Правовой режим территорий государств

Следует воспользоваться опытом германской правовой школы, согласно которой “равновесие между унитарными и федеративными элементами, поддерживающее всю систему, состоит в том, что федерации предоставлена наиболее существенная часть законодательной, а землям -- административной компетенции” Государственное право Германии / Сокр. пер. с нем. Т.1. М.: ИГП РАН, 1994. С. 80.. Сам термин “унитаризм” не должен исчезнуть из российской государственной практики. При том, что меняется предназначение российского федерализма, переставшего быть только и исключительно средством решения национального вопроса, но выступающего как форма демократизации управления государством.

Исследуя порядок перераспределения территории в федеративном государстве, автор делает вывод, что российская правовая мысль прошла путь от построения федерации по национальному принципу, через идею разделения России на некие условные земли -- до законодательного закрепления моратория на изменения границ между субъектами федерации.

Хотя нельзя быть абсолютно уверенным, что современная картография разделения России сохранится после истечения срока моратория, с формальной точки зрения, после принятия уставов краев и областей какие бы то ни было изменения в административно-территориальном делении страны затруднены. В этих уставах закрепляются положения, осложняющие процесс изменения статуса субъекта федерации, а также его разделение или объединение с другими субъектами Российской Федерации. В работе, в частности, приводятся механизмы, закрепленные ч.1 ст.3 Устава Ставропольского края, ч.2 ст.8 Устава Ленинградской области, ч. 4 ст.60 Конституции Республики Бурятия.,

В диссертации критически рассматривается практика национально-государственного устройства РСФСР, утверждается, что в России назрела необходимость принять новые законодательные акты о территориальном делении, а также о государственных границах. При том, что закрепление определенной жесткости правового статуса и границ современных субъектов федерации характеризует процесс постепенного преобразования административно-территориальных образований унитарного государства (какими по сути являлись края и области) в подлинные субъекты федерации.

Ныне следует говорить о двух особенностях формирования Российской Федерации: о ее историческом характере и специфических конституционных механизмах.

Исторический характер формирования российской государственности предопределяет единое культурно-историческое (цивилизационное) и экономическое пространство на территории нашей страны.

Конституционная основа формирования Российской Федерации означает её законодательное происхождение. Речь не идет и не шла о договорном образовании Российской Федерации. Речь может идти лишь о разграничении полномочий между органами власти: федеральными (центральными) и местными (региональными).

Предотвратить несоответствие между федеральной конституцией и конституциями субъектов федерации, обеспечить целостность конституционной системы федерации призваны определенные гарантии, система которых излагается в диссертационном исследовании. В России, по мнению автора, следует предусмотреть 4 вида конституционных гарантий целостности федеральной территории:

1. Получение официального заключения со стороны федеральных органов о соответствии законов субъектов федерации федеральной конституции.

Для получения положительного заключения прежде всего необходимо, чтобы конституции республик, уставы краев и областей: а) не содержали ничего противоречащего федеральной конституции; б) обеспечивали осуществление политических прав, свобод, иных форм согласно формам, предусмотренным федерацией: республиканская форма, представительный характер осуществления власти, демократические процедуры; в) были приняты демократическим путем.

2. Судебный контроль за соответствием конституций субъектов федерации федеральной конституции.

3. Конституционное закрепление обязанности всех должностных лиц субъектов федерации соблюдать федеральные конституции и законы и нести ответственность за нарушение этой обязанности.

4. Закрепление единого экономического рынка, принципов свободы торговли и промышленности на всей территории государства, отрицание возможности создания внутренних таможенных границ. Единство финансово-кредитной системы, банковской системы.

В последние годы практически впервые в отечественной истории законодатель на местах получил возможность взять на себя ответственность за принятие и реализацию правовых актов. Конституционное законодательство обогатилось новыми подходами, которые могут послужить хорошей базой для развития как республиканского законодательства, так и федерального. Период после принятия Конституции ознаменовался совершенно новым для правовой практики России явлением: принятием законов областей и краев.

Такова современная ситуация, в которой в настоящее время происходит столкновение двух разнонаправленных тенденций государственного развития, обусловленных объективными потребностями обеспечения государственного единства, однородности правового пространства Российской Федерации, с одной стороны, и необходимостью сохранения этнической, культурной, экономической самобытности ее субъектов -- с другой.

