p align="left">По нашему мнению, в настоящее время общественную безопасность следует рассматривать в качестве второго обязательного объекта хулиганства. Выдвижение общественного порядка на первое, основное место обусловлено тем, что в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ подчёркивается направленность хулиганства именно против данного объекта преступления. Таким образом, исходя из прямого указания на объект в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ, первым обязательным объектом хулиганства следует считать общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, а вторым, также обязательным объектом, - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность.

Отметим, что наименование раздела IX УК РФ содержит указание, как на общественную безопасность, так и на общественный порядок, однако данное указание не воспроизводит в своём названии ни одна из глав этого раздела, в том числе и путём перечисления отношений, входящих в содержание общественного порядка, что, на взгляд автора дипломной работы, следует признать ошибкой законодательной техники. Рассмотрение же в качестве обязательного непосредственного объекта хулиганства наряду с общественным порядком, ещё и общественной безопасности, базируется не только и не столько на отражении последней в наименовании раздела и главы УК РФ, в которых расположена ст. 213, сколько на непременной сопряжённости данного преступления с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Полагаем, что применение оружия при хулиганстве нарушает общественную безопасность непосредственно, а соответствующее применение предметов, используемых в качестве оружия, - опосредованно, через нарушение такой её составной части, как личная безопасность.

Виновный, совершая хулиганство, бросает вызов не только конкретному человеку, но и обществу в целом, о чём в большинстве случаев свидетельствует неперсонифированность данного посягательства. Следовательно, нарушение личной безопасности при хулиганстве одновременно посягает на безопасность общественную и выступает способом грубого нарушения общественного порядка.

Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок» отличаются по содержанию и не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Следует согласиться с В.И. Зарубиным, считающим, что термины «общественный порядок» и «общественная безопасность» необходимо рассматривать как самостоятельные понятия, каждое из которых обладает специфическим содержанием, что подтверждается в названии раздела IX УК РФ и в перечислении объектов уголовно-правовой охраны в ч. 1 ст. 2 этого УК, где эти понятия употребляются как разнопорядковые[47 c.21].

Отдельные учёные рассматривают в качестве объекта хулиганства, как общественный порядок, так и общественную безопасность, не определяя какой из данных объектов является первым, а какой вторым.

Полагаем, что определение общественной безопасности должно базироваться на понятии безопасности вообще. Последнее нормативно закреплено в Законе РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 « О безопасности», в соответствии со статьей 1 которого под безопасностью понимается «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Жизненно важными интересами является «совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства». А «к объектам безопасности относятся: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство -его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность».

Соответственно, общественная безопасность, наряду с личной безопасностью и безопасностью государства, является составной частью безопасности в целом. Общественная безопасность заключается в состоянии защищённости от внешних и внутренних угроз социальных отношений по удовлетворению совокупности потребностей, надёжно обеспечивающих существование общества и возможность его прогрессивного развития. Безопасность в данном случае достигается за счёт защиты материальных и духовных ценностей, причём таких, без которых сегодняшнее общество не может существовать и развиваться (например, объекты энергетики, система органов управления, транспортная инфраструктура, информационные системы, и т.д.).

Полагаем, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных выше отношений, тогда как при нарушении общественного порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Конечно же, данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающиеся на практике случаи сочетания хулиганства с преступлениями против общественной безопасности. Например, незаконное приобретение огнестрельного оружия в процессе приготовления к совершению квалифицированного хулиганства посягает не только на общественную безопасность, но и на общественный порядок, что вызывает необходимость квалифицировать содеянное по совокупности ст. 222 и ч. 2 ст. 213 УК РФ со ссылкой на ч. 1 ст. 30 этого УК.

Некоторые учёные связывают общественную безопасность с защищённостью людей от источников и работ повышенной опасности[111,С.19], проводя при этом отличие от общественного порядка по нормативным средствам регулирования соответствующих отношений: общественный порядок достигается с помощью всех форм нормативного регулирования, а общественная безопасность - только с использованием правовых и технических норм[34 С.15]. С подобными утверждениями нельзя полностью согласиться, так как они сужают сферу отношений, входящих в содержание общественной безопасности (например, создание преступного сообщества или участие в таковом нарушают общественную безопасность, хотя они и не связаны с опасными работами или источниками повышенной опасности). Полагаем, что общественная безопасность регулируется совокупностью различных норм (уголовными, административными и т.д.), в том числе специальными техническими предписаниями и устоявшимися в обществе образцами поведения. Отличие же общественной безопасности от общественного порядка необходимо проводить, как было указано ранее, не только по характеру обеспечиваемых отношений, но и по степени их нарушения.

