Правовое регулирование

Чем это обусловлено?

Прежде всего тем, что рассматриваемые правовые явления представляют собой наряду с принципами права наиболее высокий уровень нормативных обобщений, в которых только и могут непосредственно воплощаться требования социальной и духовной жизни, касающиеся ее основ, ее важнейших сторон, т. е. имеющие общий характер.

Есть здесь еще один существенный момент. Глубинные и устоявшиеся требования социальной жизни, будучи связаны с духовными, мировоззренческими идеалами, непосредственно приближаются к нормативному социальному регулированию в виде господствующей системы социальных ценностей. С данной точки зрения значение общих дозволений и общих запретов заключается и в том, что они воплощают эту систему ценностей, способны быть их исходными, первичными носителями в самой материи права, рассматриваемой с точки зрения его регулятивных характеристик.

Все это свидетельствует о весьма высоком социальном статусе общих дозволений и общих запретов. Они могут быть охарактеризованы в качестве таких глубинных правовых явлений, которые находятся на стыке между правом и тем слоем социальной жизни, который выражает социальные и духовные требования к праву. Это и позволяет сделать вывод о том, что общие дозволения и общие запреты выступают в качестве своего рода активного центра, “передаточного механизма”, призванного принимать активные импульсы, сигналы от общественной жизни, ее духовных начал, а затем уже в виде общих регулятивных начал, воплощающих господствующие социальные ценности, как бы распространять их на все право и тем самым определять характер и направления правового регулирования общественных отношений.

Общие дозволения и общие запреты принадлежат к глубинному пласту механизма правового регулирования, к той его плоскости, которая расположена ближе к определяющим факторам социальной жизни, передавая вместе с принципами права импульсы от них во все подразделения и сектора, во все “закоулки” правовой материи.

Представляя собой самостоятельные, особые, субстанциональные правовые явления (они одновременно имеют черты и юридических норм, и юридических прав и обязанностей, но не сводимы ни к тому, ни другому), общие дозволения и общие запреты весте с тем выполняют в правовом регулирования общую регулятивно-направляющую роль и, выступая для субъектов в виде определенной меры свободы (долга), они одновременно действуют и через все систему связанных с ними юридических норм и их комплексов.

В зависимости от того, является ли общий запрет “конечным”, а значит, вписывается они или нет через “ограничительное условие” в общедозволительное регулирование, в зависимости от этого можно предельно точно установить природу действующего права.

Если запрет, например, в виде разрешительного порядка проведения демонстраций, собраний и митингов, “конечен”, выражен в общем запрете и не имеет в качестве условия общее дозволение на свободу демократических действий, то перед нами надежное свидетельство того, что действующая юридическая система имеет характер права власти, что и саму-то власть характеризует по меньшей мере как авторитарную.

Напротив, если разрешительные элементы в порядке проведения демонстраций, собраний, митингов, связанные с необходимостью соблюдения, допустим, правил уличного движения, вводятся при том ограничивающем условии, что существует общее дозволение на свободу демократических действий, то такого рода разрешительные элементы и связанные с ним запреты, пусть - и общие, вполне согласуются с дозволительной природой действующей юридической системы. И это, наряду со всем другим, - крепкое свидетельство демократичности существующих общественных порядков в данной стране.

Мы увидим в последующем, что именно общие дозволения и общие запреты окажутся главными звеньями тех структур в области права, которые характеризуют наиболее существенные стороны логики права.

И еще одно замечание. Не дает ли оснований тот факт, что общие дозволения и общие запреты объединяют особенности и норм, и субъективных прав (обязанностей), и что-то еще свое, юридически глубокое, - не дает ли оснований этот факт сделать вывод о том, что они относятся к ядру системы социального регулирования? Если такое предположение справедливо, то тогда указанные особенности предстают развернувшимися на качественно новой ступени реликтовыми чертами, которые в свое время на элементарном уровне были характерны для единых мононорм. И тогда, быть может, окажется достаточно обоснованным предположение о том, что общие дозволения и общие запреты являются предвестниками, ростками социального регулирования более развитой и совершенной стадии развития правового гражданского общества, ростками, сочетающими высшую нормативность с непосредственным и индивидуализированным действием социальных норм. Впрочем, это только предположение, которое нуждается и в проверке, и в тщательной проработке применительно ко многим сторонам социального регулирования.

