Определить сведения географического характера как истоки географического знания, его предысторию имеет смысл лишь с того момента, когда географические знание достигло определённой степени зрелости, когда оно осознанно стало применяться обществом для достижения конкретных практических целей. Истоки географии начинают формироваться в античном мире с развитием торговли и мореплавания, что было невозможно без накопления специальных знаний географического характера окружающих земель и населяющих их народов. Потребность в этих знаниях удовлетворялась так называемыми логографами, составляющими составлявшими описание берегов (периплов) и стран (периогезов). Наиболее близкой к позднее сложившемуся пониманию географии была работа «Объезд вокруг Земли», написанная в результате достаточно продолжительных путешествий Гекатием Милетским. О значение этой работы в развитии географических знаний свидетельствует тот факт что введенный Гекатием термин «период» (Объезд) на долгое время закрепился за всеми географическим описаниями.

Анализ подобных описаний свидетельствует о значительной широте интересов их создателей к различным природным явлениям землетрясениям, вулканам, рекам их режиму - ко всему, что характеризует природные условия и ресурсы тех или иных стран, их население, род занятий, виды преобладающей продукции, т.е. которые ставида общественная практика Древней Греции.

Каждая наука на различных этапах развитии в соответствии с требованиями, которые ставят перед ней общество, принимает разные исторически обусловленные формы. При этом изменение формы приводят и к соответствующему изменению концептуальной основы науки. В период начального своего формирования географическое знание выступало в форме страноведения, которое и было его концептуальной основой.

Пожалуй, нет ничего удивительного в том, что начальный период географии развивалась в страноведческом направление, охватывая и естественные и общественные явления в некотором единстве. Во-первых, это форма отвечала общественным запросам, во-вторых, это было время господства единой, нерасчлененной натур философии и, в-третьих, что, самое главное, подобная форма отражала природу географического - знания, занимающего промежуточное положение между естественными и общественными науками.

О развитии основ физической географии не могло быть и речи до тех пор, пока древнегреческие мыслители не подошли к истинному представлению о форме Земли. Более того, гениальные умозрительные догадки отделенных мыслителей о шарообразности Земли долгое время ничего не могло дать науке, так как не было подкрепления опытными данными. Лишь потом, когда в результате первых попыток определения формы и величины Земли астрономическими методами были достигнуты более или менее значительные успехи в шарообразности Земли уже не вызывало сомнение, физика географическое направление начала приобретать устойчивую основу.

Географические названия Средней Азии издавна привлекали внимание ученых - географов, историков, лингвистов. Это объясняется внутренним богатствам топонимики, открывающей внимательному исследователю возможность глубокого изучения исторических судеб Средней Азии и своеобразных природных условий, получившие отражения в географических названиях.

Исключительное разнообразие географической терминологии среднеазиатских народов отмечалось многими авторами. Ещё А. Гумбольд писал, что «татарские языки очень богаты выражениями, относящимися к рельефу и виду земной поверхности» (Гумбольд, 1915, с 304). Естественно, ма вправе предположить, что под татарскими языками А. Гумбольд, как это было принято тогда, подразумевал языки тюркских и монгольских народов.

В настоящее время в государствах Средней Азии живут народы, говорящие на многих языках основных семей. К первой относятся узбекский, туркменский, киргизский, каракалпакский, казахский и уйгурский языки, во второй - таджикский, а также языки народов проживающих в Горном Бадахшане (памирские).

Многие географические названия Средней Азии легко объясняются при помощи лексики этих основных языков, причем топонимические образования, естественно, иногда выходят за пределы современных республиканских или этнографических границ и проникают далеко вглубь иноязычных территорий. Так, таджикские топоними можно найти на карте Узбекистана, и Туркменистана, а узбекские и киргизские названия нередко можно встретить в Таджикистане.

Древние народы края - хорезмийцы, согдийцы, бактрийцы в лингвистическом отношении были иранскими народами. Характерно, что старые восточные авторы понимали под Ираном южную часть Средней Азии, а не современный Иран, известный под именем Фарса. И естественно, что древнейшие топонимические образования Средней Азии создатели которых нам известны, являются иранскими. Они сохранились в исходной или измененной форме повсеместно как на равнинах Турана, так и в горах Таджикистана, но их гораздо меньше во Внутреннем Тянь-Шане. (Муравьев. 1957, с 43).

Наибольший удельный вес иранских географических названий в топонимике Средней Азии наблюдается в Таджикистане, населенном таджикским народом-наследником и хранителем древней культуры иранских народов, живших на широких просторах от Аральского моря до Гиндукуша. Многочисленные таджикские топонимы вряд ли нуждаются в иллюстрациях. Отметим хотя бы (об)- вода, река (Сурхоб, Ягноб, Обихингоу, Анзоб, Варзоб, и многих других), «кух»- гора (Кухистан).

Важно указать другое. Многие название согдийского, хорезмийского, тохарского, памирского, таджикского и персидского происхождения, присущи другим государствам Средней Азии: Балхан, Мургаб, Чарджоу, Бадхыз, Кухистан, Каахка в Туркмении: Зерафшан, Лянгар в Узбекистане: Чарвак (чар+баг-сад, окружающий со всех сторон жилище, четыре сада в Киргизии. Прочно вошло в народную топономику края таджикское слово « дарья» (дерья), означающее большую реку, в персидском языке- море. У киргизов Тянь-Шаня это слово имеет свою фонетическую форму « дайра».

