Курсовая: Римское право

Курсовая: Римское право

ВВЕДЕНИЕ

Изучение истории частного права в Древнем Риме является на

мой взгляд, актуальнейшей задачей в деле подготовки будущих юрис­тов.

Особенно остро стоит эта проблема перед Вузами России, ко­торая в течение уже

10 лет пытается стать на рельсы рыночной эконо­мики.

Почему я говорю о важности изучения исторического развития именно частного и,

более того, именно вещного права Древнего Рима?

И почему я считаю столь значимым и необходимым заниматься этим се­годня в

России?

Во-первых, потому что римское частное право, являясь предель­ным выражением

индивидуализма и наибольшей свободы личности, сво­боды собственности, легло в

качестве Фундамента для правового раз­вития всех народов Западной Европы. Оно

явилось базисом, на кото­ром веками формировалась юридическая, мысль,

правовой системой, в которой основные юридические институты и понятия нашли

себе наи­более чистое от всяких случайных и национальных окрасок, выраже­ние,

Римское частное право и его история изучаются повсеместно.

Отвечая на второй, поставленный мною вопрос, хочу процитировать следующие

строки: ".Волею нашей исторической судьбы мы, русские были долгое время

отрезаны от общения с Западной Европой, ос­тавались чужды ее культуре, и

когда, наконец, отделявшие нас пере­городки пали, мы очутились в хвосте

общечеловеческого движения. От­стали мы и в области права» И„ если мы хотим в

этом последнем от­ношении сравняться с Европой, если мы хотим говорить с ней

на. од­ном языке, мы должны, по крайней мере в школе, освоиться с основ­ным

фундаментом общеевропейского права – с правом римским. то пер­вое с чего

должно начинаться его изучение, есть, конечно, его ис­тория." Так писал уже

почти ТОО лет назад известнейший представи­тель русской школы романистики

профессор И.А. Покровский словно бы о сегодняшнем состоянии России. Эти слова

взяты мною из книги И. А. Покровского "История римского частного права”,

изданной в по­следний раз (я имею ввиду дореволюционный период) в 1917 году.

После 1917 года в нашей стране происходило становление соци­алистического

права, базировавшегося на совершенно иных принципах и не испытывавшего того

интереса к наследию римской юриспруденции, который был естественен для

общества, поставившего во главу угла принципы частноправового порядка. “.В

настоящее время в очередной раз рухнули перегородки”, разделявшие нас с

цивилизованным ми­ром, и в очередной раз можно наблюдать ту пропасть, которая

отде­ляет россию от развитых стран.

Для того, чтобы наша Родина заняла свое достойное место в ми­ре, нам так

необходимо изучать историю частного римского права, особенно его раздел,

касающийся прав вещных. Ведь именно в разде­ле вещных прав мы знакомимся с

институтом неограниченной частной собственности краеугольным камнем

общеевропейского и мирового права. Я выбрал данную тему для своей курсовой

работы именно пото­му, что считаю, что России сегодня нужны юристы, способные

успеш­но и грамотно трудиться в условиях рыночной экономики. Для их

под­готовки, по словам декана юридического факультета Московского

Государственного университета E.А.Суханова, " .в расширении нуждается изучение

римского частного права - основы цивилистики.w

Римские юристы не оставили нам истерии своего права: практи­ческий интерес к

праву оттеснил у них на задний план интерес юри­дический. Среди огромного

количества юридической литературы древ­ности сочинений исторического

характера почти не встречается. Вви­ду этого историю римского частного права

приходилось воссоздавать на основании иных источников по крупицам.

Многовековая разработка римского частного права имеет ряд серьезных

достижений. Тщательно и критически проанализированы дошедшие до нас рукописи

источников, выявлены и исследованы имеющиеся разночтения. Собраны и

систематизированы все имеющиеся высказывания по отдельным вопросам,

сохра­нившимся не только в юридических документах, надписях, в сочинениях

историков, философов, поэтов. В ряде спорных вопросов созда­ны, на основе

обширного материала, интересные теории и высказаны остроумные гипотезы.

Вообще, все огромное правовое наследство Ри­ма приведено в ясность, проверено

и систематизировано трудом ряда поколений ученых. Русская литература и

иностранная литература в этой области -

необъятна. Разработка римского частного права в За­падной Европе велась,

начиная с XII-XIII вв. В России, никогда не подпа­давшей римскому праву и

сохранившей на всех этапах своего развития самобытность своей правовой

системы, с конца XVIII в. началась истори­ческая разработка римского права, и

труд русских ученых внес значительный вклад в это дело.

Суханов Е.А.(Предисловие к изданию) //Хвостов В.М. Система римского права.

М., 1996,С.5.

ГЛАВА 1

ИСТОРИЯ ВЛАДЕНИЯ.

Одну из основных задач гражданского права составляет распре­деление

имущественных благ, то есть прежде всего вещей, находящих­ся в обладании

данного общества между отдельными его членами. Средством такого распределения

является предоставление этим последним субъективных вещных прав.

Уже к началу классического периода римской истории в римском праве

выработалось понятие вещей в широком значении. Этим понятием охватывались

вещи в обычном смысле материальных предметов внеш­него мира, а также

юридические отношения и права:

“Rei appellatione et causae et jura continentur” /D.50.16.23/.-

"Названием вещи охватываются также юридические отношения и права”. ГАЙ

/2.13.14./ так и делит вещи на телесные /corporales/, кото­рые можно осязать

/quae tangi possunt/ и бестелесные /incorporales/,

которые осязать нельзя /quae tangi non possunt/.

Согласно пояснениям профессора Б.И. Новицкого /Р.Ч.П.§49М. 1999г./ разделяя

вещи на телесные и бестелесные. Гай подразумевает под последними именно

права, а не вещи, в смысле предметов внешнего мира.

Деление вещей на движимые и недвижимые в древнем римском траве не имело особого

значения. И те, и другие подлежали почти одинаковым юридическим нормам, тем не

менее, это естественное деление играло некоторую характерную для

рабовладельческого Рима роль. Недвижимо-стями считались не только земельные

участки /praeda, fundi/ и недра земли, но и все созданное чужим трудом

на земле собс­твенника: постройки, насаждения. Все эти предметы, связанные с

зе­млей или фундаментально скрепленные с ее поверхностью, считались

ее составными частями. Они подлежали правилу superficies solo cedit

- сделанное над поверхностью следует за поверхностью. Под res mancipi

понималась мебель, домашняя утварь, рабы, животные.

