В криминологии принято употреблять термин «преступность военнослужащих», что позволяет в более широких рамках использовать привычное и традиционное понятие «армия». В данном случае под «армией» понимаются различные войска, предназначенные для защиты страны.

Вооруженные Силы страны - не изолированный социальный механизм, а органичная и неотъемлемая часть нашего общества со своими социально-экономическими, демографическими, организационно-управленческими и правовыми особенностями, которые позитивно или негативно отражаются на преступности военнослужащих и ее причинах. По российскому законодательству к Вооруженным Силам РФ относятся только их виды.

Помимо Вооруженных Сил РФ, военную службу лица несут и в других государственных военизированных формированиях, таких, как:

ь Пограничная служба ФСБ России;

ь ФСБ России;

ь Внутренние войска МВД России;

ь МЧС России;

ь Федеральная служба внешней разведки РФ;

ь органы ФСБ России и др.

Данные войска и воинские формирования (пограничные, внутренние, службы безопасности, правительственной связи, железнодорожные, гражданской обороны и иные) имеют самостоятельный статус. Но их личный состав (солдаты, матросы, сержанты, старшины, прапорщики, мичманы и офицеры), как и в Вооруженных Силах РФ, проходит военную службу по контракту или по призыву.

Вооруженные Силы РФ, другие войска и воинские формирования, где военнослужащие проходят военную службу, условно и обобщенно называются армией или войсками.

Преступность военнослужащих - один из компонентов общей преступности в стране, совокупность преступлений, совершаемых особой категорией граждан - военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях страны (пограничных, внутренних, железнодорожных войсках, войсках гражданской обороны; инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формированиях; в службе внешней разведки, органах ФСБ, федеральных органах государственной охраны). Под преступностью в армии подразумевается совершение преступлений только военнослужащими, а также приравненными к ним по статусу и уголовной ответственности военными строителями и гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

Краткий перечень видов Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований, а также различных категорий военнослужащих и приравненных к ним лиц показывает, что преступность в армии может представлять собой очень сложную совокупность противоправных действий. Она неоднородна и неодинакова по характеру, уровню и структуре применительно к различным войскам и разным категориям военнослужащих в широком понимании этого слова.

Преступность в стране и преступность в армии по основным тенденциям и закономерностям более или менее соотносимы, так как военнослужащие являются неотъемлемой частью народа, а армия -- специфической структурой общества и государства, хотя и со своими социальными, демографическими, организационными, управленческими и юридическими особенностями, которые негативно или позитивно отражаются как на самой преступности военнослужащих, так и на ее причинах.

Одной из криминологических характеристик этой преступности является ее особая общественная опасность, связанная не только с характерными для преступных деяний гражданских лиц нарушениями общественного порядка, посягательствами на личность, собственность, но и с ослаблением военной дисциплины, нарушением порядка прохождения военной службы, то есть с важнейшими условиями боеготовности воинских соединений и частей. Поэтому преступность военнослужащих - опасный дестабилизирующий фактор, крайне негативно воздействующий не только на Вооруженные Силы, но и на государство в целом, ведь положение дел в армии является одним из индикаторов, по которому общество оценивает состояние своей безопасности.

Преступности военнослужащих присуща относительная стабильность состояния и уровня. Ежегодно военнослужащими совершается около 20 тыс. преступлений, что составляет от 0,6 до 1 % всей преступности в стране. Однако в отдельные периоды, связанные с обострением социально-экономических и политических противоречий, дезинтеграционными процессами, резким падением престижа воинского труда, наблюдался значительный рост числа правонарушений и преступлений военнослужащих всех категорий - от рядового до генерала.

Унаследованная Россией Советская Армия исчезла, практически уничтожена так называемая «всенародность» армии. На протяжении всей своей истории Советская Армия всегда рассматривалась населением как главная защита от внешней агрессии и была подлинно «народной». Воинскую службу проходило большинство мужского населения страны. Количество «уклонистов» было очень низким. Воинская повинность, хотя и рассматривалась частью призывников как некая досадная потеря времени, но не вызывала такого непримиримого отторжения, как сегодня. До середины восьмидесятых годов такие негативные процессы, как «дедовщина», «землячество», протекционизм, хотя и существовали как явление, но не оказывали серьезного влияния на общий уровень боеспособности и моральное состояние Вооруженных Сил. Всеобщим было все же совершенно другое -- товарищество по оружию, интернационализм, высокая преданность государству и готовность выполнить любой его приказ. Советские солдаты и офицеры не ассоциировали приказы высшего политического и военного руководства как личные прихоти того или иного политика, или экономической группировки, но были твердо убеждены, что эти приказы соответствуют государственным интересам.

