p align="left">Теперь, как сообщает газета «Санди таймс», британский департамент здравоохранения планирует выделить 1,2 миллиона фунтов на трехлетнюю программу, в ходе которой будет изучено положение в 20 больницах. Планируется проверить также свыше 10 тысяч историй болезни с целью выявления, можно ли было избежать смертельных случаев.

Статистика врачебных преступлений существует, только она строго засекречена и недоступна ни журналистам, ни широкой общественности. Опубликование такой статистики сильно подорвало бы доверие населения к отечественной медицине, которое и так во многих случаях приближается к нулю. Самыми осведомленными в этом являются судебно-медицинские эксперты, но все дело в том, что все они подчинены Министерству здравоохранения во всех бывших социалистических странах, финансируются из его бюджетов. Зарплата, категория, повышения по службе также зависят от Минздрава. А, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку и, как правильно пишет Г. Головлева, в случае совершения врачебного преступления виновного готово защитить «целое медицинское войско».

Не зря известный украинский кардиохирург, академик Амосов, зная истинную цену отечественной медицины, согласился и сам перенес операцию на сердце не в Киеве, и не в Москве, а в Германии и прожил после этого еще несколько лет.

Также в Украине докторскую диссертацию подготовил профессор Ю.Д. Сергеев, судебный медик, на тему: судебно-медицинская экспертиза по делам о правонарушениях среди медицинских работников, изучив при этом тысячи уголовных дел о правонарушениях указанной категории, расследованных и рассмотренных в Украине. Диссертация защищена в Москве в 1987 г.

В решении всех этих проблем нам не нужно открывать Америку, а надо брать с нее пример. Если там существует статистика о числе пациентов, погибающих вследствие врачебных ошибок, за которыми скрывается много врачебных преступлений, то такую статистику следует завести и у нас и периодически ее публиковать в СМИ.

Если в Америке и в Канаде существует электронный банк данных о неблагоприятных исходах оказания медицинской помощи, то такой банк данных надо создать и у нас.

Необходимо ввести изменения в государственную статистику Минздрава, прокуратуры, МВД, в которой был бы и раздел, учитывающий врачебные преступления. Эти же данные включать в ежедневную сводку о совершенных преступлениях, в криминальную хронику.

Через пятьдесят лет после смерти Сталина московских медиков вновь пытаются преследовать по национальному признаку. Юрий Васильев. Дело врачей - 2003 г. «Московские новости» №7, 25.02. - 03.03. 2003 г., стр. 20 Это дело было сфабриковано органами МВД в основном против врачей еврейской национальности и являлось частью общего сталинского плана осуществления массовых репрессий против евреев. Вот официальная информация по этому делу: «Правительственное сообщение о заговоре медиков-террористов. 13 января 1953 г. мир был информирован о раскрытии в Советском Союзе (главным образом, в Москве) преступной организации крупных работников медицины, совершивших чудовищные преступления. Пользуясь доверием своих пациентов, они подло умерщвляли их, назначая заведомо противопоказанные по характеру заболеваний и состоянию здоровья процедуры, приводившие к неизбежной гибели». Я.Л. Рапопорт. На рубеже эпох. Дело врачей, 1953 г. Москва, «Книга», 1988 г., стр.5-72.

После смерти И.В. Сталина в марте 1953 «дело врачей» было прекращено, а привлекавшиеся к уголовной ответственности и осужденные врачи реабилитированы. И никто не узнает, сколько в том деле было правды, а еще больше - лжи.

Представляется, что именно после «дела врачей» 1953 г. медицинские работники, лечебные учреждения, органы здравоохранения, напуганные массовыми незаконными репрессиями, решили случаи врачебных преступлений держать в строгом секрете, чтобы не повторились события пятидесятилетней давности.

Я полностью разделяю мнение Ю. Васильева, что врача, любого специалиста нужно оценивать не по национальности, а по опыту и деловым качествам и что подобного рода конфликты в конце концов отрицательно сказываются на качестве медицинского обслуживания пациентов.

Известно, что врачебные ошибки, влекущие гибель пациентов, - это неверная диагностика, неправильный выбор метода лечения или ошибочный клинический прогноз. По данным исследований украинских и зарубежных ученых-медиков, судебно-медицинских экспертов, подобные явления довольно распространены. Например, в Англии врачебные ошибки занимают третье место в перечне причин смертности после раковых и сердечнососудистых заболеваний.

В США да и в других богатых цивилизованных странах адвокаты пациентов через суды могут взыскать с врача крупную компенсацию за ущерб, если врач решился солгать пациенту. Ложь ему дорого обойдется а за спиной врача страховая компания, которая не заинтересована в выплате штрафа за обман, в миллионных убытках.

В 1994 г. по совместной инициативе Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) и Министерства здравоохранения Голландии была принята Амстердамская «Декларация ВОЗ о принципах обеспечения прав пациентов в Европе».

Финляндия стала первой европейской страной, в законодательном порядке обязавшей все лечебные упреждение ввести у себя (в каждом таком учреждении) должность уполномоченного по правам пациентов. Ларс Фоллберг. Последствия Амстердамской декларации - революция прав в Европе? Журнал «Медицинское право», №1, 2004 г., стр.49.

Бывший Президент США Джордж Буш занялся весьма актуальным для Америки, так называемым Биллем о правах пациентов. Сейчас страховые компании наводят страх на врачей, запрещая им рекомендовать пациентам дорогие варианты лечение их болезней. Предлагается дать пациентам право искать правду в суде. Кроме того, как и у нас очень болезненно стоит проблема стоимости лекарств. Буш предложил выделить штатам 12 миллиардов долларов для субсидаций на лекарства для малоимущих и некоторые другие меры, объединенные в так называемый «Срочный план-рука помощи» Журнал «Новое время», 2001 г., №7, стр.33.