Нельзя, конечно утверждать, что из бытующих теперь географических названий иранские- самые древние. О некоторых топонимах мы исследователи не можем судить с определенностью позволяющей установить языковую принадлежность, т.к. современные формы не открывают такой возможности, а смысловое содержание их уже давно утеряно и пока не восстановлено.

Греческое, а затем арабское господство в Средней Азии относительно слабо отразилось на ее топономике: особенно это справедливо для греческих элементов, почти не оставивших следа на современной карте. В литературе часто приводят указания на названия Исандер-Куль, Искандер-Дарья, к котором мы можем добавить ст. Искандер-Ашхабадской железной дороги, как на сохранившиеся топономические памятники после походов А. Македонского. Но это трудно доказать, ибо, возможно, такие названия имеют сравнительно позднее происхождение и, как свидетельствует В.В. Бартольд (Бартольд, 1927), в средние века озеро Искандер не было известно под таким именем.

Классическая география почти всё значительные физико-географические объекты знала под другими, не местными названиями: Яксарт, Политимен, Окс, Оксус.

Ценные сведения о саках, тохарах, канка (канглы), их хозяйственной жизни и торговых связей с Индией содержатся в эпической поэме "Махабхарата" - "Сказании о Великих Бхарате" (составлена во второй половине II тысячелетия до н.э.): "У дверей его (царя Юдхиштхира) среди других народов ожидали саки, тохары и канки, косматые люди со усами, украшенными рогами, и с руками, заполненными данью: ткани из шерсти, из волокон рангу, из шелковых нитей, из волокон дерева патта (вид тополя) ткани курчавые тысячами, ткани их редких нитей, из хлопка, из овечьего руна, шкуры, нежные на ощупь, длинные мечи с острым лезвием, сабли, железные копья, топорики, другие острые топоры, напитки, разные ароматы, тысячи драгоценных камней..." (Древние авторы о Средней Азии, с. 133).

Большое значение для изучения социально-политической жизни саков, а также народов, населявших Парфию, Дрангиану (современный Сеистан), Арею (область, охватывающую Западный Афганистан с центром в Герате), Бактрию, Согдиану, Хорезм, и Скифию имеют клинописные надписи из Лидии (Бехистунская надпись), Персеполя, Сузы и Хамадана (Хрестоматия по истории Древнего Востока, с. 158-167). Чрезвычайно ценный материал о древнем населении Средней Азии - скифах, саках, масагетах, бактрийцах, согдийцах, хорезмийцах и др. (О происхождении быте и нравах, верованиях, общественном укладе и социально-политическом положении)- содержат труды античных авторов: Геродота (484-425 гг. до н.э.), Страбона (64-63-24-23 гг. до н.э.), Эфора (405-330 гг. до н.э.), Помпея Трога (I в. до н.э.- I в. н.э), Плиния (погиб в 70 г. н.э.), Климента Александрийского (II в. н.э.), Эллиана (II-III вв. н.э.) и других. В рамках этого исследования невозможно остановиться на каждом из них - они вполне могли бы стать предметом специального рассмотрения.

Целью работы нашего исследования систематизация и введение в научный оборот археологических, этнографических, географических источников по проблемам сложения географических знаний о народах Средней Азии.

Задачей выпускной работы является анализ свидетельств античных авторов в сопоставление с археологическим материалом по топонимике, топографии, географии Средней Азии.

Для осуществления целей и задач нашей работы были подвергнуты историческому анализу работы античных авторов, таких как Геродот, Квинт Курций Руф, и др.

Важным источником для развития темы является Авеста, где как раз упоминаются раннее свидетельство о первых цивилизациях народов Средней Азии, кроме того были привлечены монографические работы Б. Вайнберга, И. Пьянкова, Дитмара А.Б., Л.М. Левиной, Дьяконти идр.

В качестве приложения мы приводим античные географические схемы и карты; Средней Азии и данным карты Птолемея; народы Турции в III - исламе II в до н.э.

Авестийская география как исторический источник

Авеста, священное писание зороастризма, - памятник неоднородный, это собрание сведений и преданий разных веков и даже, очевидно, разных территорий иранского мира (историю изучения Авесты и литературу см. [ОИЯ, 1979, с. 135-136]).

Исследователи выделяют в Авесте ряд текстов, персонажей и словосочетаний, относящихся (или, точнее, восходящих) еще к индоиранской общности. Следующий этап связан с возникновением зороастризма, новой религии, появившейся не позднее VII -- первой половины VI в. до н.э. Отрицая сначала все старые арийские культы, зороастризм постепенно перешел на путь компромисса с укоренившимися в иранской среде народными верованиями. Считается, что в течение многих веков складывался канон зороастрийского «священного писания», который сохранялся только в устной традиции (заучивался жрецами), при этом преобладала тенденция сохранения текста в изначальном виде.

