Среди отраслей римского права на первом месте стоит, как с точки зрения разработанности, так и с точки зрения своего значения для Рима и для последующих веков, именно частное право. Римское частное право оказало могущественное влияние на все дальнейшее развитие законодательства и правовых учений общества, основанного на частной собственности. Оно представляет собой одно из важнейших исторических явлений права. В силу исторических судеб римского права, сделавших его одним из факторов развития гражданского права, римское право должно быть знакомо каждому образованному юристу.

Мы говорим о римском частном праве, и потому необходимо выяснить, что понималось в Риме под частным правом.

В Риме еще в древние времена различались две отрасли права - публичное и частное право, ius publicum и ius privatum. Тит Ливий (I в. н.э.), очевидно, пользуясь уже сложившейся терминологией, говорит, что законы XII таблиц являются источником всего публичного и частного права.

Классическое разграничение публичного и частного права, перешедшее в века, дает Ульпиан:

Publicum Ius est quod ad statum rei romanae spectat, privatum qu od ad singulorum utilitatem - Публичное право есть то, которое относится к положению римского государства; частное - которое [относится] к пользе отдельных лиц.

С точки зрения этого определения, кладущего в основу деления содержание нормы, т.е. различие в охраняемых правом интересах, под публичным правом следует понимать те нормы, которые непосредственно охраняют интересы государства и определяют правовое положение государства и его органов (термин ius наряду со своим основным значением «право», «правомочие» и другими значениями, часто употребляется в смысле «нормы права»).

Сюда относятся: строй государственных органов, компетенция учреждений и должностных лиц, акты, выражающие властвование государства (наказание преступников, взимание налогов и т.п.). Ульпиан (в цитированном фрагменте) указывает, что в состав публичного права входят «святыни, жрецы, магистраты». Но этот перечень не является исчерпывающим. В ряде случаев «публичное право» понималось римскими юристами и в смысле вообще норм, имеющих безусловно обязательную силу и не могущих быть измененными путем соглашений частных лиц. Частное же право - это нормы права, защищающие интересы отдельного лица в его взаимоотношениях с другими людьми. В область частного права входят семейные отношения, собственность, наследование, обязательства и т.п.

Частное право противополагается публичному праву и является областью, непосредственное вмешательство в которую регулирующей деятельности государства является ограниченным. Оно предоставляет известный простор автономии отдельных лиц, т.е. глав семейств, товаропроизводителей, выступающих на рынке, и подобных им частных собственников, представителей класса рабовладельцев: человек волен защищать или не защищать свою собственность, волен предъявить иск или не предъявлять иска; содержание договора определяется соглашением сторон, - и договор защищается органами государства лишь в случае предъявления иска лицом, потерпевшим от неисполнения договора. Еще законам XII таблиц приписывается выражение: когда лицо совершает договор займа или приобретает собственность, то его словесные распоряжения да будут правом. Но эта частная автономия имеет свои пределы, определяемые публичным правом.

В настоящее время термин «частное право» сохранился в ряде буржуазных государств, в особенности там, где имеется различение гражданского и торгового права. В эти государствах (например, Франция, Германия) частное право включает в себя главным образом: а) гражданское право, б) торговое право.

1. Системы права в римском частном праве

1.1. Пандектное право.

Как известно, начиная с XII в. происходит и захватывает большинство государств Западной Европы один из важнейших исторических процессов всей эпохи феодализма - рецепция римского права. Развивающаяся промышленность и торговля требовали развитой правовой настройки, не тормозящей, но стимулирующей прогресс производительных сил и производственных отношений, и притом надстройки, выходящей за границы отдельных феодальных государств. Хозяйственные отношения выходили за пределы мелких феодальных территорий, и их правовое регулирование должно было быть адекватно им - и территориально, и по существу. Применение косных и дробных феодальных кутюмов (обычно-правовых норм) являлось бы существенным тормозом для развития производительных сил. И выход был найден в признании силы закона за римским частным правом. По своему содержанию римское частное право удовлетворяло потребностям Средневековья в регламентации частной собственности и договорных отношений и было овеяно величием славного прошлого. Немалую роль сыграли при этом отмеченная выше «абстрактность» римского частного права, утрата им в первые века н.э. черт узко национального, местного права, его приспособленность к регулированию хозяйственного оборота различных народов.

Римское частное право стало, таким образом, «общим правом» ряда государств и фундаментом дальнейшего развития и феодального и буржуазного права. Оно приобрело уже через ряд столетий после падения Рима значение действующего права в ряде государств Центральной и Южной Европы.

Но следует подчеркнуть, что предметом рецепции явилось преимущественно римское частное право. Наоборот, римское публичное право по общему правилу умерло вместе с падением Рима. И если германская империя присвоила себе гордое название «священной римской империи», если во многих государствах были учреждаемы сенаты, если титул императора получил значительное распространение, если и Наполеон до того, как стать императором, измыслил должность первого «консула», то все это явилось лишь заимствованием некогда знаменитого титула, но отнюдь не воскрешением римских государственных учреждений.

Однако и римское частное право как право рабовладельческого государства не могло в своем неприкосновенном виде стать законом общества, в недрах которого уже начали развиваться буржуазные отношения. Римское право в период его рецепции подвергалось многочисленным приспособлениям, далеко идущим толкованиям и переработке, и этим путем создалось, преимущественно в Германии XVI - XVII вв., то «искаженное» римское право, которое получило название пандектного права или же странное и нелогичное название «современное римское право» (heutiges romisches Recht). Наряду с этим, тексты римских источников подвергались формально-логической обработке: из них извлекались общие принципы, которые располагались во внешне стройном порядке. Эта переработка не являлась, однако, результатом сознательного стремления исказить римское частное право; она являлась исторически необходимым процессом приспособления римского права к новым производственным отношениям. Но чем дальше, те больше пандектное право отходило от «чистого» римского права. Значению последнего содействовало и то, что тексты римского права явились той основой, на которой развилась, в особенности в XVIII и XIX вв., общая теория буржуазного гражданского права. Многочисленные теории сделки и волеизъявления, договора и договорной ответственности, вины, понятия и зашиты владения римского права. Но самих этих теорий в Риме, конечно, не было.