При принципате деление вещей на движимые и недвижимые приняло более четкий

характер. В эпоху домината передача прав на недви­жимости регламентировалась

уже специальными правилами, направленными на обеспечение публичности

соответствующих сделок.

Старое и главное деление цивильного права вещей на res mancipi и res nec

mancipi сохранилось до начала империи. “Все вещи счита­йся вещами манципия

или неманпипия. Вещами манципия являются земельные участки на италийской

земле и притом как сельские, ка­ким считается поместье, так и городские,

таков дом, также права се­льских участков, например, дорога, тропа, прогон,

водопровод, так­же рабы и четвероногие, которые приручаются к упряжке или

ярму, например, быки, мулы, лошади и ослы. Остальные вещи считаются

неманципальными”. /Ulp. Reg. 19.Р.Ч.П.стр.149/ Как видно из текста, круг res

mancipi был очерчен довольно узко. Он охватывал uger romanus а с конца

республики, когда владычество римлян распространилось на всю Италию,

земельные участки, расположенные в Италии, построенные на них дома и

предиальные (земельные сервитуты, на рабов, вьючных или упряжных животных,

обслуживающих земли римских землевладельцев).

К числу res nec mancipi относились все вещи, не входящие в группу res

mancipi, в частности, провинциальные земли и все движи­мые вещи, мелкий скот

(свиньи, овцы, козы), мебель и т. д. Это де­ление определялось тем, что к res

mancipi относились вещи, кото­рые издревле и еще ко времени законов XII

таблиц рассматривались как наиболее ценные части римского земельного

хозяйства. C эконо­мическим значением res mancipi была связана и основная

особенность их юридического положения: особо усложненный порядок перенесения

права, собственности на эти вещи. В то время, как для отчуждения вещей res

nec mancipi было достаточно простой передачи/traditio/, для отчуждения res

mancipi требовалось применение формальных и сложных способов - mancipatoi или

in jure cessio. В главе "История пра­ва собственности" этот вопрос будет

рассмотрен подробнее.

Части вещи не имели юридически самостоятельного существования. Когда вещь в

целом являлась объектом юридической сделки, то после­дствия этой сделки

распространялись и на все части вещи. Принадлеж­ностью называлась вещь, не

связанная с другой (главной) вещью не физически, а экономически (например:

замок-ключ, дом-бревно).

Постепенно римляне пришли к представлению об объединенных хо­зяйственным

назначением целых имущественных комплексах. Самое ран­нее обозначение

имущества гражданина дано в законах XII таблиц тер­мином familia pecuniaque -

первоначально совокупность рабов и скота.

Позднее familia обозначала и всю совокупность имущества. В цивиль­ном праве

укрепилось понятие имущества, добытого трудами домовладыки-patrimomium,

переходящего с соответствующими культовыми обяза­нностями к наследникам. В

преторском праве иногда употреблялся термин "отцовское добро". Но, конечно,

понятие имущества обнимает собой все то, что принадлежит данному лицу. При

жизни собственни­ка его добро-fono-гарантирует кредиторов в платеже долгов.

Что же касается истории прав на вещи, то раньше всех оформи­лось владение, за

которым стоит право частной собственности. И то, и другое понималось юристами

- классиками как непосредственное го­сподство над вещью, направленное прямо

на вещь, без чьего-либо по­средства-jus in re. Понятие владения возникло

первоначально в от­ношении земли. Старое цивильное право для выражения

понятия вла­дения пользовалось термином usus-пользование, дополняя его

извле­чением плодов-usufructus. Этот комплекс представлял реальное и почти

полное господство домовладыки над отведенной ему индивиду­ально во владение

землей и своим манципие. В случаях самостоятель­ного осуществления им такого

пользования, последнее приводило, по законам XII таблиц, по истечении

двухлетнего срока, к признанию за ним права собственности по давности-

usucapio.

Римские юристы классики /Лабеон, Павел/ этимологически про­изводили слово

владение- possesio от sedare- сидеть, оседать, а самое владение описывали,

как positio - поселение (на земле):

".Владение было названо, как говорит и Лабеон, от оседании."

/Deod.41.2.1.Р.Ч.С. стр.157/ В этом же тексте владение представлено с

исторической точки зрения, как отношение, предшествовавшее собственности и

породившее ее. ".Нерва-сын говорит, что и собственность на вещи произошла от

естественного владения." /D.4.1.2.Р.Ч.П. стр.158/ Из сказанно­го следует,

что владение есть прежде всего реальное господство лица над вещью, вытекающее

из фактического, физического отношения лица к предмету владения. Профессор

И.А.Покровский определяет владение /possessio/ как ".фактическое обладание

лица вещью, взятое независимо от вопроса о способах его приобретения /causa

possessiones/"./И.Р.П. стр.341 С.-П.1999г./ Владение, как внешнематериальное

отношение господства лица над вещью, представляет наглядное проявление права

собственности. И в этих случаях оно вы­ступает, как соединенное с

собственностью, владеющий собственник, осуществляющий свои права и

полномочия, является типичной фигурой оборота, охраняемого правом. Владение

является образующим признаком возникновения, осуществления, прекращения и

защиты права собственности, почему иногда на практике оба понятия

смешиваются, что, ко­нечно, не допустимо с юридической точки зрения.

Владение может появиться вне всякой связи с правом собствен­ности и быть даже

его нарушением. Римские юристы говорили даже, что собственность не имеет

ничего общего с владением-ninil commune habet proprietas cum possessione",-

говорит Ульпиан/D.12.1,41.2.Р.Ч.П. стр.159/

Конечно, собственник может оказаться и владельцем (так, быть мо­жет, в

большинстве случаев и бывает), но он будет тогда посессором не как

собственник, а как лицо, имеющее фактическую власть над ве­щью. Лицо,

приобретшее каким-либо образом чужую вещь, будет отве­чать перед

собственником, как владеющий несобственник.

Итак, вещи принадлежат кому-нибудь на праве собственности, но далеко не

всегда они находятся в руках собственников: часто они оказываются в обладании

других лиц причем это обладание может покоиться на каком-либо юридическом

основании (вещь отдана внаймы, на сохранение, и т.д.), но может быть и лишено

такого основания (вещь куплена у лица несобственника) и может стоять в

противоре­чии с правом (вещь украдена). Тем не менее, римское право охраня­ет

и владение само по себе и не допускает произвольных его наруше­ний независимо

от оснований его возникновения. Этого требовало спо­койствие гражданской

жизни - гражданский мир, а вследствие этого - интересы самих собственников.

