Преступление, в котором выражается волевая направленность действий либо бездействия лица, имеет свою внутреннюю субъективную сторону. Данная субъективная характеристика преступной деятельности определяется виновностью лица в совершении общественно опасного деяния, целью и мотивом.

Основным и обязательным признаком субъективной стороны любого преступления является вина. Без вины никто не может быть привлечен к уголовной ответственности. Вина - это психическое отношение липа к совершаемым им действиям (бездействию) и их общественно опасным последствиям.

1. Понятие и значение субъективной стороны преступления

Субъективная сторона является внутренней сущностью преступления. Она представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, характеризующееся виной, мотивом, целью и эмоциями. В большинстве учебников по уголовному праву дается такое же определение субъективной стороны. Однако в литературе существует и иное мнение, согласно которому субъективная сторона преступления отождествляется с виной, включающей мотив и цель. Представляется, однако, что отнесение мотива, целей и эмоций к содержанию вины без достаточных к тому оснований расширяет рамки законодательного определения вины и ее форм (умысла и неосторожности).

Субъективная сторона преступления всегда была одной из наиболее дискуссионных и важных правовых проблем и поэтому издавна привлекала внимание ученых-юристов. Это связано не только с извечно присущим человеку желанием понять мотивы и цели поведения преступника, но и со стремлением исследователей глубоко изучить психологию преступника, понять, что привело его к совершению преступления.

Термин «субъективная сторона» в уголовном законодательстве не употребляется. Однако законодатель раскрывает его путем использования таких понятий, как вина, мотив, цель. Каждое из понятий характеризует психическую сущность преступления с различных сторон. Вина отражает психическое отношение виновного к совершаемому им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и наступившим в результате этого общественно опасным последствиям. Она может быть умышленной и неосторожной. Мотив представляет собой побуждение, вызывающее решимость совершить преступление.

Цель преступления - это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится лицо, совершающее преступление.

Указанные признаки составляют субъективное основание уголовной ответственности, которое является таким же обязательным, как и объективное основание - действие (бездействие). Игнорирование признаков субъективной стороны может привести к объективному вменению, т.е. привлечению к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда. Никакое причинение вреда не может быть признано преступлением, если отсутствует вина лица, причинившего этот вред. Принцип вины является одним из главных принципов уголовного права (см. ст. 5 УК РФ).

Уголовно-правовое значение перечисленных признаков субъективной стороны различно. Если вина является обязательным элементом любого состава преступления, то мотив и цель принадлежат к факультативным элементам состава преступления, они становятся обязательными, когда законодатель включает их в число обязательных признаков конкретного состава преступления.

Например, в ч. 1 ст. 209 УК, предусматривающей ответственность за бандитизм, обязательным признаком этого состава преступления является цель нападения на граждан или организации.

Несколько сложнее обстоит дело с эмоциями. Законодатель, как правило, не включает их в признаки состава. Исключение составляют ст. 106 (убийство матерью новорожденного ребенка), ст. 107 УК (убийство в состоянии аффекта) и ст. 113 УК (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта). В этих случаях в качестве обстоятельств, смягчающих наказание за убийство и причинение вреда здоровью, выступают глубокие эмоциональные переживания, вызванные психотравмирующей ситуацией или провоцирующим поведением потерпевшего. Следовательно, смягчающим обстоятельством, влияющим на квалификацию деяния, в этих случаях признается определенное эмоциональное состояние субъекта в момент совершения преступления.

Признаки субъективной стороны находят отражение в законе. Так, законодатель в ряде статей Особенной части прямо определяет форму вины. Например, ст. 111 УК «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» или ст. 109 УК «Причинение смерти по неосторожности».

В некоторых случаях законодатель не указывает в диспозиции статьи форму вины, однако включает в число обязательных признаков состава такой, который однозначно свидетельствует о наличии определенной формы вины. Например, такое преступление, как разбой (ст. 162 УК), всегда совершается с целью хищения чужого имущества. Указание на цель означает, что преступление совершается умышленно. Следовательно, в этом и подобных случаях признаки субъективной стороны вытекают из закона.

