ледует учитывать следующие обстоятельства: для подтверждения судимости справки о судимости недостаточно; прежняя судимость за хулиганство должна быть подтверждена копией приговора, вступившего в законную силу; повторность не образуется, если судимость снята или погашена в установленном законом порядке.

В судебной практике встречаются случаи, когда вышестоящий суд отменяет решения нижестоящих судов ввиду неправильной квалификации хулиганских действий. Так, В.Д. признан виновным в хулиганстве, то есть в грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, совершенном с применением оружия, группой лиц по предварительному сговору.

В надзорной жалобе осужденный В.Д., выражая несогласие с приговором и кассационным определением, утверждает, что осужден необоснованно, так как участия в драке не принимал и потерпевшим ударов не наносил. Указывает, что приговор постановлен на противоречивых показаниях потерпевших и свидетелей и на недопустимых доказательствах. Считает, что при рассмотрении дела допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые выразились в том, что суд не ознакомил его в полном объеме с материалами дела, разрешил не все его ходатайства, окончил судебное следствие в отсутствии потерпевших и необоснованно взыскал с него в пользу Л. компенсацию морального вреда. Кроме того, указывает, что при назначении наказания суд необоснованно сослался в приговоре на несоответствующие действительности характеристику от участкового инспектора и сведения о том, что он не работает и неоднократно привлекался к уголовной, а также административной ответственности. Просит состоявшиеся в отношении него судебные решения отменить или снизить назначенное ему наказание, которое считает чрезмерно суровым.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия находит жалобу подлежащей удовлетворению частично.

Выводы суда о виновности В.Д. в совершении указанного выше преступления подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами, в том числе показаниями потерпевшего С., из которых следует, что в ходе хулиганских действий В.Д. наносил ему удары металлической палкой, показаниями потерпевшего Л., свидетелей Я., О. и В. о том, что они видели как В.Д. замахивался на С. металлической палкой.

Приведенные выше показания потерпевших и свидетелей, вопреки доводам жалобы осужденного В.Д., являются последовательными, каких-либо существенных противоречий не содержат, согласуются с показаниями других свидетелей, протоколами осмотра места происшествия, выемки, опознания и иных следственных действий, заключениями судебных экспертиз и другими приведенными в приговоре доказательствами, поэтому они обоснованно признаны судом достоверными и положены в основу приговора.

С учетом исследованных в судебном заседании доказательств правовая оценка действий осужденного В.Д. является правильной.

Несостоятельными являются и доводы жалобы осужденного В.Д. о нарушении судом первой и кассационной инстанций уголовно-процессуального закона.

Как видно из материалов уголовного дела, судебное следствие проведено с достаточной полнотой и объективно. Стороны не были ограничены в праве представления доказательств, все ходатайства сторон, в том числе и стороны защиты, разрешены судом в соответствии с требованиями УПК РФ, принятые по ним решения являются правильными и обоснованными.

Кассационное определение также соответствует требованиям УПК РФ, в нем приведены все доводы жалобы осужденного В.Д. и мотивы принятого по этим доводам решения.

Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора и кассационного определения, из материалов уголовного дела не усматривается.

Наказание осужденному В.Д. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о его личности, смягчающего и отягчающего наказание обстоятельств.

Доводы жалобы осужденного В.Д. о том, что суд при назначении ему наказания сослался на несоответствующие действительности сведения о его личности, являются несостоятельными, поскольку приведенные в приговоре данные о его личности полностью подтверждаются имеющимися в материалах уголовного дела документами.

С учетом данных обстоятельств, оснований для признания назначенного В.Д. наказания несправедливым вследствие его чрезмерной суровости и для его смягчения судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем, судебная коллегия считает, что состоявшиеся в отношении В.Д. судебные решения в части взыскания с него солидарно с другими лицами в пользу потерпевшего Л. компенсации морального вреда подлежат изменению.

В соответствии с требованиями ст. ст. 151, 1064 и 1099 ГК РФ моральный вред, причиненный гражданину, подлежит возмещению лицом, причинившим вред.

Как видно из материалов дела и правильно установлено судом, осужденный В.Д. насилия к потерпевшему Л. не применял, а телесные повреждения, в связи с причинением которых потерпевший просил взыскать с виновных лиц компенсацию морального вреда, были причинены ему осужденными В.А. и Х.

