а наш взгляд, вряд ли можно согласиться с вышеуказанными доводами. Говоря о первом из них, необходимо отметить, что недопустима подмена, а точнее смешение двух, хотя и взаимосвязанных, но вполне самостоятельных задач теории доказательств: установление критериев познания различия (дистинктивных критериев) искомых и промежуточных обстоятельств и обеспечение достоверности доказательственного материала в целях успешного разрешения любого уголовного дела.

Что касается второго довода, то он не приемлем по той простой причине, что процесс доказывания не может представлять собой нечто, не имеющее завершения. Следует отличать конечные тезисы, служащие целью доказывания, от промежуточных, являющихся средством достижения цели [46, с.31]. Этот аргумент можно использовать и для опровержения третьего довода включения промежуточных фактов в предмет доказывания.

Исходя из вышеизложенного, мы считаем обоснованным мнение, согласно которому в предмет доказывания входят только такие факты, которые содержат в себе признаки расследуемого преступления или имеют правовое значение для решения вопросов о виновности (или невиновности) привлеченного к ответственности лица и применения к нему наказания [47, с.93-94], а также ряда других вопросов.

Обстоятельства, составляющие предмет доказывания, подлежат установлению по каждому уголовному делу. Необходимость же установить промежуточные факты возникает не по всем делам. Факты, обязательно доказываемые по каждому делу не могут объединяться с фактами обусловленными особенностями доказывания [48, с.8]. Таким образом граница предмета доказывания должны быть конкретно очерчены, а включение в предмет доказывания промежуточных фактов лишает его необходимой определенности [49, с.14-16] и, как следствие, практического значения [50, с.10].

И наконец, последний существенный момент исследуемого вопроса, состоит в том, что конечной целью устанавливания фактов подлежащих доказыванию по гражданскому делу в уголовном процессе, следует считать только разрешение гражданского иска, а не разрешение спорного гражданско-правового отношения ввиду возможности его урегулирования посредствам иным формам (например, посредством уголовно-процессуальной реституции).

Таким образом, предмет доказывания по гражданскому делу в уголовном процессе - это совокупность обстоятельств служащих непосредственным основанием для применения тем или иным нормам материального и процессуального права при разрешении. гражданского иска.

Одна из первых структур предмета доказывания по гражданскому иску также была предложена Юдельсоном К.С. Он выделяет следующие элементы данной структуры:

а) действия причинившие вред в их конкретном выражении, в каждом отдельном случае;

б) наличие вреда, причиненного личности или имуществу, - также в его конкретном выражении;

в) наличие причинной связи между действиями лица , привлеченного к уголовной ответственности и вредом;

г) вина причинителя вреда;

д) умысел или неосторожность потерпевшего, а если последняя была допущена то и степень ее выраженности;

е) имущественное положение гражданина, причинившего вред;

ж) размер причиненного вреда [37, с.14].

Понариным В.Я. был расширен указанный перечень за счет:

а) лица, которому преступлением причинен материальный ущерб и лица, которое может быть признано гражданским истцом.

б) лица, несущего материальную ответственность по иску;

в) вины гражданского ответчика в причинении обвиняемым материального ущерба;

г) имущественного положения гражданского ответчика [51, с.77].

Нор В.Т. сделал одно уточнение: подлежит установлению не просто размер ущерба, а размер ущерба подлежащего возмещению [11, 85].

Беря за основу предложенную конструкцию, мы считаем необходимым, остановиться на некоторых принципиальных моментах.

Вина потерпевшего в содействии возникновению или увеличению вреда, действительно обладает признаками юридической значимости в силу ст.952 Гражданского кодекса Республики Беларусь. Согласно этой статье, вред, причиненный вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Кроме того, если грубая неосторожность потерпевшего содействовала возникновению вреда или его увеличению, в зависимости от степени вины потерпевшего, размер возмещения должен быть уменьшен. Поэтому, с нашей точки зрения, следует говорить не о парциальных вариантах поведения пострадавшего, а об обстоятельствах характеризующих содержание действий данного лица в целом.