Российский опыт 1989--1997 гг., так же как аналогичный опыт Югославии, позволяет ставить вопрос о существенной корректировке понимания этнической территории. Если Б.М.Клименко мог ограничиться констатацией, что этническая территория, являясь достоянием ее населения, обладает столь существенными особенностями правового режима, что государство существенно ограничено в распоряжении этой территорией на международной арене См.: Клименко Б.М. Государственная территория. Вопросы теории и практики международного права. С. 7. , то для нашего времени этого недостаточно.

Во-первых, следует признать, что в вопросах распоряжения на международной арене любой территорией государство ограничено интересами своего народа, который только и правомочен принимать окончательное решение.

Во-вторых, этнос, проживающий на какой-либо территории, имеет право на культурно-национальное развитие, ограниченное лишь общими интересами народа соответствующего государства. Но среди этих общих интересов -- безусловное сохранение неприкосновенности и целостности территории государства.

Автор раскрывает смысл государства через анализ образующих его народа, территории и власти. Делается вывод о том, что речь при этом идет об общефилософской взаимозависимости формы и содержания. Территория предполагает некую обязательную форму существования государства, народ -- содержимое этой формы, а власть -- силу, скрепляющую форму и содержание в единое целое. Государство -- это народ, юридически организованный на своей территории.

Организация государственной территории может порождать институт многогражданства. Речь идет о государствах, территория которых складывается из территорий составляющих их государственных образований. На особенности гражданства в этой ситуации размеры территории государства и степень его централизации влияют во вторую очередь, пропуская по значимости вперед культурно-исторические традиции соответствующего общества. В США первичным является гражданство федерации, а производным -- гражданство того или иного штата, в Швейцарии, напротив, при принятии гражданства кантона именно федеральное гражданство является производным.

В Советском Союзе гражданство было неравным. Если все граждане СССР имели еще автоматически гражданство той или иной союзной республики, то те из них, кто жил на территории автономных республик, приобретал и гражданство соответствующей автономии. К прискорбию для СССР, в течение многих десятилетий механизм такого “тройного” гражданства не прогнозировался и реально не осмысливался. Но у СССР с его изысканиями и экспериментами в искусственном конструировании национально-государственного устройства был перед глазами опыт Германской империи.

Индивид в Германии начала ХХ в. считался подданным империи только в силу его нахождения в подданстве одного из государств, входивших в ее состав. Лишь жители имперских земель -- Эльзаса, Лотарингии и колониальных территорий -- состояли в непосредственном подданстве империи. Подданный любого государства империи имел право перехода внутри империи из одного подданства в другое, не переставая быть подданным Германской империи. Более того, возможно было состоять в подданстве сразу нескольких государств империи.

Все это позволяет на примере Германии лучше понять направленность советских реформ государственно-территориального устройства и согласиться с признанием решающей роли в формировании института многогражданства реально различного статуса территорий, составляющих государство.

Но и федеративные государства иногда имеют только одно гражданство -- гражданство федерации (например, Индийский Союз). В случае, если какая-либо территория становится частью Индии, то лишь правительство Индии определяет, какие лица на этой территории становятся индийскими гражданами См.: Басу Дурга Дас. Основ конституционного права Индии/ Пер. с англ.: под общ. ред.М.М.Сайфуллина. М.:Прогресс, 1986. С.. 138..

Говоря о взаимосвязи территории и гражданства, нельзя не сказать о принципе “почвы” как одном из основных в приобретении гражданства. Комбинирование принципов “почвы” и “крови” для определения гражданства является наиболее распространенным подходом в законодательстве большинства стран мира.

Одним из самых отрицательных последствий разрушения СССР стало появление огромного массива граждан фактически несуществующего государства, явочным порядком поставленных перед необходимостью заново решать вопросы своего гражданства, но уже не столько по своей воле, сколько в соответствии с жестко ситуационными политическими, правовыми и социально-экономическими условиями.