При таких обстоятельствах, В.Д. не может нести ответственности по компенсации морального вреда, причиненного потерпевшему Л., поэтому указание суда о взыскании с осужденного В.Д. в счет компенсации морального вреда в пользу Л. 10 000 рублей подлежит исключению из приговора, как не основанное на законе.

Руководствуясь ст. ст. 407 и 408 УПК РФ, Судебная коллегия определила надзорную жалобу осужденного В.Д. удовлетворить частично.

Приговор Нарьян-Марского городского суда Ненецкого автономного округа от 2 августа 2007 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам суда Ненецкого автономного округа от 18 сентября 2007 года в отношении В.Д. изменить, исключить взыскание с него солидарно с другими лицами в пользу Л. 10 000 рублей в счет компенсации морального вреда. В остальной части состоявшиеся судебные решения в отношении В.Д. оставить без изменения. Определение Верховного Суда РФ от 20.11.2008 N 63-Д08-2 «Приговор и судебный акт по делу о хулиганстве изменены… « // СПС «Консультант плюс»

2.3 Анализ Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений"

В Уголовном кодексе РФ 1996 г. по сравнению с УК РСФСР 1960 г. основание уголовной ответственности за хулиганство претерпело существенные изменения. Кроме того, со времени введения в действие УК редакция ст. 213 УК менялась дважды. Квалифицирующий признак совершения преступления из хулиганских побуждений имеется в ряде других статей Особенной части УК. При этом до февраля 2007 г. сохраняло свое действие Постановление от 24 декабря 1991 г. N 5 Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о хулиганстве" С введением в действие Постановления N 8 Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. "О признании утратившими силу некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации" данное Постановление утратило силу ( Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 5. С. 25. В связи с этим давно назрела необходимость в разработке и принятии Пленумом Верховного Суда РФ нового постановления по названной проблеме.

Принятое Пленумом Верховного Суда РФ 15 ноября 2007 г. Постановление N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 1. С. 5 (в дальнейшем - Постановление о хулиганстве), безусловно, актуально. Оно дает ответы на целый ряд вопросов, которые неоднозначно решались как уголовно-правовой теорией, так и правоприменительной практикой. Вместе с тем в Постановлении о хулиганстве имеются спорные и (или) недостаточно ясные разъяснения. Некоторые весьма важные проблемы в данном документе остались нерешенными или вообще незатронутыми.

Пленум Верховного Суда РФ пошел по пути буквального (адекватного) толкования диспозиции п. "а" ч. 1 ст. 213 УК, четко разделив признаки "грубого" и, условно говоря, "вооруженного" нарушения общественного порядка (т.е. совершенного "с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия"). Действительно, по буквальному смыслу закона для вменения в вину п. "а" ч. 1 ст. 213 УК необходимо сочетание обоих признаков. При решении вопроса о "грубости" нарушения общественного порядка Пленум Верховного Суда РФ предлагает учитывать "способ, время, место их совершения, а также их интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства" (п. 1 Постановления о хулиганстве).

Далее в этом же пункте указывается: "Явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним". Очевидно, что этот отрывок посвящен не столько признакам деяния (нарушение общественного порядка - категория объективная), сколько вине и мотиву хулиганства, поэтому отнесение их к характеристике деяния не совсем корректно. Проявление явного неуважения к обществу - свойство едва ли не любого преступления.

Здесь же судам предписывается "устанавливать, в чем конкретно выражалось грубое нарушение общественного порядка, какие обстоятельства свидетельствовали о явном неуважении виновного к обществу, и указывать их в приговоре".

Представляется, что такой подход (по-видимому, оправданный при квалификации по п. "б" ч. 1 ст. 213 УК) является спорным при применении п. "а" ч. 1 ст. 213 УК, который следует толковать ограничительно.