По нашему мнению, утверждение о том, что хулиганство является многообъектным преступлением, в настоящее время требует некоторого уточнения. В связи с исключением из ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на альтернативную сопряжённость хулиганства с посягательством на личность или собственность, данные объекты приобрели статус факультативных, при этом обязательными непосредственными объектами хулиганства являются, как было указано ранее, общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок и общественную безопасность.

Исходя из толкования рассматриваемой статьи в действующей редакции, представляется обоснованным утверждать, что общественный порядок и общественная безопасность могут быть единственными объектами посягательства при хулиганстве. Вместе с тем, хулиганство по-прежнему может быть сопряжено и с причинением вреда (или постановкой под угрозу такого причинения) самым различным общественным отношениям. Соответственно, утверждение о многообъектности хулиганства, несмотря на переход отношений, связанных с собственностью и здоровьем человека, в категорию факультативных, следует признать верным, так как при совершении данного преступления всегда нарушаются два обязательных объекта - общественный порядок и общественная безопасность.

В учебной литературе по уголовному праву общественный порядок относительно хулиганства определяется по-разному. Приведём некоторые из дефиниций.

1. «Общественный порядок - это совокупность отношений, определяющих обстановку порядка и общественного спокойствия в общественных местах, обеспечивающих достойное поведение в них граждан, нормальную работу учреждений и организаций публичного характера, а также физическую и моральную неприкосновенность личности в условиях пребывания в общественном месте».

2. «Под общественным порядком следует понимать систему устойчивых, организованных волевых отношений между людьми, обусловленных всеми формами их жизненного уклада и существующих по поводу обеспечения согласованного, ритмичного и прогрессивного развития всех сфер человеческой деятельности»;

3. «Общественный порядок - сложившаяся в обществе система отношений между людьми, правил взаимного поведения и общежития, установленных действующим законодательством, обычаями и традициями, а также нравственными нормами».

Исходя из любого определения общественного порядка, неизбежно возникает вопрос об обоснованности его отнесении только к объекту хулиганства. Во многом для положительного ответа на данный вопрос некоторыми учёными предпринимаются попытки сформулировать определение общественного порядка в широком смысле, как объекта всех без исключения преступлений[39 c.68], и в узком смысле, то есть как объекта только хулиганства. При этом сужение дефиниции общественного порядка производится в основном за счёт «привязки» соответствующих отношений к общественному месту[42,c.17], то есть в определение объекта преступления вводится признак, являющийся факультативным для другого элемента состава преступления - объективной стороны. Именно таким образом сформулировано первое из приведённых уголовно-правовых определений общественного порядка. Однако, общественное место не является обязательным признаком внешней стороны хулиганства и, соответственно, не может определять и специфику его объекта. Кроме того, ст. 213 УК РФ не содержит каких-либо иных указаний на специфичность понимания в данном случае термина «общественный порядок». Следовательно, напрашивается вывод о том, что общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, на которые посягает хулиганство, не обладают какой-либо спецификой и данный объект нарушается любым преступлением[49,c.39].

По нашему мнению, под общественным порядком следует понимать систему отношений, складывающихся в обществе на основе добровольного либо принудительного соблюдения его членами норм права, морали, этических, религиозных и иных общепринятых правил поведения.

Полагаем, что специфика объекта хулиганства состоит в сочетании посягательства на общественный порядок с причинением вреда (или постановкой под угрозу такого причинения) самым разнородным отношениям (общественная безопасность, личность, собственность, и др.), охватываемое одной нормой - ст. 213 УК РФ.

Применительно к ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции, альтернативными объектами хулиганства признавались «общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применения насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении имущества)»

С учётом рассмотренных выше законодательных изменений ст. 213 УК РФ, определение дополнительных (факультативных) объектов хулиганства представляется возможным лишь при более чётком обозначении действий, входящих в объективную сторону данного преступления. Это осуществимо при обращении к определению оружия, содержащемуся в Федеральном законе «Об оружии». На основании статьи 1 данного закона оружие имеет своим функциональным назначением поражение живой или иной цели, а равно подачу сигналов. Соответственно, хулиганство может быть сопряжено с причинением вреда, как здоровью человека, так и собственности, а также заключаться, например, в стрельбе в воздух в общественном месте. Отнесение же тех или иных действий к хулиганству во многом основано на их социальной окраске, выражающейся в грубом нарушении общественного порядка и проявлении явного неуважения к обществу, например по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

На основе изложенного можно сделать вывод, что законодательные изменения практически не коснулись перечня дополнительных (факультативных) объектов хулиганства, однако затруднили их определение при толковании ст. 213 УК РФ.

