Вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных объектов имущественного оборота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. Их специфика заключена в том, что они носят абсолютный характер и оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать соответствующую вещь в своих интересах без участия иных лиц. Категорией вещных прав охватываются не только право собственности, но и иные ограниченные (по сравнению с содержанием права собственности) вещные права.

Существование ограниченных вещных прав объясняется тем, что до настоящего времени в российском гражданском праве сказываются последствия реализации в течение всего советского периода истории идеи национальной экономики "как единого, управляемого из одного центра государственного предприятия, входящего в качестве звена в аппарат государства"1.

Но следует отметить, что реализация данной идеи, выразившаяся в формулировании и обосновании таких ограниченных вещных прав как право оперативного управления и, позднее, право хозяйственного ведения, государственных предприятий и учреждений, и даже закреплении этих равомочий на законодательном уровне, происходило далеко не сразу.

1 Хохлов Е.Б., Бородин В.В. Понятие юридического лица: история и современная говка. - "Государство и право", 1993, № 9, с.156.

В течение длительного периода отечественной истории советская наука гражданского права не могла найти обоснования такому положению дел, когда единственным собственником всего не находящегося в частной собственности граждан имущества являлся "весь советский народ" в лице государства, но в то же время государственные организации, наделяемые имуществом самим государством, объявлялись полноправными самостоятельными участниками имущественного оборота, то есть юридическими лицами, а не органами государства. Поскольку же такое положение не увязывается с классическим пониманием юридического лица как собственника обособленного имущества, перед отечественной юридической наукой в области теории юридического лица была поставлена казалось бы и вовсе неразрешимая задача.2

Изначально, для разрешения этой задачи, в советском гражданском законодательстве было установлено деление государственных органов на так называемые "хозрасчетные", то есть переведенные на хозяйственный расчет и не финансируемые в сметном порядке, выступающие в обороте от своего имени и отвечающие перед третьими лицами лишь в пределах закрепленных за ними так называемых "собственных" оборотных средств, с одной стороны, и бюджетные государственные органы, все участие которых в обороте ограничивалось исполнением сметных предписаний бюджета, то есть казны, с другой стороны.3

Это деление нашло свое отражение в статье 19 Гражданского Кодекса РСФСР 1922 года, которая определяла, что юридическими лицами признаются все государственные предприятия и их объединения, переведенные на хозрасчет и не финансируемые в сметном порядке.

В советской науке гражданского права периода 20-х - 40-х годов государственные бюджетные учреждения рассматривались в качестве лишенных прав юридического лица органов единого субъекта права.

2 там же, с.156.

3 Миколенко Я.Ф. Советские цивилисты в долгу перед Родиной. - "Советское государство государства.

Носителями гражданских прав и обязанностей, возникающих из юридических действий руководителей этих учреждений, объявлялось "непосредственно само государство".4

Право хозрасчетных государственных органов на предоставленное им государством имущество определялось как "право собственности", но не в обычном его понимании, а как "особая форма собственности государства, созданная в целях введения в товарный (гражданский) оборот определенного комплекса государственного имущества, - форма, применение которой ограничивается сферой товарного оборота".5 Поэтому государственные предприятия рассматривались как "особые" юридические лица, признаваемые "формальным" собственником переданного им государством имущества. Такое обоснование имущественной обособленности государственных предприятий привело к появлению теории "расщепленной собственности", согласно которой правом собственности на переданное государственному предприятию имущество обладали одновременно и государство и предприятие, которому имущество передано. Но теория "расщепленной собственности" вступала в противоречие с положениями о праве собственности, поскольку признавала возможным то, что не признается таковым одним из основных институтов гражданского права - институтом права собственности. Это привело к тому, что последователи указанной теории были "разоблачены" как "вредители от юриспруденции"6 и некоторое время к этой теории в советской цивилистике не обращались.

Но задача обоснования юридической личности государственных предприятий от этого не исчезла, а наоборот, приобрела еще большую остроту и право", 1950, № 11, с.72.

4Гражданское право. (Учебник для юридических вузов), 4.1 - М, 1938, с. 208; Советское гражданское право (ВИЮН) - М, 1940, с.41; Советское гражданское право (УИЮН) - М, 1940, с.48.

5Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. Второе издание. - Л., "Прибой", 1928, с.71.

6 Миколенко Я.Ф. Советские цивилисты в долгу перед Родиной., с.69, 71, 72.

