Нормативное выражение процессуального статуса следователя

9. Предоставление следователем сотрудникам органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, разрешения на встречи с подозреваемым, обвиняемым с целью проведения оперативно-розыскных мероприятий (ч.2 ст. 95 УПК РФ). Зачастую сотрудникам, уполномоченным на осуществление оперативно-розыскной деятельности с целью раскрытия преступлений, выявления дополнительных эпизодов преступной деятельности необходимо проводить работу с лицами, привлеченными к уголовной ответственности. На стадии предварительного расследования все встречи с подследственными даются следователем, в чьем производстве находится уголовное дело. При этом следует помнить, что полученные в процессе бесед объяснения подозреваемого, обвиняемого не будут являться доказательствами. Согласно Определения Конституционного Суда РФ от 01 декабря 1999 года об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Барковского К.О. на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 127 УПК РСФСР, пунктом 1 части первой ст. 6 и пунктом 3 части первой статьи 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», проведение оперативным работником опроса подозреваемого или обвиняемого, содержащегося под стражей, не может подменять собой допроса этого же лица следователем об обстоятельствах совершенного им преступления. В любом случае, недопустимо проводить 58 опросы подозреваемого или обвиняемого, содержащегося под стражей, в отсутствие защитника или без разъяснения ему права отказаться от участия в таких действиях. Формы объединения сил и средств, используемых в расследовании, различны, и отношение к ним далеко не одинаковое. Прежде всего, это касается следственно-оперативных групп, правомерность создания и функционирования которых порой ставиться под сомнение. Традиции организации раскрытия и расследования преступлений, положения внутриведомственных инструкций, новеллы уголовно-процессуального закона предопределяют значение данной формы взаимодействия.

"Инструкция по организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений", утвержденная приказом МВД РФ от 20 июня 1996 года № 334, установила СОГ, как основную организационную форму взаимодействия служб Министерства в раскрытии и расследовании преступлений.

Следственной практикой апробированы четыре вида СОГ:

- дежурная СОГ (при дежурной части) - обеспечивает незамедлительное реагирование на сообщения о преступлениях, производство неотложных следственных действий и ОРМ по "горячим следам" и формируется в составе следователя, сотрудников оперативных и экспертно-криминалистических подразделений, кинолога. Также по необходимости в группу могут быть включены сотрудники и иных подразделений;

- целевая СОГ (временная) - для расследования и раскрытия преступлений по конкретному уголовному делу;

- специализированная СОГ (постоянно действующая) - для расследования и раскрытия определенной категории преступлений, в том числе по которым лица, их совершившие, не установлены;

- совместная СОГ (бригада) - для расследования и раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе совершенных организованными преступными группами, либо для расследования сложного уголовного дела с большим объемом работы. В состав группы (бригады) могут включаться по согласованию сотрудники органов прокуратуры, Федеральной службы безопасности, Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков и др.

Следственно-оперативная группа - это основанное на законе и ведомственных нормативных правовых актах временное организационное формирование, состоящее из следователя (следователей), сотрудников оперативных аппаратов субъектов ОРД и иных специалистов, возглавляемое следователем и создаваемое для оптимальной организации деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.

Следователь, являясь руководителем СОГ, осуществляя взаимодействие с органами дознания и экспертно-криминалистическими подразделениями, решает следующие задачи:

- обеспечение неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий при совершении преступлений;

- раскрытие преступлений;

- своевременное изобличение лиц и привлечение их к уголовной ответственности;

- всестороннее полное и объективное расследование преступлений;

- своевременный, исчерпывающий обмен информацией, необходимой для решения поставленных перед субъектами взаимодействия задач;

- организация совместной деятельности по розыску скрывшихся преступников;

- пресечение преступлений и принятие мер по их предотвращению;

- осуществление мероприятий, направленных на возмещение материального ущерба, причиненного гражданам и организациям вне зависимости от форм собственности преступными действиями виновных лиц.

Широкое применение на практике данной формы взаимодействия, несомненное повышение эффективности раскрытия и расследования преступлений СОГ, привлекли внимание законодателя и нашли отражение в ст. 163 УПК РФ, предусматривающей привлечение к работе следственных групп должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

Существует мнение, что создание СОГ в порядке, предусмотренном ч.2 ст. 163 УПК РФ, ведет к смешению их функций, к подмене средств процессуального доказывания оперативно-розыскными мерами. Однако, с данным утверждением трудно согласиться. В рамках действующей СОГ каждый из её участников выполняет только те функции, которыми наделен по роду своей деятельности.