Иначе формально вне уголовно-правового поля (равно как и вне сферы действия законодательства об административных правонарушениях) оказывается такое грубое нарушение общественного порядка, которое не было связано с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также совершенное без мотивов, перечисленных в п. "б" ч. 1 ст. 213 УК. В ст. 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях нет указания на "грубость" нарушения общественного порядка. Не будет хулиганства и в случаях, когда с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а равно по мотивам, указанным в п. "б" ч. 1 ст. 213 УК, совершаются кратковременные и не очень интенсивные хулиганские действия, а также действия, перечисленные в ч. 1 ст. 20.1 КоАП. Как, например, квалифицировать нецензурную брань в общественном месте, либо оскорбительное приставание к гражданам, либо уничтожение или повреждение чужого имущества, сопровождающиеся недвусмысленной угрозой применения пистолета, ножа, кирпича, куска арматуры и других подобных предметов? Использование подобных предметов само по себе бесспорно свидетельствует о "грубом", свойственном преступлению характере нарушения общественного порядка. Не случайно при решении вопроса о наличии в действиях подсудимого грубого нарушения общественного порядка Пленум рекомендует учитывать, помимо всего прочего, способ совершения действий (абз. 2 п. 1 Постановления о хулиганстве). Особое упоминание о "грубом" нарушении общественного порядка в ч. 1 ст. 206 УК 1960 г. было уместным (ведь это был единственный криминообразующий признак, по которому простое уголовно наказуемое хулиганство можно было отличить от аналогичного административного правонарушения). Теперь этот признак имеет значение и для квалификации хулиганства по п. "б" ч. 1 ст. 213 УК. Применительно же к составу хулиганства, предусмотренному п. "а" ч. 1 ст. 213 УК, в уголовном законе допущен избыток криминообразующих признаков.

Понятно, что этот упрек должен быть адресован законодателю, а не Пленуму Верховного Суда РФ. Однако в компетенции последнего - внесение изменений в Постановление о хулиганстве в части толкования признака "грубое нарушение общественного порядка" применительно к хулиганству с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

2. Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, Пленум Верховного Суда РФ рекомендует понимать "умышленные действия, направленные на использование лицом указанных предметов как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего, а также иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или предметов, используемых в качестве оружия" (п. 2 Постановления о хулиганстве).

С одной стороны, приведенное разъяснение справедливо не ограничивает "применение" названных предметов нанесением или попыткой нанесения телесных повреждений, охватывая понятием "применение" и угрозу использования поражающих свойств оружия и подобных ему предметов.

С другой стороны, "иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или предметов", - понятие очень широкое. Такими "иными действиями, свидетельствующими о намерении" могут быть и демонстрация поражающих свойств упомянутых предметов (например, путем имеющего устрашающий эффект использования их для уничтожения или повреждения имущества), и демонстрация самих предметов, и попытка их извлечь (достать, поднять и др.) с целью демонстрации, и даже простая словесная угроза (с точки зрения уголовного права слово - тоже действие Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2008. С. 42) немедленно применить эти предметы, если они находятся под одеждой виновного, в его сумке, автомобиле, лежат неподалеку на земле, на полу и т.п.

Нельзя не обратить внимание и на то, что в рассматриваемом разъяснении акцент смещен с действительных намерений субъекта на характер действий, указывающий, по мнению суда, на намерение лица применить оружие или предметы, используемые в качестве оружия. Как уже отмечалось, объективно "свидетельствовать о намерении применения" этих предметов могут и действия, весьма далекие от применения в его традиционном понимании, что открывает широкий простор для произвола, в том числе для вынесения обвинительных приговоров, основанных на предположениях.

Для сравнения отмечу, что в абз. 3 п. 23 Постановления N 29 Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" Пленум не относит демонстрацию оружия или иных предметов при разбое к "применению" этих предметов Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 2. С. 6. Вряд ли одноименный признак составов хулиганства и разбоя может иметь неодинаковое содержание. Это противоречит и логическому закону тождества, и свойству системности права. Поэтому предпочтительнее закрепить в п. 2 Постановления ранее высказанную позицию Пленума Верховного Суда РФ по поводу содержания понятия "применение" оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

В абз. 1 п. 3 Постановления о хулиганстве судам предписано устанавливать, "Является ли примененный при хулиганстве предмет оружием, предназначенным для поражения живой или иной цели". Один из сущностных признаков оружия как раз в том и состоит, что оно конструктивно предназначено для поражения живой или иной цели (ст. 1 Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии", в ред. от 27 июля 2007 г.). Нет и не может быть оружия, для названной цели не предназначенного. Поэтому редакция приведенного разъяснения неудачна. Точнее была бы следующая формулировка: суды должны устанавливать, являются ли примененные при хулиганстве устройства и предметы конструктивно предназначенными для поражения живой или иной цели, т.е. оружием.