Путь для разрешения этой проблемы был найден А.В. Бенедиктовым, предложившим использовать термин "оперативное управление" для характеристики имущественной обособленности (а точнее ее "необходимой степени") государственных организаций 7. Одновременно А.В. Бенедиктов предложил новое понимание сущности юридического лица - как коллектива рабочих и служащих данной организации. Развитие и окончательное обоснование права оперативного управления как ограниченного права, на котором государственные предприятия обладают имуществом, и которое дает им возможность участия в имущественном обороте от своего имени (а не от имени государства), было предложено А.В. Бенедиктовым в его ставшей почти классической работе "Государственная социалистическая собственность"8. В указанных работах А.В. Бенедиктова получила "путевку в жизнь" и концепция признания юридической личности за государственным бюджетным учреждением, как организацией, обладающей обособленным имуществом на праве оперативного управления, если это госбюджетное учреждение имеет самостоятельную смету и его руководитель наделен правами распорядителя кредитов.

Эти концепции А.В. Бенедиктова нашли среди ученых-юристов как горячих сторонников, так и яростных противников (о чем будет сказано ниже). Но определяющим, на наш взгляд, в этой борьбе явилось то обстоятельство, что данные концепции, пусть неоднозначно и с внутренними противоречиями, смогли дать обоснование самостоятельному участию в имущественном обороте органов государства - государственных предприятий и учреждений. За монографию "Государственная социалистическая собственность" А.В. Венедиктов получил Сталинскую премию, а положения о новом ограниченном вещном праве - праве оперативного управления, а также о юридической личности государственных бюджетных учреждений нашли свое закрепление на законодательном уровне, и к настоящему времени нормы об этих институтах кажутся почти незыблемыми.

117 Венедиктов А. Органы управления государственной социалистической собственностью. - "Советское государство и право", 1940, № 5-6; Венедиктов А. Государственные юридические лица в СССР. - "Советское государство и право", 1940, № 10.

118 Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М. -Л., 1948, с.338, 665.

В то же время, поскольку Гражданский Кодекс РСФСР 1964 года (статья 24) установил, что не все государственные учреждения и организации, состоящие на государственном бюджете, хотя бы и имеющие самостоятельную смету и права распорядителей кредитов, предоставленные их руководителям, являются юридическими лицами, то постоянно возникали и возникают вопросы о правомерности отнесения тех или иных государственных бюджетных организаций (учреждений) к категории юридических лиц. В том числе это относится и к воинским частям, о чем мы писали в первой главе настоящего диссертационного исследования.

Справедливости ради следует заметить, что и само право оперативного управления как ограниченное вещное право вызывало раньше и вызывает в настоящее время многочисленные вопросы, касающиеся правомерности самого своего существования ("Само это понятие (право оперативного управления - А. В) изначально было плохим по форме, а в условиях перестройки оно стало негодным и по содержанию, потому что его границы... не соответствуют сегодняшним условиям хозяйствования"9).

В первую очередь, на взгляд автора, вызывает сомнение то обстоятельство, что возможно отделение прав госоргана от прав самого государства. Если само государство является единственным (и единым) собственником всего государственного имущества, что не только никогда не отрицалось, но и всячески подчеркивалось "отцом" права "оперативного управления" А.В. Бенедиктовым10, то что за "самостоятельное" вещное право на то же самое имущество может возникать и существовать у государственных органов, фактически являющихся частями этого государства?

9 Мартемьянов B. C. В кн. Право собственности в СССР/ Под ред. Ю.К. Толстого, В.Ф. Яковлева. - М., "Юридическая литература", 1989, с.66.

10 См. например, Венедиктов А.В. Право государственной социалистической собственности. / Вопросы советского гражданского права. Сборник I. Под ред. проф.

Классическим вещным правом является право собственности. Чтобы обладать правом собственности необходимо относиться к имуществу как к своему (то есть использовать его своей властью и в своем интересе). Но ни один госорган не относится к закрепленным за ним средствам как к таким, которые он вправе использовать своей властью и в своем интересе. Он всегда лишь исполняет предписания государства-собственника. При переходе государственного имущества от одного госоргана к другому не происходит смена собственника, то есть имущество не меняет своего хозяина. Имущество в таких ситуациях переходит не на основе возмездных сделок, а на основе властных указаний государства-собственника. Сами госорганы по поводу имущества вступают в отношения с государством не как равноправные, самостоятельные субъекты, а лишь как органы реализации чужой (государства) воли и чужого же интереса. Поэтому эти отношения носят не гражданско-правовой, а скорее административно-правовой характер (а это уже выходит за рамки сферы действия частного права, каковым является право гражданское (ст.2 ГК)).