По господствующему в науке мнению, древнейшие части Авесты связаны со Средней Азией; зороастризм появился в Восточном Иране (традиция относит это к Бактрии), позднее его центром стала Мидия. Поэтому специалисты считают, что «вопрос о локализации и датировке Авесты в целом вряд ли может ставиться» (С.Н. Соколов (ОЙЯ 1979, с. 1310)).

Место и время кодификации. Авесты тоже до сих пор не определены окончательно. Есть гипотеза Ф. Альтхайма о ранней записи ее текста учениками Заратуштры в VIII в. до н.э. арамейским ахеменидским письмом и о том, что Александр Македонский пытался записать ее по гречески. С начала XX в. исследователи авестийского алфавита и языка выдвигали ряд теорий об их происхождении и этапах развития [ОИЯ, 1979, с. 130-132]. Существует гипотеза об «аршакидском» тексте Авесты. Бесспорной считается кодификация Авесты, произведенная при Сасанидах (IV или середина VI в.).

Авеста сохранилась не в полном объеме, что также затрудняет ее изучение [ОИЯ, 1979, с. 133-134]. Многократно привлекавшиеся историками данные Авесты часто не могут служить основанием для достоверных выводов (см. аналогичный вывод И.М. Дьяконова в связи со списком стран в «Видевдате» Дьяконов, 1971, с. 152, примеч. 60), за исключением, может быть, реконструкции социальной структуры общества эпохи сложения Авесты, [История таджикского народа, 1963].

Мы попытаемся, в меру своих возможностей, рассмотреть географические и частично этногеографические данные Авесты, так как, по господствующему в науке мнению, они связаны с исследуемой территорией - Среднеазиатским, мы испытывали большие сложности в связи с рассмотрением проблем, которые мы можем воспринимать только «из вторых рук» и не всегда способны четко отделить вероятные гипотезы в лингвистических аспектах от действительных фактов (Лелеков, 1982, с. 148).

В научной литературе неоднократно анализировались в том или ином аспекте два списка стран, сохранившихся в Авесте - в «Видевдате» (1-йфрагард) и «Михр-яште» (ЯштХ, 13-14). «Видевдат»- это свод ритуальных установлений, скомпилированных в довольно позднее время, но включивший в себя и древние части. В фрагарде 1 «Видевдата» перечисляются «правоверные» зороастрийские страны (области): Арианам-Вайджа, Гава Сугда, Моуру, Бахди(ш), Нисайа между Моуру и Бахди, Харойва, Вайкарта, Урва Вехркана, Харахвати, Хайтумант, Рага, Чахра, Варена, Хапта-Хинду, Рангха. Этот список стран многократно анализировался Дьяконов М., 1961, с. 361 и ел.; (Дьяконов И., 1956, с. 48, 54). Часть из них довольно определенно локализуется.

Предполагается, что этот текст составлен во II в. до н.э., после победы парфянского царя Митридата I над Греко-Бактрийским царством, и перечисляет области, входящие в состав тогдашней 11арфии. И. М. Дьяконов справедливо отметил, что многие из перечисленных областей никогда не принадлежали - Парфии [Дьяконов И., 1971, с. 137]. А. Кристенсен считает, что в поздний период в этот текст были интерполированы названия ряда стран, которые не отмечены в «Михр-яште», в том числе Бактрия. И.Гершевич относил «Видевдат» к ахеменидскому либо послеахеменидскому времени. По мнению И. М. Дьяконова, «Михр-яшт» содержит «перечень стран, где к моменту составления текста Видевдата был распространен зороастризм» [Дьяконов И., 1971, с. 137]. Подобное заключение тоже вряд ли может быть принято без оговорок, так как нет никаких данных о распространении зороастризма в «мифической» области Арианам - Вайджа. Этому противоречат материалы из Хорезма, который ряд исследователей, без веских оснований, отождествляет с этой областью. В послеахеменидский период (IV-II вв. до н.э.), как показывает исследование археологических памятников и мифологических сюжетов на керамических рельефах в Хорезме были распространены верования, отличные от канонического зороастризма (см. главы 1 и 3 части lll). На основании имеющихся материалов по истории и культуре Согда нельзя и эту область относить к «правоверным» зороастрийским.

Перечисление стран начинается с Арианам-Вайджа и Согда областей, явно расположенных севернее остальных. Арианам-Вайджа - «Арийский простор» - в этом контексте часто отождествляется с Хорезмом, хотя это не самая северная и холодная область в Среднеазиатско-Казахстанском регионе. Гораздо больше соответствуют описанию Авесты климатические условия Восточного и Северо-Восточного Приаралья.

Интересно отметить здесь и традиционные пути торговцев посольств и т.п. Даже в XIX в. все пути русских миссий и торговцев от Южного Приуралья (Оренбург, Троицк, Орск) в Bvxapv (северо-западная часть древнего Согда) проходили не через Хиву, даже в периоды мирных отношений с последней, а через низовья Сырдарьи по караванной дороге через Кызылкумы; поэтому не исключено что название «Арианам-Вайджа» может быть отнесено, например, к дельтовой области Сырдарьи с не меньшим основанием, чем к Хорезму тем более что археологические исследования в этом районе [Толстов 1962] выявили непрерывное развитие культурных комплексов с конца эпохи бронзы и большое количество интересных монументальных памятников.

