Мошенничество не знает границ, зародившись еще в древности, уже тогда криминальный талант человека, видимо был неисчерпаем. Мошенничество наиболее процветает во времена смуты, когда положение общества ни шатко, ни валко, как скажем, в развивающихся странах. Но даже в развитых странах граждане не лишены участи стать жертвами мошенников. Просто они попадаются на удочки не каких-нибудь мелких аферистов, наперсточников, цыганок, а хорошо информированных жуликов, строящих немыслимые, на первый взгляд, финансовые пирамиды.

С переходом к рыночным отношениям, многообразию форм собственности и свободе предпринимательства значительно повышается активность людей не только в дозволяемых формах, но и в рамках криминальных способов бизнеса и обогащения. В условиях галопирующей инфляции, экономической и правовой нестабильности ущерб от экономических преступлений исчисляется миллионами тенге. Экономические преступления видоизменяются, приобретают новые, порой еще неизведанные, качественные формы, это целиком относится и к мошенничеству.

Если говорить о мошенничестве в Казахстане, как о территориально целостном политическом образовании, то точные статистические данные, рисовавшие бы относительно достоверную и объективную картину такого вида преступления как мошенничество, относится к периоду начала 60 годов нынешнего столетия. Такое положение объясняется тем, что лишь в 1960 году приобретают унифицированный и единообразный характер данные общесоюзной уголовной статистики. Как известно, на территории Казахстана действовали общесоюзные нормативно-правовые акты, а также распространялось законодательство РСФСР. Если говорить об области уголовной политики, то здесь, прежде всего, имеется в виду уголовный и уголовно-процессуальные кодексы Российской Федерации, непосредственно применявшиеся в Казахстане.

Статистические данные свидетельствуют, о том, что в структуре общей преступности традиционно высок процент таких «общеуголовных» преступлений, как кражи чужого имущества, и мошенничество. Анализ уголовной статистики свидетельствует о том, что ситуация с проблемой мошенничества в республике по сравнению с предыдущими годами не претерпела положительных изменений.

«Так, количество судимых за мошенничество в 1993 году составило 650 осужденных, в 1994-564, в 1995-864, в 1996-625, в 1997-456. Зарегистрировано фактов мошенничества в процентах от общего числа: 1993-2900 (1,6 %), 1994 - 2727 (1,6 %), 1995 - 2651 (1,8 %), 1996 - 2390 (1,6 %), 1997 - 2022 (1,5 %)».[1].

Эта ситуация объясняется прежде всего различиями в критериях учета и стадиях уголовного судопроизводства, в которых он осуществляется. Так, например, в данные о судимости не входят лица, в отношении которых уголовное преследование было прекращено в связи с применением мер общественного, административного воздействия на досудебных стадиях. Где часть из уже обличенных преступников (обвиняемых) скрывается от явки в органы правосудия. Также в ходе судебного разбирательства в отношении некоторых лиц выносятся оправдательные приговоры. Поэтому данные судебной статистики не совпадают с данными о привлекаемых к уголовной ответственности и совершивших мошенничество.

В связи с анализом приведенных статистических сведений, может закономерно возникнуть вопрос о том, какие показатели все же наиболее объективно отражают реальную характеристику преступления в целом. И здесь не обойтись без учета такого криминологического свойства преступности, как латентность. Наука уже давно интересуется «темной» цифрой преступности. Еще со времен Кетле и Ферри предпринимаются попытки ее определить. При этом как тогда, так и сейчас «методами определения латентности являются выборочные криминологические исследования, основанные, как правило, на выяснении мнений различных категорий населения, дальнейшем их обобщении и применении для расчета итоговых показателей различных математических методик».[2].

«Общий расчетный уровень латентности можно определить в 70 %. Хотя он существенно изменяется в зависимости от конкретного вида преступления».[3].

Дело в том, что методами уголовной статистики, регистрации преступлений, до какого бы уровня совершенства они не были доведены, никогда не удастся зафиксировать точное число совершаемых преступлений, а значит, и реальных размеров преступности. Латентность по категории дел, связанных с мошенничеством составляет порядка 40 %. Не углубляясь в общий анализ проблемы латентности преступлений, обратим внимание на то, место, которое занимает в ее структуре мошенничество. Следует подчеркнуть, что специальных исследований по данной специфике не проводилось. Данная проблема не подвергалась крупномасштабному системному анализу.

