Особенности расследования групповых и организованных преступлений

-- дает правдивые показания как о своей руководящей роли (18,7%), так и об участии и конкретной роли в совершении преступления всех соучастников, способствуя их разоблачению (27,9%);

-- признает свое участие в совершении преступления, но его руководящая роль отрицается как им самим, так и другими членами преступного формирования (31,6%);

-- признает свое участие в совершении преступления, но отрицает свою руководящую роль, однако изобличается показаниями других соучастников (25,6%);

-- отрицает не только свою руководящую роль, но и участие в совершении преступления, однако разоблачается показаниями соучастников (26,6%);

-- отрицает и свою руководящую роль, и само участие в преступлении. Соучастники преступления также поддерживают его линию поведения на следствии (15,4%) Мазунин Я.М. Установление участников организованного преступного формирования и тактические основы допроса на стадии предварительного расследования: Монография / Под науч. ред. проф. В.К. Гавло. -- Омск: Омская академия МВД России, 2003, С. 27.

Деятельность организованных преступных формирований отличается от групп по предварительному сговору, как правило, более высоким уровнем конспирации: использованием конспиративных адресов, ведением контрслежки, тщательной подготовкой преступных акций, составлением версии с алиби для участвующих в преступлении лиц, жесткой дисциплиной и т.п. Во многих случаях при подготовке преступления для обеспечения главной акции совершаются различные второстепенные, в том числе и уголовно наказуемые действия: угон автомобилей, хищение оружия, кражи, подделка документов и т.д.; применяются современные технические средства: подслушивающие устройства, портативные радиостанции, видеозаписывающая аппаратура и пр.

В организованных преступных группах отмечается повышенный интерес к организационной структуре, техническому оснащению и тактике действий правоохранительных органов. Возрастает жестокость не только в отношении жертв преступлений, но и членов самих групп, согласившихся давать показания и сотрудничать с правоохранительными органами.

Характерным свойством преступных формирований является их активное противодействие проведению расследования. При этом наиболее часто используются приемы запугивания свидетелей, подкупа или шантажа работников правоохранительных органов, а также вовлечение их в преступную деятельность, так как один из принципов преступной деятельности гласит: «Бери на каждое дело работника правоохранительных органов, ибо “мусор из избы не вынесет”» Гуров А., Щекочихин Ю. Лев прыгнул // Литературная газета. -- 1988. -- 20 июля..

В отношении участников преступных формирований уголовные дела ведутся, в основном, традиционными методами: при поступлении информации о совершенном преступлении возбуждается уголовное дело, потом начинается расследование. Однако данные методы не всегда оказываются результативными. То, что важно при расследовании отдельного преступления, недостаточно для борьбы с организованными преступными формированиями. При расследовании конкретного преступления любая полученная информация сразу же закрепляется процессуальными действиями. Быстрый успех, который нередко достигается при расследовании отдельного факта с позиций общей превенции, может выглядеть вполне оправданным, но для преступного формирования, как правило, это лишь «легкий укол». Так, арест одного или нескольких лиц зачастую не причиняет серьезного ущерба организованному преступному формированию, которое легко возмещает подобные потери.

Для успешной борьбы с организованными преступными формированиями необходимо подчинить все достижению главной цели -- прекращению существования преступного формирования путем изобличения возможно большего числа участников и главных действующих лиц, т.е. организаторов и руководящего ядра. Деятельность оперативных и следственных работников, думается, прежде всего должна быть направлена на преступника вообще и организатора в частности. При расследовании преступлений должно уделяться первостепенное внимание изучению персональных данных, связей членов формирования.

Как правило, существующие формы проведения расследования не гарантируют того, что преступное формирование не сумеет предпринять соответствующие контр-меры для сокрытия следов совершенного преступления, уничтожения вещественных доказательств и т.д. Поэтому для успешной борьбы с организованными преступными формированиями необходимы разработка и применение на практике новой концепции, которая должна отличаться активным наступательным характером, учитывать особенности личности преступников и совершаемых ими преступлений, предусматривать проведение большей по объему подготовительной оперативной работы с целью получения данных о характерных способах совершения преступлений конкретным формированием и ее организационной структуре. Когда картина происшедшего будет выявлена в полном объеме, должны следовать задержание и арест членов преступного формирования, а также закрепление накопленных данных процессуальными методами. Естественно, это вызывает ряд правовых проблем: известно преступление, но сознательно ограничиваются меры по его расследованию, из-за изменения обстановки или утраты доказательств некоторые преступники могут избежать наказания и т.д. Нельзя забывать, что сам факт раскрытия преступлений, выявления виновных лиц оказывает на потенциальных преступников и широкие слои населения даже большее профилактическое воздействие, чем последующее наказание виновных лиц. В данном случае складывается ситуация, когда приходится жертвовать быстрым частным успехом на пути к главной цели -- уничтожению организованного преступного формирования.

По нашему мнению, в ряде случаев, по расследованию преступлений, совершенных организованными преступными группами, преступными группами по предварительному сговору, в связи со спецификой данных групп необходимо применять и специфическую тактику, приемы, а именно отсрочку возбуждения уголовного дела, что, безусловно, поспособствует предотвращению повторного совершения данных преступлений и приведет к ликвидации данного формирования.

Разумеется, данное положение не бесспорно, однако решение об отсрочке возбуждения уголовного дела должно приниматься по каждому сообщению о преступлении с учетом его тяжести, личности преступников и других обстоятельств. Вопрос о необходимости отказа от традиционных методов расследования, повышения роли оперативной деятельности, перехода от раскрытия конкретного преступления, совершенного организованным формированием, к установлению полной картины деятельности преступного формирования и выявлению всех причастных к преступным деяниям лиц неоднократно поднимался как зарубежными Борьба с организованной преступностью // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1986. -- № 7. -- С.16-23; Криминалистическое исследование начальной фазы организованной преступности // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1987. -- № 8. -- С. 44-48; и др., так и российскими учеными Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 3-12; Борисов И.Н., Емельянов А.С. Вопросы создания правовой основы борьбы с организованной преступностью // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 81-101; и др..

Так, А.С. Емельянов по этому поводу отмечает, что «борьба с организованной преступностью... есть пустой звук, если своим девизом она имеет борьбу с преступлениями, а не с их систематическим характером, если она не нацелена в первую очередь на разрушение того, что обеспечивает систематический характер совершения преступлений» Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 8.. Действующее же уголовное законодательство однозначно ориентирует правоохранительные органы на исследование только конкретного, отдельно взятого факта преступного посягательства. В результате, на практике основной задачей правоохранительных органов является исследование совместных действий участников группы лишь применительно к отдельным эпизодам деятельности, будь то организация группы или совершение в ее составе преступлений. Целостного исследования организованной группы (формирования) и ее преступной деятельности при этом совершенно не получается и не может получиться в принципе.

