Особенности консультирования лиц, переживших горе

Особенности консультирования лиц, переживших горе

Министерство образования Российской Федерации

Московский государственный открытый педагогический университет им.

М.А.Шолохова

Кафедра практической психологии

Дипломная работа

Батуркина Наталия Викторовна

Особенности консультирования лиц, переживших горе

Курс 5/3, вечернее отделение

Научный руководитель:

Елизаров А.Н., кандидат

психологических

наук, доцент

Москва

2002

Оглавление:

Введение ………………………………………………………………… 3

Глава 1. Классические подходы к процессу утраты и горя ……………..6

1. Классические представления о феномене горя в различных

психотерапевтических направлениях ……………………………6

1. Психоаналитическая теория ……………………………….7

2. Экзистенциальный подход ………………………………...9

3. Гештальттерапия ……………………………………………12

4. Концепция Эриха Линдеманна …………………………...13

2. Концепция Д.В. Вордена в консультировании

горюющих клиентов ……………………………………………….17

3. Этапы горя …………………………………………………………20

1.3.1. Шок и оцепенение ……………………………………………..20

1.3.2. Фаза острого горя ………………………………………………24

1.3.3. Стадия навязчивости …………………………………………..28

1.3.4. Стадия прорабатывания проблемы …………………………..29

1.3.5. Завершение эмоциональной работы горя ……………………32

1.4. Процесс горевания ……………………………………………….33

Заключение ……………………………………………………………….39

Библиография …………………………………………………………….41

Введение

Существует так много непреодолимых

внешних препятствий для нашей

полноценной жизни: случай, болезнь,

страх, вторжение социальных,

политических и экономических сил.

Мы все стоим перед лицом этих

потерь и боремся с ними, кто как может.

Но потери, за которые мы не отвечаем

сами, потому что не знаем вовремя,

что возможно или чего мы больше всего

хотим, - эти потери самые мучительные,

о них горше всего размышлять.

Дж. Бьюдженталь

Переживание горя, быть может, одно из самых таинственных проявлений

душевной жизни. Каким чудесным образом человеку, опустошённому утратой,

удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что

навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное

равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в

мудрость? Всё это – не риторические фигуры восхищения силой человеческого

духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы на которые нужно хотя бы

потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли

долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей.

Но что такое переживание горя? Поток ли это чувств и мыслей, который

проходит через наше сознание, пассивно претерпевающее происходящее, или мы

что-то делаем, производим какую-то работу, иногда незаметную для самих

себя, чтобы вызвать в себе те или другие состояния, либо избавиться от них?

Это непростой вопрос.

Может ли психология помочь в поиске этих ответов?

«Страх, тоска, печаль – разрушают тело, открывая доступ к нему

всяческим заболеваниям», - говорил академик И.П. Павлов – первый среди

физиологов мира нобелевский лауреат. Эти проявления эмоций подрывают

энергетику организма, угнетают и ограничивают компенсаторные процессы,

иммунные реакции и пр.

Речь идёт об изучении психологических последствий переживания людьми

ситуаций, с которыми человечество сталкивается на протяжении всей истории

своего существования. К травмам, которые могут вызвать состояние острого

горя, мы относим:

. смерть одного из родителей или обоих (особо остро переживаются

внезапная или насильственная смерти, суициды);

. смерть одного из супругов, членов семьи;

. аварии или катастрофы;

. развод;

. утрата отношений (в т.ч. дружеских привязанностей), ссора с

близким другом;

. гибель домашнего животного;

. измена, предательство;

. утрата невинности (сексуальное насилие, обьюзы);

. события в стране и за рубежом (создают ощущение нестабильности,

нарушают состояние базовой безопасности). (18(.

Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что в последние годы

появилось большое количество лиц, нуждающихся в оказании квалифицированной

психологической помощи. Связано это с резко возросшей интенсивностью

факторов среды жизнедеятельности человека, приобретающих характер

стрессовых влияний и требующих от человека значительного адаптационного

напряжения.