Как отмечается в цивилистической литературе, развитым правопорядкам вообще неизвестны такие разновидности вещных прав, как "право хозяйственного ведения" и "право оперативного управления". Участниками нормальных рыночных отношений всегда являются собственники, самостоятельно распоряжающиеся свои имуществом.11 Существование этих вещных прав в отечественном правопорядке связано с существованием планово-регулируемой, огосударствленной экономики. Государство, являясь собственником основной массы имущество, объективно не в состоянии непосредственно хозяйствовать с принадлежащими ему объектами, но при этом См.12

11 (Продолжение ссылки 120) М.М. Агаркова. Издательство Академии наук СССР., М. -Л., 1945, с.95.

12 Суханов Е. Право хозяйственного ведения, право оперативного управления. - Хозяйство и не желая утратить право собственности на эти объекты, "было вынуждено выпускать в имущественный оборот "самостоятельные" юридические лица - "предприятия" и "учреждения", закрепляя за ними свое имущество на ограниченном вещном праве".

Однако поскольку такие субъекты имущественных правоотношений все-таки появились, необходимо было обосновать их "юридическую личность", показать, что им предоставлена самостоятельность в имущественных отношениях, или хотя бы "известная мера" самостоятельности.

Поэтому возникло толкование термина "учреждение" как учреждения совершенного нового, "советского типа", отличного от того понятия, содержание которого связывается с этим словом в "буржуазном" праве. Утверждалось, что советские учреждения отличны от учреждений буржуазных как по социальной, так и по юридической природе. "Буржуазные" учреждения "коренным образом" отличаются от учреждений "советских" тем, что советские учреждения включены в политическую организацию, а не в гражданское общество, а буржуазные учреждения - наоборот. В отличие от учреждений "буржуазных", которые, по общему правилу, не являются юридическими лицами, а действуют в качестве органов казны, как единого юридического субъекта, "советские" учреждения являются субъектами права. Хотя государство в единстве своих доходов и расходов и выступает в имущественном обороте как целое, как казна, и хотя оно является единым субъектом права государственной собственности, а учреждения и предприятия суть лишь его органы, но тем не менее, поскольку "использование той доли общественного продукта, которая поступает не в производство и не в фонд личного потребления, а на организационные и социально-культурные расходы, также опосредовано денежной формой".

13 См сноску 121 право. 1995, №7, с. З.

14 Там же, с.З. ассигнованиями из государственного бюджета", то "эти учреждения, выступая в качестве самостоятельных распорядителей кредитов, действуют как носители имущественных прав и обязанностей"

Это самостоятельное распоряжение кредитами было положено в основу "признанной законом меры имущественной самостоятельности" социалистических учреждений, и поэтому они признавались юридическими лицами. 13

Уже в 60-е годы XX века высказывались сомнения относительно того, достаточно ли обособленным имуществом наделены государственные учреждения для самостоятельного участия в гражданском обороте. Так, А.В. Мицкевич писал, что только при наличии достаточной степени такой обособленности государственная организация может стать юридическим лицом. Если же обособление имущества имеет своей целью только непосредственное обеспечение материального процесса производства внутри предприятия или безвозмездное материальное обеспечение работы учреждения, то "оно может приводить лишь к учетно-регистрационному применению товарно-денежных категорий в работе государственной организации, а не к самостоятельному участию ее в товарном обращении".14 Такая степень обособления имущества не может привести к наделению государственной организации правами юридического лица. Предпосылкой же юридической личности может явиться только полный хозрасчет, который выражается в наделении собственными средствами, которыми организация сможет не только пользоваться, но и распоряжаться вовне 15.

15 Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве., с.123, 155-196.

16 Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве., с.1 10-138.

17 Мицкевич В.А. Указ, соч., с.141-142.

18 Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность., с.765-768, 799; Мицкевич А.В. Указ, соч., с.142., Халфина P. O. Государственное предприятие в новых условиях управления промышленностью. Вопросы экономики., 1959, № 5, с.69.

В современной цивилистической литературе высказываются мнения, что сохранение за "учреждениями" статуса юридического лица является временной мерой, и что с развитием отечественного правопорядка этот статус учреждениями будет утрачен. "Сохранение в нашем имущественном обороте "предприятий" и "учреждений" - несобственников" - отмечает Е. Суханов - "свидетельствует о его переходном характере, обусловленном, в свою очередь, переходным характером самой экономики, неизбежно, но временно и в модифицированном виде сохраняющей определенные элементы прежней хозяйственной системы. К числу таких элементов относятся и вещные права, предусмотренные главой 19 нового Гражданского кодекса"16. То есть российское гражданское право должно прийти к тому же, к чему уже давно пришло право "буржуазное" - к невозможности участия в гражданских правоотношениях юридических лиц-несобственников, к исключению "предприятий" и "учреждений" из числа субъектов гражданского права, как организаций, использующих только то имущество, которое не является их собственностью, и ни при каких условиях не способных стать субъектами права собственности.