В истории этот культурный принцип охраны владения появляется не сразу. В

Риме этот принцип был провозглашен только претором, причем далеко не во всей

своей полноте и ясности. Классическая юрис­пруденция много поработала над его

развитием, но и при всем том римская охрана владения отнюдь не является

"законченным зданием". Но самая постановка вопросам его принципиальное

разрешение состав­ляет одну из крупнейших заслуг римского и именно преторского

пра­ва. Идея гражданского мира в области вещных отношений должна была привести

претора к необходимости охранять факт владения от вся­ких покушений на

самоуправство. Так возникли посессорные интерди­кты. Они уже упоминаются у

Плавта, то есть примерно за 200 лет до Р.Х. Посессорные интердикты делятся на

две категории: одни имеют своей целью охрану наличного владения от

посягательств-interdicta retinendae possessionis, другие- восстановление уже

нарушенного, отнятого владения-interdicta recuperandae possessionis.

Интердикты, направленные на получение владения вновь (на­пример, наследства)

–interdicta adiplscenae possessionis – не принадлежат уже к посессорным

средствам, так как истец здесь опи­рается не на факт владения, а на такое или

иное (хотя и преторское право). К interdicta retinendae possessionis

относятся:

1. interdictum uti possidelis - предназначен для охраны владе­ния

недвижимостями.

2. interdictum utrube - предназначен для охраны владения движимостями.

Применение владельческих интердиктов поставило перед практикой и теорией

вопрос о том, каким признакам должно удовлетворять владение, чтобы получить

право на защиту. Мало-помалу римскими юристами была выработана теория

владения, основные положения ко­торой сводятся к следующему.

Владение, хотя и фактическое господство над вещью, не может быть,

однако, владением в истинном смысле, если оно не соединено с волей лица

владеть. Римские юристы учили, что для наличности possessio необходимы –

corpus possessionis, Фактическая власть над вещью, и animus possidendi, воля

владеть. Но не всякое владение, даже при наличности обоих этих элементов,

заслуживало, по учению римских юристов, самостоятельной защиты и в этом

отношении они различали юридическое, защищаемое владение -possessio, и владение

не защищаемое -dentio /или "in possessione esse"/. Но принципиаль­ного критерия

для отграничения possessio от detentio они не дали.

По многим вопросам оказывалась существенно необходимой самостоятельная защита

(владение кредитора заложенной ему вещью, напри­мер). Таким образом,

создался целый ряд исключений. Этими исклю­чениями римское право вступало на

путь постепенного расширения сферы защищаемого владения – путь, по которому

пошло далее право новых народов, закончившееся в новейших конфиденциях

признанием всякого владения (даже владения от чужого имени - dlieno nomine -

вещь дана в пользование) защищаемым. Наконец, вопрос о владении возникал в

случаях, когда кто-либо фактически осуществлял содер­жание какого-либо

сервитута - например, проезд через чужое имение и т. д. Римские юристы

признавали, что в случаях этого рода, есть "как бы владение правом" - juris

quasi-possessio/fr.20.D.8.1.И.Р.П. стр.347/

В действительности, мы имеем здесь самое подлинное владение вещью, но не

всестороннее, а ограниченное в своем содержании. Это тео­ретически

неправильное понятие- juris quasi-possessio сыграло большую роль в

юриспруденции римлян, которая распространила его далеко за римские пределы -

на права обязательственные, семействен­ные и даже публичные.

Подводя итог всему вышесказанному, постараюсь сделать следу­ющий вывод.

Уже к началу классического периода римской истории в римском праве понятие

вещей включало в себя не только материальные предметы, но также юридические

отношения и права.

Одним из самых старых разделений вещей в Древнем Риме было различение вещей

res mancipi и res nec mancipi,а также familia и pesunia.

Возникновение и оформление института владения, как фактичес­кого господства,

независимо от права на него утвержденного преторским эдиктом и разработанного

классическими юристами, став­шего с той поры прочным достоянием всякого

сколько-нибудь разви­того гражданского права. Институт владения стал

предпосылкой для зарождения в римском частном праве института частной

собственности.

ГЛАВА 2

ИСТОРИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

Институт частной собственности существует со всеми своими основными чертами

уже в старом цивильном праве, и римские юристы рассматривают его, как

институт исконный. Между тем в древнейшей истории встречаются некоторые

разрозненные явления (деление ве­щей на res mancipi и res nec mancipi,

различие familia и pecunia и др.), которые обращают наше внимание на то, что

и в Риме устано­влению частной собственности предшествовал долгий период

подготов­ки я выработки этого понятия.

В древнейшем праве не было даже специального термина для обозначе­ния

собственности. Термин dominium означал "господство" к применя­лся ко всем

случаям, когда какая-нибудь вещь находилась в чьей-либо власти и применялся

ко всему тому, что находится в доме, в хозяйстве. Лишь с I века н.э. юристы

начали постепенно ограничи­вать значение термина dominium, но и тогда он все

еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. И лишь в конце

классического периода /Ш век н.э. / разработка частноправового понятия

собственности была завершена, и обычным обозначением для собственности

является с этого времени термин proprietas. Этот термин обозначал

собственность, как особо характерное отношение господства над вещами» высшее

среди других.

Собственник имел всестороннюю возможность пользования и распоряжения вещью,

исключалось вмешательство всех посторонних лиц в сферу частной собственности.

По установленному еще в квиритском праве правилу, собственность обладала

способностью восстанав­ливаться во всей полноте по отпадению установленных

собственником ограничений своего права/jus recomdentiae/ и распространялась

на все материальные приращения вещей и кем бы они ни были сделаны-/omnis

cause/. По тому же квиритскому праву, все участки и поместья на италийской

земле были изъяты от земельного обложения (ему они подвергались только с

IIIв. н.э.). Поэтому классическая юриспруденция понимала собственность как

неограниченное и исключительное правовое господство лица над вещью, как

право, свободное от ограни­чений по самому своему существу и абсолютное по

своей защите. В праве Юстиниана оно обозначалось как уже полная власть над

вещью-dominium ex jure Quiritum. Относительно доисторического периода

римской собственности мы можем делать только более или менее вероятные

предположения.

