Законотворческий процесс и механизм обеспечения реализации законов

Несмотря на растущий правовой нигилизм, население все еще связывает с новыми законами большие надежды. Редкий кандидат в депутаты не обещал в предвыборной компании подготовить и провести новый закон, редкое выступление в печати не заканчивается предложением принять новый закон. В таком случае юристы должны задавать вопросы: какие акты по данной теме существуют, как они работают, чем не удовлетворяют, в каких поправках нуждаются. Только ответив на эти и другие, возникающие в этой связи вопросы, проанализировав достаточное количество обусловленных жизнью изменений, можно говорить о необходимости принятия нового закона.

Этому должна служить экспертиза проектов новых законов. Каждому законодательному акту должна предшествовать соответствующая правоведческая разработка. В связи с этим встает вопрос о создании интегрированной сети специальных служб такой экспертизы, профессионально компетентные заключения, которой выступали бы в качестве своеобразной мотивационной санкции при разработке конкретных законодательных актов.

Другой проблемой, связанной с планированием законодательной работы является вопрос об определении содержания самого плана. Объектами планирования могут быть и проекты законов, и их научные разработки и возможные темы новых или изменяемых актов.

Желательно говорить "пакеты законов" по взаимосвязанным темам, причем выделяя приоритеты - по назначению, по масштабам, по времени принятия, участникам отношений.

Итак, приоритет в разработке законов означает выбор времени для их разработки и принятия в соответствии с направлениями развития регулируемых сфер, определенной внутренней связи между отдельными законами и последовательности их принятия.

И четвертая - это, наконец, проблема организационная. Она предполагает четкую организацию работ на всех стадиях подготовки законопроекта. Здесь и выявление общественной потребности в законодательном регулировании, и выбор формы законодательного акта, и информационное обеспечение и расчет последствий действия закона, а также этапы разработки и обсуждения и т.д.

Следует отметить, что план законодательных работ, принимаемый законотворческим органом, естественно не является догмой. Законодательная деятельность, как уже отмечалось, является, прежде всего, творческой и социально обусловленной деятельностью, а, следовательно, живо реагирует на любые социальные, политические и иные изменения в обществе. План законодательных работ является лишь ориентиром, который корректируется в зависимости от изменений социальной обстановки. Законодателю необходимо обладать определенной интуицией, чтобы вовремя реагировать на эти изменения и корректировать свою деятельность, создавая своевременные и соответствующие объективной реальности законы.

Принцип понятийной определенности.

Язык закона - единственный способ выражения мысли законодателя, а правотворческое мышление лежит в основе законодательной деятельности. Он ее и основное средство формулирования правовой нормы. Ни одна правовая норма как результат правового мышления не может быть сконструирована без конкретной системы понятий, которые придают правовой норме логический смысл, обусловливают ее логическое движение в практическом применении.

Юридический язык как комплексное понятие охватывает несколько языков права: язык закона, научный юридический язык, судебный язык, язык публициста - правоведа, язык адвоката и др. В данном дипломном исследовании нас, естественно, интересует, прежде всего, язык закона. Система государственных требований к языку закона является существенной гарантией его качества. Язык нормативного акта должен быть понятен и общеупотребителен, в то же время ему необходимо быть четким, и ясным, кратким. Логичность текста закона - общее требование для процесса нормотворчества достигается через ясность языка закона. Он должен быть настолько прост, чтобы каждый гражданин мог бы точно и правильно понять права и обязанности, которые порождает для него правовая норма, общий смысл правового предписания, и иметь четкую установку на его выполнение. Но здесь возникает опасность излишнего упрощения правового языка, которая может привести к его вульгаризации, стать помехой правильного словесного выражения некоторых тонкостей законодательной регламентации. Соответственно, по мнению С.Пасова Б.П.:" доступность языка можно выразить через два основных критерия:

I. Каждый должен точно и правильно понимать свои права и обязанности, которые порождает закон.

2. Каждый мог понять общий смысл юридического предписания в связи с его предназначением в системе социальных норм."11 Спасов Б.П.. Закон и его толкование. - М.: Юрид. лит., I986.C.70-9I .

Лаконизм - еще одно основное требование к языку законодателя. Закон должен иметь строгое нормативное содержание, т.к. его цель - разработка нормативных предписаний, определяющих поведение людей. Юридический язык не терпит словесных повторений, усложненных оборотов, излишних эпитетов. Но лаконизм предписания не должен идти в разрез с полнотой отражения государственной воли, что достигается через использование понятийного /терминологического/ аппарата.

Требование точности языка заключается в наиболее полном и правильном, отражении сути правового предписания. Точность предполагает стилистическую и грамматическую верность юридического языка, правильное употребление слов и связь между ними.

Для наиболее четкого представления о совершенном юридическом языке, следует обратиться к дефиниции самих правовых определений, составляющих его основу. Правовые определения должны адекватно отражать сущность определяемого явления. Это обусловливает ценность такого логического приема как обобщение под нормативно-правовым углом зрения. Сложность заключается в том, что абсолютно все признаки изучаемого явления охватить, как правило, не возможно, а вырабатываемое правовое определение должно быть правильным, т.е. не расходиться с объективной действительностью, отражать ее оптимально и полно.

Юриспруденция не может оперировать предположительными, ложными определениями. К сожалению, правовые определения в действующем законодательстве не отличаются научным совершенством. Имеются, в частности, определения логически непоследовательные, недостаточно полно или неверно отражающие сущность того или иного явления, "Отсекающие" его существенные признаки /например, "частная собственность", "должностное лицо"/.

Не менее распространены в законах слова, используемые для различного рода умолчаний или, наоборот, излишней детализации описываемого. В предыдущие годы значительный размах приобрели умалчивания о явлениях, ликвидация понятий и терминов, широко употребляемых в мировой практике. Тезис Дж. Орвела "нет понятий, значит, нет реалий" практиковался в нашей юридической действительности. Так, в юридическом энциклопедическом словаре нет термина "проституция" как вероятно, по мнению составителей, не было на момент издания словаря /1987г./ и самого явления.