В Финляндии компенсации за телесные повреждения, нанесенные больным в ходе медицинского лечения, выплачиваются независимо от вины или упущения медицинского персонала, что означает, что никто не ищет виновных. С 1987 г. по 2001. Центр Страхования больных получил 80663 иска по поводу получения компенсации за полученные повреждения и принял решение по 75525 искам. Число удовлетворенных исков составило 26614 (35,2%) а отклоненных 46980 (62,2 %).

Компенсируются расходы на медицинское лечение, потеря дохода или поддержки, боль и страдания, постоянные функциональные увечья и, в случае смерти, пенсия уцелевшего лица и расходы на похороны. Общая сумма компенсации, выплаченная в 2001 году, составила 17 миллионов евро. Мартти Микконен. Профилактика ятрогенных повреждений больного. «Медицинское право», №4, 2003 г., стр.53.

Мировая практика отчетливо свидетельствует, что чем выше вероятность возникновения дефектов оказания медицинской помощи, тем большей является сумма страхового взноса, уплачиваемая врачом либо медицинским учреждением за страхование профессиональной ответственности.

Как уже было показано выше, медицинская деятельность как и ответственность в западных странах строго регламентируется различными нормативными актами, где жизнь и здоровье пациентов надежно защищены от врачебных преступлений и других правонарушений, а медицинские работники, виновные в их совершении, привлекаются к строгой ответственности.

Важным фактором квалификации дефектов оказания медицинской помощи - наличие причинно-следственной связи между действиями врача и негативными последствиями для здоровья пациента.

Действительно, это один из важных и сложных вопросов, решение которого юристы нередко перепоручают судебно-медицинским экспертам.

Но иногда причинная связь очевидна и может быть установлена и без помощи эксперта. Например, в городской больнице у новорожденного ребенка в результате тугого затягивания бинтом левой руки произошло омертвение четырех пальцев с последующей их ампутацией. Е. Козминых. Обязательства вследствие причинения вреда здоровью при оказании медицинской помощи «Российская юстиция», 2001 г., №2, стр. 33.

Среди причин и условий врачебных преступлений во многих странах, можно назвать слабую подготовку будущих медиков в медицинских учебных заведениях (некоторые выпускники не умеют выполнять простейшие медицинские процедуры: внутривенный укол, анестезию зуба, перевязку); невозможность повышения квалификации, из-за отсутствия средств, в крупных научных центрах других стран. Особенно страдает подготовка хирургов, кардиологов, чья деятельность связана с наибольшим риском для жизни и здоровья пациентов, недостаточный контроль и низкую требовательность Министерства здравоохранения к подчиненным; недостаточный контроль Минздрава за деятельностью аптек, ценами на лекарства, условиями их хранения; плохую юридическую регламентацию врачебной деятельности, не обеспечивающую ответственности врача и медицинского учреждения за результаты своей работы в условиях платной медицины и многое другое.

2.2. Предупреждение врачебных преступлений

Под предупреждением преступлений в криминологии понимают систему государственных и общественных мер, направленных на устранение или нейтрализацию, ослабление причин и условий преступности, удержание от совершения преступлений и коррекцию поведения правонарушителей. Юридическая энциклопедия, Москва, 1998 г., стр. 351

Анализ причин врачебных преступлений в Украине проводится и судебными медиками. При анализе причин неправильных действий врачей экспертные комиссии выявляют ненадлежащее исполнение обязанностей, нарушение общепринятой методики обследования и лечения, небрежность, недобросовестное или недостаточно внимательное отношение к больным, неколлегиальное ведение больных, низкая, недостаточная квалификация врачей.

Многие авторы - ученые-юристы, криминологи, медики, специалисты в области медицинского права предлагают ряд эффективных мер по предупреждению и пресечению этой категории преступлений.

Поскольку некоторые недобросовестные врачи ни во что не ставят жизнь и здоровье пациента прежде, чем допустить их к врачебной деятельности, было бы полезно потренировать их на муляжах-тренажерах, существующих в медицине, на искусственных пациентах.

Практические занятия со Стэном (аббревиатура от «стандард мэн») являются частью учебной программы школы для медсестер в американской Аугусте. Программное обеспечение наделяет Стэна способностью имитировать болезнь и выздоровление настоящего пациента. На симуляторе врачи и ассистенты доводят свои навыки до автоматизма. Но не всегда искусственному пациенту удается пережить попытки собственного спасения.

Создание искусственного пациента обошлось в 1,2 миллиона долларов и налажено его серийное производство. За 1997 г. продано 24 пластиковых пациента. Однако Стэн пока что слишком дорог.

Искусственного пациента используют для обучения студентов и совершенствования врачей и в университетских клиниках Вюрцбурга и Эрлангена. (Германия). Для посторонних специалистов тренировка на искусственном пациенте стоит 900 марок. Муляжи-тренажеры в медицине. «Фокус», Мюнхен, «За рубежом» № 4, 1999 г.

Другой мерой предупреждения гибели пациентов явилось бы применение и другого зарубежного опыта, изложенного в статье «Доктор-робот». Доктор-робот. «За рубежом», № 9, 2000 г., стр. 12. Доктор Вульф-кардиохирург, проводящий последние приготовления пред операцией по аутокоронарному шунтированию в медицинском центре Университета Огайо. Его 48-летняя пациентка уже лежит на столе - на расстоянии 20 футов от врача.

Оперировать женщину будет кардиоробот, тончайшие щупальца которого произведут все необходимые манипуляции в сердце пациентки. Это лучше тем, что позволяет до минимума сократить разрезы на теле оперируемого: иногда после сложнейшей операции на сердце на грудной клетке остается лишь пара небольших красных пятнышек. Задача Вульфа - установить программу действий и наблюдать за ходом операции.

В 1999 году в Германии была проведена уникальная эндоскопическая операция на сердце, выполненная без прямого участия врача.

