Общение

Общение

Содержание

Введение 2

1. Общение в системе межличностных отношений 2

2. Связь общения и деятельности 4

3. Структура общения 8

3.1. Коммуникативная сторона общения 10

3.2. Интерактивная сторона общения 17

3.3. Перцептивная сторона общения 19

Заключение 22

Библиографический список 24

Введение

Анализ межличностных отношений как отношений, складывающихся не где- то вне

общественных отношений, а внутри них, позволяет расставить акценты в

вопросе о месте общения во всей сложной системе связей человека с внешним

миром.

Оба ряда отношений человека, и общественные, и личные реализуются именно в

общении. Таким образом, общение и есть реализация всей системы отношений

человека.

Целью данной работы является рассмотрение вопроса о проблеме общения

в социальной психологии. Вся эта проблема является специфической проблемой

социальной психологии.

В первой главе дается описание общения в системе межличностных отношений.

Вторая глава посвящена рассмотрению двух взаимосвязанных компонентов –

общения и деятельности. Наконец, в заключительной главе дается структура

общения; здесь же рассмотрены три его взаимосвязанных аспекта:

коммуникативный, интерактивный и перцептивный. В частности, в этой главе

содержатся основные положения соответствующих теорий отечественных и

зарубежных психологов.

Следует отметить, что рассматриваемая проблема хорошо освещена как в

отечественной психологической литературе, так и в специализированной

периодике.

1. Общение в системе межличностных отношений

В реальном общении даны не только межличностные отношения людей, то есть

выявляются не только их эмоциональные привязанности, неприязнь и прочее,

но в ткань общения воплощаются и общественные, то есть безличные по своей

природе, отношения. Многообразные отношения человека не охватываются

только межличностным контактом: положение человека за узкими рамками

межличностных связей, в более широкой социальной системе, где его место

определяется не ожиданиями взаимодействующих с ним индивидов, также

требует определенного «построения» системы его связей, а этот процесс и

может быть реализован тоже только в общении. Вне общения просто не

мыслимо человеческое общество. Общение выступает в нем как способ

цементирования индивидов и вместе с тем как способ развития самих этих

индивидов. Именно отсюда и вытекает существование общения одновременно и

как реальности общественных отношений, и как реальности межличностных

отношений. По- видимому, это и дало возможность Сент- Экзюпери нарисовать

поэтический образ общения как «единственной роскоши, которая есть у

человека».[1]

Естественно, что каждый ряд отношений реализуется в специфических формах

общения. Общение как реализация межличностных отношений- процесс, более

изученный в социальной психологии. Иногда существует тенденция

отождествлять общение и межличностные отношения. Но, хотя эти два процесса

и связаны между собой, вряд ли можно согласиться с идеей их отождествления.

Общение, в том числе в системе межличностных отношений, вынуждено

совместной жизнедеятельностью людей, поэтому оно необходимо осуществляется

при самых разнообразных межличностных отношениях, то есть дано и в случае

положительного, и в случае отрицательного отношения одного человека к

другому. Тип межличностных отношений не безразличен к тому, как будет

построено общение, но оно осуществляется в специфических формах, даже когда

отношения крайне обострены. То же относится и к характеристике общения на

макроуровне как реализации общественных отношений. И в этом случае,

общаются ли между собой группы или индивиды как представители социальных

групп, акт общения должен состояться, вынужден состояться, даже если группы

антогонистичны. Необходимость такого двойственного понимания общения- в

широком и узком смысле слова- вытекает из самой логики понимания связей

между межличностными и общественными отношениями.

2. Связь общения и деятельности

При любом подходе принципиальным является вопрос о связи общения с

деятельностью. Существуют различные точки зрения на эту проблему.

В ряде психологических концепций существует тенденция к противопоставлению

общения и деятельности. Так, например, к такой постановке проблемы в

конечном счете пришел Э.Дюркгейм, который обращал особое внимание не на

динамику общественных явлений, а на их статику.