Так, после распада Советского Союза одним из наиболее пострадавших государственных институтов оказались Вооруженные Силы. Единое оборонительное пространство оказалось разорванным. Такое положение усугублялось поспешным и во многом непродуманным выводом войск из стран Восточной Европы. В результате была нарушена взаимозависимость различных родов войск, средств связи, системы ПВО и т.д., что самым негативным образом сказалось на криминогенной обстановке среди военнослужащих. Многие из них просто сбежали из армии, другие занялись откровенным воровством, грабежами, разбоем, совершали иные преступления. Если в 1991 г. количество зарегистрированных преступлений военнослужащих составило 31 260, то в 1992 г. (при сокращении числа военнослужащих) - 40 315, т.е. за год оно увеличилось почти на одну треть. Следует также подчеркнуть, что на преступность военнослужащих в 90-х годах существенное (хотя и опосредованное) влияние оказала и общая криминогенная ситуация в России. Так, в 1994 г. на фоне сокращения всей преступности наблюдалось снижение и показателей зарегистрированной преступности военнослужащих, а в 1995-1996 гг., наоборот, - их увеличение.

Все это свидетельствует о том, что позитивные изменения в развитии преступности военнослужащих развиваются параллельно с негативными процессами, и в целом, что в преступности военнослужащих наблюдаются противоречивые тенденции, которые проявляются и в уголовно-правовой статистике. Последнее обстоятельство может быть объяснено: конъюнктурными факторами при регистрации преступлений; сохранившимися оценками уровня боеготовности воинского коллектива по наличию учтенных правонарушений; умышленным сокрытием преступлений.

Важной и криминологически значимой особенностью преступности в армии является то, что военнослужащие в силу выполнения специфических задач по охране и обороне страны несут уголовную ответственность не только за общеуголовные деяния (против личности, против собственности и т.п.), как все граждане страны, но и за воинские преступления, которые в УК РФ 1996 г. названы преступлениями против военной службы, установленного порядка ее прохождения (неисполнение приказа, сопротивление начальнику, дезертирство, нарушение правил несения боевого дежурства и т.п.).

Обобщенные статистические показатели о преступности военнослужащих и в настоящее время, когда по Закону «О государственной тайне» 1993 г. сведения о преступности не могут быть засекреченными, остаются в основе своей закрытыми и не включаются в общие данные о преступности в стране, а учитываются лишь Главной военной прокуратурой, Министерством обороны, пограничной службой ФСБ, командованием внутренними войсками МВД и т.д.

Удельный вес преступлений всех военнослужащих в структуре преступности в стране невелик. В структуре союзной преступности в середине 50-х гг. он приближался к 5%, в начале 80-х гг. -- к 1,5%, а в России в последний год действия УК 1960 г. (1996 г.) эта доля составляла 1,2%. Величина этого показателя зависит не только от уровня преступности военнослужащих, но и от общего числа преступлений в гражданском обществе, количества личного состава в войсках, полноты учета уголовно наказуемых деяний в стране и в армии. В данном случае существенное снижение в последние годы удельного веса преступлений военнослужащих в структуре всей преступности в стране связано с ростом преступности в стране и снижением преступности в войсках.

В связи с волюнтаристским подходом к борьбе с преступностью в СССР, руководство которого ставило перед правоохранительными органами объективно невыполнимые задачи ее полного искоренения, стало широко распространяться укрывательство преступлений от учета. Наибольшее распространение оно получило в войсках, командование которых, во-первых, было органом дознания, во-вторых, было обязано сообщать военному прокурору о совершенных подчиненными преступлениях, в-третьих, несло строгую ответственность за преступления в своей части, а в-четвертых, имело большие фактические полномочия в сфере уголовного процесса (военнослужащего, совершившего воинское преступление, нельзя было привлечь к уголовной ответственности без согласия соответствующих начальников; почти по половине составов воинских преступлений командир единолично решал, привлечь ли виновного к уголовной или дисциплинарной ответственности; многие составы воинских преступлений были формальными, а диспозиции статей -- бланкетными и неопределенными, позволяющими командиру принимать любые решения).