Учреждение, в соответствии с прямым указанием п.1 ст.298 ГК РФ вовсе лишено права распоряжения, в том числе и отчуждения, закрепленным за ним имуществом или имуществом, полученным по смете, если только речь не идет о денежных средствах, расходуемых им по смете в строгом соответствии с их целевым назначением. То есть учреждение даже с согласия собственника не вправе отчуждать закрепленное за ним как движимое, так и недвижимое имущество собственника. При возникновении такой необходимости оно вправе просить собственника о том, чтобы он сам (от своего имени) произвел отчуждение принадлежащего ему имущества. А значит только с большой натяжкой можно говорить о самостоятельной ответственности учреждения, ведь даже те денежные средства, которыми оно должно отвечать по своим обязательствам, могут расходоваться только в строгом соответствии с их целевым назначением (то есть, практически, в строгом соответствии с 127Суханов Е. Право хозяйственного ведения, право оперативного управления., с.4; Гражданское право. Том 1. Учебник под ред. Е.А. Суханова., М., Издательство БЕК, 1998, указаниями собственника).

При таких условиях было бы правильнее говорить не о субсидиарной ответственности собственника по долгам учреждения, а о полной и исключительной его ответственности по этим долгам, ведь средства на удовлетворение требований кредиторов могут поступить учреждению только по прямому волеизъявлению собственника направить их именно на эти цели, а значит именно собственник, а не учреждение, несет полную (а не субсидиарную) ответственность по долгам его учреждения.

Следует отметить, что непризнание за государственными учреждениями статуса юридического лица было свойственно и российскому дореволюционному гражданскому праву. Так, Д.И. Мейер отмечал, что "все присутственные места и все должностные лица действуют именем государства, служат его органами, и потому нельзя признать их самостоятельными юридическими лицами, а личность их сводится к личности обширного союза - государства. Только такие учреждения, такие совокупности лиц и вообще такие понятия, одаренные правами, которые существуют независимо от государства, хотя и с его разрешения, могут считаться юридическими лицами. А присутственные места исходят от государства и исполняют те или другие его задачи"17. Он считал, что понятие юридического лица используется в "юридическом быту" чрезмерно широко, чего делать, а тем более делать искусственно, не следует. "Лучше довольствоваться такими юридическими лицами, которые необходимо должны быть признаны самостоятельными, без которых не могут быть объяснены юридические явления" 18.

Но, поскольку действующее законодательство в статье 48 Гражданского кодекса Российской Федерации сохраняет положение, согласно которому юридическим лицом признается в том числе и такая организация, которая (имеет обособленное имущество в оперативном управлении (а не в собственности) и имеет самостоятельную смету, то на сегодняшний день представляет актуальность проблема выделение юридических лиц среди подобных организаций. Нас в данном случае интересуют именно воинские части.

19 см. сноску 127c.599.

20 Мейер Д.И. Русское гражданское право. Часть 1.М., "Статут", 1997, с.137.

В тех случаях, когда Уставом или Положением учреждению предоставлено право осуществления тех или иных видов приносящей доходы деятельности, то полученные от осуществления такой деятельности доходы, как и приобретенное за их счет имущество, остаются собственностью учредителя и всего лишь поступают в самостоятельное распоряжение этого учреждения, что следует из положений п.2 ст.298 ГК. Поэтому все доходы, полученные военной организацией от осуществления разрешенных ей видов приносящей доходы деятельности, все, что "заработала" военная организация, не будет принадлежать ей на праве собственности. Все такие доходы становятся собственностью государства (федеральной казны).

Учреждение в любом случае останется субъектом только ограниченных вещных прав, поскольку по прямому указанию закона все его имущество составляет объект права собственности его учредителя (п.1 ст.120, п.4 ст.214, п. З ст.215, п.1 ст.296, п.2 ст.299 ГК). ГК специально оговорил, что результаты использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или в оперативном управлении, в виде плодов, продукции и доходов, включая имущество, приобретенное по договорам или иным основаниям, поступают соответственно в хозяйственное ведение или в оперативное управление предприятия или учреждения. А значит, это имущество становится объектом права собственности учредителей, а не самих этих юридических лиц (поскольку возникновение нового имущества происходит на базе имущества собственника, находящегося у самого юридического лица на праве хозяйственного ведения или оперативного управления).

21 Мейер Д.И. Указ, соч., с.138.