Излагая частное право античного Рима, излишне излагать результаты разработки и применения римского права после падения Рима, т.е. касаться учений пандектного права.

1.2. Институционное право.

Гай говорит: Omne ius quo utimur vel ad personas pertinet vel ad res vel ad actiones (Все то право, которым мы пользуемся, относится или к лицам, или к вещам, или к правовым действиям (искам)).

Эта систематизация не является особенностью Институций Гая; достаточно сказать, что ей следуют и Институции Юстиниана.

Римское частное право является в своей основе правом судебным, и это право нередко характеризовалось как система исков.

Разработка римского частного права в Западной Европе велась, начиная с XII - XIII вв. и шла по двум основным направлениям: а) исследование истории римского частного права, б) приспособление его, в связи с рецепцией, к современным потребностям (выработка пандектного права). Конечно, в ряде случаев эти два направления не могут быть резко отграничены одно от другого. Второе направление, представляющее наименьшую ценность для познания права античного Рима, имело особое распространение в тех странах и в те периоды, где и когда римское право, в силу рецепции, являлось правом действующим. Сюда относится прежде всего Германия до 1900 г. (в 1900 г. Было введено в действие Германское гражданское уложение); Франция до начала XIX в. (в 1804 г. Во Франции был издан Гражданский кодекс). Наоборот, в странах, не затронутых рецепцией, и в странах рецепции после прекращения действия рецепированного римского права преобладало историческое изучение римского права, представляющее большее научное значение. В частности, в России, никогда не подпадавшей под влияние римского права и сохранившей на всех этапах своего развития самобытность своей правовой системы, с конца XVIII в. началась историческая разработка римского права, и труды русских ученых внесли значительный вклад в это дело.

Наибольшей популярностью пользовались краткие элементарные руководства - institutiones. Обучение юристов в республиканском Риме выражалось в допущении молодых юристов к слушанию даваемых консультаций и к обсуждению с ними отдельных казусов (instruere). В конце республики стали вести систематическое чтение лекций (instituere). В качестве пособия к этим занятиям и появились institutiones. Наибольшей популярностью пользовались Иституции Гая. В конце классического периода появились Институции Марциана, Каллистрата, Павла и Ульпиана. Но они не могли затмить старых Институций Гая (II в.) послуживших в дальнейшем образцом институционной системы. Их своеобразную систему можно назвать доктринальной; при отсутствии или лишь кратком рассмотрении исторического материала все сосредоточено на догматическом изложении действующего права. Институционная система излагает право и его применение не разрознено, в случайном смешении казустики, а стремиться весь материал расчленить с точки зрения общих правовых категорий, какими прежде всего являются лица, вещи и иски.

Институции Гая дополняются еще его сочинением «Res quotidianae» («Повседневные дела»). В совокупности они дают краткий обзор всего действующего права, привлекая к изложению две системы - цивильного и преторского права, с преобладанием догматического изложения над историческим. Институции Гая получили широкое распространение у юристов и грамматиков последующей эпохи, а в VI в. н.э. они, правда, в искаженном и переработанном виде, были внесены в кодификацию Юстиниана. Еще в V в. н.э. они распространялись в Италии в списках, в своем подлинном виде.

Среди отраслей римского права на первом месте стоит, как с точки зрения разработанности, так и с точки зрения своего значения для Рима и для последующих веков, именно частное право. Римское частное право оказало могущественное влияние на все дальнейшее развитие законодательства и правовых учений общества, основанного на частной собственности. Оно представляет собой одно из важнейших и исторических явлений права.

2. Понятие и виды владения в римском праве

2.1. Понятие владения.

Понятие владения возникло первоначально в отношении земли. Старое цивильное право для выражения понятия владения пользовалось термином usus - пользование, дополняя его извлечением плодов - usufructus. Этот комплекс представлял реальное и почти полное господство домовладыки над отведенной ему индивидуально во владение землей и своим манципием. В случаях самостоятельного осуществления им такого пользования, последнее приводило, по законам XII таблиц, по истечении двухлетнего срока, к признанию за ним права собственности по давности - usucapio. Римские юристы классики (Лабеон, Павел) этимологически производили слово владение - possessio от sedere - сидеть, оседать, а самое владение описывали, как positio - поселение (на земле).

Они связывали таким образом владение с освоением земли родами и видели в нем естественное выражение непосредственного и властного отношения к земле, по гречески katoche.

В классовом обществе, однако, это «естественное» владение получило правовую защиту.

Из сказанного видно, что владение есть прежде всего реальное господство лица над вещью, вытекающее из фактического, физического отношения лица к предмету владения. Лицо стоит или сидит на земле, оно держит вещь. Это состояние, однако, должно быть не преходящим, а представлять упрочившееся отношение лица к вещи; тогда оно может обеспечиваться от нарушений со стороны других лиц и получает защиту. Из признания реального господства над вещью основным признаком владения вытекало далее, что это господство распространяется целиком на всю вещь в совокупности всех ее свойств и отношений. Поэтому невозможно одновременное владение одной и той же вещью со стороны двух или нескольких лиц, допустимо только их владение в идеальных, нераздельных частях.

С другой стороны, материальный характер владения исключал возможность для лица владеть сразу совокупностью раздельных вещей, в этих случаях владение осуществляется в отношении каждого отдельного предмета (лошади, раба-актера или хориста), входящего в состав совокупности вещей.