Следователь осуществляет предварительное расследование: принимает процессуальные решения, производит следственные и иные процессуальные действия, руководит группой. Сотрудник органа дознания, уполномоченный на осуществление оперативно-розыскной деятельности, выполняет задания, поручения следователя в пределах своей компетенции. Как справедливо указывает В. Юдин, такая форма взаимодействия обеспечивает более тесное взаимодействие участников расследования, устраняет организационную разобщенность следователей и сотрудников органов дознания.

В уголовно-процессуальном законе нет четкого указания, в каком порядке должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, могут быть привлечены к участию в расследовании, и каков порядок их сообщения со следователями и руководителем следственной группы.

По мнению некоторых авторов, при создании следственных групп с привлечением должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, указанные должностные лица подозреваемому, обвиняемому не объявляются. Приказ начальника органа дознания о выделении подчиненных ему должностных лиц для проведения ОРМ по уголовному делу о преступлениях, расследуемых следственной группой, процессуального значения не имеет и к уголовному делу не приобщается.

Данное суждение не бесспорно. Полагаем, что возможности привлечения сотрудников, уполномоченных на осуществление ОРД, к предварительному расследованию в "негласном порядке" достаточно широки. В случае создания следственно-оперативной группы, сотрудник, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность должен быть указан в постановлении о создании группы, которое объявляется подозреваемому, обвиняемому.

Если проводить формальный анализ положений ч.2 ст. 163 УПК РФ, конечно, можно согласиться с первой точкой зрения, однако полагаем, что относительная новизна данного процессуального института является основной причиной его недостаточной разработанности. По нашему мнению, подозреваемый, обвиняемый вправе знать каким составом в отношении него осуществляется расследование уголовного дела, на каком основании отдельные члены СОГ принимают участие в следственных действиях.

Порядок привлечения оперативного работника к участию в следственных и иных процессуальных действия должен соответствовать ст.ст. 38, 39, 40 УПК РФ, однако при этом носить более упрощенный характер. Автор считает, что в случае поручения оперативному работнику выполнения каких-либо действий самостоятельно следует оформлять в письменном виде. Если же необходимо оказать помощь в производстве отдельных следственных действий (обыск, выемка, следственный эксперимент, проверка показаний на месте и др.), оперативный работник может быть привлечен следователем устно, без составления специальных документов. Потребность в конкретизации порядка участия должностного лица, уполномоченного на осуществление ОРД, в составе следственной группы, а также более четкой регламентации создания следственно-оперативной группы, обуславливает необходимость совершенствования ст. 163 УПК РФ. Предлагаем часть 3 ст. 163 УПК РФ изложить в следующей редакции, а части 3,4,5 ст. 163 УПК РФ считать соответственно частями 4,5,6 ст. 163 УПК РФ:

«3. В случае привлечения должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, созданная группа именуются следственно-оперативной. Поручения следователей сотрудникам органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, являющимися членами одной следственно-оперативной группы, обязательны для исполнения. Поручения для самостоятельного исполнения должностным лицом органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, входящим в состав следственно-оперативной группы, даются в порядке, предусмотренном п.4 ч.2 ст. 38 УПК РФ».

Автор полагает, что совершенствование уголовно-процессуального закона в данном направлении повлечет за собой снижение проблем организации взаимодействия между следователем и сотрудниками органа дознания, повышение эффективности выполнения основной функции следователя - расследование уголовного дела (разрешение уголовного дела на стадии предварительного расследования).

2.3 Процессуальная самостоятельность следователя в ходе производства по уголовным делам

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом требуется получение санкции прокурора и судебного решения. Но при этом следователь, наряду с судьей, присяжными заседателями, прокурором и дознавателем свободен в оценке доказательств (ст. 17 УПК РФ), он оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Закрепляя указанные положения в УПК РФ, законодатель попытался обозначить элементы процессуальной самостоятельности следователя.