Под дополнительным объектом хулиганства, направленного на причинение вреда здоровью, следует понимать «именно здоровье человека как определенное состояние тканей и органов, их физиологических функций, психическое состояние человека на момент времени, предшествующем посягательству»[56,c.12], а точнее -- общественные отношения, обеспечивающие данное благо.

В качестве дополнительного объекта могут выступать и отношения собственности независимо от её форм, то есть отношения владения, пользования и распоряжения имуществом, не принадлежащим виновному, не связанные с порядком распределения материальных благ.

Хулиганство, сопряжённое с применением оружия или соответствующих предметов в отношении имущества, причиняет вред не только отношениям собственности, но и, в первую очередь, конкретным вещам материального мира, поэтому в рамках объекта данного деяния необходимо рассмотреть и предмет преступления.

Под предметом преступления в теории уголовного права принято понимать «материальный субстрат, предмет материального мира, одушевленный или неодушевленный, в связи с которым или по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует преступник, совершая преступление»[33,c.82].

Н.И. Коржанский, подчёркивая взаимосвязь объекта с предметом преступления, указывает, что «материальная вещь является системой определенного количества свойств, в которых проявляются общественные отношения, и потому она неотделима от них, как и общественные отношения неотделимы от материального объекта, в котором они проявляются»[59 c.19]. Если объекту преступления, как социальной категории, уголовно наказуемым деянием вред причиняется всегда, то предмет в большинстве случаев не повреждается. «Из этого вытекает вывод, что в системе преступных последствий причинение вреда предмету преступления является факультативным, а причинение вреда объекту - обязательным признаком».

В качестве одушевлённого «материального субстрата» следует рассматривать только животных, но не человека, который охватывается другим факультативным признаком объекта - потерпевшим от преступления. «Потерпевший как человек отличается от предмета преступления, в частности, тем, что его характеристика может быть связана с его деятельностью»[33 c.82], как это имеет место, например, при сопротивлении представителю власти, пресекающему хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК РФ).

Предмет преступления, в частности хулиганства, характеризуется рядом признаков. По нашему мнению, признаки предмета хулиганства, сопряжённого с уничтожением или повреждением чужого имущества, являются сходными с признаками предмета преступлений против собственности. Соответственно, «с социальной стороны - это вещь, в создание которой вложен общественно необходимый труд человека, обособливающий вещь из природного состояния; с экономической стороны - предмет материального мира, имеющий объективную ценность и стоимость; с физической - движимое или недвижимое имущество, то есть по своей физической природе ... поддающееся изъятию или нет; с правовой - чужое для виновного, то есть такое, на которое он бесспорно не имеет права»[33, c.151].

Отметим, что, учитывая взаимосвязь объекта и предмета преступления, уничтожение или повреждение виновным принадлежащих ему или выбывших из гражданского оборота вещей, не затрагивают отношения собственности (как, впрочем, и общественный порядок и общественную безопасность), так как собственник волен распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению вплоть до его уничтожения, а бесхозные предметы ничьей собственностью не являются. В данном случае деяние состава преступления не образует, за исключением ситуаций, когда, например, уничтожение собственного имущества или бесхозных вещей сопряжено с умышленным грубым нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу, совершаемым с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (например, взрыв собственной машины в общественном месте).

Итак, хулиганство следует признать многообъектным преступлением, учитывая при этом обязательность нарушения данным деянием двух непосредственных объектов - общественного порядка и общественной безопасности. Первым обязательным непосредственным объектом хулиганства, являются именно общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, а вторым, также обязательным объектом этого преступления, - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность. Факультативными объектами выступают общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применением насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении чужого имущества). Посягательство на личность и (или) собственность при хулиганстве - это лишь способ посягательства на его основной объект -- общественный порядок.

2.3 Объективная сторона хулиганства

Объективная сторона преступления представляет собой совокупность установленных законом внешних признаков преступного поведения человека.