Л.А. Лелеков отмечал, что «идея „Арийского Простора", легендарной прародины „арья" абсолютно неведома древнеиндийской традиции» (Лелеков 1982 с155). Он считает, что название области Арианам-Вайджа могло появится в индоиранском мифе лишь на поздних стадиях его «ортодоксальной обработки». Э. Херцфельд считал что это понятие было поздним измышлением аршакидского времени.

В Яштах (Авеста, 1993 -- перевод Истеблин-Каменского) «Арийский простор» присутствует, наряду с ним здесь появляется Вахви-Датия («Добрая, благая Датия») -- река, на которой или вблизи которой расположена область Арианам-Вайджа (Яшт V, 17) У реки Вахви-Датия молятся как бог Ахура-Мазда (Яшт V, 17),так и реальные персонажи: сам пророк Заратуштра (Яшт V, 104; Яшт XVII, 450) и его покровитель Кави Виштаспа (Яшт XVII, 49).

Река «Датия благая» и другая мифическая или реальная река-- «воды Ардви».--упомянуты рядом в «Гимне Ахура-Мазде» (Яшт1, 21). Смешение реальных и мифических объектов довольно часто встречается в текстах Авесты, связанных с географической номенклатурой. Представляется, что при переселении (расселении) иранских племен на территории Среднеазиатского - казахстанского - региона; они перенесли на многие реальные ; географические объекты, особенно игравшие большую роль в их жизни, мифологические понятия и названия, которые сложились у них еще либо в период индоиранской общности, либо на ранних этапах собственного этногенеза. Позднее, в эпоху распространения зороастризма, так произошло на западе Ирана--в Мидии. Именно этим можно объяснить двойственность ряда «географических понятий» в Авесте.

Арианам-Вайджа, с одной стороны, это мифическая прародина древних ариев. А с другой -- в представлениях эпохи Ахеменидов и тем более позже это было, очевидно, достаточно широкое, но определенное понятие, относившееся к северным районам среди них, области степей, полупустынь и пустынь, где, особенно на севере, свирепствуют зимой холода, а климат--резко континентальный. Возможно, что пределы Арианам-Вайджа в таком понимании доходили до границ Согда (даже в средневековых источниках пустыня между Бухарой и средней Сырдарьей называется Бухарская или Самаркандская степь, а у Арриана это скифская пустыня--IV,5,4). Это согласуется и с данными «Малой Авесты» о родине Заратуштры -- в Арианам-Вайджа за рекой Датия на реке Дареджа, особенно если учесть, что его учение приняла и какая-то часть туров (Тур, сын Фрияны), живших на острове в стремнине реки Ранхи (Яшт V, 81), которую есть все основания отождествлять с Сырдарьей. Реальная река Датия, обычно отождествляемая с Амударьей, в какой-то части своего течения являлась южной границей области Арианам-Вайджа в узком смысле этого понятия. Если исходить из экологии, это соответствует пространству между Маргианой и Согдом на западных границах последнего, где пустынные районы простираются до северных границ древней Бактрии.

Расположенные южнее области, упомянутые в фрагарде 1 «Видев-дата», выходят далеко за рамки рассматриваемой нами территории. Любое их отождествление не может быть использовано при изучении Турана и прилегающих к нему территорий, поэтому мы не рассматриваем здесь данные о них.

Сведения о второй великой реке Средней Азии -- Сырдарье ученные выделяют, из обрамляющих их мифологических представлений о «водах Ардви», «Ардви полноводной» и т.д. Ученные - уже отмечали, что воды Ардви упоминаются вместе с рекой Датией, это отражает скорее всего реальное, а не мифическое представление иранцев, так как мифическая Ардви величиной равна «всем водам, взятым вместе, текущим по земле» (Яшт V, 3), явно не оставляет места в изначальном мифе для еще одной большой реки Вахви-Датии.

К области мифа можно отнести и сведения о том, что «одна протока Ардви течет на семь каршваров» (Яшт V, 5), т.е. на весь иранский мир. Реальном реки, отвечающей этим требованиям. конечно. нет, хотя представление о Сырдарье как о «Длинной» сохранилось в ее наименовании у ал-Харизми [Калинина, 1988]. Но вместе с тем ряд других характеристик из очень красочного «гимна Ардвисуре». возможно, отражает реальные географические представления: «Ардви полноводная» течет «от высоты Хукарья до моря Ворукаша». Здесь исследователи сталкиваются еще с двумя мифическими понятиями: «гора Хукарья» (в мифе означает высочайшую вершину гор Хара, Харати) и «море Ворукаша» («Широко изрезанное», «Имеющее широкие заливы»-- Словарь И.М.Стеблин-Каменского к переводам [Авеста, 1993, с. 200]), которое в иранской мифологии соответствует мировому Океану. Море Ворукаша принято отождествлять с Аральским или Каспийским морем. Но стоит обратить внимание и на такие данные Авесты:

Из моря Ворукаша вытекают воды (Яшт VII, 47), что не соответствует географическим реалиям, если иметь в виду Аральское или Каспийское море либо мифический мировой Океан. Но подобная характеристика может относиться к древнему озеру вблизи Арала в месте слияния рек Сырдарьи, Сарысу и Чу.

