реобразование юридического лица, как уже указывалось, связано с изменением его организационно-правовой формы. Вместе с тем, позиция законодателя в данном вопросе неоднозначна. В соответствии с п.5 ст.58 ГК РФ преобразование рассматривается и как изменение организационно-правовой формы, и как преобразование юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида. Такое отождествление неравнозначных понятий (форма и вид) представляется недопустимым. Исходя из положений п. 2, 3 ст. 50 ГК РФ, юридические лица могут создаваться именно в форме хозяйственных товариществ, обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных предприятий и других формах, предусмотренных ГК РФ и законами. Термин же "виды юридических лиц" не позволяет определить о каком изменении видов должна идти речь при преобразовании. Научные классификации юридических лиц, в том числе и основанные на нормах ГК РФ, естественно не могут быть использованы при решении практических вопросов преобразования. Кроме того, научных классификаций достаточно много, что вряд ли позволит разрешить рассматриваемую проблему. И наконец, все существующие в настоящее время классификации юридических лиц предусматривают прежде всего деление их на коммерческие и некоммерческие организации. Поэтому если рассматривать преобразование как переход юридического лица из одного вида в другой, то необходимо допустить и возможность преобразования коммерческой организации в некоммерческую и наоборот. Вместе с тем сам законодатель, придерживается иной позиции. Исходя из этого, нельзя согласиться с мнением В.В.Долинской, считающей более удачным применение в ГК РФ понятия преобразования как изменения видов юридических лиц. На основании вышеизложенного предлагаем пункт 5 статьи 58 ГК РФ изложить в следующей редакции: "При преобразовании юридического лица, то есть изменении его организационно-правовой формы, сопровождающимся прекращением реорганизованного юридического лица и созданием другого юридического лица, к последнему переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом".

Рассматривая правовые аспекты преобразования юридического лица, нельзя не проанализировать и вопрос об изменении типа акционерного общества. Каким образом должна происходить такая процедура: посредством реорганизации в форме преобразования или же путем внесения соответствующих изменений в учредительные документы акционерного общества? Данный вопрос имеет большое практическое значение, от его правильного решения зависит правомерность применения одной из двух названных выше и по-разному регламентированных законодательством РФ процедур. Поставленная проблема приобретает особую актуальность и в связи с ее недостаточно четким и однозначным нормативно-правовым регулированием. Так, согласно абз. 3 п. 2 ст. 97 ГК РФ, при превышении в закрытом акционерном обществе максимально установленного числа участников (акционеров) оно подлежит преобразованию в открытое акционерное общество. Аналогичное положение воспроизведено и в абз. З п. З ст. 7 ФЗ РФ "Об акционерных обществах" от 26 декабря 1995 г. Таким образом, буквальное толкование указанных выше правовых норм позволяет сделать вывод о том, что законодатель допускает возможность реорганизации закрытого акционерного общества в форме преобразования его в открытое акционерное общество. Вместе с тем, данный вывод представляется ошибочным.

Во-первых, преобразование как форма реорганизации юридического лица есть изменение его организационно-правовой формы. Исходя из анализа норм действующего Гражданского кодекса РФ и ФЗ "Об акционерных обществах", следует признать, что одной из организационно-правовых форм юридических лиц является акционерное общество как таковое. Деление же на открытые и закрытые акционерные общества представляет собой лишь разграничение на типы внутри одной организационно-правовой формы. Иными словами, и закрытое, и открытое акционерные общества - это только разные типы одной и той же организационно-правовой формы.

Во-вторых, в П.2 ст. 104 ГК РФ, а также в п.1 ст.20 ФЗ "Об акционерных обществах" указано, что акционерное общество может быть преобразовано либо в общество с ограниченной ответственностью, либо в производственный кооператив. Названный в указанных статьях перечень организационно-правовых форм, в которые допускается преобразование акционерного общества, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию. Данные нормы права, фактически запрещая преобразование как форму реорганизации одного типа акционерного общества в другой, еще раз подтверждают сделанный выше вывод о единстве организационно-правовой формы для закрытых и открытых акционерных обществ.