Данное определение является наиболее общим и кратким. В теории уголовного права существуют и более полные определения объективной стороны преступления. Так, объективная сторона преступления определяется как «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»[66 c.9]. Несмотря на то, что данное определение является одним из основополагающих в теории уголовного права, оно, относя общественно опасные последствия к обязательным признакам любого преступления, не учитывает тем самым различия между объективной стороной преступлений с формальным и материальным составом.

Признаки объективной стороны основного состава хулиганства содержатся в ч. 1 ст. 213 УК РФ, имеющей бланкетный характер, так как понятие оружия и его виды определяются не в уголовном законе, а в Федеральном законе «Об оружии».

В теории уголовного права существовали три основные точки зрения насчёт определения вида состава хулиганства в зависимости от конструкции его объективной стороны, указанной в ст. 206 УК РСФСР, а затем - в ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции.

Сторонники первой точки зрения относили хулиганство к преступлениям с формальным составом[43,11,39]. Другие учёные считали, что состав хулиганства является материальным, причём понимали под последствием данного преступления причинение вреда общественному порядку[38 c.19]. Третьи же полагали, что хулиганство следует признать преступлением с формально-материальным составом, так как грубое нарушение общественного порядка может альтернативно сопровождаться как применением насилия или угрозой его применения (то есть только действиями без обязательного наступления последствия в виде вреда здоровью потерпевшего), так и уничтожением или повреждением чужого имущества (то есть наступлением конкретных общественно опасных последствий)[48 c.13].

В связи с рассмотренными законодательными изменениями, а именно за счёт исключения из диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на альтернативную сопряжённость хулиганства с посягательством на личность или собственность, состав данного преступления не может быть признан формально-материальным.

По мнению автора, состав хулиганства по конструкции его объективной стороны является формальным, то есть данное преступление признаётся оконченным с момента совершения деяния, грубо нарушающего общественный порядок, выражающего явное неуважение к обществу и сопровождающегося применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а также например по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Касаясь же позиции, признающей состав хулиганства материальным, А.И. Рарог обоснованно утверждает, что «грубое нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу - это не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер»[87, c.37].

Ядром объективной стороны состава хулиганства является именно сочетание двух указанных оценочных признаков: «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу».

«Под грубым следует понимать существенное нарушение общественного порядка. Грубое нарушение общественного порядка характеризует уголовно наказуемое хулиганство, а простое нарушение - мелкое хулиганство»[30, c.19]. Согласимся с тем, что «вывод о степени общественной опасности деяния, о том, грубым или не грубым является нарушение общественного порядка, следует делать из анализа объективных признаков хулиганства: характера совершенных действий, их продолжительности, способа, места и времени их совершения, наступивших последствий и т.д.»[25, c.17-18]. «Грубое нарушение общественного порядка может иметь место в случае длительного его нарушения, повышенной интенсивности нарушения (страдают интересы большого количества граждан), например, срыв важных или массовых общественных мероприятий, дерзкое приставание к гражданам».

Исходя из сопоставления признаков объективной стороны деяний, указанных в ч. 1 ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ, не могут рассматриваться в качестве грубого нарушения общественного порядка нецензурная брань в общественных местах и оскорбительное приставание к гражданам, наказуемые в административном порядке и выступающие обычно своеобразным «фоном» совершения уголовно наказуемого хулиганства. Также не является уголовно наказуемым хулиганством нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся уничтожением или повреждением чужого имущества, совершённое без применения оружия либо соответствующих предметов, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

В соответствии с ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ и ч. 2 ст. 167 УК РФ такие действия, не причинившие значительного ущерба, являются мелким хулиганством.

Под явным неуважением к обществу следует понимать пренебрежительное отношение к общепринятым правилам поведения, противопоставление себя другим гражданам или демонстративное выражение своего мнимого превосходства над ними. «Выражение явного неуважения к обществу может проявляться в пренебрежении мнением присутствующих, нереагировании на замечания о недопустимости подобных действий или усилении агрессивности после таких замечаний». Такое неуважение должно быть явным, то есть очевидным, не вызывающим сомнения как у самого виновного, так и других граждан, ставших потерпевшими от хулиганства или очевидцами данного преступления. Однако это вовсе не означает, что хулиганство может быть совершено только в общественном месте и при обязательном наличии окружающих, то есть граждан, наблюдавших действия виновного.