Правовые определения должны базироваться на определенно консенсусе. Слова и выражения, имеющие юридическое значение, должны использоваться в одном и том же смысле во всех правовых актах.

В нашем внутри государственном юридическом терминологическом словаре царит хаос. Даже не всякий. специалист может разграничить понятия "полномочия" и "компетенция", "законодательный акт" и "акт законодательства".

В сфере правовых отношений разногласия при определении понятий не допустимы, это подорвало бы все критерии законности формулирования и применения правовых норм, что приобретает особенно важное значение на современном этапе реформирования правовой системы, когда появляется множество новых юридических понятий, возрождаются старые забытые термины. Однако, это не означает, что все правовые понятия должны быть закреплены законодательно. Определенные правовые термины, имеющие основополагающее значение должны быть закреплены в Конституции, другие - на уровне актов местных органов власти.

К примеру, многие понятия, используемые в международных договорах, закреплены в Конвенции "О праве международных договоров", подписанной СССР. Так, ст.2 настоящей Конвенции определяет значение целого ряда терминов, таких как "договор", "ратификация" , "полномочия", "третьи лица", "участники", "международная организация" и др.

Однако, здесь следует оговорка о том, что данные термины не затрагивают употребление этих определений и значений, которые могут быть признаны во внутреннем праве.

В создавшейся ситуации налицо необходимость создания терминологического словаря законодательства. В законодательстве не будет неоднозначностей и разногласий, а это, следовательно, сократит количество актов, конкретизирующих и толкующих законы. Высвободятся юридические силы, занятые сегодня исследованием развития и трансформации в праве. Расширятся возможности правильного использования правовых предписаний самым широким кругом лиц. Сейчас такие словари разработаны и используются в юридических системах "Консультант плюс" и "Гарант". Но, к сожалению, официально их пока не признали. Да и доступны они только для пользователей этих систем.

Е.Лукьянов справедливо считает необходимым установить правило; каждый новый: термин должен быть четко определен в том нормативном акте, где он появился впервые и внесен в соответствующий перечень."11 См .: Лукьянов Е. Указ. раб. С.86.

И все-таки многие правовые понятия могут успешно функционировать на базе общепринятых определений, содержащихся в квалифицированных научных комментариях, теоретических трудах юристов - ученых. Масса широко распространенных понятий просто не нуждается в правовых Определениях /напр., понятие брака/.

Законодательным определениям должны подвергаться в обязательном порядке все правовые понятия ключевого значения, т.е. понятия, с помощью которых постигается как общий целевой смысл конкретной законодательной акции, так и оперативный смысл ее логических составных.

Общие правовые понятия должны быть достаточно абстрактны и вместе с тем достаточно конкретны. Самыми общими выступают конституционные понятия обще родового значения /"суверенитет", "право нации на самоопределение", "собственность", "свобод слова" и т.д./, менее общими - межотраслевые понятия, за которыми следуют отраслевые, в какой-то мере частные понятия.

Еще одно необходимое требование к правовым определениям - они должны быть дискурсивными, т.е. находящимся в общем логическом "сцеплении" с предшествующими общепризнанными определениями.

Все правовые понятия, так или иначе, взаимосвязаны. Одни понятия могут сравниваться по смысловому значению, другие, определенным образом пересекаться, третьи - соподчиняться и т.д. Каждое понятие находится в непрерывном логическом движении, что обусловлено смысловым уточнением, изменением. Задача заключается в том, чтобы, в соответствии с поставленной целью найти такое определение, которое последовательно отражало бы самые существенные признаки того или иного явления и, следовательно, гарантировало надежное пользование им в правоприменительном процессе.

И еще хотелось бы добавить, что в настоящем законодательстве в правило вошло употребление слов "как правило", "с учетом того", "обычно", "соответствующий "и д.р. Эти выражения, встроенные в правовой контекст, еще до применения законодательного акта заранее открывают широкие возможности для его нарушения. Вместо широкого перечисления исключений, необходимость которых может быть вполне обоснованной, открывается простор субъективному толкованию закона. Естественно, что для оценки ясности законодательного акта нет определенных критериев. В ряде случаев этот вопрос решается органом /лицом/, которые будут применять закон, но от законодателя во многом зависит предел этого субъективного понимания закона, возможность его ситуативного толкования правоприменителем. Представляется, что посредством легальных дефиниций необходимо предельно четко и ясно изложить требования нормативного акта, что во многом предопредилит его дальнейшую жизнь.

Принцип модальной сбалансированности.

Модальный феномен всякой нормативной реальности выражается как правило, в модусах: "разрешено", "требуется" / обязательно"/, "запрещено". Правовой характер этот модальной триптих приобретает в общественных отношениях, одной из сторон которых выступает власть. Эффективность функционирования таких отношений обусловлена тем, насколько сбалансированы, т.е. в каком логическом отношении находятся составные правовой модальности, как они согласуются между собой. Нормальное, социально здоровое законодательство - не произвольный набор того или иного количества нормативов. Каждый модус имеет конкретные логические предпосылки. Любое, самое незначительное противоречие в законодательстве - это функциональная "дыра", деформирующая и дестабилизирующая правоприменительный процесс.

В частности, ни один правовой норматив видового /менее общего/ значения не может функционировать без правового норматива родового /более общего/ значения. В этом значении законотворческий процесс можно представить в виде единого ветвящегося процесса, обеспечивающего необходимую контекстуальную связь правовых нормативов на всех функциональных уровнях.