Действительно процессуальная самостоятельность следователя является одним из важнейших средств реализации функции расследования уголовного дела (разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования), а также достижения, стоящих перед ним задач. «Наделение самостоятельностью в решении разнообразных вопросов в ходе проведения расследования - необходимое условие выполнения возлагаемых на него обязанностей. Без свободы выбора ни следователь, ни прокурор не могут осуществлять своих уголовно-процессуальных обязанностей» - подчеркивают авторы научно-практического комментария к УПК РФ.

В связи с этим далее необходимо остановиться на исследовании понятия и сущности процессуальной самостоятельности следователя.

В первую очередь следует отметить, что уголовно-процессуальное законодательство России, как и ранее действовавшее законодательство РСФСР, не содержит в себе определение процессуальной самостоятельности. В УПК РФ определяются лишь ее отдельные элементы.

В этой связи в науке уголовного процесса имеется достаточно большое количество точек зрения по поводу данной категории.

Большинство авторов процессуальную самостоятельность определяют как важный элемент его статуса, состоящий в праве самостоятельно принимать все решения о направлении следствия и производстве следственных действий и полной ответственности за их законное и своевременное проведение.

Многие авторы включают в данное понятие и ряд правомочий следователя: право на оценку доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении обстоятельств дела в их совокупности; право не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела; право давать органам дознания поручения и указания о производстве следственных и розыскных действий.

Правовое начало предоставления возможности оценки доказательств лицу, осуществляющему производство по делу, означает его самостоятельность, независимость при оценке доказательств. Внутреннее убеждение исключает всякое внешнее принуждение, и это свойство убеждения оттеняется словом "внутреннее". В этом смысле внутреннее убеждение понимается как самоубеждение, как формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства дела.

Принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела говорит сам за себя. Объективность и беспристрастность лица, осуществляющего предварительное расследование способствует лучшему выполнению поставленных перед ним задач, служит одной из гарантий установления истины и является необходимым условием усиления воспитательной роли предварительного расследования, укрепления авторитета следственных органов и органов дознания. Стоит заметить, что в настоящее время (с вступлением в действие УПК РФ) такого принципа нет, но все уголовное судопроизводство пронизано всесторонностью, полнотой и объективностью исследования обстоятельств дела, более того круг обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу согласно ст.73 УПК РФ расширился по сравнению с аналогичной ст. 68 УПК РСФСР.

Анализируя нормы уголовно-процессуального закона, выделяются следующие элементы данного правового института:

- нормы, устанавливающие право следователя самостоятельно направлять ход расследования;

- самостоятельность в принятии решений о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение санкции прокурора и судебного решения;

- право следователя оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению;

- право не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела;

- право вынесения постановлений, обязательных для исполнения и внесения представлений;

- право давать органу дознания обязательные для исполнения поручения;

- ответственность за законное и своевременное проведение следственных и иных процессуальных действий.

Однако, по нашему мнению, самостоятельность данного участника уголовного судопроизводства должна заключаться не в простом предоставлении ему определенных прав, таких как, например: право не соглашаться с указаниями прокурора или начальника следственного отдела и др., а в гарантиях невмешательства в его деятельность при принятии наиболее важных решений. Уголовно-процессуальное законодательство должно гарантировать, что если следователь пришел к определенному мнению, то никто не может его умолить - это и есть самостоятельность следователя. При этом, конечно, не ведется речь о том, что это решение не может быть проверено прокурором или судом на определение его законности и обоснованности.

Когда в российском уголовном судопроизводстве появилась фигура следователя, он назначался главой государства - императором, был наделен широкими полномочиями, несменяем, практически приравнен к судье. Разве сейчас роль следователя изменилась? Ведь и сегодня следователь уполномочен не только собирать необходимые материалы и доказательства, оценить их, но и принять решения о прекращении уголовного дела. Да, он поднадзорен прокурору, его решение может рассмотреть суд и не согласиться с ним, но все равно он правомочен принимать решение по делу».

Таким образом, процессуальная самостоятельность по своей сути означает, что следователь принимая решения, действует по своему внутреннему убеждению и несет полную ответственность за расследование уголовного дела. «Из этого следует, что решения должны изначально приниматься следователем самостоятельно даже тогда, когда требуется согласие прокурора или разрешение суда для придания им юридической силы. Не должно быть никаких обязательных предварительных согласований, коррективов с вышестоящими руководителями, прокурорами, судьями. Это позволит следователю реализовать свое внутреннее убеждение в полной мере, что обеспечит ему возможность не только принимать решения, соответствующие его внутреннему убеждению, но и не принимать иного, противоречащего его убеждению решения».