Анализируя состав фактического отношения лица к вещи при владении, римские юристы различали два элемента: а) субъективный - намерение или воля владеть вещью, для себя, на себя и б) объективный - реальное господство над предметом владения. Наличие первого элемента не требует особых форм проявления, а всегда предполагается, если существует второй, т.е. фактическое господство лица над вещью.

Это предположение, что владеющий вещью имеет волю владеть ею на себя, может быть, однако, опровергнуто особым доказательством противного. В спорных случаях обращаются к основанию приобретения владения, к его causa. Второй (объективный) момент владения в первоначальном своем значении представлял физическое соприкосновение лица с вещью, материальное или телесное проявление господства и власти над ней. В отношении движимых вещей это был захват и держание их рукой - manu capere, tenere, в отношении же земельных участков, кроме вступления на участок, оседания и освоения (stare и sedere), также - отграничение земельных участков от соседних или принятие мер по их охране, так называемый custodia.

Владение, как внешнее материальное отношение господства лица над вещью, представляет наглядное проявление права собственности.

В этих случаях оно выступает, как соединенное с собственностью; владеющий собственник, осуществляющий свои права и полномочия, является типичной фигурой оборота, охраняемой правом. Как будет показано в главе о праве собственности, владение является образующим признаком возникновения, осуществления, прекращения и защиты права собственности, почему иногда на практике оба понятия смешиваются, что, конечно, недопустимо с юридической точки зрения.

Владение может появляться вне всякой связи с правом собственности и быть даже его нарушением. Римские юристы говорили даже, что собственность не имеет ничего общего с владением. Лицо, приобретшее каким-либо образом чужую вещь, будет отвечать перед собственником, как владеющий несобственник.

Тем не менее, римское право охраняло, и владение само по себе и не допускало произвольных его нарушений, независимо от оснований его возникновения. Владельческое отношение признавалось правовым и охранялось преторскими интердиктами, что приводило иногда к тому, что ими пользовались лица, неправомерно установившие свое владение. Поэтому юристы-классики нередко отделяли владение и противопоставляли его собственности, рассматривая его, как особое правоотношение, независимое от собственности, и охраняемое особыми облегченными средствами защиты.

2.2. Виды владения.

Римские юристы различали несколько видов владения.

Цивильное владение - possessio civilis. Начало цивильному владению было заложено еще до издания законов XII таблиц, которым уже известны особые сроки для обращения владения в право собственности, для приобретения права собственности по давности владения. В древнейшем праве от цивильного владельца требовалось, чтобы он был самостоятельным лицом. Если он располагал имущественной дееспособностью и проявил в отношении своего владения требуемые элементы намерения и фактического господства, то получал для защиты и охраны его владельческие интердикты.

Главным случаем цивильного владения являлось владение patrisfamilias собственно на себя, на свое имя, причем уверенности в своем праве собственности не требовалось. Бывали и случаи, когда даже явно неуправомоченные лица, как вор и грабитель, считались лицами, владеющими для себя и защищались, как таковые. Подвластные осуществляли corpus владения для домовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал об этом.

Посредственное владение. Владению римляне противополагали нахождение вещи во владении, держание ее. Это было фактическое осуществление владения за других лиц на почве экономической зависимости от них: это было naturalis possessio.

Оно не признавалось владением и характеризовалось как держание, т.е. хотя это и было фактическое воздействие на вещь, но без признания правом за держателем воли владеть вещью на себя. Такое отношение выражало противоречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев свободного гражданства. Существовал ряд безвозмездных договоров, в силу которых одни лица осуществляли для других владение, которое по усмотрению последних, как настоящих господ владения, могло быть прекращено в любой момент. Так, давший поручение относительно вещи (мандат) или отдавший вещь на хранение (депозит) или предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в любой момент взять обратно свое поручение, потребовать возвращения сданной на хранение или ссуженной вещи. Для римского права поверенный (мандатарий), поклажеприниматель (депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий) представлялись простыми держателями - они были экономически и социально слабейшими (например, вольноотпущенники сравнительно с патронами). Они владели «для других».

Так развивалось представление о посредственном владении. При этом, однако, посредники считались только держателями, те же, для кого они служили посредниками в осуществлении владения, признавались владельцами. Отношение держания укрепилось в обороте и было распространено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, движимых вещей, а также на случаи предоставления пожизненного пользования на такие же объекты. За перечисленными категориями держателей признавалось право извлечения плодов и пользования, но всегда с оговоркой - по воле собственника.

Преторское владение. Практика претора предоставляла еще до истечения срока давности владельцу защиту интердиктами владение приводило к интердиктам. В итоге развития эта защита предоставлялась всякому, кто осуществлял фактическое господство над вещью, при наличии обоих элементов владения - animus и corpus possidendi. Таким считалось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но и через управляющих, держателей и других посредников.

Различие правомерного и неправомерного владения имело двоякий смысл. Первое признавалось при наличии какого-либо юридического основания и противополагалось владению неправомерному, лишенному всякого юридического основания, как у вора или грабителя. В другом смысле считалась неправомерным владением лишь в тех случаях, когда оно осуществлялось кем-либо неправомерно, злоумышленно или порочно, вопреки воле предшествующего владельца - «порочное владение». Сюда относились случаи, когда владение отнималось у предшествующего владельца насильственно или тайно или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом.

Владение неправомерное могло быть одновременно недобросовестным, а именно, если владелец знал или должен был знать о неправомерности своего владения, или добросовестным, если он не знал и не должен был знать об этом.