В отечественной психологии принимается идея единства общения и

деятельности. Такой вывод логически вытекает из понимания общения как

реальности человеческих отношений, предполагающего, что любые формы общения

есть специфические формы совместной деятельности людей: люди не просто

«общаются» в процессе выполнения ими различных общественных функций, но они

всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее. Таким образом,

общается всегда деятельный человек: его деятельность неизбежно пересекается

с деятельностью других людей. Но именно это пересечение деятельностей и

создает определенные отношения этого деятельностного человека не только к

предмету своей деятельности, но и к другим людям. Именно общение формирует

общность индивидов, выполняющих совместную деятельность. Таким образом,

факт связи общения с деятельностью констатируется всеми исследователями,

стоящими на точке зрения теории деятельности в психологии. Однако характер

этой связи понимается по- разному. Иногда деятельность и общение

рассматриваются не как параллельно существующие взаимосвязанные процессы, а

как две стороны социального бытия человека, его образа жизни.[2] В других

случаях общение понимается как определенная сторона деятельности: оно

включено в любую деятельность, есть ее элемент, в то время как саму

деятельность можно рассматривать как условие общения.[3] Наконец, общение

можно интерпретировать как особый вид деятельности. Внутри этой точки

зрения выделяются две ее разновидности: в одной из них общение понимается

как коммуникативная деятельность, или деятельность общения, выступающая

самостоятельно на отдельном этапе онтогенеза, например у дошкольников и

особенно в подростковом возрасте. В другой- общение в общем плане

понимается как один из видов деятельности (имеется в виду прежде всего

речевая деятельность), и относительно нее отыскиваются все элементы,

свойственные деятельности вообще (действия, операции, мотивы и пр.). Вряд

ли очень существенно выяснять достоинства и сравнительные недостатки

каждой из этих точек зрения: ни одна из них не отрицает самого главного-

несомненной связи между деятельностью и общением, признает недопустимость

их отрыва друг от друга при анализе. Тем более что расхождение позиций

гораздо более очевидно на уровне теоретического и общеметодологического

анализа. Что касается экспериментальной практики, то в ней у всех

исследователей гораздо больше общего, чем различного. Этим общим и является

признание факта единства общения и деятельности и попытка зафиксировать это

единство. На наш взгляд, целесообразно наиболее широкое понимание связи

деятельности и общения, когда общение рассматривается и как сторона

совместной деятельности (поскольку сама деятельность не только труд, но и

общение в процессе труда), и как ее своеобразный дериват. Такое широкое

понимание связи общения и деятельности соответствует широкому же пониманию

самого общения: как важнейшего условия присвоения индивидом достижений

исторического развития человечества, будь то на микроуровне, в

непосредственном окружении, или на макроуровне, во всей системе социальных

связей.

Принятие тезиса о такой органической связи общения с деятельностью диктует

некоторые вполне определенные нормативы изучения общения, в частности на

уровне экспериментального исследования. Один из таких нормативов состоит в

требовании исследовать общение не только и не столько с точки зрения его

формы, сколько с точки зрения его содержания. Это требование расходится с

традицией исследования коммуникативного процесса, типичной для западной

социальной психологии. Как правило, коммуникация изучается здесь

преимущественно при посредстве лабораторного эксперимента- именно с точки

зрения формы, когда анализу подвергаются либо средства коммуникации, либо

тип контакта, либо его частота, либо структура как единичного

коммуникативного акта, так и коммуникативных сетей. Если общение понимается

как сторона деятельности, как своеобразный способ ее организации, то

анализа одной лишь формы этого процесса недостаточно. Здесь может быть

приведена аналогия с исследованием самой деятельности. Сущность принципа

деятельности в том и состоит, что в отличие от традиционной психологии

деятельность тоже рассматривается не просто со стороны формы (то есть не

просто констатируется активность индивида), но со стороны ее содержания (то

есть выявляется именно предмет, на который эта активность направлена).

Деятельность, понятая как предметная деятельность, не может быть изучена

вне характеристики ее предмета. Подобно этому суть общения раскрывается

лишь в том случае, когда не просто констатируется сам факт общения и даже

не способ общения, но его содержание. В реальной практической деятельности

человека главным вопросом является вопрос не о том, каким образом общается

субъект, а по поводу чего он общается. Здесь вновь уместна аналогия с

изучением деятельности; если там важен анализ предмета деятельности, то

здесь важен в равной степени анализ предмета общения.

Ни та ни другая постановки проблемы не даются легко для системы

психологического знания: всегда психология шлифовала свой инструментарий

лишь для анализа механизма, пусть не деятельности, но активности, пусть не

общения, но коммуникации. Анализ содержательных моментов того и другого

явлений, можно сказать, не обеспечен методически. Но это не может стать

основанием для отказа от постановки вопроса, предписанной как соображениями

теории, так и общеметодологическими принципами.