2.5. Методы и механизм правового регулирования.

Методы правового регулирования - это приемы юридического воздействия, их сочетания, характеризующие использование в данной области общественных отношений того или иного комплекса юридических средств.

Методы субстанциональны, неотделимы от правовой материи. Они выражают самую суть, стержень того или иного юридического режима регулирования; следовательно, в системе права они служат именно тем объединяющим началом, которое компонует правовую ткань в главные структурные подразделения - в отрасли права.

Рассматривая методы правового регулирования в качестве реальных юридических явлений, обретающих свою жизнь в рамках отраслей права, вместе с тем необходимо указать на некоторые первичные, исходные методы, которые представляют собой выделенные логическим путем простейшие приемы регулирования, определяющие главное в правовом статусе субъектов, в их исходных юридических позициях:

- централизованное, императивное регулирование (метод субординации), при котором регулирование сверху донизу осуществляется на властно-императивных началах. Юридическая энергия поступает на данный участок правовой действительности только сверху, от государственных органов, и сообразно этому положение субъектов характеризуется отношениями субординации, прямого подчинения;

- децентрализованное, диспозитивное регулирование (метод координации), при котором правовое регулирование определяется преимущественно снизу, на его ход и процесс влияет активность участников регулируемых общественных отношений. Их правомерные действия являются индивидуальным, автономным источником юридической энергии, и сообразно этому положение субъектов характеризуется отношениями координации, приданием конститутивного юридического значения их правомерному поведению.

В отраслях права эти первичные методы в зависимости от характера регулируемых отношений и других социальных факторов выступают в различных вариациях, сочетаниях, хотя, как правило, и с преобладанием одного из них. В наиболее чистом виде указанные первичные методы выражаются в публичном, прежде всего в административном, праве (централизованное регулирование - метод субординации) и в частном, прежде всего в гражданском, праве (децентрализованное регулирование - метод координации) .

Обращаясь теперь к механизму правового регулирования, представляется в высшей степени важным обратить внимание на серьезное качественное различие сочетания правовых средств при централизованном и децентрализованном методах воздействия права на общественные отношения.

В первом случае (метод централизованного регулирования ) это сочетание таково, что оно “крутится” вокруг позитивных обязанностей со всеми присущими им особенностями. Поэтому механизм правового регулирования здесь довольно прост: его начальное звено - обязывающие юридические нормы, затем - относительные правоотношения, и наконец, - реализация юридических обязанностей (когда субъективное право сводится в сущности к “праву требования” исполнения обязанности). В этом комплексе юридических средств, весьма близких к императивной деятельности государства, энергетическую силу механизму юридического регулирования задает не столько собственная сила права (хотя и тут есть элементы “юридического автоматизма”), сколько непосредственно .государственная власть.

Иная картина - при децентрализованном регулировании. Именно тут, при децентрализованном методе регулирования, вступают в действие дозволения и запреты, в том числе - общие дозволения и общие запреты, их многообразные сочетания. И именно здесь возникают сложные связи между частицами правовой материи, в которой в полной мере проявляется собственная энергия права, его специфическая логика. Само существенное, что необходимо отметить в отношении механизма правового регулирования при децентрализованном регулировании, заключается в том, что здесь центральным звеном в сложных комплексах юридических средств становится субъективное право (не сводимое к одному лишь праву требования, а имеющее свое положительное содержание, которое и должно реализоваться на завершающей стадии механизма); и плюс к тому - юридическая энергия имеет своим источником не только государственную власть, но в не меньшей степени также “энергию”, исходящую от самих субъектов.

2.6. Правовой режим.

Действие механизма правового регулирования реализуется через особые комплексы юридических средств, которые нередко обозначаются в качестве “правовых режимов”. Что это за категория - “правовой режим” и как она связана с рассмотренными ранее явлениями, прежде всего - дозволениями, запретами?