Оценивая такой элемент, как размер причиненного вреда, стоит согласиться с отмеченной ранее поправкой Нора В.Т.. Факты, свидетельствующие о действительном размере вреда обуславливают принятие решений об уголовно-правовой квалификации деяния, о назначении обвиняемому определенной меры наказания. При разрешении же гражданского иска юридическое значение приобретает именно размер вреда, подлежащего возмещению, который во многих случаях разнится с действительными прямыми убытками.

Обстоятельства, указывающие на лицо, которое может быть признано гражданским истцом, и обстоятельства, указывающие на лицо, которому преступлением причинен вред, не должны рассматриваться отдельно, так как их содержание абсолютно тождественно друг другу. Правильное, в соответствии с нормами материального права, установление лица, которому был причинен вред, означает последующее его признание в качестве гражданского истца.

Определение лица, несущего материальную ответственность за действия обвиняемого (невменяемого), то есть гражданского ответчика, вне всяких сомнений является составной частью доказательственного процесса, поскольку ряд норм материального права прямо предусматривает такие случаи.

Собирание и закрепление фактических данных, характеризующих имущественное положение гражданского ответчика, в рамках уголовных дел не влекут никаких юридических последствий ввиду того, что суду предоставляется право уменьшить размер возмещения вреда, причиненного лицом, на которое непосредственно возлагается материальная ответственность по иску (п.3 ст.952 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Таким образом, имущественное положение гражданского ответчика во внимание приниматься не должно.

С учетом вышесказанного предмет доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе будет включать:

а) обстоятельства, характеризующие общественно-опасное деяние, в том числе характер и размер вреда, причиненного в результате его совершения и подлежащего возмещению;

б) вину обвиняемого (гражданского ответчика) в причинении вреда;

в) обстоятельства, влияющие на степень и характер материальной ответственности обвиняемого;

г) обстоятельства, характеризующие поведение потерпевшего.

Предмет доказывания по гражданскому иску по своему содержанию является органичной составной частью предмета доказывания по уголовному делу. В этой связи интересен вопрос, насколько полно и четко отражены подлежащие установлению по иску обстоятельства в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь.

Анализ указанной статьи свидетельствует о том, что в ее четвертом пункте отдельно выделены только два интересующих нас обстоятельства: характер и размер вреда причиненного преступлением. Отсюда возникает вопрос: что это - пробел в уголовно-процессуальном законодательстве или искомые факты растворены в первых трех пунктах названной статьи?

Так, в п.1 ст.89 Уголовно- процессуального кодекса Республики Беларусь отражено следующее обстоятельство: наличие общественно-опасного деяния, предусмотренного уголовным законом (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения). В него принято включать совершенное деяние, его последствия, причинно-следственную связь между деянием и последствиями; выяснение лиц, в отношении которых совершены соответствующие действия; обстоятельства, характеризующие социальный статус потерпевшего, а также содержание его действий, предшествующих или осуществляющихся одновременно с преступлением [52, с.39].

В двух остальных пунктах идет речь о виновности обвиняемого и об обстоятельствах, влияющих на степень и характер его ответственности. согласно этим пунктам должны быть установлены: данные удостоверяющие личность обвиняемого; наличие вины обвиняемого; мотивы преступления; цели преступления; обстоятельства смягчающие и отягчающие ответственность; иные, характеризующие личность обвиняемого обстоятельства.

Суммируя изложенное, можно прийти к выводу, что в ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь отсутствует лишь одно обстоятельство, значимое для разрешения гражданского иска, - данные, на базе которых устанавливается гражданский ответчик и его вина. С тем, чтобы обстоятельства, подлежащие доказыванию по гражданскому иску в уголовном процессе, предстали в четком и ясном законодательно-оформленном виде, то есть чтобы прослеживалась их прямая, а не косвенная регламентация, с нашей точки зрения, необходимо исходить из следующего.

Усовершенствованию подлежит п.4 ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, который в настоящее время закрепляет часть обстоятельств, служащих основанием для разрешения гражданско-правовых охранительных правоотношений.

