Под союзом или ассоциацией разумеется вообще всякое добровольное и рассчитанное на продолжительное существование соединение известного количества лиц, имеющих в виду преследование какой-нибудь цели посредством общих совместных усилий. Жизнь выработала самые разнообразные типы таких союзов, значительно различающиеся между собою как по своим задачам, так и по своей организации. Союзы и общества для ведения различных промышленных предприятий; ассоциации, устраиваемые в интересах взаимной помощи; благотворительные, ученые, литературные и художественные общества; ассоциации политические--таковы наиболее распространенные в современных государствах типы союзов. Организация их, устройство и приемы деятельности их представляют нередко весьма существенные различия. В одних союзах (особенно там, где замешан материальный интерес) вступление в их состав совершается в силу известного договора, налагающего на каждого вступающего определенные обязательства; в других может быть достаточным простое изъявление желания или согласия. В одних дело ведется небольшим количеством доверенных лиц, так что все члены союза собираются лишь изредка; в других, наоборот, собрания имеют место часто, через короткие промежутки времени. В одних--собрания происходят публично; другие не допускают присутствия посторонних лиц и т. д.

Существование различного рода союзов и ассоциаций-- явление не новое. Они составляют «естественную принадлежность общежития, неизбежное проявление всякой сколько-нибудь развитой общественной жизни. Их знали уже древние государства, Греция и Рим; еще более развились они в средневековой Европе; наконец, грандиозное развитие получили они в новое время, под влиянием тех благоприятных условий, какие обеспечивает за ними все более и более осложняющаяся общественная жизнь. История свидетельствует о том, что значение различного рода промышленных, ученых, литературных и политических союзов было велико и, в общем, благодетельно. Они являлись и являются одним из важных факторов прогресса. Секрет их значения кроется в той силе, какую представляет собою комбинация отдельных сил, направленных к какой-нибудь общей цели. Она обеспечивает скорейшее и важнейшее осуществление того, что может быть не по силам отдельным лицам, недостижимо для разрозненных усилий их.

По отношению к союзам изучению полицейского права подлежит вопрос о том, как должно относиться к ним государство? Может оно представить им полную свободу существования, или же их устройство и деятельность должны подлежать контролю его в той или другой форме? Смотря по тем целям, которые они преследуют союзы являются могущественным орудием в деле развития и удовлетворения различных материальных и духовных потребностей населения. Стесняя их образование и деятельность, государство рискует парализовать значение важного фактора прогресса, поставить преграду осуществлению различных задач культурного развития общества.

Вместе с тем, политикой стеснений государство подвергает себя опасности в том отношении, что присущая каждому обществу потребность в соединении отдельных сил для совместной деятельности в общих интересах, находя на пути своего удовлетворения препятствия, может развиваться тайно и искать себе удовлетворения в форме тайных обществ, существование которых всегда и всюду представлялось источником бедствий для общества и государства. Но если чрезмерные стеснения могут приводить к неблагоприятным последствиям, то, с другой стороны, может быть опасным и вредным и полное отсутствие всякого контроля за деятельностью союзов. Якобинские клубы в эпоху Французской революции--лучший пример тех крайне печальных последствий, к которым может привести ничем не ограниченная свобода союзов.

Таковы те основные соображения, которые должны быть приняты во внимание при определении отношения государства, к союзам. Не стесняя их образования и деятельности, государство не может и не должно отказываться от известного контроля за ними, контроля, который обеспечивал бы возможность предупреждения и преследования опасных для общественного порядка проявлений их деятельности. Определение границ этого контроля не всегда и не везде одинаково. Это зависит от общих политических условий, в каких находится в тот или в другой период своего развития то или другое государство. Из многоразличных типов союзов наибольшее внимание возбуждают ассоциации и общества политические. Их главным образом имеет в виду публично-правовое законодательство, им же будет посвящено преимущественное внимание в дальнейшем изложении. Что касается союзов, имеющих своею задачею интересы экономические (промышленные союзы, акционерные компании, торговые товарищества и т. п.), то они регулируются нормами частного права, к области которого и относится их изучение.

В тесной связи с законодательством о союзах находятся законоположения об общественных или народных собраниях. Нередко они регулируются одними и теми же нормами. Это и понятно, так как мотивы допущения свободы собраний и основания к ее ограничениям те же, что и в области союзов.

Англия. В Англии нет положительного закона, который нормировал бы свободу собраний и союзов. Право составлять союзы, ассоциации и право устраивать публичные собрания, митинги, не имеет характера особого самостоятельного права (как это мы видим, напр., во Франции, Бельгии, Италии и др.), a есть не что иное, как одна из проявлений личной свободы. «В Англии»,--говорит проф. А. Дайси[1], -- «нет особого закона, который дозволял бы A, B и С сойтись на открытом воздухе или в ином каком-нибудь месте для какой-либо законной цели, но право A идти, куда он хочет, лишь бы только он не совершил какого-либо преступления, и право сказать B что ему угодно, лишь бы только его слова не были клеветою или возмущением, право B сделать то же самое по отношению к A и существование таких же прав у C, D, E и F и т. д. ad infinitum, приводит к тому последствию, что A, B, C, D, тысяча и десятки тысяч других лиц могут (как общее правило) сходиться в любом месте, где каждый из них имеет право быть законным образом и для законных целей..... Другими словами -- A, B, C, D и десятки тысяч таких же лиц имеют право составить публичный митинг». Но предмет митинга может быть противозаконный, как, напр., заговор против королевской власти: в таком случае и самое собрание становится противозаконным. Далее, способ ведения митинга, образ действий собравшихся может угрожать нарушением порядка, общественного спокойствия: в таком случае опять-таки митинг будет противозаконным. В этих случаях лица, входящие в состав собрания, подлежат определенной законом ответственности в порядке уголовного преследования. -- Сказанное о собраниях относится также и к союзам. Свобода их образования и деятельности основывается на личной свободе; ограничения ее лежат в уголовном законодательстве.

Впервые[2] в английской политической жизни союзы и собрания появились во второй половине ХVIII-го века в эпоху общественного возбуждения (1768--1770), вызванного незаконным отвержением Палатою Общин вполне законного избрания одного из ее членов -- Уилькса. Это возбуждение выразилось в различных формах, но наиболее замечательною особенностью его являются публичные митинги, которые с этого времени начали принимать характер политического учреждения. В семнадцати графствах были устроены митинги с целью протеста против действий Палаты Общин. Это была новая фаза в развитии общественного мнения. К эпохе этого возбуждения относится также и образование первой политической ассоциации -- «Общества для поддержания билля о правах». (Society for supporting the Bill of Rights).

Впоследствии, особенно когда поставлен был вопрос о парламентской реформе, публичные митинги и ассоциации получили еще большее значение в государственной жизни. В общих чертах роль публичных митингов в системе английских политических учреждений представляется в следующем виде.