Пациенты тоже нуждаются в том, чтобы была гласной информация Минздрава о числе пациентов, пострадавших от врачебных ошибок, небрежности, преступлений, для их предупреждения.

Целесообразным в сфере предупреждения врачебных преступлений является перевод Центра судебно-медицинской экспертизы из подчинения Минздрава в подчинение Министерству юстиции или выделение его в самостоятельный Департамент.

Заслуживают внимания выводы и предложения Карстена Клинга по совершенствованию системы здравоохранения Республики Молдова, реализация которых способствовала бы и предупреждению врачебных преступлений. Carsten Kling. Influenta institutiilor statale asupra sistemelor de ocrotire sanatatii. Disertatia de doctor in politologie. Chisinau, 1998, pag. 85-92

Автор отмечает, что существуют различные уровни политики в области здравоохранения:

– персональная ответственность

– ответственность социальных групп

– ответственность государства.

Медицинские услуги должны быть разделены на обычные и дополнительные. Обычные услуги финансируются обществами солидарности, в том числе и с участием госбюджета или бюджета местных органов самоуправления. Дополнительные услуги должны оплачиваться пациентом.

Если причины заболевания в большой степени являются результатом поведения пациента (например, алкоголизм) лечение этих заболеваний не должно финансироваться страховыми компаниями.

Введение в медицине принципов рыночной экономики, конкуренции, в конечном счете, положительно скажется на качестве медицинского обслуживания и принесет пользу как пациентам, так и медицинским работникам.

Характеризуя западные модели медицинского обслуживания пациентов, автор подчеркивает, что, несмотря на их различие, характерным для всех моделей является строгое соблюдение общего для всех этического принципа - ни одно развитое государство не допускает, чтобы его граждане не могли получать медицинскую помощь из-за отсутствия финансовых средств.

В развитых странах на здравоохранение расходуется от 6 до 12% внутреннего валового продукта. В Украине эти цифры намного меньше, что покрывает лишь часть необходимых расходов.

Другими словами, все упирается в средствах, выделяемых на охрану здоровья населения и предупреждение заболеваемости граждан.

Одной из мер предупреждения является письменная форма согласия пациента на медицинское вмешательство - это не только доказательство в суде против необоснованных исков о возмещении вреда здоровью, но и своеобразная профилактика таких исков: информированной пациент не чувствует себя обманутым;

По моему мнению, пациент должен быть проинформирован не только о характере своего заболевания и методах лечения, но и о том, кому он доверяет свою жизнь и здоровье, какова квалификация врача, как часто в его практике встречались трагические исходы и другие сведения. Письменное информирование пациента имеет целью охрану его жизни и здоровья, а не защиту врачей от необоснованных исков и от обязанности возместить ущерб, причиненный жизни и здоровью пациента.

Таким образом, сложившиеся положения можно изменить к лучшему, если органы прокуратуры, другие правоохранительные органы, независимая судебно-медицинская экспертиза, Министерство здравоохранения, парламентские Комиссии, неправительственные правозащитные организации будут уделять больше внимания защите жизни, здоровья других законных прав и интересов всех граждан вообще и пациентов в частности.

3. Обстоятельства, исключающие преступность деяния в медицинской деятельности

Понятие «обстоятельство, исключающее преступность деяния» в советский период традиционно понималось как основание исключения характеристики общественной опасности деяния, содержащего признаки преступления: «При некоторых обстоятельствах деяния, по своим внешним чертам схожие с признаками того или иного преступления, в действительности не являются общественно опасными; они не только не представляют собой опасности… но, наоборот, являются полезными» Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. Преступление / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. - М., 1970. - С. 342. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. - Л., 1956. - С. 11-12. Такой подход к определению юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, в целом сохраняется и в настоящее время.

Однако в последних работах указывается, что для отдельных обстоятельств существуют разные основания для исключения преступности причиненного вреда - в частности, при крайней необходимости, физическом или психическом принуждении, обоснованном риске им является отсутствие признака противоправности в содеянном.

Характеризуя обстоятельства, исключающие преступность деяния, в медицинской деятельности, можно исходить из следующих посылок:

- вред, причиненный медицинским работником в условиях такого обстоятельства, объективно является общественно опасным;

- медицинский работник, причинивший такой вред, сохраняет все признаки специального субъекта на момент причинения;

- отсутствуют основания для признания вреда причиненным в силу нерелевантной врачебной ошибки (т.е. отсутствуют основания для признания причиненного вреда невиновным).

Исключение противоправности является юридическим основанием исключения преступности вреда, причиненного медицинским работником при осуществлении профессиональной деятельности, и именно «дозволение» причинить вред охраняемым УК Украины интересам указывает на то, что такой общественно опасный вред не имеет характеристики вреда противоправного. В медицинской деятельности особое (и специфическое) значение имеют такие обстоятельства, исключающие преступность деяния, как крайняя необходимость и обоснованный риск, что обусловлено самим характером медицинской деятельности.

Крайняя необходимость в медицинской деятельности.

Крайняя необходимость в отечественном уголовном праве является «традиционным» обстоятельством, исключающим преступность деяния.

Согласно общим положениям о крайней необходимости (ст. 39 УК Украины), не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности лбо охраняемым законом правам этого человека или других лиц, а также общественным интересам либо интересам государства, если эту опасность в данной обстановке нельзя было устранить иными средствами и если при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Юридическим основанием возникновения крайней необходимости выступает столкновение, конфликт двух охраняемых правом интересов, когда сохранение одного интереса может быть достигнуто лишь путем нарушения другого.

В доктрине уголовного права разработаны общие критерии опасности, создающие состояние крайней необходимости, вполне применимые к причинению вреда в данной ситуации, совершенном медицинскими работниками при исполнении своих профессиональных обязанностей.

Общепризнанно, что источником опасности, создающей по уголовному праву состояние крайней необходимости, могут быть не только действия человека.