Перечисленные коллизии, как правило, решались не в пользу укрепления воинской дисциплины: командир (начальник) доминировал над законом, фактическая преступность росла, а регистрируемая сокращалась или увеличивалась малыми темпами.

Новое российское военное законодательство и УК 1996 г. устранили многие прежние коллизии, но привычная практика укрывательства преступлений и «регулирования» их уровня осталась непреодоленной.

Уровень преступности в войсках по коэффициенту в расчете на 100 тыс. человек личного состава обычно вдвое выше коэффициента преступности в гражданском обществе. Это обусловлено рядом специфически воинских криминогенных обстоятельств.

После начавшегося в середине 60-х гг. интенсивного роста преступности в стране стала расти и преступность среди военнослужащих. Командиры и начальники реагировали на это увеличением укрывательства преступлений, особенно воинских, от учета. В 1980 г. число преступлений на 100 тыс. населения в стране составило 604, а в войсках -- 534; в 1990 г. -- соответственно 969 и 794; в 2000 г. в России - 1972 и 1500.

В период неудавшейся перестройки, распада Союза и рыночных реформ криминологические проблемы как в стране, так и в войсках чрезвычайно обострились. Российские Вооруженные Силы и другие воинские формирования, организация которых практически началась в 1992 г., стали преемником Вооруженных Сил СССР во всех отношениях, в том числе и в криминогенных традициях.

Проводимое в последние годы реформирование армии, улучшение ее финансирования привели и к некоторым положительным результатам, в частности к сокращению объема преступности военнослужащих. В последние годы стабилизировался и ее уровень, который в настоящее время в 2-2,5 раза ниже, чем в целом по стране (около 700 преступлений на 100 тыс. военнослужащих).

При оценке характеристики преступности военнослужащих надо иметь в виду криминологически значимые половозрастные демографические данные личного состава армии, специфику учета преступлений, своеобразные условия жизни, быта и деятельности военнослужащих, наличие опасных ситуаций, которые предъявляют особые требования к физическому и психическому здоровью военнослужащих.

В то же время отмеченные тенденции стабилизации преступности военнослужащих не в полной мере отражают ее реальное состояние в связи с достаточно высокой латентностью. Помимо общих причин латентности преступности на сокрытие от регистрации преступлений военнослужащих негативно влияют высокая степень закрытости воинских формирований и объектов, а также строгая ответственность командного состава за противоправное поведение подчиненных, среди которых преобладают мужчины молодого возраста, отличающиеся повышенной криминальной активностью.

Определенными особенностями обладает и структура преступности военнослужащих. Удельный вес специфических воинских преступлений колеблется в пределах 50-70% от общего количества преступлений военнослужащих. Среди них преобладают (и имеют тенденцию к росту) преступления против порядка прохождения военной службы: самовольное оставление части или места службы, дезертирство, членовредительство.

Следующую по количеству группу составляют преступления против порядка подчиненности и воинской чести (неисполнение приказа, сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы, насильственные действия в отношении начальника, оскорбление военнослужащего, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (так называемая «дедовщина»).

Особые группы составляют преступления, связанные с эксплуатацией военной техники; преступления против порядка несения боевого дежурства, пограничной караульной и внутренней служб; воинские должностные преступления.

В структуре общеуголовных преступлений военнослужащих наибольшее распространение имеют их посягательства на собственность, личность, общественный порядок и общественную безопасность.

Достаточно высока в структуре преступности военнослужащих доля совершения тяжких и особо тяжких преступлений, достигающая около 40%. Значительное количество преступлений совершается военнослужащими в группе (около 20%), в состоянии алкогольного, наркотического опьянения (около 10%).