Ряд учёных указывает на общественное место, как на обязательный признак объективной стороны хулиганства[27,c.38]. Нами же поддерживается противоположная точка зрения, согласно которой место совершения преступления не определяет квалификацию тех или иных действий как хулиганства и, кроме того, не является обязательным признаком рассматриваемого преступления[46,c.14-15]. Данное утверждение обосновывается, во-первых, отсутствием в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указания на место совершения данного преступления, и, во-вторых, устойчивой правоприменительной практикой, признающей наличие состава хулиганства в тех или иных действиях независимо от места их совершения, опираясь на объективные и субъективные признаки, указанные в уголовном законе. «Решающее значение для данного состава имеет не место, а люди, общество, которому хулиган бросает вызов своим поведением»[39,С.177].

Хулиганство может быть совершено не только в общественном месте и (или) при наличии окружающих, но и в любом другом месте и даже при отсутствии очевидцев (за исключением хулиганства, сопряжённого с уничтожением или повреждением имущества или заключающегося только в неправомерном применении оружия или соответствующих предметов, не угрожавшем безопасности людей и собственности), если виновный совершил соответствующие действия в отношении случайно выбранного им человека, то есть в отношении одного из представителей общества, не персонифицировано. «В данном случае явное неуважение к обществу заключается в том, что потерпевшим мог оказаться любой отдельный член общества, ибо преступник действовал не по личным мотивам, вытекающим из его отношений с потерпевшим, а совершил посягательство на абсолютно незнакомого человека».

В каждом конкретном случае совершения действий, внешне сходных с хулиганством, необходимо тщательно исследовать не только действия виновного, но и поведение потерпевшего, предшествующее посягательству. Если будет установлено, что инициатором конфликта был потерпевший либо действия виновного были обусловлены преимущественно неприязненными отношениями с потерпевшим, то содеянное не может квалифицироваться ни как хулиганство, ни как иное уголовно наказуемое деяние, совершённое из хулиганских побуждений.

В соответствии с новой редакцией ч. 1 ст. 213 УК РФ, хулиганство может быть признано таковым, только если оно совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы [2].

При отнесении тех или иных предметов к оружию необходимо руководствоваться положениями Федерального закона «Об оружии»[91], разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»[91], и результатами соответствующих экспертиз, а также Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»[91].

Так как термин «оружие» в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ указывается без каких-либо оговорок, сужающих его объём или содержание, к таким устройствам следует относить гражданское, служебное, боевое ручное стрелковое и холодное, а также газовое, пневматическое и сигнальное оружие, как заводского изготовления, так и самодельное. Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ в п. 1 приведённого постановления подчёркивает, что к оружию помимо указанных предметов и устройств следует относить ещё и другие виды боевого огнестрельного оружия, находящиеся на вооружении в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба и на которые действие Федерального закона «Об оружии» не распространяется.

Исходя из приведённого законодательного перечня видов оружия, представляется недопустимым при расследовании и рассмотрении уголовных дел о хулиганстве относить пневматическое, газовое или сигнальное оружие к предметам, используемым в качестве оружия, как это имеет место в следственной и судебной практике. Несмотря на то, что в ст. 213 УК РФ ответственность за применение оружия или соответствующих предметов не дифференцируется, следует признавать повышенную степень общественной опасности применения именно оружия, что должно учитываться при назначении наказания виновному.

В отличие от ранее действовавшего уголовного законодательства (ч. 3 ст. 206 УК РСФСР 1960 г.), ст. 213 УК РФ не содержит указания на то, что предметы, используемые в качестве оружия при совершении хулиганства, должны быть специально приспособлены для нанесения телесных повреждений[54 c.638].

Так, в постановлении Президиума Верховного Суда РФ № 723 п. 99 пр. по делу Кукушкина указано, что «предметами, используемыми при хулиганстве в качестве оружия, в соответствии с новым законом могут быть любые предметы, в том числе хозяйственно-бытового назначения, применение которых может причинить телесные повреждения». Обычно это всевозможные инструменты, легковоспламеняющиеся жидкости, иные предметы хозяйственно-бытового обихода (например, сковорода, кухонный нож и т.п.), которые по своим свойствам позволяют причинить телесные повреждения[57, c.39].

Вместе с тем, в юридической литературе вызывает дискуссии вопрос о целесообразности и обоснованности расширения понятия соответствующих предметов, содержащегося в ст. 213 УК РФ. Так, О. Вознесенская указывает, что подобная формулировка размывает пределы толкования закона и ведёт к произволу правоприменителя [24 c.51]. Возражая против данного вывода, А. Непринцев ссылается на тенденцию развития российского уголовного законодательства и заинтересованность общества в усиленной охране общественного порядка[78 ,c.55].

