Организованная преступность -- это форма преступности, для которой характерна устойчивая преступная деятельность, осуществляемая преступными организациями (организованными группами и преступными сообществами), имеющими иерархическую структуру, материальную и финансовую базу и связи с государственными структурами, основанные на коррупционных механизмах.

Организованная преступность является крайне сложным явлением, ввиду чего существует множество различных подходов к фиксации её основных содержательных элементов в нормативных и доктринальных определениях. Такое количество определений обусловлено тем, что ни одна формулировка не в состоянии охватить всё многообразие видов организованной преступности, учитывая имеющиеся между ними экономические, региональные и этнические различия.

В русскоязычных источниках попытки дать определение организованной преступности появились ещё в советский период. Тогда считалось, что в странах с социалистической плановой экономикой, в отличие от буржуазных стран, организованная преступность действует в сфере не запрещаемой законом экономической деятельности, выводя её из-под контроля государства и присваивая полученные доходы[5]. Однако и в рыночной экономике существует теневой сектор, который попадает в сферу интересов организованных преступных формирований.

В целом в источниках советского периода организованная преступность практически не рассматривалась (что объясняется не в последнюю очередь тем, что само её существование в СССР было признано лишь в 1985 году); предметом рассмотрения криминологов являлось более широкое явление групповой преступности

В источниках современного периода выделяется несколько типов подходов к определению организованной преступности. А. И. Долгова выделяет следующие основные признаки, которые различные учёные кладут в основу определения:

Сплочённость участников организации, находящая выражение в создании и деятельности преступных организаций (Ю. Н. Адашкевич, С. В. Дьяков, А. И. Долгова, В. С. Овчинский).

Массовость, распространённость устойчивых преступных сообществ (А. И. Гуров, Э. Ф. Побегайло).

Способы и виды деятельности, осуществляемой организованными преступными формированиями (И. Я. Гонтарь).

Одновременно и массовость, и осуществление определённых видов деятельности.

Наличие между устойчивыми группами, осуществляющими преступную деятельность, устойчивой общерегиональной и межрегиональной связи (А. С. Емельянов).

Определения международных организаций

С выходом в конце 1980-х -- начале 1990-х годов организованной преступности на транснациональный уровень, в борьбу с ней включились международные организации, в частности, Организация Объединённых Наций. На Международном семинаре по борьбе с организованной преступностью, который проводился 21--25 октября 1991 года в Суздале, под организованной преступностью было предложено понимать "относительно большую группу устойчивых и управляемых преступных образований, занимающихся преступной деятельностью в корыстных интересах и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, коррупция и хищение в крупных размерах"

Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности[9] не даёт общего определения "организованная преступность". В ней используется операционалистский подход, при котором сложное явление определяется путём описания составляющих его самостоятельных элементов. Конвенция даёт определение следующих понятий, составляющих суть организованной преступности:

а) "организованная преступная группа" означает структурно оформленную группу в составе трех или более лиц, существующую в течение определенного периода времени и действующую согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду;

b) "серьезное преступление" означает преступление, наказуемое лишением свободы на максимальный срок не менее четырех лет или более строгой мерой наказания;

с) "структурно оформленная группа" означает группу, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура.

Организованная преступность включает в себя организованные группы и преступные сообщества (преступные организации). Законодательное определение организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) не содержит четких, однозначных критериев, что приводит к серьезным трудностям при использовании этих понятий в теории, следственной и судебной практике.

В соответствии с законом организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч.3 ст. 35 УК РФ). Основным признаком организованной группы, отличающей ее от группы лиц по предварительному сговору, является устойчивость. Законодатель не объясняет содержание этого признака. По мнению некоторых ученых, определяющим признаком организованной группы, характеризующим ее устойчивость, является наличие организатора или руководителя группы, поскольку организатор создает группу, осуществляет подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину и т.п., а руководитель обеспечивает направленную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника.

Уязвимость такой позиции заключается в том, что организатор с подобными функциями может быть не только в организованной группе, но и в группе лиц по предварительному сговору, когда кто-либо из действующих лиц берет на себя функции организатора.

Неудачными оказались критерии организованной группы в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Так, в постановлении от 25 апреля 1995 г. "О некоторых вопросах применения законодательства об ответственности за преступления против собственности" поясняется, что организованная группа характеризуется высоким уровнем организованности, планированием и тщательной подготовкой преступления, подбором соучастников, обеспечением мер по сокрытию преступления, подчинением групповой дисциплине, указаниям организатора преступной группы.

