практике неустойка играла в советской плановой экономике. В действительности, в особенности после сворачивания нэпа в конце 20-х гг., запрещение предпринимательства и свободных товарно-денежных отношений, национализация промышленности, коллективизация в сельском хозяйстве привели к искажению самой природы контрактных отношений.

Положения ГК 1922 г. и ГК 1964 г., по интересующему нас вопросу в целом сопоставимые с основными западными подходами и логически развивающие концепцию неустойки, которая начала разрабатываться еще в дореволюционном гражданском праве, продолжали применяться только в отношениях между гражданами и отчасти в отношениях граждан с социалистическими предприятиями. В планово-экономическом же секторе господствовал принцип реального исполнения обязательств, отнесенный в советском праве к разряду основополагающих характеристик советского договорного права. Данный принцип требовал неукоснительного выполнения договора, так как последний выражал в большей степени реализацию планового задания и схем прикрепления предприятий и в меньшей степени - выражения свободной воли сторон. В связи с тем, что прямой иск о понуждении к исполнению в натуре даже в советском праве не имел широкого применения, начисление неустойки становилось основным и, пожалуй, единственным эффективным гражданско-правовым способом Были и не гражданско-правовые методы (давление по партийной линии, личная ответственность руководителя предприятия и др.). принуждения должника к исполнению договора. Указанная особенность не могла не привести к гипертрофации значения неустойки и некоторому искажению основных правил ее применения (например, кумуляция любой неустойки и требования реального исполнения в отношениях между советскими предприятиями).

Более того, в отношениях между советскими предприятиями неустойка была в ряде случаев обязательным условием договора. Договор, не предусматривающий неустойки, считался порочным Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 235.. Огромное количество нормативных актов вводило законные неустойки за те или иные нарушения договорных обязательств советских предприятий. В отношениях между предприятиями на первый план выходила не договорная неустойка, а неустойка, установленная в нормативных актах. Именно эти особенности легли в основу правила о возможности снижения неустойки в контрактах между предприятиями только в самых исключительных случаях.

Страницы: 1, 2, 3