Содержание указанного пункта должно быть одновременно лаконичным и исчерпывающим. С целью достижения поставленной цели обратимся к проблеме предмета доказывания в гражданском процессе.

Общепризнанно, что предмет доказывания в исковом производстве имеет два источника формирования: основание иска и возражение против иска. При этом под основанием иска понимается совокупность юридических фактов (обстоятельств), с которыми материальный закон связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношений между истцом и ответчиком и из которых истец выводит свое материально-правовое требование [53, с.40]. Состав же основания иска определяется прежде всего, нормами материального и процессуального права, которые регулируют спорное правоотношение. Поскольку как в гражданском, так и в уголовном процессе предлагается разрешение исков посредством в частности одних и тех же норм материального и процессуального права, можно говорить о тождестве предметов доказывания в рамках признанных видов судопроизводства.

Нужно также четко разграничить такие обстоятельства, как размер вреда, причиненного преступление и размер гражданского иска. Первое из них имеет более узкое содержание и его установление необходимо для разрешения исключительно следующих уголовно-правовых вопросов: надлежащая квалификация преступления и избрание определенной меры наказания. При причинении имущественного вреда определяется стоимость похищенного, уничтоженного или поврежденного имущества на день совершения преступления. При причинении физического вреда устанавливается только степень телесных повреждений (путем назначения и производства судебно-медицинской экспертизы). В том случае, когда причиняется моральный вред достаточной является констатация данного факта.

Исследование второго обстоятельства предполагает соответственно:

а) определение причиненных убытков на день вынесения приговора, согласно ст.14 Гражданского кодекса Республики Беларусь;

б) установление размера вреда, причиненного повреждением здоровья, согласно ст.945 Гражданского кодекса Республики Беларусь;

в) выяснение степени физических или нравственных страданий потерпевшего и других имеющих значение фактических обстоятельств, в соответствии со ст.ст.152, 970 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

Особый интерес представляет проблема определения понятия морального вреда, подлежащего возмещению и его размера.

Под моральным (неимущественным) вредом подлежащих возмещению, понимаются физические или нравственные страдания, причиненные действиями, нарушающими личные и имущественные права гражданина (ст.152 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Следует отличать моральный вред, факт причинения которого служит основанием для признания потерпевшим, от морального вреда, факт причинения которого служит основанием для признания гражданским истцом. В первом случае мы исходим из расширенного толкования морального вреда как и нарушения нормального психического состояния человека, вызванного преступным посягательством [54, с.8-9]. Из этого следует, что в результате совершения любого преступления причиняется моральный вред. При чем речь должна идти о любых последствиях нематериального, не физического характера [55, с.68-69].

Во втором случае преступлением, как правило, должны быть нарушены только личные неимущественные права, несмотря на то, что нравственные страдания могут быть причинены и нарушением имущественных прав [56, с.2-3]. Что же касается вреда причиненного нарушением имущественных прав, то компенсация морального вреда возможна лишь тогда, когда это прямо предусмотрено законом (таковым в настоящее время является Закон "О защите прав потребителей)".