Римское право знало, однако, и таких держателей, которые в собственных интересах охранялись путем интердиктной защиты. Владение как бы раздвоилось: одни владели для давности, другие для защиты. Сюда относились: 1. Залоговые кредиторы, как правило, принадлежавшие к классу землевладельцев и ростовщиков, получавшие до уплаты долга вещи должника в залог, рассматривались, как юридические владельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном владении, по принадлежности. 2. Пережитком прежних аграрных отношений было признание юридическим владельцем того, кто владел вещью прекарно, до востребования. Основания, по которым защищалось прекарное владение, являвшееся по существу простым держанием, не могут считаться выясненными. 3. Юридическими владельцами считались также и секвесторы, т.е. лица, которым отдавались на хранение предметы, по поводу которых велся судебный спор. Очевидно, основанием предоставления таким лицам владельческой защиты служила неизвестность (до решения спора о вещи), для кого держит секвестор спорную вещь, и кто должен считаться ее владельцем.

3. Способы прекращения обязательств в римском праве

3.1. Соответствие способа прекращения обязательства способу его возникновения.

Обязательство прекращается, или обязательство погашается различными способами, из которых главным считалось исполнение (платеж). Обязательство прекращается главным образом исполнением (платежом) того, что причитается.

Понятие solutio, solvere проделало любопытную эволюцию в римском праве. В древнейшую эпоху это означало развязывать должника от сковывавших его цепей, затем освобождение должника, от подчинения его личности должнику.

Затем solvere приобретает значение исполнять, передать предмет обязательства. Раб или вещь были obligati, связаны, они стали solutio. Таким образом solutio стало равнозначуще с satisfactio (удовлетворение).

Однако в наиболее архаических типах обязательств слова obligatio и soluto сохранили свой первоначальный, буквальный смысл. Соответствие старинной obligatio на начальном моменте обязательства и solutio на его конечном моменте дошло до нас в древнем виде кабального займа - nexum. По определению юриста, верховного жреца Квинта Муцин Сцеволы (ок. 100 г. до н.э.), nexum заключается путем меди и весов с целью обязать себя. Таким же способом, т.е. при помощи меди и весов, происходит освобождение кабального - nexi liberatio.

Гай нам рассказывает: «Есть такой вид образного платежа (imaginaria solutio) при помощи меди и весов; этот способ, вообще, принят в определенных случаях, когда долг возник, с применением меди и весов».

Становится понятным, что в стабилизированные юридические правила, отлившиеся в ходячие афоризмы традиционного права, вошли такие изречения: нет ничего более естественного, чем то, что каким способом было связано, таким и нужно развязать.

А потому словесное обязательство прекращается словесно, а обязательство, основанное на голом соглашении, развязывается противоположным соглашением.

Выработалось противопоставление: какими способами мы вступаем в обязательство, соответственно обратными мы освобождаемся.

3.2. Исполнение обязательства.

Обязательство может быть исполнено не только должником, но и любым лицом, даже без ведома и согласия должника. В источниках нет прямого указания на то, что строго личные обязательства должны быть исполнены только должником.

Это объясняется тем, что такая область права, как наем труда свободных людей, в рабовладельческом Риме играла сравнительно незначительную роль. Платить нужно кредитору или кому он прикажет, или опекуну, попечителю, доверенному, наследнику, рабу-управляющему. Своеобразное положение занимало лицо, субсидиарно (подсобно) управомоченное на получение платежа, т.е. solutionis causa adiectus - лицо, добавленное для целей платежа.

Источники подробно останавливаются на вопросе о платеже, сделанном при наличии нескольких долгов. Право засчитать плату за тот или иной долг предоставляется должнику, а при отсутствии его указаний - кредитору, а на случай, если ни одна из сторон об этом не позаботилась, устанавливается очередность долгов данного должника, подлежащих погашению: сначала проценты, затем капитальная сумма; сначала долги, созревшие для принудительного взыскания, потом другие; сначала долги, по которым присуждение угрожает бесчестьем или штрафной санкцией, потом другие; сначала обеспеченные залогом, затем необеспеченные и т.д.

Частичную уплату кредитор не обязан принимать. Если кредитор требует десять денежных единиц, то его нельзя принудить принять предлагаемые должником пять и судиться об остальном. Таким же образом, если кредитор виндицирует поместье, то он вправе отвергнуть частичное добровольное исполнение, предпочитая судиться обо всем. Так обстояло дело в классическую эпоху при Юлиане, когда обязательство рассматривалось как нечто целое, погашение которого строго соответствует его возникновению.

Позднее, в Византии, этот ригоризм смягчается и должнику дается возможность освободиться хотя бы от части долга: представляется более человечным побудить истца принять то, что предлагают. Здесь все смягчено: вместо ригоризма - византийская «гуманность»; здесь речь идет не о том, чтобы принудить кредитора к принятию, а о том, чтобы его побудить.

3.3. Замена исполнения (datio in solutum).

По общему правилу исполнение должно в точности соответствовать обязательству. Без согласия кредитора нельзя ему платить одно вместо другого. Но с согласия кредитора можно платить aliud pro alio. Таким образом, перед нами замена исполнения, его суррогат, datio in solutum, буквально - дача в уплату. Чаще всего это происходит в виде res pro pecunia soluta - уплата вещи вместо денег; такой вещью в Риме был в особенности земельный участок.

Источники в достаточной мере свидетельствуют о том, что институт datio in solutum продиктован экономической необходимостью, выросшей на почве тяжелых условий плохо организованного земельного кредита в обстановке падающей доходности рабовладельческого хозяйства.

Кредитор и здесь, как в более примитивном кабальном nехum, играет командную роль. Без его согласия datio in solutum невозможно, а если его согласие дано, то юристы спорят, погашается ли обязательство, как думают сабинианцы, или оно, продолжая существовать, может быть отпарировано возражением должника о недобросовестном предъявлении требования, как думают прокульянцы. И все же datio in solutum явилось в тогдашних условиях некоторым облегчением для обеих сторон. Ко времени Юстиниана экономическая база, на почве которой вырос этот институт, совершенно ясна.