По мнению Ф. Василюка, в отечественной психологии нет ни одной

оригинальной работы по переживанию и психотерапии горя (7(. Особенности

консультирования горюющего клиента изучены явно недостаточно, что и

определяет также актуальность темы дипломной работы.

Объект исследования: переживание горя человеком

Предмет исследования: психологическая помощь людям, переживающим горе.

Цель исследования: анализ и систематизация концепций и подходов по

работе с человеком, переживающим горе.

Задачи исследования:

1. Провести теоретический обзор литературы.

2. Раскрыть сущность и работу горя.

3. Выявить цели и задачи процесса горевания и потери (так называемые

«терапевтические мишени») в работе с человеком, переживающим

горе.

Горе настолько высоко, что через него

Не перепрыгнуть, не перешагнуть.

Горе настолько широко, что его

Не обойти, не обогнуть.

Оно настолько низко, что под ним

Не проползти, не согнуться.

Ты должен пройти сквозь него через

Дверь.

Спиричуэл – негритянский

духовный гимн.

Глава 1. Классические подходы к процессу утраты и горя

1. Классические представления о феномене горя в различных

психотерапевтических направлениях.

Горе – универсальное переживание всех людей, реакция на утрату

значимого объекта, части идентичности или ожидаемого будущего. В течение

жизни временами мы все что-то теряем, будет это смерть кого-то, любимого

нами, развод, потеря работы и так далее или что-либо другое. Общеизвестно,

что реакция на утрату значимого объекта – специфический психический

процесс, развивающийся по своим законам. Суть этого процесса универсальна,

неизменна и не зависит от того, что именно утратил субъект (26(.

В зарубежной литературе существует несколько психотерапевтических

направлений по изучению феномена горя, одной из которых является

психоаналитическая теория, предложенная З. Фрейдом.

1. Психоаналитическая теория.

Обратимся к попытке З. Фрейда объяснить механизмы работы печали. « …

Любимого объекта больше не существует, и реальность подсказывает требование

отнять всё либидо, связанное с этим объектом… Но требование её не может

быть немедленно исполнено. Оно приводится в исполнение частично, при

большой трате времени и энергии, а до того утерянный объект продолжает

существовать психически. Каждое из воспоминаний и ожиданий, в которых

либидо было связано с объектом, приостанавливается, приобретает повышенную

активную силу, и на нём совершается освобождение либидо» (31, с. 205(.

Итак, Фрейд остановился перед объяснением феномена боли, да и что касается

самого гипотетического механизма работы печали, то он указал не на способ

его осуществления, а на «материал», на котором работа проводится, - это

«воспоминания и ожидания», которые «приостанавливаются» и «приобретают

повышенную активную силу».

«Далее не представляется трудным реконструировать этот процесс. Сначала

имел место выбор объекта, привязанность либидо к определённому лицу; под

влиянием реального огорчения или со стороны любимого лица наступило

потрясение этой привязанности к объекту. Следствием этого было не

нормальное отнятие либидо от этого объекта и перенесение его на новый, а

другой процесс, для появления которого, по-видимому, необходимы многие

условия. Привязанность к объекту оказалась малоустойчивой, она была

уничтожена, но свободное либидо не было перенесено на другой объект, а

возвращено к «я». Однако здесь оно не нашло какого-нибудь применения, а

послужною только к идентификации (отождествлению) «я» с оставленным

объектом. Тень объекта пала, таким образом, на «я», которое в этом случае

рассматривается упомянутой особенной инстанцией так же, как оставленный

объект. Таким образом, потеря объекта превратилась в потерю «я», и конфликт

между «я» и любимым лицом превратился в столкновение между критикой «я» и

самим изменённым, благодаря отождествлению, «я» (31(.

Таким образом, потеря значимого объекта постоянно активизирует в

человеке различного рода внутренние попытки сопротивляться реальности

потери либо путём её отрицания, либо путём замещения объекта потери новым

объектом, либо попыткой сохранить его посредством различных форм

интернализации. Конечный результат будет зависеть от природы отношений к

утраченному объекту, а также от форм интернализации или других ранее

использовавшихся механизмов и от того, насколько успешным было их

использование.