Организованное преступное формирование создается для систематического совершения преступлений. Для реализации указанной цели необходима устойчивая система преступных связей, которые объединяют исполнителей конкретных преступлений, организатора формирования и лиц, чья деятельность состоит в руководстве формированием либо направлена на поддержание устойчивости данной системы связей группы как единого целостного социального феномена.

Часто происходит подмена понятий: характеристика организованного преступления выдается за характеристику организованного преступного формирования. «Если организованное преступление характеризуют данные о его подготовленности как обособленного акта, связях, складывающихся между участниками каждого отдельного посягательства, то организованную преступную группу в ее единстве -- данные о связях членов группы, складывающихся между ними при осуществлении совместной деятельности в целом, месте и роли каждого лица в группе и во всей деятельности» Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 9-10..

Отход от традиционных методов расследования будет лишь способствовать более полному раскрытию преступлений и изобличению всех виновных, укреплению законности и правопорядка, предупреждению преступлений, т.е. выполнению задач уголовного судопроизводства. Зарубежные специалисты также указывают, что на современном этапе «при новых (конспиративных) преступных действиях, классические методы расследования, такие как открытый розыск, обыски и допросы, уже явно недостаточны, так как с их помощью нельзя добраться до «внутреннего круга» преступников (инспираторов) в преступных организациях» Гесснер Р., Херцог У. За фасадом права: (Методы новой тайной полиции). -- М., 1990. -- С. 52.. В частности, специальная комиссия конференции Министерства внутренних дел ФРГ в 1983 г. в рабочем отчете указывала: «В будущем с организованной преступностью эффективно бороться можно будет только, если удастся длительное время поддерживать с подозреваемыми контакты для добывания информации о структуре преступной организации, которую в нужный момент можно будет пустить в ход в операциях по захвату» См.: Там же. -- С. 52..

Продолжая обоснование этой точки зрения, можно привести высказывание Ч. Беккариа: «Законодатели, напуганные осуждением нескольких невиновных, перегружают законоведение чрезмерными формальностями, точное исполнение которых возвело бы на престол правосудия анархическую безнаказанность. Напуганные несколькими ужасными и труднодоказуемыми преступлениями, они сочли необходимым пренебречь формальностями, ими же установленными, и превратили, действуя при этом то из деспотического нетерпения, то из женской робости, важное дело правосудия в какую-то игру, в которой случай и плутовство исполняют главную роль» Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. -- М., 1939. -- С. 246..

Предметом любого допроса является получение сведений, которыми располагает допрашиваемое лицо, известных им по делу лично или от других определенных лиц (так называемые свидетели по слуху). Цель собирания сведений -- обнаружение материальной истины по делу. Однако нужно иметь в виду, что материальная истина, которой добиваются во время производства дознания, предварительного и судебного следствия, никогда не бывает и не может быть абсолютной. Она всегда только относительна, и в этом смысле близка к исторической истине, поскольку в расследовании преступлений, так же как и в истории, прошлое устанавливается свидетельствами современников (мемуары, переписка и т.п.), ознакомлением с документами, относящимися к изучаемому времени, событию и лицам, и собиранием материальных следов. Отсюда видна вся важность для дела показаний, в том числе и свидетельских.

Известный русский юрист А.Ф. Кони по этому вопросу писал: «Свидетельское показание, даже данное в условиях, направленных к обеспечению его достоверности, нередко оказывается недостоверным. Самое достоверное показание, данное с искренним желанием рассказать одну правду, и притом всю правду -- основывается на условии памяти, передающей то, на что, в свое время, свидетель обратил внимание. Но внимание есть орудие для восприятия весьма несовершенное, память же с течением времени искажает запечатленные вниманием образы и дает им иногда совершенно выцвесть. Эта своего рода «усушка и утечка» памяти вызывает ее на бессознательное восстановление образующихся пробелов и мало-помалу в передачу виденного и слышанного прокрадываются вымысел и самообман».

Аналогичную позицию занимает и О. Пинто, который указывает, что «лишь очень немногие люди способны без прикрас рассказать о происшедшем у них на глазах. Любой полицейский подтвердит, что невозможно найти и двух очевидцев уличного происшествия, которые бы дали одинаковые показания» Пинто О. Друг или враг. -- М., 1959. -- С. 13..

Это обусловлено тем, что «дело не столько в факте, сколько в его интерпретации... Существуют не только факты, но и суд над фактами. Каждый человек осуществляет «суд над фактами» с точки зрения своего личного опыта, тех «микроусловий», в которых он формировался как личность. Это обстоятельство и служит причиной разноречивости свидетельских показаний» Голованов В.Н. Законы в системе научного знания. -- М., 1970. -- С. 150..

«Зрительно человек может воспринять все происшедшее, но только незначительная часть виденного запечатлится у него в памяти» Пинто О. Указ. соч. -- С. 13.. В связи с этим для правильной оценки достоверности свидетельского показания большое значение имеют тщательный анализ следователем любого показания и не менее тщательная его проверка в целях полного соответствия показания тому, что в свое время тот или иной человек воспринял.

Иные тактические приемы избирает следователь для получения правдивых показаний от лица, дающего заведомо ложные показания, создающие на допросе конфликтную ситуацию.

Для данного допроса свойственна коалиционная ситуация психологического контакта или конфликтная с частично противоположными интересами и в редких случаях -- остроконфликтная, когда цели ее участников прямо противоположны. Конфликт может носить скрытый и явный характер. Для допроса лица, не желающего давать правдивые показания, чаще всего характерен скрытый конфликт, который и определяет тактику его последующего допроса. Только психически или нервнобольные могут лгать без всякой причины. Если же здоровый человек умышленно дает ложные показания, у него всегда есть для этого достаточные основания.

Для того чтобы установить эти основания, следователь должен помнить, что дача допрашиваемым показаний на следствии не какой-то изолированный эпизод из его жизни, а продолжение предшествующей деятельности данного лица и зачастую отправной пункт для его дальнейшей деятельности. Допрашиваемый не абстрактное, бестелесное существо, а живой человек, член определенного круга лиц.

Если следователь будет оценивать показания допрашиваемого в связи с его личностью, со всей его деятельностью, в особенности -- с той частью деятельности, которая имеет отношение к расследуемым следователем событиям, он будет иметь возможность уяснить те побуждения, которые заставляют допрашиваемого давать заведомо ложные показания.

Чем важнее для дела показания допрашиваемого, тем тщательнее должен следователь изучать личность допрашиваемого и его деятельность.

Если такое изучение личности проведено достаточно полно, следователь может установить побуждения, заставляющие допрашиваемого давать ложные показания. Установить эти побуждения важно не только для того, чтобы их устранить, но и для того, чтобы знать, в каких вопросах и в какую сторону допрашиваемый уклоняется от истины. А если следователь это знает, то сама ложь в показаниях допрашиваемого уже может служить нитью к установлению истины.