Удельный вес отдельных видов общеуголовных деяний, совершенных военнослужащими, несколько ниже аналогичных показателей по стране. Например, доля хулиганства среди военнослужащих ниже, чем среди гражданских лиц. Однако если к хулиганским действиям военнослужащих приплюсовать преступления против порядка подчиненности, совершаемые по хулиганским мотивам, то указанные различия практически нивелируются. Аналогичные соотношения имеются и по другим видам мотивации, которые в данном случае более объективно свидетельствуют о криминальных тенденциях в стране и в армии. Эти данные также подтверждают наличие глубоких взаимосвязей между преступностью в стране и в войсках.

Следует подчеркнуть, что на преступность военнослужащих существенное, хотя и опосредованное влияние оказала и оказывает общая криминогенная ситуация в России. Особенностью современной криминальной ситуации в войсках и воинских формированиях является проникновение в их среду организованной преступности. Основным источником получения оружия многими организованными преступными группами становятся армейские склады. При этом военнослужащие зачастую сами являются расхитителями оружия и другого военного имущества, сбываемого ими преступным группировкам.

Криминологический анализ уголовно наказуемых деяний в армии и сопоставление полученных данных с аналогичными сведениями о преступности в стране позволяет сделать важный вывод: основные причины преступлений в войсках не имеют существенных отличий от общих причин преступности в стране. Имеющиеся особенности заключены не столько в их содержании, сколько в своеобразном преломлении общих причин через специфические условия жизни, быта и деятельности военнослужащих, а также в конкретных обстоятельствах, способствующих совершению преступлений в воинских частях и подразделениях.

Таким образом, преступность военнослужащих при многих общих чертах с общеуголовной преступностью обладает определенными специфическими чертами, отражающими особенности как самой военной службы, так и личности преступника.

Личность преступника-военнослужащего имеет существенные особенности, обусловленные целым рядом факторов:

ь замкнутостью однополой социальной группы межличностного общения;

ь жесткой регламентацией повседневного быта;

ь необходимостью при определенных условиях рисковать жизнью;

ь иерархическим построением взаимоотношений между начальником и подчиненными при безусловном соблюдении принципа единоначалия;

ь ограничением свободного времени и, как правило, узким выбором культурно-досуговых мероприятий;

ь значительными ежедневными физическими и психологическими нагрузками;

ь временным («кочевым») образом жизни и др.

Применительно к военнослужащим целесообразно остановиться на трех составляющих характеристики их личности:

• социально-демографической;

• социально-психологической;

• психофизиологической.

Они определяют содержательную и динамическую сторону личности преступника и его преступного поведения.

Социально-демографическая характеристика включает пол, возраст, образование, социальное и семейное положение, основание поступления на военную службу (по призыву или контракту), год и место службы; судимость и другие показатели.

О половозрастных особенностях преступников из числа военнослужащих говорит высокая поражаемость преступностью мужчин, особенно молодого возраста, -- общая закономерность, характерная не только для нашей страны, но и для мира в целом. Применительно к войскам эта закономерность является определяющей. В криминологическом плане важны не биологические различия полов, а психологические и социальные, которые базируются на природных предпосылках и исторически сложившихся традициях социализации мужчин и женщин в сферах труда, быта, досуга, ролевого поведения и т.п.

Объяснение возрастной криминогенности также заключено в социальных особенностях переходного периода от подростка к юноше и взрослому мужчине, в недостаточной социализации некоторых лиц молодого возраста. Чем сложнее ситуация, складывающаяся во время службы в армии для того или иного военнослужащего, и чем меньше он подготовлен для ее правомерного решения, тем больше вероятность отступления от требований закона.

Уровень образования преступников из числа военнослужащих, по усредненным данным, как правило, ниже уровня образования всего населения аналогичного возраста. Этот сдвиг, связан с существующим порядком комплектования войск.

При более дифференцированном подходе наблюдается различная взаимосвязь преступлений с уровнем образования и культуры их субъектов. Преступления, характеризуемые элементами грубой силы, жестокости, примитивности (убийства, изнасилования, хулиганство, дезертирство и др.), как правило, совершаются военнослужащими с низким образованием; должностные преступления, хищения, злоупотребления служебным положением -- лицами с относительно высоким образованием; ряд преступлений вообще не имеет устойчивых связей с уровнем образования.