На основании вышеизложенного следует признать, что содержащийся в абз. З п. 2 ст. 97 ГК РФ и абз. З п. 3 ст. 7 ФЗ "Об акционерных обществах" термин "преобразование" неудачно использован законодателем. В результате этого происходит смешение данного термина с понятием преобразования как формы реорганизации юридического лица. И поскольку такая ситуация могла вызвать различное толкование правовых норм, а также ввести в заблуждение, потребовалось соответствующее разъяснение Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" № 19 от 18 ноября 2003 г. В п. 23 Постановления указано, что "при рассмотрении споров, связанных с преобразованием акционерного общества одного типа в акционерное общество другого типа необходимо учитывать, что изменение типа общества не является реорганизацией юридического лица (его организационно-правовая форма не изменяется), поэтому требования, предусмотренные пунктом 5 статьи 58 ГК РФ, пунктом 5 статьи 15 и статьей 20 Закона, о составлении передаточного акта, об уведомлении кредиторов о предстоящем изменении типа акционерного общества в таких случаях предъявляться не должны. Не применяются при этом и другие нормы, касающиеся реорганизации общества, в том числе предоставляющие акционерам право требовать выкупа принадлежащих им акций общества, если они голосовали против преобразования или не участвовали в голосовании (статья 75 Закона).

Преобразование акционерного общества одного типа в акционерное общество другого типа осуществляется по решению общего собрания акционеров с внесением соответствующих изменений в устав общества (утверждением устава в новой редакции) и государственной регистрации их в установленном порядке".

Таким образом, высшие судебные органы страны подтвердили, что изменение типа акционерного общества реорганизацией не является. Вместе с тем, допущенный в законодательстве двойной подход к термину "преобразование" не мог не найти отражения и в указанном постановлении от 18 ноября 2003 г. Поэтому представляется более логичным и правильным внести соответствующие изменения в законодательные акты и окончательно решить вопросы терминологии. Предлагаем в абзаце 3 пункта 2 ст.97 ГК РФ слова "подлежит преобразованию в открытое акционерное общество в течение года, а по истечении этого срока - ликвидации в судебном порядке" заменить словами "в течение одного года должен быть изменен тип общества, а по истечении этого срока при невыполнении указанного условия общество подлежит ликвидации в судебном порядке". Аналогичные изменения следует внести в абзац 3 пункта 3 статьи 7 ФЗ "Об акционерных обществах".

Анализируя существующие формы реорганизации нельзя не отметить недостаток в правовом регулировании слияния, разделения и преобразования, связанный с тем, что в действующем ГК РФ отсутствует указание на прекращение реорганизованного юридического лица, характерное для данных форм реорганизации. Неясна в таком случае правовая судьба этой организации. Если практически во всех прежних нормативных актах, как уже указывалось, реорганизация полностью отождествлялась с прекращением юридического лица, то в ныне действующем кодексе законодатель занял другую крайнюю, на наш взгляд, позицию. В настоящее время в ГК РФ и принятых на его основе законах отражается в основном лишь процесс создания в результате реорганизации новых организаций. Например, в п.1 ст.8 ФЗ "Об акционерных обществах", п.1 ст. 13 ФЗ "О некоммерческих организациях" от 12 января 1996 г. реорганизация рассматривается в качестве одной из форм создания юридического лица. Только путем реорганизации в форме преобразования любой коммерческой организации, за исключением государственных и муниципальных унитарных предприятий, открытых акционерных обществ, работникам которых принадлежит менее 49 процентов уставного капитала, может быть создано акционерное общество работников (народное предприятие) (п. 1 ст.2 ФЗ "Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)" от 19 июля 1998 г.). Кроме того, в соответствии с п. 4 ст. 57 ГК РФ юридическое лицо считается реорганизованным, за исключением случаев реорганизации в форме присоединения, с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц. Таким образом, в большинстве случаев законодатель определяет момент завершения реорганизации моментом государственной регистрации новых юридических лиц, и лишь при реорганизации в форме присоединения завершение реорганизации связано с моментом внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Между тем и создание, и прекращение юридических лиц в равной мере характерны для реорганизации. Несмотря на то, что в юридической литературе прекращение юридического рассматривается в качестве неотъемлемого результата реорганизации при всех формах, кроме выделения, по нашему мнению требуется закрепления соответствующего положения и в ГК РФ - основном правовом акте, регламентирующем основания, порядок и последствия проведения реорганизации. Поэтому предлагаем абзац 1 пункта 4 статьи 57 ГК РФ после указания на момент, с которого юридическое лицо считается реорганизованным, дополнить предложением следующего содержания: "В связи с этим в едином государственном реестре юридических лиц должна быть сделана запись о прекращении реорганизованного юридического лица (за исключением реорганизации в форме выделения) со дня государственной регистрации вновь возникшего юридического лица".