Чувство частной индивидуальной принадлежности вещей (зародыш позднейшего

права собственности) появляется, без сомненья, по отношению к вещам движимым,

так как недвижимость (земля) первоначально находится в том или ином

коллективном обладании. Чувство при­надлежности движимых вещей, как следует

из опыта истории, долгое время еще не имеет юридического характера права

собственности в таком виде, как она известна праву более развитому. В старом

праве не столько право истца на вещь, сколько деликт ответчика служит

основанием иска.

В древнейшем римском праве право на движимые вещи защищалось при помощи

деликтных исков и на этой стадии еще не имело свойства прочной юридической

связи между лицом и вещью, связи, которая сама по себе могла бы служить

основанием иска.

Иначе складывались отношения к недвижимостям. Когда представ­ление об общем

праве на землю всего народ, а затем отдельных gentes

постепенно стерлось принадлежность земельного участка ста­ла связываться с

сидящей на нем семьей- familia и с главой семьи-домовладыкой. Но

принадлежность эта являлась выражением некоторого общегосударственного,

публичного порядка. Участок земли принадлежит данному домовладыке как члену

общества, как гражданину, quiris.

Даже самый участок - "fundus" - был в то время количественной долей данной

семьи в общем земельном владении-" жеребьем". Право гражда­нина на такой

"жеребий" и есть, вероятно, то, что в древнейшее время обозначалось

выражением "ex jure Quiritium"-право квиритов.

"Fundus meus est ex jure Quiritium" - "участок мой по праву квиритов", - то

есть, "мой в силу моего права гражданства, в силу пуб­личного порядка

распределения земли между членами общины".

Понятно, что при таких условиях, участок земли, отведенный данной семье,

должен оставаться б ее владении, пока существующее распределение не будет

изменено каким-либо новым публичным актом (например, переделом). Если же им

завладеет кто-либо еще, кто-ли­бо другой, то домовладыка может потребовать

возвращения своего участка независимо от того, каким образом – добровольно

или недобровольно - добросовестно или недобросовестно- нынешний владелец стал

владельцем. Таким образом, здесь впервые возникает представление о некоторой

непременной юридической связи лица с вещью - первый и наиболее существенный

элемент права собственности. Вероятно, имен­но здесь зародилась rei

vindicatio, а, скорее всего, именно здесь впервые проявилось вмешательство

государственной власти, выразив­шееся в запрещениии физической борьбы -

"mittite ambo rem"- "ос­тавьте оба, вещь".

Но право на недвижимость, имея один из существенных элементов собственности,

долго еще не имело другого - свободы распоряжения. Домовладыка долгое время

еще не мог ни продать семейный участок, ни подарить его и т.д.

С течением времени, однако, стираются публично-правовой хара­ктер права на

недвижимость и идея семейной собственности, домовладыка приобретает по

отношению к земле свободу распоряжения. Это к вопросу о недвижимости.

С другой стороны, на движимости переносится виндикационный принцип: они

начинают защищаться не на деликтом только основании, а на оснований их

принадлежности такому-то лицу. Jus Quiritum утрачивает значение публичного

права и начинает употребляться для обозначения собственности вообще.

Разумеется, процесс выработки единого понятия dominium ex jure Quiritium в

своей исторической конкретности скрыт от нас. Но рассмотрим некоторые

исторические факты:

· Одни из имущественных объектов в древнейшее время теснее были связаны

с семьей/familia/ и допускали меньшую свободу распоряжения, чем

другие/pecunia/.

· Основное различие имущественных объектов на res mancipe и res nec

mancipe для позднейшего цивильного права:

1. Res nec mancipe могли переходить из рук в руки путем простой формальной

передачи, traditio.

2. Для перенесения права собственности на res mancipe необходим был

формальный акт manciptio (к которому присоединялась затем так­же формальная

in jure cessio фиктивная уступка права в суде).

Категория res mancipi включает в себя те вещи, которые составляют

основу землевладельческого крестьянского хозяйства: участок земли и

необходимый рабочий инвентарь. Все это заставляет сближать де­ление вещей на

res mancipi и res nec mancipi с делением на familia

и pecunia усматривать в первом лишь ослабленный отголосок второго.

Первоначальная неотчуждаемость земельного участка с течением времени отпала,

но желание оградить интересы семьи сказывается еще в том, что для отчуждения

вещей, составляющих familia требуется

соблюдение известной торжественной публичной формы. Таким образом, старое

воззрение и новые условия встретились и преобразовали преж­нее деление на

familia и pecunia в новое-на res mancipi и res nec mancipi.

За исключением этого, никаких других различий между ве­щами по

отношению к понятию права собственности в цивильном праве исторической эпохи

не существует: собственность уже едина - как по своему содержанию, так и по

способам своей защиты.

Для защиты древнейшего цивильного права на вещь- права квиритской

собственности- основным средством является rei vindicatio.

Но иск этот в течение римской историй значительно изменил свой характер. Rei

vindicatio определяют обыкновенно как иск не владе­ющего собственника против

владеющего несобственника, целью иска является возвращение вещи, Но цель эта

достигалась в истории неодинаковыми путями. Rei vindicatio имела характер

двусторонний:

каждая сторона выставляла себя собственником, вследствие чего rei vindicatio

была возможна только против того, кто такую претен­зию имеет. Равным образом,

обе стороны должны были доказывать свои утверждения. Строение rei vindicatio

ставило ответчика нередко в очень трудное положение: либо доказывав свое

право собственности с риском потерять процессуальный залог, либо без борьбы

уступай вещь истцу, между тем часто ответчик лишь сомневался в праве ист­ца.

С установления процесса формулярного rei vindicatio стала

осуществляться посредством formula petitoria: rei vindicatio

стала окончательно иском одностороннем: доказывает свое право соб­ственности

только истец, ответчик может заявить только о своем сомнении (в праве истца).

В силу того, что ответчик не обязан теперь утверждать право собственности,

сфера применения rei vindicatio значительно расши­рилась, и ко времени

классического права установилось правило, что можно предъявлять ко всякому

владельцу, "к тому, кто обладает и имеет возможность возвращения".