Воинское звание -- специфичный и комплексный социально-демографический показатель. В нем в определенной мере концентрируются многие другие признаки: возраст; уровень образования, а также общих и специальных знаний; семейное и служебное положение и т.п.

Общая статистическая закономерность такова: чем выше воинское звание, тем выше служебное положение, уровень образования, культуры, ответственности, материального обеспечения; чем больше возраст, тем больше социальный опыт, устойчивее взгляды и т.п.

В криминологическом плане: чем выше воинское звание, тем ниже (статистически) преступная активность, а среди преступников больше сдвиг от насильственной мотивации к корыстной.

У преступников из числа рядового состава доминируют насильственные деяния, а из числа офицеров -- корыстные. Следует отметить, что корыстные преступления среди офицеров в 70--80-х и особенно в 90-х гг. заметно росли. В последние годы органы военной прокуратуры расследуют десятки уголовных дел на генералов и сотни -- на старших офицеров.

Неосторожные преступления в структуре преступности всех военнослужащих занимают последнее место после насильственных, корыстных преступлений, уклонения от военной службы; у офицеров -- второе после корыстных; у младших офицеров -- первое. Последний показатель свидетельствует о небрежном управлении подчиненными со стороны младших офицеров, не всегда готовых к этой деятельности.

Определенные статистические отклонения от средних показателей правопослушных военнослужащих наблюдаются у преступников и по другим социально-демографическим признакам: социальному, семейному и материальному положению, роду занятий до службы в армии, принадлежности к городскому или сельскому населению, судимости и т.д.

Связи социально-демографических признаков с тем или иным видом преступного поведения военнослужащих обнаруживаются лишь на уровне статистических исследований. При совершении конкретных преступлений социально-демографическая характеристика реализуется через социальные роли военнослужащих, в формировании которых важное значение имеет социально-демографическая принадлежность (но это не так очевидно, как на уровне статистического анализа). Социально-демографическая характеристика не дает полного представления о личности преступника, а характеризует ее лишь с внешней стороны.

Социально-психологическая характеристика личности преступника раскрывает ее внутреннее содержание:

1) ее отношение к общественному и воинскому долгу, труду, воинской службе, правопорядку, обязанностям, людям, к самому себе и другим социальным ценностям;

2) основные социальные ориентации, потребности, интересы, взгляды, убеждения, привычки, лежащие в основе мотивов преступного поведения.

Ядром внутренней структуры личности, интегрирующим ее активность, основные потребности и их отношения, является мотивационная сфера. В ней сосредоточены актуальные и потенциальные, осознаваемые и подсознательные, витальные (естественные, биологические) и культурные, материальные и духовные побуждения, то есть все то, что желает субъект как в настоящее время и в ближайшем будущем, так и в плане отдаленных перспектив. Каким будет социальное содержание доминирующих побуждений в мотивационной сфере человека, такой в основе своей будет и социальная направленность поведения личности.

Для выявления криминологически значимых особенностей, свойственных социально-психологической характеристике личности преступников из числа военнослужащих, можно проанализировать их мотивационную сферу по:

ь широте личностных отношений, связей и побуждений;

ь их иерархии;

ь общей структуре и социальному содержанию.

По широте личностных отношений, связей и побуждений мотивационная сфера преступников по сравнению с правопослушными военнослужащими на статистическом уровне анализа является более узкой и интеллектуально бедной. У значительного числа преступников вообще отсутствуют либо находятся в зачаточном состоянии культурные и духовные потребности: образовательные, познавательные, творческие и т.д.

Мотивационная сфера преступников тяготеет к потребностям материального и биологического характера. Данные отклонения не абсолютны. Сдвиг в сторону витальных и материальных потребностей наблюдается и у правопослушных военнослужащих, но у них данные отклонения не носят системного характера. Тем не менее «окорыствование» отношений молодежи, в том числе и военнослужащих, в годы ущербных рыночных реформ -- очень существенная мотивация преступного поведения.

Большинству солдат, совершивших преступления, свойственна невысокая степень иерархии побуждений. У каждого второго из их числа отсутствуют устойчивые связи и отношения. Доминирующие побуждения у них чаще всего имеют ситуационную обусловленность. У некоторых субъектов таких побуждений несколько, и они не знают, какому из них отдать предпочтение. Непостоянство связей и отношений -- база для моральной неустойчивости, которая в свою очередь является питательной почвой противоправного поведения.