На основании вышеизложенного необходимо сделать вывод о невозможности определять реорганизацию только как одну из форм либо прекращения, либо создания юридического лица. Такое определение реорганизации не является универсальным. Во-первых, оно не охватывает все предусмотренные действующим российским законодательством формы реорганизации. Во-вторых, в результате реорганизации, как было показано выше, может происходить одновременно и прекращение организаций, и создание новых юридических лиц.

В гражданском праве выделяют всего два случая, когда имеет место универсальное правопреемство при изменении субъектного состава в гражданских правоотношениях в связи с прекращением существования субъекта права: 1) реорганизация - в отношении юридических лиц и 2) наследование - в отношении физических лиц. При этом наследование традиционно рассматривается в науке гражданского права как переход прав и обязанностей от наследодателя (умершего лица) к наследнику в установленном законом порядке, а исследование реорганизации связывается прежде всего с процессом, происходящим с юридическим лицом. В каждом из названных случаев на первое место выдвигаются разные признаки: в одном случае - сам процесс прекращения и (или) создания субъекта права, а в другом - правопреемство, наступающее в связи со смертью лица. Думается, что такой подход правомерен и связано это именно с особенностями субъектного состава, т.е. субъекта, в отношении прав и обязанностей которого происходит правопреемство. Смерть лица - это естественный биологический процесс, поэтому здесь прежде всего значение имеют гражданско-правовые последствия, наступающие в результате смерти, т.е. наследование его прав и обязанностей. Иная ситуация наблюдается при реорганизации. Юридическое лицо - есть искусственно созданный субъект гражданского права. Проводимая реорганизация также представляет собой искусственный процесс, прием юридической техники. Поэтому в данном случае на первое место выходят процессы, происходящие с самим реорганизуемым юридическим лицом. В связи с этим в законодательстве регламентируются вопросы, касающиеся оснований реорганизации; лиц, принимающих решение о реорганизации; порядка ее проведения; момента прекращения реорганизации. Переход прав и обязанностей представляет собой один из результатов реорганизации (наряду с созданием и прекращением организации), следствие проведенного процесса.

Все вышесказанное позволяет сформулировать дефиницию, т.е. раскрыть понятие реорганизации путем перечисления ее признаков и указания на содержание реорганизации. Под реорганизацией понимается особый процесс, в ходе которого происходит прекращение и (или) создание юридического лица, сопровождающиеся переходом прав и обязанностей реорганизованного юридического лица (правопредшественника) в порядке правопреемства к другому юридическому лицу (правопреемнику).

Одним из основных этапов формирования понятия является анализ, т.е. разложение понятия на его признаки, по которым можно познать объект. Следует выделить такие признаки, "каждый из которых, отдельно взятый, необходим, а все, вместе взятые, достаточны, чтобы с их помощью можно было отличить данный предмет от всех остальных". Указанные признаки именуются существенными. К числу таких признаков реорганизации, по нашему мнению, следует отнести следующие: 1) субъектом реорганизации может выступать только юридическое лицо. Реорганизация характерна именно для юридических лиц, никакие другие субъекты гражданского права: ни граждане, ни государственные и муниципальные образования не могут быть реорганизованы; 2) реорганизация как процесс связана с прекращением существующих и (или) созданием новых юридических лиц; 3) в результате реорганизации имеет место правопреемство, т.е. изменение субъектного состава правоотношений, влекущее за собой переход прав и обязанностей от одного юридического лица к другому.

В настоящее время правопреемство является абсолютным признаком, позволяющим разграничить реорганизацию и ликвидацию юридических лиц. В силу прямого указания закона (п.1. ст.61 ГК РФ) никакого правопреемства при ликвидации не может быть. Не случайно поэтому в юридической литературе реорганизацию характеризуют как относительное прекращение юридического лица при сохранении для функционирования в гражданском обороте его имущественной массы и переходе его прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, а ликвидацию - как абсолютное прекращение юридического лица без перехода его прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам. Однако, на практике еще встречается неправильный подход судов к вопросу правопреемства при ликвидации юридических лиц. Примеры таких судебных дел приведены в работе А.К.Бондарева и С.А.Троценко. Основная ошибка судов, как правильно указывают авторы, состояла в том, что они необоснованно рассматривали в качестве правопреемства передачу имущества ликвидированной организации и ее функций другому юридическому лицу.