К сожалению, отработанной концепции модусной сбалансированности правовых нормативов, вырабатываемых и принимаемых их законодателем, в нашем правоведении нет. Сами понятия "правовое разрешение", "правовое требование" /"правовая обязанность"/,"правовой запрет" научно не определены. Логические границы разрешаемого и запрещаемого практически открыты для произвольного усмотрения - как законотворческого, так и правоприменительного. Древний принцип "Когда разрешено больше, меньше считается разрешенным" не работает. В условиях существования права, которое защищает, в основном, права государства, а не гражданина, используются два типа юридической регламентации:

а/ общедозволительная, когда в основе лежит общее дозволение, которому корреспондируют конкретные запреты /в целом строится по принципу: разрешено все, кроме прямо запрещенного/.

б/ разрешительная, когда основной является общий запрет, которому соответствуют конкретные дозволения /по принципу "запрещено все, кроме прямо разрешенного"/.

Использование вышеназванных юридических средств подчинено определенной государственной логике. Власть целиком: берет на себя заботу об обществе и его членах. В результате государство, аппарат политической власти оказывается свободным в своих отношениях с гражданами, а последние ставятся в положение вынужденно зависимых.

Жестко связывать деятельность аппарата власти правовыми формами в таких условиях невыгодно, соответственно, она регулируется в общедозволительном порядке. Свобода индивида выступает в данном случае как вынужденная уступка государства гражданину, либо как средство решения поставленных аппаратом задач, но не рассматривается, к сожалению, как самостоятельная социальная ценность. Следовательно, можно понять, почему государство на фоне общего запрета позволяет себе в правовой форме регламентировать отдельные дозволения. Наряду с этим используется принцип "позитивного обязывания ", что означает требование совершить под угрозой наказания или иных мер принуждения необходимых для государства действий.

В создавшейся правовой ситуации, при декларировании правового государства, первоочередное внимание все же уделяется не гарантиям прав человека, а гарантиям выполнения им своих обязанностей.

Право, понимаемое как мера свободы, служит упорядочению проведения самостоятельных и социально активных субъектов. Юридическая регламентация, соответственно, строится на совершенно иных принципах, ориентируясь на общечеловеческие качества. Она стремиться освободиться от навязывания тех или иных стереотипов поведения. Ограничение свободы, определение в законе ее рамок необходимо в данном случае лишь для предупреждения коллизий между действиями свободных индивидов, для того, чтобы произвол одного не вторгался в сферу свободы другого. Иными словами, ограничения выступают средством обеспечения сво6оды.

Главная цель существования всего юридического применительно к праву как мере свободы - обеспечить реальность прав членов гражданского общества. Сейчас реально осознается необходимость «демократизировать» право, в какой-то степени "очистить" его от властного государственного начала. Принудительное обязывание, запрет, юридическая ответственность - все, что по распространенному стереотипу образует право, относится в действительности не столько к праву, сколько к государственной власти. "Право же, - это, прежде всего, то, что по выражению С. Алексеева, "говорит о правах", и именно это является важнейшей, определяющей стороной юридического регулирования".11 Алексеев С.С. Правовое государство - судьба социализма - М., 1988.С.96. Отсюда самое пристальное внимание должно уделяться всему комплексу вопросов, касающихся прав и свобод гражданина: соответствие нашего законодательства международным актам о правах человека, юридическим процедурам их использования и защиты, гарантиям против нарушения конституционных прав и свобод текущим законодательством.

Реформируя законодательство, очевидно, приходится задумываться о критериях и особом порядке установления юридических запретов. Предоставляется необходимым - определенный круг запретов, затрагивающих интересы всего общества, пропускать через «санкцию» народного референдума. Устранение системы анонимных запретов, установление юридической ответственности за принятие антиконституционных запретов дало бы, безусловно, положительный результат. Целесообразно было бы определить такие сферы общественных отношений, которые в силу своей специфики не могут регулироваться с помощью запретов.

В процессе нынешнего широкого реформирования нашего законодательства подход к праву с позиций «право для общества и человека» начинает заметно теснить некогда традиционный подход «право для политической власти», подчинявший общество государственным интересам. Главное, что отличает нынешний процесс обновления законодательства - это появление в нем как раз таких источников права, которые "говорят о правах". Уже действующие законы о собственности, о печати и других средствах массовой информации, о доверительной собственности /трасте/ и д.р. - все это источники права, основанные в целом на либеральном, его понимании.

В них используется преимущественно общедозволительный принцип регулирования, построенный на взаимосвязи дозволений и запретов, значительное внимание уделяется обеспечению прав граждан

и их объединений.

Но нельзя не сказать и о существующей негативной тенденции. Безудержное ведомственное нормотворчество сковало действующую систему законодательства, своевольно конкретизируя нормы общедозволительного значения.

Признание за подзаконными актами силы закона, установление норм права без учета элементарных правил законодательной техники и потребностей общества привели к появлению бесчисленного множества ведомственных нормативных актов, захвативших сферу законодательного регулирования. Примеров тому масса, если говорить о вышеупомянутом Законе РФ "0 несостоятельности /банкротстве/ предприятий", здесь совершенно основательно можно выразить сомнения в его действительности, т.к. для его нормативного применения требуется принять огромное число ведомственных нормативных актов, по меньшей мере, еще один закон об аудиторской деятельности, организовать федеральное агентство по делам о банкротстве. Такая же ситуация сложилась и в налоговом законодательстве, где в устаревшие еще в 1992 году законы было принято множество существенных изменений, за которыми достаточно сложно уследить, этот процесс сопровождается одновременным изданием потока подзаконных, редко публикуемых актов.

С момента перераспределения законодательных полномочий соотношение между законами и подзаконными актами принципиально меняется. Условия передачи законодательных полномочий Президенту России, а также порядок пользования ими оказываются явно недостаточными для того, чтобы обеспечить правовой характер принимаемых нормативных актов.

Нормотворческая деятельность, не стесненная ограничительными рамками, приобретает довольно свободные формы.