Общая криминологическая аксиома «обратной зависимости уровня латентности» гласит, что чем меньше общественная опасность, тем выше уровень его латентности и наоборот. Если опираться на этот постулат, то в принципе можно говорить о более высоком уровне латентности совершаемых мошенничеств, поскольку в большинстве своем они все же носят менее общественно опасный характер.

В Уголовном кодексе 1960 года, мошенничество значительно видоизменилось, приобрело новые признаки. Конечно, и сейчас существуют лица, наживающиеся на обманном размене денег или валюты, на использовании «кукол» и т.п. Все эти традиционные виды мошенничества, вероятно, будут существовать еще долгое время. Однако рынок создал и, главное, сделал возможным появление новых видов обмана. Это - банковское мошенничество (хищение путем незаконного получения кредитов), компьютерное и страховое мошенничество, электронное, мошенничество при сделках с недвижимостью, в том числе ипотеке, в сфере малого бизнеса, и многое другое.

Дальнейшее развитие рыночных отношений и частного предпринимательства, увеличение числа предприятий и организаций, в том числе и в сфере мелкого и среднего бизнеса, финансово - имущественных отношений, обострение конкуренции, возрастание опасности банкротства также неминуемо ведут к росту мошенничества.

Мошенничество имеет длительную историю, в криминальной среде накоплен и продолжает накапливаться опыт совершения данного преступления, субкультура и оправдывающая их, система взглядов. С мошенничеством связана деятельность профессионалов воровского мира, т.е. профессиональная преступность, а также многие проявления организованной преступности, что следует из анализа использования фальшивых банковских и финансовых документов, деятельности специально созданных для совершения мошеннических операций различных фондов, предприятий и различных компаний. Это объясняется прибылью указанного криминального промысла. Одна стремительно и умело проведенная операция приносит доход, который покрывает не только все затраты не ее подготовку, но и является неизмеримо большим по сравнению с доходами полученными от кражи. Мошенничество и менее рискованно, чем другие преступления против собственности.

Изложенное позволяет сделать вывод, что проблема мошенничества в настоящее время весьма актуальна.

Научная новизна настоящего исследования заключается в подходе к решению поставленных перед ним задач с учетом современных социально-политических, экономических, правовых, изменений, переживаемых обществом. Здесь также учитываются региональные особенности данного явления.

Определенная практическая значимость исследования состоит в том, что имеющиеся в нем выводы и предложения позволяют осуществить комплексный подход в процессе повышения эффективности борьбы с мошенничеством, его предупреждения.

Мошенничество, как уже отмечалось, в истории казахстанского права рассматривается давно. Уже имеется богатый опыт по обнаружению, расследованию, квалификации данного преступления.

Вместе с тем в последнее время в средствах массовой информации публикуются статьи о появлении новых видов преступных деяний, которые не вписываются в стандартные рамки Уголовного кодекса Республики Казахстан (УК РК). Иначе говоря, есть противоправное деяние, но нет соответствующей статьи в Уголовном кодексе Республики Казахстан для его квалификации. Речь идет о противоправных деяниях в сфере высоких технологий (фрикерство, хакерство и радиопиратство). Данные деяния с полной уверенностью можно отнести к мошенничеству.

В юридической литературе отдельным проблемам мошенничества посвящен ряд работ ученых- правоведов: Б. Завидова, Г.А. Кригера, В.Д.Ларичева, В. Лимонова, Ф.Г. Шахкелдова, К.М. Кучукова.

Между тем и существующие виды мошенничества на практике вызывает определенные трудности при квалификации.

Прежде всего, следует отметить, как показывает практика, что некоторую сложность для работников правоохранительных органов представляет характеристика такого цивильного понятия как «право на чужое имущество». Именно на этом втором квалифицирующем признаке понятия мошенничества может базироваться инкриминирование тому или иному лицу статьи Уголовного кодекса Республики Казахстан. Из оценки следствием (дознанием) гражданско-правового понятия: «приобретение права на чужое имущество» происходит как бы «перерастание» гражданско-правовой ответственности в уголовно-правовую ответственность. А от знания и оценки, отдельных гражданско-правовых норм зачастую зависит квалификация мошенничества.