Кроме разных правовых последствий, реорганизация и ликвидация отличаются друг от друга процедурами их проведения. В юридической литературе обоснованно отмечается, что прекращают свою деятельность юридические лица в порядке, принципы которого сходны с действующими при их создании. Поэтому различают распорядительные и добровольные основания прекращения деятельности юридических лиц. Вместе с тем, прямая зависимость способов прекращения юридических лиц от способов их возникновения в настоящее время отсутствует. Поэтому юридические лица, возникшие, например, в добровольном порядке, могут быть прекращены в распорядительном и наоборот.

В зависимости от того, кто принимает решение о прекращении юридического лица - сама организация или третьи лица можно выделить: 1) распорядительный (принудительный) способ и 2) добровольный способ прекращения, который в свою очередь, как и в случаях создания юридических лиц, следует разделить на две группы способов - нормативно-явочный и разрешительный.

Ликвидация организаций может происходить только в распорядительном или нормативно-явочном порядке. Проведение ликвидации юридических лиц в разрешительном порядке законодательством РФ не предусмотрено.

Нормативно-явочный способ имеет место в случаях, когда решение о ликвидации принимают учредители (участники) либо орган юридического лица, уполномоченный на то учредительными документами. При этом основаниями для принятия такого решения служат, как правило, истечение срока, на который создано юридическое лицо; достижение цели, ради которой оно создано; признание судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер. Суть нормативно-явочного способа ликвидации юридического лица заключается в том, что только решение учредителей (участников) или органа юридического лица является единственным и достаточным основанием для проведения процедуры ликвидации.

При распорядительном способе ликвидации юридических лиц решение о ликвидации принимается судом. Основаниями для вынесения судом такого решения являются: осуществление юридическим лицом деятельности без надлежащего разрешения (лицензии) либо деятельности, запрещенной законом, либо с иными неоднократными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, либо при систематическом осуществлении общественной или религиозной организацией (объединением), благотворительным или иным фондом деятельности, противоречащей его уставным целям, а также в иных случаях, предусмотренных ГК РФ (абз. 3 п. 2 ст. 61 ГК РФ). На практике возник вопрос о том, о нарушении каких законов и иных правовых актов идет речь в указанной норме Гражданского кодекса. В соответствии со ст. 3 ГК РФ под законами в кодексе понимаются федеральные законы, регулирующие гражданско-правовые отношения, указанные в пунктах 1 и 2 ст.2 ГК РФ, а под иными правовыми актами - указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, регулирующие те же гражданско-правовые отношения. Таким образом, учитывая все вышеприведенные положения ГК РФ, следует констатировать, что юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда только в случае нарушения им федеральных законов, указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ, регулирующих гражданские отношения. Поэтому решение суда о ликвидации не может быть вынесено в связи с нарушением юридическим лицом, например, налогового законодательства. Вместе с тем, судебная практика складывается, исходя из расширительного понимания терминов "закон" и "иные правовые акты". По мнению Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ для решения вопроса о возможности ликвидации юридического лица согласно п.2 ст.61 ГК РФ судам необходимо лишь квалифицировать соответствующие действия (бездействие) как неоднократные или грубые нарушения закона или иного правового акта. При этом, как следует из смысла данного разъяснения, отраслевая принадлежность нарушенных нормативных актов не влияет на решение о ликвидации юридического лица. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, рассматривая конкретные арбитражные дела, считает возможным решать вопрос о ликвидации юридического лица в соответствии с п. 2 ст. 61 ГК РФ за неоднократное или грубое нарушение, например Закона РФ "Об основах налоговой системы в РФ", Закона РФ "О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением". Соглашаясь с необходимостью предоставления судам возможности принятия решений о ликвидации юридических лиц за нарушение не только гражданских, но и иных нормативно-правовых актов, считаем все же, что рассмотренная проблема должна быть решена путем внесения соответствующих уточнений в СТ.61 ГК РФ.