Это обусловливается характером гражданской правосубъектности воинской части. Как указывалось в первой главе настоящего исследования,

гражданская правосубъектность воинской части, для которой участие в гражданских правоотношениях носит вынужденный, вспомогательный характер, не может быть столь же широкой как и гражданская правосубъектность коммерческих юридических лиц, обладающих имуществом на праве собственности. Поэтому возможности, заложенные в правосубъектности воинской части должны быть ограничены в том числе и в части возможности получения неограниченных вещных прав на полученное от приносящей доход деятельности имущество.

Из указанных положений гражданского законодательства следует вывод о том, что военная организация не может стать собственником полученного от приносящей доходы деятельности имущества, поскольку это противоречило бы целям, для достижения которых создается военная организация 19, и существу самой юридической конструкции учреждения как формы юридического лица 20. Поэтому правоспособность воинской части дает ей возможность иметь обособленное имущество по меньшей мере на двух режимах. Та часть имущества, которая получена воинской частью от собственника по смете, находится у нее на праве оперативного управления. Другая часть, "заработанная" самой воинской частью и учитываемая на отдельном балансе,

22. Поэтому автор не может согласиться с В.В. Мановым, считающим, что "воинская часть как юридическое лицо (военное учреждение) должна иметь в "самостоятельном распоряжении" имущество... на праве собственности" (Манов В.В. Воинская часть Вооруженных Сил Российской Федерации как участник гражданских правоотношений., с. 19). Это тем более нелогично, что непосредственно перед этим сам В.В. Манов отмечает целевой характер гражданской правоспособности (Там же, с.17, 18).

23 Подобная позиция нашла отражение, например, в: Научно-практический комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей.2-е изд., доп. и перераб. - М., 1999, с.214; Но в то же время существует и иной подход, закрепленный, например, в п.7 ст.39 Закона об образовании (Собрание законодательства РФ, 1996, № 3, ст.150) и в п.2 ст.27 Закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании (Собрание законодательства РФ, 1996, № 35, ст.4135), расширяет рамки участия учреждений в обороте и одновременно сужает условия ответственности их учредителей (п.9 ст.39 Закона об образовании), фактически превращая учреждения в подобие предприятий, что, на наш взгляд, выглядит недостаточно обоснованным, поскольку вступает в противоречия с нормами ГК (определяющими пределы осуществления имущественных (вещных) прав учреждениями, а также с нормами, определившими исчерпывающий перечень видов юридических лиц).

Поступает в ее "самостоятельное распоряжение". Но это "самостоятельное распоряжение" не является каким-то особым вещным правом наряду с правами хозяйственного ведения и оперативного управления, поскольку, во-первых, перечень вещных прав является закрытым и не подлежащим расширительному толкованию, а во-вторых, нигде в ГК не раскрывается содержание права "самостоятельного распоряжения", а правила о нем помещены в главу, названную "Право хозяйственного ведения, право оперативного управления", не содержащую правил ни о каких иных вещных правах.

24 Впервые "право самостоятельного распоряжения" учреждением полученными им доходами и приобретенным за их счет имуществом появилось в п.4 ст.5 закона РСФСР "О собственности" от 24.12. 1990 г. № 443-1 (в ред. Закона РФ от 24.06. 1992 г. № 3119-1, Указа Президента РФ от 24.12. 1993 г. №2288)

25. В п.2 ст.48 Основ 1991 года было указано, что данное имущество принадлежит учреждению на праве полного хозяйственного ведения

26 А это показывает нежелание законодателя искусственно создавать новые ограниченные вещные права, неизвестные обычному имущественному обороту. Необоснован также подход, в соответствии с которым право оперативного управления учреждения в отношении полученного в результате самостоятельной деятельности имущества расширено законом за счет правомочия самостоятельного распоряжения им (которое ведь тоже является ограниченным). В такой ситуации "право самостоятельного распоряжения" становится фактически еще одной разновидностью права оперативного управления, субъект которого в таком случае приобретает некоторые дополнительные полномочия в отношении части закрепленного за ним 132 Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР, 1990, № 30, ст.416; Ведомости СНД и ВС РФ, 1992, №34, ст. 1966; Собрание актов Президента и Правительства РФ, 1993, № 52, ст.5086.

27 Да и судебно-арбитражная практика отграничивала в тот период это право от права оперативного управления иным имуществом учреждения (см. п.6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 13 от 17.09. 1992 г.

"О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с применением законодательства о собственности" - Вестник ВАС РФ, 1993,№1. имущества. Но при этом собственник в соответствии с п.2 ст.120 ГК продолжает нести субсидиарную ответственность по всем обязательствам своего учреждения при недостатке у последнего денежных средств (а полученное за счет самостоятельных доходов имущество также становится, следовательно, забронированным от взыскания кредиторов), с чем вряд ли можно согласиться. Следует также иметь в виду, что приобретенное за счет таких доходов имущество учреждений не может быть изъято у них собственником (или уполномоченным им органом) даже при использовании его не по назначению.