Второй проблемой является, как было отмечено выше, это квалификация новых видов мошенничества. Имеется много способов мошенничества и незнание законов может так же заставить нас почувствовать себя обманутыми. Например, даже такой вид мошенничества как страховое мошенничество, на самом деле может им и не являться. В страховании существуют такие понятия как «кража со взломом» и «грабеж». Для пострадавшего лица между ними практически нет разницы, но для страховщиков это совершенно разные вещи. И на самом деле это вовсе не страховое мошенничество, хотя таким на первый взгляд кажется.

«По масштабам причинения вреда особую группу экономических преступлений составляют мошеннические хищения в области кредитно-финансовых отношений».[4].

Именно в этом направлении на практике возникают сложности. Речь идет об отграничении мошенничества, предусмотренного ст. 177 УК РК, от других преступлений в сфере экономической деятельности, совершаемых с помощью обмана, таких как: ложное банкротство, обман потребителей, незаконное получение и не целевое использование кредита.

Исходя из специфики объекта мошеннического посягательства, которым является чужое имущество или право на чужое имущество, возникают трудности при определении самого понятия мошенничества, отграничения его от других форм хищения.

Рассмотрение вопросов квалификации мошенничества является основной целью дипломной работы.

Учитывая сложность поставленных вопросов, на основе изучения действующего законодательства работ ученых-правоведов и судебной практики в дипломной работе сделана попытка исследовать следующие задачи: 1)краткий исторический очерк эволюции мошенничества, 2) определение понятие мошенничества, включая уголовно-правовую характеристику данного вида преступления, 3)уголовно-правовая характеристика состава мошенничества, 4)установление критериев разграничения мошенничества от смежных составов и от правонарушений гражданско-правового характера.

Нормативной основой данной работы являются действующие уголовное, уголовно-процессуальное, и иное законодательство, нормативно- правовые акты органов государственной власти и управления Республики Казахстан, газетные статьи, а также отдельные документы правового характера, затрагивающие вопросы мошенничества.

1. ЭВОЛЮЦИЯ МОШЕННИЧЕСТВА КАК ВИДА ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Разработка методов борьбы с мошенничеством предполагает изучение истории появления данного вида преступления, существовавших средств и методов борьбы с ним, поскольку мошенничество представляет собой один из наиболее опасных и распространенных видов преступной деятельности, которым причиняется громадный ущерб населению и республике в целом. Для того чтобы предметно говорить о мошенничестве, целесообразно рассмотреть вопросы возникновения и развития данного вида преступной деятельности, наиболее характерные способы мошеннического обмана на том или ином пути развития человеческого общества. Метод историзма в данном случае будет способствовать более глубокому пониманию.

Говоря о мошенничестве, о его возникновении как деятельности по завладению чужим имуществом путем обмана или злоупотребления доверием, можно предположить, что это произошло одновременно с разделением общества на классы, с разделом имущества, то есть, связано с переходом человечества от первобытнообщинного строя к рабовладельческому, с моментом, когда имущество перестало быть общественным. С появлением класса собственников и неимущих возникли отношения по поводу владения и распоряжения имуществом. Кто-то имел больше, кто-то меньше, и не всегда имущество в большом количестве принадлежало самому сильному, чаще самому хитрому, сообразительному. История свидетельствует, что одним из наиболее древнейших способов мошенничества был подлог различных документов. Подлоги документов были весьма распространены уже в древнем Риме, в ту эпоху они были обычным явлением. Византийский император Юстиниан в своем своде законов, более известных как Дигесты Юстиниана, предусмотрел ответственность за совершение обманных действий и азартные игры. Так, титулом пятым (об игроках в азартные игры) предусматривалась ответственность за различные азартные игры, например в кости. «Титул шестой, озаглавленный «Если производящий укажет ложную меру», предусматривал ответственность за совершение обманных действий при измерении указании размеров покупаемых или продаваемых земельных участков».[5].