Собственнику, таким образом, было достаточно знать, - кто владеет его вещью,

чтобы он мог предъявить уже иск: если ответчик владеет не от себя, а от

чужого имени (например, вещь ему дана кем-либо в аренду, на сохранение), то

это его дело - отвести от себя иск с указанием того, от чьего имени он

владеет. Быть может, только одно исключение существовало в классическом праве

на этот счет: против тех лиц, которые владеют ве­щью от имени самого истца

(собственник желает предъявить rei vindicatio против своего же арендатора и

т.д.), rei vindicatio не допускалось: истец должен был обратиться к иску из

соответствующего контракта. В праве после классическом и это ограничение

отпало. Даже, более того, - rei vindicatio в некоторых случаях стала

допускаться даже про­тив лица невладеющего, именно против того, кто

умышленно,для от­клонения процесса от себя передаст вещь другому. Против rei

vindicatio ответчик может делать известные возражения- exeptiones, доказывая,

что он имеет право на удержание вещи. Такова вкратце оснавная характеристика

rei vindicatio - основного средства защиты права квиритской собственности.

Но, несмотря на уже бесспорно частный характер, квиритская собственность еще

сохраняет некоторые следы своего прежнего публи­чно-правового значения. Так,

субъектом, ее может быть только рим­ский гражданин, или иностранцы, которым

даровано jus commerui перегрины не могут иметь квиритского права на вещь.

О течением времени и перегрины получили защиту: принадлежащие им вещ стали

охраняться нормами jus gentium /право народов/ ана­логично праву

собственности, но право перегрина на вещь не есть квиритская собственность.

Вследствие этого рядом с системой цивильных или квирктских вещных прав в Риме

мало-помалу появилась осо­бая система перегринских прав - особая перегринская

собственность и так далее.

О другой стороны, земли провинциальные объектом частного кви­ритского права

даже для римских граждан быть не могли: они счита­лись общим достоянием всего

римского народа. Собственность на praedia Italica в период республики была

от всяких налогов свобо­дна. Владение отдельных лиц участками провинциальной

земли характеризовалось не как dominium, а как passessio (владение). Эти

possessiones облагались податью, охранялись провинциальными судами,

как собственность. Так, с появлением провинций возникла новая юридическая

категория - собственность провинциальная со своими особыми нормами и особыми

средствами охраны.

Квиритская собственность уже в старом цивильном праве была ограничена законом

в интересах мирного соседского сожительства. Уже законам XII таблиц известен

целый ряд подобных ограничений, характерных для мелких хозяйств той

исторической эпохи. Важней­шие из них состоят в следующем: собственник обязан

оставлять по своей меже свободней полосу земли в 2,5 фута , собственник

должен допускать соседа на свой участок через день для собирания плодов,

упавших с ветвей его дерева и т.д. C течением времени к ним присоединились

другие, например, правило об immissianes-никто не обязан терпеть шум, запах

дыма, исходящего от соседнего участка и так далее.

Древнейшим известным нам способом передачи права квиритской собственности в

Риме является mancipatio. Этот способ возник еще в то время, когда в виде

денег употреблялся металл в слитках. В таком естественном виде mancipatio

должна была исторически по­явиться впервые в применении к вещам свободного

обмена - вещам движимым, pecunia. С расширением свободы распоряжения она

пере­носится на res mancipi. Введение монеты мало-помалу совершенно изменило

самый внутренний характер mancipatio.

Возникла она как действительная сделка купли-продажи, но когда цена (платеж

денег ) вышла за пределы акта mancipatio , то формой mancipatio можно стало

воспользоваться и для других целей- напри­мер, для дарения.Mancipatio по

существу превратилось в акт спо­собный осуществить самые разнообразные

отношения между сторонами, самые разнообразные causae. В глазах классических

юристов она уже

только "изображаемая продажа"- "imaginaria venditio" /D.1.119/.

Уже к старому цивильному праву - во всяком случае, к законам XII_таблиц -

относится установление дополнительной ответственности продавца перед

покупщиком по поводу mancipatio. Словесная фор­мула mancipatio - так

называемая mancipatio - допускала различные модификации, вставки и т. д.,

благодаря которым стороны могли вво­дить в сделку разные добавочные

определения – так называемые leges mancipi .

Одним из наиболее распространенных видов модифицированной манципации была

манципация фидуциарная: вещь передавалась кому-либо в собственность, но с

оговоркой "fidae fiduciae causa":приобретатель мог иметь вещь лишь для

известной цели и при наступ­лении предусмотренных соглашением условий должен

был вернуть ее манципанту. Гай /II.60/ упоминает о fiducia cum

creditore/И.Р.П. стр.327/ - вещь передавалась в виде залога для обеспечения

долга. Фидуциарная ман­ципация играла большую роль и заключала в себе зародыш

целого ря­да будущих самостоятельных обязательств.

Позже mancipatio,но уже ко времени законов XII таблиц возник­ла вторая форма

передачи вещных прав – in jure cessio - уступка ве­щи на суде в фиктивном

процессе о собственности.In jure cessio - продукт искусственного

приспособления процесса для нужд договорного оборота, и уже с самого начала

есть imginaria vindicatio. In jure cessio есть по Форме остановившийся в своей

начальной стадии про­цесс о собственности, по существу же - абстрактный способ

передачи права собственности:causa ее наружу не выступает. Если в цивиль­ном

праве mancipatio применялась только к res mancipi, тоin jure cessio была

возможна, по отношению ко всяким вещам, в том числе и к res nec mancipi.

Так же как и mancipatio, in jure cessio была распространена затем на целый

ряд других случаев, где дело шло уже о передаче прав собственности: все, что

могло быть предметом иска,vindicatio , могло быть и объектом фиктивного

отказа.

И, наконец, уже старому цивильному праву была известна давность – usus,

usucapio - как способ приобретения права собственности. Законы XII таблиц для

приобретения по давности требовали владеть вещью в течение определенного

указанного срока и исключали возможность возможность приобретения только для

вора. С течением времени для давности вводятся условия более строгие. Так, к

пример, lex atinia (закон 2-ой половины республики) дополняет, что вещи

украденные вообще не могут быть приобретены по давности даже добросовестными

приобретателями их, пока не возвратятся к собственнику /fr.4.6.F.41,3.И.Р.П.