Учитывая, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией либо действующее в форме потребительского кооператива, благотворительного или иного фонда может быть ликвидировано вследствие признания его несостоятельным (банкротом), инициаторами обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом согласно ст. 7 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002 г. могут выступить и сам должник, конкурсный кредитор, уполномоченные в соответствии с федеральным законом органы. При этом основанием для внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника служит не решение, а определение арбитражного суда о завершении конкурсного производства (ст. 119 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

Прекращение юридических лиц при реорганизации может происходить с использованием всех названных выше способов. Хотя анализ ст. 57 ГК РФ позволяет выделить данные способы применительно к реорганизации юридических лиц в целом, учитывая, что процесс реорганизации сочетает в себе, как правило, и создание, и прекращение организаций, соответствующие способы можно применить отдельно к каждой из процедур - созданию и прекращению юридических лиц. Особенности всех способов реорганизации, содержащихся в ст.57 ГК РФ, уже были рассмотрены нами при исследовании проблем создания юридических лиц.

В качестве еще одной отличительной черты ликвидации, характеризующей процедуру ее проведения, в юридической литературе правомерно называется создание специального образования - ликвидационной комиссии (назначение ликвидатора), которое действует от имени ликвидируемого юридического лица по аналогии с его органами и к которому переходят полномочия по управлению делами этого юридического лица. Ликвидационная комиссия создается исключительно на период ликвидации юридического лица. К числу ее функций относятся: управление делами юридического лица, выступление от его имени в суде, осуществление мероприятий по ликвидации юридического лица (помещение в органах печати публикации о ликвидации, о порядке и сроках заявления требований кредиторами; принятие мер к выявлению кредиторов и получению дебиторской задолженности; письменное уведомление кредиторов о ликвидации; составление промежуточного и окончательного ликвидационного балансов; осуществление продажи имущества юридического лица с публичных торгов; выплата денежных сумм кредиторам). Образование ликвидационной комиссии не означает появление нового субъекта гражданского права. Ликвидируемое юридическое лицо продолжает действовать вплоть до завершения процесса ликвидации, т.е. внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении существования (ликвидации) юридического лица. До этого момента ликвидируемая организация обладает всеми признаками, характерными для юридического лица. Ликвидационная комиссия действует исключительно от имени ликвидируемого юридического лица, в том числе выступая в суде. Следует согласиться с выводом К.Трофимова о том, что "ликвидационная комиссия является коллегиальным органом управления, а ее председатель выполняет лишь организационно-представительские функции". Поэтому некорректны встречающиеся в юридической литературе и судебной практике указания на необходимость предъявления кредиторами своих требований непосредственно к ликвидационной комиссии, которая должна выступать стороной в суде. Так, А.К.Бондарев и С.А.Троценко, анализируя в своей работе некоторые судебные решения, связанные с ликвидацией юридических лиц, отмечают, в частности, что по одному из дел "определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ было отменено решение Мосгорсуда на том основании, что к моменту вынесения решения организация не была исключена из государственного реестра, там действовала ликвидационная комиссия, которая и должна выступать надлежащим ответчиком, и, следовательно исковые требования должны быть предъявлены ей. При новом рассмотрении дела Мосгорсуд обязанность по возмещению вреда возложил на ликвидационную комиссию. И это решение определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ было оставлено без изменения". По нашему мнению, данные выводы судов, а также позиция авторов, согласившихся с такими выводами, не соответствуют п. 3 ст. 62, п. 8 ст. 63 ГК РФ. Субъектом гражданского права во всех случаях ликвидации продолжает оставаться само юридическое лицо, поэтому именно оно должно выступать истцом и ответчиком в суде, к нему следует предъявлять какие-либо требования и на него возлагать какие-либо обязанности. Данный вывод подтверждается и практикой рассмотрения дел Высшим Арбитражным Судом. Президиум ВАС РФ совершенно обоснованно считает, что до момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о том, что организация прекратила свое существование (ликвидирована), она продолжает функционировать как юридическое лицо. Характеризуя правовой статус ликвидационной комиссии и ликвидируемой организации, Высший Арбитражный Суд РФ непосредственно указал: "Во время работы ликвидационной комиссии предприятие, которое ликвидируется считается действующим со всеми вытекающими от сюда последствиями. Ликвидационная комиссия или другой орган, проводящий ликвидацию предприятия, не является юридическим лицом. Если предприятие-кредитор считает, что ликвидационная комиссия необоснованно отклонила его требования к ликвидируемому предприятию, оно вправе до исключения последнего из Государственного реестра предъявить в установленном порядке иск к этому предприятию".