А значит можно прийти к выводу о том, что "право самостоятельного распоряжения" в действительности является правом хозяйственного ведения. Поэтому к праву воинской части на полученное таким образом имущество должны применяться правила ст.295 ГК. Здесь можно отметить и тот факт, что в соответствии с п.4 ст.47 Закона об образовании образовательное учреждение в своей предпринимательской деятельности приравнивается к предприятию. Это значит, что таким имуществом учреждение самостоятельно отвечает по долгам, возникшим в связи с его участием в приносящей доходы деятельности. В таких отношениях не должны применяться ограничения, касающиеся возможности обращения взыскания по долгам учреждения только на его денежные средства. Объектом взыскания кредиторов учреждения здесь, следовательно, может быть любое имущество, полученное учреждением от участия в указанной деятельности и обособленное прежде всего для этих целей на отдельном балансе. Следовательно, правовой режим имущества учреждения дифференцирован в рамках двух прямо предусмотренных законом для таких ситуации ограниченных вещных прав21.

27 Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей.2-е изд., доп. и перераб. - М., 1999, с.377.

В то же время воинская часть, как и любое иное юридическое лицо, не может быть ограничено в возможности иметь на праве собственности имущество, полученное по безвозмездным сделкам (таким как дарение и пожертвование), а также по юридическим фактам (при наследовании по завещанию). Следует отметить что такая конструкция уже воспринята законодателем. Так, например, в п.7 ст.39 Федерального закона "Об образовании" и в п.2 ст.27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" предусматривается, что образовательное учреждение признается собственником имущества, переданного ему "в форме дара, пожертвования или по завещанию". Эти положения следует признать правильными и распространять их в полной мере не только на образовательные учреждения, но и на все без исключения организации, имеющие статус юридического лица, в том числе и на финансируемые собственником учреждения.

Нельзя согласиться с мнением В.В. Лесового о том, что "применительно к военным организациям не имеет существенного правового значения та классификация имущества, которая принята... в гражданском праве"22. Поскольку речь идет о том имуществе, через признание которого обособленным военные организации признаются участниками имущественных (гражданско-правовых) отношений, то и классификация этого имущества должна быть основана именно на гражданско-правовых нормах. Применять здесь ту классификацию имущества военных организаций, которая принята в правовых нормах, регулирующих государственную тайну23, как это предлагает В.В. Лесовой24, нельзя.

28 Лесовой В.В. Правовой режим имущества военных организаций. Автореф. дисс. на соискание учен, степени канд. юридич. наук. - М., 1998, с.14.

29 В соответствии с этой классификацией имущество военных организаций предлагается разделить на специальные объекты, военные объекты, режимные объекты, вооружение, военную технику, объекты оборонной промышленности, оружие массового поражения.

30 Лесовой В.В. Указ, соч., с.14.

Это связано с тем, что для некоммерческих организаций, существующих в форме государственных учреждений, и обладающих имуществом на праве оперативного управления (каковыми является подавляющее большинство военных организаций), главным, определяющим признаком, позволяющим говорить о наличии обособленного имущества, и, как следствие, о наличии гражданской правосубъектности, является наличие денежных средств, выделенных учреждению по смете. Именно этими денежными средствами, и только ими, учреждение будет отвечать по своим обязательствам (п.2 ст.120 ГК РФ), а значит, если среди имущества учреждения не предусмотрено наличие выделенных ему по смете денежных средств, то такая организация уже не может считаться юридическим лицом (то есть она не обладает гражданской правосубъектностью). Исходя из этого предлагаемая В.В. Лесовым классификация имущества военных организаций, как участников имущественного оборота, не может быть принята, поскольку в ней отсутствует такой вид имущества как деньги. Тем более, что, предлагая указанную классификацию, В.В. Лесовой фактически перечеркивает свои же утверждения о самостоятельном участии военных организаций в гражданском обороте25. Поэтому данная классификация может применяться только для военного имущества военных организаций, совершенно правильно выделяемого В.В. Лесовым. Но поскольку военное имущество является имуществом, изъятым из оборота, то только через наличие у военной организации иного, не изъятого из оборота, имущества (и в первую очередь денег), она может быть признана участником гражданских правоотношений.

Как определил Министр обороны (являющийся по своему статусу одним из главных распорядителей кредитов), кредитами по смете Министерства обороны распоряжаются:

* Непосредственно Министр обороны как главный распорядитель кредитов по смете Министерства обороны;

* Главнокомандующие Ракетными войсками и Военно-Морским Флотом, командующие войсками военных округов - распорядители кредитов 2-й степени;

31 Лесовой В.В. Указ, соч., с.1, 4-5, 12.