2. Ардви впадает в море Ворукаша «тысячью протоков и тысячью озер» ( Яшт V, 3 ). Это, несомненно, мифический образ, но он, может быть, сопоставим с реальной ситуацией вблизи отмеченного озера, куда кроме рек Сырдарьи, Сырысу, Чу впадали многочисленные мелкие речки, ручьи и весенние потоки по саям с гор Улутау и северных отрогов Каратау. К северу от этого водоема на небольшом расстоянии за песками Каракум (Приаральских) в современное озеро Шалкар - Тенгиз впадают реки Иргиз и Турай и ряд мелких речек с гор Улутоу. Этот район к северу-востоку от современной дельты Сырдарьи изобилует и небольшими озерами и родниками.

С морем Ворукаша связаны многие мифические персонажи-- -г Тюпатшах, рыба Кара, осел Хара, дерево Сэна,Хом и Тиштрия, который «восходит из моря Ворукаша» (Яшт VIII, 32), он же обходит все заливы моря и является хранителем «семени вод» (Яшт VII, 46).На этом водоеме есть довольно реальный объект - гора Усхинда, стоящая посреди моря (Яшт VII, 32). Она может найти соответствия при предлагаемой ученными локализации моря Ворукаша на месте Дарья-лык-такыра между Сырдарьей и «слепыми» в настоящее время дельтами рек Сарысу и Чу. Так, несколько юго-восточнее современной дельты реки Чу, состоящей из системы озер, выделяется по размерам озеро Соумас (?)-куль, у восточного края его есть возвышенность Иккай. Еще более реален другой объект -- гора Сусык-кара, находящаяся у параллели 44°45', к северо-западу от северной оконечности Каратау и юго-юго-западу от современной «дельты» реки Сарысу. Южнее этой горы, у северных склонов Каратау (ср. горы у оера Ворукаша) есть родники.

Вблизи моря Ворукаша жили, очевидно, реальные, враги Кави Виштаспы, предводителем которых являлся Арэджатаспа, брат его Вандарманиш обращался к Ардвисуре «у моря Ворукаша» с молитвой даровать ему победу над Заривари и «воинами арийскими» (Яшт V, 116-117). У Арэджатаспы был еще один брат -- Хумаяка (Яшт V, 113). Это, скорее всего, является еще одним свидетельством реальности существования этих персонажей и «моря Ворукаша».

Ардви, текущая с гор Хукарья до моря Ворукаша, довольно определенно в реальной географии соответствует Сырдарье, берущей начало с высочайших гор региона и впадавшей, очевидно, во время составления «Гимна Ардвнсуре» в большое озеро на месте современного Дарьялык-такыра.

О реальности существовавшего представления о море Ворукаша к северу от Индии за горами может свидетельствовать и текст позмы III-IV вв. н.э. на парфянском языке «Драхт асурик» («Ассирийское дерево», 44), где есть, хотя и частично поврежденный, текст: «...с горы на гору идут к большой стране земли, от берегов Инда к озеру Вар-каш, к людям различных племен...» [Брагинский, 1956, с. 225].

Вместе с тем к явно мифическим относится текст «Бундахишна» (гл. 13) о том, что «озеро Ворукаша к югу от Альборза занимает треть земли», как и то, что это море является средоточием вод [Брагинский, 1956, с. 102, примеч.5]. Альборз--горный кряж, окружающий землю по представлениям иранцев («Бундахишн», гл.5, 3-4, см.(Брагинский, 1956, с 102).

В отличии от понятия «воды Ардри», более определенные данные о реке Ранхе в Авесте; возможно, что эти сведения внесены в текст позднее, чем первые. Ранха характеризуется как глубокая и широкая река (Яшт V, 63). Знакомство с реальным объектом обнаруживаем в «Гимне Ардвисуре» (Яшт V, 81), где отмечается остров «в стремнине реки широкой Ранхи», на которой тур Йойшта, сын Фрияны, приносил жертву богине. Упоминается и какая-то рыба, живущая «в водах Ранхи» (Яшт XIV, 29), что тоже не могло быть абстрактным или мифологическим представлением.

Нужно отметить, что в тексте «Гимна Ардвисуре» (Яшт V, 73) упоминаются «туранцы-дану», что, несомненно, отражает представление о туранцах, живущих у реки (danu -- авестийская река, см. [ОИЯ, 1979, с. 285]), что согласуется с приведенными выше сведениями 81-й строфы (о туранцах--восточноиранских кочевых племенах; Иностранцев, 1911, с. 303-304 со ссылкой на Григорьева; Абаев, 1956]).

И. Стеблин-Каменский отмечает, что «Ранха (Рангха, Раха) родственно древнеиндийскому „раса"--„сок, влага, жидкость", русскому слову «роса» [Авеста, 1993, с. 202]. В тексте «Гимна Ардвис» (Яшт V, 120) говорится:

И четырех ей создал

Ахура жеребцов,

Те кони -- Дождь, и Ветер,

И Облако, и Град.