Общая структура мотивационной сферы и социальное содержание доминирующих в ней побуждений -- основной параметр, разграничивающий личность преступников и военнослужащих с правомерным поведением. Низкий уровень интересов и их антисоциальная направленность образуют так называемую антиобщественную установку личности, свойственную рецидивистам и некоторым другим опасным преступникам. Таких лиц среди военнослужащих, совершивших преступления, немного, так как, с одной стороны, рецидивистов в армию не берут, а с другой -- однажды осужденные к лишению свободы военнослужащие автоматически выбывают из числа личного состава армии. Чаще всего антисоциальная направленность личности военнослужащих является неустойчивой, связанной с влиянием референтной группы недисциплинированных сослуживцев, с конкретными неблагоприятными ситуациями, обыденными интересами: развлечься, погулять, отдохнуть (каждый 10-ый совершает преступление в состоянии опьянения) и т.д.

Мотивационная сфера преступников из числа военнослужащих отличается от мотивационной сферы законопослушных определенными сдвигами:

ь от общественно значимого к личностному;

ь от объективных поводов поведения к субъективным;

ь от культурных и духовных потребностей к витальным и материальным;

ь от должного поведения к потребительскому;

ь от устойчивого к ситуативному;

ь от перспективных устремлений к сиюминутным;

ь от объективно важных для данного субъекта к второстепенным.

Аналогичные сдвиги можно наблюдать и у законопослушных военнослужащих, но у преступников они более системны и взаимосвязаны. Эти сдвиги реализуются в мотивации преступного поведения. Совпадение характера ущербной направленности личности и содержания мотивации преступного поведения достигает 65--70%.

Составной частью социально-психологической характеристики преступников из числа военнослужащих являются психологические свойства их личности, которые накладывают неповторимый отпечаток на структуру исходных побуждений и динамику процесса мотивации.

Недостаточное интеллектуальное развитие, слабое предвидение последствий своего поведения, эмоциональная неустойчивость, неуравновешенность, недостаточная способность сознательно управлять своим поведением в экстремальных ситуациях, а также отрицательные характерологические черты (легкомыслие, агрессивность, грубость, мстительность, обидчивость, негативизм, упрямство, эгоизм, тщеславие и др.) в той или иной мере могут быть свойственны конкретным группам преступников.

Психофизиологические и биологические особенности личности служат внутренними условиями мотивации, которые, не определяя содержания преступного поведения, влияют на его динамическую сторону, в связи с чем они могут ускорить или замедлить действие социальных причин.

Среди психофизиологических аномалий особого внимания в армейских условиях заслуживают пограничные состояния (олигофрения и психопатия). Определенная степень их проявления не препятствует службе в армии. Недостаток призывного контингента способствует призыву на военную службу лиц с заметными аномалиями такого типа. Оказавшись в сложных условиях военной службы, они, как правило, не выдерживают их. Будучи вменяемыми, олигофрены и психопаты имеют интеллектуальную, эмоциональную или волевую неполноценность, которая коррелирует с определенными типами преступного поведения. Олигофрены совершают самовольные оставления части и другие уклонения от исполнения военной службы, а психопаты склонны к неповиновению, сопротивлению начальнику, к насильственным действиям, хулиганству и т.п.

Существуют особенности, присущие личности преступника-военнослужащего срочной службы и личности преступника-командира (начальника).

Личность преступника-военнослужащего срочной службы характеризуется следующими особенностями:

- молодой, наиболее криминогенно активный возраст (19-21 год) и агрессивно-разрушительное поведение, присущее этому возрасту;

- несложившаяся, а поэтому неустойчивая психика (психологи утверждают, что окончательное формирование личности человека происходит к 21-22 годам);

- зависимость несложившейся психики от множества косвенных объективных и субъективных факторов (например, отношения офицеров и старослужащих; вид и род войск, особенно если призывник мечтал о службе в ВДВ, а попал в военно-строительную часть, и др.);

- «гедонистический риск», т.е. получение молодыми людьми удовольствия от опасности, риска;