Все вышеизложенное дает возможность автору исследования утвердиться во мнении, что самостоятельность следователя представляет собой необходимую гарантию достижения непосредственно стоящих перед ним задач, а в конечном итоге и задач уголовного судопроизводства по защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Важно также отметить, что самостоятельность может быть у следователя, только в том случае, если он обладает функцией расследования уголовного дела (разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования), а не функцией обвинения. Следователь, будучи участником, со стороны обвинения и являясь лишь ее не основным элементом, не может быть самостоятелен и независим, какие бы доводы мы не представляли.

Фактическая возможность использования участниками стадии предварительного расследования своих прав во многом зависит от того, насколько объективно и беспристрастно следователь осуществляет производство по делу. Следователь не вправе забывать, что односторонность расследования, обвинительный уклон приводят к невосполнимым потерям. «Чрезмерное увлечение следователя одной версией, игнорирование не соответствующих ей данных, особенно если эти данные вообще не выясняются и не фиксируются в материалах дела, влечет за собой не только следственные, но в дальнейшем и тяжкие судебные ошибки». А ведь к односторонности расследования может привести и недостаточная самостоятельность следователя.

Ограничение самостоятельности следователя приводит к недостаткам в расследовании уголовных дел, к нарушению прав участников процесса. Обеспечение же процессуальной самостоятельности, в свою очередь является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования.

Конституционные права граждан должны обеспечиваться путем совершенствования института процессуальной самостоятельности и независимости следователя. Ограничение самостоятельности значительно снижает творчество, инициативу и активность в работе следователя, отсюда и отношение к результатам расследования.

Справедливости ради следует отметить, что никаких существенных изменений в регламентации процессуальной самостоятельности следователя не произошло и на современный период. В юридической литературе вполне справедливо отмечается, что от процессуальной самостоятельности и ответственности следователей в настоящее время мало, что осталось.

Рассмотрим далее более подробно особенности правового регулирования процессуальной самостоятельности следователя в УПК РФ.

С введением в действие указанного закона с 1 июля 2002 года серьезные изменения коснулись самостоятельности следователя при возбуждении уголовного дела. Так, в соответствии с законом (п. 4 ч. 2 ст. 37 и ч. 4 ст. 146 УПК РФ), как указывалось выше, уголовное дело возбуждается органом дознания, дознавателем, следователем с согласия прокурора.

Введение данного института в УПК РФ, «с одной стороны, имеет целью обеспечить безотлагательную проверку законности и обоснованности принятия дознавателем, следователем такого важного процессуального решения, как возбуждение уголовного дела, с другой -закрепляет прерогативу (исключительное право) прокурора на возбуждение процедуры уголовного преследования, что имеет существенное значение в качестве гарантии обеспечение законности».

Действительно, на практике указанный институт фактически стал серьезным препятствием к своевременному возбуждению уголовного дела. Временные затраты на выполнение требований ч. 4 ст. 146 УПК РФ составляют от нескольких часов до нескольких суток. Для иллюстрации указанного приведем алгоритм действия следователя в случае, когда лицо застигнуто при совершении преступления. В данной ситуации в условиях ограниченного времени, установленного ч. 1 ст. 92 УПК РФ для составления протокола задержания лица, застигнутого при совершении преступления (3 часа с момента его доставления к следователю, а в данном случае - с момента фактического задержания) следователь, отобрав заявление у потерпевшего о совершенном преступлении, должен незамедлительно вынести постановление о возбуждении уголовного дела и представить его прокурору вместе с заявлением потерпевшего. После получения согласия на возбуждение уголовного дела следователь составляет протокол о задержании подозреваемого, после чего приступает к выполнению следственных действий: осмотру места происшествия, выемке у задержанного похищенных вещей, допросу потерпевшего и т.д.