Предметы, используемые в качестве оружия, - это, по мнению авторов Постановления о хулиганстве, "любые материальные объекты, которыми, исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека" (абз. 2 п. 3). Принципиальных возражений приведенное положение не вызывает. В отличие от толкования понятия "предметы, используемые в качестве оружия", содержащегося в Постановлении о краже, грабеже и разбое (абз. 2 п. 23), разъяснение этого термина применительно к составу хулиганства отличается большей абстрактностью. Тем не менее его следовало бы дополнить указанием на возможность причинения упомянутыми предметами смерти человеку. Иначе получается, что под предметами, используемыми в качестве оружия, в составе хулиганства подразумеваются только такие предметы, которые по своим поражающим свойствам аналогичны лишь так называемому нелетальному оружию Корецкий Д. Оружие как элемент уголовно-правовой характеристики преступления // Уголовное право. 2007. N 3. С. 33.

И снова сравнение как аргумент в пользу нашей позиции: в абз. 2 п. 23 Постановления о краже, грабеже и разбое речь идет о таких предметах, которыми потерпевшему могли быть причинены телесные повреждения, опасные не только для здоровья, но и для жизни. В абз. 3 п. 3 Постановления о хулиганстве также говорится об использовании в процессе совершения преступления "животных, представляющих опасность для жизни или здоровья человека".

Больше всего вопросов, пожалуй, вызывает разъяснение, данное в п. 4 Постановления о хулиганстве: "Применение в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки и т.п. дает основание для квалификации содеянного по пункту "а" части 1 статьи 213 УК РФ".

Во-первых, в тексте акта официального толкования уголовного закона используются термины, не известные Закону об оружии. Предмет либо является, либо не является оружием. Следовательно, не может быть "декоративного", "сувенирного" оружия, "оружия-игрушки". Так называемое декоративное, сувенирное, игрушечное оружие - это не оружие, а предметы, используемые в качестве оружия, либо имитация оружия Шарапов Р. Понятие предметов, используемых в качестве оружия // Уголовное право. 2009. N 3. С. 64. Данная точка зрения отражена в абз. 3 п. 23 Постановления о краже, грабеже и разбое. Непонятно, почему она не воспроизведена в Постановлении о хулиганстве.

Во-вторых, составители текста Постановления о хулиганстве весьма категоричны в плане признания хулиганства уголовно наказуемым при использовании названных предметов. Основание для квалификации применения при хулиганстве непригодного оружия или имитации оружия по п. "а" ч. 1 ст. 213 УК можно усмотреть (и то не бесспорно) лишь при условии, что потерпевший воспринимал эти предметы как оружие либо если названные предметы виновный использовал "в качестве оружия" для физического или психического насилия. Применительно к квалификации грабежа и разбоя Пленум Верховного Суда РФ дал разъяснение, согласно которому неосознание потерпевшим использования виновным негодного или незаряженного оружия либо имитации оружия (т.е. восприятие этих предметов как оружия) исключает квалификацию разбоя по ч. 2 ст. 162 УК как совершенного с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (если субъект не намеревался использовать эти предметы для нанесения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья). Понимание потерпевшим действительных свойств этих предметов (т.е. что они не являются оружием или предметами, которые виновный собирается использовать как оружие) вообще не позволяет квалифицировать содеянное как разбой (абз. 3 п. 23 Постановления о краже, грабеже и разбое) Уголовное право России. Особенная часть. Второй полутом / Под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М.: Зерцало-М, 2009. С. 51.

Можно подвергнуть сомнению и справедливость разъяснения, содержащегося в п. 9 Постановления о хулиганстве: "Хулиганские действия, связанные с сопротивлением представителю власти, в ходе которого применено насилие как неопасное, так и опасное для жизни и здоровья, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 213 УК РФ и соответствующей частью статьи 318 УК РФ". Сопротивление тем и отличается от неповиновения (ч. 2 ст. 20.1 КоАП), что предполагает активное противодействие, связанное с физическим насилием или угрозой его применения к представителю власти Шинкарук В.М. Ответственность за хулиганство в российском уголовном праве. Волгоград: ВА МВД России, 2008. С. 16.