Субъективная сторона некоторых общественно опасных деяний может быть определена и путем указания на неосторожное причинение последствий. Так, в ст. 264 УК («Нарушение правил дорожного движения») указывается «повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека» (ч. 1). Указание на отношение к последствиям определяет форму вины.

Иногда форма вины может быть определена при помощи различных приемов толкования диспозиций конкретных статей Особенной части. Необходимость применения приемов толкования возникает, как правило, в отношении преступлений, субъективную сторону которых законодатель сам не определяет, например, нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 217 УК). Это деяние, повлекшее определенные последствия (ч. 2), отнесено законодателем к числу неосторожных преступлений, однако в ч. 1 этой статьи предусмотрена ответственность за нарушения таких правил, «если это могло повлечь смерть человека или иные тяжкие последствия». Отсутствие указания в этой части на неосторожное поведение виновного дает основание считать это преступление как неосторожным, так и умышленным. Иначе толкование данной нормы было бы необоснованно ограниченным, так как любое, в том числе неосторожное, нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, создающее угрозу наступления определенных последствий, характеризуется довольно высокой степенью общественной опасности. Следовательно, преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 217 УК, может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности.

В действующем УК законодатель постарался максимально точно определить субъективную сторону конкретных общественно опасных деяний. Однако, на наш взгляд, до логического конца эта работа не доведена. В тех случаях, когда законодатель прямо указывает в диспозиции статьи на форму вины, все ясно, но в случаях нарушения различного рода правил отсутствие в законе указания на форму (или формы) вины приводит к появлению различных точек зрения.

Очевидно, что нарушения правил, в частности, и правил безопасности, в составах, сконструированных по типу формальных, могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности. Однако многие авторы относят такие преступления к числу неосторожных на том основании, что квалифицированные виды этих преступлений предполагают наличие неосторожной вины по отношению к последствиям. В результате основной состав таких преступлений существенно ограничивается неосторожной формой вины.

Значение субъективной стороны довольно многопланово. Прежде всего точное установление всех признаков субъективной стороны является необходимым условием правильной квалификации общественно опасного деяния. Верховный Суд РФ в руководящих постановлениях Пленума и определениях по уголовным делам требует самым тщательным образом учитывать все признаки субъективной стороны. Это тем более необходимо, что, по данным выборочных исследований, более 30% отмененных или измененных приговоров было вызвано ошибками, связанными с неустановлением или неточным установлением признаков субъективной стороны.

Так, Л. был привлечен к ответственности за умышленное убийство своего приятеля П. Решив отметить день рождения Л., приятели распили в сарае бутылку водки. Начавшийся спор из-за того, кто должен идти за следующей бутылкой, перерос в драку.

Во время драки Л. схватил нож, лежавший на импровизированном столе, и ударил П. в ягодицу. П. вышел из сарая, лег в кустах и через некоторое время скончался. Верховный Суд не согласился с квалификацией действий Л. как умышленное убийство, считая, что в данном случае умысел на причинение смерти отсутствовал. Таким образом, ошибка при анализе субъективной стороны повлекла за собой неправильную квалификацию содеянного Л.

Весьма значительна роль субъективной стороны и при разграничении преступлений, сходных по объективным признакам, как об этом свидетельствует приведенный выше пример. Вопросы квалификации и разграничения сходных составов преступлений тесно связаны между собой, так как правильная квалификация деяния предполагает и правильное разграничение конкретного преступления со смежными общественно опасными деяниями.

Именно содержание субъективной стороны помогает определить степень общественной опасности как преступного деяния, так и лица, его совершившего. Например, тщательная заблаговременная подготовка преступления, тщательное обдумывание деталей его совершения, как правило, свидетельствуют о более высокой степени опасности виновного по сравнению с лицом, совершающим преступление внезапно, под влиянием каких-то эмоций или внезапно сложившейся ситуации.