С момента выхода работы Фрейда «Печаль и меланхолия» (1917) траур и

депрессия считаются двумя главными альтернативами человеческого способа

справиться с потерей значимых объектов. Другими предложенными и описанными

в качестве главных альтернативами были отрицание потери или её значения с

идеализацией утраченного объекта или без таковой, быстрая замена его новым

объектом, патологическая печаль по «связанным» с ним объектам или идеям,

развитие соматического или психосоматического заболевания, а также

пристрастие к алкоголю, наркотикам или перееданию (28(. Согласно

общепринятому мнению, чем в большей степени инфантильно, зависимо и

амбивалентно отношение субъекта к утраченному объекту, тем больше

вероятность того, что вместо более или менее нормального процесса траура

(mourning process) его реакцией на потерю будет одна или сразу несколько

патологических альтернатив.

По нашему мнению, начиная со статьи Фрейда «Печаль и меланхолия»,

появляется понятие горя как отнятия либидо от объекта: психическая энергия

сосредотачивается на любимом человеке, и когда он умирает, эту энергию надо

оторвать от умершего человека и передать её другим объектам. « С глаз долой

– из сердца вон». Задача печали – забывание. Умерший человек должен быть

забыт ради тех, кто живёт. В этом состоит логика Фрейда.

Следующим фундаментальным по значению направлением мы считаем

экзистенциальный подход, представителями которого являются такие зарубежные

исследователи как И. Ялом, А. Лэнгле, В. Франкл и др.

2. Экзистенциальный подход.

Виктор Франкл, создатель логотерапии, считает, что человек при

столкновении с безвыходной и неотвратимой ситуацией, когда он становится

перед лицом судьбы, которая никак не может быть изменена, имеет возможность

актуализировать свою высшую ценность, осуществить глубочайший смысл, смысл

страдания.

Страдая от какого-либо жизненного обстоятельства, мы внутренне

отворачиваемся от него, создаём дистанцию между своей личностью и этим

обстоятельством. Пока мы страдаем от состояния, которого не должно быть, мы

находимся в напряжении между фактическим бытием, с одной стороны, и бытием,

которое должно быть, - с другой. Страдание создаёт, следовательно,

плодотворное напряжение, заставляя человека чувствовать то, чего не должно

быть как такового. «В той мере, в какой он идентифицирует себя с данным,

он приближается к данному и отключает напряжение между бытием и

долженствующим бытием. Так открывается в эмоциях человека глубокая

мудрость, которая важнее всякой рациональности и даже противоречит

рациональной полезности» (30, с. 110(.

По мнению В. Франкла, печаль и раскаяние имеют глубокий смысл для

внутренней жизни человека. «Печаль о человеке, которого мы любили и

потеряли, позволяет печалящемуся как-то жить дальше, а раскаяние виновного

позволяет ему освободиться от вины и этим в какой-то мере искупить её.

Предмет нашей любви или печали, который объективно, в эмпирическом времени,

пропал, субъективно, во внутреннем времени, сохраняется: печаль оставляет

его в настоящем» (29, с. 120(.

На биологическом уровне боль считается бдительным сторожем. В области

душевно-духовного она выполняет аналогичную функцию. То, от чего страдание

должно уберечь человека, - это апатия, душевная вялость. «Пока мы

страдаем, мы остаёмся душевно живыми. В страдании мы даже зреем, вырастаем

в нём – оно делает нас богаче и сильнее» (30, с. 110(. Человек, который

пытается отвлечься от несчастья или оглушить себя, не решает проблемы, не

устраняет несчастье из мира; то, что он устраняет из мира, - это скорее

лишь следствие несчастья, лишь состояние неудовольствия. В. Франкл считает,

что принцип удовольствия здесь является лишь искусственной психологической

конструкцией, а не феноменологическим фактом; человек в действительности

всегда стремится быть душевно «живым», испытывая радость или печаль, а не

погружаться в апатию. Парадоксальность того, что страдающий меланхолией и

печалью, которые делают его эмоционально холодным и внутренне омертвелым,

страдает от неспособности к страданию, является, следовательно, лишь

психопатологической парадоксальностью; в экзистенциальном анализе страдание

предстаёт как составная часть жизни, как её неотъемлемая часть. «Лишь под

тяжёлыми ударами судьбы и в горниле страданий жизнь приобретает форму и

образ» (29, с. 113(.