Насилие в отношении представителя власти здесь является способом совершения преступления, посягающего на общественный порядок, т.е. частью целого (хулиганства). По правилу конкуренции части и целого в этой ситуации подлежит применению ч. 2 ст. 213 УК как норма, охватывающая содеянное в целом. К тому же санкция ч. 2 ст. 213 УК более строгая, чем санкция ч. 1 ст. 318 УК. Другое дело, если насилие, примененное к представителю власти в ходе хулиганских действий, было опасным для жизни или здоровья. Учитывая большую суровость санкции ч. 2 ст. 318 УК (по сравнению с санкцией ч. 2 ст. 213 УК), свидетельствующую о большей тяжести данного преступления (хотя оба эти преступления относятся к категории тяжких), содеянное в таком случае необходимо квалифицировать по совокупности преступлений Фаткуллина М., Морозова Т. Квалификация хулиганства при отягчающих обстоятельствах // Уголовное право. 2007. N 6. С. 59.. В связи с изложенным нелишне вспомнить положение абз. 2 п. 9 ныне уже недействующего Постановления от 24 декабря 1991 г. N 5 Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о хулиганстве", где было записано: "Сопротивление, оказанное лицу, пресекающему хулиганские действия, не охватывается составом хулиганства лишь в случаях, когда в результате примененного при этом насилия виновным совершается еще и другое, более тяжкое, преступление".

Продолжением идеи, обозначенной в п. 9 Постановления о хулиганстве, выглядит столь же спорное содержание п. 11, в котором утверждается, что "состав преступления, предусмотренный статьей 213 УК РФ, не содержит такого признака объективной стороны преступления, как применение насилия (причинение вреда здоровью человека различной степени тяжести)", и по этой причине любое физическое насилие (от побоев до тяжкого вреда здоровью), примененное в процессе хулиганства, предлагается квалифицировать по совокупности преступлений. Возможно, в этом есть рациональное зерно, если имеется в виду хулиганство, предусмотренное п. "б" ч. 1 ст. 213 УК (хотя санкция ч. 1 ст. 213 УК одна и та же для двух предусмотренных данной частью статьи видов хулиганства, что заставляет усомниться в верности такого предположения). Однако хулиганству с применением оружия или иных предметов, используемых в качестве оружия (п. "а" ч. 1 ст. 213 УК), а равно хулиганству, связанному с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка (ч. 2 ст. 213 УК), имманентно присуще применение физического и (или) психического насилия. Поэтому следует согласиться с теми специалистами, которые усматривали (до последних изменений редакции ст. 213 УК) необходимость квалификации содеянного по совокупности преступлений лишь в случаях умышленного причинения средней тяжести и тяжкого вреда здоровью Волженкин Б.В. Хулиганство // Уголовное право. 2007. N 5. С. 20.

В Постановлении о хулиганстве дано достаточно подробное (хотя и не совсем последовательное) описание хулиганского мотива (абз. 2 п. 1, абз. 2 п. 12). Однако совершенно оставлены без внимания такие новые мотивы хулиганства, как политическая, идеологическая, расовая, национальная или религиозная ненависть или вражда либо ненависть или вражда в отношении какой-либо социальной группы. И если содержание мотивов расовой, национальной и религиозной ненависти или вражды относительно ясно для ученого и правоприменителя, то этого никак нельзя утверждать о мотивах политической, идеологической и "социальной" ненависти и вражды. Учитывая разнообразие подходов к феноменам политики и идеологии, а также широту понятия "социальная группа", Пленуму Верховного Суда РФ следовало бы подробно осветить этот вопрос в Постановлении о хулиганстве.

ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСУ РЕАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ХУЛИГАНСТВО

3.1 Проблемы квалификации хулиганства

Проблема объекта хулиганства имеет важное уголовно-правовое значение. «Выяснение содержания этого понятия позволяет правильно ответить на ряд других теоретических и практических вопросов (конструкция состава хулиганства, объем и содержание объективных и субъективных сторон данного преступления)» Зарубин В.И. Понятие общественного порядка как объекта хулиганства // "Журнал российского права", N 8, август 2007, С. 30.

Как обоснованно указывал профессор С. Мокринский, "описать состав преступления значит, прежде всего, определить объект последнего - социальное благо, страдающее или подвергающееся опасности от преступного действия" Иванов Н. Хулиганство: проблемы квалификации «Российская юстиция» № 8, 1998, С. 14.