стр 329/. Mancipatio, in jure cessio и usucapio - это строго цивильные

способы приобретения права собственности – acquisitiones civiles. Но

квиритская собственность на res mancipi может быть приобретена и другими

способами, таковы: traditio , то есть пере­дача вещи с намерением перенести

право собственности, occupatio,

за владение вещью, никому не принадлежащей, и т. д. Все эти спосо­бы

называются acquisitiones naturales, но их разработка относится уже ко времени

классических юристов.

В древнейшем праве собственность имела однородный характер. В классическую же

эпоху, под определяющим влиянием изменений в характере экономических

отношений, формы собственности разветвля­лись и появлялись новые виды

собственности. Прежде всего смягчил­ся формализм прежней квиритской

собственности, и появилась более гибкая преторская собственность.

Как уже известно, цивильное право требовало для передачи права собственности

на res mancipi формальных актов mancipatio или in jure cessio. Если почему -

либо эти формальности не были соблю­дены, то право собственности не

переходило: приобретатель делался только владельцем вещй, но не

собственником. Отчуждатель мог предъявить петиторный иск – rei vindicatio - и

тогда приобретатель должен был вещь ему вернуть.

Такая несправедливость не могла не обратить на себя внимания претора. Тем

более, что с развитием оборота самые Формальности старого цивильного права

утрачивали свой смысл и стесняли в быстро­те деловых отношений. Для того,

чтобы исключить недобросовестность со стороны продавцов, претор стал давать

приобретателям exepitio rei vinditae et traditae (возражение ответчика с

указанием на то, что вещь была продана и передана) и тем охранял их от

напа­дений со стороны отчуждателя. Но этого было мало. Было очевидно, что раз

претор признал справедливым защищать покупщика от rei vindicatio продавца, то

необходимо продолжить эту защиту, дав поку­пщику не только exeptio, но и

какой-нибудь иск для получения приобретенной им вещи как от продавца, так и

от посторонних лиц.

Аналогичная потребность выявилась и в другом. С развитием обо­рота в акте

приобретения довольно часто стали встречаться случаи порока материального,

при разрешении которых не всегда было доста­точно посессорных интердиктов.

Например, кто-либо приобрел вещь /res mancipi/ с соблюдением всех необходимых

формальностей и владеет ею в полной уверенности, что он собственник. Но

затем вы­ясняется, что продавец не был собственником, что вещь куплена "a non

domino" - от несобственника.

Поэтому в последнем 100-летии республики некоторым претором Публицием был

издан эдикт, получивший название "edictum Publicianum", который и установил:

желательный иск. Этот иск носил назва­ние Publiciana in rem actio и,

согласно формуле своей, есть actio fucticia: иск построен на фикции давности,

им защищается только такой владелец, который может приобрести собственность

по давности, и защита его является как бы предварением этой возможной в

будущее собственности. Actio pumliciana дается приобретателю не только против

третьих лиц, но и против самого квиритского собственника. Вследствие этого в

руках такого приобретателя оказалось теперь прочное право на вещь,

защищаемое абсолютно против всех. Конечно, прежний собственник сохраняет

свое nudum jus Quiritium, с другой стороны приобретатель пока не имеет

квирктского права, тем не менее он обладает теперь прочным правом на вещь,

защищаемым абсолютно против всех. Вещь принадлежит ему на праве, аналогичном

собственности. Так образовалось рядом со старой квиритской собственностью

новая собственность - преторская или бонитарная, которая затем наш­ла себе

широкое применение в целом ряде других отношений: собственность преторского

наследника к т. д. Благодаря иску Publiciana в истории римского права возник

новый

преторскмй институт добросовестного владения, bonae fidei possessio.

Добросовестное владение перестало быть только простым фактом, оно возвысилось

до степени некоторого относительно-вещного права, охраняемого преторским

иском, и тем было выделено из общей массы простых possessiones.

Сложная система вещных отношений периода Республики слагалась из нескольких

переплетающихся между собой исторических пластов:

вещные права квиритские, преторские, перегринские и провинциаль­ные. Задачей

империи являлось уравнение и упрощение исторически разнородного. Из четырех

указанных видов права собственности прежде всего отпадал вид собственности

перегринский, закон Кара-каллы 212 г., даровавший всем подданным Римской

империи право гражданства, этим самым уничтожил ее необходимость.

С установлением при Диоклетиане нового административного де­ления территории

и с уничтожением прежнего юридического значения провинций исчезла и система

особых провинциальных вещных прав. Все италийские землевладение было

подчинено новым поземельным пода­тям /capitatio terrena и capitatio humana/,

что лишило solum Italicum прежних податных привилегий. В период монархии

сохранилосьеще различие между собственностью квиритской и преторской-

бонитарной.Но это различие, главным образом сказывавшееся в различии исковых

средств/rei vindicatio – actio Publiciana/,почти совершенно утратило свое

практическое значение с тех пор, как формулярный процесс заменился

бесформальным экстраординарным процессом.

Формальное приобретение res mancipi,самое деление вещей на res mansipi, и

res nec mancipi давно сделалось анахронизмом. Двуия своими указами Юстиниан

формально уничтожает эти остатки старины. Указ 530 года de nudo ex jure

Quiritium tollendo /С. unica. C.7.25. И.Р.П. стр.367/ - (об устранении «голых

прав» по праву квиритарной. Другой указ 531 года, посвященный реформе

института давности, в конце касается вопроса о res mancipi и res nec mancipi

и уничтожает это деление во избежание «inutiles ambligatates» /С.1.5.8.7.31/

- «бесполезных двусмысленностей». Так умерли эти пережитки глубокого

народного детства, казавшиеся современникам Юстиниана уже только «antique

subtilitatis ludibrium» – «заблуждением архаичной изощренности».

Также выходят из употребления в течение этого периода и старые квиритские

способы передачи права собственности – mancipatio и in jure cessio. Ко

времени Юстиниана mancipatio, как и in jure cessio, не существует. В

«Digesta» во всех случаях, где юристы говорили о mancipatio, она заменена

traditio или аналогичными выражениями.

Единственным способом перенесения права собственности по договору остается

traditio. Римское право и теперь стоит на той точке зрения, что вещное право

(собственности) может быть передано только этим особым вещным актом traditio,

простого соглашения сторон для этого недостаточно. Но, провозгласив этот

совершенно правильный теоретический, принцип, римское право не дало ему

надлежащего развития. По отношению к недвижимости простого акта traditio при

переходе владения не всегда бывает достаточно. Все это привело современное

право к установлению принципа публичности для актов на недвижимость,

нашедшего наиболее полное выражение в институте поземельных книг.