Кроме того, как справедливо указывается в юридической литературе, зачастую возникающие в вечернее и ночное время вопросы остаются нерешенными до начала следующего дня. Например, в Самарской, Кировской и ряде других областей по материалам о неочевидных преступлениях, совершенных в вечернее или ночное время, прокуроры дают согласие на возбуждение уголовного дела только на следующий день в рабочее время. Указанное лишает возможности следователей и оперативных работников раскрывать преступления по горячим следам. Особую сложность вызывает процедура получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела у следователей органов внутренних дел на транспорте. Транспортные прокуроры зачастую находятся за несколько десятков, а иногда и сотен километров от соответствующих ОВД (УВД) на транспорте. Естественно Генеральная прокуратура РФ пытается повлиять в какой-то мере на указанную ситуацию. Так, согласно п. 2.6. Приказа Генерального прокурора РФ № 39 от 05 июля 2002 г. «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства», в случае решения вопроса о согласии на возбуждение уголовного дела, но невозможности оперативного возвращения следователю или дознавателю материалов дела для производства расследования, о принятом решении следует уведомлять их по телефону, телеграфу, телетайпу, средствами факсимильной связи или электронной почтой, а постановления о возбуждении уголовного дела с материалами незамедлительно направлять следователю и дознавателю.

Однако, указанные меры, на наш взгляд, решающего воздействия на сложившуюся ситуацию не оказывают. Изложенный выше громоздкий и неповоротливый механизм приводит к следующим негативным последствиям:

1) грубо нарушаются права лиц, потерпевших от преступных посягательств (ст. 42 и 53 Конституции РФ, ст. 6 УПК РФ);

2) следователь и оперативные работники лишаются возможности оперативного раскрытия преступлений по горячим следам;

3) утрачивается оперативность в собирании доказательств;

4) свидетели и потерпевшие отказываются являться к следователю (дознавателю) под предлогом того, что они уже давали сведения (объяснения). Разъяснения о том, что доказательствами по делу являются показания, оформленные протоколом допроса, а не объяснения вызывают негативную реакцию у граждан;

5) у преступников остается реальная возможность скрыть следы преступления и продолжить свою преступную деятельность;

6) у следователя возникает сложность с задержанием лица по подозрению в совершении преступления, так как доставить его в ОВД можно не более чем на З часа.

Так же следует отметить, что если прокурор наделен правом дачи согласия на возбуждение уголовного дела, то он также должен нести ответственность за незаконное и необоснованное возбуждение уголовного дела. На следственной практике видна другая картина, именно следователь несет полную ответственность за незаконное и необоснованное возбуждение уголовного дела, не имея при этом права на его возбуждения без согласия прокурора. Это же подтверждают и результаты социологического опроса автора, которые показали, что 98,4% опрошенных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, говорят, что именно следователь несет ответственность за незаконно и необоснованно возбужденное дело.

А если еще идти дальше и говорить об ограничении самостоятельности следователя, необходимо также отметить, что в перечне решений и указаний прокурора, которые могут быть обжалованы следователем вышестоящему прокурору (ч. 3 ст. 38 УПК РФ), не предусмотрено право обжаловать отказ прокурора в даче согласия на возбуждение уголовного дела, а также решение о возвращении материалов для дополнительной проверки.

Следовательно, УПК РФ не предусматривает возможность обжалования вышестоящему прокурору указанных выше решений прокурора. Но, с другой стороны, отказ в даче согласия на возбуждение уголовного дела может быть обжалован заявителем в соответствии со ст. 125 УПК РФ.

В связи с этим, автор данного исследования придерживается позиции о необходимости исключения из УПК РФ положений, касающихся получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела. Достаточно направления прокурору копии постановления о возбуждении уголовного дела для обеспечения надзора за законностью принятия данного решения.

По указанным выше причинам не может быть поддержано предложение Р.Ю. Олисова о том, что в УПК РФ необходимо оптимизировать дачу согласия прокурора на возбуждение уголовного дела следующим образом: при возбуждении уголовного дела в отношении лица согласие со стороны прокурора необходимо, а в остальных случаях (возбуждение уголовного дела по факту совершения преступления) такого согласия не требуется.

При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела следователь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 148 УПК РФ). При этом согласно ч. 4 ст. 148 УПК РФ копия данного постановления в течение 24 часов с момента его вынесения направляется заявителю и прокурору.

Таким образом, законодатель предоставил следователю самостоятельность в принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела. В тоже время под предлогом обеспечения более качественного прокурорского надзора идут попытки лишь следователя и данного «островка самостоятельности». Так, в юридической литературе рядом авторов высказывается предложение о том, что постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела должны согласовываться с прокурором.