В новеллах Юстиниана описывается положение разорившихся землевладельцев, которые задолжали кредиторам деньги, но денег для уплаты не имеют, а располагают недвижимостью, на которую трудно найти покупателей, между тем как кредиторы настаивают на уплате наличными. Экономическая борьба ростовщиков-заимодавцев и землевладельцев-должников получает юридическое выражение в столкновении требования денежной solutio с предложением земельной datio in solutum.

При Юстиниане вводится закон, в силу которого кредитор обязан принять в уплату недвижимое имущество вместо денег. Цепь развития замкнута: на пороге datio in solutum стоит положение: против воли кредитора уплатить одно вместо другого невозможно. В последнем звене развития кредитор принуждается получить в возврат денег недвижимое имущество.

Кредиторы оказывались покупателями поневоле, и уже задолго до этого юристы-классики нашли: кто получает в уплату вещь (вместо денег), тот приравнивается к покупателю. Должники, приравненные к продавцам, однако, были в классическую эпоху далеко не теми несчастными, которые при Юстиниане взывают к гуманности.

Как приличествует продавцу и как это водится, они умели что стоит дешевле, продать подороже, и так обойти друг друга. Из практики они знали, что обещают золото, а бывает, что платят под видом золота бронзу; они не прочь были предложить взамен уплаты земельный участок за явно превышенную оценку или же передать в уплату земельный участок с такими пороками в праве, которые влекут за собой его эвикцию, т.е. отнятие и отсуждение в пользу подлинного собственника.

Некоторые юристы полагали, что в этих случаях давший в уплату отвечает на тех же основаниях, что и продавец; другие же считают, что дача в уплату отпадает и остается в силе первоначальное обязательство. Это близко подходит к точке зрения тех юристов, которые считали, что дача в уплату не погашает обязательства, а создает эксцепцию (возражение).

3.4. Внесение предмета обязательства на хранение (depositio).

Исполнение иногда оказывается невозможным по обстоятельствам, зависящим от кредитора, как то: кредитор отказывается от принятия или допускает промедление в принятии; кредитор отсутствует по государственным делам; представитель кредитора, уполномоченный на ведение судебного дела, не имеет полномочия на получение денег.

Мы уже видели, что просрочка кредитора в принятии переносит на него риск случайной гибели вещи. На случай отказа кредитора принять платеж, в частности, если он при этом отказывается возвратить заложенную вещь, указы III в. н.э. рекомендуют должнику предложить кредитору платеж капитальной суммы с процентами, удостоверив это обстоятельство при свидетелях, и затем, запечатав деньги, депонировать их в казну; течение процентов будет приостановлено; равным образом приостанавливается реализация предмета залога.

Депонировать предлагается либо в казну (in publicum), либо в кассу храма, in aedem. Часто это совершается при содействии претора: сделал перед претором предложение об уплате денег, опечатал их и сдал в депозит казны.

Таким образом, depositio при содействии претора равносильна solutio - платежу. В силу депонирования всей причитающейся денежной суммы, произведенного официально (т.е. при содействии претора), обязательство прекращается. Кредитору придется обращаться за платежом уже не к должнику, а к хранителю.

Менее энергичный эффект производило депонирование денег у банкира; если выбор хранителя произведен по указанию кредитора, то риск переносится на кредитора; если же выбор хранителя произведен должником-плательщиком, то риск остается на нем. При каких условиях и до какого момента внесший в депозит вправе обратно взять свой взнос и с какого момента взнос становится бесповоротным, об этом вопросе источники упоминают лишь вскользь.

3.5. Зачет (compensatio).

Если кредитор имеет требование к должнику, а должник имеет в свою очередь встречное требование к кредитору, то при известных условиях требования в той сумме, в которой они взаимно покрываются, считаются погашенными и взысканию подлежит только тот остаток, на который одно требование превышает другое. Такой способ погашения обязательства называется зачетом, буквально - уравновешивание, выравнивание. Для этого требуется наличие встречных требований: кредитор является в то же время должником.

Зачет появляется лишь на развитой стадии права, и он тесно переплетается с вопросами процесса, так что в Институциях Гая и Юстиниана о зачете говорится в связи с процессом, а не в разделе о прекращении обязательств. В легисакционном процессе ответчик не мог ссылаться на свое встречное право, он мог только признать или отвергнуть требование истца.

При действии формулярного процесса старое правило гласило: при наличии взаимных требований, когда один требует меньшую сумму, а другой большую, дело подлежит разбору у одного судьи, но о том, что допускается зачет этих взаимных требований, говорилось только в отдельных случаях, о которых речь ниже.

Иногда же специально указывалось на недопустимость зачета.

Общие правила о зачете начинают складываться приблизительно со II века н.э. и прежде всего применительно к операциям банкиров. В эпоху принципата, с ростом торговых операций и необходимостью их финансирования, банкиры приобретают существенную функцию в народном хозяйстве Рима.

Претор обязывает банкиров представить торговые записи, потому что их функция и промысел имеют публичный характер и главная их забота состоит в том, чтобы тщательно вести записи своих операций.

Женщинам не разрешается быть банкирами. Большой размах торговых операций постепенно отодвигает тот старинный порядок, при котором каждый домовладыка ограничивался ведением приходно-расходной книги. Дело становится на коммерческую ногу, и «бухгалтерская» запись сосредоточивается в руках профессионала-аргентария. Когда в результате операций с клиентом банкир предъявляет иск, он обязан в интенции указать сальдо, т.е. остаток между операциями по кредиту и дебету.

В отличие от банковской компенсации покупатель всего имущества несостоятельного должника не обязан был произвести вычет в интенции, а потому ему не угрожали последствия превышения иска.