Несмотря на то, что российское уголовное законодательство более 80 лет предусматривает ответственность за хулиганство, в теории уголовного права нет единого мнения по вопросу об объекте данного преступления. Это явилось следствием ряда причин Отдел обобщения судебной практики Верховного Суда РФ. Практика 2007.. В разные периоды развития уголовного законодательства хулиганство относилось к разным видам преступлений. К тому же при совершении хулиганства вред причиняется многим общественным отношениям. А диспозиция статьи, предусматривающей уголовную ответственность за хулиганство, всегда имела достаточно сложную юридическую конструкцию.

В теории уголовного права нет единого подхода к понятию "общественный порядок" и "общественная безопасность" Хулиганы и хулиганство в России. / Аспект истории и литературы XX века. /В. Н. Шапошников, Московский Лицей - 2007, С. 25. К сожалению, принятие Уголовного кодекса РФ не только не внесло ясность в определение объекта хулиганства, но во многом усложнило решение данного вопроса. Сложность состоит в соотношении родового, видового и непосредственного объекта хулиганства. Статья 213 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за хулиганство, включена в главу 24 УК РФ "Преступления против общественной безопасности" раздела IX "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка". Проблема состоит в том, что непосредственный объект преступления всегда должен находиться в той же сфере общественных отношений, что и его видовой объект.

Широкая дискуссия о родовом объекте хулиганства была развернута в советском уголовном праве в семидесятые годы применительно к ст.206 УК РСФСР. При этом предлагалось несколько точек зрения. Одни ученые признавали факт существования нескольких самостоятельных родовых объектов, предусмотренных главой десятой УК РСФСР. В то же время отдельные исследователи считали, что предусмотренные в этой главе преступления имели единый родовой объект, указанный в самом названии главы, или же что следует вести речь о двух родовых объектах: а) общественный порядок и общественная безопасность и б) здоровье населения.

Ключевым понятием в определении объекта хулиганства как было, так и остается понятие "общественного порядка". Без уяснения содержания данного понятия, отграничения его от понятия "общественная безопасность" невозможно решить вопрос об объекте хулиганства.

В науке административного права принято различать понятие общественного порядка в широком и в узком смысле. При этом под общественным порядком в широком смысле принято понимать совокупность всех социальных связей и отношений, складывающихся под воздействием всех социальных норм, в отличие от правопорядка, включающего лишь отношения, регулируемые нормами права. Из этого следует, что общественный порядок, как более широкая категория, включает в себя и правопорядок. В общей теории права общественный порядок рассматривается как социальная категория, охватывающая систему (состояние) волевых, идеологических общественных отношений, предопределяемых экономическим базисом и характеризующихся соответствием поведения их участников гоподствующим в обществе социальным нормам (правовым и неправовым). Сюда входят только социально значимые общественные отношения.

М. И. Еропкин определял общественный порядок как "обусловленную интересами всего народа ..., регулируемую нормами права, морали, правилами ... общежития и обычаями систему волевых общественных отношений, складывающихся главным образом в общественных местах, а также общественных отношений, возникающих и развивающихся вне общественных мест, но по своему характеру обеспечивающих охрану жизни, здоровья, чести граждан, укрепления народного достояния, общественное спокойствие, создание нормальных условий для деятельности предприятий, учреждений и организаций" Уголовное право. Учебник / Под ред. Л. Д. Гаухмана. М.:Юринформцентр, 2006, С. 335.

А.В. Серегин характеризует общественный порядок как "урегулированную нормами права и иными социальными нормами систему общественных отношений, установление, развитие и охрана которых обеспечивают поддержание состояния общественного и личного спокойствия граждан, уважение их чести, человеческого достоинства и общественной нравственности".

Как видим, одно из основных различий в понятии общественного порядка у этих исследователей состоит в том, что М. И. Еропкин, определяя круг отношений в данной сфере, выделяет в качестве основного критерия место их возникновения и развития (общественные места), а А.В. Серегин - содержание отношения. Следует также обратить внимание на тесную связь общественного порядка и общественной нравственности, подчеркнутую А.В. Серегиным.

Некоторые исследователи считали, что в понятие "общественный порядок" следует включать и общественную безопасность. К примеру, О. Н. Горбунова пишет: "Общественные отношения, которые создают в государстве обстановку спокойствия и безопасности, составляют систему волевых общественных отношений, совокупность которых можно назвать общественным порядком в узком смысле слова". Аналогичной точки зрения придерживается и И.И. Веремеенко: "Общественный порядок, как определенная правовая категория, представляет собой обусловленную потребностями развития социализма систему общественных отношений, возникающих и развивающихся в общественных местах в процессе общения людей, правовое и иное социальное регулирование которых обеспечивает личную и общественную безопасность граждан и тем самым обстановку спокойствия, согласованности и ритмичности общественной жизни Зарубин В.И. Понятие общественного порядка как объекта хулиганства // "Журнал российского права", N 8, август 2007, С. 31".