На основе собственного участия в законотворческой деятельности автор делает вывод, что Российская Федерация, являясь государством -- правопреемником Союза ССР, далеко не в полной мере выполняет свои обязательства, вытекающие из существовавшего ранее статуса граждан СССР. Россия призвана быть реальным правопреемником Советского Союза, защитить права граждан, ставших после 1991 г. жертвами законодательства ряда республик прежнего СССР, претендующих ныне на моноэтничность. Международная практика выработала механизм защиты прав граждан при переходе территории от одного государства другому -- оптацию или право свободного выбора гражданства.

Уже при оптации подданства предполагалось, что лицо, стоящее перед необходимостью выбирать себе принадлежность к тому или иному государству, никогда не выходило из подданства государства, уступающего территорию, а следовательно, безупречно перед лицом обоих государств.

В результате разрушения Советского Союза на мировой карте появились государства, которые либо ранее вообще не существовали (Белоруссия, Украина, Казахстан, Киргизия), либо имеют весьма ограниченный опыт самостоятельной государственности (Эстония, Латвия, Литва). В процессе обретения этими новыми государствами своей независимости было нарушено право оптации -- общепризнанного мировой практикой права гражданина на выбор гражданства при самоопределении или передаче территории от одного государства другому.

Рассуждая юридически, при переходе некоей территории от одного государства другому или при получении независимости частью до этого единого государства у жителя такой территории возникает право на выбор одной из трех моделей своего поведения в вопросах гражданства:

1) безусловное право на получение гражданства нового образовавшегося государства;

2) право сохранения за собой гражданства страны-правопреемника, то есть прежнего или старого государства, и выезда на территорию своего государства;

3) возможность сохранить за собой гражданство прежней страны, но остаться проживать на той же территории и получить в новом государстве вид на жительство.

Ограничения в праве оптации гражданства в принципе недопустимы. Государство может распоряжаться своей территорией в установленном законом порядке, принимать решение о выделении из своего состава нового независимого государства или передаче своей территории иному государству, но государство не вправе отказаться от своих граждан и передать их кому бы то ни было без их согласия.

Помимо чисто территориальных вопросов, связанных с образованием новых государств и изменением границ, разрушение Советского Союза, наряду с множеством иных государственно-правовых проблем, привело к тому, что значительная часть граждан прежнего СССР превратились в лиц без гражданства. В диссертации исследуется международная практика применения института оптации при распаде государств, переходе части территории государства другому государству и т.п., содержится подробный критический анализ действующего законодательства по вопросам гражданства, анализируется комплекс проблем, связанных с оценкой Российской Федерации в качестве правоприемника Союза ССР.

На примерах Казахстана, Крыма в диссертации рассматриваются практические вопросы, вызванные разрушением Союза ССР, анализируются противоречия в позиции Украины при разрешении вопроса о правовом статусе жителей полуострова нормам международного права. На основе анализа нормативных документов, действовавших в момент передачи Крыма под административную юрисдикцию Украинской ССР, норм международного права автором делается вывод, что жители Крыма до сих пор по праву сохраняют гражданство России, их формальная принадлежность к корпусу граждан Украины может, в лучшем случае, рассматриваться как обретенное ими второе гражданство со всеми вытекающими из данного факта юридическими последствиями.

Отмечается, что ещё в эпоху Русской земли началось преобладание территориальных, пространственных начал над кровными, что придает особое содержание самому существу института гражданства в России, дополняя общее понятие института гражданства как устойчивой правовой связи человека со своим государством положением о связи культурной и пространственной. Для России юридические проблемы гражданства приобретают и некий иной, философский, культурологический смысл.

Глава IV -- “Территориальный фактор во внешних функциях государства” -- включает четыре параграфа, посвященных изучению взаимосвязи и взаимозависимости внешних функций государства и его территории (12), правовых отношений между государствами в связи с изменением их территории по взаимному согласию (13), естественных границ государств и территориальных споров ( 14), проблем государственных границ на постсоветском пространстве (15). Прежде всего речь идет о зависимости внешних функций государства от размера и характера его территории. Внешние функции государства выражают политику государства по отношению к другим субъектам международных отношений, а эта политика в значительной степени определяется основными характеристиками территории самого государства. Трудно не согласиться с И.А.Степановым, когда он видит основу теоретических построений Н.Макиавелли в предположении, что важнейшей целью государства является его выживание в борьбе с другими государствами См.: Степанов И.А. Принципы Макиавелли о соотношении внутренней и внешней политики / Ежегодник Советской ассоциации политических наук. 1980. М.: Наука, 1982. С. 116..