Для каждой отрасли характерен свой специфический режим регулирования и в нем как раз концентрируется юридическое своеобразие отрасли, то стало очевидным, что рассматриваемое понятие выражает определяющие, узловые стороны правовой действительности. Само существование явлений, обозначаемых термином “правовой режим”, и их значение в правовой действительности еще раз свидетельствуют о многомерности, многогранности, объемности права как институционного образования, о том, что ключевое значение нормативности при характеристике права вовсе не предполагает его сведение к одной лишь “системе норм”. Как только право рассматривается в динамике, в функционировании, оно сразу же раскрывается новыми существенными гранями, сторонами своей институционности, и возникает необходимость многопланового освещения правового регулирования, таких его сторон, как механизм регулирования, а теперь еще правовые режимы.

Правовой режим самым общим образом можно определить как порядок регулирования, который выражен в многобраном комплексе правовых средств, характеризующих особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность регулирования.

В рамках каждого правового режима всегда участвуют все первичные элементы правовой материи (способы правового регулирования). Но в каждом режиме - и это во многом определяет его специфику - один из способов, как правило, выступает в качестве доминанты, определяющей весь его облик и как раз создающей специфическую направленность, настрой в регулировании. Это лежит в основе классификации первичных юридических режимов.

Правовой режим можно рассматривать как своего рода укрупненный блок в общем арсенале правового инструментария, соединяющий в единую конструкцию определенный комплекс правовых средств. И с этой точки зрения эффективное использование правовых средств при решении тех или иных специальных задач в значительной степени состоит в том, чтобы выбрать оптимальный для решения соответствующей задачи правовой режим, искусно отработать его сообразно специфике этой задачи и содержанию регулируемых отношений.

Вопрос о правовых режимах (за исключением вопроса о режимах отраслей) возникает, как правило, в отношении не всех звеньев правового регулирования, а главным образом в отношении субъективных прав. Обратим внимание на то, что этот момент был отмечен и в отношении права в целом как нормативного институционного образования, а также общих дозволений и общих запретов. Правда, сама характеристика правовых режимов нередко дается применительно к определенным объектам, но “режим объекта” - лишь сокращенное словесное обозначение порядка регулирования, выраженного в характере и объеме прав по отношению к объекту (тем или иным природным объектам, видам государственного имущества, земле и т. д.).

Как правило, в основе юридических режимов лежит тот или иной способ правового регулирования. Применительно к каждому юридическому режиму можно с достаточной четкостью определить, что лежит в .его основе -- запрет, дозволение или позитивное обязывание (из этого положения есть исключения, связанные с многогранным характером некоторых общественных отношений, а также с недостаточной отработкой в законодательстве самого порядка регулирования).

Если подробнее рассмотреть в этой связи дозволения и запреты, то окажется, что фундамент соответствующих режимов составляют не просто дозволения и запреты, а общие дозволения и общие запреты, а еще точнее, базирующиеся на них типы правового регулирования. И соответственно самым общим образом правовые режимы наряду с выделением режимов обязывающего профиля могут быть подразделены на общедозволительные и разрешительные.

Вместе с тем нужно иметь в виду, что каждый правовой режим есть именно режим. Здесь следует учитывать, что он насыщен многообразными правовыми средствами (поэтому даже в отмеченных ране случаях он не сводится к типам регулирования), а главное следует принимать во внимание основные смысловые оттенки слова “режим”, в том числе и то, что правовой режим выражает степень жесткости юридического регулирования, наличие известных ограничений или льгот, допустимый уровень активности субъектов, пределы их правовой самостоятельности.

Именно поэтому при рассмотрении правовых вопросов мы обычно говорим, например, о жестких или льготных правовых режимах. И хотя ориентация при рассмотрении правовых вопросов на дозволительные начала, на права и активность субъектов, быть может, не всегда согласуется с указанными смысловыми оттенками понятия правового режима, последние все же необходимо учитывать, ибо именно они в основном свидетельствуют об особой направленности, о климате, настрое в регулировании и дают реалистическую картину данного участка правовой действительности, к тому же весьма важную для обеспечения высокой организованности, дисциплины и ответственности в обществе .

2.7. Механизм правового регулирования и его предмет.

Существенное значение для понимания механизма правового регулирования имеет его предмет, а под более широким углом зрения - среда, в которой (и под влиянием особенностей которой) право воздействует на общественные отношения.

Предметом правового регулирования являются разнообразные общественные отношения, которые объективно, по своей природе могут поддаваться нормативно-организационному воздействию и в существующих условиях требуют такого воздействия, осуществляемого при помощи юридических норм и всех иных юридических средств, образующих механизм правового регулирования.