Во-первых, это действия сил природы, различных стихий; объективные процессы, происходящие в природе, например, землетрясение, наводнение, ураганы, горные лавины, снегопады и т.д., которые создают опасность для жизни и здоровья людей, их имущества. Во-вторых, эта опасность может быть вызвана нападением животных. В-третьих, источник опасности может носить технический (техногенный) характер (неисправность различных механизмов, транспортных средств и пр.) В-четвертых, источником опасности могут быть физиологические, патологические процессы -- болезнь, состояние голода и т.д. В-пятых, источником опасности может быть коллизия двух правовых обязанностей:

Наличность опасности означает, что угроза причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны существует во вполне определенный промежуток времени и во вполне определенном месте. Состояние опасности может иметь длящийся характер, и фактически длиться довольно продолжительное время. Данная характеристика нередко встречается в профессиональной деятельности медицинских работников и обуславливается характером заболевания и его клиническим течением. В течение всего времени существования опасности лицо (в нашем случае - медработник) должно считаться находящимся в состоянии крайней необходимости.

Другим обязательным критерием опасности при крайней необходимости должна быть ее реальность (действительность) - т.е. реальное существование. В случае, когда опасность существует лишь в воображении лица, якобы действующего в состоянии крайней необходимости, то можно говорить о ситуации «мнимой необходимости». Такая ситуация не может исключать формальной противоправности совершенных этим лицом действий.

Если лицо, причинившее вред правоохраняемому интересу, не предвидело своей ошибки относительно отсутствия реально грозящей опасности для его собственного или иного правомерного интереса, но по обстоятельствам дела должно и могло было это предвидеть, оно должно отвечать за причинение вреда по неосторожности.

Если же обстановка происшествия складывалась таким образом, что лицо не только не предвидело, но и не должно и не могло было предвидеть своей ошибки, налицо случай (казус) как невиновное причинение вреда, освобождающий от уголовной ответственности за причиненный вред. При этом основанием непривлечения лица к уголовной ответственности будет являться отсутствие в содеянном вины, а не противоправности Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. - Ставрополь, 2001. - С. 130-131..

Приведу пример: к единственному врачу-травматологу, находящемуся на дежурстве, одновременно поступают два пациента - один с серьезной и угрожающей жизни травмой позвоночника, другой - с закрытым переломом конечности, не угрожающим жизни. Спасая жизнь первого, доктор не оказал немедленную помощь второму, хотя имел возможность сделать это (за счет отказа в немедленной помощи более нуждающемуся). Вследствие несвоевременного оказания помощи у второго пострадавшего наступили неблагоприятные последствия, приведшие к причинению вреда здоровью (например, неправильное срастание кости и пр.)

Если придерживаться вышеприведенного подхода, то ситуации крайней необходимости попросту не существует - соответственно, возникнет возможность привлечения такого врача к уголовной ответственности за умышленное причинение вреда здоровью той или иной степени тяжести, т.к. доктор по специальности, находясь на рабочем месте, сделав выбор, вполне допускал возможность наступления неблагоприятных последствий для пациента с травмированной конечностью, но медработник спасал наиболее ценный интерес - жизнь другого человека - которому в данной ситуации грозило причинение вреда.

Медицинский работник, выполняющий профессиональные функции в состоянии крайней необходимости, должен сохранять возможность произвольного выбора (варианта) своего поведения. Если его действия лишены возможности выбора собственного поведения, то отсутствует основание их уголовно-правовой оценки по правилам крайней необходимости.

Специфика крайней необходимости в медицинской деятельности заключается в том, что она имеет в своей основе юридический конфликт между интересами пациента и третьего лица (зачастую являющегося также пациентом).

Основным критерием допустимости причинения вреда в состоянии крайней необходимости является условие того, что причиненный вред должен быть всегда меньше предотвращенного - т.е. причиненный вред должен быть меньше по количественным показателям и (или) качественным показателям. Допустимость вреда по качественным показателям означает, что лицо причиняет вред менее ценному объекту уголовно-правовой охраны, а опасность угрожает более значимому объекту.

Национальный уголовный закон исходит из того, что причинение смерти одному человеку с целью спасения жизни другого - преступление, и ситуация правомерной крайней необходимости в этом случае недопустима. В работах по медицинскому праву, разрабатывающих доктрину деонтологии (врачебной этики), дается однозначный ответ на заданный вопрос: спасение жизни одного пациента за счет другого недопустимо, ибо противоречит основополагающему профессиональному принципу «не навреди». Глашев А.А. Медицинское право. - М., 2004. - С. 39-42.

По этой причине не может быть оправдано крайней необходимостью причинение медицинским работником вреда жизни одному лицу в целях спасения жизни другого лица.

Особую важность данная проблема приобрела в связи с развитием относительно новых медицинских направлений - донорства и трансплантологии. Как известно, изъятие органов и тканей с целью последующей трансплантации возможно как у тел умерших людей, так и у живых доноров. И если донорство из тела умершего не создает явной проблемы крайней необходимости (все-таки спасается жизнь живого человека), то совсем иначе обстоит дело с изъятием органов и тканей у живого донора Закон Украины от 16 июля 1999 г. «О трансплантации органов и других анатомических материалов человеку» .

И по сей день актуальны слова о том, что «недопустимо спасение жизни одного человека за счет жизни другого», а «трансплантация тканей и органов как живых людей, так и трупов допустима только с согласия, данного при жизни, или с согласия родственников умершего после его смерти». Шаргородский М.Д. Прогресс медицины и уголовное право // Избранные работы по уголовному праву. - СПб., 2003. - С. 412.