Они ей постоянно

Льют влагу, о Спитама,

Поят ее росою (курсив наш. -- Б.В.)

Числом неисчислимым

Ей сыплют снег и град.

Авестийская Ранха сопоставляется и часто отождествляется со скифским названием Волги -- Ра (см. [Членова, 1989, с. 225 и ел.], где приведена литература вопроса). Вместе с тем это, скорее всего однозначные названия рек.

В Южном Приуралье в средние века бытовал еще один сходный гидроним. С.Г. Агаджанов обратил внимание, что в тексте «Худуд ал-алам» описывается река под названием Рас, отождествляемая В.Минорским с притоком р.Урал -- Илеком (см. [Агаджанов, 1969, с. 79], там же ссылки на литературу).

Вряд ли могут быть признаны убедительными и соображения о соотнесении только Волги с реальными бобрами и «бобровой» тематикой в «Гимне Ардвисуре» (см. детальный анализ ее в работе Н.Л. Членовой), как и сходных представлений в верованиях финно-угорских народов, приведены там же [Членова, 1989,]. Бобры еще в недавнее время, как это показал С.Г. Агаджанов, анализирую средневековые тексты об огузах, обитатели в долине р. Иргиз и, возможно, в Мугоджарах [Агаджанов, 1969, с. 55 и ел.].

Интересно, что, по данным Идриси, высоко ценились и меха обитавших здесь же золотистых лисиц, - одежды из которых могли носить только «цари той страны», а вывоз их в другие страны был запрещен [Агаджанов, 1969, с. 55]. Можно вспомнить упоминаемого в «Гимне Хварно» в Авесте (Яшт XIX, 28) «отважного Урупи, что носит лисий мех», который правил во всех семи каршварах и «одолел в сраженьях всех дэвов и людей». По комментарию И. Стеблин-Каменского, это имя (полностью Тахма-Урупи-азинавант, в «Шах-наме» -- Тахмурас) означает дословно «отважный, в лисий мех одетый» [Авеста, 1993, с. 203]. Если же учесть значительную обводненность дельтовой области в Восточном Приаралье и обширные тугаи здесь (они существовали даже в современной дельте Сырдарьи, где до 40-х годов XX в. водились тигры--см. [Казахстан, 1970, с. 69]), то есть все основания допустить, что бобровые колонии в древности доходили до Восточного Приаралья и дельты реки Ранхи -- Сырдарьи. А соседство с финно-угорскими народами в этом регионе было не меньшим, чем в Поволжье. Стоит учесть, что реликтовые черты культа бобра, которые отражены в Авесте и на которые особо обращают внимание исследователи, отмечены в верованиях прежде всего зауральских финно-угорских народов--хантов и манси [Членова, 1989, с. 235], соседствовавших с племенами Восточного Приаралья (их прежде всего связывала хозяйственная зона летних пастбищ кочевников в междуречье Тобола и Ишима). Отмеченное исследователями соединение в пермском «зверином стиле» черт медведя и бобра [Членова, 1989, с. 236], может быть, и послужило на базе сходных верований причиной распространения культовых фигур медведя в джетыасарской керамике I тыс. н.э., отмечаемое Л.М.Левиной в связи с появлением в Восточном Приаралье угорских племен [Левина, Чнжова, 1995; Левина, 1996]. До этого зооморфные изображения в этой культуре отсутствовали.

Среди возражений Н. Л. Членовой сторонникам отождествления авестийской Ранхи с Сырдарьей-Яксартом присутствует и довод о том, что на Сырдарье не бывает сильных морозов [Членова, 1989, с. 228]. Это далеко не так. Любая климатическая карта покажет, что в Нижнем Поволжье и Восточном Приаралье температурный режим сходен, а число дней в году с температурой ниже -10° просто совпадает на территории от района г. Кзыл-Орды до Среднего Поволжья и далее на северо-запад вплоть до района Москвы и Санкт-Петербурга. А Северное Приаралье относится к еще более суровой климатической зоне, где число морозных дней ниже - 10°С достигает 120 дней в году, что сопоставимо лишь с территорией вблизи Оренбурга, Самары и далее на север, вплоть до Архангельска. Одинакова и продолжительность снежного покрова в днях: от 60 до 100 в Восточном Приаралье и Нижнем Поволжье.

Все изложенное выше дает оснований считать, что вывод Х. Нюбергао том,-что культ Ардвисуры связан с Ранхои - Сырдарьей и развился вне «общины Митры» у кочевых иранских племен (туранцев), обитавших в этом районе, вполне справедлив.