Наконец, анализ субъективной стороны позволяет четко отграничить общественно опасное деяние, влекущее уголовную ответственность, от непреступного поведения, хотя и причинившего объективно вред правоохраняемым интересам. Например, не является преступлением неосторожное совершение деяния, наказуемого лишь при его умышленном совершении.

Так, И. был признан виновным в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК). Верховным Судом дело было направлено на вторичное рассмотрение, в результате которого выяснилось, что лишение жизни посягающему было причинено по неосторожности, тогда как убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено только умышленно, следовательно, неосторожное причинение любого вреда посягающему не может влечь уголовной ответственности вследствие отсутствия состава преступления.

Таким образом, правильное определение субъективной стороны имеет большое юридическое значение как для квалификации, так и для индивидуализации наказания, а также является необходимым условием соблюдения таких принципов уголовного права, как принципы законности, вины, справедливости, гуманизма.

2. Понятие вины

В Уголовном кодексе РФ 1996 г. впервые в истории российского уголовного законодательства появилась глава, озаглавленная «Вина» (гл. 5), в которой сконцентрированы нормы, раскрывающие понятие субъективной стороны.

Являясь основным компонентом субъективной стороны, вина представляет собой психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному действию или бездействию и его последствиям, выражающееся в форме умысла или неосторожностинцип ответственности только за деяния, совершенные виновно, всегда был основополагающим в уголовном праве нашего государства.

Однако как принцип он впервые был закреплен в УК 1996 г., в ст. 5 которого говорится, что «лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина».

Понятие вины как одного из важнейших институтов уголовного права использовалось уже в первых декретах Советской власти (Декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве», от 22 июля 1918 г. «О спекуляции» и др.). В этих декретах прямо говорилось, что уголовной ответственности подлежат лица, виновные в совершении конкретных общественно опасных деяний, и что наказание должно соответствовать степени их виновности.

В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г., обобщивших двухлетний опыт нормотворчества, отсутствовала статья о вине и ее формах. Однако в некоторых других статьях вина и ее формы все же упоминалисьакое положение было, по-видимому, вызвано следующим. Несмотря на то, что идея ответственности за вину довольно последовательно проводилась в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве первых лет Советской власти, в теории того времени широкое распространение получило мнение, отрицающее необходимость принципа вины, что нашло отражение в ряде проектов УК.

В УК РСФСР 1922 г. - первом советском Уголовном кодексе определения умысла и неосторожности были настолько удачны, что сохранялись на протяжении десятилетий. Правоприменительная практика этого периода считала наличие вины непременным условием уголовной ответственности.

Развернутые определения умысла и неосторожности как формы вины содержались и в Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. Впоследствии эти определения с некоторыми изменениями вошли в УК союзных республик 1926-1935 гг. Однако термин «вина» ни в Основных началах, ни в УК РСФСР по-прежнему не упоминался. Более того, в этих законодательных актах допускалось применение таких мер социальной защиты, как ссылка и высылка, к лицам невиновным, но признанным социально опасными (ст. 22 Основных начал, ст. 7 УК РСФСР 1926 г.).

Приведенные положения, однако, не означали действительного отказа от принципа вины, который, несмотря на указанные отступления, получает свое дальнейшее развитие и закрепление.

Эти законодательные акты довольно последовательно исходили из того, что наказанию подлежат лишь лица, совершившие общественно опасное деяние и действующие при этом умышленно или неосторожно.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., впервые сформулировав в специальной норме (ст. 3) основания уголовной ответственности, указали на вину как на субъективное основание уголовной ответственности. Кроме того, были уточнены формулировки умысла и неосторожности. Принятые на базе этих Основ УК союзных республик в 1959-1961 гг. в основном воспроизводили определения форм вины, данные Основами.