К сказанному надо добавить, что и добровольное изъятие органа и (или) ткани у живого донора причиняет вред его здоровью - вплоть до тяжкого (ведь утрата органа является признаком тяжкого вреда здоровью). Поэтому причинение донору вреда здоровью как итог добровольного изъятия у него органа и (или) ткани может расцениваться как вред, допустимый в состоянии крайней необходимости, только если такое изъятие обусловлено трансплантацией с целью спасения жизни реципиента.

Если изъятие органа угрожает жизни донора или приводит к его неизбежной смерти, то оно однозначно не может быть признано допустимым по соображениям крайней необходимости. Медицинский работник, проводящий такое изъятие с согласия или даже по просьбе донора, по существу совершает акт эвтаназии. Несмотря на бурно идущую дискуссию о возможности или невозможности легализации эвтаназии в нашей страны, с точки зрения действующего законодательства подобные действия медицинского работника означают ничто иное как убийство донора.

Медицинский работник, выполняющий профессиональные функции в состоянии крайней необходимости, должен сохранять возможность произвольного выбора (варианта) своего поведения. Если его действия лишены возможности выбора собственного поведения, то отсутствует основание их уголовно-правовой оценки по правилам крайней необходимости.

Подобным образом, например, обстоит дело в случаях, когда медицинская помощь оказывается под физическим или психическим принуждением. Вполне возможна ситуация, когда на медицинского работника оказывается физическое или психическое насильственное воздействие, ставящее своей целью принудить его к медицинскому вмешательству (в публицистической литературе нередки примеры того, как к врачам доставляют раненых представителей криминалитета и под угрозой насилия заставляют оказывать медицинскую помощь). Данная ситуация имеет множество черт, сходных с крайней необходимостью - но отличает ее от последней то обстоятельство, что медицинский работник лишен в той или иной степени свободы выбора собственного поведения.

Если основанием крайней необходимости является столкновение правоохраняемых интересов причинителя вреда и третьих лиц, то при принуждении - это изначальное столкновение интересов третьего лица и самого принуждаемого. Гехфенбаум Г.М. Крайняя необходимость в уголовном праве. - Ставрополь, 2002. - С. 57-58.

Оправданный риск в медицинской деятельности.

Прежде всего надо отметить, что медицинская деятельность на любом этапе по своей природе изначально носит рискованный характер. Данное обстоятельство обусловлено многими объективными причинами - уровнем медицинских знаний, развития фармакологии и технических средств, наличием вариантности методик оказания медицинской помощи и пр.

Кроме объективных причин, немаловажными источниками неопределенности в процессе рискованной деятельности как таковой являются причины субъективного порядка: невозможность однозначного познания риска при сложившихся в данных условиях уровне и методах научного познания; относительная ограниченность сознательной деятельности человека, существующие различия в социально-психологических установках, идеалах, измерениях, оценках, стереотипах поведения.

Вышеперечисленные факторы, свойственные уголовно-значимому риску, присущи и риску в процессе осуществления медицинской деятельности, так как любая познавательная деятельность зачастую связана с риском причинения вреда правоохраняемым интересам. Ситуация неопределенности в процессе осуществления оправданно рискованной деятельности ставит субъекта перед выбором того или иного перспективного решения поставленной цели из нескольких имеющихся альтернатив. Алексеев С.С. Общая теория права: В двух томах. Т.II. - М., 1982. - С. 319. Альтернативность как черта оправданного риска проявляется в том, что риск предполагает необходимость выбора из двух или более возможных вариантов деяний. Отсутствие выбора исключает риск. По справедливому замечанию А.П. Альгина, «там, где нет выбора, не возникает рискованная ситуация и, следовательно, не будет риска». Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. - М., 1989. - С. 30.

Что представляет собой риск в медицинской деятельности? В соответствии с ч. 1, ст. 42 УК Украины, не является преступлением деяние, причинившее вред правоохраняемым интересам, если это деяние было совершено в условиях оправданного риска для достижения значительной общественно полезной цели.

Оправданный риск как институт уголовного права представляет собой самостоятельный вид правомерного поведения, проявляющийся в совершении в условиях неопределенного результата действия для достижения общественно полезной цели при осознаваемой субъектом риска возможности выбора варианта поведения и вероятности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам (неблагоприятного исхода риска).

Однако такой вид оправданного риска, как риск в медицинской деятельности, имеет ряд специфических черт.

В первую очередь, специфика риска в медицинской деятельности связанна с вмешательством в индивидуальное нематериальное благо каждого здоровье и неизбежностью при этом в той или иной степени вредоносностью медицинской помощи. Поэтому в каждом рискованном случае необходимо определить объем необходимого вреда, без допущения которого конкретная медицинская помощь, направленная на получение положительного результата, невозможна.

Медицинская помощь в силу своей природы всегда сопровождается риском причинения вреда самим медицинским воздействием, и этот риск допускается в целях объективной пользы отдельного пациента.

Далее, мерой оценки действий медицинского работника должен быть уровень требований к врачу, к его квалификации и компетентности, что делает невозможным предъявление одинаковых требований, так как специалистов врачевания всегда будет отличать разный профессиональный уровень. Отсутствие у врача как минимум сертификата специалиста должно исключать осуществление им медицинских действий в условиях обоснованного риска, стоящее вне его опытности и возможностей, если это не обусловлено крайней необходимостью. Золотых В.В., Жуков С.П. Обоснованный риск в медицинской деятельности // Медицинское право. - 2004. - № 4. - С. 3-7

Определяющим условием правомерности оправданного риска законодатель считает прежде всего совершение деяния (действия или бездействия) только для достижения общественно полезной цели.

Понимание общественно полезной цели при оправданном риске в медицинской деятельности неразрывно связано с целенаправленностью последней: спасение жизни, улучшение состояния здоровья нуждающегося пациента и являются основным содержанием общественной полезной цели, ради достижения которой допускается риск.