Признание законодателя, не предусматривающего безоговорочную возможность возмещения морального вреда при нарушении существенных благ, заслуживает серьезной критики, потому что не зависимо от того, какое благо (вещественное или идеальное) умалено преступлением, можно говорить о наступлении негативной психической реакции потерпевшего. Следует согласиться, что “любое преступление сопровождается причинением морального вреда, поскольку оно нарушает нормы морали” [56, с.51]. Помимо всего прочего компенсация морального вреда, производима во всех без исключения случаях, будет являться для лица, совершивших преступления дополнительной мерой ответственности [57, с.9]. Однако одно исключение должно иметь место. Весьма спорной является общепризнанная и широко используемая практика компенсации морального вреда, наступившего в результате гибели жертв преступления. Данная практика, будучи во многом справедливой, не основана на действующем законодательстве. Право на жизнь - это личное, неимущественное право, обеспечивающее физическое благополучие личности [58, с.15]. Данное материальное благо, принадлежащее гражданину от рождения неотчуждаемо и непередаваемо иным способом, согласно (ст.151 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Согласно ст.1033 Гражданского кодекса Республики Беларусь не входит в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью последователя (в частности, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью). Таким образом, если заявляется гражданский иск о компенсации морального вреда в связи со смертью близкого родственника или члена семьи, речь может идти только лишь о нравственных страданиях заявителей, возникших в результате потери близкого человека, и не более того. Анализ гражданского законодательства показывает что подобного рода последствия преступления не могут служить основанием для компенсационных выплат. Без внимания не должен оставаться еще один элемент данной проблемы. С морально-этической точки зрения вряд ли уместно оценивать в денежном эквиваленте горечь потери близкого человека. Сама постановка вопроса изначально является кощунственной. При этом не следует забывать о возможности использования права на компенсацию морального вреда недобросовестными лицами, которые не испытали никаких печальных последствий, связанных со смертью жертвы преступления.

Внесение изменений в действующее законодательство, однозначно предусматривающих рассматриваемое нами право, с учетом изложенного, недопустимо. В то же время вполне приемлемым вариантом урегулирования столь неоднозначной правовой ситуации может стать допущение выплаты обвиняемым единовременной материальной помощи членам семьи погибшего в фиксированном размере.

С учетом вышеизложенного, п.4 ст.89 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, по нашему мнению, должен иметь следующую редакцию: характер и размер вреда, причиненного преступлением, а в случае предъявления гражданского иска, обстоятельства, характеризующие основание и размер гражданского иска, а также возражение против иска.

С понятием предмета доказывания тесно связано понятие пределов доказывания. Под таковыми понимаются либо круг доказательств, необходимых для правильного рассмотрения дела [59, с.79], либо границы исследования фактов, входящих в предмет доказывания [60, с.15; 61, с.26]. Однако ввиду того, что без доказательств нельзя достичь определенных границ исследования фактов, более оптимальной представляется формулировка, объединяющая указанные точки зрения: пределы доказывания - это границы исследования фактов, входящих в предмет доказывания, и круг доказательств, необходимых для правильного решения задач уголовного судопроизводства. В отношении же гражданского иска в уголовном процессе данная формулировка звучит так: пределы доказывания по гражданскому иску есть границы исследования фактов, составляющих предмет доказывания по гражданскому иску, и круг доказательств, который позволяет правильно и быстро разрешить спорное гражданское правоотношение [51, с.80].

Возвращаясь непосредственно к предмету доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе, остановимся на наиболее важных, с нашей точки зрения, его элементах.

Одним из оснований наступления гражданско-правовой ответственности в уголовном процессе, согласно новому Уголовно-процессуальному кодексу Республики Беларусь, является либо преступное деяние (действие или бездействие), либо общественно-опасное деяние невменяемого. Действие выражается в активном поведении, активной деятельности человека, а бездействие - в пассивном поведении, несовершении тех действий, которые он должен был или мог совершить. Объективную сторону составляет общественно-опасное деяние, общественно-опасные последствия, причинная связь между деянием и наступившими последствиями, а также место, время, способ, орудие и средства, обстановка совершения соответствующего действия (бездействия).

Общественно-опасное деяние всегда влечет за собой наступление определенных вредных последствий. В случае гражданского иска в уголовном процессе таковыми являются только имущественный, физический и моральный вред на стороне физических и юридических лиц.

Вред, как социальное понятие, неотъемлемый признак всякого правонарушения, есть совокупность его отрицательных последствий, умаление, уничтожение субъективного блага, которое сопровождается нарушением субъективного права в литературе именуется также ущербом, то есть вред или ущерб рассматриваются в качестве синонимов [62, с.87-89].

В уголовном процессе вред, причиненный гражданскому или юридическому лицу, подлежит возмещению в полном объеме.

Одним из оснований наступления гражданско-правовой ответственности является вина. В контексте темы вина причинителя вреда выступает в качестве элемента состава как гражданского правонарушения, так и уголовного преступления.