Для римского права движимость и недвижимость стоят на одной доске. Этот

недостаток публичности в отношении недвижимости уже создавался римскими

императорами. Так заслуживает внимания закон императора Константина /Fr.

Vat.35. И.Р.П. стр.368/, которым педписывалось совершать traditio имения в

присутствии соседей. В Египте, части римского государства, уже в первом

столетии по Р.Х. был создан вполне организованный институт обязательной

регистрации актов о недвижи-мостях, своего рода институт поземельных книг. Но

этот любопыт­ный факт остался в Римской империй местным явлением Египта и не

повлиял на общеимперское римское право».

Существенной реформе подвергся в период империи институт дав­ности. В

провинциях возникает свой институт давности –longi temporis praescriptio.

Таким образом, в период монархии по отношению

к давности в Италии действовала но общему правилу цивильная usucapio, в

провинциях longi temporis praescriptio. Такая двойствен­ность уже перестала

оправдываться реальными условиями. Поэтому Юстиниан особым указом 531 года de

usucapione transformanda

/ Cod.7. 31.-И.Р.П. стр. 365/- "об изменениях приобретения по давности

владения" комбинировал обе исторические давности: для движимых вещей

дейст­вует usucapio, но с изменением срока до 3 лет, для недвижимостей

longi temporis praescriptio в 10 или 20 лет. Так образовалась так называемая

praescriptio ordinaria. Но рядом с ней Юстиниа­ном была создана praescriptio

extraordinaria. Император Феодосии II указом 424 года установил общую

погасительную исковую давность в 30 лет, по истечении этого срока истец уже

не может предъявлять своего иска.

Кроме указанных реформ в области способов приобретения права собственности,

императорское время дало также несколько специаль­ных постановлений,

регулирующих некоторые другие случаи приобрете­ния права собственности. Таков

указ Адриана, подтвержденный Юсти­нианом, о судьбе найденного клада.

В конце главы, подводя итог всему вышеизложенному, осмелюсь сделать следующий

вывод.

Разработка частноправового понятия собственности была завер­шена лишь в конце

классического периода. Классическая юриспруден­ция понимала собственность как

неограниченное и исключительное правовое господство лица над вещью, как

право, свободное от огра­ничений по самому своему существу и абсолютное по

своей защите.

Хочется отметить сложную систему вещных отношений периода республика, которая

слагалась из нескольких переплетающихся между собой исторических пластов,

вещные права квиритские, преторские, перегринские и провинциальные. Римским

юристам времен империи удалось блестяще выполнить важнейшую задачу по

уравнению и упро­щению этих исторически разнородных прав собственности.

Уничтожается деление вещей на res mancipi и res nec mancipi. Выходят из

употребления в период империи старые квиритские спосо­бы передачи права

собственности - mancipatio и in jure cessio.

Существенной реформе подвергается институт давности.

Но, к сожалению, в римском праве не получил последующего развития возникший

в Египте прогрессивный и вполне организованный институт обязательной

регистрации актов о не движимостях. Для римского классического и

послеклассического права характерен недос­таток публичности в отношении

недвижимости.

ГЛАВА 3

ИСТОРИЯ ПРАВ НА ЧУЖИЕ ВЕЩИ.

Кроме права собственности возможны еще вещные права ограниче­нного содержания

или вещные права на чужую вещь – jure in re aliena. Уже древнейшая эпоха

цивильного права в области вещных отношений знает и некоторые jure in re

aliena.

Вещь принадлежит на праве собственнсти одному, но другое ли­цо имеет на нее

такое же непосредственное, следовательно вещное, право, лишь ограниченное по

своему содержанию. Эти jure in re aliena, в свою очередь, распадаются на две

группы. Первую группу составляют вещные права пользования чужой вещью. Сюда

относятся, главным образом, так называемые сервитута. Вторую группу jure in

re aliena составляют вещные права на распоряжение чужой вещью. Таково

закладное или залоговое право.

Самым ранним из вещных, права на чужие вещи в Риме являются сервитута.

Сервитут можно определить как вещное право пользовать­ся чужой вещью в том

или ином отношении. Самые ранние из них - сервитуты предиальные (земельные)

или вещные – servitutes praediorum. Сервитуты этого рода предоставляют право

пользования не данному (именем) определенному лицу, а всякому, кто окажет­ся

в положении собственника какой- либо другой вещи: например, я предоставляю

право переезда через мое имение к реке всякому собствен­нику соседнего

имения. Экономически мое имение служит хозяйственным нуждам другого.

Юридически же субъектом права проезда будет каждый данный собственник

господствующего имения.

Из сервитутов предиальных древнейшими являются четыре: три сервитута дорожных

(inter - право прохода через чужой участок, actus - право прохода и прогона

скота, via - право прохода и прогона вообще) и сервитут воды (aquaeductus -

право провести воду через чужой участок). Возникли они еще в ту эпоху, когда

деление вещей на дви­жимые и недвижимые имело паяное жизненное значение.

С течением времени к ним присоединяются другие

сельские сер­витута. Важнейшие из них: право прогонять скот для водопоя,

право пасти скот на чужом выгоне, право брать песок, глину на чужом участке и

т. д.

Городские сервитуты возникли несколько позже. Старейший из них: право

проложить клоаку (сток, канализацию) через чужой участок. Дальнейшее развитие

города вызвало к жизни чрезвычайное разнообразие сервитутов этого рода.

Содержание их нередко зависело от различных муниципальных строительных

порядков. Еще позже, чем древнейшие сервитута предиальные, возникли

сервитута личные – servitutes personarum.

Эти сервитуты предоставляют пользование чужой вещью известному лицу, таково,

например, право пожизненного пользования (ususfructus):пока это определенное

лицо существуете; оно может пользовать­ся вещью, и соответственно право

собственника на это время замира­ет. Из личных сервитутов римскому праву

известны:

1) Ususfructus - право пожизненного пользования вещью и ее плодами.

2) Usus - право только личного пользования вещью без права на плоды.

3) Habitatio - право жить в чужом доме.

4) Operae servorum vel animalium - право личного пользования трудом

чужого раба или животного.