В данной процедуре, на наш взгляд, нет необходимости. Ныне действующий порядок в полной мере позволяет прокурору осуществлять надзор за указанным решением следователя, не ограничивая при этом его самостоятельность. Так, согласно ч. 6 ст. 148 УПК РФ по результатам изучения поступивших к нему материалов прокурор вправе признать отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным и возбудить уголовное дело самостоятельно либо возвратить материалы для дополнительной проверки.

При этом, в соответствии с Приказам Генеральной прокуратуры РФ и Министерства внутренних дел РФ от 12 сентября 2006 года № 80/725 «Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за процессуальными решениями при рассмотрении сообщений о преступлениях», рассмотрение материалов и проверка законности постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела производится в течение пяти суток с момента поступления их в прокуратуру. В случае возникновения сомнений в обоснованности принятого решения, наличии в материалах неустраненных противоречий, отбирается объяснение от заявителя, в том числе и о мотивах изменения им своей позиции. При возвращении материалов для дополнительной проверки в связи с ее неполнотой, а также отмене незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел устанавливается срок ее проведения в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК РФ. В необходимых случаях даются письменные указания по выяснению обстоятельств, имеющих значение для принятия законного и обоснованного процессуального решения (п. 4.3 Приказа).

О проверке поступившего материала и согласии с принятым процессуальным решением делается соответствующая запись в книге (журнале) поступивших в органы прокуратуры материалов об отказе в возбуждении уголовного дела с указанием даты и должности лица, проводившего проверку, их возвращения в соответствующее подразделение, откуда поступили материалы и постановления.

По ныне действующему уголовно-процессуальному законодательству следователь также не вправе принимать самостоятельно решение о соединении уголовных. Такое решение, согласно ч. 3 ст. 153 УПК РФ, может быть принято лишь прокурором.

В данном законодательном положении также явно прослеживается ограничение процессуальной самостоятельности следователя. В тоже время действовавший до 1 июля 2002 года УПК РСФСР, не отвечавший, по мнению разработчиков нового уголовно-процессуального закона, многим принципам демократического государства, предусматривал право следователя принимать решение о соединении дел путем вынесения соответствующего постановления.

В этой связи представляется правильным и в УПК РФ закрепить соответствующее право следователя.

Ограничение процессуальной самостоятельности следователя усматривается многими авторами также в его обязанности получать согласие прокурора на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

«Заложником» данного положения становится не только следователь, но и суд, поскольку он не вправе без согласия прокурора не только решить вопрос по существу, но даже принять к рассмотрению ходатайство следователя. В данном случае, видится явный перебор в надзоре за следователем и лишение его всякой самостоятельности и независимости.

В этой связи автор полагает, что процессуальная самостоятельность следователя дает ему право, минуя прокуратуру, самостоятельно возбуждать соответствующие ходатайства перед судом. Такое положение должно только привести к упрощению процедуры их прохождения и сокращению времени, затрачиваемого следователями на возбуждение и обоснование ходатайств перед судом.

Поэтому представляется необходимым исключить из уголовно-процессуального закона процедуру получения согласия прокурора на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

Однако при этом в законе все же необходимо предусмотреть обязанность следователя уведомлять прокурора о направлении соответствующего ходатайства в суд, поскольку прокурор должен иметь право на участие в судебном разбирательстве при рассмотрении таких ходатайств и изложение своей позиции, как лицо, осуществляющее надзор за производством предварительного расследования.

Таким образом, следователь в принятии указанных выше решений должен быть самостоятелен и тем самым выполнять свою функцию, а прокурор надзирая - выполнять свою.

Ограничение процессуальной самостоятельности следователя, как справедливо отмечается в юридической литературе, усматривается и в незакреплении законодателем права следователя на обжалование решения прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков при утверждении им обвинительного заключения.

Следовательно, существует реальная необходимость в закреплении в УПК РФ права следователя на обжалование данных решений прокурора.

Согласно ч. 1 ст. 214 УПК РФ, признав постановление следователя о прекращении уголовного дела или уголовного преследования незаконным или необоснованным, прокурор отменяет его и возобновляет производство по уголовному делу.

Данное полномочие прокурора, конечно, не является ограничением процессуальной самостоятельности следователя. Но в тоже время в УПК РФ специально не предусмотрено право следователя обжаловать указанное решение прокурора. В этой связи представляется необходимым дополнить ст. 214 УПК РФ частью пятой следующего содержания: «5. Следователь, в случае не согласия с решением прокурора об отмене постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования вправе обжаловать его вышестоящему прокурору или в суд».