Из всех побуждений наибольшего внимания заслуживает заинтересованность допрашиваемого в исходе дела, которая на практике (прежде всего это относится к свидетелям) очень часто понимается чисто формально: родственные, дружеские, неприязненные, а иногда и явно враждебные отношения к участникам процесса, очевидная зависимость допрашиваемого от исхода дела и т.п. Поэтому и меры, которые принимаются следователями, сводятся только к тому, что самому допрашиваемому задается формальный вопрос, не состоит ли он в особых личных отношениях с кем-либо из интересующих следствие лиц. Записав ответ на этот вопрос в протокол допроса, следователь считает свои обязанности в этом отношении исчерпанными.

Тактика допроса подозреваемых и обвиняемых во многом схожа с тактикой допроса свидетелей, с тем лишь различием, что и обвиняемый и подозреваемый всегда заинтересованы в исходе дела, и поэтому их показания нуждаются в особо тщательной проверке. При этом часто встречается ошибка, заключающаяся в том, что многие следователи допускают только одну форму заинтересованности -- желание преступника избежать ответственности по предъявленному обвинению. Однако так бывает далеко не всегда, особенно при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, когда не выявлены другие соучастники и раскрыта только часть их преступной деятельности. В этих случаях преступники, как правило, заинтересованы в том, чтобы их скорее осудили по тому обвинению, которое предъявлено, лишь бы следствие не углублялось дальше и не добралось до подлинной сути их преступной деятельности. Поэтому, допрашивая подозреваемого или обвиняемого и получив признательные показания, подтверждающие предъявленное обвинение, необходимо подробно допросить его об обстоятельствах совершения преступления, выясняя детали, позволяющие проверить и подтвердить данные показания.

Одновременный допрос. Данный тактический прием, как правило, применяется на первоначальном этапе при расследовании групповых и организованных преступлений, при задержании нескольких или всех членов преступного формирования. Основную роль здесь играет фактор внезапности, поскольку промедление с допросом может дать возможность задержанным успокоиться, согласовать свои показания, и в конечном счете допрос будет иметь отрицательный результат. Кроме того, актуальность данного тактического приема возрастает в связи с тем, что один следователь физически не в состоянии качественно и полно допросить в течение 24 часов с момента фактического задержания подозреваемых, или вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (ст. 46 УПК), а в течение 48 часов собрать доказательства, подтверждающие подозрение в совершении преступления (п. 1 ч. 1 ст.94 УПК), подтвердить наличие оснований применения в отношении каждого подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 2 ч. 1 ст. 94 УПК), т.е. фактически собрать данные, характеризующие их личности, и выполнить мероприятия организационно-технического характера (например, составление процессуальных документов, приглашение защитников и т.п.). Это обусловливает необходимость создания следственной или следственно-оперативной группы. Одновременный допрос, когда несколько следователей или оперативных работников в одно время, параллельно допрашивают нескольких лиц, позволит осуществить допрос без поспешности, с наибольшей результативностью. Последующий тщательный анализ полученных показаний дает возможность выявить противоречия, умолчания, неточности и ложь. После подобного анализа и с учетом его результатов составляются (в случаях их тактической необходимости) планы повторных допросов и проводятся непосредственно сами допросы, но уже, как правило, одним следователем. Подобный прием «двойного допроса» может принести желаемые результаты См.: Вафин Р.Р. Вымогательство (рэкет) -- криминалистические проблемы. -- Екатеринбург, 1993. -- С. 135-136..

С данным тактическим приемом тесно связан такой прием, как «допущение легенды» (допрашиваемому предоставляется возможность беспрепятственно излагать свою ложную легенду), который, в свою очередь, тесно сочетается с другими приемами: пресечением лжи, внезапностью, последовательностью, повторностью допроса. Возражая против применения данного тактического приема, М.С. Строгович указывает: «Этот прием носит загадочное и интригующее название «допущение легенды». Это значит, что допрашиваемому на суде допрашивающий дает возможность лгать сколько угодно, даже поощряет к этому... а потом, когда допрашиваемый выговорился (т.е. заврался), изобличает его во лжи. И это «допущение легенды» опять-таки происходит в публичном, гласном процессе, на глазах у всех присутствующих... Мы думаем, что подобные приемы не только не будут содействовать обнаружению истины, но на публику, присутствующую в зале, произведут самое отрицательное впечатление» Проблемы судебной этики / Под. ред. М.С. Строговича. -- М., 1974. -- С. 23..

Возражая против такой оценки данного тактического приема, Р.С. Белкин, мнение которого мы поддерживаем, пишет, что «следуя логике, вообще нужно было бы сделать вывод, что ложь следует пресекать буквально с первых же слов допрашиваемого. Но подобная линия допроса в суде едва ли произведет на публику менее «отрицательное, отталкивающее впечатление», а скорее приведет к мнению, что подсудимому «затыкают рот», не дают высказаться и т.д.» Белкин Р.С. Криминалистика: (Проблемы, тенденции, перспективы). -- М., 1988. -- С. 88.

-- С. 169.

Вместе с тем необходимо отметить, что даже когда следователь полагает, что во время допроса ему сообщаются ложные сведения, они в дальнейшем должны быть проверены, так как не всегда, особенно на первоначальном этапе расследования, можно быть абсолютно уверенным в правдивости или ложности показаний. Используя данный тактический прием (особенно -- по делам об экономических преступлениях), также можно установить способ совершения преступления, соучастников и т.д., например, когда обвиняемый или подозреваемый заявляет о том, что он не знаком с каким-либо лицом, а следователь располагает достоверными сведениями об их близких отношениях. Разоблачение же ложных показаний возможно уже во время последующих допросов.

При расследовании преступлений в условиях конфликтной ситуации, при отсутствии в распоряжении следователя доказательств, достаточных для изобличения допрашиваемого, весьма эффективен тактический прием «косвенный допрос», сущность которого наиболее удачно, по моему мнению, раскрыла Л.М. Карнеева: «Следователь, заведомо зная, что не получит правильного ответа на основной интересующий его вопрос, задает ряд других вопросов, менее «опасных» с позиции допрашиваемого. Между тем ответы на эти вопросы помогают найти ответ и на основной замаскированный вопрос» Карнеева Л.М. Тактические приемы допроса // Труды ВШ МВД СССР. -- М., 1971. -- № 32. -- С. 179.. При использовании данного тактического приема происходит маскировка главного вопроса второстепенными, выдвигаемыми на первый план, т.е. следователь временно скрывает основную цель допроса, смещает его акценты на выяснение обстоятельств, непосредственно не представляющих интереса по расследуемому делу, рассчитывая, однако, при этом косвенным образом получить показания об обстоятельствах, составляющих предмет допроса. При этом у допрашиваемого складывается впечатление, что они-то (второстепенные) и интересуют следователя. Ответ на нейтральный вопрос по существу является ответом на замаскированный. Очевидно, что, если допрашиваемому известны такие обстоятельства, которые мог знать лишь человек, совершивший расследуемое преступление, вероятнее всего, он непосредственно к нему и причастен. Выявить подобные обстоятельства можно с помощью косвенного допроса. На основании ответов на вопросы, непосредственно относящиеся к обстановке преступления, к его механизму, поведению потерпевших и преступников, сопутствующим обстоятельствам и т.д., следователь получает ответ на основной (скрытый) вопрос: совершено ли преступление допрашиваемым или при его участии?