Так, например, по одному из уголовных дел Потапова Н.М. обвинялась в совершении хулиганства по ч. 3 ст. 213 УК РФ в первоначальной редакции. В качестве такого предмета Потапова использовал обух топора, при помощи которого она нанесла удары по голове Хожанец. Суд, рассматривавший уголовное дело признал правильно квалификацию по ст.213 ч.3 УК РФ как хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия[18].

Приведем пример из практики.

21 октября 2005 г. в общественном месте по ул. Ленина г.Бердска Хабаров, умышленно, их хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, используя в качестве оружия имевшийся у него металлический ковш, подошел к ранее незнакомому гражданину Сычеву Ю.А. и нанес указанным ковшом удар Сычеву Ю.А. по левой боковой части головы, отчего последний упал.

Суд квалифицировал действия подсудимого Хабарова по ст.213 ч.1 УК РФ как хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия[20].

Учитывая словосочетание «используемые, в качестве оружия», представляется, что такими предметами могут являться те из них, которые объективно обладают качествами, присущими указанным выше видам оружия либо внешне имитируют последние (при угрозе применением оружия).

Кроме того, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» разъяснено, что к таким предметам следует относить и механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряжённые слезоточивыми и раздражающими веществами и предназначенные для временного поражения цели, а также собак и других животных, использование которых представляет угрозу для жизни или здоровья человека[91 18.01.2003].

По одному из уголовных дел президиум Горьковского областного суда разъяснил, что применение при хулиганстве холодного оружия, в том числе и ножа, заключается в использовании его колюще-режущих и других боевых качеств, то есть в использовании его по прямому назначению. Если же лицо нанесло потерпевшему удары рукояткой ножа, такие действия нельзя рассматривать как совершённые с применением холодного оружия, так как нож по своему прямому назначению как холодное оружие для причинения телесных повреждений применён не был[14, c.859]. В таких случаях действия лица следует расценивать как совершённые с применением предмета, используемого в качестве оружия. Данные разъяснения следует относить и к применению иных видов оружия.

В теории уголовного-права отмечалось, что «нет основания говорить о применении оружия, когда виновный угрожает негодным или незаряженным оружием, демонстрирует оружие без намерения его применять, а равно, когда угрожает предметами, имитирующими оружие, если они не используются как средство насилия...»[55, c.481].

Однако, по нашему мнению, к предметам, используемым в качестве оружия при хулиганстве, всё же необходимо относить и те из них, которые лишь имитируют определённый вид оружия (например, макет пистолета) либо являются для виновного заведомо неисправным оружием, так как данные предметы, во-первых, воспринимаются потерпевшим и окружающими как «настоящие»; во-вторых, подавляют возможное сопротивление потерпевшего или пресечение хулиганства со стороны других граждан; в-третьих, повышают степень интенсивности угрозы применением насилия не меньше, чем пригодное к применению оружие; и, наконец, в-четвёртых, такие предметы объективно могут быть использованы в качестве оружия, например, для нанесения ударов. Полагаем, что степень общественной опасности угрозы негодным оружием или имитацией такового ничуть не меньше, а может быть даже и больше, чем соответствующая степень угрозы предметами, используемыми в качестве оружия, а последняя расценивается как способ совершения хулиганства[29,c.46-49].

Угроза применением оружия, как разновидность психического насилия[92, С.51-52], на практике понимается сквозь призму определения, содержащегося в ст. 119 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Данное определение относит угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью к уголовно наказуемому деянию лишь при наличии оснований опасаться осуществления этой угрозы. Однако, по нашему мнению, такая формулировка рассматриваемого понятия является не совсем удачной, так как на основании анализа текста диспозиции ст. 119 УК РФ невозможно однозначно ответить на вопрос, для кого (потерпевшего или виновного, либо для органов расследования и суда) должны иметься соответствующие основания. Как справедливо отмечает В. Курченко, «для квалификации деяния по ст. 213 УК по признаку угрозы применения насилия не имеет значения, имел ли субъект намерение выполнить угрозу. Важно, что он запугивал граждан, и потерпевшие воспринимали угрозу реальной»[71,С..11].