Естественно, что выделение предмета общения не должно быть понято

вульгарно: люди общаются не только по поводу той деятельности, с которой

они связаны. Ради выделения двух возможных «поводов» общения в литературе

разводятся понятия «ролевого» и «личностного» общения. При некоторых

обстоятельствах (а именно при высшем уровне развития группы) это личностное

общение по форме может выглядеть как ролевое, деловое, «предметно-

проблемное». Тем самым разведение ролевого и личностного общения не

является абсолютным. В определенных отношениях и ситуациях и то и другое

сопряжено с деятельностью.

Идея «вплетенности» общения в деятельность позволяет также детально

рассмотреть вопрос о том, что именно в деятельности может «конструировать»

общение. В самом общем виде ответ может быть сформулирован так, что

посредством общения деятельность организуется и обогащается. Построение

плана совместной деятельности требует от каждого ее участника оптимального

понимания целей, задач деятельности, уяснение специфики объекта ее и даже

возможностей каждого из ее участников. Включение общения в это процесс

позволяет осуществить «согласование» или «рассогласование» деятельностей

индивидуальных участников.

Это согласование деятельностей отдельных участников возможно осуществить

благодаря такой характеристике общения, как присущая ему функция

воздействия, в которой и проявляется «обратное влияние общения на

деятельность». Специфику этой функции мы выясним вместе с рассмотрением

различных сторон общения. Сейчас же важно подчеркнуть, что деятельность

посредством общения не просто организуется, но именно обогащается, в ней

возникают новые связи и отношения между людьми.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что принцип связи и органического

единства общения с деятельностью, разработанный в отечественной социальной

психологии, открывает действительно новые перспективы в изучении этого

явления.

3. Структура общения

Учитывая сложность общения, необходимо каким- то образом обозначить его

структуру, с тем, чтобы затем был возможен анализ каждого элемента. К

структуре общения можно подойти по- разному, как и к определению его

функций. В отечественной социальной психологии структура общения

характеризуется путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон:

коммуникативной, интерактивной и перцептивной. Коммуникативная сторона

общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене

информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается

в организации взаимодействия между общающимися индивидами, то есть в обмене

не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения

означает процесс восприятия друг друга партнерами по общению и установления

на этой основе взаимодействия.[4] Естественно, что все эти термины весьма

условны. Иногда в более или менее аналогичном смысле употребляются и

другие. Например, в общении выделяются три функции: информационно-

коммуникативная, регуляционно - коммуникативная, аффективно-

коммуникативная. Задача заключается в том, чтобы тщательно проанализировать

в том числе на экспериментальном уровне, содержание каждой из этих сторон

или функций. Конечно, в реальной действительности каждая из этих сторон не

существует изолированно от двух других, и выделение их возможно лишь для

анализа, в частности для построения системы экспериментальных исследований.

Все обозначенные здесь стороны общения выявляются в малых группах, то есть

в условиях непосредственного контакта между людьми. Отдельно следует

рассмотреть вопрос о средствах и механизмах взаимодействия людей друг на

друга в условиях их массовых действий. К таким механизмам в социальной

психологии традиционно относятся процессы психического заражения, внушения

(или суггестии) и подражания. Хотя каждый из них в принципе возможен и в

случае непосредственного контакта, гораздо большее, самостоятельное

значение они получают именно в ситуациях общения больших масс людей.

В этой схеме не рассматриваются ни механизм, ни формы, ни функции общения в

том широком смысле слова, о котором шла речь выше. В принципе, следует,

например, говорить о двух рядах функций общения: социальных и собственно

социально- психологических. Однако практическая социальная психология

анализирует преимущественно вторые, проблемы же, связанные с пониманием

общения в более широком плане, здесь просто не ставятся. Это объясняется

тем обстоятельством, что в сложившейся традиции проблемы эти исследуются в

русле других дисциплин, в частности в социологии. Считать это большим

достоинством психологии не приходится. Однако на данном этапе ее развития

практически к такого рода проблемам она не приступала.

Рассмотрим характеристики каждой из выделенных сторон общения.

3.1. Коммуникативная сторона общения

Когда говорят о коммуникации в узком смысле слова, то прежде всего имеют

ввиду тот факт, что в ходе совместной деятельности люди обмениваются между

собой различными представлениями, идеями, интересами, настроениями,

чувствами, установками и пр. Все это можно рассматривать как информацию, и

тогда сам процесс коммуникации может быть понят как процесс обмена

информацией. Отсюда можно сделать следующий заманчивый шаг и

интерпретировать весь процесс человеческой коммуникации в терминах теории

информации. Однако такой подход нельзя рассматривать как методологически

корректный, ибо в нем опускаются некоторые важнейшие характеристики именно

человеческой коммуникации, которая не сводится только к процессу передачи

информации. Не говоря уже о том, что при таком подходе фиксируется в

основном лишь одно направление потока информации, а именно от коммуникатора

к реципиенту (введение понятия «обратной связи» не изменяет сути дела),

здесь возникает и еще одно существенное упущение. При всяком рассмотрении

человеческой коммуникации с точки зрения теории информации фиксируется лишь

формальная сторона дела: как информация передается, в то время как в

условиях человеческого общения информация не только передается, но и

формируется, уточняется, развивается.