Таким образом, различные формы прекращения юридических лиц, существующие в настоящее время, отличаются друг от друга как процедурой их проведения, так и правовыми последствиями, наступающими по окончании соответствующих процедур.

1.3 Юридическое лицо как субъект реорганизации

Традиционно и в науке гражданского права, и в гражданском законодательстве реорганизация рассматривается в качестве процедуры, имеющей отношение только к юридическим лицам. Бесспорность данного положения в советской юридической литературе не подвергалась сомнению прежде всего потому, что сам институт реорганизации изначально был предназначен для юридических лиц, закрепляя особые формы их создания и прекращения. Кроме того, в гражданском праве не существовало иных субъектов, на деятельность которых распространялись бы нормы, регламентирующие функционирование юридических лиц. С введением в действие части первой ГК РФ правовой статус физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, получил новое правовое регулирование, позволившее в ряде случаев приравнять индивидуальных предпринимателей и коммерческие организации. Именно поэтому, несмотря на всю, казалось бы, очевидность тезиса о том, что субъектом процесса реорганизации могут выступать только юридические лица, в литературе в настоящее время встречаются и иные суждения. Так, например, существует мнение, что из производственного кооператива может быть выделено в результате реорганизации крестьянское (фермерское) хозяйство, которое согласно ГК РФ юридическим лицом не является.
Согласно п. 2 ст. 23 ГК РФ крестьянское (фермерское) хозяйство подлежит государственной регистрации. Однако, такая регистрация связана не с приобретением самим хозяйством статуса юридического лица, а с признанием главы крестьянского (фермерского) хозяйства индивидуальным Предпринимателем. Вывод о том, что согласно части первой ГК РФ крестьянское (фермерское) хозяйство не является юридическим лицом отражен и в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 февраля 1995 № 2/1. Таким образом, применительно к реорганизации фактически делается вывод о возможности появления в результате реорганизации не только новых юридических лиц, но и индивидуальных предпринимателей. Тем самым в число непосредственных субъектов реорганизации включаются и юридические, и физические лица. Данное положение полностью противоречит ст.ст. 57-58 ГК РФ. И название, и содержание указанных статей однозначно свидетельствуют о том, что реорганизация осуществляется исключительно в отношении юридических лиц. При этом только юридические лица могут выступать в качестве правопреемников реорганизованных организаций.
Абсолютно неправомерно для обоснования анализируемой позиции ссылаться на п. 3 ст. 23 ГК РФ, устанавливающий, что к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила ГК РФ, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения. Использование этой нормы в качестве доказательства возможности включения индивидуальных предпринимателей в число субъектов реорганизации свидетельствует об ее неправомерном расширительном толковании. Как видно, исследуемая норма имеет четко установленные границы действия и относится к предпринимательской деятельности граждан и деятельности коммерческих организаций. Поэтому для того, чтобы определить круг отношений, регулируемых данной нормой, следует прежде всего выяснить, что понимается здесь под деятельностью граждан и коммерческих организаций. Термин "деятельность" означает работу, занятие в какой-то области. Данное значение этого термина не позволяет рассматривать реорганизацию в качестве деятельности субъектов гражданского права. Это совершенно разные понятия. Реорганизация представляет собой процедуру, осуществляемую юридическим лицом в предусмотренных законом случаях. Выявленное обстоятельство свидетельствует о невозможности не только отождествления, но и сравнения реорганизации и предпринимательской деятельности.

Не является законодательным закреплением возможности реорганизации индивидуального предпринимателя и положения ст.259 ГК РФ, устанавливающей, что членами крестьянского (фермерского) хозяйства на базе имущества хозяйства может быть создано хозяйственное товарищество или производственный кооператив. Реорганизация, как уже указывалось ранее, представляет собой не просто передачу имущества от одного субъекта права другому, не только образование нового юридического лица, реорганизация - это целый комплекс связанных между собой действий, влекущих предусмотренные законодательством правовые последствия. Поэтому создание юридического лица согласно ст. 259 ГК РФ должно осуществляться в обычном порядке. В этой связи нельзя считать правомерной и установленную в ст. 41 ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации" от 8 декабря 1995 г. возможность реорганизации сельскохозяйственного кооператива в форме его разделения или выделения из его состава одного или нескольких юридических лиц и (или) крестьянских (фермерских) хозяйств. Как видно из формулировки приведенной статьи крестьянское (фермерское) хозяйство не рассматривается в качестве юридического лица, что в полной мере соответствует п. 2 ст. 23 ГК РФ. Предпринимательскую деятельность в данном случае осуществляет фактически только глава крестьянского (фермерского) хозяйства, который признается предпринимателем с момента государственной регистрации крестьянского (фермерского) хозяйства. Таким образом, образование в результате реорганизации крестьянского (фермерского) хозяйства влечет за собой создание не юридического лица, а индивидуального предпринимателя, что не соответствует сущности реорганизации.