Указы Президента и постановления Правительства /т.е. акты исполнительной власти/ в ряде случаев оказываются сильнее законов, нормативно продолжая" или "поправляя" их. Практически любая ведомственная инструкция может подкорректировать тот или иной закон. Появляются управленческие структуры, присвоившие несвойственные данному виду государственных органов функции, принимается ряд нормативных актов нелигитимного характера. Сегодня можно с уверенностью сказать, что передача исполнительным структурам законодательных полномочий не придала принимаемым ими правовым актам больше права. А возможность регулировать органами управления таких сфер общественных отношений, как права, свободы и обязанности граждан, не соответствует принципам правового государства и теории разделения властей.

Участник «круглого стола» журнала «Советское государство и Право» по вопросам теоретических проблем и перспектив законодательства России Е.А. Черенков, «оценивая нынешнее состояние соотношения законов и подзаконных актов как временное, вынужденное, считает что продолжать работу по подготовке и принятию нормативных актов, воссоздающих баланс между законами и актами управленческих органов с ограниченными возможностями последних».11 Законодательство Российской Федерации: теоретические вопросы, проблемы и перспективы развития/ «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» /1992.№10.С.24. Такими актами могли бы стать закон о порядке подготовки и принятии законодательных актов, правила подготовки и издания правительственных и ведомственных актов. Представляется необходимым предусмотреть в этих актах следующие положения:

1.0тнесение и исключительное введение органов государственный власти вопросов, касающихся прав и свобод граждан, установление различных видов юридической ответственности граждан, видов и оснований применения мер принуждения.

2. Четкое определение предмета подзаконного нормативного регулирования /напр., посредством закрепления круга вопросов, по которым возможно принятие нормативных актов органами управления/

3.Установление надзора и контроля за принятием подзаконных нормативных актов, введение обязательной предварительной юридической экспертизы проекта подзаконного нормативного акта, обязательное опубликование нормативного акта.

4.Закрепление разрешительного порядка в вопросах ведомственного нормотворчества и др.

Общим конституционным принципом должно стать то, что всякая правовая норма видового значения конструируется на основе соответствующего правового норматива родового значения.

Закон - гениальный регулятор правовых отношений. Для того, чтобы этот акт высшей государственной власти стал реальной основой правопорядка, А.А. Кененов и Г.Т. Чернобель считают, что необходимо "установить, во-первых, круг вопросов общеправового характера, который должен регулироваться исключительно на федеральном уровне, и, во-вторых, уточнить систему государственных органов, имеющих право законодательной деятельности".22 .Кененов А.А., Чернобель Г.Т. Указ. Раб. С .74.

Как нормативно - правовой акт главенствующего значения, закон должен содержать в себе основополагающие регулятивные принципы, достаточно четко сформулированные в постатейной последовательности, чтобы не возникало никаких коллизий, как при их дальнейшем развитии, в подзаконных нормативных актах, так и в правоприменительной деятельности.

Важный момент при сбалансированности общенародного и общевидового в правовом регулировании - согласование внутригосударственных правовых нормативов с нормами международного права. Принцип приоритета международного права в цивилизованном обществе получил признание, имеет конституционное значение получил практическое применение. Ратифицируемый международно-правовой нормативный акт порождает не только межгосударственные, но и внутригосударственные правоотношения, что сказывается на общей структуре и нормативных качествах внутригосударственного законодательства, его функционировании.

Известна универсальная значимость для развития межгосударственных и внутригосударственных отношений таких нормативно-правовых актов, как Декларация прав человека и гражданина 1789 г., Пакты о правах человека I966 г. и др. Отражая общечеловеческие потребности и интересы, указанные акты выступают как общезначимая правовая модель социально-личностных отношений в сообществе народов, закрепляя основополагающие правовые понятия «народный суверенитет», «право народов на самоопределение", "демократия", "закон", "гражданин", "права человека" и др.

Именно общечеловеческие правовые ценности и создают предпосылки для определенного согласования внутригосударственного и международного права для установления универсального правового регулятора общественного бытия.

Принцип ретрибутивной обеспеченности.

Ретрибутивная обеспеченность, что в переводе с латыни означает воздаяние, возмещение, оплата, является функциональной спецификой права, условием - его эффективного действия. В древности это обеспечение осуществлялось через религиозные постулаты, моральные обычаи, нравственная сила которых была способна корректировать поведение человека в соответствии с общественными потребностями. Дальнейшее развитие общественных отношений с неизбежностью породило совершенно дугой регулятор, обеспечивающий действенность правовых норм - юридические санкции. Их основная функция сводится к "силовой охране" правовых норм, т.е. превентивная гарантия определенного правопорядка, правовой безопасности общественно - личностного бытия.

Закон без санкций теряет свой практический смысл. Лишение права санкций с необходимостью влечет за собой утрату его ценностно-регулятивной значимости, т.к. содержащиеся в нем императивы всецело ставятся в зависимость от произвольного усмотрения того, кому они адресованы. Следовательно, в данном случае, нельзя говорить о правоприменительной гарантированности действия законодательства.

Образуя механизм юридической защиты на случай возникновения правонарушающей ситуации, санкции определяют содержание и реальную функциональную силу принципа неотвратимости юридической ретрибуции, игнорирование которого или непоследовательное проведение могут привести к деградации или даже к гибели самой государственности, как таковой.

В настоящее время наблюдается в принципе парадоксальная ситуация, когда в ходе реформирования правовой системы появляется множество новых нормативных актов, но многие законоположения практически не действуют. Появилось понятие бездействующего закона. В целом ряде случаев закон открыто саботируется. О правопорядочности, основанной на законности, говорить пока не приходится. Юридические механизмы, способные реально воплотить в жизнь принцип ретребутивной обеспеченности действующих норм права, достаточно надежно не отработаны.

Сказанное не означает, что проблема ретребутивной обеспеченности права упирается в одни лишь правоприменительные факторы. Совершенствование правоприменительной деятельности - актуальный и злободневный вопрос. Однако его решение прямо зависит от того, насколько совершены сами законы. Недостатком действующего законодательства является, в частности, то, что не все его звенья в достаточной степени ретребутивны, т.е. отсутствуют однозначные определения юридической ответственности за те или иные нарушения.