Поэтому, не исключая возможности применения некоторых положений теории

информации при описании коммуникативной стороны общения, необходимо четко

расставить все акценты и выявить специфику даже в самом процессе обмена

информацией, который, действительно, имеет место и в случае коммуникации

между двумя людьми.

Во- первых, общение нельзя рассматривать как отправление информации какой-

то передающей системой или как прием ее другой системой потому, что в

отличие от простого «движения информации» между двумя устройствами здесь мы

имеем дело с отношением двух индивидов, каждый из которых является активным

субъектом: взаимное информирование их предполагает налаживание совместной

деятельности. Это значит, что каждый участник коммуникативного процесса

предполагает активность также и в своем партнере, он не может рассматривать

его как некий объект. Другой участник предстает тоже как субъект, и отсюда

следует, что, направляя ему информацию, на него необходимо ориентироваться,

то есть анализировать его мотивы, цели, установки (кроме, разумеется,

анализа и своих собственных целей, мотивов, установок). Но в этом случае

нужно предполагать, что в ответ на посланную информацию будет получена

новая информация, исходящая от другого партнера. Поэтому в коммуникативном

процессе и происходит не простое «движение информации». Но как минимум

активный обмен ею. Главная «прибавка» в специфически человеческом обмене

информацией заключается в том, что здесь особую роль играет для каждого

участника общения значимость информации. Эту значимость информация

приобретает потому, что люди не просто «обмениваются» значениями, но и

стремятся при этом выработать общий смысл. Это возможно лишь при условии,

что информация не просто принята, но и понята, осмыслена. Поэтому в каждом

коммуникативном процессе реально даны в единстве деятельность, общение и

познание.

Во- вторых, характер обмена информацией между людьми, а не между,

предположим, кибернетическими устройствами определяется тем, что

посредством системы знаков партнеры могут повлиять друг на друга. Иными

словами, обмен такой информацией обязательно предполагает воздействие на

поведение партнера, то есть знак изменяет состояние участников

коммуникационного процесса. Коммуникационное влияние, которое здесь

возникает, есть не что иное, как психологическое воздействие одного

коммуниканта на другого с целью изменения его поведения. Эффективность

коммуникации измеряется именно тем, насколько удалось это воздействие. Это

означает (в определенном смысле) изменение самого типа отношений, который

сложился между участниками коммуникации. Ничего похожего не происходит в

«чисто» информационных процессах.

В- третьих, коммуникативное влияние как результат обмена информацией

возможно лишь тогда, когда человек, направляющий информацию (коммуникатор),

и человек принимающий ее (реципиент), обладают единой или сходной системой

кодификации и декодификации. На обыденном языке это правило выражается в

словах: «все должны говорить на одном языке». Это особенно важно потому,

что коммуникатор и реципиент в коммуникативном процессе постоянно меняются

местами. Всякий обмен информацией между ними возможен лишь при условии, что

знаки, и, главное, закрепленные за ними значения известны всем участникам

коммуникативного процесса. Только принятие единой системы значений

обеспечивает возможность партнеров понимать друг друга.

Еще Л.С. Выготский отмечал, что «мысль никогда не равна прямому значению

слов».[5] Поэтому у общающихся должны быть идентичны- в случае звуковой

речи- не только лексическая и синтаксическая системы, но и одинаковое

понимание ситуации общения. А это возможно лишь в случае включения

коммуникации в некоторую общую систему деятельности.