На протяжении длительного времени на территории Европы одним из основных видов мошенничества была подделка документов с целью получения имущественных выгод, поэтому этой проблеме уделялось значительное внимание. В начале 17 века в Париже была издана работа Демелле «Советы по распознанию поддельных рукописей и сравнению почерков и подписей для того, чтобы уметь видеть и обнаруживать всякие подделки: с подробным и полным объяснением искусства письма; о том, как распознать и расшифровать «скрытые и тайные письма». В 17 же веке в Париже публикуется книга Ж. Равено «Трактат об исследовании письма». Позднее эта книга была сожжена по требованию судебных властей, полагавших, что она может научить преступников более современным, совершенным способам подлогов. Однако до опубликования этих работ были известны и очень популярны произведения художественной литературы, достаточно подробно описывающие способы мошенничества, которые используются и современными мошенниками. Одним из таких произведений являются стихи известного юриста того времени Себастиана Бранта «Корабль дураков», впервые изданные в 1494 году в Базеле. С. Брант, являясь профессором Базельского университета по Каноническому и Римскому праву, занимался также и адвокатской практикой и имел в связи с этим богатый материал для своего творчества. В указанной книге С. Брантом в стихотворении «О фальши и надувательстве» описано, по крайней мере, девять способов мошенничества. В частности, продажа фальшивых изделий под видом настоящих или использование мошенниками желания граждан разбогатеть быстрыми способами:

«Теперь мы на парад шутов пошлем подельников, плутов. Все ныне фальшь: друзей советы, любовь, и дружба, и монеты. Не стало братских чувств: Обманом находят путь к чужим карманам. Хоть сотню ближних разоришь, Не страшно: главное - барыш! Что честностью нам дорожить? Нажить, хоть душу заложить! И тысяча пусть ляжет в гроб, чтоб куш ты пожирней загреб».

Фраза, сказанная более пятисот лет назад, звучит сегодня, к сожалению, весьма злободневно.

Преступность и характер ее профессионализации в дореформенный период и после реформы (имеется в виду реформа 1861г.) характеризуются высоким профессиональным уровнем мошенников, наличием большого количества преступных профессий, в том числе и мошенничества.

Можно предположить, что слово «Лох», характеризующее потерпевших в настоящее время, вполне могло произойти от слова «Олух», т. е. не понимающий обманных действий мошенника. Говоря о мошенниках этого времени, несправедливо было бы говорить о том, что им занимались исключительно люди из простонародья. Мошенничество и подделка документов (имеется в виду мошенничество торговое) почти полностью относились к привилегии владеющих классов. Купцы, например, обращали обман в главное и единственное свое занятие.

В 18 веке в Германии вышла книга земельного судьи Г Хена, называвшаяся «Лексикон мошенничеств во всех споях общества», в которой им были описаны устойчиво повторяющиеся приемы совершения преступлений лицами, принадлежащими к различным социальным группам. Появление указанной работы связано с потребностью защиты населения от всевозрастающего количества, как самих преступников-мошенников, так и способов мошенничества.

Конец 18 - начало 19 веков в России, когда происходило разложение крепостнических отношений, характеризуются ростом преступности. А.И. Гуров приводит следующие данные: в 1853 году на 500000 населения в Санкт Петербурге приходилось 5 убийств, 6 гра6ежей,1260 краж и мошенничеств, что убедительно свидетельствует о структуре преступлений того времени.

С.С. Остроумов в своей монографии приводит следующие данные: «В первой половине 19 века из числа лиц сосланных в Сибирь на каторгу за 20 лет, больше, половины приходилось на осужденных из числа мошенников и воров».

К числу основных способов мошенничества того времени можно отнести: карточное мошенничество, подлог кредитных бумаг, продажа поддельных документов под видом настоящих, подлог документов по наследованию.

И в России, и в других странах по мере возникновения государственных полицейских учреждений, данные о способах совершения преступлений, в том числе и мошенничества, стали систематизироваться и в совокупности с другими методами (словесным портретом, сигналитической фотографией, дактилоскопией) положили начало уголовной регистрации, используемой для розыска, идентификации и изобличения преступников.

Анализ литературы, посвященной государству и праву Казахстана и освещающей период развития государственности на территории Казахстана до соединения с Россией и после, позволяет сделать вывод о том, что нормы обычного права, которыми регулировались отношения среди казахов издревле, не знал разделения на уголовное и гражданское право, все решалось на основе обычного права, законов шариата. Одним из таких сводов обычного права, дошедшего до нас, является «Жеті - Жар?ы», называющийся также «Уложение хана Тауке».[6].