При расследовании и рассмотрении уголовных дел следует помнить, что вина непосредственного причинителя вреда и вина гражданского ответчика не тождественны. Каждый из них отвечает за свои собственные противоправные действия. Ответчик не несет ответственности за чужую вину.

Лица, привлекаемые в качестве гражданского ответчика, будут считаться обязанной стороной в деликтном правоотношении до тех пор, пока не докажет, что вред возник не по его вине [63].

В юридической литературе была высказана и иная точка зрения, в соответствии с которой органы уголовного преследования, в силу принципа публичности, обязаны сами собирать доказательства, свидетельствующие о вине родителей, опекунов или попечителей, и при наличии таких данных привлечь их в качестве гражданских ответчиков в уголовном деле [51, с.267]. Однако мы не можем разделить такую позицию, так как действие принципа публичности распространяется только на случаи установления ответственности обвиняемого за совершенное преступление.

Значительный интерес представляет собой и процесс доказывания гражданского иска в уголовном процессе.

Доказывание гражданского иска в уголовном процессе отлично от аналогичной деятельности в гражданском процессе. В последнем случае обязанность доказывания лежит на стороне, которая ссылается на те или иные обстоятельства как на основание своих требований или возражений (ст.179 Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь). В уголовном же процессе подобная обязанность на истце и ответчике не лежит. В соответствии со ст.149 Уголовно-процессуального кодекса республики Беларусь, доказывание характера. Размеры ущерба, основание гражданского иска возлагается на органы уголовного преследования [64, с.112].

В связи с указанной спецификой доказывания иска в уголовном деле весьма важно определить роль в этом процессе гражданского истца и гражданского ответчика. В основе своей деятельность истца направлена на доказывание наличия на его стороне вреда от преступления и размеры этого вреда. Гражданский же ответчик может как признать иск, так и переводить доказательства его опровержения. Вместе с тем, законом на них не возлагается обязанность доказывания наличия (отсутствия) обстоятельств, составляющих основание иска, а возложение на гражданского истца доказывания юридическими значимыми обстоятельствами означало бы не что иное, как возложение на него обязанности доказывать наличие субъективных и объективных элементов состава преступления, но эта обязанность возлагается исключительно на органы уголовного преследования.

Особое мнение было высказано Мазаловым А.Г. Оно заключается в том, что, хотя бремя доказывания лежит на органах расследования, гражданский истец не вправе уклоняться от доказывания оснований иска. Мазалов А.Г. отмечает, что посильное участие истца в процессе доказывания предполагается, и он должен исполнять эту обязанность в сотрудничестве с органами расследования и судом. Прямое указание на это содержится в самом законе, который обязывает истца по требованию суда представлять имеющиеся в его распоряжении документы, связанные с предъявлением иска [13, с.98].

Тем не менее, несмотря на возложение бремени доказывания гражданского иска на орган уголовного преследования, с точки зрения практической реализации соответствующего требования Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, в большинстве случаях должно предполагаться не посильное участие гражданского истца в процессе доказывания, а активное и, в том числе доминирующее. Так, при определении размера имущественного вреда по подавляющему большинству уголовных дел стоимость материальных ценностей устанавливается на основе показаний потерпевшего, подтвержденных имеющимися в наличии документами либо справками юридических лиц. Причем интересы уголовного дела (при решении вопроса о квалификации преступления и избрании меры пресечения) предполагают только определение реального ущерба. Размер упущенной выгоды, в силу изложенного, не должен быть предметом исследования до тех пор, пока истец не заявит требования о полном возмещении убытков. Если соответствующее заявление поступит, то данное лицо обязано приложить необходимый расчет. И только тогда, когда у органов уголовного преследования возникает сомнение в точности представленного истцом размера как прямого ущерба, так и упущенной выгоды, он (орган уголовного преследования) может прибегнуть к помощи специалистов. При этом подчеркнем, что такие же последствия наступают и в случае затруднения или невозможности оценки стоимости имущества, явившегося предметом преступного посягательства.