В качестве непосредственного предмета правового регулирования выступает волевое поведение участников общественных отношений, поведение, через которое только и можно осуществлять стимулирование или принуждение.

Право при этом способно воздействовать на различные уровни поведения людей и их коллективов. Можно выделить следующие три уровня поведения: действия, операции, деятельность (причем с каждым из этих уровней поведения в принципе, как правило, сопряжен соответствующий уровень структуры права )

Среда правового регулирования включает и регулируемые правом волевые общественные отношения, и иные общественные связи, входящие в его орбиту, сопровождающие и “окутывающие” его, и само правовое регулирование, а главное, особенности этих отношений, связей, существенно влияющих на своеобразие средств юридического воздействия, на их комплексы и построение.

Здесь может быть выявлен ряд плоскостей, срезов социальной действительности. Наиболее важное значение имеют три основные характеристики:

а) качество “энергетического поля” регулирования,

б) степень активности социального поведения на том или ином участке жизни общества,

в) уровень напряженности, интенсивности правового регулирования.

Рассмотрим эти три характеристики, относящиеся к предмету , точнее -среде, в которой действует механизм правового регулирования.

Под качеством “энергетического поля” регулирования (“а”) следует понимать то общее состояние социальной среды, которое может быть охарактеризовано либо как “поле активности”, либо как “поле сдерживания”, либо как сочетание того и другого.

Имеется в виду состояние социальной среды, которое в силу требований социальных закономерностей, существующих потребностей и интересов направляет, ориентирует поведение людей на активность, на совершение тех или иных поступков, на деятельность определенного вида либо на то, чтобы проявлять пассивность, не совершать определенные действия.

Введение юридических запретов оказывается необходимым в случаях, когда в социальной действительности существуют (реально или в виде возможности) факты нарушений пределов дозволенного, в связи с чем возникает опасность для общества и требуется обеспечить при помощи юридического запрета типичные, массовидные процессы жизнедеятельности.

Отсюда следует вывод, что юридический запрет - это не чисто правовое явление. По самой своей субстанции он имеет черты социально-правового феномена, несущего на себе отпечаток конфликтных, аномальных и в то же время массовидно-социальных ситуаций, отношений и, следовательно, степени активности социального поведения.

И наконец, обратим внимание на само правовое регулирование, на уровень его напряженности, интенсивности. Правовое регулирование имеет особенности, связанные не только с тем, к какой отрасли права оно относится, выражаются ли в нем централизованные или децентрализованные начала, каково состояние социальной среды, массовидного поведения и т. д., но и с тем, охватываются ли правом данные отношения, а если да, то какова его детализированность, императивность, жесткость, насыщенность. Все это и может быть названо напряженностью, интенсивностью регулирования. В соответствии с таким признаком в общественных отношениях могут быть выделены зоны интенсивного и неинтенсивного правового регулирования.

В зонах неинтенсивного правового регулирования необходимо выделить два качественно различных случая:

а) случай существования таких участков общественной жизни, которые требуют правового регулирования, которые реально, фактически еще не урегулированы или недостаточно урегулированы в правовом порядке;

б) случай, когда общественные отношения таковы, что они и не нуждаются в интенсивном правовом регулировании (что характерно для сугубо личных, семейных отношений, где, по меткому выражению одного из отечественных правоведов, закон нередко скромно молчит).

Чрезвычайно интенсивное или недостаточно интенсивное правовое регулирование может наступить в силу субъективных причин, прежде всего в силу излишней или, напротив, недостаточной законодательной деятельности компетентных органов, ошибочных в этой области решений. Но в то же время надо учитывать, что степень интенсивности правового регулирования зависит от его предмета, других факторов. Есть общественные отношения, которые нуждаются в правовом регулировании, но в “мягком”, преимущественно диспозитивном (это присуще правовому опосредствованию отношений в гражданско-правовых сделках).

И вот решение ряда вопросов, не только такого общего (и это было уже показано ранее), как социальная сила субъектных прав, но и более конкретизированных, например о соотношении юридических дозволений и юридических запретов, в значительной мере зависит от того, какая перед нами зона: зона интенсивного или же неинтенсивного юридического регулирования.