Командиры соединений - распорядители кредитов 3-й степени26.

Под соединениями, командиры которых наделены правами распорядителей кредитов 3-й степени, понимаются также военно-морские базы, военные комиссариаты республик, краевые, областные, Московский и Санкт-Петербургский городские военные комиссариаты, квартирно-эксплуатационные части гарнизонов (районов) и другие учреждения.

Что касается военных комиссариатов, то не вызывает сомнения наличие прав распорядителей кредитов у возглавляющих их военных комиссаров (причем не только уровня республики, края, области, городов Москвы и Санкт-Петербурга, а любого уровня в том числе и районные и городские (в городах без районного деления) военные комиссариаты), поскольку все без исключения военные комиссариаты в силу прямого указания являются юридическими лицами и имеют расчетные счета 27.

Обеспечение потребностей воинских частей на боевую подготовку, хозяйственные и культурно-бытовые нужды, содержание и эксплуатацию вооружения, боевой техники и имущества производится не только путем отпуска материальных ценностей в натуре, но и путем отпуска денежных средств, которые воинские части обязаны хранить на текущем счете в территориальном органе федерального казначейства28.

32 См. п.2 Положения о финансовом хозяйстве воинской части Советской Армии и Военно-| Морского Флота (введено в действие Приказом Министра обороны СССР 1973 г. № 80).

33 П. И Положения о военных комиссариатах, утвержденного Указом Президента РФ от 115.10. 1999 г. № 1372 - Собрание законодательства РФ, 1999, № 42, ст.5013.

34 См. п.4, п.7 Положения о финансовом хозяйстве СА и ВМФ, а также п.1 Постановления [Правительства РФ от 22.08. 1998 № 1001 "О мероприятиях по переводу в органы [Федерального казначейства счетов организаций, финансируемых из федерального бюджета, учету средств, полученных от предпринимательской и иной приносящей доход [деятельности" (в ред. Постановления Правительства РФ от 23.10. 1998 г. № 1239) (Собрание [законодательства РФ, 1998, № 35, ст.4405, Собрание законодательства РФ, 1998, № 43, ст,5365).

То обстоятельство, что Министр обороны определил обязанность хранения денежных средств на текущих счетах, а не на счетах расчетных (разница между которыми, напомним, заключается в том, что по расчетному 100 счету, в отличие от счета текущего, производятся операции коммерческого характера, а текущий счет предназначен только для финансирования оперативно-хозяйственных расходов) нисколько не влияет на признание за командирами воинских частей прав распорядителей кредитов. Это обусловливается двумя моментами: во-первых, для финансируемых собственником учреждений (в форме которых может быть признана юридическая личность воинских частей) коммерческая деятельность не является основной и денежные средства, выделяемые учреждению по смете на финансирование его оперативно-хозяйственной деятельности, являются достаточной основой его гражданской правосубъектности; а во-вторых, на сегодняшний день закон не выделяет счетов расчетных и счетов текущих, регулируя все правоотношения по открытию счета и совершению операций по нему в единой главе 45 Гражданского кодекса, именуемой "Банковский счет", поэтому все счета (за исключением, пожалуй, только ссудных счетов, являющихся внутренними учетными счетами открывающих их банков) следует считать счетами расчетными.

На самостоятельность командиров соединений и приравненных к ним командиров в распоряжении денежными средствами, выделенными им по смете министерства обороны, указывают также следующие обстоятельства:

1. довольствующие службы Министерства обороны могут давать указания командирам воинских частей только о целевом назначении и порядке расходования денежных средств29;

2. несмотря на то, что довольствующие финансовые органы действительно имеют право отзывать средства со счетов воинских частей30, но им запрещено уменьшать военной организации, находящейся в их ведении, лимиты бюджетных обязательств, если военная организация уже приняла под них обязательства (то есть заключила договор или договоры, сумма обязательств по которым для военной организации укладывается в сумму выделенных ей лимитов).

35 См. . п.10 Положения о финансовом хозяйстве воинской части СА И ВМФ.143См. п.72 Положения о финансовом хозяйстве воинской части СА и ВМФ.

Таким образом, командиры воинских частей уровня соединения обладают правами распорядителей кредитов и эти права существуют не только на бумаге, но и подкреплены определенными гарантиями, о чем подробнее будет сказано в следующем параграфе второй главы настоящего исследования.