Важно, чтобы угроза, была реальной. При этом нельзя, по нашему мнению, согласиться с И. Тяжковой, которая считает реальной только такую угрозу применения оружия при хулиганстве, которая приводится в исполнение[98,С..19]. «Реальной угроза является тогда, когда она воспринимается потерпевшим в качестве действительной и такое восприятие осознается виновным, который этого желает»[32,С..24], независимо от наличия или отсутствия объективной реализации её содержания.

Л.Д. Гаухман и СВ. Максимов обоснованно утверждают, что устрашение демонстрацией оружия или предметов, объективно его заменяющих, а также негодным оружием или его имитацией, если потерпевший воспринимает имитацию как настоящее оружие, всегда является угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья[32,С..101].

В уголовно-правовой литературе отмечалось, что если в процессе совершения действий, нарушающих общественный порядок, оружие используется для уничтожения или повреждения чужого имущества, то содеянное не должно квалифицироваться как хулиганство, за исключением тех случаев, когда данные действия заведомо для виновного сопряжены с реальной возможностью причинения вреда здоровью граждан[96,С..40]. Однако, учитывая законодательное определение оружия, а именно его предназначенность для поражения как живой, так и иной цели[4]; а также то, что грубое нарушение общественного порядка при определённых условиях может быть сопряжено только с повреждением или уничтожением имущества при помощи оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а равно с осуществлением соответствующей угрозы, совершение данных действий, пусть даже и не угрожающих жизни или здоровью граждан, необходимо квалифицировать по соответствующей части ст. 213 УК РФ[50 c.113] и, в случае причинения значительного ущерба потерпевшему, по совокупности с ч. 2 ст. 167 этого УК. Условием отнесения подобных деяний к хулиганству является наличие окружающих (хотя бы одного), воспринимающих действия виновного как нарушающие их спокойствие, угрожающие их безопасности и выражающие явное неуважение к обществу в целом.

Кроме того, хулиганством необходимо признавать также и действия, совершённые с применением оружия, при которых объективно отсутствовала угроза для отношений собственности, а равно для жизни и здоровья граждан (например, стрельба из оружия поверх голов, присутствующих при этом людей), однако, исходя из обстановки их совершения, воспринимались окружающими как угрожающие их безопасности и выражающие явное неуважение к обществу. При этом виновный должен осознавать, что его действия носят характер грубо нарушающих общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу, и желать их совершения[86,С.7]. Такая ситуация сходна с той, когда виновный использует заведомо неисправное оружие либо имитацию такового.

Приведем пример из практики.

20 сентября 2002 г. у несовершеннолетнего Котлярова из хулиганских побуждений возник умысел на грубое нарушение общественного порядка путем незаконного производства выстрелов из пневматического ружья. Реализуя указанный преступный умысел Котляров С.С. в тот же день в период между 18.00 и 19.00 часами, находясь по месту своего жительства - в квартире № 54 дома № 3/2 по ул. Красных Зорь г. Новосибирска, действуя с прямым умыслом, сознавая, что, применяя насилие с использованием предметов, используемых в качестве оружия, к неопределенному кругу лиц, он тем самым выражает явное неуважение к обществу и грубо нарушает общественный порядок и желая этого, взял в руки находившееся в указанной квартире принадлежавшее ему пневматическое ружье и произвел из него не менее трех прицельных выстрелов в проходящих мимо д. 3/2 по ул. Красных Зорь г. Новосибирска ранее незнакомых ему граждан, в том числе произвел не менее одного прицельного выстрела в область головы неустановленного следствием мужчины, не менее одного прицельного выстрела в область груди заведомо для него малолетнего Ульянова ИА, 08.07.1991 г.р., и не менее одного прицельного выстрела в правую ногу заведомо для него малолетнего Вихрюк П.С., 12.04.1990 г.р., чем причинил сильную физическую боль, а Ульянову И.А, кровоподтек и поверхностную рану на передней поверхности грудной клетки справа, не повлекших за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности и поэтому не расценивающихся как вред здоровью. Указанные действия Котляров С.С. совершил в присутствии большого количества посторонних граждан, чем нарушил их покой, а также действиями Котлярова С.С. были затронуты их интересы путем создания реальной угрозы применения в отношении них насилия. Тем самым Котляров С.С. грубо нарушил общественный порядок и выразил явное неуважение к обществу, применив насилие, и создав угрозу применения такого насилия в отношении неопределенного числа лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия[19].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5