Митинги являются прежде всего выразителями нужд и интересов народа, который при посредстве их заявляет о том, что в данное время тяготит, беспокоит или волнует его. Если население или известная доля его ощущает вредные последствия каких-либо законоположений, или если какие-нибудь особенные обстоятельства пагубно отражаются на его положении, или если в общественном сознании созревает потребность выдвинуть какой-нибудь новый вопрос,-- собираются митинги, на которых и заявляются эти нужды, интересы и потребности. Они таким образом становятся известными и обществу, и правительству, которое вследствие этого получает возможность иметь всегда отчетливое представление о нуждах населения и сообразно с ними действовать не ощупью, a вполне сознательно направлять свою деятельность в ту или иную сторону. Эта функция публичных митингов тесно связана с основными задачами деятельности народных представителей, заседающих в Парламенте: митинги дают материал и опору для предложений, вносимых ими в законодательное собрание, служат важным аргументом и хорошей иллюстрацией своевременности или настоятельности тех или других вопросов, возбуждаемых в Парламенте.

Еще большее значение имеют, -- в особенности имели в разные периоды XIX стол., -- митинги, организуемые в тех кругах населения, которые или вовсе не представлены, или представлены слабее других в законодательном собрании; в таких случаях митинги служат главным орудием мирной и закономерной борьбы таких слоев населения за свои права.

В тесной связи с указанным значением публичных митингов находится другое, не менее важное: не ограничиваясь заявлением о своих нуждах, население на таких собраниях подвергает эти нужды подробному обсуждению. И эта роль их нимало не уменьшается от того, что деятельное обсуждение текущих вопросов совершается и другими путями, -- особенно в печати. В этом отношении оба указанные органа общественного мнения,-- пресса и митинги--взаимно друг друга дополняют, друг другу помогают. Иногда печать выдвигает на очередь вопросы, которые затем дают повод к оживленным проявлениям общественного движения в форме митингов; иногда же митингам принадлежит инициатива в возбуждении вопросов, которые становятся темою деятельного обсуждения на столбцах и страницах периодической и непериодической печати. В деле выяснения и дебатирования различных вопросов на стороне митингов нередко оказывается значительное преимущество перед печатью в том отношении, что они являются более непосредственным и более внушительным выражением взглядов и желаний населения. Особенно рельефно выступает это преимущество в тех случаях, когда митинги служат ареною для выяснения тех или других вопросов руководителями и видными деятелями общественных групп или политических партий, когда ораторами перед многолюдным собранием выступают Гладстон и Морлей, или Сольсбери и Чемберлен, выясняющие справедливость, своевременность и общественную пользу того или другого решения какого-нибудь важного вопроса.

Можно отметить еще одно существенное значение публичных митингов в Англии. Они служат там органом контроля страны над управлением как внешними, так и внутренними делами. Облекая своего представителя в Парламенте обширными полномочиями участия в решении жизненных вопросов, население подвергает его предварительному испытанию, которое и совершается, главным образом, при посредстве публичных митингов: избиратели подают свои голоса в пользу того из кандидатов, программа которого полнее и вернее выражает их интересы и стремления, на которого они спокойнее мо-гут возложить защиту этих интересов. Вверив ее своему представителю, избиратели и впоследствии зорко следят за его деятельностью в парламенте; по крайней мере однажды в год каждый член Палаты Общин считает своим долгом отдать избирателям отчет в своем образе действий, что и совершается опять-таки на публичных митингах. Контролируя своих представителей и влияя на них, население этим самым осуществляет постоянный надзор над действиями Парламента, a следовательно и всей правительственной системы, сила которой покоится на доверии страны; в оценке же степени этого доверия весьма большую роль играют именно публичные митинги.

При таких условиях понятно, что публичные митинги и, наряду с ними, всевозможные ассоциации и союзы являются важным политическим институтом, значение которого отчетливо выступает в истории Англии, начиная с половины XVIII ст. Из многих поучительных примеров достаточно указать хотя некоторые.

Так, в ряду союзов, игравших видную роль, обращает на себя внимание, еще в эпоху ХVIII ct., основанная в 1787 г. ассоциация с целью уничтожения торговли невольниками. Это общество соединило в своих рядах представителей всех классов, без различия политических и религиозных направлений. Во главе его стали наиболее выдающиеся не уму и образованию деятели того времени. Пропаганда великой гуманной идеи велась без всяких насилий, путем убеждения, путем ее разъяснения и распространения сознания необходимости реформы при посредстве печати, публичных речей и парламентских петиций. Через двадцать лет благородная цель была достигнута: торговля невольниками была отменена законодательным путем (в 1807 году).

История Англии в XIX веке представляет длинный ряд чрезвычайно важных политических и общественных реформ. Проведение их в жизнь есть в значительной степени дело ассоциаций и публичных митингов. Парламентская реформа 1832 года, имевшая столь благодетельные последствия для политического развития Англии, надолго была бы отсрочена, если бы не энергическая деятельность многочисленных союзов, выяснивших необходимость этой реформы, сделавших сознание ее достоянием общественного мнения и тем подготовивших ее осуществление законодательным путем. То же следует сказать и о последующих двух парламентских реформах 1867 и 1881 гг.

Далее, всем конечно известна история отмены в 1846 году хлебных законов, имевшей огромное значение для экономической политики не одной только Англии, но и многих других государств. Когда в 1838 году была образована Лига с целью отмены хлебных законов (Anti-Corn-Law League), обе палаты Парламента, выдающиеся государственные деятели всех партий, лендлорды и фермеры упорно стояли за запретительные пошлины на хлеб; купцы, мануфактуристы и большинство городского населения в общем были совершенно равнодушны к делу свободной торговли. Ассоциация деятельно принялась за распространение своих идей, употребляя с этой целью все бывшие в ее распоряжении средства. Появилась масса периодических изданий, памфлетов и брошюр, проникнутых началами свободной торговли. Устраивались повсеместно публичные митинги, на которых эти начала развивались и разъяснялись в живой речи. И через несколько лет мирная, спокойная, прибегавшая лишь к законным средствам агитация Лиги, во главе которой стояли известные Кобден и Брайт, увенчалась полным успехом: в 1846 году хлебные законы были отменены парламентским актом.

К числу знаменательных реформ, осуществлению которых сильно содействовали союзы и собрания, надо отнести также и эмансипацию католиков (в 1829 году) уравнявшую их в отношении политических прав с членами англиканской церкви.