Перечень приведенных признаков не дает однозначного представления об организованной группе, поскольку такие понятия, как высокий уровень организованности, тщательная подготовка преступления относятся к оценочным и сами нуждаются в пояснении, а остальные характерны для группы лиц по предварительному сговору.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" организованная группа определяется как "группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы".

Как видим в этом определении организованной группы число ее признаков невелико и главное как и в ранее приведенных определениях, они не показывают ее особенностей и потому не позволяют отличить организованную группу от группы лиц по предварительному сговору, в которой также участвуют несколько лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. Трудно представить, чтобы сговор нескольких лиц не содержал в себе таких элементов как планирование, подготовку орудия совершения преступления, распределение ролей и т.д. Поведение в такой группе не может быть хаотичным и предполагает определенную упорядоченность действий соучастников, объединенных единым умыслом и направленных на достижение одной цели. В этом случае один из соучастников может проявить инициативу и принять на себя более активную роль, например, организатора.

Следуя логике законодателя, организованная группа должна быть сформирована до совершения преступлений любой тяжести (небольшой, средней, тяжких и особо тяжких), тогда как совершение тяжких и особо тяжких преступлений - признак преступного сообщества (организации). Однако создание организованной группы для совершения преступления, совершение организованной группой преступления следует рассматривать как приготовление к тяжкому преступлению (ч. 6 ст. 35 УК РФ) или оконченное тяжкое преступление, потому что организованная группа предусмотрена в качестве квалифицирующего признака многих составов преступлений, за совершение которых установлено наказание свыше пяти и даже десяти лет лишения свободы. Такие преступления относятся, соответственно, к тяжким или особо тяжким (ч.ч. 5, 6 ст. 15 УК РФ).

Таким образом, наличие организованной группы предполагает совершение только тяжких, а в ряде случаев и особо тяжких преступлений для тех составов, в которых организованная группа предусмотрена в качестве квалифицирующего признака. В то же время совершение тяжких и особо тяжких преступлений является признаком преступного сообщества (ч. 4 ст. 35 УК РФ), что исключает разграничение организованной группы и преступного сообщества в зависимости от тяжести совершенного преступления.

Представляется чрезвычайно затруднительным применение таких указанных в законе отличительных признаков как устойчивость для организованной группы и сплоченность для преступной организации, поскольку эти понятия являются синонимами. К тому же невозможно представить организованную группу устойчивой, но не сплоченной, а преступное сообщество - сплоченным, но не устойчивым.

Согласно закону (ч. 4 ст. 35 УК РФ) для признания преступного объединения преступным сообществом (организацией) необходимо установить, что оно сформировалось до начала преступной деятельности с целью совершать тяжкие или особо тяжкие преступления. Такой подход не дает ответа на те случаи, когда организованная группа только в процессе преступной деятельности стала совершать тяжкие или особо тяжкие преступления, которые не входили в ее планы при создании группы. Кроме того численный состав организованной преступной группы, как и группы вообще, предполагает два или более ее участников. Поскольку по определению законодателя преступное сообщество тоже организованная группа, то стало быть и оно может состоять из двух человек, что, разумеется, нереально.

Судебная практика фактически не знает случаев совершения преступления преступным сообществом (организацией). Это объясняется тем, что уголовный закон предусматривает ответственность только за организацию преступного сообщества или участие в нем, но не за совершение конкретных преступлений преступным сообществом. Поскольку такие преступления совершают организованные группы, входящие в состав преступного сообщества, а не все сообщество в целом, одновременно, то в поле зрения правоохранительных органов попадают в лучшем случае отдельные организованные группы, члены которой могут и не знать, что они действуют в составе преступной организации.

Очевидно с позиции только уголовно-правовых признаков сформировать ясное представление об организованной группе и преступном сообществе невозможно. Общественная опасность организованной группы (отдельной, самостоятельной или действующей в рамках преступного сообщества) и преступной организации определяется характером, масштабом преступной деятельности, ее целями, личностными качествами и возможностями участников преступного объединения. Именно цель (извлечение крупной наживы), соотнесенная с объективными возможностями группы (криминальные навыки, связи, специализация участников, их должностное положение, наличие связей, в том числе коррумпированных, с высокопоставленными чиновниками из правящей политической, экономической элиты федерального или регионального уровней) придают преступному объединению качество организованности и обеспечивают реальную возможность к долговременной преступной деятельности. Все это определяет устойчивость, сплоченность преступного объединения.