С другой стороны, зачету подлежат только требования, которым срок наступил, а вычету подлежат и такие суммы конкурсной массы по дебету и кредиту, которым срок еще не наступил.

Наконец, третья группа дел, при которых, в отступление от общего правила, допускался зачет, это взаимные требования доброй совести, вытекающие из одного и того же основания, иначе говоря, взаимно связанные требования. Присуждению подлежит причитающееся истцу с учетом того, что, в свою очередь, по тому же основанию причитается с него.

В исках, вытекающих из сделок доброй совести, в интенции (просительном пункте) не указывалась точная оценка и формулировалось: что причитается по этому делу по доброй совести. Поэтому не было опасности проиграть дело вследствие plus petitio, т.е. из-за предъявления иска без вычета встречного долга.

Таким образом, зачет был известен в расчетах банкиров, в требованиях к имуществу несостоятельного и по вытекающим из одного и того же основания взаимным требованиям категории bonae fidei iudicia. Так обстояло дело до второй половины II в. нашей эры, когда была произведена реформа, содержание которой известно лишь отрывочно по Институциям Юстиниана.

Поскольку исками строгого права являются в основном иски, вытекающие из односторонних обязательств, требования в этих исках имеются только на одной стороне, потому встречные требования в этих делах вытекали не из того же основания, а из другого основания, из другого договора. Это шаг вперед в развитии зачета, но все же остается правило, что зачитываются только требования одинакового вида, а именно: деньги с деньгами, зерно с зерном.

Если же встречные требования были разного вида, то сторонам оставалось разбираться, хотя бы у того же судьи, но в отдельных взаимных производствах.

Последний шаг в этом направлении сделан при Юстиниане. Его указ расширил применение зачета, так что зачетом иски уменьшаются в силу самого права.

До начала XIX в. господствовало понимание выражения ipso iure compensari в смысле зачета двух встречных требований, происходящего автоматически, в момент, когда по обоим наступил срок. Однако такое толкование противоречит источникам.

Если бы зачет происходил автоматически, то отдельный иск о расходах был бы недопустим. В настоящее время выражение ipso iure применительно к зачету уже не толкуют, как автоматический зачет. Большинство авторов понимают ipso iure compensari в том смысле, что судья по своей обязанности производит зачет, независимо от того, облек ли ответчик свое возражение в форму exceptio doli. В подтверждение этого толкования можно привести следующее место, которое, насколько известно, в литературе не использовалось для решения разбираемого вопроса. По вопросу о возмещении расходов, произведенных на виндицируемую наследником вещь, Павел проводит различие: добросовестному владельцу эти расходы возвращаются, недобросовестный же должен пенять на себя, если он произвел затраты на заведомо чужую вещь.

Каковы же условия применения зачета при Юстиниане? 1. Оба требования должны быть встречные, т.е. кредитор по основному требованию является должником по встречному. 2. Требования должны быть ликвидные, - новое условие, введенное при Юстиниане; требование ликвидно, когда оно не запутано сложными деталями, но судье может быть легко представлен результат. 3. Требования не должны быть парализованы в силу правопоражающего возражения (перемпторная эксцепция). Допускаются к зачету и натуральные обязательства. Вопрос о пределах допустимости представления к зачету требования, по которому истекла давность, в источниках не ставится. 4. Далее, к зачету допускаются только такие требования, по которым срок уже наступил. 5. Наконец, встречные требования должны быть однородны. Поэтому наиболее подходящи для зачета денежные обязательства. Зачет не допускался против требования о возврате предмета поклажи; в этом сказалась забота о собственнике - поклажедателе. Равным образом не могли ссылаться на зачет лица, к которым предъявлено требование, касающееся незаконно захваченных предметов.

3.6. Смерть одной из сторон.

Совпадение должника и кредитора в одном лице. Как правило, смерть кредитора или должника не прекращала обязательственного отношения. Поскольку наследник являлся в принципе универсальным преемником, постольку права требования переходили на него. Однако долги по деликтам не переходили на наследников и прекращались со смертью виновного.

Впрочем, эдиктом претора об исках за обманные действия и угрозы, было предусмотрено, что наследник делинквента (виновного) отвечает в пределах обогащения, полученного им от указанных действий наследодателя.

По установленному правилу преступная прибыль, доставшаяся наследникам, подлежит изъятию, хотя за деликт они не отвечают.

Что касается перехода права требования из деликтов, то к наследнику потерпевшего переходят такого рода иски из деликтов, за исключением исков из обид и подобных (строго личных) исков. Эти не переходящие по наследству требования известны под названием actiones vindictam spirantes - буквально: иски, которые дышат местью.

Обязательство прекращается также в тех случаях, когда в обязательственном отношении кредитор и должник сливаются в одном лице. Этот случай носит название confusio - слияние, совпадение. Чаще всего это имеет место, когда должник становится наследником кредитора и наоборот. Если кто-либо стал наследником своего должника, то в силу совпадения он перестает быть кредитором.

3.7. Освобождение от долга (remissio debiti).

В Риме существовали формальные способы освобождения от обязательства, основанные на соглашении сторон, имеющем целью погасить обязательство, хотя бы это не сопровождалось реальным исполнением. В этой связи речь идет, прежде всего, о так называемой imaginaria solutio, т.е. о воображаемом или образном платеже. Solutio per aes et libram, - развязка посредством меди и весов - является древнейшим видом воображаемого платежа. Гай описывает развязку обязательства, возникшего в результате кабального займа (nexum), а также в силу судебного решения. Торжественный акт происходит в присутствии пяти свидетелей и взвешивателя и при наличия меди и весов.