Зачастую ретрибутивные нормы права осуществляется абстрактно, непоследовательно. Например: законодательство, касающееся сферы образования, здравоохранения, культуры.

Кененов А.А, Чернобель Г.Т. предлагают "конституционно установить, что судебное рассмотрение юридических споров распространяются на всех субъектов правовых отношений без каких-либо исключений".11 Кененов А.А., Чернобель Г.Т. Указ. Раб. С.75.

Особого внимания заслуживает вопрос о нравственном рейтинге действующего законодательства. В частности, закон несправедливый, неверно отражающий потребности общественного бытия, не может служить основанием установления юридической вины и соответствующих ретрибуций.

Крайне остро встает проблема, исполнения правоприменителем некачественного, дефектного, необоснованного и противоречивого закона. В этом случае не правомерно вести речь о личной ответственности и безусловном исполнении такого закона.

Нет смысла вести речь о верховенстве закона, как главном критерии правового государства безотносительно к тому, обладает ли он качеством социальной справедливости.

Любой диктатор может опираться на эту формулу /"верховенство закона"/, уничтожая при этом всякую тень законности. В подлинно правовом государстве доминирует справедливый закон. Идея справедливости лежит в основе демократической системы права, определяет культуру взаимоотношений государства и его граждан, меру правовой свободы или же ретрибуции. Социально несправедливое не должно иметь юридической силы. Необходимо ввести в юридический оборот такие понятия, как "антиконституционный закон" и "неправомерные санкции". Следует отметить, что в правовом государстве акты общественного протеста, не нарушающие общественный порядок, юридическим ретрибуциям не подлежат.

Интеграция России с международным сообществом, в т.ч. и в правовой сфере, должна сопровождаться реальными возможностями каждого гражданина воспользоваться своими конституционным правом на обращение в любой международный орган, для защиты своих прав и свобод, это, безусловно, важно, когда речь идет о правах целого народа.

Резюмируя все выше сказанное, представляется необходимым принятие специального законодательного акта об ответственности должностных лиц на федеральном уровне. Юридической аномалией является отсутствие института должностной отставки с соответствующим вотумом недоверия со стороны представительных учреждений или населения страны.

Причины и условия действия механизма

обеспечения реализации закона.

Политическая реформа, процесс демократизации общества и формирования правового государства выдвинули на первый план проблему исполнения законов. От ее решения во многом зависит не только эффективность нового законодательства, но сама судьба демократических институтов, экономической и правовой реформы.

Чтобы решить эту проблему необходимо обратиться к причинам данного явления. Почему вновь принятые законы не исполняются? Причин этому множество. Назовем лишь главные из них.

Прежде всего - это нестабильная политическая ситуация. Конфликтные отношения законодательной и исполнительной ветвей власти привели к развалу всей системы государственного управления, дестабилизации общественной жизни. Президент, взявший в свои руки законодательную власть после отставки Верховного Совета РФ, попытался заполнить правовой вакуум путем издания Указов, имеющих силу Законов. Но сочетание законодательных и исполнительных полномочий в одних руках не дает положительных результатов. Четкое разделение властей в сочетании с их конструктивным взаимодействием - единственный, на наш взгляд, путь к правовому государству. Вновь созданный законодательный орган, не имел опыта законотворческой деятельности, не способен пока в полной мере регулировать процесс исполнения законов.

Представляется, что глубинные причины правовой анархии, по-нашему, - не в юридической, а, прежде всего, в социально-экономической сфере. В условиях экономического кризиса, местные власти произвольно манипулируют законами, стремясь реформировать отношения собственности и перевести планово-регулируемую экономику на рельсы автоматически действующей рыночной экономики.

Скоростное блочно-поточное законотворчество не достигает своих целей, ибо эффективность законов зависит не от простого желания их творцов, а от комплекса экономических, политических, нравственных, культурных и иных факторов. Вряд ли можно согласиться с утверждением: "Лучше несовершенный закон, чем никакого закона".

Еще одной из важных причин неисполнения закона является деформация правового мышления и правового сознания не только значительной части граждан, но и должностных лиц в высшем эшелоне власти. Пренебрежение требованиями закона власть имущими порождает

Всеобщий правовой нигилизм в обществе.

Многие ученые считают, что "исполнение законов зависит от их качества, точности формулировки, отсутствия двусмысленности".11 Исполнение законов / «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» / Советское государство и право.1991. №7. С.5. Несовершенство ведет к неправильному толкованию и затрудняет применение закона.

Например: в Законе "0 статусе судей в РФ" говорится, что "Судья не может быть привлечен к административной и дисциплинарной ответственности".11 Ведомости Съезда народных депутатов РФ и ВС РФ .1992. №30. Ст.1792.Данная норма носит слишком, общий характер. Из нее, однозначно, не следует, исключает ли она административную ответственность судей, например, при нарушении правил дорожного движения, или исключает лишь ту ответственность, которая налагается судом.

Затруднения в исполнении российских законов обусловлены также отсутствием системности, внутренней связи принимаемых актов. Зачастую законы вступают в противоречие друг с другом.

Так, например, Закон РФ от 27 апреля 1993г. "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" и гл.24 ГПК имеют множество разночтений. Существенное несовпадение наблюдается в положениях законов, определяющих пределы обязательности решений суда по жалобе, вступивших в законную силу. Закон от 27 апреля устанавливает правило общеобязательности решения, в то же время как ст.24 ГПК ограничивает пределы обязательности вступившего в законную силу решения лишь субъектами, "которых оно касается". К ним, ст.24 ГПК относит государственный орган, общественную организацию, должностное лицо, действия, которых подлежали обжалованию.22 Грось А.. «О противоречиях в гражданском процессуальном законодательстве» Российская юстиция. 1994.№1.С.42. Если сам же законодатель не уважает им же принятый закон, он лишается возможности требовать этого от других, тем более ожидать его добровольного исполнения.