В 1991 г. общесоюзным парламентом были приняты Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик. Эти Основы прямо указали, что вина является необходимым субъективным основанием уголовной ответственности, закрепив принцип виновной ответственности. Однако в связи с распадом Союза ССР Основы в законную силу не вступили.

Принятый в 1996 г. УК РФ, расширив и углубив регламентацию института вины, выделил самостоятельную главу 5 «Вина».

Кроме уточненных и обновленных определений умысла и неосторожности (ст. 25 и 26) в данной главе содержатся и три новые нормы: формы вины (ст. 24), ответственность за преступления, совершенные с двумя формами вины (ст. 27), и невиновное причинение вреда (ст. 28).

Объем и содержание пятой главы в том виде, как она представлена в действующем УК, явились результатом последовательной научной разработки основных положений субъективной стороны, а также тех многочисленных дискуссий о вине, которые имели место в теории уголовного права.

В изданных в 40-50-х гг. вузовских учебниках вина определялась как психическое отношение лица к учиненному им преступлению в форме умысла или неосторожности. С таким определением не соглашались некоторые ученые, полагающие, что оно является формально-психологическим, пригодным для любых формаций, поскольку не отражает классово-политическую сущность вины именно в советском уголовном праве.

Пытаясь преодолеть формально-психологический характер приведенного определения, некоторые ученые предложили включить в понятие вины указание на отрицательную морально-политическую оценку вины, что привело к появлению в теории уголовного права узкого и широкого понимания вины. В процессе уточнения этих понятий появилось предложение отличать от вины как элемента субъективной стороны состава преступления виновность - совокупность объективных и субъективных обстоятельств, обосновывающих применение к лицу конкретного наказания.

Разгоревшейся в результате таких высказываний оживленной дискуссии о вине попытался положить конец А.Я. Вышинский, заявивший, что вина - это «причинная связь между совершившим преступление и объектом совершенного преступления, каковым является действие или бездействие, признаваемое по закону общественно опасным. Однако признание причинной связи основой ответственности могло привести к односторонности в определении вины, к объективизации оснований ответственности и в результате - к обоснованию объективного вменения. Поэтому предложенное А.Я. Вышинским определение вины не встретило поддержки у советских криминалистов.

Во многом эти споры были вызваны различным пониманием таких терминов, как «вина», «вменяемое в вину», «виновность», «виновен» и др., что находило отражение в доктрине уголовного права.

Эта дискуссия по существу так и не была завершена, так как она несправедливо и необоснованно была названа схоластичной и оторванной от реальной жизни.

Тем не менее и в последующие годы интерес к проблеме вины не ослабевал. Некоторые ученые при определении вины стали включать в это понятие отрицательное отношение правонарушителя к интересам социалистического общества или отдельных граждан. Но главное заключалось в том, что вина большинством ученых понималась как определенная реальность, которая должна быть познана и установлена в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела.

«Вина в совершении преступления (как умысел, так и неосторожность) объективно существует вне сознания правоприменителя (судьи, следователи). Она входит в предмет доказывания при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства».

Вина, представляющая собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям, включает в себя интеллектуальные, волевые и эмоциональные (чувственные) признаки. Интеллектуальные и волевые признаки учитываются законодателем при определении умысла и неосторожности как форм вины.

Эмоциональные же признаки в эти понятия не включены, однако они так же играют определенную роль и учитываются в процессе правоприменительной практики как обстоятельства, учитываемые судом в процессе индивидуализации наказания

В реальной жизни интеллектуальные, волевые и эмоциональные признаки взаимосвязаны и образуют единый психический процесс, поэтому выделение их является условным, необходимым для уяснения содержания и значения вины.

Интеллектуальные признаки отражают познавательные процессы, происходящие в психике лица. Это - основанная на мышлении способность человека понимать как фактические признаки ситуации, в которой он оказался, и последствия своего поведения в этой ситуации, так и их социальный смысл.