К сожалению, не имеется письменных вариантов данного памятника казахского обычного права, тем более нет сведений о статистике применения его норм. Проведенные исследования показали, что в Казахском обычном праве не было специального термина «преступление», он сливался с понятием дурного поступка. Мошенничество, по всей видимости, подпадало под категорию воровства.

После соединения с Россией, царским правительством предпринимались действия по изучению норм обычного права казахов с целью приведения их в соответствие с законами, действовавшими в Российской империи. В частности, в марте 1882 года генерал-губернатором Западной Сибири была разослана уездным начальникам Семипалатинской области программа для изучения юридических обычаев инородцев Западной Сибири (т.е. казахов). Три отчета уездных начальников по Семипалатинскому, Павлодарскому и Каркаралинскому уездам легли в основу специального выпуска, редактором которого являлся П.Е. Маковецкий, посвященного юридическим обычаям казахов.

В пункте 4 настоящего выпуска, посвященного имущественным преступлениям, говорится, что не существует разделения имущественных преступлений на виды, как принято наукой, т.е. кража и мошенничество приравнены друг к другу и подпадают под общую категорию хищений чужого имущества. Однако есть указание, что мошенничество, несомненно, существовало во взаимоотношениях между казахами. Так, в указанном выпуске о мошенничестве сказано следующее: «Мошенничество и обман практикуются киргизами очень часто, в особенности в городах. В степи преимущественно развиты ложные доносы для получения «чунчи» (подарка) и обманное получение лошади или другого скота для пользования. Наказание за мошенничество и обман киргизы не знают. Преступления эти служат поводом для вчинания исков, причем виновный приговаривается к уплате убытков и уплате 10% со стоимости иска в пользу биев».[7]. Указание на 10% в пользу биев характеризует судебную систему того времени. Отправление правосудия было возложено на биев, доказательствами по делу являлись показания сторон и свидетелей, с которых бралась клятва.

Несколько ранее, в июле 1846 года, по решению военного губернатора Оренбурга генерала Обручева в казахскую степь был откомандирован чиновник по особым поручениям Д. Андре, с которым выехал также переводчик Григорьев. Сбор данных об обычном праве казахов происходил следующим образом. Д.Андре были опрошены знатоки казахского обычного права, бии, старейшины, аксакалы. После того, как полученные данные переводились ему переводчиком, Д. Андре формулировал их в виде правовой нормы на русском языке, после чего Григорьев переводил указанную норму опрашиваемым, и если те подтверждали правильность формулировки, то затем скрепляли ее своими печатями. Материалы Д.Андре подтверждены 128 подписями и печатями биев, старейшин и заверены султанами-правителями средней и западной частей младшего жуза. Отчет о проделанной работе Д. Андре представил в виде рапорта, разделенного на главы, посвященные различным сферам жизни казахов, регулируемым нормами обычного права, как было сказано выше, эти обычаи формулировались в виде правовых норм, которые были озаглавлены и пронумерованы.

Так в параграфе № 27 указанного рапорта содержалось следующее «О воровстве вообще. Кражу и угон скота можно назвать весьма обыкновенным преступлением между киргизами. Воровство-мошенничество и воровство-кража имеют одинаковую степень преступления».

В параграфе № 32 сказано: « За ложную подписку в каком-либо документе или приложение чужой печати виновный подлежит наказанию по усмотрению биев или обслуживающего лица, принимая во внимание ту цель, с которой подлог был учинен».[8].

Впоследствии исследования Д. Андре были положены в основу Положения об управлении Оренбургскими киргизами. В статье 57 указанного Положения предусматривается ответственность за кражу, воровство, воровство-мошенничество на сумму свыше 20 рублей.

Вопросы отнесения преступления казахов к мошенничеству рассматриваются также в работах Мякутина А.И. «Юридический быт киргизов», Зиманова С.С., «Проблемы Казахского обычного права», и в материалах по казахскому обычному праву.

Помимо этого сведения о том, что мошенничество существовало на территории нынешнего Казахстана, мы находим в казахских народных сказаниях о похождениях ловкого мошенника Алдара Косе.