Основные внешние функции государства (в частности, дипломатическая и функция защиты своей территории от агрессора и потенциальных внешних угроз) прямо отражают потенциал соответствующего государства, в том числе и территориальный. Не случайно Дж.Бернал относил страны, владеющие огромными территориями и ресурсами, к привилегированным Бернал Дж. Мир без войны. Пер. с англ. М.: изд. иностранной литературы, 1960. С. 12.. “Неуклюжесть” внешней политики государств с небольшой территорией всегда чревата для них гораздо большими издержками политического, экономического и даже военного характера, чем подобная же, а то и большая “неуклюжесть” государств-гигантов. Проблемы городов-государств всегда меркли, в свою очередь, перед проблемами империй. А за понятием “империя” стояли и стоят не столько определенная форма государства или форма государственного устройства, сколько государственно-территориальная организация очень большого по меркам соответствующей эпохи пространства, еще и населенного, как правило, представителями разных этносов.

Размеры и характер территории государства помимо влияния на его основные внешние функции сказываются и на таких сферах деятельности государства, как:

-- участие в поддержании мира в международных отношениях либо осуществление политической или военной экспансии, ведение войны;

-- оказание помощи слаборазвитым государствам и территориям;

-- координация внешней и внутренней политики, а также планов развития экономики с политическими партнерами.

При этом территория -- важный, но, конечно же, не единственный фактор, предопределяющий внешнюю политику. Любое внутренне слабое государство теряет контроль над своим будущим, поскольку вынуждено становиться союзником тех государств, чье влияние распространяется за пределы их собственных государственных границ.

Исследуя географическую доминанту внешней политики государства, автор определяет международные отношения как специфическую форму общественных отношений, складывающихся прежде всего из экономических, политических, правовых, идеологических, культурных и иных отношений между государствами и группами государств. Речь идет о сложнейшей и до предела хрупкой системе совмещения интересов всех существующих в мире государств.

Характер внешней политики определялся в истории прежде всего размерами территории, наличием естественных внешних границ. Не менее значима при формировании внешней политики и качественная характеристика соответствующей территории, ее ресурсный потенциал.

Исследуются проблемы территориальной взаимозависимости государств, политического значения географического положения, влияния физико-географической среды на развитие государственности различных народов (на примере Йемена, Курдистана, Кипра, стран Балканского полуострова).

Особое внимание автор уделяет военной политике как политике территориального переустройства и миру как политике территориальной стабильности. В течение веков внешняя политика государств была направлена на приобретение новых территорий, на изменение по принуждению их статуса. Войны были основным способом такого приобретения и такого принудительного изменения статуса.

Есть точка зрения, что государства выступают в качестве живых организмов, борясь за колонии, рынки сбыта, источники сырья См. напр.: Сталин И.В. О статье Энгельса “Внешняя политика русского царизма” // Русский геополитический сборник. № 2. С. 64-65..Именно война как естественная форма деятельности государства во внешнем мире, насильственная борьба, военная функция, остается ведущим фактором изменения территории по принуждению. Международное право долгое время признавало агрессии и аннексии главными формами принуждения государств к территориальным уступкам. К.А.Неволин, характеризуя отношения между государствами, приходил к выводу, что при безуспешности мирных сношений остается единственное средство решения споров -- война Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. История философии законодательства / Вст. ст. Д.И. Луковской, С.С. Гречишкина, Ю.В. Ячменева. Спб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. С.65..

Через завоевания, как правило, и создавались государства. Е.Дюринг, Л.Гумплович и К.Каутский видели в завоевании и насилии даже главную причину возникновения государства и права. Международные конфликты практически все связаны с межгосударственным территориальным переделом. Война, как правило, завершалась миром, когда оказывалась разбитой армия противника и оккупирована его территория, либо когда стратегическая цель войны достигалась потенциально, то есть создавалось положение, не оставляющее сомнений в том, что, в частности, армия “в состоянии” оккупировать вражескую территорию См. напр.: Грамши А. Избр. произведения: В 3 т. Т.3. Тюремные тетради. М., 1959. С. 191, 192.. Акты агрессии часто приводили к прямой или скрытой аннексии территорий.