Однако «общеуголовный» подход многовариантного характера рискованной деятельности имеет свою специфику при оказании медицинской помощи, обусловленную следующими обстоятельствами:

1) диагностический и терапевтический потенциал современных лечебно-профилактических учреждений не совершенен, и никто не застрахован от совершения ошибок даже при самом осторожном и вдумчивом обращении с пациентом;

2) индивидуальные особенности пациента часто заставляют отклоняться от общепризнанных стандартов оказания медицинской помощи (диагностики, терапии и пр.) - т.е. необычность клинической ситуации нередко является причиной неизбежности риска. Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях // Уголовное право. - 2001. - № 3. - С. 23.

Следующим критерием оправданности риска выступает характер достаточности предпринятых мер для предотвращения вреда, т.е. стремление к минимизации возможного негативного результата рискованных действий. Рискующий медицинский работник должен предпринять именно те меры для предотвращения вреда пациенту, которые в данной и конкретной ситуации риска зависели от него и, по его мнению, были способны привести к общественно полезной цели, минимизировав вероятность причинения возможного вреда жизни и (или) здоровью пациента.

Вместе с тем, если лицо допустило ошибку, и, несмотря на принятые им меры и вопреки его расчетам, наступивший вред оказался большим, чем мог бы быть при принятии иных мер, не связанных с риском, его действия выходят за границы риска, а значит, в таких случаях имеет место превышение пределов оправданного риска, влекущее наступление уголовной ответственности по правилам фактической ошибки.

Значительный интерес представляет и вопрос о форме вины при превышении пределов обоснованного риска. В публикациях по уголовному праву нередко указывается, что, совершая рискованный поступок, лицо не должно действовать неосторожно (самонадеянно или небрежно). Однако, в ситуации риска субъект (в нашем случае - медицинский работник) предвидит возможность наступления общественно опасных последствий и сознательно ее допускает, хотя и предпринимает меры для их предотвращения.

Среди условий правомерности риска следует также рассматривать содержащееся в ч. 3 ст. 42 УК положение, согласно которому «риск не признается оправданным, если он заведомо создавал угрозу для жизни других людей или угрозу экологической катастрофы либо иных чрезвычайных происшествий». Наличие любого из этих оснований исключает оправданность риска как его обязательную характеристику для признания данного обстоятельства исключающим преступность причиненного вреда.

Формулировка ч. 3 ст. 41 УК о неоправданности риска, если он «заведомо создавал угрозу для жизни других людей» законодательно свидетельствует о допустимости непреступного причинения смерти пациенту но только при условии, что риск в медицинской деятельности индивидуализирован в отношении конкретного лица, нуждающегося в оказании медицинской помощи.

Итак, при оказании медицинской помощи обоснованным надо признавать риск, ставящий своей целью спасение либо минимизацию вреда жизни и здоровья пациента как социально полезные цели. При существовании возможности достижения этой цели без совершения рискованного деяния, медицинский работник должен использовать такую безопасную возможность - в противном случае риск станет неоправданным.

Особенностью обоснованного риска в медицинской деятельности является то обстоятельство, что пациент, в отношении которого существует опасность причинения вреда жизни или здоровью, должен быть об этом информирован и выразить свое добровольное согласие в письменной форме.

Пациент, давая согласие, должен осознавать, что в результате рискованного медицинского вмешательства возможен неблагоприятный для него исход. В любом случае, пациент всякий раз должен давать явно выраженное согласие на возможное причинение ему вреда как возможного результата риска до начала медицинского вмешательства.

Приведу пример из судебной практики.

В судебном заседании Р. пояснила, что в течении многих лет страдала дефектом зрения - близорукостью, носила очки -2,5. 20 мая и 4 июня 1999 г. она заключила с ответчиком - ООО «И-д» договоры на оказание платных медицинских услуг с целью полного устранения указанного выше дефекта и 100% восстановления нормального зрения на оба глаза путем проведения хирургической операции с применением эксимерлазерной коррекции. Однако после проведения операций у нее не произошло полного восстановления нормального зрения как это было обещано, а вместо близорукости возникла дальнозоркость + 3.

Суд установил, что имеющиеся «Согласие пациента на лазерную коррекцию» предупреждение о возможности сохранения у пациента остаточной миопии, гиперметропии, астигматизма после лазерной коррекции может расцениваться как необходимое в данной ситуации предупреждение. Согласно данным медицинской карты до операции у Р. имелась миопия (близорукость) средней степени, следовательно истица, давая свое письменное согласие на проведение лазерной коррекции была предупреждена должным образом, что лазерная коррекция не влияет на течение миопической болезни. Суд пришел к выводу о неубедительности довода Р. о том, что ей перед проведением операции лазерной коррекции зрения гарантировали 100% зрение, поскольку Р., давая свое согласие на лазерную коррекцию зрения, была предупреждение о возможности сохранения остаточной миопии, гиперметропии, астигматизма, а также о том, что лазерная коррекция не влияет на течение миопической болезни и на возможные изменения со стороны глазного дна. Архив Октябрьского районного суда г. Омска. 2001 г.

Как видно из приведенного примера, согласие пациента, предупрежденного о рискованном результате медицинского вмешательства, исключило как уголовную, так и иную ответственность медицинских работников.

В случаях, когда пациент в силу объективных причин (недееспособность, недостижение 15-ти летнего возраста, тяжелое физическое состояние) не может выразить свое согласие на проведение риска, то оно должно быть получено от его супруга, родственников или законных представителей.

Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния, в медицинской деятельности.

В реальной жизни зачастую встречаются ситуации, когда при оказании медицинской помощи медработник становится перед неизбежным выбором причинения вреда большего, нежели предполагалось до начала вмешательства. Одним из наиболее распространенных в практике случаев такого рода является причинение большего, по сравнению с ожидаемым, вреда в процессе хирургических операций при обнаружении ранее неизвестной патологии, угрожающей жизни пациента.