Виктор Франкл в своей работе «Поиск смысла жизни и логотерапия»

приводит следующий пример. «Однажды пожилой практикующий врач

консультировался у меня по поводу своей серьёзной депрессии. Он не мог

пережить потерю своей супруги, которая умерла два года назад и которую он

любил больше всего на свете. Но как я мог помочь ему? Что я мог ему скзать?

Я отказался вообще от каких-либо разговоров и вместо этого поставил перед

ним вопрос: «Что было бы, доктор, если бы Вы умерли первым, а жена Ваша

осталась бы в живых?» «О, - сказал он, - для неё это было бы ужасно, как бы

она страдала!» После этого я заметил: «Видите, доктор, каким страданием ей

бы это обошлось, и именно Вы заставили бы её так страдать. Но теперь Вы

платите за это, оставшись в живых и оплакивая её». Он не сказал ни слова,

только пожал мне руку и молча ушёл. Страдание каким-то образом перестало

быть страданием в тот момент, когда обнаруживается его смысл, как,

например, смысл жертвенности. … Я не мог изменить его судьбу и не мог

возвратить ему супругу. Но в тот момент я сумел изменить его отношение к

своей неизменной судьбе. Именно с этого мгновения он смог, наконец, увидеть

смысл своего страдания.» (37, с. 17(.

«Возможность чего-то», которая означает жизнь, может быть упущена также

и в случае возможности подлинного страдания, т.е. реализации ценностей

отношения. Теперь мы понимаем, почему Достоевский сказал, что он боится

своей муки» (30, с. 43(.

Следовательно, смысл судьбы, которую человеку суждено выстрадать,

состоит, во-первых, в том, чтобы обрести свой образ, и, во-вторых, в том,

чтобы быть принятой как данность, если это необходимо. Экзистенциальный

анализ, таким образом, помогает человеку сменить привычный подход к

страданию как к негативу на более глубокий взгляд – раскрыть глубинные

пласты личности, открыть дверь в область духовного и стать способным

страдать. То есть существуют ситуации, при которых человек может

реализоваться лишь путём подлинного страдания и лишь в нём. Франкл цитирует

Ницше: «Тот, кому есть для чего жить, может перенести почти любое как» (21,

с. 168(.

Следующую концепцию по изучению феномена горя представляет

гештальттерапия.

1.1.3. Гештальттерапия.

Значительный интерес вызывает гештальттерапия Перлза, в рамках которой

в психотерапию вошёл фундаментальный принцип «здесь и сейчас».

Перлз, отвечая на вопрос, чем определяется поведение человека, выбирает

настоящее и считает, что работать можно лишь с живыми эмоциями. Прошлый

опыт может играть как конструктивную, так и деструктивную роль. Восприятие

прошлого опосредуется эмоциональными проблемами настоящего. Если человек

стремится избегать травматических событий, он не способен пребывать «здесь

и теперь». Наличие невыраженных чувств препятствует истинному

существованию человека «здесь и сейчас». Поэтому процесс проживания очень

важен. Один из способов достижения этого – выражение человеком в

фантазии/диалоге своих чувств к тому, кто ушёл.

Горе – сложный процесс, оно вбирает в себя такие эмоции, как любовь,

злость, фрустрацию, страх и одиночество. Горе катарсисно и терапевтично,

так как в процессе работы с ним боль уходит и человек отыскивает ресурсы

для восстановления.