В- четвертых в условиях человеческой коммуникации могут возникать

совершенно специфические коммуникативные барьеры. Эти барьеры не связаны с

уязвимыми местами в каком- либо канале коммуникации или с погрешностями

кодирования и декодирования. Они носят социальный или психологический

характер. С одной стороны, такие барьеры могут возникать из- за того, что

отсутствует единое понимание ситуации общения, вызванное не просто

различным «языком» на котором говорят участники коммуникативного процесса,

но различиями более глубокого плана, существующими между партнерами. Это

могут быть социальные, политические, религиозные, профессиональные

различия, которые не только порождают разную интерпретацию тех же самых

понятий, употребляемых в процессе коммуникации, но и вообще различное

мироощущение, мировоззрение, миропонимание. Такого рода барьеры порождены

объективными социальными причинами, принадлежностью партнеров по

коммуникации к различным социальным группам, и при их проявлении особенно

отчетливо выступает включенность коммуникации в более широкую систему

общественных отношений. Коммуникация в этом случае демонстрирует ту свою

характеристику, что она есть лишь сторона общения. Естественно, что процесс

коммуникации осуществляется и при наличии этих барьеров, даже военные

противники ведут переговоры. Но вся ситуация коммуникативного акта

значительно усложняется благодаря их наличию.

С другой стороны, барьеры при коммуникации могут носить и более «чисто»

выраженный психологический характер: они могут возникнуть или вследствие

индивидуальных психологических особенностей общающихся (например,

чрезмерная застенчивость одного из них, скрытность другого, присутствие у

кого- то черты, получившей название «некоммуникабельность»), или в силу

сложившихся между общающимися особого рода психологических отношений:

неприязни по отношению друг к другу, недоверия и т.п. В этом случае

особенно четко выступает та связь, которая существует между общением и

отношением, отсутствующая, естественно, в кибернетических системах.

Необходимо добавить, что сама по себе информация, исходящая от

коммуникатора, может быть двух типов: побудительная и констатирующая.

Побудительная информация выражается в приказе, совете, просьбе. Она

рассчитана на то, чтобы стимулировать какое- то действие. Стимуляция в свою

очередь может быть различной. Прежде всего это может быть активизация, то

есть побуждение к действию в заданном направлении. Далее, это может быть

интердикция, то есть тоже побуждение, но побуждение, не допускающее,

наоборот, определенных действий, запрет нежелательных видов деятельности.

Наконец, это может быть дестабилизация- рассогласование или нарушение

некоторых автономных форм поведения или деятельности.

Констатирующая информация выступает в форме сообщения, она имеет место в

различных образовательных системах, она не предполагает непосредственного

изменения поведения, хотя в конечном счете и в этом случае общее правило

человеческой коммуникации действует. Сам характер сообщения может быть

различным: мера объективности может варьироваться от нарочито

«безразличного» тона изложения до включения в сам текст сообщения явных

элементов убеждения. Вариант сообщения задается коммуникатором, то есть тем

лицом, от которого исходит информация.

Передача любой информации возможна лишь посредством знаков, точнее,

знаковых систем. Существуют несколько знаковых систем, которые используются

в коммуникативном процессе, соответственно им можно построить классификацию

коммуникативных процессов. При грубом делении различают вербальную

коммуникацию (в качестве знаковой системы используется речь) и невербальную

коммуникацию (используются различные неречевые знаковые системы).[6]

Вербальная коммуникация, как уже было сказано, использует в качестве

знаковой системы человеческую речь, естественный звуковой язык, то есть

систему фонетических знаков, включающую два принципа: лексический и

синтаксический. Речь является самым универсальным средством коммуникации,

поскольку при передаче информации при помощью речи менее всего теряется

смысл сообщения. Правда, этому должна соответствовать высокая степень

общности понимания ситуации всеми участниками коммуникативного процесса, о

которой речь шла выше.

При помощи речи осуществляется кодирование и декодирование информации:

коммуникатор в процессе говорения кодирует, а реципиент в процессе слушания

декодирует эту информацию. Для коммуникатора смысл информации предшествует

процессу кодирования (высказыванию), так как он сначала имеет определенный

замысел, а затем воплощает его в систему знаков. Для «слушающего» смысл

принимаемого сообщения раскрывается одновременно с декодированием. В этом

последнем случае отчетливо проявляется значение ситуации совместной

деятельности: ее осознание включено в сам процесс декодирования, раскрытие

смысла сообщения немыслимо вне этой ситуации.

Точность понимания слушающим смысла высказывания может стать очевидной для

коммуникатора лишь тогда, когда произойдет смена «коммуникативных ролей»

(условный термин, обозначающий «говорящего» и «слушающего»), то есть когда

реципиент превратится в коммуникатора и своим высказыванием даст знать о

том, как он раскрыл смысл принятой информации. Диалог, или диалогическая

речь, как специфический вид «разговора» представляет собой последовательную

смену коммуникативных ролей, в ходе которой выявляется смысл речевого

сообщения, то есть и происходит то явление, которое было обозначено как

«обогащение, развитие информации».