Еще один «географический» сюжет в Авесте представляет интерес для нашего исследования, он связан с «Канхой», страной на востоке иранского мира, по географическому кругозору Авесты. В «Гимне Хварно» при перечислении гор упомянуты «и горы те, что в Канхе» (Яшт XIX, 4). Это согласуется с текстом «Ардвисур-Яшта», где дважды упоминается «проход Хшатросука» в «Канхе пресвятой» (Яшт V, 54 и 57). Из текста следует, что здесь обитали туранцы. В сочетании с упоминавшимися выше данными о туранцах-дану, живших у реки Ранхи, это дает основание для заключения, что территория расселения туранцев (туров) Авесты простиралась от Сырдарьи на восток, где горные массивы расположены в правобережье этой реки. Учитывая иранскую эпическую традицию, отраженную в «Шах-наме», горы Канхи могут быть отождествлены, прежде всего, с горной цепью Каратау (о географин «Шах-наме» см. [Птицын, 1947]), протянувшейся на северо-запад от Тянь-Шаня к востоку от среднего течения Сырдарьи и отделяющей ее долину от рек Таласа и Чу. К югу от Каратау протекает в широтном направлении приток Сырдарьн река Арысь. Вершины гор Каратау поднимаются до высоты более 2 000 м.

Не совсем ясен эпитет Канхи «пресвятая», так как к «праведным» зороастрийским областям Канха и земля туранцев в целом не относились. Может быть, здесь сохранился какой-то отголосок представлений о Канхе как религиозном центре туранцев, связанном именно с культом Ардвисуры.

В «Гимне Митре» (ЯштХ ), относящемся, по мнению ряда исследователей, в основном ко времени до проповеди Заратуштры [Брагинский, 1956, с. 193 и ел.; Дьяконов И., 1971, с. 136], наряду с общим понятием «арийских стран»--Арьйошайана--есть еще и перечень стран (хотя, возможно, он и не охватывает их всех) (Яшт X, 14):

...Широкие потоки

Стремят свое теченье

И к И ш кате Пару те ко и,

И к Мерву (Моуру), что в Харайве,

И к Гаве в Согдиане (Согде),

Или текут в Хорезм.

Подробный анализ этого текста был проведен И. Гершевиче. И.

В последнее время стала популярна точка зрения о том, что авестинская традиция по прймуществу является драгианской (Дьяконов И., 1971, с. 136 и ел.) и что в этом списке описываются страны в том порядке, как они виделись из Дрангианы. Вместе с тем ряд исследователей считают что Согд и Хорезм, который единственно прёдставляет особый интерес в этом перечне в связи с рассматриваемой территорией, интерполированы в этот текст позднее [Christensen, 1943, с. 66 и ел.]. В связи с историей Хорезма и хорасмиев, как она теперь вырисовывается в свете археологических материалов, мы уже отмечали ([Вайнберг, 1992] и соответствующий раздел ниже), что Хорезм как имя области в низовьях Амударьи вряд ли мог появиться ранее эпохи Ахеменидов и что, возможно, еще и в эту эпоху район южных склонов Туркмено-Хорасанских гор рассматривался в связи с Хорезмом как территория расселения хорасмиев.

Сопоставляя списки стран «Видевдата» и «Михр-яшта» И.М. Дьяконов уже высказал, как и многие другие исследователи, возражения по поводу отождествления Арианам-Вайджа и Хорезма [Дьяконов И., 1971, с. 137]. К этому можно только еще раз добавить, что наиболее суровые климатические условия в Среднеазиатско-Казахстанском регионе существуют в Восточном и Северном Приаралье и они сопоставимы, как мы уже отметили выше, с климатом более северных (северо-западных) районов Восточной Европы. Поэтому только на основании данных Авесты об Арианам-Вайджа как о стране с необыкновенно длинной и суровой зимой нельзя ее отождествлять с Хорезмом. Вместе с тем вряд ли можно согласиться и с мнением И.М.Дьяконова о том, что «в наиболее широком смысле термин „Арьянам Вайджа" соответствует „Ариане" греческих авторов времени эллинизма» [Дьяконов И., 1971, с. 137]. При таком подходе полностью игнорируются северные области Средней Азии, заселенные скотоводческими племенами, с территорией которых, как мы видели выше. связана так или иначе и часть авестийских текстов.

При всей туманности авестийских географических реалий можно все же сделать ряд достаточно определенных выводов: понятие «Арианам-Вайджа» не встречается в «Гимне Митре», здесь есть Арьйошайана (airyo sayana) -- «страна ариев». Представление об Арианам-Вайджа в «Видевдате» не простирается далее границ Согда. Другие тексты «Яштов» не дают оснований распространять территорию Арианам-Вайджа за (южнее) реку Датию. При отождествлении последней с Амударьей можно сделать заключение о том, что эта река и была границей области Арианам-Вайджа с Арьйошайаной («страной ариев») «Гимна Митре» и, вероятно, «общин Ардвисуры и Митры». В таком случае явно напрашивается сопоставление с иранской эпической традицией, представленной в «Шах-наме», где Амударья выступает практически изначально с момента раздела территории иранцев между сыновьями Феридуна как граница Турана (владения Тура)и Ирана (владение Иреджа и его наследников) (Фирдоуси, Шахнаме, 1, с. 316, особенно строфы 9950-9960). При таком сопоставлении объяснимы и все тексты с упоминанием Арианам-Вайджа в Авестё. Согда, как и в «Шахнaме», остается в стороне от Турана, хотя иногда и подчиняется ему. Хорезм же, как и в эпосе, находится на периферии этой территории, нет практически никаких оснований включать его в территорию Турана ни по данным Авесты, ни по традиционным эпическим сказаниям и легендам. Если следовать легендарным сведениям, приведенным ал-Беруни, то Хорезм изначально входил во владения иранских «царей», от эпохи Сиявуша и Кай-Хусрава (Кейхосрова).