Пример умелого использования данного тактического приема приведен Л.М. Карнеевой, когда по делу о разбойном нападении необходимо было установить, кто из семи подозреваемых нанес смертельное ранение потерпевшему. В начале каждый из них заявлял, что об этом ему ничего неизвестно. После того как по вине администрации следственного изолятора была нарушена изоляция соучастников, самый младший из них -- несовершеннолетний Дюков заявил, что ножевое ранение нанесено им. Однако о расположении ранений, количестве ударов, их направлении и т.п. он не смог сказать ничего определенного. Возникло предположение, что Дюкова уговорил или заставил «взять вину на себя» подлинный убийца. Для того чтобы проверить свою версию, следователь поочередно вызвал на допрос остальных подозреваемых и, объявив каждому, что Дюков «сознался», попросил уточнить прежние показания. Пятеро заявили, что не видели, как Дюков нанес ранение, и лишь Костин подтвердил это обстоятельство. Следователь умышленно дал ему понять, что не склонен слишком доверять показаниям несовершеннолетнего, но Костин заявил, что сам видел, как Дюков нанес ранение. Воспользовавшись этим, следователь поставил Костину целый ряд вопросов, связанных с механизмом ранения, на которые не смог ответить Дюков (особенности орудия преступления, количество и направление ударов, расположение повреждений и пр.). Костин не только подробно, но, главное, правильно ответил на все эти вопросы. Его показания совпали с заключением судебно-медицинского эксперта. Поскольку знать все эти обстоятельства мог лишь тот, кто непосредственно наносил повреждения (преступление было совершено ночью, в темноте), стала очевидной преступная осведомленность Костина. Дальнейшим расследованием удалось установить, что именно он нанес смертельное ранение и он же принудил Дюкова оговорить себя Карнеева Л.М. Тактические основы организации и производства допроса в стадии расследования. -- С. 50-51..

Изучение практики расследования групповых и организованных преступлений и литературных источников, посвященных этой проблеме, показало, что некоторые тактические приемы, позволяющие «пробить брешь» в согласованных действиях членов преступных групп и организованных формирований, основаны на обострении отношений между членами преступного сообщества, или, как называют некоторые авторы, на «разжигании конфликта» Ратинов А.Р. Судебная психология для следователя; Быков В.М. Особенности расследования групповых преступлений; и др..

Вопрос о формах и методах воздействия на личность в условиях уголовного судопроизводства и его допустимости в целом весьма сложен и остродискуссионен. В частности, наиболее категоричные возражения у многих специалистов вызывает тактический прием, именуемый в криминалистической литературе «разжиганием конфликта» Вафин Р.Р. Вымогательство (рэкет) -- криминалистические проблемы. -- Екатеринбург, 1993. -- С. 140..

С ростом в нашей стране преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями, возникла проблема этичности и законности использования следователями и оперативными работниками противоречий между соучастниками при расследовании групповых организованных преступлений. В литературе эта проблема рассматривается по-разному. А.Р. Ратинов советует при расследовании групповых преступлений применять тактику «разжигания конфликта» между соучастниками Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. -- С. 161..

Не возражая в принципе против сущности и допустимости данного тактического приема, Л.М. Карнеева вместе с тем считает сам термин «разжигание конфликта» неудачным, мотивируя это тем, что «в последнее время некоторые криминалисты и даже специалисты в области судебной психологии прибегают к обозначению давно известных приемов допроса такими терминами, которые создают превратное представление о сути приемов. Так, например, использование особенностей взаимоотношений между соучастниками теперь именуют «разжиганием конфликта», выявление виновной осведомленности -- «ловушкой», сокрытие осведомленности -- «дезинформацией», предъявление доказательств -- «созданием напряжения», использование элемента внезапности -- «захватом врасплох», а самое что ни на есть безобидное выслушивание свободного рассказа -- «допущение легенды» и т.п. Между тем введение всех этих терминов, проводится не на пользу, а во вред делу. Ничего не прибавляя к давно уже сказанному об этих приемах, новые термины дают повод для их критики» Карнеева Л.М. Предел использования тактических приемов допроса // Тактические приемы допроса и пределы их использования. -- М., 1980. -- С. 5..

Другие авторы считают, что правомерными тактическими приемами, основанными на использовании противоречий, должны признаваться только те, которые базируются на существовавших до начала расследования конфликтах между соучастниками, однако по моральным причинам недопустимо искусственно «разжигать конфликт» Якушин С.Ю. Тактические приемы при расследовании преступлений. -- Казань, 1983. -- С. 66.. Третьи авторы называют незаконными и неправильными тактические приемы «разжигания конфликта» между соучастниками преступления Селиванов Н.А. Этико-тактические вопросы расследования // Вопросы борьбы с преступностью. -- М., 1983. -- Вып. 38. -- С. 49-58; Пантелеев И.С. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики // Соц. законность. -- 1974. -- № 7. -- С. 54-55.. Например, С.Г. Любичев считает, что следователь, применяющий подобные тактические приемы, «тем самым допускает воздействие на низменные чувства, использование отрицательных свойств личности и отрицательных эмоций для получения показаний во что бы то ни стало» Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. -- М.,1980. -- С. 35..

Сложная нравственная проблема возникает перед следователем тогда, когда на момент расследования в преступном формировании не выявлено конфликтной ситуации. В данном случае мы поддерживаем мнение В.М. Быкова о том, что в этой ситуации будет этичной передача членам формирования следователем информации, которая компрометировала бы какого-то одного или нескольких соучастников в глазах остальных. Нравственные цели у следователя при этом -- «вызвать не низменные чувства у соучастников, а желание произвести переоценку ценностей, проанализировать действия и поступки данного лица с позиции нравственности, правосудия и требований закона. Несмотря на нравственные цели, в этом случае в отношениях бывших соучастников может появиться чувство мести, но как побочный результат, к которому следователь специально не стремится» Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. -- М.,1980. -- С. 52.. Думаю, что В.М. Быков прав в том, что следователь в данном случае сообщает соучастникам не ложные сведения, а действительные факты, не известные им ранее Онучин А.П. Некоторые тактические приемы допроса подозреваемых и обвиняемых при расследовании преступлений, совершенных группой лиц // Ученые труды Свердловского юридического института. -- Свердловск, 1972. -- Вып. 19. -- С. 42..

Таким образом, использование конфликтов между соучастниками является вполне правомерной и нравственной тактической закономерностью расследования преступлений, совершенных организованными преступными формированиями. Кроме того, «конфликты объективно существуют в среде правонарушителей, независимо от того, находятся ли они на свободе или под стражей, поэтому «принципиальный» отказ от использования конфликтной ситуации в преступной группе лишь обеднит следственный арсенал, негативно скажется на полноте и всесторонности расследования дела» Китаев И.И., Тельцов А.П. Проблемы расследования отдельных видов умышленных убийств. -- Иркутск, 1992. -- С. 26..