Сознавание – основа терапевтического гештальт метода. Оно предполагает

сосредоточение на переживаемом в настоящий момент. Непосредственное

переживание является целебным, так как создаёт условия снятия наложенного в

прошлом запрета на переживание клиентом чувств, «заканчивания прошлых

ситуаций» - образование гештальта.

Один из приёмов в работе с горем – озаботить клиента его «подвешенным

состоянием». Обычно оно хорошо проявляется в том, что клиент говорит, в его

телесных движениях или в различных идентификациях с ушедшим человеком.

Таким образом, свободно текущий процесс сознавания, с позиций

гештальттерапии, является критерием здоровья, поскольку, сознавая свои

потребности и, оперируя ими, личность совершенствуется. Это применительно,

по нашему мнению, к процессу признания факта потери на начальной стадии

утраты. Гештальттерапия в состоянии помочь человеку соприкоснуться с

собственными чувствами, например, при использовании техники «горячего

стула», на котором находится объект утраты, а также оказать поддержку в

завершении процесса горевания.

Следующая рассматриваемая нами концепция – это исследование феноменов

горя с точки зрения немецко-американского учёного Э. Линдеманна, которое

незначительно отличается от вышеизложенных взглядов на проблему.

4. Концепция Эриха Линдеманна.

Э. Линдеманн в своей работе выделяет основные положения:

1. Острое горе – это определённый синдром с психологической и

соматической симптоматикой.

2. Этот синдром может возникать сразу же после кризиса, он может быть

отсроченным, может явным образом не проявляться или, наоборот,

проявляться в чрезмерно подчёркнутом виде.

3. Вместо типичного синдрома могут наблюдаться искажённые картины,

каждая из которых представляет какой-нибудь особый аспект синдрома

горя.

4. Эти искажённые картины соответствующими методами могут быть

трансформированы в нормальную реакцию горя, сопровождающуюся

разрешением (17(.

Также Э. Линдеманн выделяет 5 признаков, которые являются

патогномическими для горя:

. физическое страдание

. поглощённость образом умершего

. вина

. враждебные реакции

. утрата моделей поведения

Можно, впрочем, указать ещё на шестую характеристику, проявляющуюся у

пациентов, находящихся на границе патологического реагирования, которая не

бросается в глаза, как предыдущие, но, тем не менее, достаточно выражена,

чтобы окрасить всю картину в целом. Она состоит в появлении у пациентов

черт умершего, особенно симптомов его последнего заболевания или манеры его

поведения в момент трагедии. Сын обнаруживает, что походка у него стала,

как у умершего отца. Он смотрит в зеркало, и ему кажется, что он выглядит

точно так же, как умерший. Такая поглощённость образом умершего

трансформируется у них в захваченность симптомами и личностными чертами

утраченного человека, теперь локализованными в результате идентификации в

их собственных телах и делах (17(.

В исследованиях, проводимых Э. Линдеманном, разделяется течение

реакций горя на нормальные и болезненные, которые, в свою очередь,

делятся на отсроченные и искажённые реакции.

Болезненные реакции горя являются искажениями нормального горя.

Трансформируясь в нормальные реакции, они находят своё разрешение. Если

тяжёлая утрата застаёт человека во время решения каких-то очень важных

проблем или если это необходимо для моральной поддержки других, он может

почти или совсем не обнаружить своего горя в течение недели и даже

значительно дольше. Отсроченные реакции могут начаться после некоторого

интервала, во время которого не отмечается никакого аномального поведения

или страдания, но в котором развиваются определённые изменения поведения

пациента, обычно не столь серьёзные, чтобы служить поводом для обращения за

помощью. Эти изменения могут рассматриваться как поверхностные проявления

неразрешившейся реакции горя. Э. Линдеманн выделяет следующие виды таких

изменений:

1. повышенная активность без чувства утраты

2. появление у пациента симптомов последнего заболевания умершего

3. возникновение определённого заболевания, а именно ряда

психосоматических состояний

4. изменения в отношениях к друзьям и родственникам

5. яростная враждебность против определённых лиц

6. утрата форм социальной активности

7. ущерб собственному экономическому и социальному положению

пациента

8. развитие ажитированной депрессии

Наблюдения Э. Линдеманна показывают, что в известных пределах тип и

острота реакции горя могут быть предсказаны. У пациентов, склонных к

навязчивым состояниям или страдавших ранее от депрессии, вероятнее всего,

разовьётся ажитированная депрессия. Острой реакции следует ждать у матери,

потерявшей маленького ребёнка. Наиболее явные формы болезненной

идентификации были обнаружены у лиц, не склонных к невротическим реакциям.