- недостаточно высокий уровень образованности, воспитанности как следствие негативных социально-экономических условий жизни до призыва;

- существование опыта общения с неформальными молодежными группировками с антиобщественной направленностью;

- скудность духовных потребностей и интересов;

- неумение давать верную оценку своим действиям, непредвидение их последствий, переоценка роли мотива поведения и недооценка объективной общественной опасности правонарушения;

- низкий уровень правосознания, его неполнота, искаженность или дефектность, неразвитость привычки сопоставлять свое поведение с законом, незнание или в лучшем случае поверхностное знание законов;

- стремление к участию в неформальных внутриармейских структурах и занятию в них лидирующего положения;

- хорошее физическое развитие и стремление к регрессивным человеческим ценностям, доминирование примитивно-бытовых побуждений извращенного характера;

- убеждение в своей правоте и неприязнь к лицам, получившим отсрочку от призыва в армию;

- эмоциональная неустойчивость, возбудимость, вспыльчивость, ничем не спровоцированное агрессивное поведение;

- пренебрежительное отношение к военной службе.

Личность преступника-военнослужащего срочной службы обусловливается социально-психологическими особенностям поведенческого восприятия действительности, присущим ей типом темперамента.

Военнослужащим-сангвиникам (способным жизнерадостным людям) присуща быстрота и смелость. Военнослужащие-холерики (вспыльчивые люди) проявляют завидную, хотя и не осознанную решительность и смелость. В то же время они могут испытывать неподотчетный, а потому особенно сильный страх. Военнослужащие-флегматики (спокойные, медлительные люди) обладают осознанной решительностью и смелостью, однако эти качества у них сильны только при выполнении тех задач, к которым они специально готовились. Менее всего подготовлены к армейской действительности военнослужащие-меланхолики (унылые, мрачные люди), поскольку их решительность и смелость кратковременны и проявляются только при преодолении незначительных препятствий. Впрочем, всегда следует помнить определенную условность подобной (как и любой другой) типологии.

Преступников-военнослужащих срочной службы можно типологизировать на:

- случайных, для которых совершенное преступление - результат их неадекватной реакции на внезапно возникшие острые конфликтные ситуации;

- устойчивых, которые отличаются постоянной агрессивной направленностью и сформированным стереотипом применения грубой силы;

- злостных, для которых агрессивное поведение является нормой.

При этом практически всегда их агрессивно-насильственное поведение имеет корыстную мотивацию. Кстати, криминологи США выделяют 4 типа корыстно-насильственных преступников, добавляя к случайным, склонным к насилию на постоянной основе, асоциальным еще и особо жестоких преступников с психическими отклонениями. На последний тип преступников можно было бы не обращать особого внимания, если бы в армию не призывались психически нездоровые лица. На практике, как известно, это зачастую происходит из-за недостатков в деятельности призывных комиссий.

Преступники-военнослужащие срочной службы совершают в основном насильственные преступления, причем довольно часто связанные с межличностными конфликтами, или преступления, явившиеся следствием неудачного их разрешения (например, незаконное оставление части из-за «дедовщины»). Реже ими совершаются корыстные преступления, а если и совершаются, то чаще всего в соучастии с офицерами. Самостоятельное совершение корыстных преступлений обычно связано либо с хищением оружия или иного воинского имущества, либо с кражами и грабежами на улицах во время нахождения (законного или незаконного) за пределами части. Корыстная мотивация при этом может быть разной: от простой жажды наживы до необходимости добычи денег для откупа от старослужащих солдат. В последнее время военнослужащие срочной службы, не желающие совершать преступления, но нуждающиеся в деньгах, занимаются и откровенным попрошайничеством.

Таким образом, преступник-военнослужащий срочной службы - это не вполне сложившаяся личность, чаще всего холерического темперамента, наиболее криминогенного возраста, с неустойчивой психикой, хорошо развитая физически и имеющая регрессивные ценности жизни, занимающая лидирующее положение в неформальной армейской структуре, а также имеющая опыт подросткового агрессивно-анархического насильственного поведения, связанного с употреблением спиртных напитков, наркотиков и с клеймом социального аутсайдерства.