Акцептиляцией называлось формальное устное заявление кредитора о том, что исполнение им получено. Акцептиляция является разновидностью воображаемого платежа. Полагают, что это «подтверждение получения» относилось первоначально к литеральным договорам, т.е. к договорам, подтвержденным записями в приходо-расходных книгах римских домовладык.

«Acceptum vel expensum ferre» означало: вносить запись о получении или расходе; от глагола acceptum ferre произошло существительное acceptilatio, первоначально: запись приходной статьи. Однако, главным образом, акцептиляции является словесным способом погашения словесного же обязательства, т.е. стипуляции. Акцептиляция совершается путем формального вопроса и ответа, соответствующего вопросу и ответу при стипуляции.

Параллелизм между акцептиляцией, как способом погашения, и стипуляцией, как способом возникновения и действия обязательства, шел еще дальше. Подобно тому, как словесная стипуляция постепенно стала вытесняться письменным долговым документом cautio, так и на смену словесной акцептиляции пришла письменная квитанция. Далее, мы знаем, что в поздний период Рима против стипуляции, несмотря на ее формально абстрактный характер, стало возможно защищаться путем возражения о неполучении денег по займу или по другому основанию.

Одно время, до Юстиниана, квитанция (apocha), подтверждающая реальный платеж, и акцептиляция, как «образный платежа», существовали рядом.

Поскольку другим обязательствам можно было придать форму стипуляции, возникла возможность произвести расчет по многим разнообразным сделкам, переведя их сначала в стипуляцию и погасив их затем единой акцептиляцией. Это и сделал претор эпохи конца республики Аквилий Галл, который ввел названную по его имени stipulatio Aquiliana, объединяющую обязательства из разных оснований между теми же сторонами, с последующим погашением путем акцептиляции. Это был, между прочим, один из способов окончания миром различных споров и расчетов между сторонами. Источники сохранили нам редакцию аквилиевой стипуляции и акцептиляции. Она представляет большой интерес, так как перед нами образец обязательств, возникших из разных оснований и сведенных в единую стипуляцию; кроме того, мы тут имеем текст стипуляции, а также акцептиляции, и все это относится к эпохе «veteres», т.е. старой школы юристов времен республики.

Ульпиан говорит, что «окончить спор миром можно не только применением аквилиевой стипуляции, но и на основании заключенного соглашения о непредъявлении требования». Это соглашение, введенное преторским правом (pactum de non petendo) наравне с другими преторскими пактами предоставляло ответчику эксцепцию.

К соглашению о непредъявлении требования близко подходит прощение долга; в отличие от pactum de non petendo прощение долга совершается односторонним действием, например, путем завещательного отказа (легат) или конклюдентным действием, т.е. действием, в котором косвенно проявляется воля сторон.

При наличии обоюдного согласия стороны могут договориться не только о том, чтобы требование не предъявлялось - non petere, но и о том, чтобы отступиться от договора - de contractu discedere.

Это относится к консенсуальным договорам, т.е. к договорам, возникающим в силу одного факта соглашения сторон, а именно, купле-продаже, найму, поручению, товариществу.

Купля-продажа, подобно тому, как она в силу соглашения заключается, так и обратным соглашением расторгается, если при том исполнение еще не последовало.

Это положение соответствует излюбленной в римском праве симметрии порядка возникновения и прекращения обязательства.

3.8. Новация (обновление).

Новация состоит в прекращении обязательства путем замены его новым обязательством.

Если первоначальное обязательство в действительности не существовало, например, был продан свободный человек, или мертвый раб, или кто-либо ошибочно считал себя должником, то и новация не имеет силы и может быть оспорена как путем иска, так и путем exceptio doli.

Если первоначальное требование не пользовалось исковой защитой, то после того, как подвластный стал самостоятельным лицом, он вправе новировать первоначальное обязательство. Оставаясь подвластным, он новировать не мог.

Новация, поскольку она облекалась в форму стипуляции, служила так же, как и вообще стипуляция, для укрепления прежнего договора, для замены запутанных расчетов ясными и краткими. Новирующее обязательство должно в чем-нибудь отличаться от первоначального. Новация только тогда имеет место, когда во второй стипуляции содержится что-либо новое. Это новое может состоять в том, что меняется характер обязательства, либо меняется личность кредитора, или личность должника. Изменение характера обязательства может состоять в том, что в новое обязательство вводится условие или срок, либо, наоборот, устраняется условие или срок, имевшие место в первоначальном обязательстве. Может измениться и самое основание первоначального обязательства.

Особо следует рассмотреть новацию обязательства путем замены его субъектов, а именно: если кредитор заменяется новым лицом, то мы имеем дело с активной делегацией, делегацией требования, delegatio nominis или просто делегацией; если же меняется личность должника, то говорят о пассивной делегации или экспромиссии.

В частноправовых договорах и соглашениях истцу нелегко узнать, что имело место между должником и старым кредитором, а если бы даже новый кредитор это узнал, то он должен это оставить без внимания, чтобы не показаться не в меру любопытным. Институту «чистой делегации» суждено было обширное применение в дальнейшей истории.

Для наличия новации требуется, как мы видели, изменение первоначального обязательства либо со стороны его характера, либо в отношении его субъектов. Но помимо этой объективной стороны дела источники говорят также о субъективном моменте; требуется, чтобы у сторон было намерение новировать обязательство - animus novandi.

Новация только тогда происходит, если действие было направлено к тому, чтобы обязательство было новировано.

Поскольку Гай не упоминает об animus novandi, полагают, что этот реквизит (требование, условие) появился после Гая. В Институциях Юстиниана рассказывается, что выявление этого намерения сторон было делом нелегким и старая школа юристов ввела различные презумпции (предположения), позволяющие судить о намерении сторон.