Э. Линдеманн отдельно выделил предвосхищяющие реакции горя, когда

столкнулся с самой настоящей реакцией горя у пациентов, перенесших не

смерть близкого, а лишь разлуку с ним, связанную, например, с призывом

сына, брата или отца в армию. «Общая картина, возникающая при этом, до сих

пор не рассматривалась как определённый синдром. Мы назвали его синдромом

предвосхищающего горя» (17(. Приводится в пример случай пациентки, которая

была так сосредоточена на том, как она будет переживать смерть сына, если

его убьют, что прошла через все стадии горя – депрессию, поглощённость

образом сына, перебор всех форм смерти, которая могла постичь его,

предвосхищение всех способов приспособления, которые оказались бы

необходимыми в случае смерти. Хотя такого рода реакции могут хорошо

предохранить человека от удара неожиданного известия о смерти, они могут

стать помехой восстановлению отношений с вернувшимся человеком. Известны

случаи, когда солдаты, возвратившиеся с фронта, жаловались, что жёны больше

их не любят и требуют немедленного развода. В такой ситуации

предвосхищающая работа горя, очевидно, проделывается так эффективно, что

женщина внутренне освобождается от мужа (17(.

Таким образом, Э. Линдеманн в своей работе «Клиника острого горя»

выделил целый симптомокомплекс (17(. Это изменения, чаще всего обратимые,

в психосоматической и поведенческой сферах.

По мнению Э.Линдеманна, продолжительность реакции горя, очевидно,

определяется тем, насколько успешно индивид осуществляет работу горя, а

именно выходит из состояний крайней зависимости от умершего, вновь

приспосабливается к окружающему, в котором потерянного лица больше нет, и

формирует новые отношения. Такую же точку зрения мы находим и в работе

В.Ю.Сидоровой (26(, которая ссылается на концепцию зарубежного учёного

Д.В.Вордена и считает её наиболее продуктивной при работе с горюющим

клиентом.

1. Концепция Д.В.Вордена в консультировании

горюющих клиентов.

В последнее время широкое распространение получил новый взгляд на

работу с горюющим клиентом, предложенный Дж. Вильямом Ворденом в своей

книге «Консультирование и терапия горя» на примере реакции на смерть

близкого человека. Его концепция достаточно подробно изложена в работе В.Ю.

Сидоровой «Четыре задачи горя» (26(, где она провела краткое изложение

четырёх задач, которые должен решить горюющий. Концепция удобна для

работы с актуальным горем, а также если приходится иметь дело с горем, не

пережитым много лет назад и вскрывшимся во время терапии, начатой по

совершенно другому запросу.

Д.В. Ворден предложил вариант описания реакции горя не по стадиям или

фазам, а через четыре задачи, которые должны быть выполнены горюющим при

нормальном течении горя. Д.В. Ворден считает этот подход наиболее удобным

для клиницистов и наиболее близким к теории Фрейда о работе горя.

Д.В. Ворден полагает, что хотя формы течения горя и их проявления очень

индивидуальны, любая реакция утраты будет всегда развиваться сходным

образом по содержанию, разнится лишь длительность и интенсивность;

неизменность содержания процесса позволяет выделить те универсальные шаги,

которые должен сделать горюющий, чтобы вернуться к нормальной жизни, и на

выполнение которых должно быть направлено внимание терапевта. Задачи горя

неизменны, поскольку обусловлены самим процессом, а формы и способы их

решения индивидуальны и зависят от личностных и социальных особенностей

горюющего человека. Четыре задачи горя решаются субъектом последовательно.