Обострение напряженности в отношениях между соучастниками может быть достигнуто путем применения ряда тактических приемов, основанных на требованиях уголовно-процессуального закона и допустимых с точки зрения морали.

Практическую значимость имеет изучение психологии организованного преступного формирования, его структуры, особенностей межличностных связей, скрытых конфликтов и противоречий. Целенаправленной проверке версий того, как каждый из участников вошел в преступное формирование, поможет знание следователем не только приемов втягивания, но и черт характера, личностных качеств этих участников. Например, лица, втянутые в преступное формирование, не обязательно обладают ярко выраженной преступной ориентацией. Некоторые из них в силу безволия, внушаемости, иногда недостаточно высокого интеллекта и неопытности не могут противостоять давлению организатора или других участников формирования. В то же время, в отличие от объединившихся в формирование добровольно, лица, втянутые в него, более склонны давать правдивые показания как о своей преступной деятельности, так и действиях соучастников. Сведения о том, как каждый из соучастников вошел в преступное формирование, помогают выяснению также и того, какое положение он занимал, какую роль играл в нем, ведь обычно инициаторы создания формирования в дальнейшем становятся его руководителями; лица, добровольно вступившие, являются активными, а втянутые -- второстепенными участниками. Именно психологический анализ позволяет выявить иерархическую зависимость между членами преступного формирования, определить функции и связи между всеми участниками и, главное, установить в этой структуре «слабые» звенья.

Таким образом, психологический анализ формирования дает возможность использовать существующие в формировании конфликты и напряженность для получения правдивых показаний соучастников, в том числе и об организаторе.

Следующим приемом, используемым при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, и позволяющим усилить существующие в формировании конфликты, выступает избрание в отношении соучастников различных мер пресечения. Проявляя различный подход к избранию меры пресечения для соучастников, следователь как бы показывает свое неодинаковое отношение к ним, и уже только этим вносит определенный раскол в формирование. Можно рекомендовать и такой прием, когда одному из соучастников, в отношении которого избрана мера пресечения -- заключение под стражу, «случайно» становится известно об изменении другому меры пресечения, например, заключения под стражу на подписку о невыезде. Даже в тех случаях, когда причина изменения меры пресечения другому никак не объясняется арестованному, психологическим моментом, усиливающим противоречивые чувства в сознании допрашиваемого, будет предположение, что вина освобожденного соучастника в совершении преступления доказана или что находящийся на свободе дал правдивые показания о преступной деятельности формирования и его членов. Возникшее представление о том, что соучастник выдал его, может поколебать у допрашиваемого решимость дальнейшего запирательства, привести его к выводу о бессмысленности выгораживания соучастников и в конечном счете способствовать эффективности последующего допроса и получению правдивых показаний. Если некоторые соучастники преступления впадут в такое заблуждение, то вряд ли правомерно требовать от следователя того, чтобы он указывал им на ошибочность их мнения. В то же время при применении данного приема следователь должен помнить, что у соучастника, узнавшего об изменении меры пресечения другому, может появиться и такая мысль: выпустили -- значит, не доказали вину, и тем самым упрочить его установку на дачу ложных показаний.

В ситуации, когда необходимо допросить члена преступного формирования, находящегося на свободе, знающего, что остальные соучастники задержаны, целесообразно предварительное проведение других следственных действий, например, обыска, вскоре после их задержания. Целенаправленность действий следователя и оперативных работников может привести допрашиваемого к убеждению, что соучастники признались и выдали его, и подтолкнуть к даче правдивых показаний.

Разумеется, при избрании меры пресечения следователь должен руководствоваться прежде всего законом, предоставившим ему право как на применение различных мер пресечения, так и на изменение их во время расследования, а также имеющимися доказательствами и сложившейся следственной ситуацией. На наш взгляд, ошибочно мнение, что конкретная мера пресечения избирается на весь срок расследования и не может быть изменена, особенно когда речь идет о такой мере пресечения, как заключение под стражу. Мера пресечения должна быть таким же инструментом в руках следователя, как и любой другой тактический прием.

Обострение конфликта и напряженности в отношениях между соучастниками может заключаться в компрометации одного в глазах остальных членов формирования. Этот прием может быть использован в отношении любого участника преступления, в том числе и организатора. Важное значение для применения этого приема имеет изучение личности каждого из обвиняемых, их взаимоотношений друг с другом, фактов повседневной жизни формирования в целом и ее членов в отдельности, характера связей, времяпрепровождения, мелких деталей поведения в различных ситуациях, изучение прошлого и установление поступка, который может скомпрометировать лицо перед соучастниками. Интересующие следователя данные (например, сообщение о том, что кто-то тайно присваивал большую долю преступного дохода и т.п.) могут быть получены при проведении как следственных действий, так и оперативно-розыскных мероприятий. Последующий анализ полученных данных с целью выявления соучастников позволит установить качества изученной личности и выбрать наиболее эффективную в определенной следственной ситуации тактическую комбинацию. Например, когда имеется оперативная информация о месте нахождения похищенного или орудия преступления, несмотря на то, что задержанный соучастник не дает каких-либо показаний по данному факту, возможно проведение осмотра места происшествия или обыска таким образом, чтобы о факте обнаружения интересующего следствие предмета и о нахождении соучастника узнали другие члены преступного формирования. У членов формирования может сложиться впечатление, что задержанный сознался, и поэтому им целесообразно дать правдивые показания, которые могут предъявляться задержанному с целью побудить его дать правдивые показания.

Приемлем и получил широкое применение такой прием обострения конфликта и напряженности, как оглашение показаний одного обвиняемого остальным. При этом ознакомление членов формирования с показаниями признавшегося соучастника, по мнению В.М. Быкова, с которым мы полностью согласны, необходимо проводить с учетом следующих тактических правил:

«-- нельзя полностью знакомить обвиняемого с показаниями соучастника, так как не все они соответствуют истине, и, кроме того, таким путем участники группового преступления могут получать излишнюю информацию;

-- для ознакомления с показаниями выбирается наиболее правдивая, по мнению следователя, часть, объективно подтверждаемая другими доказательствами;

-- в первую очередь надо использовать те фрагменты показаний, где обвиняется кто-либо из других участников группового преступления;

-- следует продумать тактическую целесообразность применения конкретных способов ознакомления с показаниями признавшегося соучастника» Быков В.М. Использование противоречий интересов и конфликтов соучастников при расследовании групповых преступлений // Вопросы совершенствования методики расследования преступлений. -- Ташкент, 1984. -- С. 47..

Этот перечень правил, по нашему мнению, необходимо дополнить следующими условиями их применения:

-- использование проверенных и не вызывающих сомнений показаний;

-- предварительный допрос лица об обстоятельствах, с которыми предъявляемые показания связаны;

-- недопустимость преждевременного и поспешного предъявления показаний допрашиваемому;

-- обеспечение максимальной эффективности использования показаний соучастника путем правильного выбора способа и времени их предъявления;

-- разъяснение допрашиваемому сущности и значения предъявленных доказательств.