Некоторые критерии для суждения о намерении сторон сохранились в источниках. «Если деньги даны взаймы без стипуляции и тотчас же заключена стипуляция, то договор один; то же нужно сказать, если заключена стипуляция и вскоре даны деньги». Помпоний держался того мнения, что при наличии двух обязательств, направленных на одну цель, силу имеет только одно обязательство.

Однако потребности практики, в особенности по договору купли-продажи заставили острее поставить вопрос о возможности одновременного существования (конкуренции) двух обязательств, направленных на одну и ту же цель, с тем, что одно обязательство не поглощается, не новируется другим, а существует рядом с ним, но удовлетворение получается только по одному из них.

При Юстиниане в 530 г. была проведена реформа в области новации как по вопросу о критериях распознавания animus novandi, так и по вопросу об одновременном существовании двух обязательств, направленных на одну цель. По первому вопросу было установлено, что намерение произвести новацию не предполагается; если стороны хотят совершить новацию, то они должны это положительно и определенно выразить.

Новирующее (обновляющее) действие оказывали на обязательство различные стадии процесса, а именно, должник по обязательству становился после предъявления к нему иска ответчиком по иску.

В этом случае первоначальное обязательство развязывается и ответчик начинает быть обязанным в силу литисконтестации [вступления в ответ по иску].

Далее, после присуждения, связанность по предъявлению иска отпадает и заменяется ответственностью по кондемнации (присуждению).

Это новирующее действие отдельных стадий процесса было отмечено уже юристами старой республиканской школы.

Это и есть то самое, что написано у старых юристов: до вступления в ответ по иску должник обязан к действию, после вступления в ответ по иску он обязан подчиниться будущему решению, после присуждения он обязан выполнить решение. Тут новация происходит в силу процессуальных правил; вот почему, в отличие от новации, основанной на добровольном согласии сторон, в данном случае говорят о «необходимой» новации, novatio necessaria.

3.9. Невозможность исполнения.

Главный случай прекращения обязательства вследствие невозможности исполнения это тот, когда предмет обязательства, индивидуальная вещь, погиб физически или стал юридически невозможен для исполнения, притом без вины должника. Пример физической невозможности: если предметом обязательства являются определенные монеты, например, находящиеся в данной шкатулке, и они погибли без вины должника, то ничего не причитается.

Пример юридической невозможности: если я продал чужого раба, а он хозяином отпущен на волю, то я от обязательства освобождаюсь.

Иначе обстоит дело, если исполнение объективно возможно, но оно сопряжено с большими трудностями, которые не были предвидены.

От случаев, когда обязательство прекращается вследствие наступившей невозможности исполнения, следует отличать случаи, когда, вследствие невозможности, обязательство не возникает: если кто-либо выговорит в свою пользу предмет, который не существует, или не может существовать в природе вещей, например, Стиха, которого он считал живым, а в действительности он умер, или иппоцентавра, который не может вообще существовать, то такое обязательство будет недействительно.

В таких случаях действует принцип: Impossibilium nulla obligatio est - обязательство, предмет которого невозможен, ничтожно.

Заключение

Римский термин ius civile имел ряд значений. В особенности он означал: а) древнее право римских граждан (цивильное право), и в этом смысле «цивильное право» противополагалось преторскому праву; б) всю совокупность юридических норм, действующих в данном государстве (civitas) и выраженных в законах этого государства; в этом смысле ius civile противополагалось ius gentium и ius naturale. Рим был государством рабовладельческим. Классу рабовладельцев противостоял класс рабов. Раб был вещью, находившейся в собственности господина, и никаких прав не имел. Права предоставлялись лишь свободным людям, и одной из основных задач римского частного права являлось закрепление за рабовладельцами неограниченной возможности эксплуатировать рабов.

Римское частное право развивалось на почве осуществления судебной защиты права. Претор (и иные магистраты) определяли, в порядке осуществления своей высшей административной власти, какие притязания получают защиту со стороны государства, в каких случаях дается иск, не справляясь с тем, имеется ли норма закона или обычая, обосновывающая данное притязание. «Actionem dabo» («я дам иск») - вот основной метод формулировки претором частно-правовых норм. Но преторский эдикт дает лишь краткие и общие указания; эти указания требуют конкретной разработки - при каких именно условиях дается иск и какие случаи под данный иск не подходят, какие обстоятельства обессиливают предъявленный иск, что именно можно требовать и чего требовать нельзя и т.п. И вместе с тем нужна была постоянная разработка вопроса о том, какие отдельные правила эдикта прежнего претора уже устарели или являются нецелесообразными и какие новые правила нужно внести в эдикт, издаваемый вновь избранным претором. Для анализа этих вопросов требовалась огромная работа, и эта работа была выполнена римскими юристами, которые на протяжении столетий являлись и советниками претора и руководителями сторон в процессе. Римского юриста интересовало данное конкретное дело, но на основании анализа множества конкретных дел выявлялись принципы права.

Список литературы

1. Бирюков Ю.М. «Государство и право Древнего Рима» М., 1969.

2. Косарев А.И. Римское право - М.: Юрид. лит., 1986.

1. 3 Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. - М.: Юрид. лит., 1986.

3. Милан Бартушек «Римское право» Изд. «Прогресс», 1990 г.

4. В.М. Хвостов «Система Римского права», 1996г.

5. Дождев Д.В. «Римское частное право» Издат., «Норма» 1997.

6. Черниловский З.М. Римское частное право - М.: Новый юрист, 1997

7. Косарев А.И. Римское частное право: Учебник для вузов. - М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1998

8. В.Б. Романовская, Э.Б. Курзенин. Основы римского частного права. Нижний Новгород, 2000.

9. И.Б. Новицкий «Основы Римского права», 2000.

10. И.А. Покровский «История Римского права», 2001.

11. Джинаро Франчози «Институтский курс Римского права» 2003г.

12. Римское частное право. Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского, 2003.