Но, наряду с указанными фактами, английская политическая жизнь минувшего столетия представляет несколько примеров противоположного характера. Таковы деятельность некоторых демократических обществ в эпоху французской революции, затем несколько раз возобновлявшаяся (в 1830--31, .1840, 1843, 1848 гг.) в Ирландии агитация в пользу отделения ее от Англии, наконец, движение среди рабочих классов в первой половине прошлого столетия, известное под названием «Чартизма» (Chartism, 1837--1848 гг.). Все эти движения сопровождались крайними проявлениями возбуждения, нередко принимавшего революционный характер и представлявшего серьезную опасность для общественного спокойствия и государственного порядка. Эти крайние проявления вызывали резкий отпор как со стороны правительства, так и со стороны самого общества. Они послужили поводом к целому ряду законодательных ограничений свободы союзов и собраний. Некоторые из них имели временный характер, другие остаются в силе и по настоящее время.

Большая часть относящихся сюда законоположений изданы в царствование Георга III; они были вызваны раз-личными проявлениями крайней радикальной партии, действовавшей в значительной степени под влиянием французской революции. Таковы статуты 1797 и 1799 гг., дополненные и видоизмененные в последующие годы царствования Георга III, a также отчасти и в царствование королевы Виктории. В силу этих законоположений[3] признаются противозаконными союзами (unlawful combinations) все общества, члены которых примут на себя клятвенное обязательство (an oath or engagement) участвовать в каком-либо мятежном предприятии, или не обнаруживать какого-либо противозаконного общества, или не давать показаний о ком-либо из членов такого союза и т. п. Противозаконными признаются, далее, все те общества, в которых будут члены, имена коих не будут известны всему составу общества, a также и те общества, которые имеют разветвления и путем особых комиссий или делегаций вступают в сношения с другими обществами. Лица, де-лающиеся членами таких противозаконных обществ или содействующие им, поощряющие или поддерживающие их, подлежат уголовному преследованию, результатом которого может быть тюремное заключение на срок не свыше двух лет или так называемая penal servitude[4] на срок не более семи и не менее пяти лет. Принуждение, насилие в принятии клятвенных обязательств, о которых было упомянуто, не может служить оправданием, если в четырехдневный промежуток времени после того данное лицо не сообщит обо всем случившемся мировому судье или ближайшему своему начальнику, если это лицо принадлежит к войску или флоту. Под указанные запрещения не подходят дозволенные масонские ложи, общества, созданные на началах действующих законов, собрания квакеров, a также собрания религиозного, научного или благотворительного характера. С другой стороны, постановления о, клятвенных обязательствах не распространяются ни на какие заявления, раз только они одобрены двумя мировыми судьями.

Таковы существеннейшие черты немногосложного английского законодательства о союзах.

Что касается общественных собраний, или публичных митингов, то в этом отношении требования английского права отличаются значительною неопределенностью. В Англии нет специального законодательства о митингах, которое предписывало бы определенные условия для их устройства. Как выше сказано, право устраивать публичные митинги составляет там одно из проявлений основного права индивидуальной, личной свободы. Пределы пользования этим правом устанавливаются не особым законодательством, a общим принципом ответственности пред судом каждого отдельного лица и любой группы лиц за их действия. Поэтому границы этого права следует искать в судебной практике, в судебных прецедентах. Не вдаваясь в подробности, отметим лишь наиболее существенные положения в этом отношении, главным образом, по вопросу о законности или незаконности собраний (митингов). Незаконным митингов по английскому праву считается «собрание лиц, которые имеют намерение произвести нарушение общественного спокойствия, или действительно производят его, или же побуждают других основательно опасаться такого нарушения». Это действительное или предполагаемое нарушение спокойствия есть, так сказать, существенный признак или «свойство», заключающееся в термине «незаконное собрание». На основе этого признака можно составить более точное определение «незаконного собрания». «Оно может быть определено, как собрание трех или более человек, которые

1) собираются, чтобы нарушить, или, собравшись, нарушают общественное спокойствие; или

2) собираются с целью совершить открытой силою преступление; или

3) собираются для какой-нибудь общей цели (без различия, будет ли она законна или нет) так, что дают спокойным людям основательные причины бояться нарушения спокойствия, или, наконец,

4) собираются с явною целью вызвать недовольство в подданных, презрение к установленным законам, конституции и правительству государства, с тем, чтобы привести в исполнение противозаконный заговор или приготовиться к его исполнению» (Дайси, русс. пер. с. 350).

Внимательный анализ приведенных положений английского права приводит к тому убеждению,--которое, всецело оправдывается практикой,--что они являются весьма действительной гарантией против злоупотребления свободою союзов и собраний. Но, с другой стороны, они ни мало не, стесняют образования и деятельности их: до тех пор, пока они действуют, не нарушая законов, они пользуются полною свободой.

Франция.--В декларации прав человека и гражданина нет упоминания о свободе союзов и собраний[5]. Право устраивать собрания получает признание впервые в декрете 14 декабря 1789 г. об устройстве муниципалитетов. В силу 62 ст. этого декрета, «граждане имеют право собираться, мирно и без оружия, в частные собрания для составления обращений и петиций, подлежащих представлению в муниципальный совет, или управлениям департамента и округа, или в законодательный корпус, или королю,-- под условием извещения муниципальных властей о времени и месте этих собраний, при чем последние для представления этих обращений и петиций могут избирать депутации в числе не более 10 человек». О свободе собраний--и также союзов--находим категорическое упоминание в законе, изданном в конце 1790 года (он был издан по поводу частного случая, но заключает в себе норму общего характера): „граждане имеют право собираться мирным образом и составлять из себя свободные общества, под условием соблюдения общих законов». Наконец, конституция 3 сентября 1791 г. гарантирует «за гражданами свободу собираться мирно и без оружия, с условием соблюдения полицейских законов (en satisfaisant aux lois de police)». Ho никакого «полицейского закона» по этому предмету не было издано, и фактически свобода собраний ничем не была ограничена.

Союзы и собрания начали быстро размножаться и по мере развития революционного движения приобретать все более и более агрессивный характер. Учредительное Собрание нашло нужным подвергнуть их некоторым ограничениям. Так, уже законами 1791 г. (в мае и сентябре) оно воспретило обществам представлять коллективные петиции, публиковать свои обсуждения, присваивать себе политическое существование, призывать к себе (mander a leur barre) должностных лиц или даже простых граждан и вообще затруднять действия установленных властей; нарушителям этих требований закон угрожает исключением на два года из списков полноправных граждан, с лишением права в течение этого времени отправлять какие бы то ни было общественные функции.