Некоторые современные исследователи, характеризуя общественный порядок как правовую категорию, фактически не делают различий между ним и общественной безопасностью, употребляя эти понятия как синонимы. Мы абсолютно не согласны с таким подходом к пониманию общественного порядка, поскольку он противоречит как теории уголовного права, так и общей теории права. По нашему мнению, под общественным порядком следует понимать урегулированные нормами права и морали общественные отношения в своей совокупности, обеспечивающие общественное спокойствие, общепринятые нормы поведения, нормальную деятельность предприятий, учреждений и организаций, транспорта, сохранность всех видов собственности, а также уважение общественной нравственности, чести и достоинства граждан.

Можно согласиться с С.С. Яценко, что если общественный порядок воплощается в создании обстановки общественного спокойствия, благоприятных внешних условий жизнедеятельности людей, что обеспечивает нормальный ритм общественной жизни, то общественная безопасность проявляется в создании безопасных условий при обращении с источниками повышенной опасности и проведении работ повышенной опасности. По мнению А.Ф. Гранина, существенные различия между понятиями "общественный порядок" и "общественная безопасность" связаны с нормативными средствами урегулирования данных явлений. Общественный порядок достигается в результате упорядочения общественных отношений с помощью всех форм нормативного регулирования, тогда как общественная безопасность - только с использованием правовых и технических норм. Поэтому деяние, посягающее одновременно на общественный порядок и общественную безопасность, представляет собой совокупность преступлений.

Для юридически точного определения видового объекта хулиганства, по нашему мнению, следует внести изменения в главу 24 УК РФ, дополнив название главы указанием на общественный порядок. Кроме того, в будущем при реформе уголовного законодательства России предлагается взять за основу приведенные выше положения модельного кодекса государств - участников СНГ.

Как основной непосредственный объект хулиганства общественный порядок присутствует в диспозиции статей о хулиганстве УК Республики Беларусь, Республики Казахстан, Эстонской Республики, Молдовы, Азербайджанской Республики, Украины, Республики Таджикистан, Туркменистана, Грузии. В УК Кыргызской Республики общественный порядок дополняется термином "нормы общепринятого поведения". В Уголовном законе Латвии определяется как "общественное спокойствие" и "общепринятые нормы поведения", а в УК Узбекистана как "правила поведения".

Некоторые исследователи наряду с общественными отношениями, обеспечивающими здоровье личности, при наличии угрозы применения насилия предлагают выделять объект - безопасность этих благ Наумов А. Российское уголовное право. - М.: БЕК, 2007, С. 257.

Другим дополнительным непосредственным объектом хулиганства является отношение собственности. В ч.1 ст.213 УК РФ законодатель четко ограничил объект уничтожения или повреждения имущества принадлежностью этого имущества любому лицу - физическому либо юридическому, кроме самого хулигана. За таким подходом стоит тенденция нового Гражданского кодекса РФ охранять собственность от незаконных посягательств. Если хулиган уничтожает или повреждает свое личное имущество, то законодатель решил не вмешиваться в священное право любого собственника - владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что хулиганство является сложным многообъектным преступлением. Основным родовым, видовым и основным непосредственным объектом хулиганства является общественный порядок, дополнительными непосредственными альтернативными - здоровье гражданина и чужая собственность, факультативными непосредственными - установленный порядок управления и общественная безопасность.

В правоприменительной практике квалификация хулиганства весьма и весьма противоречива, на что неоднократно обращалось внимание высшими судебными инстанциями.

С тем, чтобы избежать ошибки в квалификации преступления, предусмотренного ст.206 УК, предлагались различные варианты, среди которых, в частности, императивная обязанность судов анализировать мотивы и цели виновных. Однако, несмотря на все усилия, досадные ошибки уже перестают удивлять своей закономерностью. Нормы ст.206 УК превратились в беспрецедентное явление, "поглощающее" собой практически все преступления, вызывающие трудности в процессе квалификации на практике. Термин "хулиган" стало символом любого правонарушения, воплотив в себе универсальное смысловое значение понятия "вор" старого российского законодательства.