Одной из гарантий процессуальной самостоятельности следователя является его право не согласиться с решениями и указаниями прокурора и начальника следственного отдела по наиболее существенным вопросам предварительного следствия. Так, согласно ч. 3 ст. 38 УПК РФ, следователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений в случае несогласия со следующими решениями и указаниями прокурора:

- о привлечении лица в качестве обвиняемого;

- о квалификации преступления;

- об объеме обвинения;

- об избрании меры пресечения, либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении подозреваемого или обвиняемого;

- об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, предусмотренных п. 2-11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ;

- о направлении уголовного дела в суд или его прекращении;

- об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия;

- о передаче уголовного дела другому следователю.

При этом особо следует отметить, что обжалование данных указаний влечет за собой приостановление их исполнения.

Согласно ч. 4 ст. 39 УПК РФ, обжалование следователем указаний начальника следственного отдела не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев, когда указания касаются привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, избрания меры пресечения, а также производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению.

Но, учитывая практику по представлению возражений, не приходится рассчитывать, что следователи стали активнее пользоваться предоставленными правами. Внесение возражений на указания прокурора или начальника следственного отдела встречаются в практике довольно редко. Из 128 опрошенных нами следователей только 16,3% указали, что пользуются своим правом представления возражений вышестоящему прокурору. Среди причин, по которым они не пользуются этим правом, в основном указывается «давление извне».

По УПК РФ следователь относится к стороне обвинения. Поэтому многие прокуроры, непосредственно надзирающие за предварительным расследованием, считая себя руководителями уголовного преследования, представляют следователя исполнителем именно их решений. Не являются исключением и вышестоящие прокуроры. В этой ситуации в подавляющем большинстве прокуроры становятся именно на сторону нижестоящих прокуроров, что, конечно, не способствует обеспечению процессуальной самостоятельности следователя.

Что же касается права обжалования указаний начальника следственного отдела, то следователи практически его не используют. Это связано с тем, что следователь находятся в административной зависимости от начальника следственного отдела.

В этой связи представляется необходимым в целях повышения процессуальной самостоятельности следователя закрепить в УПК РФ право данного субъекта уголовного процесса на обжалование решений и указаний прокурора и начальника следственного отдела непосредственно в суд.

Для этого необходимо:

1) дополнить ст. 238 УПК РФ частью 6 следующего содержания: «6. В случае несогласия с указаниями прокурора, перечисленными в части третьей настоящей статьи, следователь вправе обжаловать их непосредственно в суд»;

2) дополнить часть 4 ст. 39 УПК РФ предложением следующего содержания: «Перечисленные указания начальника следственного отдела могут быть обжалованы следователем непосредственно в суд».

Вопрос процессуальной самостоятельности следователя тесно связан с проблемами процессуальной независимости следователя в уголовном судопроизводстве. Так, М.С. Строгович, подчеркивая значение независимости следователя, писал, что «пока следователю не будет обеспечена определенная сфера независимости, проблема предварительного следствия не может быть решена. Только полная независимость следователя может служить реальной гарантией объективного расследования уголовного дела».

Существующие в литературе мнения о понятии и сущности процессуальной независимости следователя различны. Можно выделить три подхода к решению этого вопроса. Один из них, отрицает процессуальную независимость следователя в силу поднадзорное™ (прокурору) и подконтрольности (начальнику следственного отдела) его деятельности и утверждает только процессуальную самостоятельность.

Придерживаясь позиции процессуалистов, которая выделяет и самостоятельность процессуальных решений следователя, и независимость его как участника процесса. При этом, уточняя, что и самостоятельность, и независимость является элементом гарантии деятельности следователя. Процессуальная независимость следователя, при очень схожих чертах с самостоятельностью, является самостоятельной категорией, суть которой заключается в ограждении следователя от какого-либо незаконного воздействия и вмешательства в его деятельность. Так, в словаре Ожегова СИ. независимость - это самостоятельность, отсутствие подчиненности, не нахождение в подчинении, а самостоятельность - это независимость, решительность, совершение действий собственными силами, без посторонних влияний, без чужой помощи.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7