Решиться на такой шаг - причинить больший, по сравнению с ожидаемым, вред при проведении оперативного вмешательства, - возможно только при однозначном понимании медицинским работником опасности для жизни пациента. Наибольшие юридические трудности в данном случае связаны с тем, что велика вероятность врачебной ошибки, т.к. вновь обнаруженная патология не была выявлена диагностикой на предшествующих этапах медицинской помощи.

Полагаем, что социально-юридическим основанием причинения большего вреда по сравнению с ожидаемым в ходе идущего медицинского вмешательства, является явная и реальная угроза жизни пациента. В противном случае права на причинение такого рода вреда у медработника не возникает.

Приведу судебный пример описанной ситуации.

В городскую больницу № 4. г. Ставрополя в бессознательном состоянии был доставлен гражданин Н. с многочисленными телесными повреждениями, нанесенными тупым предметом. Результаты первичной диагностики показали наличие повреждений органов брюшной полости, внутреннее кровотечение. В ходе неотложного операционного вмешательства, наряду с иными повреждениями внутренних органов, были обнаружены множественные разрывы селезенки. Дежурный хирург, руководивший операцией, принимая во внимание угрожающее состояние пострадавшего, принял решение удалить поврежденный орган. В целях спасения жизни Н., его селезенка была удалена вопреки первоначальному плану операции.

Казалось бы, подобного рода ситуации являются проявлениями крайней необходимости. Действительно, в данном случае имеются много черт, характерных для этого обстоятельства, исключающего преступность деяния. Однако принципиальное отличие от ситуации крайней необходимости заключается в том, что здесь отсутствует конфликт правоохраняемых интересов пациента и третьего лица - последнего попросту нет.

Сходство с обоснованным риском также является внешним: действия врача, носящие вынужденный характер, не санкционированы предварительным согласием пациента (либо лиц, имеющих право дать такое согласие).

Другим обстоятельством, исключающим преступность деяния в медицинской деятельности, не регламентированным в УК Украины, является отказ пациента от медицинской помощи.

По действующему законодательству, отказ от медицинской помощи имеет юридическое значение, если пациент является дееспособным лицом, достигшим 15-ти летнего возраста.

Законодательно регламентирована форма отказа: при отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации и подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником.

Юридическим основанием исключения преступности деяния при отказе от оказания медицинской помощи является признание свободы пациента произвольно распоряжаться своими естественными правами на жизнь и здоровье. Отказ от оказания медицинской помощи возможен на любом этапе ее оказания - от диагностики до реабилитационного периода.

Немаловажно заметить, что отказ от оказания медицинской помощи приобретает юридическую силу только в том случае, когда пациенту (либо перечисленным выше лицам) в надлежащем порядке разъяснены последствия такого отказа.

В литературе по медицинскому праву нередко приводится классический пример отказа родителей от оказания медицинской помощи ребенку, приведшее к смерти последнего. В детскую городскую больницу родителями был доставлен 7-ми летний ребенок с диагнозом «анемия». Требовалось срочное переливание крови. Родители от этой процедуры отказались, сославшись на недопустимость этой процедуры по религиозным убеждениям (они принадлежали к секте Свидетелей Иеговы). Врачи не стали делать переливание крови, вследствие чего ребенок умер.

На основе изложенного полагаем, что отказ от оказания медицинской помощи недееспособному или ограниченно дееспособному лицу, заявленный законным представителем, опекуном или попечителем такого лица, а также отказ от оказания медицинской помощи дееспособному лицу, не могущему самостоятельно его заявить, совершенный супругом или близким родственником, не должен иметь для медицинского работника обязательной силы и расцениваться как основание неоказания медицинской помощи.

Таким образом, все вышеперечисленные обстоятельства, исключающие уголовною ответственность медицинских работников в очередной раз свидетельствует о желательности заимствования зарубежного опыта квалификации врачебных ошибок, связанного с первоочередным учетом обстоятельств, связанных с личностью и качествами, физическим и психическим состоянием самого медицинского работника.

Заключение

В юридической и медицинской литературе существуют различные определения врачебных преступлений, за которые предусмотрена уголовная ответственность, но все они едины в том, что эти преступления совершаются при оказании медицинской помощи пациентам и нередко ведут к гибели или тяжким увечьям потерпевших.

Врачебные преступления посягают на самые разнообразные общественные отношения, но наибольшую общественную опасность представляют преступления против жизни, здоровья, свободы, чести и достоинства личности.

Проблема раскрытия, расследования и предупреждения врачебных преступлений, влекущих гибель тысяч пациентов или их тяжкие увечья привлекает постоянное внимание ученых-юристов, медиков, судебных медиков, практических работников правоохранительных органов и лечебных учреждений. Только объединенными усилиями вышеуказанных специалистов можно достичь положительных результатов в раскрытии, расследовании и предупреждении врачебных преступлений, привлечении виновных к ответственности.

Специфика уголовной ответственности медицинских работников связана с их особым субъектным статусом и определяется социальной сущностью профессиональной и служебной деятельности медицинских работников. Последняя состоит, соответственно, в непосредственном оказании медицинской помощи либо в организации медицинской помощи, управлении ею и осуществлении контроля за ее оказанием.

Лиц, совершивших преступления в сфере медицинского обслуживания очень сложно привлечь к ответственности. Поражение Фемиды в борьбе с врачебными преступлениями имеет много причин. Наиболее существенными из них являются те, что по делам о врачебных преступлениях следователь и судмедэксперт на место происшествия не выезжают, медицинская документация не изымается, подозреваемым врачам, в отличие от подозреваемых юристов, никогда не избирается мера пресечения в виде заключения под стражу. Все подозреваемые остаются на свободе, активно мешают следствию в установлении объективной истины по делу и, в конце концов, успешно добиваются своего оправдания.

- отсутствуют основания для признания вреда, причиненным в силу нерелевантной врачебной ошибки (т.е. отсутствуют основания для признания причиненного вреда виновным).