Волевые признаки представляют собой сознательное направление умственных и физических усилий на принятие решения, достижение поставленных целей, удержание от действия, выбор и осуществление определенного варианта поведения и т.д.

Предпосылкой вины является свобода действующего лица. В связи с этим возникает вопрос о свободе воли и детерминированности поведения человека.

Все поступки людей детерминированы. Однако влияние внешней среды на поведение человека всегда опосредуется его сознанием и волей. Таким образом, поступки людей нельзя считать механической реакцией на внешнюю среду. Конкретная ситуация порождает волевой акт, лишь преломляясь через интересы, взгляды, привычки, особенности психики и другие индивидуальные черты личности.

Поведение любого вменяемого человека носит сознательный и волевой характер. Возможность господствовать над собой и законами внешней природы человек приобретает благодаря своему общественному существованию и опыту.

Свобода воли - это способность человека выбирать варианты поведения, предвидеть и оценивать последствия своих действий на основе познания объективной стороны действительности с учетом требований морали и права.

Поэтому ответственность человека за свое поведение определяется не только тем, что он причинил своим деянием общественно опасный вред правоохраняемым интересам, но и тем, что эти действия (бездействие) предварительно прошли через его сознание и волю, сопоставлены им с различными аспектами окружающей действительности и явились выражением его субъективных намерений, желаний и интересов.

В действующем уголовном законе понятие вины не раскрывается, указывается лишь, что вина является родовым понятием умысла и неосторожности. Такое же положение было и в дореволюционном законодательстве. Уложение о наказаниях 1845 г. не определяло ни вины, ни ее форм, прибегая при этом к использованию различных терминов (умышленно, со знанием последствий, с целью, с намерением, злоумышленно и пр.), что вызывало их различное толкование в теории и практике. Уголовное уложение 1903 г., покончив с такой многозначностью терминов, определило в законе обе формы вины (умысел и неосторожность), указав основные признаки этих понятий.

Не дается определения вины как родового понятия и в зарубежном уголовном законодательстве. В некоторых зарубежных УК отмечается, что вина является родовым понятием. Так, в ст. II (1) УК Болгарии говорится: «Общественно опасное деяние признается виновным, если оно совершается умышленно или неосторожно». Далее законодатель раскрывает понятие этих форм вины, определяя их признаки. В других УК просто констатируется признание двух форм вины без указания их признаков.

Например, согласно ст. 10 УК Испании «Преступлениями или проступками являются наказуемые по закону действия или бездействия, совершенные с умыслом или по неосторожности». Согласно _ 15 УК ФРГ «наказуемо только умышленное действие, если закон прямо не предусматривает наказание за неосторожное действие». Наконец, некоторые УК вовсе не содержат в Общей части никаких указаний ни на вину, ни на ее формы. Однако в Особенной части этих УК существует достаточно четкое разграничение умышленных и неосторожных деяний. Так, в УК Франции в гл. 1 в отд. 1 говорится об «умышленных посягательствах на жизнь», а в отд. 2 - о «неумышленных посягательствах на жизнь» и т.д.

Подводя итог изложенному, можно дать следующее определение вины.

Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному действию или бездействию и к наступившим в результате этого общественно опасным последствиям.

3. Формы вины

Как уже отмечалось, основными признаками психической деятельности человека являются сознание (интеллектуальный признак) и воля (волевой признак) 332). Их различные сочетания, степень интенсивности и полноты отражаются законодателем в конструировании форм вины.

Форма вины - это установленное законом определенное сочетание интеллектуальных и волевых признаков, свидетельствующих об отношении виновного к совершаемому им действию (бездействию) и его последствиям.

Для того чтобы признать то или иное сочетание психических элементов определенной формой вины, необходимы следующие условия:

1) это сочетание должно характеризовать поведение лица как виновное, т.е. в нем должно отразиться отрицательное отношение личности к правоохраняемым интересам;

2) различные формы вины должны характеризоваться различным сочетанием интеллектуальных и волевых признаков, определяющих отношение лица к общественно опасному деянию и его последствиям;

3) это сочетание должно иметь практическое значение, характеризуя различную степень общественной опасности как самого деяния, так и личности виновного.