Предъявление показаний в одних случаях целесообразно провести, зачитав их допрашиваемому; в других -- путем прослушивания звукозаписи или ее фрагмента; в третьих -- путем просмотра части видеозаписи, где зафиксирован момент дачи соучастником правдивых показаний.

При этом необходимо учитывать вероятность того, что, ознакомившись с уличающими его показаниями, допрашиваемый член формирования может рассказать как о своей преступной деятельности, так и о роли во время совершения преступления и в формировании, которую выполнял ранее признавшийся соучастник. Однако все показания должны подлежать тщательной проверке путем собирания других доказательств, так как зачастую лица, первыми признавшиеся на допросе, пытаются переложить основную вину на других соучастников. А вторые, желая отомстить за признание, возлагают не существовавшие функции на первых.

Возможно применение приема, когда от одного из соучастников формирования получают правдивые показания по какому-либо отдельному факту и предъявляют их другому, у которого может сложиться впечатление, что его соучастник полностью признал себя виновным и рассказал о роли остальных лиц. При использовании подобных приемов необходимо избегать прямой лжи, в частности, утверждения того, что соучастник признался в совершении преступления.

Одним из эффективных способов выявления ролевых функций членов преступного формирования, и в частности организатора, является применение метода самооценок Волков В.В. Возможности применения метода самооценки при расследовании // Вопросы судебной психологии. -- М., 1971. -- С. 73-74., когда следователь во время допроса может предложить каждому из участников дать характеристику другим членам формирования. Это делается так, чтобы они не представляли конечной цели допросов, т.е. вопросы не должны касаться основных обстоятельств преступления. При этом возможен разбор обычных житейских ситуаций с незаметным переходом на поведение конкретных соучастников, на взаимоотношения в формировании, поскольку нередко скрытные лица, не искренние в оценке собственной личности, являются гораздо более объективными касательно других лиц и с большей готовностью рассказывают о них, чем о самих себе Глазырин Ф.В. Изучение личности обвиняемого и тактика следственных действий. -- Свердловск, 1973. -- С. 100.. При этом возможно сообщение некоторых правдивых сведений, порочащих одного из соучастников в глазах других.

В ходе таких допросов может быть установлена роль наиболее активного лица или нескольких лиц, проявившаяся в даче конкретных указаний, приказов соучастникам, направленных на облегчение совершения преступления. При взаимной характеристике соучастниками друг друга можно заметить необъективно положительное отношение к организатору. В завышенных оценках представляются многие его черты (в том числе -- негативные), которым члены группы стремятся подражать. В то же время в показаниях организатора другие члены группы могут характеризоваться на «приниженном уровне».

Одна из наиболее сложных следственных ситуаций для расследования складывается тогда, когда допрашиваемый отказывается от дачи показаний вообще. При отсутствии показаний допрашиваемого осложняются установление истины по делу, индивидуализации ответственности (что весьма важно при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями), проверка достоверности показаний. В данном случае ему нужно разъяснить те нежелательные последствия, которые принесет занятая позиция. Следователь вполне обоснованно может заявить допрашиваемому о том, что никто лучше его самого не сможет объяснить обстоятельства дела и привести доводы в свою защиту. Целесообразно активизировать позицию допрашиваемого, отказывающегося от дачи показаний, спровоцировав его на критические замечания по поводу предъявленных доказательств или утверждений следователя. Сущность этого приема заключается в том, чтобы вызвать у допрашиваемого стремление вести логические рассуждения. В начале следователь может умышленно заострить внимание на факте, который допрашиваемому опровергнуть достаточно легко. Не отказав себе в удовольствии опровергнуть выводы следователя, он втягивается в спор, после чего уже не захочет оставить без реагирования и другие приведенные доводы, особенно в тех случаях, когда и далее выдаются слабые места, не обеспеченные доказательствами. Продолжая опровергать следователя, он может постепенно втянуться в обсуждение вопросов, действительно представляющих интерес для следователя, но уже обеспеченных доказательствами. Допрашиваемый вынужден выдвигать иные, пусть даже и ложные аргументы или же, не видя выхода, признавать правильность выводов следователя. Следователь будет или подтверждать показания допрашиваемого, если они носят правдивый характер, или же опровергать, если они ложны. В любом случае, эта ситуация более благоприятна, чем та, когда допрашиваемый вообще отказывается от дачи показаний. Одной из задач следователя является развитие общения с допрашиваемым.

Одним из наиболее эффективных тактических приемов воздействия, на наш взгляд, является использование страха наказания. Данный тактический прием основан на том, что мысль о неизбежности наказания сильно меняет самосознание лиц, совершивших преступления, в том числе и в составе организованного преступного формирования.

Известно, что лица, совершившие тяжкие преступления против личности, непосредственно после совершения преступления очень переживают содеянное, особенно если оно совершено впервые, и не всегда способны разработать достаточно обоснованную версию защиты. При этом они, как правило, склонны к переоценке значения предъявляемых доказательств, вследствие чего создаются благоприятные предпосылки для получения от допрашиваемых правдивых показаний. Со временем острота переживаний у преступников утрачивается, и они получают возможность тщательно подготовиться к защите Соловьев А.Б. Использование некоторых психологических закономерностей при изобличении виновного // Следственная практика. -- 1970. -- № 85. -- С. 111.. А.Н. Васильев и Л.М. Карнеева также отмечают, что состояние эмоциональной напряженности на допросе обычно более ярко выражено у тех, «кто совершил тяжкое преступление или впервые, и слабее у лиц, совершивших нетяжкое преступление, и у рецидивистов» Васильев А.Н., Карнеева Л.М. Тактика допроса при расследовании преступлений. -- М., 1970. -- С. 126..

Как мы уже отмечали ранее, допросы соучастников, свидетелей, потерпевших являются одним из важных источников информации о преступном формировании, роли каждого его члена в подготовке, совершении и сокрытии преступлений.

В то же время, к сожалению, заведомо ложные показания характерны для абсолютного большинства уголовных дел о групповых преступлениях, т.е. допросы обвиняемых (подозреваемых) происходят в острой конфликтной ситуации.

Наиболее наглядно это проявляется при проведении очных ставок.

Следователю для успешного разрешения конфликтной ситуации необходимо провести комплекс процессуальных действий, оперативно-розыскных мероприятий и тактико-психологических приемов Глазырин Ф.В. Психология следственных действий. -- Свердловск, 1983. -- С. 35., которые можно объединить в тактическую операцию «выявление и доказывание вины членов преступных формирований».

Важное значение имеет оперативно-розыскная информация, которая должна помочь следователю в преодолении отрицательной позиции допрашиваемого, служить ориентиром, позволяющим критически ее оценить с точки зрения соответствия действительности, а также отличить заведомо ложные показания от показаний, в которых излагаются не соответствующие действительности факты вследствие неправильного их восприятия или объяснения и оценки, расширения, дополнения, преувеличения или сужения воспринимаемых обстоятельств и т.д.