У многих ученых-юристов беспокойство вызывает уровень специальной подготовки правоприменителя, профессиональной подготовки кадров правоохранительных органов. Отсюда малокомпетентные, неквалифицированные комментарии вновь принятых законов в средствах массовой информации.

Многие участники «Круглого стола» по вопросу исполнения законов, организованного журналом «Советское государство и право» считают, необоснованным искать причины неэффективности, действия законов, в тексте самого закона. «Дело не в законах. Приняв немало авангардных законов, мы не добились каких-либо серьезных изменений социальной действительности, но зато основательно подорвали стабильность всей правовой системы - важнейшее условие эффективности любого закона". Мне думается, что с данным утверждением можно согласится лишь отчасти. Все-таки, ясно и четко изложенный закон - это уже залог его эффективного действия в сфере практики, он вызовет меньше трудностей при его применении, исключает неверное толкование. Хотя нельзя не согласиться с тем, что наибольшее количество проблем возникает именно в сфере практики. По-моему, представляется, что недостатки законодательства не были бы столь разрушительны, если бы в обществе существовала эффективная структура юридической деятельности и защиты прав. В стране не создано системы юридической адаптации законодательства. Раньше действовала приказная система его претворения в жизнь, теперь ее нет. Отсутствие сквозного для всех правовых актов правообеспечения сводит к минимуму эффект самих прогрессивных законов. Нет также практики отслеживания недостатков вновь принимаемых актов и оперативного внесения поправок.

Все вышеперечисленные причины неисполнения законов, безусловно, имеют существенное значение, но думается, необходимо обратить особое внимание на механизм обеспечения реализации законов.

§2Структура механизма обеспечения

реализации закона.

В начале главы, посвященной механизму обеспечения реализации закона, следует, прежде всего, дать определение этого явления.

Такой механизм представляет собой «комплекс взаимосвязанных мер материально-технического, организационно-управленческого и специально-юридического характера, осуществляемых государством, его органами и должностными лицами и имеющих своим назначением, обеспечить реальное действие закона, а также беспрепятственно и эффективно создать условия, при которых граждане, их объединения и организации согласуют свои действия с требованиями закона».11 Синюков В.Н. Исполнение законов. // Советское государство и право. 1991.-№6.С.7.

Определяющим в понимании указанного механизма являются меры или используемые государственными органами или их должностными лицами средства, способные придать доброкачественному закону реально действующий характер.

Как видно из приведенного определения, существуют группы мер не правового и специально-юридического характера. Соотношения между ними зависит от целей, преследуемых законов и содержания регулируемых отношений.

Так, к примеру, реализация законов в области хозяйственных отношений: о банках и банковской деятельности, о биржах и биржевой торговле, об аренде, о собственности и др., - требует, прежде всего, материальных, финансовых ресурсов, достаточно развитой хозяйственной предприимчивости субъектов, адекватной рыночным отношениям экономической и социально-правовой среды и др.

Несколько иные условия и механизмы нужны для осуществления законов о местном самоуправлении, об общественных объединениях.

В то же время, действию законов, независимо от отраслевой принадлежности, присуще нечто общее, закономерное. Это позволяет не только сконструировать общую модель механизма обеспечения реализации закона, но и выявить особенности в осуществлении тех законодательных

актов, которые имеют в нынешних условиях приоритетное значение.

Хотелось бы подробнее остановиться на мерах по обеспечению реализации законов, как на составной части всего механизма. К мерам неправового характера принято относить материально-техническое, организационное и идеологическое обеспечение.

1.Материально-техническое обеспечение - это многообразная практическая деятельность государственных органов и должностных лиц по созданию материальной базы для действия закона. Как, показывает практика, материальные предпосылки действия закона отсутствуют в 2-х случаях:

1.Когда закон не содержит указания на источник материальной оснащенности действия адресата закона.

Это говорит о том, что в обществе нет необходимых ресурсов для утверждения законодательных новаций.

2. Когда государственные структуры явно или скрыто сопротивляются реализации данного закона.

2.Организационное обеспечение -это исполнение закона, представляющего собой многообразную организационно-исполнительную и распорядительную деятельность государственных структур, включающую информационное обеспечение адресата законом и специальное обучение кадров.

Качество закона равно как и его эффективность зависят от уровня профессиональной подготовки законодателя.

Чувство уважения к закону прямо зависит от авторитета издавшего его органа. Существующая законотворческая практика привела к появлению законов, активность действия которых близка к нулевой отметке, а это, в свою очередь, вызывает чувство необязательности исполнения законов. Кроме того, законы нередко "подправляются" нормативными актами органов управления, что не прибавляет авторитета ни самому закону, ни законодательным органам.

3. Существенное значение среди мер не правового характера имеет идеологическое обеспечение реализации закона.

Это научное обоснование необходимости правового регулирования данных отношений, своевременности такого регулирования, прогнозирование социальных последствий действия принятого закона, исследование среды его действия и др.

Говоря о назначении мер неправового характера, нельзя пренебрегать юридическими механизмами обеспечения реализации закона.

Не способствует повышению эффективности действующего законодательства пренебрежительное отношение правотворческих органов к элементарным правилам юридической техники. Так, в декабре 1991 года был принят пакет законодательных актов, регулирующих налоговые правоотношения.

Законодатель счел необходимым ввести их в действие с 1 января 1992 года, однако, они были опубликованы лишь в марте 1992 года. Это привело к многочисленным коллизиям между налогоплатильщиками и налоговыми службами.

Среди юридических инструментов особое место отводится постзаконодательной нормотворческой деятельности. Она характерна тем, что обеспечивает реализации законов непрямого действия, конкретизируя законодательные предписания. Для более эффективной постзаконодательной деятельности целесообразнее было бы, чтобы субъекта правотворчества устанавливал законодатель и, при том, по конкретному кругу вопросов, перечисленных в акте о введении законов в действие. В отдельных случаях конкретизация закона может производиться и не по прямому указанию закона, однако, данное исключение не должно превращаться в правило.