Форму вины зачастую определяет сам законодатель, указывая ее в диспозициях статей Особенной части УК РФ. Например, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111) или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности (ст. 116). В некоторых случаях форма вины определяется указанием законодателя на отношение к последствиям, что характерно для неосторожных преступлений. Например, нарушение правил охраны труда, повлекшее по неосторожности наступление указанных в статье последствий (ст. 143).

В новом УК можно констатировать стремление законодателя к максимально точному определению форм вины в конкретных составах. Такая позиция непосредственно вытекает из провозглашенных УК принципов справедливости, законности и виновности.

Как показывает практика применения УК РСФСР 1960 г., отсутствие указания законодателя на форму вины приводило к появлению в теории уголовного права различных точек зрения, что неизбежно отражалось на правоприменительной практике.

Так, в результате проведенного опроса 100 практических работников по вопросу о том, какая форма вины предполагается при заражении венерической болезнью (ч. 1 ст. 115 УК РСФСР 1960 г.), 52 опрошенных заявили, что вина может быть как умышленной, так и неосторожной, 46 - допускали возможность лишь умышленной вины, 2 - от ответа воздержались.

В определенной мере это положение было исправлено тем, что УК РФ 1996 г. признал наказуемыми лишь те неосторожные преступления, относительно которых имеется специальное указание в соответствующей статье Особенной части. В ч. 2 ст. 24 УК говорится: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части».

Законодатель, установив, что вина возможна в двух формах (умысел и неосторожность), пошел дальше, подразделив каждую из указанных форм на виды. Умысел, согласно ст. 25 УК, может быть прямым или косвенным. Неосторожность (ст. 26 УК) - легкомыслием или небрежностью. Это деление форм вины на виды явилось новеллой УК РФ 1996 г. Однако в теории уголовного права такое подразделение существовало давно и было воспринято правоприменительной практикой.

Помимо установления формы вины Верховный Суд требует раскрывать в каждом конкретном случае содержание умысла и неосторожности. Так, в постановлении №1 Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» в п. 3 говорится: «При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из всех обстоятельств содеянного:»

Понятие «содержание вины» носит несколько абстрактный характер, так как им охватывается такое различное психическое отношение к деянию, как умышленное и неосторожное. Этот абстрактный характер отражается, как правило, и в определениях данного понятия. Так, некоторые ученые считают, что под содержанием вины понимается совокупность тех элементов и процессов, которые составляют основу объектов и обусловливают существование, развитие и смену форм Далее авторы вполне обоснованно приходят к выводу, что «Содержание конкретной вины - это содержание умысла или неосторожности в конкретном преступлении». Представляется, что выделение содержания вины как родового понятия содержания умысла и содержания неосторожности вряд ли теоретически и практически обоснованно. Умысел и неосторожность характеризуются столь разным психическим отношением к правоохраняемым интересам (антисоциальным - в умышленных и легкомысленно-пренебрежительным - в неосторожных), что объединение их в едином понятии содержания вины исключает возможность определения этого понятия с указанием каких-либо конкретных признаков, если только не пойти по пути простого их перечисления. В правоприменительной же практике требуется установление конкретных признаков содержания умысла и неосторожности и, как правило, говорится о содержании конкретной формы вины, а не вины вообще. Чаще всего в практике речь идет о содержании умысла и значительно реже - о содержании неосторожной вины. Однако раскрытие содержания неосторожной вины является не менее важным, так как оно помогает установить, что именно (легкомыслие, забывчивость, самонадеянность, небрежность и т.п.) явилось причиной общественно опасного поведения лица. Установление этого является необходимым условием индивидуализации наказания.