Организованной группе придает устойчивость сам характер преступной деятельности. Практика показывает, что чем более однородна преступная деятельность, тем более она продолжительна, устойчива. Однородная преступная деятельность предполагает и способствует большей совместимости и постоянству отношений (сплоченности) между членами группы по профессиональным, нравственно-психологическим и иным признакам. Однородность или даже тождественность преступной деятельности характерна для организованной группы в целом, тогда как функциональные роли отдельных ее участников могут быть различными - подделка документов, изъятие имущества, его сбыт, сокрытие преступления и т.д.

Представляется важным и такой признак организованной группы, который связан с особенностями психического отношения виновных к содеянному. В соответствии с этим признаком каждый участник должен сознавать, что он входит в организованную группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими участниками единое преступление с распределением ролей по заранее обусловленному плану.

Упрочению связей между членами организованной группы способствует и общий ярко выраженный (чаще корыстный) интерес, который нивелирует различия индивидуальных особенностей членов группы, их межличностные отношения, склонности, симпатии и т.д., поскольку успех одного зависит от действий другого и действия каждого определяют существование и безопасность всей группы, как и наоборот, поддержка всей группы, ее контроль, придает уверенность, укрепляет решимость и обязывает совершать определенные действия в интересах группы.

С учетом изложенного, организованной группой можно назвать устойчивое, сплоченное объединение лиц со специфическими криминальными навыками, связями, опытом, организовавшихся для систематического совершения тождественных или однородных преступлений. Такая группа может сложиться предварительно либо приобрести признаки организованной группы в процессе преступной деятельности. Важно лишь установить на основе объективных данных реальные возможности и намерения группы лиц. В зависимости от содержания этих признаков можно сделать вывод об устойчивости, сплоченности группы. Так, если для извлечения постоянной наживы объединились лица ранее неоднократно совершавшие преступления, владеющие различными ухищренными способами изъятия имущества, то такое объединение может функционировать только при достаточной степени сплоченности, устойчивости, то есть как организованная группа.

Организованные группы составляют большую часть организованной преступности. Эти группы нередко формируются из групп, совершающих преступления по предварительному сговору, и сами, в свою очередь, являются источником для более сложных преступных образований - преступных организаций. Преступная организация - это постоянно действующее, устойчивое объединение преступников с разветвленной иерархической структурой, включающей относительно автономные и дифференцированные по функциональной роли преступные образования (группы), деятельность которых координируется и направляется единым управленческим органом (единоличным или коллегиальным).

Из этого определения видно, что, если для организованной группы характерна однообразная или однородная для всех участников деятельность, то преступная организация состоит из нескольких преступных образований с различными по значимости и содержанию видами деятельности.

Организованная преступность представляет собой совокупность преступных объединений - организованных групп и преступных организаций. В свою очередь как организованные группы, так и преступные организации могут быть самой различной преступной направленности - общеуголовной, корыстно-экономической, наркокорыстной и т.п. Любое из преступных объединений несмотря на специфические особенности представляет собой органическое целое, единый слаженный механизм, вне которого аналогичная преступная деятельность его участников становится несоизмеримо менее опасной или даже невозможной. Общие интересы и цели, стабильность и сплоченность состава, специфика психологических связей между участниками позволяют считать преступное объединение единым, самостоятельным субъектом преступления. Поскольку члены преступного объединения в одиночку или совместно совершают действия, направленные на достижение общей цели, то должны нести ответственность за сообща причиненный вред.

В преступном объединении необязателен сговор на совершение каждого отдельного преступления, поскольку долговременная преступная деятельность обеспечивается соглашением и поддержкой всех участников преступного объединения. Любые умышленные действия способствующие функционированию преступного объединения, следует считать участием в преступном объединении. В связи с этим необходимо установить уголовную ответственность за участие не только в преступном сообществе, но и в организованной группе и внести соответствующее дополнение в название и ч. 2 ст. 210 УК РФ.

Другая разновидность преступных объединений действует под вывеской легально существующих фирм, обществ и т.п., являющихся юридическими лицами. Их деятельность может быть полностью или частично криминальной.