Считается, что это удобно для диагностики, так как понять, по мнению Д.В.

Вордена, какая психологическая задача решена, а какая – нет, намного проще,

чем определить плохо выраженную стадию горя. Поскольку понятно, что есть

решение данной задачи, будет ясно, куда должен быть направлен

психотерапевтический процесс.

Итак, произошла утрата, первая задача для горюющего – это признание

факта потери. Как только горюющий признаёт для себя реальность потери,

считается, что он выполнил эту задачу и переходит к решению второй, которая

состоит в том, чтобы пережить боль потери. Имеется в виду, что нужно

пережить все сложные чувства, которые сопутствуют утрате.

Если горюющий не может почувствовать и прожить боль потери, которая

есть абсолютно всегда, она должна быть выявлена и проработана с помощью

терапевта, иначе боль проявит себя в других формах, например, через

психосоматику или расстройства поведения. Реакции боли индивидуальны и не

все испытывают боль одинаковой силы. Также боль утраты ощущается не всегда,

иногда утрата переживается как апатия, отсутствие чувств, но она должна

обязательно быть проработана (26(.

Следующая задача, с которой должен справиться горюющий, это наладка

окружения, где ощущается отсутствие объекта утраты. Когда человек теряет

близкого, он теряет не только объект, которому адресованы чувства и от

которого чувства получаются, он лишается определённого уклада жизни,

поведения, исполнения каких-то ролей и обязанностей. Эта пустота должна

быть восполнена и жизнь организована на новый лад.

Последняя, четвёртая задача – это выстроить новое отношение к объекту

утраты и продолжать жить. Решение этой задачи не предполагает ни забвения,

ни отсутствия эмоций, а только их перестройку.

Признаком того, что эта задача не решается, горе не стихает и не

завершается период траура, по мнению Д.В. Вордена, часто бывает ощущение,

что «жизнь стоит на месте», нарастает беспокойство. Завершением выполнения

этой задачи можно считать возникновение ощущения, что можно любить другого

человека, хотя любовь к умершему мужу, например, не стала от этого меньше.

С точки зрения Д.В. Вордена, утрату можно считать завершённой при

условии, что человек, переживший потерю, сделает все четыре шага, решит все

четыре задачи горя. Признаком этого считается способность направлять

большую часть чувств не объекту утраты, а другим людям. Работа горя

завершена, когда горюющий вновь способен вести нормальную жизнь,

чувствовать себя адаптированным, проявлять интерес к жизни.

Просмотрев все направления по изучению феномена и процесса горя и на

основе вышеизложенного литературного анализа, можно выделить и подробно

рассмотреть особенности фаз горя, составляющих основу общепринятой

классификации по работе с горем, на которую опираются многие авторы,

занимающиеся этой проблемой (5, 6, 11, 12, 17, 18, 20, (.

2. Этапы горя.

Изучив работы авторов по исследованию проблемы горя, мы представляем

классификацию стадий, которая считается общепринятой.

1. Шок и оцепенение.

Первая стадия – отрицание, связанное с растерянностью. Механизм

психологической защиты активно не приемлет того, что произошло. На первом

этапе эмоциональному шоку сопутствует попытка отрицать реальность ситуации.

Шоковая реакция иногда проявляется в неожиданном исчезновении чувств,

«охлаждении», словно чувства проваливаются куда-то вглубь. Это происходит,

даже если смерть близкого человека не была внезапной, а ожидалась долгое

время (15(.

Скорбящий может думать, что всё случившееся – кошмарный сон, не более

того. (5, с. 98(

Продолжительность - от нескольких секунд до нескольких недель, в

среднем к 7-9-му дню сменяясь постепенно другой картиной. (7(

Характеризуется утратой аппетита и сексуального влечения, мышечной

слабостью, малой или полной неподвижностью, которые иногда сменяются

минутами суетливой активности, амимичностью, явлениями деперсонализации

(«Этого не может быть!», «Это случилось не со мной!»), ощущением

нереальности происходящего (7(.