Главным недостатком существующей правовой практики является, то, что зачастую конкретизирующие нормативные акты "запаздывают", позволяя тем самим бездействовать закону, либо давая почву для его неверного толкования.

Думается, что есть способы решения этой проблемы.

Во-первых, необходимо отказаться от практики введения законов в действие сразу же после его принятия, что, на мой взгляд, абсолютно неприемлимо для законов не прямого действия. Они должны вступать в силу в одном пакете с конкретизирующими их авторами.

Во-вторых, решение этой проблемы способствует "внедрению в правовую систему требования непосредственного действия предписаний закона. Недопустимость отказа в осуществлении предписаний ссылкой на отсутствие конкретизирующих положений".11 См. Гайман В.Н. Указ. раб.-- C.I3.

Хотелось бы остановиться еще на одном юридическом средстве обеспечения исполнения законов. Это средства индивидуальной правовой регуляции, которые включают акты распорядительного и правоприменительного характера.

К актам распорядительного характера можно отнести ненормативные предписания высших органов государственной власти и управления. Это, так называемая, директива госорганам и их должностным лицам о том, как организовать осуществление закона гражданами и организациями.

Особое внимание среди распределительных актов занимают президентские указы, юридическая весомость которых определяется правовым положением Президента страны. Но следует сказать, что указы отличаются чрезмерной общностью и требуют дальнейшей конкретизации.

Так, например, Указ Президента РФ "0 некоторых изменениях в налогообложении и во взаимоотношениях бюджетов различных уровней" от 22 декабря I993 года вносит существенные изменения в налоговую систему РФ, вводя новый режим налогообложения банков и страховых организаций, а так же ряд новых налогов. В соответствии с П.35 Указа он вступил в силу с 1 января 1994 года в части изменения порядка налогообложения. Государственной налоговой службе было поручено разработать инструкции о порядке применения Указа Президента, следовательно порядок действия этого акта пока еще неясен.

Целесообразно было бы, чтобы соответствующим Указом Президента вводилась в действие Программа государственного обеспечения принятого закона, в которой содержался бы перечень мер, их исполнители, сроки осуществления, организация контроля и др.

Хотелось бы затронуть еще одно из средств правообеспечения - это социально-правовой контроль; задача в том, чтобы снабдить правовую систему надежными инструментами блокирования деструктивного влияния на действие закона. В действующем законодательстве практически нет никаких мер защиты. К примеру, Закон "0 статусе судей в РФ" предусматривает обеспечение судей жильем в течении 6 месяцев, но практически никто не несет ответственности за невыполнение этого установленого закона.

Анализ законодательной и юридической практики показывает, что наиболее четко разработан механизм реализации уголовного закона. Здесь имеются элементы:

- институционального характера (нормы процессуального и исправительно - трудового права).

- объектно-субъектного характера (органы предварительного

расследования, судебного разбирательства, статус участников уголовного процесса).

- виды процессуальных действий, допускаемых законом.

- действия по соблюдению и исполнению юридических обязанностей

и использование субъективных прав.

- условия, при которых допускается реализация правовых норм

(всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств

уголовного дела, обязательное участие защитника в предусмотренных

законом случаях и др.).

-средства исправления неправильных решений, восстановление нарушенных прав и принуждения на случай уклонения от выполнения обязанностей (жалобы, протесты, пересмотр судебных решений в кассационном и надзорном порядке).

Очевидно, что теоретическая модель такого механизма должна стать эталоном механизма действия любого закона.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процесс законотворчества - это сложный социальный процесс, сочетающий в себе действие законов объективной действительности и субъективную волю законодателя. Только принятие объективно обусловленных выражающих общественные потребности законов может служить основой эффективного законотворчества, основным показателем которого является реальное действие закона.

Жизнеспособность законов обеспечивается множеством компонентов. Их необходимо подвергнуть глубокому анализу, чтобы определить наиболее уязвимые места в процессе подготовки и реализации законов; попытка проделать эту работу была сделана в данном дипломном исследовании. Подытожив все изложенное, хочу выделить ряд насущных проблем современного законотворчества.

Во-первых, на мой взгляд, необходимо изменить существующую практику законотворчества на стадии подготовки проекта закона. Здесь представляется возможным разработка проекта группой ученых-специалистов, которая заменила бы ведомственный порядок подготовки законопроектов. Целесообразно выносить важнейшие законопроекты на всенародное обсуждение, предварительно разработав механизм подведения итогов обсуждения и их учета в законопроекте.

Серьезной проблемой является неоправданная федеральная законотворческая активность. Многие законы изменяются и дополняются уже через несколько месяцев или даже недель после их принятия. Причина происходящего - вовсе не в изменчивой социальной практике, как утверждают некоторые, а в изначально заниженных требованиях к принимаемым законопроектам. В результате их применения обнаруживается множество "дыр", которые приходится немедленно "штопать".

Другой блок проблем связан с вопросами качества самого закона, представляющего адекватное отражение законодателем нормативно-правовых потребностей, что возможно лишь при строго научной основе законотворческого процесса. Основная задача состоит в том, чтобы создать надежный организационно-правовой заслон немотивированным законодательным актам. Только научно обоснованный норматив может быть облечен в официально-правовые формы, и это, следует закрепить конституционно.

Очень важной является проблема понятийной определенности законодательства. Для достижения краткости и точности юридического языка большое значение имеет правильное использование правовой терминологии. Необходимо создать единый терминологический словарь законодательства.

Другая проблема - это модельная сбалансированность запретительных и разрешительных норм в нашем законодательстве, а также законов и подзаконных нормативных актов. Необходимо конституционно установить круг вопросов общеправового характера, который должен регулироваться исключительно на законодательном уровне, уточнить систему государственных органов, обладающих правом законодательствовать.

Среди всех проблем законотворчества наиболее остро встает проблема исполнения законов.