В 1793 году, как известно, наступила страшная эпоха террора, безграничного произвола крайних демагогов. Умеренные элементы Законодательного Собрания, стремившиеся сдержать в границах законности и порядка поток революционного движения, были побеждены и должны были уступить руководящую роль крайнему направлению партии якобинцев. Управление государством.--если только можно приложить этот термин к тому режиму, под которым жила в то время Франция,--перешло в руки бесконечного ряда обществ и клубов, во главе которых находился известный Club des Jacobins. Они сделались фактически органами правительства, повсеместно они следили за деятельностью должностных лиц, донося комитету общественного спасения о всех тех, гражданские чувства которых (le civisme) представлялись сомнительными. Этим обществам приходилось нередко встречать резкий отпор со стороны местных властей. В виду этого и был издан драконовский декрет 25 июля 1793 года, установивший строжайшие наказания (десять лет каторжной работы) для тех должностных лиц, которые осмелятся воспрепятствовать собраниям или закрывать народные общества.

Но уже в том же 1793 году началась реакция против безграничной свободы, которая была предоставлена союзам и проявила себя в целом ряде беспорядков. Закон 30 октября (9 brumaire an II) запрещает клубы и общества женщин и, с другой стороны, делает заседания всякого рода обществ публичными. Декрет 1794 года (25 вандемьера года III) установил еще большие ограничения. Он запрещает всякого рода соединения, федерации, a также и коллективные сношения между обществами. Он восстановляет также запрещение подавать коллективные петиции. Этот декрет не уничтожил, однако, свободы ассоциаций; всякое общество имеет право собираться, но лишь под условием изолированности. Главная цель этого-закона состояла в том, чтобы прекратить федерацию различных обществ, которые угрожали обратиться в сложную и опасную организацию в разных частях Франции. Декрет обязывает бюро каждого общества немедленно же составить подробный список всех членов и представить экземпляр его местной власти, Этот закон является оружием, которым Национальный Конвент имел в виду сломить якобинскую партию, стремившуюся выставить против Конвента новую силу, при посредстве бесконечно ряда аффилиаций, которые якобинский клуб рассеял по всей территории.-- В том же году якобинский клуб был закрыт.

Конституция 1795 года (5 фруктид. год III) заключает в себе ряд постановлений о союзах, которые воспроизводят существенные черты прежних ограничительных законов. Не могут быть образуемы корпорации и союзы, противные общественному порядку, причем никакое собрание граждан не может присваивать себе название «народного» (societe populaire). Ни одно общество, занимающееся вопросами политическими, не может ни сноситься с другими, ни соединяться (s'affilier) с ними; на публичных заседаниях не должно быть проводимо различие между членами общества и посетителями (societaires et assistants); членам воспрещается носить какие-либо внешние знаки того общества, к которому они принадлежат. В силу того положения, которым конституция воспрещает всякие общества, противные общественному порядку, на другой же день по обнародовании конституции издан был декрет о закрытии клубов и так назыв. societes populaires. Изложенные ограничения имели в виду, главным образом, политические союзы; общества же, служащие целям научным, литературным и художественным, пользовались полною свободой.

Консульская и императорская конституции ничего не говорят о союзах, и новое законодательство по этому предмету появилось лишь в 1810 году. В этом году был издан уголовный кодекс (Code penal), который в ряде статей (291--294) устанавливает следующий режим. Правительственное дозволение необходимо для всех союзов, которые состоят не менее чем из 20 лиц, и имеют целью собираться ежедневно или в определенные дни для занятия предметами религиозными, литературными, политическими или другими. Общество обязано подчиниться условиям, какие найдет нужным установить для него государственная власть. Общество, образованное без дозволения или нарушившее установленные для него условия, подлежит закрытию, a его руководители или администраторы подвергаются, сверх того, штрафу.

Уголовный кодекс говорит лишь об ассоциациях; что же касается собственно собраний (reunions), то они продолжали регулироваться принципом свободы[6].

Постановления кодекса об ассоциациях были изложены в такой форме, которая открывала возможность легкого отступления от закона. Многие общества, не рассчитывавшие получить правительственное разрешение, дробились на мелкие группы, каждая с числом членов менее установленной нормы (20-ти), чтобы таким образом избежать применения к себе постановлений уголовного кодекса. В первые же годы июльской монархии одно революционное общество (Societe de Droits de l'hommo) быстрыми успехами своего развития обратило на себя серьезное внимание правительства, которое и выработало особые нормы, с целью устранить возможность отступления от закона. Закон 10-го апреля 1834. г. распространил постановления уголовного кодекса и на те ассоциации, которые представляются разделенными на мелкие группы, в совокупности своей превышающие установленную норму. С другой стороны, уголовный кодекс в своих карательных постановлениях предусматривал ассоциации, собрания которых происходят ежедневно или в определенные дни. Этим обстоятельством также пользовались для отступления от закона, путем устройства собраний в неправильные периоды и в неуказываемые заранее дни. Поэтому закон 1834 года требует правительственного разрешения и для тех ассоциаций, которые имеют свои собрания и не в определенные дни. Этот закон увеличивает также размер ответственности за неисполнение его требований и распространяет ее не только на руководителей и администраторов ассоциации, но и вообще на членов ее. Наконец, по этому закону «данное правительством разрешение может быть во всякое время взято обратно», так что ассоциации могли быть упраздняемы дискреционною властью правительства, без указания мотивов и без права обжалования таких распоряжений.

После февральской революции конституция 1848 года провозгласила свободным право граждан составлять союзы и собираться «мирным образом и без оружия». Пределом этой свободы конституция объявляет «права или свободу других и общественную безопасность». Вскоре, однако, эта свобода была значительно ограничена, сначала предоставленным правительству законами 1849, 1850 и 1851 годов правом «воспрещать клубы и другие общественные собрания, которые по характеру своему способны компрометировать общественную безопасность», a затем специальным декретом 25-го марта 1852 года, восстановившим прежние ограничения. Вот существеннейшие черты нового законодательства, имевшие применение одинаково как к союзам, так и к собраниям. Во 1-х, всякие политические союзы, как тайные, так и открыто существующие, a также клубы и публичные политические собрания подлежат безусловному воспрещению; во 2-х, всякие союзы и публичные собрания, число членов которых свыше 20-ти, каковы бы ни были их предметы и задачи (религиозные, экономические, научные, литературные и даже избирательные), должны необходимо получить предварительное разрешение правительства; в 3-х, свободными от него являются лишь союзы и собрания, число членов которых не превышает 20-ти.

Во второй половине царствования Наполеона III был предпринят ряд реформ в либеральном духе. Между прочим они коснулись и занимающего нас предмета. Закон 6-го июня 1868 г. в значительной степени устраняет те стеснительные условия, в которых находились собрания. В силу этого закона, в некоторых случаях собрания могут иметь место без предварительного разрешения правительства. Необходимость этого разрешения сохраняется только для тех собраний, которые имеют своим предметом обсуждение политических или религиозных вопросов. Исключением в этом отношении являются лишь собрания избирательные, которые могут иметь место 6ез предварительного разрешения в период времени, следующий за обнародованием декрета о созыве избирательной коллегии и до пятого дня по окончании выборов. Что касается до всех прочих собраний, имеющих своим предметом вопросы научные, литературные, художественные, промышленные и пр., то они могут иметь место без предварительного разрешения. От них требуется лишь заблаговременное заявление (не менее, как за три дня), с обозначением времени и места собрания, a также и предмета его, за подписью семи лиц, имеющих жительство в той общине, где предполагается собрание. Собрание должно происходить непременно в закрытом, помещении и иметь бюро (из председателя и двух ассистентов), на обязанности которого лежит наблюдение за порядком.