Однако, коммуникативный процесс оказывается неполным, если мы отвлекаемся

от невербальных его средств.

Первым среди них нужно назвать оптико- кинетическую систему знаков, что

включает в себя жесты, мимику, пантомимику. Эта общая моторика различных

частей тела отображает эмоциональные реакции человека, поэтому включение

оптико- кинетической системы знаков в ситуацию коммуникации придает общению

нюансы. Эти нюансы оказываются неоднозначными при употреблении одних и тех

же жестов, например в различных национальных культурах. Значимость оптико-

кинетической системы знаков в коммуникации настолько велика, что в

настоящее время выделилась особая область исследований- кинетика, которая

специально имеет дело с этими проблемами.

Паралингвистическая и экстралингвистическая системы знаков представляют

собой также «добавки» к вербальной коммуникации. Паралингвистическая

система- это система вокализации, то есть качество голоса, его диапазон

тональность. Экстралингвистическая система- включение в речь пауз, других

вкраплений, например, покашливания, плача, смеха наконец, сам темп речи.

Пространство и время организации коммуникативного процесса выступают также

особой знаковой системой, несут смысловую нагрузку как компоненты

коммуникативных ситуаций. Так, например, размещение партнеров лицом друг к

другу способствует возникновению контакта, символизирует внимание к

говорящему, в то время как окрик в спину также может иметь определенное

значение отрицательного порядка. Экспериментально доказано преимущество

некоторых пространственных форм организации общения как двух партнеров по

коммуникативному процессу, так и в массовых аудиториях.

В целом все системы невербальной коммуникации, несомненно, играют большую

вспомогательную (а иногда самостоятельную) роль в коммуникативном процессе.

Вместе с вербальной системой коммуникации эти системы обеспечивают обмен

информацией, который необходим людям для организации совместной

деятельности.

3.2. Интерактивная сторона общения

Интерактивная сторона общения- это условный термин, обозначающий

характеристику тех компонентов общения, которые связаны со взаимодействием

людей, с непосредственной организацией их совместной деятельности.

Важность интерактивной стороны общения привела к тому, что в истории

социальной психологии сложилось специальное направление, которое

рассматривает взаимодействие исходным пунктом всякого социально-

психологического анализа. Это направление связано с именем Г. Мида, который

дал направлению и имя—«символический интеракционизм». Концепцию Мида иногда

называют «социальным бихевиоризмом», и это значительно запутывает дело. Мид

действительно употреблял термин «бихевиоризм» для характеристики своей

позиции, но у него термин приобретал совершенно особое значение. Для Мида

бихевиоризм лишь синоним такого метода анализа сознания и самосознания,

который не имеет ничего общего с интроспекцией и построен целиком на

фиксировании наблюдаемого и контролируемого поведения. В остальном же весь

арсенал бихевиористской аргументации у Мида отсутствует. Выясняя социальную

природу человеческого «Я», Мид вслед за Джемсом пришел к выводу, что в

становлении этого «Я» решающую роль играет общение. Мид использовал также

идею Ч. Кули о так называемом «зеркальном Я», где личность понимается как

сумма психических реакций человека на мнения окружающих. Однако у Мида

вопрос решается значительно сложнее. Становление «Я» происходит

действительно в ситуациях общения, но не потому, что люди есть простые

реакции на мнения других, а потому, что эти ситуации есть вместе с тем

ситуации совместной деятельности. В них формируется личность, в них она

осознает себя, не просто смотрясь в других, но действуя совместно с ними.

Для Мида ситуация общения раскрывается как ситуация прежде всего

взаимодействия. Моделью таких ситуаций является игра, которая у Мида

выступает в двух формах: play и game. В игре человек выбирает для себя так

называемого «значимого другого» и ориентируется на то, как он

воспринимается этим «значимым другим». В соответствии с этим у человека

формируется и представление о себе самом, о своем «Я». Вслед за У. Джемсом

Мид разделяет это «Я» на два начала (здесь за неимением адекватных русских

терминов мы сохраняем их английское наименование): «I» и «me». «I»—это

импульсивная, творческая сторона «Я», непосредственный ответ на требования

ситуации; «me»—это рефлексия «I», своего рода норма, контролирующая

деятельность «I» от имени социального взаимодействия, это усвоение

личностью отношений, которые складываются в ситуации взаимодействия и

которые требуют сообразовываться с ними. Постоянная рефлексия «I» при

помощи «те» необходима для зрелой личности, ибо именно она способствует

адекватному восприятию личностью себя самой и своих собственных действий.