В зонах интенсивного юридического регулирования, где существует детальное, без явных, во всяком случае, значительных “пустот” правовое опосредствование поведения всех участников общественных отношений, и тем более там, где в этом регулировании превалируют императивные элементы, - в таких зонах не только четко, рельефно выделяются конкретные субъективные права, обретая существенный смысл, но и юридические дозволения и запреты в большой степени приближены, плотно “прижаты” друг к другу. Вот почему здесь, например, предоставление лицу известной меры дозволенного поведения (субъективного права) в принципе может происходить за счет сужения юридических запретов. Следовательно, в этих зонах действует принцип обратного, “зеркального” отражения - отсутствие запрета с большой долей вероятности свидетельствует о наличии по данному вопросу юридического дозволения (хотя оно и тут нуждается в прямой нормативной регламентации).

Иная ситуация в зонах, где такого интенсивного юридического регулирования нет, где, стало быть, существует юридически “разряженное” пространство. Тут не только вовсе не обязательно обособление конкретных субъективных прав (нередко достаточно общих юридических дозволений), но и сами юридические дозволения и юридические запреты разъединены, отдалены друг от друга, их регламентация пока (или постоянно) происходит обособленно. В таких зонах отсутствие, например, юридического дозволения совсем еще не говорит о том, что по данному вопросу существует юридический запрет.

3. Типы и модели правового регулирования.

3.1. Типы правового регулирования.

Глубинные элементы механизма правового регулирования, в особенности взятые в единстве дозволения и запреты, дают возможность увидеть два основных типа регулирования - общедозволительный и разрешительный.

В юридическом обиходе распространены две формулы, имеющие отношение к особенностям права: первая - “дозволено все, кроме запрещенного”; вторая - “запрещено все, кроме дозволенного”.

С точки зрения субстанции права перед нами две пары крепко сцепленных дозволений и запретов, одна из которых возглавляется общим дозволением, а другая - общим запретом.

Первая из этих пар - это тип общедозволительного регулирования. Простейший пример - общее право всех субъектов иметь в собственности имущество и свободно распоряжаться им, за исключением случаев указанных в законе.

Вторая пара - иной тип, который имеет характер разрешительного регулирования. Простейший пример - общий запрет, скажем, в обладании и свободном распоряжении оружием, наркотическими средствами, когда их обладание и использование допускается в виде исключения в разрешительном порядке.

Именно то, что в каждой из упомянутых пар есть общее (либо дозволение, либо запрет) и вместе с тем исключения или изъятия, очерчивающее рамки общего, и показывает их роль в праве. Здесь дается ответ на один из коренных с юридической точки зрения вопросов: на что нацелено регулирование - на предоставление общего дозволения или же на введение общего запрета на поведение субъектов общественных отношений, причем так, что это общее очерчивается соответственно либо конкретными запретами, либо конкретными дозволениями (в различных вариантах и модификациях того или другого). Это позволяет увидеть, как и в каком сочетании глубинные элементы структуры права - дозволения и запреты -- работают на его специфику, на осуществление через механизм юридического регулирования социальной свободы, порядка и ответственности.

Здесь обнаруживаются весьма четкие закономерности. Если перед нами общий запрет, то ему корреспондируют только конкретные дозволения (разрешительное регулирование). И наоборот, если законодатель установил общее дозволение, то ему по логике существующих здесь связей - юридической логике! - должны соответствовать конкретные запреты (общедозволительное регулирование). Да и вообще общие дозволения и общие запреты, как мы видели, потому только и выделяются из общей массы аналогичных явлений, что они имеют “другую сторону” - соответственно конкретные запреты и конкретные дозволения, и, следовательно, они изначально конституируются в указанных соотношениях общего и конкретного.

Предпосылки рассматриваемых типов правового регулирования связаны с глубинными основами правового регулирования. Если общедозволительный порядок непосредственно связан с социальной свободой, то при демократическом режиме в обществе разрешительный тип правового регулирования, решающим компонентом которого являются общие запреты, ближайшим образом соотносится с необходимостью высокой упорядоченности общественных отношений, организованности общественной жизни и вытекающей отсюда социальной ответственности. Когда лица строят свое поведение в соответствии с началом “только это”, то, поскольку такой порядок не служит выражением тоталитарной власти, достигается положительный эффект - определенность и четкость в поведении, строгое следование тем его вариантам, которые предусмотрены в юридических нормах, индивидуальных правовых актах.