Законодательством РФ предусмотрена административная ответственность юридических лиц. Однако правонарушительная деятельность юридических лиц, характер и степень общественной опасности выходит за пределы возможностей административно-правового воздействия и нуждаются в уголовно-правовой оценке. Величина опасности вредных последствий несопоставима и с аналогичной преступной деятельностью физических лиц. Вот почему следует расширить понятие субъекта преступления, включив в него юридических лиц, которые могут представлять собой преступные объединения - организованные группы или преступные организации.

Признание юридических лиц субъектами преступления не означает отступления от классического принципа личной ответственности физического лица за совершение преступления, поскольку "ответственность юридических лиц вполне может сосуществовать с принципом личной виновной ответственности и дополнять его".

Признание юридического лица субъектом преступления дает возможность применять, предварительно дополнив систему наказаний, такие виды наказания, как ликвидация юридического лица, ограничение территории деятельности. Эффективными могут быть и ныне существующие виды наказания - штраф, конфискация имущества, лишение права заниматься определенной деятельностью.

Организованная преступность в России представляет серьезную угрозу для государства с реальной опасностью трансформации демократического государства в криминальное. В отличии от организованной преступности высокоразвитых зарубежных стран, в которых разумная уголовная политика, здоровые рыночные отношения не позволили преступному бизнесу проникнуть в легальные отрасли экономики, вытеснив ее в криминальный игорный, нарко- и порнобизнес. Такая общественно опасная деятельность не затрагивает государственных устоев, не искажает основополагающих социально-экономических, политических, нравственных принципов государственного властвования.

В России организованная преступность изначально в силу целого ряда специфических причин приобрела политическую значимость, поскольку непосредственно вторгалась в легальную экономику, а затем и в зарождающиеся рыночные отношения, придав им соответствующий криминальный оттенок.

В генезисе организованной преступности и коррупции лежат экономические производственные отношения социализма, которые к 60-70 гг. полностью исчерпали свои возможности для поступательного развития общества, но продолжали использоваться государством с помощью малопригодных в такой ситуации идеологических стимулов, основанных на энтузиазме, уравнительности в распределении материальных благ. Тотальная идеологизация, включая и производство, полностью игнорировала такие экономические критерии как прибыль, стоимость, доход и т.п., возводила в абсолют политические категории, например, план. Директивно спущенный план регламентировал всю деятельность не только отраслей экономики, но и каждого хозяйствующего субъекта. Производству заранее предопределялись объем, режим работы, себестоимость, количество, качество, ассортимент и т.п. выпускаемой продукции без учета степени ее полезности и потребностей общества. Складывалась уникальная ситуация - произведенная продукция не пользовалась спросом, превращалась в залежалый товар. В то же время сохранялись напряженность, дефицит в потреблении качественных товаров. Это приводило в 70-х годах к гигантским потерям материальных ресурсов, которые по оценкам некоторых экономистов в несколько раз превышали материальный урон за годы Великой Отечественной войны[6].

Глобальная расточительность государственных ресурсов создавала многочисленные неконтролируемые источники материальных средств. Именно эти источники использовались для установления коррумпированных связей хозяйственников с чиновниками партийных, государственных органов от которых зависели корректировка плана (обычно нереального, так как он устанавливался от достигнутого), выделение фондов, сокрытие приписок, защита от ответственности и т.д.

Складывался прочный действующий на долгосрочной корыстной основе преступный альянс, блок из хозяйственников и представителей партийных, государственных, контролирующих органов. Применительно к этому периоду бывший генеральный прокурор СССР А.М. Рекунков писал, что ведомственность и местничество подмяли под себя контрольно-ревизионные и правовые службы, которые стали прикрытием для неблаговидных и преступных действий, а органы хозяйственного управления уводят очковтирателей от ответственности или пересаживают в другое кресло.

Проведенная позднее при попустительстве государства криминальная приватизация с целью создания класса собственников, ограбление населения при ваучеризации сформировали финансовую империю из олигархов, захвативших крупнейшие предприятия различных отраслей промышленности. Кроме того они контролируют средства массовой информации - газеты, журналы, телевидение. Однако главная опасность заключается в том, что государство в лице высших должностных лиц оказалось на содержании олигархов, которые лоббируют нужные им законы в Думе, имеют своих людей в милиции, ФСБ, прокуратуре, судах[8]. Разумеется, при таком положении интересы общества, государства расходятся с интересами правящей экономической и политической элиты.