До соединения с Россией разбирательством по уголовным делам занимался суд биев, в состав которого входило от 4 до 8 биев. В качестве доказательств учитывались показания 2-3 свидетелей, а также в случаях мошеннических действий, например, при продаже нездоровой скотины, в качестве экспертов могли быть задействованы знахари, занимавшиеся лечением животных.

По мнению ученых-правоведов, основными видами мошенничества на территории Казахстана до соединения с Россией были обманные действия по поводу владения домашними животными, основным имуществом казахов. Сведений о каких-либо видах обмана в письменной форме не установлено.

В дальнейшем введение письменности и развитие грамотности содействовало приведению норм Казахского обычного права в известную систему, которая сильно отличалась от системы права древнего адата, т.к. с одной стороны многие преступления были изъяты из подсудности суда биев и переданы на рассмотрение судам Российской империи, а с другой стороны стали признаваться преступлением многие деяния, не считавшиеся таковыми по древнему адату.

Дальнейшее развитие способов мошеннического завладения имуществом происходило на фоне интегрирования Казахстана в экономическую жизнь России, в связи, с чем можно говорить о том, что мошенничество в Казахстане развивалось так же, как и в России. Однако исторический аспект мошенничества следует рассматривать более широко, в рамках развития данного вида преступной деятельности не только Казахстана и России, но и Европы и Америки.

Мошенники в начале 20 века, как и другие преступники, объединялись в преступные сообщества, «малины», по определенной специализации; например, мошенники, использующие фальшивые украшения, «фармазонщики», карточные шулера» и др.

По объекту посягательства они дифференцировались на 2 группы: первая занималась преступлениями против собственности банков, купечества, государственной собственности, путем подделки векселей, подлогов финансовых документов. Вторая, более многочисленная группа, совершала преступления против личного имущества граждан, тоже поддельные векселя карточное шулерство. Несмотря на множество специализаций и постоянную их модификацию, можно выделить на основе анализа работ таких авторов, как А.И. Гуров, Ю. Тарновский., следующие основные «профессии» мошенников; обман с помощью денежной «куклы» или вещевой («басманщики»), с использованием фальшивых драгоценностей («фармазонщики»), размена крупных купюр («вздержчики»), менялы, («ломщики»).

Среди всех способов уголовно наказуемого обмана особенно выделялось карточное мошенничество. Карточные шулера по своему образу жизни, кастовости и материальному положению выделялись из общей массы профессиональных преступников и из среды мошенников. Специфика шулерского обмана определяла групповой характер этого преступления. Состав группы не превышал 3-5 человек. Типичными мошенническими способами при игре были: метка карт, надрезание краев, крапление, наколка с помощью иглы.

До революции 1917 года в России действовала принятая 25 февраля 1843 года Инструкция Следственной комиссии, утвержденная для разбора пойманных особыми средствами воров и мошенников

В послереволюционное время похищение имущества в основном происходило в виде растрат и мошенничества. Мошенничество характеризовали в основном те же количественные и качественные изменения. До 1927 года огромных размеров достигло торговое мошенничество. Оно заключалось в организации всевозможных торговых компаний по продаже несуществующих товаров («воздуха») и т. п.

Впервые о мошенничестве в советском уголовном законодательстве было упомянуто в декрете от 5 мая 1921 года «Об ограничении права по судебным приговорам», однако в этом нормативном документе не было дано развернутого понятия мошенничества. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года в статье 187 определил мошенничество как получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. Указанная статья 187 предусматривала ответственность за мошенничество, направленное на имущество частных лиц, а статья 188 - за мошенничество, причинившее ущерб государственному или общественному учреждению. В отличие от уголовного кодекса 1922 года, уголовный кодекс РСФСР 1926 года в статье 169 в понятии мошенничества в отношении личного имущества граждан прибегал к конструкции усеченного состава преступления. Преступление считалось оконченным с момента совершения обманных действий, т. е, не требовалось получения имущества или имущественных выгод за счет потерпевшего. Также помимо указания на получение виновным имущества или права на имущество в диспозицию ст.169 было включено в качестве объекта посягательства получение иных имущественных, личных выгод. Указанное понятие мошенничества действовало до 1960 года, когда был принят первый Уголовный кодекс Казахской ССР, где в статье 136 мошенничество определялось как завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием (аналогично и в статье 76-3 УК Казахской ССР). Указание на получение иных имущественных выгод было исключено из диспозиции статьи о мошенничестве.