Отрицание произошедшего, которое происходит в этот момент, с точки

зрения В.Ю. Сидоровой, включает в себя либо отрицание факта потери, либо её

значимости, либо необратимости (26(. Отрицание факта потери может

варьировать от лёгкого расстройства до тяжёлых психотических форм, когда

человек проводит несколько дней в квартире с умершим, прежде чем замечает,

что тот умер.

Чаще встречающаяся и менее патологичная форма проявления отрицания была

названа мумификацией (26(. В таких случаях человек сохраняет всё так, как

было при умершем, чтобы всё время быть готовым к его возвращению. Например,

родители сохраняют комнаты умерших детей. По мнению В.Ю. Сидоровой, это

нормально, если продолжается недолго, таким образом, создаётся своего рода

«буфер», который должен смягчить самый трудный этап переживания и

приспособления к потере. Но если такое поведение растягивается на годы,

переживание горя останавливается и человек отказывается признать те

перемены, которые произошли в его жизни, «сохраняя всё, как было» и не

двигаясь с места в своём трауре, - это проявление отрицания (26(.

Другой способ, которым люди избегают реальности потери, - отрицание

значимости утраты. В этом случае они говорят что-то вроде «мы не были

близки», «Он был плохим отцом» или «Я по нему не скучаю». Иногда люди

поспешно убирают всё, что может напомнить об объекте утраты, таким образом,

они демонстрируют поведение, противоположное мумификации. Пережившие

утрату оберегают себя от того, чтобы столкнуться лицом к лицу с реальностью

потери, и относятся к группе риска развития патологических реакций горя

(26(.

Другое проявление отрицания – «избирательное забывание», в этом случае

человек забывает что-то, касающегося объекта утраты.

Третий способ избежать осознания потери – отрицание необратимости

утраты. В.Ю. Сидорова приводит пример, когда после смерти ребёнка родители

утешают друг друга – «у нас будут другие дети и всё будет хорошо».

Подразумевается – мы заново родим умершего ребёнка, и всё будет, как было

(26(.

Оцепенение - наиболее заметная особенность этого состояния. Скорбящий

скован, напряжён. Его дыхание затруднено, неритмично, частое желание

глубоко вдохнуть приводит к прерывистому, судорожному (как по ступенькам)

неполному вдоху.

Нередко внешнее спокойствие, невозможность заплакать зачастую

расцениваются окружающими людьми как эгоизм и вызывают упрёки. Подобные

переживания могут внезапно смениться острым реактивным состоянием. (18(

В сознании человека появляется ощущение нереальности происходящего,

душевное онемение, бесчувственность, оглушённость.

Притупляется восприятие внешней реальности, и тогда в последующем

нередко возникают пробелы в воспоминаниях об этом периоде. А. Цветаева,

человек блестящей памяти, не могла восстановить картину похорон матери: «Я

не помню, как несут, опускают гроб. Как бросают комья земли, засыпают

могилу, как служит панихиду священник. Что-то вытравило это всё из памяти…

Усталость и дремота души. После маминых похорон в памяти – провал» (32, с.

248(. Первым сильным чувством, прорывающим пелену оцепенения и обманчивого

равнодушия, нередко оказывается злость. Она неожиданна, непонятна для

самого человека, он боится, что не сможет её сдержать.

Как объяснить все эти явления? Обычно комплекс шоковых реакций

истолковывается как защитное отрицание факта или значения смерти,

предохраняющее горюющего от столкновения с утратой сразу во всём объёме.

Так, Ф. Василюк полагает, что будь это объяснение верным, сознание,

стремясь отвлечься, отвернуться от случившегося, было бы полностью

поглощено текущими внешними событиями, вовлечено в настоящее, по крайней

мере, в те его стороны, которые прямо не напоминают о потере (7(. Однако мы

видим прямо противоположную картину: человек психологически отсутствует в

настоящем, он не слышит, не чувствует, не включается в настоящее, оно как

бы проходит мимо него, в то время как он сам пребывает где-то в другом

Страницы: 1, 2