Когда же допрашиваемый все-таки дает ложные показания, задачей следователя является выяснить, какие именно мотивы укрепляют обвиняемого в занятой позиции: уверен ли он в том, что против него и формирования нет и не может быть доказательств; не хочет признать себя виновным, не желая выдать своих соучастников; надеется уйти от ответственности, считая, что как бы ни были вески доказательства против формирования, но при отсутствии его признания все-таки не исключена возможность их оправдания; опасается тяжкого наказания и т.д. Выяснив все эти внутренние психологические расчеты и мотивы упорного запирательства обвиняемых, необходимо идти по пути последовательного, логичного понижения значимости этих мотивов, как бы подготовить путь для сознающегося участника преступного формирования, выбрать подходящий момент для этого сознания, создать ту атмосферу, которая значительно облегчит это.

Все это необходимо учитывать при принятии решения о проведении очных ставок.

Как правило, производство очных ставок между участниками преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, и свидетелями или потерпевшими зачастую не представляет особой сложности и может быть осуществлено на любом этапе расследования.

Так как тактика проведения очной ставки достаточно освещена в юридической литературе Гаврилов А.К., Закатов А.А. Очная ставка. -- Волгоград, 1978; Комарков В.С. Психологические основы очной ставки. -- Харьков, 1976; Лукашевич В.Г. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий. -- Киев, 1989; Бахарев Н.В. Очная ставка: Уголовно-процессуальные и криминалистические вопросы. -- Казань, 1982; Быков В.М. Особенности расследования групповых преступлений; Соловьев А.Б. Очная ставка на предварительном следствии; и др., мы остановимся лишь на некоторых особенностях, наиболее характерных для расследования преступлений, совершенных организованными преступными формированиями.

Когда речь идет об очной ставке между соучастниками, то при решении вопроса о целесообразности ее проведения нельзя упускать из виду возможность нежелательного психологического воздействия на лицо, давшее правдивые показания, со стороны другого лица с более сильным характером. Принимая решение о проведении очной ставки, следователь должен быть уверен в ее положительном результате. В противном случае следует отложить ее проведение или вообще отказаться от нее, так как иначе может произойти сговор между соучастниками, а это повлечет большие трудности для расследования, чем наличие противоречий в их показаниях. При таком положении дел контакты между членами преступного формирования нежелательны. Их личная встреча может оказать сильное психологическое воздействие друг на друга, укрепить и согласовать свои позиции на следствии путем обмена условными знаками, которые следователь не всегда может уловить и понять.

Существенное влияние, как мы уже отмечали, на принятие решения о проведении очной ставки имеют результаты оперативно-розыскной деятельности, основной задачей которой является выяснение намерений предполагаемых участников очной ставки.

Осторожно следует подходить к решению вопроса о производстве очной ставки между организатором и другими членами формирования. «С одной стороны, признание вины таким авторитетным членом преступной группы, каким является организатор, способствует даче показаний другими участниками преступления, но с другой -- дает ему возможность использовать очную ставку для подтверждения соучастником выгодных для него показаний. Существует и другая опасность. Узнав, что соучастник не дал правдивых показаний, организатор может отказаться от своих показаний, правдиво характеризующих участие в групповом преступлении» Быков В.М. Использование противоречий интересов и конфликтов соучастников при расследовании групповых преступлений // Вопросы совершенствования методики расследования преступлений. -- Ташкент, 1984. -- С. 55..

Поэтому следователь, принимая решение о проведении очной ставки между соучастниками, должен определить, с какой целью он планирует очную ставку, какие вопросы при этом будут или могут быть решены. Проведение очной ставки можно считать оправданным только в том случае, если имеющиеся противоречия другими способами устранить не удалось, сами противоречия касаются существенных обстоятельств дела и следователь уверен, что признавшийся соучастник не откажется от ранее данных показаний и подтвердит их на очной ставке.

К сожалению, многие руководители следственных подразделений, прокуроры, надзирающие за расследованием, в подавляющем большинстве случаев при наличии любых противоречий в показаниях соучастников, свидетелей, потерпевших, прикрываясь борьбой за так называемую «чистоту дела», требуют от следователей обязательного проведения очных ставок, не учитывая их последствий для дальнейшего расследования. При этом закон не обязывает, а предоставляет следователю право проведения или не проведения очных ставок во время предварительного расследования. «Если в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия, то следователь вправе провести очную ставку» (ст. 192 УПК РФ). Исходя из текста закона именно следователю предоставлено право признавать имеющиеся противоречия существенными для дела и принимать решение о необходимости проведения очной ставки, даже при их наличии. В некоторых случаях, исходя из тактических соображений, целесообразно устранение существующих противоречий проводить в ходе судебного заседания, когда соучастники могут отстаивать свою позицию в присутствии судей, прокурора, защитника и других лиц, находящихся в зале судебного заседания.

Помимо изложенного, при проведении очных ставок рекомендуется применение следующих тактических приемов:

-- использование показаний организаторов и наиболее активных участников, твердо признавшихся в совершении преступления;

-- деление предмета очной ставки на несколько эпизодов (спорных вопросов), а иногда и на несколько очных ставок и поэтапное выяснение каждого из них с использованием не только показаний второго участника очной ставки, но и других доказательств;

-- проведение повторных очных ставок, если добросовестный участник очной ставки вспомнил новые факты, имеющие значение для дела; или когда лицо во время первоначальной очной ставки изменило свои правдивые показания, но затем вновь вернулось к ним;

-- детализация обстоятельств, подлежащих выяснению на очной ставке (это даст возможность получить наиболее полные и аргументированные показания и склонить отрицающего вину к даче правдивых показаний);

-- если по делу проходит несколько обвиняемых и никто не признает себя виновным, то иногда целесообразно от одного из участников формирования получить правдивые показания по какому-либо незначительному факту и предложить повторить на очной ставке этот эпизод;

-- иногда обвиняемый, не желая признавать себя изобличенным, не дает на очной ставке правдивых показаний, хотя психологически готов к этому. В таких случаях следует допросить его еще раз. В отсутствие другого участника очной ставки, перед которым он не хотел показать себя «побежденным», допрашиваемый может дать правдивые показания;

-- провести несколько очных ставок между одними и теми же или разными лицами с тем, чтобы в начале разрешались противоречия по менее значимым вопросам, а затем -- по более важным;

-- по мере надобности обеспечить внезапность очной ставки для соучастника, дающего ложные показания;

-- в необходимых случаях формулировать вопрос так, чтобы он имел не индивидуальное, а групповое значение, касался действий нескольких соучастников события, общей ситуации, выяснение которой может пролить свет на роль интересующего следствие лица;

-- при проведении очной ставки рекомендуется применять видео- или звукозапись, это позволит наиболее полно зафиксировать показания допрашиваемых и снизит возможность сговора участников очной ставки, так как они учитывают, что их показания наглядно фиксируются;

-- если утрата показаний одного из участников представляет меньшую ценность, чем возможность получения информации о ходе сговора соучастников, целесообразно проведение оперативно-тактической комбинации со «случайным» оставлением участников очной ставки наедине друг с другом с одновременным контролем с помощью технических средств, так как это может способствовать установлению членов преступного формирования, их ролевых функций, местонахождения вещественных доказательств и т.д.