Закон 1868. года имеет в виду лишь собрания-- reunions publiques; что же касается до союзов, ассоциаций, то они продолжали регулироваться постановлениями уголовного кодекса (ст. 291--294) и закона 1834 года до издания специального закона 1 июля 1901 года об ассоциациях. Право же устройства собраний регулируется в настоящее время законом 30 июня 1881 года (La loi sur les reunions publiques).

Сущность этого закона выражена следующим образом в докладе, который сопровождал внесение его в законодательное собрание: «новый закон дает гражданам возможность собираться, когда они хотят, где они хотят, и обсуждать все то, что они пожелают. Сохраняемые законом формальности представляют собою не преграды, а гарантии как для самих граждан, так и для правительства».

По этому закону, общественные собрания, каков бы ни был предмет их, не подлежат более предварительному разрешению правительства. Закон ограничивается лишь требованием заблаговременного заявления, за 24 часа до начала собрания, со стороны двух лиц, из которых, одно должно иметь местожительство в данной общине. Это заявление представляется в Париже--префекту полиции, в департаментах и округах--префекту и супрефекту, a в прочих местах--мэру общины. В представлении этих заявлений выдается расписка. Суточный срок представления заявления сокращается до двух часов для собраний избирательных.

В заявлении должна быть указана цель собрания,-- имеет ли оно своим предметом публичное чтение (conference), или публичное обсуждение какого-нибудь вопроса, или же избирательные цели. Собрания не могут иметь места на улицах или дорогах (sur la voie publique); но, с другой стороны, не требуется, как это было ранее (по зак. 1868 г.), чтобы оно непременно происходило в закрытом помещении. Таким образом, они могут иметь место и на открытом воздухе, одним словом, в любом месте, лишь бы оно не составляло voie publique. Здесь закон имеет в виду предупреждение беспорядков, могущих произойти от стеснения уличного движения. Собрания не могут происходить позднее 11 часов вечера, за исключением лишь тех местностей, в которых не означен более поздний час для закрытия публичных мест (кафе, ресторанов и т. п.).

Каждое собрание должно иметь избираемое им бюро, по крайней мере, из трех лиц. На обязанности его лежит соблюдение порядка, предотвращение нарушения законов, сохранение за собранием характера его, указанного в заявлении, a также воспрещение произносить речи, противные общественному порядку и добрым нравам или представляющие собою возбуждение к совершению какого-либо преступления.

Правительственные органы (префект, супрефект или мэр) могут командировать для присутствования в собрании должностное лицо административное или судебное, Оно имеет право закрыть собрание, но лишь в двух случаях: во 1) если того требует бюро; во 2) в случае насилий (collisions et voies de fait).

Особая статья (ст. 7) гласит, что «клубы остаются запрещенными». Эта статья вызвала в литературе административного права много возражений и нелишенных справедливости критических замечаний по поводу неудачного редактирования ее. Если под клубами разуметь ассоциации, то закон 1881 года, говорящий лишь о собраниях, неприменим к ним. Если же клубы представляют собою последовательную серию публичных собраний, то они, конечно, могут иметь место, раз только будут соблюдаемы установления законом 1881 г. требования. Эта статья является странным, с кодификационной точки зрения, переживанием тех опасений, какие породили в умах целого ряда поколений революционные клубы, особенно времен террора и Конвента. Указанное запрещение не имеет в виду тех общественных собраний частного характера, которые обыкновенно носят это название, заимствованное из английского языка и получившее право гражданства между прочим и у нас. Во Франции, впрочем, это название в таком применении употребляется очень редко: то, что мы понимаем под словом «клуб», носит там название cercle.

Таковы основные черты современного французского законодательства о собраниях. Что же касается союзов, ассоциаций, то они в настоящее время регулируются законом 1 июля 1901 года, существенно изменившим тот режим, которому до сих пор подлежали всякого рода союзы, преследующие нематериальные задачи -- политические, моральные, благотворительные, научные, литературные, художественные и т. п. (общества и товарищества промышленные, торговые и иные, преследующие какие-либо материальные выгоды, регулируются особыми законодательными нормами, которые ни в чем не изменяются новым законом об ассоциациях).

По определению ст. 1, «ассоциация есть соглашение двух или нескольких лиц, по которому они отдают свои познания или свои силы на постоянное служение какой-либо цели, не имеющей в виду извлечения выгод».

Всякого рода ассоциации могут быть образуемы свободно, лишь бы только не имелось в виду что либо не-дозволенное, противное законам и добрым нравам, или направленное к причинению ущерба целости национальной территории или республиканской форме правления» (ст. 3).

Новый закон различает три вида ассоциаций: 1) ассоциации негласные, 2) ассоциации заявленные и 3) ассоциации, признанные общественно-полезными.

Ассоциации негласные учреждаются простым соглашением участвующих в них лиц, при чем не требуется предварительного заявления. Такие ассоциации законом не признаются юридическими лицами; они не пользуются юридическими правами (вчинять судебные иски и отвечать по ним и т. п.).

Об ассоциации, желающей пользоваться юридическими правами, должно быть представлено предварительное заявление (declaration prealable) в префектуру того департамента или в супрефектуру того округа, в котором будет находиться управление ассоциации. В заявлении должны быть указаны название и задача ассоциации, место нахождения ее учреждений, a также имена, профессии и места жительства тех лиц, на которых в каком-либо качестве возлагается заведывание или управление ассоциациею. При заявлении должен быть представлен устав ассоциации в двух экземплярах. Ассоциации обязаны, под угрозою штрафа (от 16 фр. до 200 фр.), доводить до сведения, в трехмесячный срок, о всех переменах в их управлении, a также о всех изменениях, вносимых в их уставы.

Заявленные ассоциации, становясь юридическими лицами, могут, без какого-либо специального разрешения, вчинять иски и отвечать по ним, a также приобретать, владеть и управлять, помимо пособий от государства, департаментов и коммун: 1) взносами своих членов или суммами, уплачиваемыми единовременно взамен этих взносов, причем суммы эти не могут превышать 500 фр.; 2) помещением для администрации ассоциации и для собраний членов последней; 3) недвижимостями вполне необходимыми (strictement necessaires) для осуществления задачи> которую ставят себе ассоциации.