Значение разрешительного порядка помимо прочего заключается в том, что он может служить оптимальным способом упорядочения деятельности государственных органов, должностных лиц, обеспечивающим введение властных функций в строгие рамки и существенно ограничивающим возможности произвольных действий.

Рассматриваемый тип регулирования является не просто доминирующим, а, в сущности, единственным в области юридической ответственности. Последовательное проведение требований строжайшей законности предполагает такое построение юридической ответственности, при котором она в отношении правомочий компетентных органов имеет строго разрешительный характер и потому подчинена началу “только это”, или в иной формулировке - “не допускается иначе, как”.

3.2. Модели (системы) правового регулирования.

Рассмотрим вопрос, который является центральным и в какой-то мере итоговым в данной части книги, - о моделях правового регулирования.

Модели или системы правового регулирования во многом сопряжены с задачами, которые представляются людям (государству, законодателям, гражданам) в отношении данного участка жизни общества. Характером задачи, ее содержанием предопределяются и особенности правовых средств, при помощи которых она решается. Речь здесь идет о том, что законодатель заранее, с расчетом на будущее призван вырабатывать и закреплять в законе надлежащие юридические средства (особые формы, комплексы средств, юридические режимы), предназначенные для использования в любом случае, когда возникает соответствующая потребность.

Здесь следует различать две модели (или две системы) правового регулирования:

Первая модель - дозволительное или диспозитивное построение правового материала, суть которого - в предоставлении лицу возможности самому, своей волей определять свое поведение, что открывает простор для действий лица по своему усмотрению, “по произволу” в позитивном значении этого выражения. Модель, логическая схема построения правового материала в этом случае сводится к двум элементам; это - субъективное право + юридические гарантии.

Такого рода юридические гарантии состоят как в возложении на известных лиц определенных обязанностей (допустим, в отношении права собственности - обязанности всех субъектов не совершать никаких действий, нарушающих или ущемляющих право собственника, управомоченного лица), так и в сумме обеспечительных средств, стоящих на страже права лица (в данном примере - требований или “исков”, направленных на возврат владельцу объекта собственности, прекращении действий по ущемлению права и др., и стоящих “за их спиной” судебных, правоохранительных учреждений, их актов и действий, мощи принудительного государственного воздействия).

Вторая модель - обязывающее, императивное построение правового материала. Его суть - в обеспечении организованности, строгого порядка в жизни общества, во взаимоотношениях людей, в обеспечении необходимой общественной дисциплины. И потому исходным пунктом в цепи правовых средств является здесь юридическая обязанность, а двумя главными элементами рассматриваемой модели являются - правовая обязанность + юридическая ответственность. За “спиной” же второго из указанных элементов и в данном случае выстраивается цепочка разнообразных средств регулирования, складывающихся - как и в первой модели - из прав, обязанностей, гарантий, правовых актов, действий и др.

Две модели построения правового материала затрагивают само юридическое существо правового регулирования, имеют универсальное значение для всех отраслей права и должны приниматься во внимание в любом случае законодательной и юридико-практической работы .

3.3. Модели построения правового материала и “энергетическое поле” правового регулирования.

При рассмотрении двух моделей построения правового материала представляется в высшей степени существенным соотнести их характеристику с “энергетическим полем” регулирования, от которого зависит действенность правовых средств, их комплексов.

Это “энергетическое поле” (поле активности или поле сдерживания) обусловлено существующими объективными потребностями, интересами. Наиболее важно, чтобы задачи, во имя осуществления которых строится правовое регулирование, были задачами-интересами конкретных лиц, носителей субъективных прав и обязанностей. Когда задача выступает в качестве задачи-интереса, то это означает, что интерес как мощный фактор как бы сопровождает деятельность по реализации задачи, поддерживая и стимулируя эту деятельность, создает энергию активности, которая все время на протяжении всего пути до достижения результата будет получать своего рода подкрепление, выраженное в интересе, в заинтересованности субъектов деятельности .

Действие упомянутых ранее моделей юридического регулирования, их эффективность, надежность, оправданность в значительной мере зависят от того, каково в данном случае “энергетическое поле” - отрицательное или положительное, поле сдерживания или поле активности.