Учитывая вышеизложенное, необходимо отметить, что в настоящее время, по нашему мнению, все же возможна ситуация, когда субъектом реорганизации выступит крестьянское (фермерское) хозяйство. Федеральный закон "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" от 11 июня 2003 г. устанавливалось, что крестьянское (фермерское) хозяйство является самостоятельным хозяйствующим субъектом с правами юридического лица (п. 1 ст. 1). Отсутствие четкого нормативно-правового регулирования вопросов, связанных с изменением правового статуса ранее образованных крестьянских (фермерских) хозяйств в связи с введением в действие части первой ГК РФ, вызывает на практике множество проблем. Прежде всего они касаются момента, с которого хозяйство, созданное ранее в качестве юридического лица, утрачивает статус субъекта права, а его глава признается индивидуальным предпринимателем. Поскольку правильное решение всех названных выше проблем имеет непосредственное отношение в том числе и к вопросу о субъектах реорганизации, считаем необходимым, отметить следующее. Прекращение организации как юридического лица, прекращение ее правоспособности происходит в момент внесения записи об этом в единый государственный реестр юридических лиц (п. 3 ст. 49, п. 8 ст. 63 ГК РФ). Это может быть связано, по нашему мнению, либо с ликвидацией, либо с реорганизацией юридического лица (хотя в п. 3 ст. 49 ГК РФ речь идет только о ликвидации). Положения закона могут служить основаниями для проведения соответствующих процедур, но не могут выступать в качестве обстоятельств, непосредственно влекущих за собой прекращение юридических лиц без осуществления процессов ликвидации или реорганизации. В таком случае прекращение правоспособности юридического лица будет связано прежде всего с нарушением прав его кредиторов. В связи с этим нельзя согласиться с мнением о том, что с 8 декабря 1994 г., т.е. "со дня введения в действие главы 4 ГК РФ, крестьянское (фермерское) хозяйство перестает быть юридическим лицом, его учредительные документы теряют силу, а глава хозяйства признается предпринимателем". Президиум ВАС РФ при рассмотрении арбитражных дел также исходит из невозможности автоматической утраты крестьянским хозяйством статуса юридического лица. Поэтому крестьянское (фермерское) хозяйство, созданное до 8 декабря 1994 г. и не ликвидированное в установленном законом порядке, может, по нашему мнению, в настоящее время быть реорганизовано, например, в форме преобразования в производственный кооператив. Об этом свидетельствует и ст. 7 ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ" освобождая крестьянские (фермерские) хозяйства от уплаты регистрационного взноса при регистрации изменений их правового статуса в связи с его приведением в соответствие с нормами части первой ГК РФ.

Вывод о том, что субъектом реорганизации является юридическое лицо, позволяет исключить филиалы и представительства из числа самостоятельных участников реорганизации, даже в том случае, когда создание нового юридического лица происходит с использованием имущества, закрепленного ранее за данными структурными подразделениями.

В.А. Рахмилович, используя в качестве исходного положения тезис о том, что в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении могут находиться только вещи, на основе анализа легального определения юридического лица, содержащегося в п. 1 ст. 48 ГК РФ приходит к трем логичным выводам: 1) имущественная обособленность юридического лица определяется законодателем только за счет вещных объектов, принадлежащих юридическому лицу на одном из указанных вещных прав; 2) юридическое лицо отвечает по своим обязательствам лишь этими вещными объектами; 3) организация не признается законодателем юридическим лицом, если не имеет имущества в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении. В.А.Рахмилович полагает, что ни с одним из этих выводов нельзя согласиться, поскольку "имущество юридического лица не исчерпывается вещными объектами, и не это служит главным объектом его ответственности. Обычно им являются денежные средства на банковских счетах, т.е. принадлежащие юридическому лицу обязательственные права. Оно вообще может не иметь ни одного из вещных прав, перечисленных в п. 1 ст. 48, и это не может служить основанием для непризнания его юридическим лицом и отказа в регистрации в качестве такового, хотя текст п.1 дает для этого определенные основания".