К числу так называемых первичных способов приобретения территории автор относит оккупацию, понимаемую в современном международном праве как приобретение такой территории, которая не находится под суверенитетом какого-либо государства, то есть ничейной территории, приводит классификацию института оккупации, где выделяет фиктивную оккупацию и эффективную оккупацию.

Специфической формой территориальной экспансии, по мнению диссертанта, следует рассматривать распространение на Восточную Европу сферы деятельности НАТО (“расширение НАТО на Восток”). Потенциальное перенесение на территорию Польши и Чехии, Венгрии и Румынии, государств прежней советской Прибалтики и некогда сугубо просоветской Болгарии военно-политической инфраструктуры этого блока означает территориальное поглощение системой Североатлантического договора многих бывших членов Варшавского договора с распространением на территории вновь принятых в блок НАТО государств соответствующего правового и военно-политического режима.

Неизменность площади территории государства и его границ ведет к утверждению атмосферы стабильности и надежности в отношениях как между государствами, так и между индивидами. Последующий перенос внимания на вопросы экономического и культурного сотрудничества создает атмосферу добрососедства и взаимопонимания. Ситуация мира между государствами, даже при наличии у них территориальных споров, обеспечивает постоянную возможность разрешения любых противоречий за столом переговоров. В закреплении этой стабильности -- главное значение Заключительного акта по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанного в Хельсинки в августе 1975 г., провозгласившего нерушимость послевоенных границ в Европе.

Изменение территории государств возможно и в условиях мира по взаимному согласию заинтересованных государств. При этом одним из Принципов деятельности ООН (Принцип 3) является разрешение международных споров мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость (ст. 2 Устава ООН).

В противоположность войне, мир выступает как система стабильности государственных территорий. В этом смысле сформулирован и Принцип 4 деятельности ООН, гласящий: “Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций” (ст. 2 Устава ООН).

В диссертации отмечается, что территориальный фактор в межгосударственных отношениях в конце ХХ в. вновь приобрел ныне небывалую остроту. Автор вслед за Ю.А.Тихомировым различает “проблемы самоопределения народов, защиты прав личности и национальных меньшинств и проблемы нерушимости границ. Первая отражает новые международные императивы и суверенитет народа, вторая -- идеи и принципы конституционного и международного права”, и разделяет вывод, что “механизм сочетания этих явлений еще предстоит отработать” Тихомиров Ю.А. Государственность: крах или воскрешение? // Государство и право. 1992. № 9. С. 15..

Если при феодализме не видели различий между частной собственностью на землю и территориальным суверенитетом как верховенством государственной власти, то в эпоху капитализма уже проводится четкое разграничение между правом собственности на землю “dominium” и суверенной верховной властью над территорией “imperium”, существует четкое различие между частноправовыми сделками, даже если одной стороной ее выступает государство как субъект права, и вопросами расширения государственной территории.

Буржуазная эпоха приносит признание двух способов приобретения территории:

1) самостоятельные (aqiusito originaria) -- завоевание (аннексия, присоединение территории другого государства) или завладение (невоенная оккупация, если территория является безгосударственной);

2) производные (derivativa) -- в этих случаях государство, приобретающее территорию, наследует права и обязанности, лежащие на приобретаемой территории.

Автором исследуются примеры приобретения территории:

-- уступка (цессия) части территории одним государством другому на основе международного соглашения (например, по мирным договорам об Эльзасе и Лотарингии в 1871 г., о Выборге в 1940 г.);

-- передача территории “для занятия и управления” (передача в 1878 г. Боснии и Герцеговины, занятие Кипра Великобританией в 1878 г., получение США области Панамского канала в аренду по договору 1903 г.);

-- аренда (китайские территории Кжао-Чау -- Германии, Вейхавей -- Англии, Порт-Артур -- России в 1898 г.);

-- передача территории по мандату Лиги Наций и по решению Совета ООН об опеке;

-- передача территории в соответствии с итогами плебисцита (например, уступка Савойи и Ниццы в пользу Франции по договору с Сардинским королевством ( 40-е гг. XIX в.), или присоединение Ионических островов к Греции в 1863 г. ).