Частые ошибки в квалификации деяния, расплывчатость формулировок норм дают основания усомниться в практической целесообразности и научной обоснованности выделения в УК специального состава преступления "хулиганство" Халдеев Л. Ответственность за хулиганство. «Российская юстиция» № 5, 2007, С. 28.

В настоящее время в УК РФ хулиганство представлено, по сути дела, в двух аспектах: как "мотив" оно закреплено в п."б" ст.102, п."и" ст.105 нового УК (умышленное убийство из хулиганских побуждений) и как деяние - в ст.213 нового УК (хулиганство). Таким образом, одна и та же акция в одних случаях выступает в качестве мотива, а в других - как деяние, что вызывает недоумение. Может ли мотив быть деянием? Разумеется, нет. Между тем, придав мотиву качество деяния, законодатель создал неразрешимые трудности, с которыми правоприменитель сталкивается уже при определении объекта хулиганства.

По общему правилу, объектом хулиганства является общественный порядок, под которым понимается совокупность отношений, нормативно определяющих поведение людей в процессе социальной жизнедеятельности. Общественный порядок - не что иное, как масштаб дозволенного: не кради, не задевай чести и достоинства другого, соблюдай чистоту, пристойность и т.п. В случае нарушения необходимых для нормального общественного развития правил общежития виновного ждет кара, степень репрессивности которой зависит от тяжести нарушения. «Хулиганство, таким образом, посягает на весь комплекс нормативных отношений, регулирующих нормальный, общественно значимый процесс жизнедеятельности, а каждое конкретное хулиганское действие нарушает конкретное, нормативно определенное отношение, существующее ради необходимости соблюдения общественного порядка» Колоколов Н.А. Борьба с хулиганством: кризис правового регулирования // "Российский следователь", 2008, N 11, С. 40.

Однако общественный порядок неизбежно нарушается при совершении любого правонарушения: преступления, административного проступка, гражданско-наказуемого деликта, аморального поведения. Так, переход проезжей части в неустановленном месте, вне всякого сомнения нарушает общественный порядок. То же и - убийство, клевета, хищения и т.д. Все это - деяния, нарушающие общественный порядок, поскольку их совершение грубо противоречит нормальному сосуществованию людей в обществе. Следовательно, хулиганство не может иметь в качестве непосредственного объекта общественный порядок, поскольку этот объект является общим для всех без исключения деяний, нарушающих нормальное функционирование общества.

«В целом же общественный порядок как совокупность отношений, определяющих поведение людей, нарушить невозможно, поскольку данная совокупность состоит из огромного конгломерата отдельных связей» Уголовное право России: Учебник для вузов. В 2 т. Т. 2. Особенная часть. Под ред. А. Н. Игнатова Ю. А. Красикова. -- М.: Издательство НОРМА, 2000, С. 280.

Возникает и вопрос об определении объективной стороны хулиганства.

По ст.213 УК РФ хулиганство - есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, -. Но где критерии, разграничивающие "грубое" и негрубое" нарушение общественного порядка? На каком основании можно об этом судить? Грубость в словаре В.Даля определяется как неучтивость, дерзость, обида. Но опять-таки любое действие, противоречащее общественно значимым нормам, отличается этими качествами. И вряд ли удастся кому-то реально отличить мелкое хулиганство от уголовно наказуемого.

«В качестве хулиганства правоприменительная практика рассматривает такие действия, как, например, причинение телесных повреждений, уничтожение или повреждение имущества, побои и т.п.» Комментарий к постановлениям Пленума ВС РФ по уголовным делам под ред. В.М. Лебедева и Б.Н. Топорникова, «Юристъ», Москва, 1999, С. 245. Вместе с тем эти деяния, грубо нарушающие общественный порядок, закреплены в конкретных нормах Особенной части УК. С равным успехом в качестве хулиганства могут быть оценены и такие предусмотренные конкретными нормами деяния, как развратные действия (ст.120 УК), незаконное лишение свободы (ст.126), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений (ст.135), а также целый ряд других конкретно определенных в УК деяний. Для того, чтобы отличить хулиганство от всей совокупности противоправных деяний, нарушающих общественный порядок, правоприменитель оперирует рядом "объективных признаков", создавая, прямо скажем, вредный прецедент.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5