Сложившаяся ситуация не содержит сколь-либо значимых предпосылок для борьбы с коррумпированной преступностью в верхних ее эшелонах, потому что институт предупреждения преступности как и любой социальный институт может функционировать в системе прогрессивно развивающихся общественных отношений. В нынешних условиях экономического кризиса, нравственно-политической напряженности в обществе борьба с организованной преступностью не может быть эффективной. Беспомощными и потому незаинтересованными оказываются не только контрольно-ревизионные органы, правовые службы. но и властные структуры всех уровней.

Определенные возможности сохранились лишь в борьбе с общеуголовной организованной преступностью (кражи, грабежи, разбои, вымогательство и т.д.) от которой страдают, в первую очередь, небогатые слои населения. Борьба с такой преступностью может быть эффективной, поскольку не противоречит интересам преступности "белых воротничков", или как ее еще называют "респектабельной" преступности, - богатых, влиятельных в экономике, политике регионального или федерального масштаба. Несмотря на то, что эти лица достаточно защищены от общеуголовной преступности государственными и частными охранными службами, тем не менее уголовный мир может создавать определенную угрозу, потенциальную опасность для их собственной безопасности.

Что касается "беловоротничковой" преступности, то "любая форма социально-правового контроля над ней практически трудноосуществима... Пока политическая и правящая элита не на словах, а на деле не сознает, что борьбу с преступностью следует начать с самой себя, трудно рассчитывать на какой-либо успех криминологического и уголовно-правового контроля".

Мысль безусловно правильная. Решится ли правящая элита на такой шаг и что может стать стимулом для осознания необходимости действенной борьбы с организованной преступностью? Нет никаких надежд на нравственное самосовершенствование, поскольку при проведении экономической реформы были отброшены и не востребованы важнейшие ее составляющие - нравственные постулаты, тогда как экономика не может быть независимой от нравственности, более того "... она подчинена нравственным началам".

Реформы в России оказались без элементарного нравственного сопровождения и потому привели к колоссальному обогащению криминалитета ставшим активной (если не движущей) силой экономических преобразований. Для законопослушного населения реформы обернулись нищетой, безработицей, беспримерной эксплуатацией и пр., как считалось ранее, "язвами капитализма".

Демократические преобразования в России несовместимы с нынешним состоянием преступности, опасность ее количественных и качественных показателей определяется не только экономической отсталостью. Опыт богатых стран показывает, что само по себе материальное благополучие не является панацеей от преступности, уровень которой в несколько раз превышает показатели в слаборазвитых странах.

Великий русский философ И.А. Ильин писал: "Дело не в бедности, а в том, как справляется дух человека с его бедностью. Дело не в богатстве, а в том, что человек делает со своим богатством. Дело не в бедности и не в богатстве, а в том чтобы каждый человек мог трудиться; трудясь, строить и приумножать; приумножая, творить новое и делиться с другими".

Очевидно, что формирование и управление такими созидательными процессами должно быть под эгидой государства и обеспечиваться социально-правовой, а для случаев общественноопасных, преступных отклонений - уголовно-правовой ответственностью.

Преступность не абстрактная категория, а реальное, глобальное явление, угрожающее существованию цивилизации. Перед лицом такой угрозы общество обязано использовать все возможности в их различном сочетании, ставя акцент на те средства, которые применительно к данной конкретной ситуации могут быть наиболее целесообразными и эффективными.

В.В. Лунев, анализируя мировые тенденции преступности устанавливает "криминологически значимые признаки отставания социально-правового контроля от интенсивно растущей преступности" и, считает, что выход из криминального капкана в который загнало себя человечество "...лежит в расширении и углублении социально-правового контроля над противоправным поведением, криминологического и уголовно-правового".

Нынешним возможностям борьбы с преступностью в России в наибольшей степени соответствует жесткий уголовно-правовой контроль. Опыт зарубежных стран свидетельствует, что при наличии решимости государства, разумной уголовной политики с безусловным соблюдением принципа равенства граждан перед уголовным законом независимо от должностного, имущественного положения и др. обстоятельств, борьба с преступностью, в том числе и с организованной, может быть достаточно эффективной.