Самостоятельное финансовое хозяйство воинской части свидетельствует о наличии у ее командира прав распорядителя кредитов. Оно ведется во всех частях, имеющих по штату службу финансового довольствия или специальных должностных лиц для ведения финансового хозяйства30. Анализ прав и обязанностей командира воинской части и начальника финансовой службы воинской части свидетельствует о самостоятельности имеющей службу финансового довольствия воинской части в вопросах распоряжения выделенными ей по сметет Министерства обороны денежными средствами.

Так, командир воинской части, в соответствии с п.91, 92 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации146, п.87, 131, 133 Корабельного устава Военно-Морского Флота СССР147, и п.15, 16, 82, 84 Положения о финансовом хозяйстве воинской части СА и ВМФ, руководит финансовой деятельностью воинской части и распоряжается выделенными ей смете денежными средствами, подписывает первой подписью все расчетные (документы, исходящие от воинской части, для чего при открытии счета (воинской части представляет в обслуживающее воинскую часть отделение федерального казначейства 2 карточки с образцами подписей и оттиска печати.

36 См. п.5 Положения об учете территориальными органами федерального казначейства обязательств, подлежащих исполнению за счет средств федерального бюджета, утвержденного Постановление Правительства РФ от 15.07. 1999 г. № 806 "О порядке учета территориальными органами федерального казначейства обязательств, подлежащих исполнению за счет средств федерального бюджета" ("Собрание законодательства РФ", 1999, № 29, ст.3762).

37 См. п.12 Положения о финансовом хозяйстве СА и ВМФ.

38 Утвержден Указом Президента РФ от 14.12. 1993 г.

39 Введен в действие приказом Главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР 1978

Начальник финансовой службы воинской части, в соответствии с п.113 Устава внутренней службы ВС РФ и п.17, 18, 84 Положения о финансовом хозяйстве воинской части СА и ВМФ осуществляет контроль за финансовой деятельностью воинской части, а также подписывает второй подписью все исходящие от воинской части расчетные документы. Как представляется, это свидетельствует о фактическом возложении на начальника финансовой службы воинской части обязанностей главного бухгалтера учреждения, определяемых в соответствии с Федеральным законом от 21.11. 1996 г. № 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" (в редакции федерального закона от 23.07. 1998 г. № 123-ФЗ) 31, тем более, что с 01 января 1999 г. в Вооруженных Силах Российской Федерации применяется единое для всех предприятий, учреждений и организаций, находящихся на территории России, Положение по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденное Министерством финансов Российской Федерации32.

Поэтому следует признать за командирами соединений и приравненными к ним командирами воинских частей, ведущих самостоятельное финансовое хозяйство, право распорядителей кредитов и, тем самым, наличие обособленного имущества, находящегося у воинских частей этого уровня на праве оперативного управления.

Однако кроме средств, получаемых воинской частью по смете Министерства обороны из федерального бюджета, воинская часть может иметь также и внебюджетные средства и переходящие суммы33.

К внебюджетным средствам, имеющимся у военных организаций относятся:

40 №10.

41 Российская газета от 28.11. 1996 г., Собрание законодательства РФ, 1998, № 30, ст.3619.

42 См. Приказ Министра обороны РФ 1998 г. № 543 "О применении в Вооруженных Силах Российской Федерации Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации".150 Приказ Министерства финансов РФ 1998 г. № 34к.151 См. п.38 Положения о финансовом хозяйстве воинской части С А и ВМФ (Введено в

Суммы, не относящиеся к смете Министерства обороны, полученные военными организациями на расходы целевого назначения от довольствующих финансовых органов и, в разрешенных случаях, от других учреждений и организаций;

2. Средства подсобных предприятий и хозяйств военной организации, не состоящих на полном хозяйственном расчете (парикмахерских, мастерских по ремонту обуви и т.п.);

3. Средства, поступившие за работу на строительстве и другие работы.

Переходящие суммы, это денежные средства, которые не могут расходоваться на удовлетворение каких-либо потребностей воинских частей, а подлежат перечислению по принадлежности: налоги, суммы за платное имущество и услуги, отчисления органам государственного социального страхования, алименты, суммы, взыскиваемые в административном порядке и по исполнительным листам с виновных в возмещение причиненного государству материального ущерба, собственные средства личного состава и т.п. Для учета этих средств воинские части открывают отдельные счета в органах федерального казначейства на основании генерального разрешения, получаемого Министерством обороны от Министерства финансов34.

Как отмечалось ранее, имущественная самостоятельность учреждений определяется, в первую очередь, через наличие у них денежных средств, предоставленных им собственником. Часть единого фонда государственных средств передается государственным организациям в качестве их "собственных" средств. При этом очевидно, что "единым и единственным собственником этих средств в точном и подлинном смысле слова остается всегда... государство".35