(Внешне эти идеи Мида имеют некоторое сходство со схемой Фрейда

относительно взаимоотношений «ид» и «эго». Но содержание, которое придавал

Фрейд этому отношению, сводилось к сексуальному контролю, у Мида же при

посредстве этого отношения контролируется вся система взаимодействий

личности с другими.)

Таким образом, центральная мысль интеракционистской концепции состоит в

том, что личность формируется во взаимодействии с другими личностями, и

механизмом этого процесса является установление контроля действий личности

тем представлением о ней, которое складывается у окружающих. Несмотря на

важность постановки такой проблемы, в теории Мида содержатся существенные

методологические просчеты. Главными из них являются два.

Во-первых, непропорционально большое значение уделяется в этой концепции

роли символов. Вся обрисованная выше канва взаимодействия детерминируется

системой символов, т. е. деятельность и поведение человека в ситуациях

взаимодействия в конечном счете обусловлены символической интерпретацией

этих ситуаций. Человек предстает как существо, обитающее в мире символов,

включенное в знаковые ситуации. И хотя в известной степени с этим

утверждением можно согласиться, поскольку в определенной мере общество,

действительно, регулирует действия личностей при помощи символов, излишняя

категоричность Мида приводит к тому, что вся совокупность социальных

отношений, культуры — все сводится только к символам.

Отсюда вытекает и второй важный просчет концепции символического

интеракционизма: интерактивный аспект общения здесь вновь отрывается от

содержания предметной деятельности, вследствие чего все богатство

макросоциальных отношений личности по существу игнорируется. Единственным

«представителем» социальных отношений остаются лишь отношения

непосредственного взаимодействия. Поскольку символ остается «последней»

социальной детерминантной взаимодействия, для анализа оказывается

достаточным лишь описание данного поля взаимодействий без привлечения

широких социальных связей, в рамках которых данный акт взаимодействия имеет

место. Происходит известное «замыкание» взаимодействия на заданную группу.

Конечно, и такой аспект анализа возможен и для социальной психологии даже

заманчив, но он явно недостаточен.

3.3. Перцептивная сторона общения

Как отмечалось выше, в процессе общения должно присутствовать

взаимопонимание между участниками этого процесса. Само взаимопонимание

может быть здесь истолковано по- разному: или как понимание целей, мотивов,

установок партнера по взаимодействию, или как не только понимание, но

принятие, разделение этих целей, мотивов, установок, что позволяет не

просто «согласовывать действия», но и устанавливать особого рода отношения:

близости, привязанности, выражающиеся в чувствах дружбы, симпатии, любви. В

любом случае большое значение имеет тот факт, как воспринимается партнер по

общению, иными словами, процесс восприятия одним человеком другого

выступает как обязательная составная часть общения и условно может быть

назван перцептивной стороной общения.

Термином «Социальная перцепция» исследователи, в том числе и в социальной

психологии, называют процесс восприятия так называемых «социальных

объектов», под которыми подразумеваются другие люди, социальные группы,

большие социальные общности. Однако этот термин не является для нашего

случая точным.

Для того, чтобы более точно обозначить о чем идет речь в интересующем нас

плане, целесообразно говорить не вообще о социальной перцепции, а о

межличностной перцепции, или межличностном восприятии. Именно эти процессы

непосредственно включены в общение в том его значении, в каком оно

рассматривается здесь.

Но кроме этого возникает необходимость и еще в одном комментарии.

Восприятие социальных объектов обладает такими многочисленными

специфическими чертами, что само употребление слова «восприятие» кажется

здесь не совсем точным. Во всяком случае, ряд феноменов, имеющих место при

формировании представления о другом человеке, не укладывается в

традиционное описание перцептивного процесса, как он дается в общей

психологии. В отечественной литературе весьма часто в качестве синонима

«восприятие другого человека» употребляется выражение «познание другого

человека».[7]

Другая попытка построить структуру взаимодействия связана с описанием

ступеней его развития. При этом взаимодействие расчленяется не на

элементарные акты, а на стадии, которые оно проходит. Такой подход

предложен, в частности, польским исследователем Я. Щепаньским. Для

Щепаньского центральным понятием при описании социального поведения

является понятие социальной связи. Она может быть представлена как

последовательное осуществление: а) пространственного контакта, б)

психического контакта (по Щепаньскому, это взаимная заинтересованность), в)

социального контакта (здесь это совместная деятельность), г) взаимодействия

(что определяется, как «систематическое, постоянное осуществление действий,

имеющих целью вызвать соответствующую реакцию со стороны партнера...»),

наконец, д) социального отношения (взаимно сопряженных систем действий).