Нельзя не отметить, что тема расследования мошенничества, понятие его формы с конца 20-х годов, вплоть до 1959 года, даже не освещалась в учебниках, и исчезли сведения о характеристике видов и способов таких преступных действий.

Так, в 1935 - 1936 годах вышел в свет учебник криминалистики в двух книгах для слушателей правовых вузов. В книге второй, посвященной методике расследования, есть главы о расследовании убийств, террористических актов, грабежей, разбоев, половых преступлений, поджогов, хищений собственности, должностных растрат, выпуска недоброкачественной продукций. Методика же расследования мошенничества в этой книге отсутствует. Констатируется факт, что на фоне государственной задачи борьбы с наиболее опасными преступлениями, методика расследования мошенничества не представлялась значимой.

Лишь в 1959 году в учебнике криминалистики для средних юридических школ появляется глава «Расследование мошенничества», написанная М.П. Хилобоком. Поскольку криминалистика всегда является ответом на потребности практики борьбы с преступностью, очевидно, созрела необходимость в обучении методике расследования этого вида преступления. Однако в этом учебнике не изложены виды и способы мошенничества. В то же время, мошенники характеризуются обычно как опытные преступники-рецидивисты, использующие в своих преступлениях житейскую доверчивость, простодушие, неопытность одних людей, алчность и жадность других.

Внимание, уделяемое в то время профессиональному мошенничеству (элитной преступности), оставило в тени изучение непрофессионального мошенничества, которое благодаря криминальному «творчеству», человеческой изобретательности получило в Советском Союзе размах, наряду с вялотекущим профессиональным мошенничеством, и приобретало все более опасные формы.

Непрофессиональные мошенники применяли различные модификации обмана, проявляя достаточную смекалку и наблюдательность, а также умело обращали в свою пользу такую характерную особенность экономического положения того времени, как повальный дефицит, нехватка жилья. Кстати, получившее в последнее время распространение мошеннических действий по поводу приобретения земельных участков, квартир, с большим количеством потерпевших и огромным ущербом, имело место и в указанный период времени.

К сожалению, опыт зарубежных стран в борьбе с преступностью, и особенно с организованными формами ее, в том числе с таким видом преступной деятельности как мошенничество, не изучался, перспективные работы в этой области не велись и не находили практического применения в СССР.

Приходится констатировать тот факт, что многие проблемы мошенничества, рассматривавшиеся американскими учеными в 1920 - 1940 годах, а также позднее (Э. Шур в книге «Наше преступное общество», 1977 г.), остро встали перед современным обществом и его правоохранительными органами. В частности, Э. Шур рассмотрел вопросы отнесения имущественных преступлений, в том числе и мошенничества, к респектабельной преступности «белых воротничков». Автор, как и другие американские ученые до него, относит к этому виду преступления мошенничество в финансово-банковской сфере, более или менее утонченные формы мошенничества, совершаемые крупными бизнесменами с помощью различных средств.

В целом изучение работ, посвященных проблемам организованной преступности, показывает, что интерес к мошенничеству занимает не последнее место среди криминальных тем и продолжается работа по изучению способов мошенничества и в настоящее время, чему является свидетельством книга американских ученых У.Аль-Брехта, Дж. Венца и Т.Уильяма «Мошенничество», вышедшая в свет в 1995 году.

2. ПОНЯТИЕ МОШЕННИЧЕСТВА ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

В соответствии с частью 1 статьи 6 Конституции, «в Республике Казахстан признаются и защищаются государственная и частная собственность».[9]. Гарантированное статьей юридическое равенство форм собственности, равное их признание означают признание и одинаковую защиту всеми допускаемыми способами любых не противоречащих законодательству, форм хозяйствования и признаваемых законом имущественных прав, а также недопустимость установления законодательством каких-либо привилегий или ограничений для тех или иных форм или субъектов хозяйственной деятельности.