Сервитуты предиальные и личные на первых порах не

сливались теоретически в одну категорию сервитутов. Но они положили

основа­ние классической теории сервитутов; им принадлежат основные пра­вила

римского сервитутного права:

1) не может быть сервитута на собственную вещь,

2) не может быть сервитута на сервитут,

3) не может быть сервитута, который обязывал бы

собственника praedium serviens к каким-либо положительным действиям.

Установление сервитутов в цивильном праве совершается или судебным приговором

в иске о разделе (adjudicatio), или завещатель­ным отказом (legatum), или,

наконец, частным договором сторон. При этом договор должен быть облачен в

форму mancipatio, или in jure cessio. В древнейшее время возможно было

приобретение сервитутов за давностью, но lex Scribonia, закон неизвестного

времени, применение usucapio к сервитутам воспретил /fr.4.28.88.41.3/.

Появление сервитутов вызвало необходимость новых процессуаль­ных средств

защиты - и именно в двояком направлении.

а) Для защиты собственности от претензий на сервитут: кто-либо утверждает,

что у него есть право проезда через мой участок, меж тем как этого, по моему

мнению у него нет. Для отражения подобных претензий на сервитут уже в старом,

цивильном праве собственник имеет иск – actio negatioria.

б) Для защиты сервитута как против собственника, так и плотив дру­гих лиц,

также уже старым цивильным правом был создан иск, носящий название actio

confessoria и играющий по отношению r сервитуту такую

же роль, как rei vindicatio по отношению к собственности (vindicatio

servitutis).

Кроме сервитутов других вещных прав на чужие вещи цивильное право не знало; в

частности, ему не было известно закладное право в его истинном юридическом

смысле. Потребность в реальном кредите удовлетворяется в других, хотя и

несовершенных формах. Древнейшей формой этого рода является в римском

цивильном праве продажа вещи с правом обратного выкупа. Целям залога служит

институт fiducia. Должник передавал закладываемую вещь кредитору посредством

mancipatio или in jure cessio, но передавал "fiduciae causa", то есть c тем,

что­бы по уплате долга, вещь была реманципирована. Если долг будет уплачен,

то какого-нибудь иска должник не имел. И лишь впоследст­вии - преторским

эдиктом - установлен был на этот случай actio fiduciae, личный иск

информирующего свойства.

Из всего этого ясно, что fiducia не имеет вовсе основных признаков закладного

права. Здесь нет права на чужую вещь вовсе. Оно лишь отражает строгий

характер примитивного кредита и служит исключительно интересу кредитора.

Кроме fiducia в старом цивильном праве существовал другой залогообразный

институт – pignoris capio. Но подобные случаи пред­ставляют исключение, и

юридическое положение арестованной вещи не настолько ясно, чтобы мы могли

говорить здесь о подлинном заклад­ном праве кредитора.

Что же касается преторских прав на чужую вещь, то преторы взяли под свою

охрану единственные цивильные права пользования чужой вещью – сервитута.

Цивильный иск для их защиты был дополнен целым рядом преторских средств,

которые значительно облегчили поло­жение лиц сервитутно уполномоченных.

Фактическое пользование сер­витутом было подведено под понятие владения. Для

массы отдельных сервитутов в преторском эдикте были установлены специальные

интер­дикты: interdictes de aqua, de cloacis и т. д. Помимо этой, лучшей

охраны цивильных сервитутов, практика преторов и провинциаль­ных наместников

привела к признанию сервитутов преторских и провин­циальных.

Появление бонитарной собственности поставило вопрос о защите соответствующих

сервитутов. На провинциальные земли цивильные права, как уже указывалось

выше, не распространялись. Поэтому и для

преторов и для провинциальных наместников возникал существенно важ­ный

вопрос: если формальные акты (mancipatio и in jure cessio) неприменимы или

не применяются, то каким же образом могут быть уста­новлены сервитута? Так

выработался новый способ установления сервитутов – pactionibus et

stipulationibus /Jai.II.31.И.Р.П. стр 353/. Лица, желавшие установить

сервитут, заключали между собой об этом соглашение (pactio), которое

подкреплялось затем формальным обещанием (stipilatio) того, на чье имя

сервитут налагался, предоставить пользование этим сервитутом. Кроме этого

способа, в классическом праве выраба­тывался и другой преторский способ

установления сервитутов – псевдотрадиция (quasi-traditio), то есть

фактическое предоставление поль­зования.

Претором были также созданы два новых вида прав поль­зования чужими вещами,

которые были совершенно неизвестны цивиль­ному праву - superficies и право на

agri-vectigales, получившее впо­следствии название emphyteusis.

а)Superficies (суперфиции). Уже в период

республики государство

и отдельные городские общины сдавали участки городской земли для возведения

построек с тем, что выстроивший получает право на продолжительное

или даже бессрочное пользование участком под постройкой за известный

ежегодный оброк/_____/. Стечением времени к такому

же способу стали прибегать и частные лица. - Договор сдачи земли под

застройку сначала рассматривался, как обыкновенный договор арен ды. Но затем

претор выделил суперфицдариев кз рода обычных, крат­косрочных арендаторов,

дав им/суперфициариям/ особые средства за­щити: специальный интердикт и иск.

Вследствие этого _______

из личного права превратили сь в вещное и притом в особое право пользования

чужой вещью.

б/.__ _ __ ____. Аналогичный прцесс превращения обязатель­ственного

права, в вещное мы наблюдаем и б другое случае. Государство, город, а, потм и

частные владельцы сдавали свои земли за определенный оброк/_____/ в

наследственную и даже вечную аренду, с

тем. что пока _____ вносится, земля ни у самого съемщика, ни у

его правопреемника отобрана быть не может. Во внимание к такому

продолжительному праву съемщика претор дал ему посессорные интердик ты и иск,

аналогичный __ _______ против всех, даже против собст

венника, И это право стало особым вещным правом на чужую вещь.

Характерною чертой всех указанных преторских прав на чужие ве­щи являетсято.

что для установления всех их не требуется какого-либо особого вещного акта- не

только формального, но даже и бесформального;- простой договор уже сам по

себе создает и вещное право. Это объясняется тем, что преторские иски пртив

всех/_____ _ __/

возникли исторически во всех указанных случаях в качестве простой прибавки к

личным искам из договора.

И, наверное, самым важным из преторских нововведений в области прав на чужие

вещи является создание закладного права. Претор усовершенствовал институт

____, став давать должнику личный иск ___ _____, обвинение, которое сверх

возмещения материального,