Медицинский работник, выполняющий профессиональные функции в состоянии крайней необходимости, должен сохранять возможность произвольного выбора (варианта) своего поведения. Специфика крайней необходимости в медицинской деятельности заключается в том, что она имеет в своей основе юридический конфликт между интересами пациента и третьего лица. Так как основной целью медицинской деятельности является сохранение жизни и здоровья человека, то причинение в состоянии крайней необходимости вреда любым интересам третьих лиц, кроме их жизни и здоровья, всегда должно считаться правомерным. Не может быть оправдано крайней необходимостью причинение медицинским работником вреда жизни одному лицу в целях спасения жизни другого лица.

При оказании медицинской помощи обоснованным надо признавать риск, ставящий своей целью спасение либо минимизацию вреда жизни и здоровья пациента как социально полезные цели. Обязательным условием оправданного риска является требование «минимизации последствий» - медицинский работник, допускающий риск в профессиональной деятельности, должен принять достаточные меры безопасности в ситуации допускаемого риска, т.е. меры для предотвращения вреда жизни и здоровью пациента, которые в конкретной ситуации риска зависели от него. При соблюдении прочих условий, указанных в ст. 42 УК Украины, спецификой оправданного риска в медицинской деятельности необходимо признать получение предварительного согласия на рискованные действия со стороны пациента. Если пациент в силу объективных причин не может выразить свое согласие на проведение риска, то оно должно быть получено от его супруга, родственников или законных представителей.

Отказ от оказания медицинской помощи (за исключением осуществления медицинской помощи, подпадающей под критерии обоснованного риска) недееспособному или ограниченно дееспособному лицу, заявленный законным представителем, опекуном или попечителем такого лица, а также отказ от оказания медицинской помощи дееспособному лицу, не могущему самостоятельно его заявить, совершенный супругом или близким родственником, не должен иметь для медицинского работника обязательной силы и расцениваться как основание неоказания медицинской помощи.

Таким образом, столь подробная регламентация уголовной ответственности за врачебные преступления в новом Уголовном кодексе Украины свидетельствует о глубокой научной разработке данной проблемы учеными-юристами, судебными медиками, о высокой эффективности этих исследований и их прямом влиянии на законодательную практику, об особой заботе законодателей о защите жизни и здоровья всех пациентов и в особенности несовершеннолетних.

Список использованных источников

1. Уголовный кодекс Украины. - Харьков. - 2001 г.

2. Закон Украины «О трансплантации органов и других анатомических материалов человеку», от 16 июля 1999 г., N 1007-XI

3. Закон Украины «О донорстве крови и ее компонентов» от 23 июня 1995 г., №239/95-ВР

4. «Основы законодательства Украины о здравоохранении» 19.11.1999-ВРУ, № 2801-ХI

5. Юридическая энциклопедия, Москва, 1998 г.

6. М.И. Бажанов, Ю.В. Баулин, В.И.Борисов и др. Уголовное право Украины: Особенная часть: Учебник

7. Актуальные проблемы уголовной ответственности медицинских работников :Монография /А. Г. Кибальник, Я. В. Старостина. - науч. изд. - М.: Илекса, 2006.

8. Флоря В. Н. Уголовная ответственность за врачебные преступления (медицина и право) : Монография. Кишинев, 2004,

9. Р. Ригельман. Как избежать врачебных ошибок. Изд-во «Практика», Москва, 1994 г.

10. Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. - Ставрополь, 2001.

11. Глашев А.А. Медицинское право. - М., 2004..

12. Шаргородский М.Д. Прогресс медицины и уголовное право // Избранные работы по уголовному праву. - СПб., 2003.

13. Гехфенбаум Г.М. Крайняя необходимость в уголовном праве. - Ставрополь, 2002.

14. Алексеев С.С. Общая теория права: В двух томах. Т.II. - М., 1982.

15. Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. - М., 1989.

16. Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. Преступление / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. - М., 1970.

17. Я.Л. Рапопорт. На рубеже эпох. Дело врачей, 1953 г. Москва, «Книга», 1988 г.

18. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. - Л., 1956.

19. Ю.Д. Сергеев «Термина «врачебной ошибки» нет ни в одном законе», «Известия», октябрь 2003 г.

20. Сергей Герасименко. «Дело врачей-потрошителей», «Комсомольская правда», 30 сентября, 1 и 2 октября 2003 г.

21. Алексей Карцев. Скандал в Лодзи: скорая смерть от «скорой помощи» «Эхо планеты», №7, февраль 2002 г.

22. Журнал «Медицинское право», 2003 г., №3

23. Юрий Васильев. Дело врачей - 2003 г. «Московские новости» №7, 25.02. - 03.03. 2003 г.,

24. Ларс Фоллберг. Последствия Амстердамской декларации - революция прав в Европе? Журнал «Медицинское право», №1,2004 г.

25. Журнал «Новое время», 2001 г., №7

26. Мартти Микконен. Профилактика ятрогенных повреждений больного. «Медицинское право», №4, 2003 г.

27. Е. Козминых. Обязательства вследствие причинения вреда здоровью при оказании медицинской помощи «Российская юстиция», 2001 г., №2

28. Муляжи-тренажеры в медицине. «Фокус», Мюнхен, «За рубежом» № 4, 1999 г.

29. Доктор-робот. «За рубежом», № 9, 2000 г.

30. Золотых В.В., Жуков С.П. Обоснованный риск в медицинской деятельности // Медицинское право. - 2004. - № 4.

31. Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях // Уголовное право.-2001.- №32

32. Доктор Шипман и его большое кладбище.«Эхо планеты», №32, август 2002 г.

33. Carsten Kling. Influenta institutiilor statale asupra sistemelor de ocrotire sanatatii. Disertatia de doctor in politologie. Chisinau, 1998

Страницы: 1, 2