Права и свободы не просто провозглашаются, они обеспечиваются и охраняются в соответствии с Конституцией, а также всеми средствами, находящимися в руках общества и государства. Гарантии права собственности (как и других прав и свобод граждан) различны по своему характеру, они могут быть экономическими, политическими, юридическими. Особое внимание уделяется юридическим гарантиям собственности. Защита права собственности осуществляется на основе различных отраслей права. Среди них большую роль играют нормы уголовного права. Охрана собственности поставлена в иерархии ценностей на второе место после охраны прав и свобод человека и гражданина.

В уголовном кодексе Республики Казахстан содержится глава 6 «Преступления против собственности». Учитывая особенности составов преступных посягательств на собственность, их юридические свойства и признаки, часть преступлений данной главы объединяются общим понятием «Хищение чужого имущества».

«Уголовное законодательство четко дифференцирует ответственность за хищения в зависимости от способа совершения преступления, выделяя и нормативно закрепляя в соответствующих статьях УК следующие формы хищения: кража (ст.175); грабеж (ст.178); разбой (ст179); мошенничество (ст.177) и другие преступления».[10].

«Однако на основе общего понятия «хищение» правомерно выработать обобщенное понятие способа совершения данных преступлений независимо от того, в какой конкретной форме они объектировались вовне. Такой обобщенный способ условно можно назвать генеральным».[11].

Понятие «хищение» известно законодательству давно, однако общее определение данного вида преступлений не включалось в уголовное законодательство. В юридической же литературе существует до 20 различных дефиниций, синтез которых способен привести к разработке единого определения хищения. Отсутствие в уголовном законодательстве общего понятия «хищение», как справедливо отмечает Р. Кабулов, «порождает определенные проблемы, как для практики, так и для теории уголовного права».[12].

Раскрытие понятия «хищение» и характеристика его основных элементов позволяет выявить и обособить признаки, присущие всем формам хищения, облегчает анализ конкретных форм хищения, помогает их отграничению от других преступлений против собственности, от посягательств на иные объекты, а также от действий, наказуемых в административном праве. Однако следует отметить, что в юридической литературе не было единого подхода к определению понятия «хищение». Различные толкования в разные годы давал этому понятию и пленум Верховного суда бывшего СССР. Так, в Постановлении «О судебной практике по применению Указа Президиума Верховного Совета СССР» от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» от 6 мая 1952 г. он разъяснил, что как хищение, должно рассматриваться «всякое присвоение государственного или общественного имущества, независимо от форм и способов его совершения».[13].

В Постановлении «О судебной практике по применению Указа Президиума Верховного Совета СССР» от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» от 28 мая 1954 г. понятие «хищение» определяется как «умышленное незаконное обращение в свою собственность государственного или общественного имущества независимо от форм и способов его совершения».[14].

В Постановлении от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества», указано, что «под хищением следует понимать незаконное, безвозмездное обращение с корыстной целью государственного или общественного имущества в свою собственность или собственность других лиц».[15].

Учитывая эти толкования и обратившись к определениям, которые даются хищению учеными-юристами Э.С. Тенчовым [16]., П.С. Матышевским [17]., И.С. Тишкевичем [18]., Г.А. Кригером [19]. и другими, можно выделить ряд признаков, в отношении которых среди ученых достигнуто единство взглядов. В числе признаков хищения следует назвать: противоправность деяния; его безвозмездность; умысел и корыстную цель. Вместе с тем взгляды ученых расходятся при обобщенной характеристике деяния, для которой используются различные собирательные термины - «обращение», «изъятие», «приобретение». Такое разнообразие терминов в определении хищения не могло не сказаться отрицательно на практике применения закона. В настоящее время нет необходимости обращаться к подробному анализу этих определений, поскольку понятие «хищение» получило свое законодательное закрепление в УК РК.

«Хищение - это совершенные с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества».[20].

Как видно из данного определения, законодатель из числа собирательных понятий, предложенных учеными-юристами, отвечающим духу и букве закона признал термин «изъятие». Изъятие имущества при хищении сопровождается обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц. «Похитивший имущество распоряжается им как своим собственным, но юридически собственником не становится, поскольку невозможно приобрести право собственности преступным путем. В результате изъятия собственнику либо иному владельцу причиняется материальный ущерб».[21].

Страницы: 1, 2, 3