На первый взгляд, эффективность, надежность правовых средств обязывающей системы (“обязанность + ответственность”) весьма высоки. С помощью этих средств можно точно обозначить объем, сроки, характеристики результата и энергично добиваться эффекта. Но когда эта система функционирует в “отрицательном поле” (а некоторую отрицательную среду она создает и сама по себе: люди не очень-то склонны подчиняться обязательным требованиям, когда кто-то думает и решает за них), то цепочка правовых средств, идущая от задачи к результату, все время находится под давлением разнообразных, во многих случаях постоянных интересов, которые то и дело могут вклиниваться в эту цепочку, усложнять ее, а порой и лишать силы.

Это нередко становится импульсом к тому, чтобы наращивать принудительное воздействие, ужесточать принудительный юридический инструментарий. Но, увы, и тогда процесс, который с помощью мощных обязывающих юридических средств, как казалось, должен был бы привести к наступлению запрограммированного результата, прерывается, и ожидаемый результат не наступает.

Другая система правовых средств - диспозитивная, дозволительная - , основанная на субъективных правах и гарантиях, на первый взгляд, не представляет собой достаточно надежного социального инструмента. Ведь право лишь дает возможность действовать в определенном направлении, обеспечивает простор для этого. Но воспользуются ли субъекты такого рода возможностью, будут ли последовательны в своем поведении, добьются ли они ожидаемого результата - все это остается за пределами юридической области, и если рассматривать только данный его участок (систему “право + гарантия”), то совершенно неясна результативность действия права, не говоря уже о полной неопределенности в отношении сроков, объема ожидаемой деятельности, точных характеристик результата.

Сама постановка вопроса по поводу указанной неопределенности свидетельствует о том, что здесь допускается функционирование системы “право + гарантия” в условиях упомянутого ранее “отрицательного поля”. Между тем по своей природе диспозитивная система (“право + гарантия”) рассчитана на “положительное поле”, т. е. на такую фактическую ситуацию, когда поставленная задача решается, так сказать, в социально благожелательной атмосфере, когда, следовательно, к ее решению подключается и интерес. И правовые средства данной группы (право плюс гарантия), рассчитанные именно на такую атмосферу, на такое “положительное поле”, обеспечивают тем самым высокую степень результативности. А это означает, что поставленная задача будет решаться “сама” и ожидаемый результат будет достигнут с большей степенью вероятности, нежели при обязывающей системе, основанной на обязанностях и мерах принуждения (обязанность + ответственность).

Заключение.

В работе были рассмотрены проблемы связанные с категорией «правовое регулирование». Это одна из основных категорий теории права, отражающее основное предназначение права - осуществление регулятивной функции в общественных отношениях.

Правильное понимание этой категории позволяет разрешать вопросы, которые ставит жизнь перед обществом.

Особенно этот вопрос актуален при разработке нормативных актов. Если разрабатываемые нормативные акты будут отражать потребности общества, то они будут эффективно осуществлять свою регулирующую функцию в обществе. Примером может послужить римское частное право, которое лежит в основе романо-германской правовой системы. Нормы права, разработанные римскими юристами, прошли процесс рецепции при формировании современных правовых систем, и успешно действуют и сегодня, хотя они были созданы две тысячи лет назад.

Поэтому правильное понимание российскими законодателями всей системы правового регулирования должно способствовать созданию эффективных нормативных актов, которые будут отражать потребности современного демократического общества и защищать права и свободы его членов.

Список литературы.

1. Алексеев С. С. Общая теория права : Курс в 2-х т.М. 1999

2. Алексеев С. С. Право - институционное социальное образование.

3. Вопросы теории государства и права. Саратов, 1984,

4. Библер В. О гражданском обществе и общественном договоре (Размышления после перастроечных лет.) // Через тернии. М. 1990.

5. Верховенство права. М. 1992.

6. Витрук Н. В. Права человека: состояние и перспективы развития,// Право и власть. М. 1990.

7. Вышинскай А. Я. Вопросы теории государства и права. М. 1949

8. Карбонье Ж. Юридическая социология, М., 1986

9. Нерсесянц В.С. Философия права. М. 1998

10. Явич Л. С. Сущность права. Л. 1985.

Страницы: 1, 2