Определяя территорию как предмет аренды, сделок, продажи в качестве одного из механизмов нормализации межгосударственных отношений, способ осуществления не только внешней, но порой и внутренней политики, автор анализирует примеры цессии (уступки), купли-продажи территории, наследования и получения территории в качестве приданого.

Характеризуя размен (обмен) территории, автор отмечает, что передача суверенитета над определенной территорией одним государством другому по соглашению между ними (цессия) означает передачу не территориального верховенства (по существу, непередаваемого), а территориального суверенитета. Цессия может происходить и путем взаимного обмена равноценными участками между пограничными государствами.

В качестве оснований для легального изменения территории государства в работе приводятся следующие случаи:

1. Осуществление народами и нациями права на самоопределение. В данном случае возможно не только выделение, но и разделение и воссоединение государств (народов), что приводит к ликвидации старых межгосударственных границ и установлению новых.

2. Обмен территориями по соглашению сторон. Как правило, речь идет о небольших участках для более удобного расположения границы на местности. Подобные соглашения оформляются международными договорами и требуют последующей ратификации.

Использование метода территориального размена может разрешить проблему пограничного урегулирования между Эстонией и Российской Федерацией. Эстонская сторона, ставя вопрос о нескольких деревнях народности сету на российской стороне границы как о неотъемлемой части эстонской духовности и государственности, предлагая референдум на территории их компактного проживания с вопросом о государственной принадлежности этой территории, должна принять и встречное предложение об аналогичном референдуме русского и русскоязычного населения северо-востока Эстонии (Нарва, Кохтла-Ярве, Силламяэ). Подобный обмен территориальными участками способствовал бы нормализации ситуации на государственной границе двух государств и формированию общей атмосферы добрососедства.

Исследуя такой механизм, как уступка территории, автор выделяет аккрецию как приращение территории, то есть присоединение вновь образовавшейся по естественным или искусственным причинам сухопутной территории, и адъюдикацию как присуждение территории по решению арбитража или Международного суда.

Важным видом уступки территории является территориальное изменение в результате лишения агрессора части его территории, систематически использовавшейся в качестве удобного плацдарма для нападения на прилегающие государства. Подобные изменения предстают как форма ответственности государства за тягчайшее международное преступление -- агрессию, и как мера, направленная против ее повторения.

Автор исходит из убеждения, что вопрос о территории государства -- это прежде всего вопрос о границах. На протяжении всей истории границы государств устанавливались силой. Попытки в любой отдельно взятой границе отыскать действие некоей исторической закономерности и безусловное торжество справедливости беспочвенны.

Границы государств -- это границы реального жизненного пространства населяющих их народов. Если государственные границы государств представляют собой линии на местности и проходящие по этим линиям вертикальные поверхности до границы земного пространства с космосом, с одной стороны, и с другой стороны -- до центра Земли в глубь ее недр, а практически -- на доступную для проникновения в недра глубину См.: Ушаков Н.А. Международное право: основные термины и понятия. С. 37., то геополитические границы -- это линии, разделяющие сферы действия суверенитетов, в пределах которых происходит выравнивание статуса территорий См.: Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. С. 18-20..

Режим государственной границы предполагает наличие нескольких условий, среди которых автор выделяет:

А. Сохранность территории государства. Установление пределов государства (а именно в этом состоит задача границ между государствами), предостережение населения соседних государств о начале или прекращении юрисдикции требует фактического действия, подкрепленного правовым установлением. Правовое оформление сохранности территории государства осуществляется через процедуры их признания и установления.

Б. Международное признание границ. Международно признанными государственными границами называют линии разграничения государственных территорий или линии отграничения территории государства от территорий с другим правовым режимом, прохождение которых согласовано сопредельными государствами. Международное признание границ может осуществляться и многосторонними межгосударственными договорами. Признание границ неразрывно связано с их международным установлением.

В. Международное установление границ предполагает определенную правовую процедуру, выработанную за века межгосударственных отношений. Эта процедура складывается из двух дополняющих друг друга процессов, практически между собой не связанных. Для международного установления границы должны быть делимитированы и демаркированы.