Ассоциации могут приобрести более широкие права путем признания их «общественно-полезными» (d'utilite publique) в силу декретов, издаваемых в форме административных регламентов.

Важнейшим преимуществом таких ассоциаций является право получать дары и легаты на условиях, предусматриваемых ст. 910 гражданского кодекса и законом 4 февраля 1901 г.[7] Не разрешается принимать дары движимые или недвижимые под условием сохранения за дарителями пожизненного пользования.

Ассоциации, признанные общественно-полезными, мо-гут совершать все акты гражданского оборота, не воспрещаемые их уставами, но они не могут иметь в своем владении или приобретать какие-либо недвижимости кроме необходимых для целей, ими преследуемых. Все ценности ассоциации должны быть помещены в именных бумагах.

Для закрытия ассоциации закон устанавливает судебный порядок: о закрытии ее постановляется решение гражданского суда, либо по прошению всякого заинтересованного лица, либо по представлению прокурорского надзора. Закрытие ассоциации может последовать, во 1-х, в том случае, если она имеет в виду что-либо недозволенное, противное законам или добрым нравам, или если она имеет своею целью причинение ущерба целости национальной территории или республиканской форме правления, во 2-х. в случае нарушения постановлений закона о своевременном сообщении изменений в управлении или в уставе ассоциации. Исполнение соответственных решений гражданского суда обеспечивается уголовною санкциею: по статье 8, § 2, учредители, директора или администраторы ассоциации, которая после судебного решения о ее закрытии будет продолжать или незаконно возобновит свое существование, подвергаются уплате штрафа в размере от 16 фр. до 5.000 фр. и тюремному заключению от 6 дней до одного года. Такому же наказанию подвергаются все те лица, которые будут содействовать собранию членов упраздненной ассоциации путем предоставления в ее распоряжение помещения, которым они располагают.

Административная власть может закрыть ассоциацию лишь в одном случае: ассоциации, в составе которых большинство -- иностранцы, a также те, в которых заведующими являются иностранцы или которые имеют свое управление за границею, если они в деятельности своей нарушают нормальные условия обмена ценностей или товаров, или угрожают внутренней или внешней безопасности государства, в условиях, предусмотренных статьями 75 --101 уголовного кодекса, могут быть закрыты декретом президента республики, прошедшим через совет министров. Учредители, директора или заведующие ассоциацией, которая после декрета о ее закрытии будет продолжать или незаконно возобновит свое существование, подвергаются наказаниям, установленным ст. 8, § 2 (см. выше).

В случае закрытия ассоциации, имущества ее переходят согласно постановлениям устава или, при отсутствии таких постановлений, по правилам, установленным на общем собрании членов ассоциации.

Отдельное место в законе 1901 г, занимают постановления о религиозных конгрегациях. Под этим термином во французском праве разумеются ассоциации людей, соединяющихся для совместной религиозной жизни, либо в видах более строгого соблюдения учения церкви, либо для распространения религиозных доктрин посредством примера, обучения или проповеди.

В постановлениях закона 1901 года о религиозных конгрегациях подробно регулируются порядок обязательного для всех таких союзов разрешения, которое будет даваться каждый раз специальным законом, далее порядок и условия деятельности конгрегаций, установляются имущественные права их, наконец правила ликвидации имуществ, принадлежащих упраздненным конгрегациям. Н основе важнейших из постановлений нового закона о конгрегациях лежат принципы, которые уже давно были выработаны французским законодательством, но которые в своем осуществлении на практике нередко встречали затруднения и прямое или косвенное противодействие со стороны конгрегаций. Положения закона 1 июля 1901 г. (и особенно правила, устанавливаемые декретами 16 августа), имеют в виду создать более действительные меры контроля над, образованием и деятельностью религиозных конгрегаций и предупредить возможность возникновения недозволенных конгрегаций и скопления в их руках, в больших размерах, недвижимой собственности, которая, делаясь неотчуждаемым достоянием их, извлекается из гражданского оборота[8].

Важнейшие из постановлений о религиозных конгрегациях заключаются в следующем.

Никакая религиозная конгрегация не может быть образована без разрешения, даваемого особым законом, в котором должны быть определены условия ее функционирования[9].

Конгрегация не может создать ни одного нового учреждения иначе, как на основании декрета государственного совета.

Конгрегации, получившие разрешение, пользуются правами юридических лиц (подобно ассоциациям, признанным общественно-полезными). Каждая конгрегация ведет опись своих приходов и расходов и ежегодно составляет финансовый отчет за истекший год и инвентарную опись своих имуществ движимых и недвижимых. В месте управления конгрегации должен находиться полный список ее членов, с указанием их родовых имен, a также имен, которыми они обозначаются в конгрегации, их национальности, возраста и места рождения. Эти отчеты, описи и списки должны быть, по всякому требованию префекта, представляемы ему или его уполномоченному для обозрения на месте. Представители или директора конгрегации, которыми будут сделаны ложные заявления или которые откажутся исполнить указанное требование префекта, подвергаются уплате штрафа в размере от 16 фр. до 5.000 фр. и тюремному заключению от 6 дней до одного года.

Упразднение конгрегации или закрытие какого-либо учреждения может последовать по декрету совета министров[10].

Одною из главных задач при издании закона 1 июля 1901 г. было обеспечить закрытие, упразднение неразрешенных конгрегаций, так как имелось в виду положить конец терпимости, под покровом которой размножались эти союзы, в сущности запрещенные[11].

Конгрегация, образованная без разрешения, объявляется противозаконною. Входящие в состав ее лица подвергаются уплате штрафа в размере от 16 фр. до 5.000 фр. и тюремному заключению от 6 дней до одного года; учредители или администраторы такой конгрегаций подвергаются тому же наказанию в двойном размере.

Ликвидация имуществ, принадлежащих упраздненным конгрегациям, производится судебным порядком по правилам, установленным в законе 1901 года.

Таковы постановления закона 1 июля 1901 г. об ассоциациях. Отменяя ст. 291--294 уголовного кодекса и закон 10 апреля 1834 г., новый закон составляет значительный шаг вперед в отношении ко всякого рода светским союзам, освобождая их от разрешения правительственной власти и даже от предварительного об образовании их заявления в тех случаях, когда они не имеют в виду пользоваться правами юридических лиц. Во французской литературе с этим новым порядком связываются ожидания широкого развития общественной инициативы.--Постановления о религиозных конгрегациях, и в особенности их решительное применение на практике вызвали энергические протесты в некоторых слоях французского общества, недовольных теми ограничениями, которые установлены для конгрегаций. Целесообразность и правомерность этих ограничений едва ли однако могут вызывать серьезные сомнения, если принять во внимание бесспорно принадлежащее государству право противодействовать развитию учреждений, не соответствующих его потребностям и интересам. A такими именно учреждениями являлись некоторые религиозные конгрегации, в деятельности своей нередко уклонявшиеся от прямых задач своих. Что же касается других конгрегаций, то новый закон не делает их существования невозможным, a только ставит их в более определенные условия и подчиняет их контролю, в обеспечение общегосударственных интересов.