В юридической литературе делались попытки классифицировать понятие вины с точки зрения ее содержания. Выделялись: 1) психологическое содержание вины; 2) социально-политическое и 3) уголовно-правовое.

Первое основывается на изучении процессов, объективно происходящих в психике людей; речь идет о реально существующем психическом отношении человека к окружающей действительности. Здесь значительную роль играет психология.

Социально-политическое содержание вины «базируется на материальном определении преступления как виновно совершенном общественно опасном деянии, запрещенном уголовным законом под угрозой наказания».

Наконец, уголовно-правовое содержание вины заключается в том, что «будучи отражена в уголовном законе, вина приобретает значение признака субъективной стороны состава преступления, выражаемого в умысле и неосторожности и обязательного для любого состава».

Очевидно, что такая классификация имеет определенные основания, так как строится с учетом различных признаков, характеризующих понятие вины. Однако интерес она представляет лишь для теории уголовного права.

Помимо форм и содержания вины в уголовно-правовой литературе и правоприменительной практике употребляются и такие термины, как «сущность вины» и «степень вины».

Под сущностью вины понимается психическое отношение субъекта к окружающей действительности, характеризующееся либо сознательным противопоставлением своей воли правоохраняемым интересам (при умысле), либо пренебрежительным, недостаточно внимательным отношением к этим интересам (при неосторожности)

Понятие сущности вины не используется правоприменительной практикой и представляет интерес в плане теоретических исследований, ибо выявляет общественно-политическую сущность фактов, т.е. внутренние закономерности развития действительности.

Понятие «степень вины» означает количественную характеристику вины, выражающую ее сравнительную тяжесть. Этот термин широко употребляется как в теории уголовного права, так и в судебной практике. Степень вины определяется совокупностью формы и содержания с учетом всех особенностей психического отношения лица к обстоятельствам преступления.

Степень вины определяется объективными обстоятельствами преступления, характером общественно опасного деяния, особенностями психического отношения к действию или бездействию, мотивом и целью преступления, обстоятельствами, характеризующими личность виновного, причинами или условиями, повлиявшими на формирование умысла или обусловившими содержание неосторожного деяния, и т.д.

В уголовно-правовой литературе отмечалась целесообразность легализации такого показателя, как степень вины. В этом плане представляется весьма интересным определение степени вины в теоретической модели Уголовного кодекса. В ст. 27 говорится: «Степень вины лица, т.е. интенсивность его психического отношения к совершаемому общественно опасному деянию, выразившаяся в форме вины и ее видах, а также мотивах, целях и эмоциональных переживаниях, учитывается при определении тяжести преступления, назначении наказания либо иных мер уголовно-правового воздействия».

Деление вины на формы имеет большое практическое значение.

Форма вины определяет степень общественной опасности деяния и позволяет отграничить преступное деяние от непреступного. Так, если законодатель предусматривает уголовную ответственность за какое-либо умышленное деяние, то схожее по объективным признакам действие (бездействие), совершенное по неосторожности, преступлением не является Так, заражение венерической болезнью (ст. 121 УК) предполагает наличие умышленной вины. Заражение венерической болезнью по неосторожности уголовной ответственности не влечет.

Форма вины определяет квалификацию в случаях, когда законодатель дифференцирует уголовную ответственность за совершение общественно опасного деяния. Например, умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК), либо неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 168 УК). Определяя квалификацию, форма вины в то же время позволяет провести четкое разграничение общественно опасных деяний, сходных по их объективным признакам.

Форма вины учитывается законодателем при классификации преступлений. Так, неосторожные преступления ни при каких условиях не могут быть отнесены к группе тяжких и особо тяжких преступлений (ст. 15 УК).

Форма вины всегда учитывается судом при индивидуализации наказания и определении условий его отбывания. Так, лица, осужденные за неосторожные преступления, могут отбывать такое наказание, как лишение свободы в колониях-поселениях (ст. 58 УК).