В то же время, не должен подвергаться сомнению тезис об исключительной обязанности органа уголовного преследования, доказывать основания гражданского иска ввиду того, что таковыми является наличие субъективных и объективных элементов состава преступления.

Вышеизложенное позволяет утверждать: главенствующую, определяющую роль в доказывании основания гражданского иска играет орган уголовного преследования, а в доказывании размера гражданского иска доминирующая роль принадлежит истцу.

При производстве по гражданскому иску на досудебных стадиях уголовного процесса действующее уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность предъявления гражданского иска с момента возбуждения уголовного дела до окончания судебного следствия (ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Иными словами не предъявление иска или его не своевременное предъявление исключает использование данного способа возмещения имущественного ущерба в рамках уголовного процесса. Однако в дальнейшем лица, понесшие ущерб от преступления, могут обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства.

Итак, согласно ст.149 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь гражданский истец может вступить в дело с момента возбуждения уголовного дела. Однако обеспеченное гражданской нормой своевременное вступление в процесс гражданского иска оправдано только тогда, когда речь идет о причинении вреда юридическому лицу. В этом случае деятельность истца будет наполнена некоторым реальным содержанием. Но такое содержание не будет иметь места, когда вред наносится физическому лицу. Последний, будучи признанным, как правило, потерпевшим, наделяется полномочиями, позволяющими ему обеспечить полноценную виндикацию прав и законных интересов на досудебных стадиях до появления обвиняемого. Не следует также забывать о том, что в силу принципов публичности и всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела следователь обязан принимать все меры к установлению характера и размера ущерба, причиненного преступлением как юридическому, так и физическому лицу.

Мы считаем, что в рассматриваемой ситуации разработчикам Уголовно-процессуального кодекса необходимо было вовсе не включать четвертую часть в ст.149, а допустить признание юридических лиц, понесших вред от преступления в качестве потерпевших. И вот почему. Юридические лица, которым преступлениям причинен вред, с уголовно-правовой точки зрения являются потерпевшими. Поэтому логическим продолжением было бы признание данных лиц потерпевшими уголовном процессе. Причем основанием для такого признания может стать причинение не только имущественного, но и морального вреда. Различного рода преступления (например, незаконное использование деловой репутации конкурента) могут поставить под угрозу “доброе” имя фирмы и тем самым повлечь наступление морального вреда [65, с.315]. Аналогичного мнения придерживается и Трофименко В.М. [66, с.13].

Однако самый главный аргумент в пользу указанного предложения стоит в том, что правовой статус гражданского истца и потерпевшего различен. Так, истец имеет право обжаловать приговор только в части, относящейся к иску, и по его жалобе не допускается отмена оправдательного приговора. Эти ограничения в отношении юридических лиц ничем не оправданы и сопряжены с серьезным стеснением их прав.

Особое место в производстве по гражданскому иску занимает принятие мер его обеспечения. В юридической литературе широкое освещение получила проблема обеспечения исков о возмещении морального вреда. Одни авторы - выступают против такого обеспечения, поскольку уверенны, что нельзя будет избежать заявления, абсолютно произвольных, гигантских компенсаций морального вреда [67, с.10-11]. Другие утверждают, что закон не разделяет иски на имущественные и неимущественные, и, следовательно, никаких ограничений по аресту имущества здесь нет [68, с.49-50].

Последняя точка зрения полностью согласуется с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь. Компенсация морального вреда производится в денежной форме. Следовательно, если органами, ведущими уголовный процесс, не будут приняты меры обеспечения иска, окажется проблематичным исполнение приговора в части указанной компенсации.