Хотя все сказанное относится к характеристике «социальной связи», такой ее

вид, как «взаимодействие», представлен наиболее полно. Выстраивание в ряд

ступеней, предшествующих взаимодействию, не является слишком строгим:

пространственный и психический контакты в этой схеме выступают в качестве

предпосылок индивидуального акта взаимодействия, и потому схема не снимает

погрешностей предшествующей попытки. Но включение в число предпосылок

взаимодействия «социального контакта», понятого как совместная

деятельность, во многом меняет картину: если взаимодействие возникает как

реализация совместной деятельности, то дорога к изучению его содержательной

стороны остается открытой. Однако нестрогость схемы снижает ее возможности

для познания структуры взаимодействия. Практически в экспериментах

исследователи пока имеют дело с феноменом взаимодействия как таковым, без

удовлетворительных попыток отыскания его анатомии.

Таким образом, для социальной психологии весьма значимым является

исследование не только кооперативной формы взаимодействия.

Кроме того, при абсолютном принятии лишь одного типа взаимодействий

снимается принципиально важная проблема содержания деятельности, в рамках

которой даны те или иные виды взаимодействия. А это содержание деятельности

может быть весьма различным. Можно констатировать кооперативную форму

взаимодействия не только в условиях производства, но, например, и при

осуществлении каких-либо асоциальных, противоправных поступков —

совместного ограбления, кражи и т. д. Поэтому кооперация в социально-

негативной деятельности не обязательно та форма, которую необходимо

стимулировать; напротив, деятельность, конфликтная в условиях асоциальной

деятельности, может оцениваться позитивно. Кооперация и конкуренция лишь

формы «психологического рисунка» взаимодействия, содержание же и в том и в

другом случаях задается более широкой системой деятельности, куда

кооперация или конкуренция включены. Поэтому, не оспаривая важности

исследования кооперативных форм взаимодействия, вряд ли правильно

игнорировать и другую форму, а самое главное, вряд ли правильно

рассматривать их обе вне социального контекста деятельности.

Заключение

Таким образом, в данной работе нами была рассмотрена проблема общения в

социальной психологии. Как нами было показано- общение связано и с

общественными. и с личными отношениями человека.

Оба ряда отношений человека, и общественные, и личные реализуются именно в

общении. Таким образом, общение и есть реализация всей системы отношений

человека. В нормальных обстоятельствах отношения человека к окружающему его

предметному миру всегда опосредованы его отношением к людям, к обществу, то

есть включены в общение.[8]

Кроме того, общение неразрывно связано с человеческой деятельностью. Само

общение между людьми происходит непосредственно в процессе деятельности, по

поводу этой деятельности.

Общение, являясь сложным психологическим явлением, имеет свою структуру. В

межличностном общении могут быть выделены три стороны.

1. Коммуникативная сторона общения связана с обменом информацией,

обогащением друг друга за счет накопления каждым запаса знаний.

2. Интерактивная сторона общения служит практическому взаимодействию людей

между собой в процессе совместной деятельности. Здесь проявляется их

способность сотрудничать, помогать друг другу, координировать свои

действия, согласовывать их. Отсутствие навыков и умений общения или

недостаточная их сформированность отрицательно сказываются на развитии

личности.

3. Перцептивная сторона общения характеризует процесс восприятия людьми

других людей, процесс познания их индивидуальных свойств и качеств.

Основными механизмами восприятия и познания друг друга в процессах общения

являются идентификация, рефлексия и стереотипизация.

Коммуникативная, интерактивная и перцептивная стороны общения в их единстве

определяют его содержание, формы и роль в жизнедеятельности людей.

Библиографический список

Андреева Г.М. Социальная психология. М., МГУ, 1988.

Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии / Методологические

проблемы социальной психики. М., 1976. С.130.

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1987.

Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. М., 1956.

Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982. С.5.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 289.

-----------------------

[1] Андреева Г.М. Социальная психология. М., МГУ, 1988. С. 88.

[2] Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии / Методологические

проблемы социальной психики. М., 1976. С.130.

[3] Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. С. 289.

[4] Андреева Г.М. Социальная психология. М., МГУ, 1988. С. 94.

[5] Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. М., 1956. С.

379.

[6] Андреева Г.М. Социальная психология. М., МГУ, 1988. С. 102.

[7] Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982. С.5.

[8] Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 289.