Перечень стран «Гимна Митре» очень напоминает представления средневековья, так как он охватывает те области, которые объединились понятием «Хорасан» [Бартольд, 1971, с. 37 и ел., 260 и ел.]. Хорезм, находившийся и в Хорасане и в Мавераннахре, чаще всего относили к Хорасану.

Таким образом, Арианам-Вайджа в конкретном представлении авторов священных текстов предахеменидской поры и позднее должна была ассоциироваться с территорией скотоводческих племен северо-востока Средней Азии. Туры не занимали всей этой территории (см. ниже), но в какое-то время явно господствовали среди племен этого региона, поэтому понятия Арианам-Вайджа и Туран могли совпадать территориально, но не обязательно по содержанию.

Можно предположить, что в какой-то период на этой территории могли «господствовать» и иные племена кочевников. В ахеменидскую эпоху какое-то объединение племен здесь с центром в древней дельте Сырдарьи возглавляли дахи («саки, которые за Согдом» -- см. [Вайнберг, Левина, 1993]), выделенные в особую сатрапию Ахеменидской державы. Позднее, после ухода дахов на юг, на территории северо-востока Среднеазиатско-Казахстанского региона становится известным «владение Кангюй», которое, очевидно, было своего рода наследником древней Канхи туранцев. Какие-то легендарные представления о туранской «династии» Афрасиаба сохранялись в районе средней Сырдарьи, несмотря на «смены» этносов, вплоть до средневековья, что нашло отражение в эпоху Сельджукидов и Караханидов, когда династии этих правителей искусственно возводились к Афра-сиабу [Вайнберг, 1973; Вайнберг, 1977]. Вероятно, наиболее древним (или крупным) на территории Арианам-Вайджа было объединение кочевников во главе с турами, что и получило отражение в эпосе и исторической традиции и привело к замене понятия «Арианам-Вайджа» названием «Туран» (см. [Бартольд, 1971, с. 231]).

В науке господствует точка зрения о тождестве туров и саков античной традиции [Абаев, 1956; Литвинский, 1972, с. 156 и ел.]. Вряд ли можно с ней согласиться. «Сака» древнеперсидских надписей и саки античных авторов понятия гораздо более широки чем «Тура», так как включает и многие другие племени раннего желехного века, например, уже упоминающихся дахов, к которым древнеперсидские надписи прилагают понятие «сака» (см. соответствующий раздел о дахах в гл. 4 части IV). Кроме того, в «Фарвардин-яште» Авесты - туры и даха упоминаются рядом (Яшт" ХIII 143). Скорее всего, собственно саки, соседи Бактрии, по имени которых сначала персы, а затем и греки стали называть кочевников Средней Азии, остались вне поля зрения Авесты, они обитали, вероятно, к востоку от Бактрии в районе верховьев Амударьи и далее на северо-восток до Алая [Литвинский, 1972]. Не знает Авеста и массагетов Восточного Прикаспия, так как они тоже, очевидно, были вне пределов «общины Анахиты». Верования массагетов, как они описаны античными авторами, позволяют довольно уверенно относить их к «общине Митры», а в тексте «Гимна Митре» кочевники явно отсутствуют.

Кочевые племена Средней Азии упомянуты в «Фарвардин-яште» (ЯштХШ, 143 и 144), посвященном поминанию душ, умерших праведников. Считается, что этот Яшт близок кГатам не только по духу, но и по хронологии [Дьяконов И. 1956, с. 46, примеч. 2], последняя определяется в пределах доахеменидского или начала ахеменидского периода (Брагинскии. 1956, с 193)

В отмеченных строфах есть перечень стран или народов, включающий «арья» (airyana-), turs, daha, sairima- и caina.

Исследованию термина «арья» в связи с этим текстом, посвящена специально работа Л.А. Лелеова (Лелеков, 1982, с. 148 и cл). Мы будем касаться практически существа рассматриваемой там проблемы - о социальном, а не этническом содержании этого понятия. К сожалению, ни Ламленто, ни его предшественники, обращавшиеся к этому тексту, не объяснили, почему вместе перечисляются с голь разные «объекты» или понятия: «арья», что обозначает, по их мнению, все оседлые народы (области) иранского мира, и в отличии от них отдельные кочевые племена. Представляется, что подобное противоречие либо должно быть обменено, либо под «арья» автор авестийского текста имел здесь в виду не ариев вообще или Иран [Лелеков, 1982, с. 150], а тоже одно из кочевых племен, известных позднее по Птолемею (VI, 14). В низовьях Сырдарьи под именем ариаков (Ariakai -- агуа-ка «арийцы», см. [ОИЯ, 1979, с. 11]). Если принять этот довод, то текст из «Фарвардин-яшта» получается очень логичным и достаточно ясным; он содержит просто перечень областей или племен на северо-востоке Среднеазиатско-Казахстанского региона, в которых надлежит почитать «фраваши» (души умерших) праведников. Названные народы расселялись по соседству:

Страницы: 1, 2