Личность преступника-командира и начальника (офицеров, прапорщиков, военнослужащих-контрактников на сержантских должностях) во многом определяется спецификой их личных и профессиональных качеств. Эти военнослужащие составляют основу Вооруженных Сил, поскольку являются профессиональными военными, от которых во многом зависит боеготовность войсковых частей. Их зрелый возраст свидетельствует о том, что в психологическом плане они вполне сложившиеся люди. По сравнению с военнослужащими срочной службы они находятся в привилегированном социально-бытовом положении (живут, как правило, не в казармах, имеют значительно больше свободного времени, которым могут распоряжаться по своему усмотрению, имеют больше возможностей в выборе места службы и военной специальности). Командиры и начальники имеют прямой доступ к материальным ценностям Вооруженных Сил (складам с обмундированием, продовольствием, боеприпасами и т.д.), а совершение ими преступлений представляет особую общественную опасность и наносит серьезный моральный и материальный вред армии. Необходимо признать, что от того, как они относятся к выполнению своих обязанностей, к воспитанию подчиненных, во многом зависит криминогенная обстановка в воинской части.

Личности преступников-командиров и начальников присущи следующие черты:

- достаточно зрелый возраст -- от 21 года (окончание военного училища) и старше, свидетельствующий о сложившейся в психологическом аспекте личности;

- наличие агрессивно-насильственного опыта, приобретенного в военных училищах, и одновременно низкой общей и правовой культуры, которая проявляется как в незнании права, так и в сознательном нарушении его норм. В свою очередь, незнание норм права, в том числе приказов и распоряжений вышестоящих начальников; незнание законодательных актов, которыми командир должен руководствоваться в повседневной жизни приводит к нарушениям закона, к изданию незаконных приказов, распоряжений, а также к неправомерному поведению;

- потеря воинского статуса и боевых навыков в связи с частым отвлечением на хозяйственные работы; отсутствие достаточной психолого-педагогической подготовки и переложение части своих обязанностей (например, по воспитанию молодых солдат) на военнослужащих срочной службы - старослужащих, ведущее к «дедовщине»;

- боязнь принятия ответственных решений по службе и выполнение лишь требований непосредственного начальника, даже если эти требования вступают в противоречие с интересами службы и нарушают действующее законодательство;

- использование существующей системы «накачек», выражающейся в оскорблении начальниками подчиненных, в том числе и за проступки, совершаемые военнослужащими срочной службы;

- распространенность бытового пьянства и наркотизма (особенно среди молодых офицеров);

- психология «временщика», которая может выражаться как в абсолютном игнорировании карьеристских устремлений, так и, наоборот, в доминировании этих побуждений, оказывающих негативное влияние на повседневную деятельность и на отношение к сослуживцам;

- алчность, стяжательство, безразличие к судьбам подчиненных, нарциссизм;

- ощущение регресса жизни;

- коррумпированность, связь с коррумпированными должностными лицами в гражданских структурах и втягивание в преступную деятельность сослуживцев, включая военнослужащих срочной службы;

- связь с криминальным миром, в том числе с представителями организованной преступности.

Особенности личности преступников-командиров проявляются и в характере преступлений, которые ими совершаются.

Следует подчеркнуть, что командиры сознательно нарушают закон по следующим субъективным причинам:

ь во имя достижения конечной высоконравственной цели, т.е. для получения положительного результата любой ценой;

ь по убеждению, что с подчиненными иначе поступать нельзя, поскольку они не в состоянии понять необходимость предпринимаемых шагов.

Главной особенностью личности такого преступника, совершающего насильственные преступления, является ее дезадаптация, а в более широком аспекте - отчуждение. В свою очередь, отчуждение затрудняет усвоение человеком социальных норм, регулирующих межличностные отношения; приводит к формированию негативного отношения к среде, ощущению враждебности окружающих; вызывает потребность признания среди себе подобных; подталкивает к нарушениям установленных правил поведения; порождает неумение чувствовать эмоциональные состояния другого человека. Порождаемая в основном отчуждением личности тревожность, выражающаяся субъективно в серьезных опасениях за свое биологическое или социальное существование, проявляется в частном случае в социофобии, т.е. в боязни проявить себя в какой-либо ситуации, в страхе общения.

Страницы: 1, 2