Элементы Б и В являются факторами, создающими правовой режим международно признанной межгосударственной границы, при их отсутствии речь может идти о существующих или потенциальных территориальных спорах. Указанные элементы -- необходимое, но не достаточное условие для конституирования границы. Только элемент А придает границе смысл, а потому может быть признан не только первичным, но и необходимым и достаточным условием для существования границы государства. Даже если линия границы при этом и будет оставаться неделимитированной и даже оспариваемой кем-либо из соседей.

Исследуя возникновения и развитие в мировой юридической науке концепции естественных границ государств, автор отмечает, что государственно-территориальные потрясения 1988--1991 гг. в Советском Союзе, события в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии показывают, что время сведения концепции естественных границ к “практике империалистических государств”, имевшее место в советском праве, неумолимо ушло в прошлое.

В исследовании содержится следующее представление о естественных границах России:

на западе -- западная граница Русской цивилизации по славяно-православной линии;

на севере -- Северный Ледовитый океан;

на востоке -- Тихий океан (проблема Курильских островов имеет принципиальное значение с социально-экономической и идеологической точки зрения);

на юго-востоке -- реки Уссури и Амур;

на юге: в Средней Азии -- Казахстан (Южная Сибирь), природные водоразделы в виде гор Тянь-Шаня и других, в том числе Памир; на Кавказе -- по Большому Кавказскому хребту.

Подобное определение естественных границ корреспондируется с позицией А.Г.Дугина, утверждающего, что будущая Россия должна иметь либо морские границы, либо дружественные блоки на прилегающих континентальных территориях Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.: Арктогея, 1997. С. 212.. Соглашаясь с мнением, что проблема естественных границ отодвинулась перед историко-культурными (цивилизационными) причинами их формирования, автор утверждает, что закрепляя мимолетное стечение обстоятельств или временное соотношение сил, искусственные границы, созданные в силу конкретно-исторического развития человечества, по произволу монархов или как результат сложного политического компромисса, порождают неисчерпаемый источник международной напряженности, и, как следствие, территориальные споры.

Территориальный спор понимается как спор между государствами по поводу государственной принадлежности определенной территории, субъектами которого могут быть только государства. Б.М.Клименко, отграничивая территориальный спор от односторонних территориальных претензий, относил к последним претензии государства на определенную часть территории другого государства, не оспаривая суверенитета этого последнего над этой определенной территорией. При этом государство, по мнению Б.М.Клименко, “не сомневается в юридической принадлежности этой территории данному государству, но считает, по каким-либо основаниям, справедливым или несправедливым, что эта территория должна принадлежать ему” Клименко Б.М. Государственная территория. Вопросы теории и практики международного права. С. 126; См. также: Клименко Б.М. Порк А.А. Территория и граница СССР. С. 231..

Реальность постсоветского пространства не укладывается в эту схему, заставляя говорить, например, в отношении Крыма и Севастополя об отрицании государством (Российской Федерацией) самой юридической принадлежности определенной территории другому государству (Украине). Нахождение такой территории в управлении (под юрисдикцией) стороннего государства противоправно, но требование восстановить российскую юрисдикцию (российский суверенитет сохраняется, пусть и в остаточном виде) не означает выдвижение территориальных претензий Россией, ибо на указанные территории противоправно претендует Украина. Таким образом, в этом случае мы имеем дело с территориальным спором вне зависимости от того, как трактует этот вопрос украинская сторона. Сложность правовой оценки ситуации с Крымом и Севастополем увеличивается ввиду различия в подходах к указанной проблеме исполнительной и законодательной властей России.

Впрочем, и сам Б.М.Клименко позднее отошел от своей первоначальной классификации и стал различать территориальные споры и территориальные разногласия, относя к последним “разногласия между государствами относительно принадлежности какой-либо территории или разграничения между ними” Клименко Б.М. Порк А.А. Территория и граница СССР. С. 224..

Завершая рассмотрение общих подходов к территориальным разногласиям, автор соглашается с Б.М.Клименко и А.А.Порком в понимании территориального спора как существования выкристаллизовавшихся и сформулированных разногласий относительно ясно выраженного и объективно существующего предмета спора: “существования или применения нормы о границе или вопроса о суверенитете.

Страницы: 1, 2, 3