Что касается производства по гражданскому иску в суде первой инстанции, то данная стадия судебного производства подверглась в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь 1999 года радикальному изменению. Теперь судья единолично выясняет только следующие вопросы:

а) подсудно ли дело данному суду;

б) не имеют ли обстоятельства, влекущие прекращение либо приостановление производства по делу;

в) подлежит ли изменению или отмене применения в отношении обвиняемого мера пресечения;

г) приняты ли меры, обеспечивающие возмещение вреда, причиненного преступлением и возможную конфискацию имущества;

д) подлежат ли удовлетворению заявления и ходатайства (ст. 277 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Это означает снятие с судьи обязанности проверять наличие достаточных фактических и юридических оснований для рассмотрения дела в судебном заседании. Таким образом, рассматриваемая стадия приобрела чисто организационный характер, утратив значение стадии контроля за предварительным расследованием. Мы согласны с тем, что "недооценка ее возможностей и превращение на практике в чистую формальность вряд ли будет способствовать укреплению законности следственной деятельности" [69, с.15]. Естественно, данный вывод в полной мере касается и проблемы обеспечения законности при производстве по гражданскому иску.

Оценивая выше перечисленные вопросы, разрешаемые судьей, необходимо ответить, что практически все они (за исключение третьего вопроса) находятся в органичной связи с судьбой исковых требований.

Судья, по поступившему в суд уголовному делу, принимает одно из следующий решений:

а) о направлении дела по подсудности;

б) о прекращении производства по делу;

в) о приостановлении производства;

г) о назначении судебного разбирательства (ст.276 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь).

Как видим, судья в настоящее время лишен права направить дело для производства дополнительного расследования. Наши парламентарии проигнорировали зарубежный опыт в части существования между расследованием и судебным разбирательством в стадии, являющейся своеобразным фильтром, не допускающим некачественно расследованные дела в судебные заседания [69, с.18].

Прекращая уголовное дело, единолично в стадии назначения судебного разбирательства судья не вправе решать гражданско-правовые требования, поскольку данная стадия не является разбирательством уголовного дела по существу и, следовательно, не гарантирует участие в ней сторон, и иных заинтересованных в исходе дела лиц.

Разрешение обозначенных проблем стало бы возможно путем включения в уголовно-процессуальный закон предварительного слушания по уголовному делу.

Согласно ст.155 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь суд первой инстанции по существу гражданского иска принимает одно из следующих решений:

а) удовлетворяет полностью или частично гражданский иск;

б) отказывает в удовлетворении иска;

в) признает право на удовлетворение гражданского иска с передачей вопроса о его размерах на рассмотрении в порядке гражданского судопроизводства;

г) оставляет иск без рассмотрения.

Рассмотрим проблему оставления иска, заявленного в уголовном процессе без рассмотрения. Иск остается без рассмотрения в случае оправдания обвиняемого за отсутствие в деянии состава преступления, либо прекращения дела за отсутствием оснований для применения принудительных мер лечения к лицу, которое исходя из своего состояния и характера совершенного деяния, не представляет опасности для общества. Данное решение имеет место, например, в случае причинения вреда в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости в случае невиновности причинителя вреда.

Лицо, чей гражданский иск остался без рассмотрения имеет право предъявить его в порядке гражданского судопроизводства (ст.155 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). Тем самым гражданский истец оказывается в невыгодном положении, учитывая привилегии, предусмотренные уголовным процессом. Исходя из этого, ряд авторов предлагает решать вопрос о судьбе иска по существу и при оправдании обвиняемого за отсутствием в его действиях состава преступления [70, с.167; 51, с.95].

Авторы, отстаивающие позицию законодателя в этом вопросе, ссылаются на то, что нет ни теоретических, ни практических предпосылок для разрешения иска по существу в рассматриваемой ситуации. Например, Мазалов А.Г. указывает, что принципы уголовного процесса не позволяют разрешать в качестве гражданского дела, начатое производство как уголовное [13, с.136].

В юридической литературе в качестве контраргумента было высказано мнение, заключающееся в том, что и в случае заявления гражданского иска в уголовном процессе рассматривается сразу два дела - уголовное, основанное на ограничительных уголовно-правовых отношениях и гражданское, обусловленное гражданско-правовыми отношениями, порожденными преступлением. Эти дела связаны друг с другом, однако они не перерастают одно в другое, равно как не трансформируется один вид материальных правоотношений в другой. Кроме того, и при вынесении оправдательного приговора по мотивам отсутствия состава преступления уголовно-процессуальные отношения продолжают жить до вступления приговора в законную силу. Это дает суду возможность при постановлении приговора с помощью гражданских отношений разрешать и гражданский иск [51, с.96].