Многие законы, которые создаются с огромными интеллектуальными и психологическими затратами не работают, парализуя всю правовую систему, все три власти - законодательная, исполнительная и судебная - должны сосредоточиться именно на реализации принятых решений.

Естественно, перечисленный перечень трудностей законотворческого процесса не является исчерпывающим. Необходимо глубокое научное исследование этих вопросов, разработка на ого основе практических мер по совершенствованию законотворческого процесса.

Наша обновленная Россия должна творчески воспринять значительную часть юридической техники и правового опыта, накопленного за тысячилетия в демократических странах мира. Будущее российского общества должно базироваться на гражданском, а не только административном праве, как это было в России в царские и советские времена.

Важнейшим рычагом вхождения России в мировое сообщество является совершенствование ее законодательства, адаптация юридической инфраструктуры к основополагающим европейским и международным нормам и оправдавшим себя на практике правилам. Нам предстоит создать государство, основанное на авторитете и разделении разных ветвей власти, четком формулировании законов.

Необходима единая государственная программа законотворчества, которая должна охватывать уровень федерального законотворчества, уровень субъектов Российской Федерации и уровень местного самоуправления. Такой программой является план развития всего законотворчества в целом, где каждому субъекту законотворчества определено особое место, и он сможет на основании данного документа выработать стратегию законотворчества, по крайней мере, на десятилетие вперед. К сожалению, в настоящее время целостной общегосударственной программы законотворчества нет. Очевидно, что ни Президенту, ни Правительству, ни палатам Федерального Собрания, ни субъектам Российской Федерации, ни объединениям муниципальных образований самим по себе, по отдельности, такая задача не под силу. Она может быть решена только в результате взаимодействия всех перечисленных субъектов. При нынешнем состоянии это сотрудничество ветвей власти представляется проблематичным. Видимо, в ближайшее время общегосударственный план законопроектных работ разработан не будет, и субъекты законотворчества будут по-прежнему ограничиваться частыми случайными инициативами и решать свои проблемы методом проб и ошибок.

Закон, если даже он воплощает насущные интересы, не будет работать автоматически. Для его реализации требуется особый механизм, который начинает действовать на организационном этапе. Только так государство может воздействовать на государственный механизм и общество в целом с целью установления отношений, предписанных законом.

Список использованной литературы

Законодательство

Конституция РФ: принята на Всенародном референдуме 12 декабря I993 г. M.,I993.

Федеральный Закон 8 мая 1994г. "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ": // Собрание законодательства Российской Федерации.1994. №2.ст.74.

Указ Президента РФ "О порядке опубликования и вступлении в силу

Федеральных законов" //Собрание актов Президента и правительства РФ. I994. №6. ст.1173.

Закон РФ от 26 июня 1992 г."О статусе судей в Российской Федерации" // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. I992. №30. ст.1792.

Специальная литература

Алексеев С.С. Государство и право. М., I994. C.I90.

Алексеев С.С. Как готовить закон? // Известия. I992. I4 декабря.

Алексеев С.С. Правовое государство - судьба социализма. М.,1988.С.96.

Бородин Р.В. Президента РФ тревожит состояние законотворчества // Российская юстиция. 1997.№7. C.1.

Дюрягин И.Я. Правотворчество в советском государстве. М., Юрид.л., 1974. C.157.

Гоббс Т., Левиафан Н. Мир философии: Книга для чтения. Ч.2. Человек. Общество. Культура. М.,: Политиздат. 1991. С.450.

Гайман В. Механизм обеспечения реализации закона в современных условиях. // Советское государство и право. 1991.№12.C.12.

Грось А. О противоречиях в гражданском процессуальном законодательстве. // Российская юстиция. I994. №1. С.42.

Законодательство Российской Федерации: Теоретические вопросы, проблемы и перспективы развития. / "Круглый стол" журнала "Советское государство и право" // Советское государство и право. 1992. №10,11,12.

Исаков В. Подготовка и принятие законов в правовом государстве // Российская юстиция. l997. №7. C.13.

Исполнение законов. / "Круглый стол" журнала" Советское государство и право" // Советское государство и право. 1991. №6,7.

Кененов А.А., Чернобель Г.Т. Логические основы законотворческого процесса . // Правоведение . 1991 №6. С.74

Керимов Д.А. Законодательная техника: М. I998.

Кудрявцев В.Н. 0 правопонимании и законности. // Государство и право. 1994. №З. С.75.

Кудрявцев В.Н. Правомерное поведение: норма и патология. М.: Наука, 1982. С.287.

Ковачев Д.А. Механизм социалистического правотворчества. М.:Юрид.л., 1977. С.58.

Кривовенко Л.Т. Право законодательной инициативы. // Советское государство и право. 1997. №8. С.11.

Лукьянова Е. Как готовить закон. // Народный депутат. I990. №12.

Лукич Р. Методология права. М.: Прогресс. 1981. С.215.

Наинец А. Правотворчество: Теория и законодательная техника. М.: Прогресс. 1974. С.256.

Научные основы советского правотворчества. / Под ред. Халфиной Р.О.: М. I98I. С.300.

Поленина С.В. Новое в системе законодательства РФ. // Государство и право. 1994.№12. С.27.

Правотворчество в СССР. / Под ред. Мицкевича А.В.: М. 1974. С.320.

Советское законодательство: пути перестройки. / Под ред. Мицкевича А.В., Приголкина А.C./ М.,: Юрид.л., I989. C.43I.

Синюков В.Н. Исполнение законов. // Советское государство и право.

1991. №6. С.7.

Спасов Б.П. Закон и его толкование. М.:Юрид.л., 1986.С.91.

Тихомиров В., Приголкин А., Казьмин И. Законотворчество и план. // Народный депутат. I990. №9. С.95.

Теория права и государства. / Под ред. Лазарева В.В./. М.: Юрид.л., 1994. C.123.

Общая теория права. Курс лекций./ Под ред. Бабаева B.K./. Нижний Новгород. 1993. С.304.

Страницы: 1, 2, 3