Германия. В средние века в Германии признавалась в принципе свобода союзов и собраний. Еще имперское законодательство XVI века ограничивалось воспрещением лишь тех обществ, которые преследуют явно противозаконные и недозволенные цели (указ 1555-го года). Впервые политические ограничения свободы союзов появились под влиянием римского права, многие положения которого путем так называемой рецепции получили характер действующего законодательства. Под сильным влиянием юристов, разрабатывавших римское право, сложилась теория, по которой считались непозволительными, незаконными все союзы, не имеющие прямого разрешения на существование. Дальнейшие ограничения свободы союзов и собраний появились в течение XVII ІІ XVIII столетий, с развитием полицейского государства. Кодекс прусского общего провинциального права 1794 года (Allgemeines Landrecht fur die preussischen Staaten) предоставил правительству право воспрещать всякие союзы посредством административных распоряжений; законодательным же порядком были воспрещены те союзы, цели которых направлены против общего спокойствия безопасности и порядка (gemeinen Kuhe, Sicherheit und Ordnung), a также и все тайные общества

Несколько позднее (эдиктом 1798 г.), под впечатлением событий французской революции, это воспрещение было распространено на все политические союзы. Эта мера была возобновлена и впоследствии, после образования Северо-Германского Союза: законом 1832 года были безусловно воспрещены союзы с политическими тенденциями, a для всякого рода общественных собраний и народных празднеств (Volksversammlungen und Volksfeste) сделано обязательным предварительное правительственное разрешение. Что же касается союзов, преследующих хозяйственные, интеллектуальные и общежительные цели, то образование их в большинстве немецких государств допускалось без полицейского дозволения.

Таковы основные черты законодательства, действовавшего до 1848 года, когда впервые в Германии был признан законодательным путем принцип свободы союзов и собраний. Он получил признание как в «основных правах» немецкого народа (Reichsverfassung 1849 года), так и в конституциях отдельных государств. Эти последние признали в принципе право подданных собираться и образовывать союзы без предварительного дозволения правительства; особые законы должны были установить ограничения свободы союзов и собраний и определить полномочия властей по отношению к тем и другим. Образцом для этого законодательства послужил французский закон 1848 года, который был применяем во Франции лишь в течение короткого промежутка времени.

Конституция Германской Империи 1870 года, включила в круг компетенции имперского законодательства и право союзов и собраний. Но до сих пор общего Имперского законодательства о них нет, и порядок их образования и деятельности регулируется в каждом отдельном государстве отдельными законоположениями, представляющими некоторые различия. Мы сделаем краткий обзор их по отношению к союзам и собраниям, при чем укажем некоторые наиболее существенные различия в законодательствах отдельных государств.

Как общее правило, образование союзов в Германии свободно, для этого не требуется- предварительного разрешения со стороны правительства. Тем не менее, союзы подлежат некоторым законодательным ограничениям и в известных случаях могут быть даже воспрещаемы правительственными органами.

Существеннейшие законодательные ограничения, имеющие в виду союзы и общества политические и общие всем немецким государствам, сводятся к следующему. Администраторы, распорядители этих союзов обязаны, в течение трехдневного срока, представить местным полицейским властям статуты (устав) союза и их изменения, a также список членов его или, по крайней мере, членов бюро (Vorstandsmitglieder). Союзы не должны принимать в число своих членов женщин, воспитанников учебных заведений, несовершеннолетних или неправоспособных лиц, a также военных. Союзам не разрешается соединяться в одну общую организацию с другими союзами того же рода. Неисполнение этих предписаний карается штрафом. Союзы не-политические, вообще, свободны от полицейских ограничений, хотя в некоторых государствах (напр., в Баварии) от организованных союзов, кроме тех, «которые подпадают под понятие гражданско-правовых и торговых обществ», требуется предварительное заявление, которое должно быть представлено местным полицейским органам.

Как указано, в известных случаях правительственные органы могут воспрещать союзы. В этом отношении наиболее существенны различия законодательств отдельных государств. Мотивами воспрещения союзов,--которое принадлежит обыкновенно полицейским учреждениям,-- являются интересы общественной безопасности. В Пруссии полицейские учреждения имеют полномочие лишь на предварительное закрытие союзов; окончательное же воспрещение может иметь место лишь в силу судебного решения.-- Баденское законодательство дает полицейским учреждениям право требовать--в видах общественного спокойствия сведений о существующих союзах, но не установляет для последних никакой обязанности предварительного извещения. Министерство внутренних дел может воспрещать союзы, которые противны государственным законам или нравственности, или угрожают государству или общественной безопасности.-- В королевстве Вюртембергском право запрещения не выражено законодательным образом, но оно допускается само собою в тех случаях, когда какой либо союз преследует противозаконные цели или отказывается от представления своих статутов.

Свобода собраний в Германии впервые была признана законодательством 1848 года. Статья 8-ая Основных прав (Grundrechten) гласит: «немцы имеют право собираться мирным образом и без оружия, при чем не требуется для этого особого дозволения. Народные собрания под открытым небом могут быть воспрещаемы в случае, если общественному порядку и спокойствию угрожает опасность». Эти положения лежат в основе действующего и в настоящее время законодательства о собраниях.

Собрания распадаются на публичные и не-публичные. Под последними разумеются те, в которые допускаются лишь известные, определенные лица, как напр. члены какого-нибудь союза или же лица, специально приглашенные или введенные. Публичные собрания--те, в которых могут присутствовать все желающие.

Законодательные ограничения права собраний состоят в следующем. Присутствующие на них не должны быть вооруженными (иметь при себе оружие). В собраниях, в которых обсуждению подлежат различные политические вопросы, не могут присутствовать военные. О таких политических собраниях необходимо доводить до сведения местных полицейских органов не позднее, как за 24 часа до их открытия[12]. Полицейским учреждениям предоставлено право иметь на собраниях своего представителя. Он имеет право распустить собрание в случае возможности нарушения им законов; он обязан сделать это, если собрание принимает беспорядочный характер. Распущение выражается в приказе разойтись. Так как о наличности достаточных к тому оснований судит только само присутствующее должностное лицо, то и приказ должен быть исполнен безусловно. Неповиновение влечет за собою штраф. В случае надобности, исполнение приказа может быть вынуждено употреблением военной силы. Собрания под открытым небом нуждаются в предварительном разрешении полиции и могут быть воспрещены ею, если они угрожают общественной безопасности. Они не могут быть допускаемы в пределах известного расстояния от резиденции монарха и законодательных палат в период их сессий.