Вопрос о значениях термина "имущество" возникал уже в начале XX века у русских ученых-цивилистов. При этом отмечалась непоследовательность в терминологии российского законодательства, когда "употреблялось слово имущество вместо вещь, а вместо имущества говорилось о собственности или об имении". В дореволюционный период российские правоведы, рассматривая и анализируя имущество как объект гражданского права, выделяли экономическое и юридическое содержание имущества. Так, Г.Ф.Шершеневич под имуществом с экономической точки зрения понимал совокупность определенных экономических благ (вещей и чужих действий по передаче вещей, оказанию услуг, выполнению работ), находящихся в обладании известного лица. Исследуя же содержание имущества с юридической точки зрения, он отмечал две стороны данного объекта гражданских прав - актив и пассив имущества. Актив имущества включает в себя, во-первых, совокупность вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещных прав, и, во-вторых, совокупность прав на чужие действия. Пассив имущества, по мнению Г.Ф. Шершеневича, составляет прежде всего совокупность вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в обладании лица, а также совокупность лежащих на нем обязательств. Некоторые юристы в настоящее время придерживаются позиции Г.Ф.Шершеневича и также выделяют в составе имущества его актив и пассив.

Другой русский ученый-правовед Д.И.Мейер включал в состав имущества объекты гражданского права - вещи и чужие действия. Он считал, что именно чужие действия, а не права на них должны входить в состав имущества. Иной позиции придерживался К.Победоносцев, понимая имущество в идеальном значении как "совокупность всех прав и обязанностей, принадлежащих лицу относительно всех предметов, которые входят в круг юридической его личности, юридической власти".

В настоящее время в российской науке гражданского права и гражданском законодательстве также существует несколько значений термина "имущество". На основании анализа действующих нормативных актов (и прежде всего ГК РФ) можно выделить следующие значения рассматриваемого термина:

1) имущество как отдельная вещь или совокупность вещей (п. 2 ст. 15, п.2 ст. 46,ст. 211 ГКРФ);

2) имущество, охватывающее кроме вещей еще и имущественные права (п. 1 ст. 56 ГКРФ);

3) имущество как совокупность вещей, имущественных прав, а также обязанностей субъекта (п.2 ст. 132 ГК РФ).

Как видно, данное выделение существующих в законодательстве значений термина "имущество" построено на дополнении каждого последующего значения другим составляющим элементом. Поскольку в современном российское гражданском законодательстве термин "имущество" используется в различном понимании, то при применении соответствующих норм требуется всякий раз уяснять его значение.

Если исходить из позиции законодателя, отраженной в ст. 128 ГК РФ, о том, что имущественные права входят в состав имущества и являются объектами гражданских прав, то в этом случае кроме вещей имущественную обособленность юридического лица характеризуют также и имущественные права, а значит данными правами юридическое лицо отвечает по своим обязательствам. Однако нельзя согласиться с тем, что имущественные права, наряду с вещами, являются объектами вещных прав, перечисленных в п. 1 ст.48 ГК РФ. Это неизбежно влечет за собой признание существования категории "право на право", например, права собственности на право требования. Именно такой позиции придерживается М.И.Брагинский, делая вывод, что под обособленным имуществом, которое юридическое лицо может иметь в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении должны пониматься в равной мере и вещи, и права.

Следовательно, особенности отражения в определении юридического лица признака его имущественной обособленности зависят от принятой исследователем позиции относительно характеристики имущественных прав.

Мы считаем, что объектом вещных прав могут выступать только вещи, а не имущественные права. Нет необходимости в расширительном толковании содержащегося в п.1 ст.48 ГК РФ термина "обособленное имущество" лишь для приведения в соответствие неудачно сформулированного в кодексе понятия юридического лица с реально складывающимися на практике ситуациями. Под обособленным имуществом, находящимся в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, должны пониматься только вещи. Имущественные права, которые может иметь юридическое лицо, следует отразить в определении юридического лица отдельно. Отвечать же по своим обязательствам юридическое лицо, действительно должно всем принадлежащим ему имуществом, т.е. и вещами, и правами. Для устранения возникших в юридической литературе разногласий по рассмотренному вопросу требуется закрепление в ГК РФ иного определения юридического лица.

Страницы: 1, 2, 3, 4