Данные советы и рекомендации просты, несложны в реализации и могли бы во многом помочь практическим работникам при производстве допросов и очных ставок по расследованию преступлений, совершенных организованными группами, группами лиц по предварительному сговору.

Нормативно-правовые акты

1. Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации // Российская газета. - 1993. - 25 дек.

2. Российская федерация. Кодексы. Уголовный кодекс РФ: Официальный текст на 20 января 2005 года // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - №.25. - Ст.2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс российской федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ // "Российская газета", N 249, 22.12.2001.

Учебники

4. Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Г. Филлипова. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Спарк, 2004. - 750 с.

5. Криминалистика: Учебник / Под ред. Т.А. Седовой, А.А. Эксархопуло. - СПб.: Издательство «Лань», 2001. - 928с., ил. - (Учебники для вузов. Специальная литература).

6. Шурухнов Н.Г. Криминалистика: Учебник. - М.: Изд-во Эксмо, 2005. - 720 с. - (Российское юридическое образование)

7. Психология: Учебник / Под ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. -- М., 1990.

Книги

8. Гуров А. Профессиональная преступность: прошлое и настоящее. М.,1990; Гуров А. Красная мафия.

9. Гуров А., Рябинин В. Исповедь вора в законе. М., 1995.

10. Подлесских Г., Терешенок А. Воры в законе: бросок к власти. М., 1994.

11. Разинкин В.С. «Воры в законе» и преступные кланы. М., 1995.

12. Сидоров А. Великие битвы уголовного мира: История профессиональной преступности Советской России. В 2-х кн., Ростов-на-Дону, 1999;

13. Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп. -- Ташкент, 1986.

14. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. -- М., 1977. -- Т. 1.

15. Закатов А.А. Психологические особенности тактики производства следственных действий с участием несовершеннолетних. -- Волгоград, 1979.

16. Добрович А.В. Воспитателю о психологии и психогигиене общения. -- М., 1987. -- С. 133.

17. Куликов В.И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. -- Ульяновск, 1999.

18. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. -- М., 1967.

19. Петровский А.В. О некоторых социально-психологических проблемах // Вопросы психологии. -- 1970. -- № 4.

20. Джекебаев У.С., Вайсберг Л.М., Судакова Р.Н. Соучастие в преступлении. -- Алма-Ата, 1981.

21. Белкин Р.С. Криминалистика: (Проблемы, тенденции, перспективы). -- М., 1998.

22. Лавров В.П. Исходные следственные ситуации как объект кафедрального научного исследования // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения. -- М., 1991.

23. Организованная преступность-2 / Под. ред. А.И. Долговой и С.В. Дьякова. -- М., 1993.

24. Быков В.М. Особенности расследования групповых преступлений. -- Ташкент, 1980.

25. Опарин И.В. Особенности доказывания по делам, совершаемым организованной преступной группой. -- М., 1992.

26. Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993.

27. Борисов И.Н., Емельянов А.С. Вопросы создания правовой основы борьбы с организованной преступностью // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993.

28. Гаврилов А.К., Закатов А.А. Очная ставка. -- Волгоград, 1978;

29. Якушин С.Ю. Тактические приемы при расследовании преступлений. -- Казань, 1983.

30. Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. -- М.,1980.

31. Китаев И.И., Тельцов А.П. Проблемы расследования отдельных видов умышленных убийств. -- Иркутск, 1992.

32. Волков В.В. Возможности применения метода самооценки при расследовании // Вопросы судебной психологии. -- М., 1971.

33. Глазырин Ф.В. Изучение личности обвиняемого и тактика следственных действий. -- Свердловск, 1973.

34. Васильев А.Н., Карнеева Л.М. Тактика допроса при расследовании преступлений. -- М., 1970.

35. Глазырин Ф.В. Психология следственных действий. -- Свердловск, 1983.

36. Бахарев Н.В. Очная ставка: Уголовно-процессуальные и криминалистические вопросы. -- Казань, 1982.

37. Комарков В.С. Психологические основы очной ставки. -- Харьков, 1976;

38. Лукашевич В.Г. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий. -- Киев, 1989;

39. Гесснер Р., Херцог У. За фасадом права: (Методы новой тайной полиции). -- М., 1990.

40. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. -- М., 1939

41. Пинто О. Друг или враг. -- М., 1959.

42. Голованов В.Н. Законы в системе научного знания. -- М., 1970.

43. Вафин Р.Р. Вымогательство (рэкет) -- криминалистические проблемы. -- Екатеринбург, 1993.

44. Быков В.М. Использование противоречий интересов и конфликтов соучастников при расследовании групповых преступлений // Вопросы совершенствования методики расследования преступлений. -- Ташкент, 1984.

45. Карнеева Л.М. Предел использования тактических приемов допроса // Тактические приемы допроса и пределы их использования. -- М., 1980

Периодические издания

46. Основные результаты оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел // Вестник МВД России. -- 2002. -- № 2(61).

47. Быков В.М. Проблемы разработки методики расследования групповых преступлений // Проблемы групповой и рецидивной преступности. -- Омск, 1981.

48. Гуров А., Щекочихин Ю. Лев прыгнул // Литературная газета. -- 1988. -- 20 июля.

49. Борьба с организованной преступностью // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1986. -- № 7.

50. Криминалистическое исследование начальной фазы организованной преступности // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1987. -- № 8.

51. Мазунин Я.М. Установление участников организованного преступного формирования и тактические основы допроса на стадии предварительного расследования: Монография / Под науч. ред. проф. В.К. Гавло. -- Омск: Омская академия МВД России, 2003.

52. Соловьев А.Б. Использование некоторых психологических закономерностей при изобличении виновного // Следственная практика. -- 1970. -- № 85.

53. Селиванов Н.А. Этико-тактические вопросы расследования // Вопросы борьбы с преступностью. -- М., 1983. -- Вып. 38.

54. Пантелеев И.С. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики // Соц. законность. -- 1974. -- № 7.

55. Карнеева Л.М. Тактические приемы допроса // Труды ВШ МВД СССР. -- М., 1971. -- № 32.

56. Онучин А.П. Некоторые тактические приемы допроса подозреваемых и обвиняемых при расследовании преступлений, совершенных группой лиц // Ученые труды Свердловского юридического института. -- Свердловск, 1972. -- Вып. 19.

57. Телепередача Пиманова «Человек и закон» от 13.09.07г. о деле «Медведковской преступной группировке в Москве» 1ый канал.

Страницы: 1, 2, 3