Россия. У нас нет того явления, которое в западноевропейских государствах служит главным предметом полиции союзов и собраний. По условиям государственного строя России, в ней нет ни политических союзов, ни народных собраний или публичных митингов, которые, главным образом, имеются в виду рассмотренными нами законодательствами. Что же касается всякого рода других союзов и обществ (промышленных, ученых, благотворительных и т. под.), то в основе законодательства о них лежит необходимость предварительного разрешения на их образование со стороны правительственных органов[13]. Учредители всякого общества для получения этого разрешения должны представить на рассмотрение и утверждение правительства свой устав, в котором должны быт подробно указаны как цель общества, так и его организация и порядок деятельности. Всякие изменения в уставе также должны подлежать рассмотрению и утверждению правительственных органов.

Особенное внимание наше законодательство обращает на «противозаконные сообщества», которые подлежат запрещению, «Под опасением суда и ответственности по всей строгости законов»; в этих видах «всем начальством и полиции поставляется в обязанность неупустительно наблюдать, чтобы нигде и ни под каким предлогом таковых сообществ не учреждалось». Противозаконными сообществами наше законодательство признает: 1) «все тайные общества, с какою бы целью они ни были учреждены; 2) все преследующие вредную цель сборища, собрания, сходбища, товарищества, кружки, артели и проч., под каким бы наименованием они ни существовали, образовавшиеся или действующие по соглашению между собою нескольких лиц; 3) все те общества, которые, по исходатайствовании надлежащего на оные разрешения, уклонятся от цели их учреждения, или станут прикрывать благовидными действиями такое направление, которое в каком-либо отношении вредно для государственного благоустройства пли общественной нравственности, и 4) все те сообщества, которые воспрещены обнародованным в установленном порядке положением Комитета Министров» (ст. 118 устава о предупр. и пресеч. преступлений, изд. 1890). В уложении о наказаниях (разд. IV, гл. 6) предусматриваются и иные виды «противозаконных сообществ», подлежащих уголовному преследованию. Ближайшее изучение мер в отношении их относится к области особенной части уголовного права.

Что касается собственно собраний, то по отношению к ним в законодательстве нашем устанавливаются различные полицейские ограничительные меры. В виде общего положения, „запрещаются сходбища и собрания для совещания или действия, общей тишине и спокойствию противных» (ст. 111, изд. 1890 г.). «,Когда соберется народ в шумном и беспорядочном скопище, то полиция должна заставить толпу разойтись по домам, a в случае нужды и при недостаточности полицейских средств, могут быть призваны войска» (ст. 113).

В связи с этим стоит ряд мер о предупреждении и пресечении беспорядков при публичных собраниях, увеселениях и забавах. Как общее правило, «полиция обязана иметь прилежный надзор, чтобы во время публичных собраний, шествий, празднеств и разъездов в публичных местах, беспорядков не происходило, и для сего, в потребных случаях, она требует содействия войск» (ст. 128). На основе этого общего положения в, соответственных статьях уст. о предупр. и пресеч. преступлений изложены подробные меры к охранению благочиния при «домашних» и «общенародных» (т. е. общественных, публичных) забавах, увеселениях и представлениях (ст. 134--148).

1] A. Dicey, Lectures introductory to the Study of the Law of the Constitution. Lond. 1886 (стр. 285). Русский перевод, стр. 206.

[2] Подробный обзор истории публичных митингов в Англии. в связи с характеристикою политических и общественных движений, дает сочинение -- Генри Джефсона, Платформа, ее возникновение и развитие (История публичных митингов в Англии. Перев. с англ. под. ред. проф. В.О. Дерюжинского. Два тома. Спб. 1901.

[3] I. Stephen. New Commentaries on the Laws of England. Lond. 1874. tom IV. стр. 197 и след.

[4] Водворение в какой-либо определенной местности, причем обвиненный может быть подвергаем различного рода принудительным работам (Stephen, IV стр. 449 и сл.).

[5] Ее однако можно вывести из постановления ст. 11 декларации: «Свободное сообщение мыслей и взглядов есть одно из драгоценнейших прав человека».

[6] Полагали, что свобода собраний покоится на принципах 1789 г. и на указанном выше постановлении конституции 1791 г. и что издававшиеся в разное время ограничительные декреты имели лишь временный характер. Правительство, замечает по этому доводу проф. Бертелеми, не отвергая этой аргументации, указывало, что внесенное в текст закона 1791 г. постановление «en satisfaisant aux lois de police») дает ему право воспретить полицейским распоряжением, любое публичное собрание. Этим правом воспользовался Гизо для противодействия кампании «национальных банкетов», предпринятой в 1848 г. оппозицией. Это, как известно, послужило одним из главных поводов к революции, низвергшей Людовика-Филиппа. См Berthelemy, стр. 281--282.

[7] Ст. 910 гражданского кодекса обуславливает получение дара или легата особым разрешением (decret d'autorisation). Закон 4февраля 1901 г. устанавливает необходимость разрешения префекта для принятия даров и легатов в форме движимости без ограничения суммы, a в форме недвижимости - ценностью до 3000 фр. Для принятия недвижимости ценностью свыше 3000 фр. необходим декрет.

[8] По данным последнего времени, общая ценность недвижимых имуществ, принадлежащих 1,517 конгрегациям, составляет 1 миллиард 33 миллиона франков. Из этой суммы 431 миллион принадлежат 744 конгрегациям непризнанным (non recoimues). Последних конгрегаций при действии нового закона не может быть вовсе.

[9] По указанию проф. Бертелеми, это положение является повторением предписаний законов, изданных в 1790г., в XII г. и в 1817 г. Berthelemy, стр. 311.

[10] Декрет этот есть акт дискреционный. Он может быть обжалован лишь по нарушению требуемых форм. Berthelemy, стр. 312.

[11] В виду того значения, какое конгрегации всегда имели в области школьного дела. весьма важною является статья 14-ая закона 1901 г.. в силу которой никто не может быть допущен к управлению учебным заведением, какого бы рода оно ни было, ни непосредственно, ни через подставное лицо, если он принадлежит к не получившей разрешения религиозной конгрегации. Виновные в нарушении этого постановления подвергаются уплате штрафа от 16 фр. до 5.000 фр. и тюремному заключению от 6 дней до одного года. В обвинительном приговоре может быть, сверх того, постановлено о закрытии учреждения.

[12] Этого заявления не нужно по отношению к собраниям организованных союзов, в уставах которых предусмотрены время и место собрания.

[13] Запрещается всем и каждому заводит и вчинать в городе общество, товарищество, братство или иное подобное собрание без ведома или согласия правительства (ст. 116 уст. о предупреждении и пресечении преступлений, изд. 1890 года).