4. Умысел и его виды

Умысел является наиболее распространенной формой вины. Из каждых 10 преступлений около 9 совершаются умышленно.

Уголовно-правовые нормы, определяющие умышленную форму вины, прошли длинный путь развития.

В первых декретах Советской власти, предусматривающих ответственность в большей части за умышленные преступления, определения умысла не давалось. Впервые это определение было сформулировано в УК РСФСР 1922 г. следующим образом:»… а) действовали умышленно, т.е. предвидели последствия и их желали или же сознательно допускали их наступление» (ст. 11).

Основные начала уголовного законодательства несколько уточнили это определение, указав, что при умысле лицо»… предвидело общественно опасный характер последствий своих действий, желало этих последствий или сознательно допускало их наступление» (ст. 6). Законодатель в данном случае вполне обоснованно дополнил определение умысла указанием на предвидение виновным общественно опасного характера последствий своего деяния.

В принятых в 1926-1935 гг. уголовных кодексах союзных республик умысел определялся так же (см., например, ст. 10 УК РСФСР 1926 г.).

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и уголовные кодексы союзных республик 1959-1961 гг. значительно усовершенствовали понятие умысла, определив, что преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий (ст. 8 УК РСФСР 1960 г.).

Принятые, но так и не вступившие в законную силу Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. впервые законодательно закрепили деление умысла на прямой и косвенный. УК РФ 1996 г. сохранил это деление, определив в разных частях статьи прямой и косвенный умысел, введя их словесное обозначение, которое до этого использовалось только теорией и правоприменительной практикой.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).

В приведенном законодательном определении прямого умысла содержится указание на следующие признаки умышленной вины:

1) сознание лицом общественной опасности своего действия (бездействия);

2) предвидение неизбежности или возможности наступления общественно опасных последствий;

3) желание их наступления.

Первые два признака характеризуют процессы, происходящие в психике субъекта, и поэтому составляют интеллектуальный элемент (компонент) прямого умысла.

Третий признак, заключающийся в желании последствий, составляет волевой элемент (компонент) умысла.

При прямом умысле осознание лицом общественной опасности своего действия (бездействия) означает понимание как фактической стороны своего деяния, так и его социальной значимости, т.е. вредности для системы конкретных общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

Так, В., привлеченный к ответственности по ст. 198 УК за уклонение от уплаты налога, осознавал, что, включая в декларацию о доходах неправильные данные, значительно занижая сумму полученного дохода, он нарушает соответствующие нормы налогового законодательства, вводит в заблуждение налоговые органы.

Вместе с тем он понимал и то, что не выполняет свою конституционную обязанность, и в бюджетную систему России не поступают денежные средства, которые должны были бы поступить.

Осознание общественной опасности, как правило, предполагает и осознание противоправности совершаемого деяния. По этому вопросу в литературе высказывались различные мнения. Некоторые ученые в понятие умысла включают и осознание противоправности деяния. Однако большинство ученых полагают, что осознание противоправности не является обязательным признаком интеллектуального элемента умысла), так как возможно совершение умышленного преступления без знания запрещенности такого деяния уголовным законом. Поэтому законодатель не включает осознание противоправности в определение умысла. Например, как показали проведенные социологические исследования, не всем гражданам известно, что оставление человека, которому требуется неотложная помощь, в опасном состоянии при определенных условиях влечет за собой уголовную ответственность (ст. 125 УК). Однако такие лица к ответственности могут быть привлечены, так как незнание закона от ответственности не освобождает.

Вместе с тем в ряде случаев законодатель признает деяния умышленными лишь при осознании их противоправности. Это прежде всего преступления со специальным субъектом, когда на лицо возлагается выполнение или обеспечение соблюдения каких-то правил и обязанностей.

Например, за нарушение правил охраны труда (ст. 143 УК) могут быть привлечены только лица, на которых возлагалась обязанность по соблюдению этих правил, что предполагает безусловное знание ими этих правил.

Страницы: 1, 2, 3, 4