В приведенном выше обосновании, на наш взгляд присутствует логический изъян. Дело в том, что сам по себе факт существования уголовно-процессуальных отношений до вступления приговора в законную силу значимым быть признан не может. Определяющим является не содержание, которое приобретает различную специфику в зависимости от конкретной стадии процесса. Иными словами, специфика правоотношений опосредована спецификой стадии уголовного процесса. После вынесения приговора возникает отношение, позволяющее решать задачи, стоящие перед стадией кассационного производства. Такая задача, как разрешение дела по существу, перед ней не стоит. Не следует также забывать и о том, что приговоры Верховного суда вступают в силу с момента их оглашения.

Однако мы ни в коей мере не оспариваем необходимость разрешения гражданских исков при оправдании обвиняемого за отсутствием состава преступления. Уголовно-процессуальные отношения, функционирующие на стадии судебного разбирательства, позволяют это сделать. Такой вывод базируется на том, что посредством их как выявляется охранительное гражданское правовое отношение, так и устанавливаются все его конструктивные элементы, при чем, при соблюдении гарантий участвующих в деле лиц.

Признания за гражданским истцом права на удовлетворение иска и передача вопросов о его размерах в порядке гражданского судопроизводства допускается только тогда, когда отсутствует возможность произвести подобный расчет по гражданскому иску без отложения разбирательства уголовного дела и когда ущерб не влияет на квалификацию преступления, назначение меры, наказания и иные вопросы возникающие при постановлении приговора.

Данный вид решения несет в себе менее негативные последствия. Чем оставление иска без рассмотрения. Дело в том, что при рассмотрении иска в гражданском процессе истец не будет обременен необходимостью доказывания оснований своих требований. Пределы соответствующего рассмотрения будут минимальны: нужно лишь установить размер вреда подлежащего возмещению.

Следующая стадия разбирательства по гражданскому иску в уголовном деле - это кассационное и надзорное производство.

Гражданский истец и гражданский ответчик (их представители) вправе обжаловать приговор в части, относящейся к гражданскому иску (ст.370 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь). В этой связи конкретный перечень обжалованных вопросов определяется с учетом тех элементов, которые входят в основание иска.

Гражданский истец и ответчик могут обжаловать как обвинительный, так и оправдательный договор, поскольку в законе отсутствуют какие-либо ограничения. Вместе с тем, в силу ст.387 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, отмена оправдательного приговора допускается не иначе, как по жалобе потерпевшего (его представителя), лица оправданного судом. Либо протесту прокурора. С одной стороны Данная норма вполне вписывается в рамки существующей концепции кассационного производства, предусматривающей наличие определенных гарантий для осужденного, а именно недопустимость поворота к худшему. Однако с другой стороны, неизбежно изменение прав гражданского истца и гражданского ответчика. Так, представляется малообъяснимым неравенство правового положения потерпевшего и истца - юридического лица с материально-правовой точки зрения.

Особый интерес представляет вопрос о праве суда второй инстанции принять новое решение по нему, в частности, увеличить сумму взыскания.

Пленум Верховного Суда Республики Беларусь определил, что суд, рассматривает дело в кассационном или подзорном порядке в праве и внести в приговор изменение, касающееся возмещения материального вреда, например, уменьшить или увеличить размер взыскания, если по делу не требуется собирание или дополнительная проверка доказательств, обстоятельства дела в части причиненного вреда установлены первой инстанцией полно и правильно, но допущена ошибка в применении норм материального права.

В случаях, когда изменение размера материального вреда может повлиять на квалификацию преступления или определения объема обвинения в сторону, ухудшающую положение осужденного, приговор суда подлежит отмене с направлением дела на новые рассмотрения, если по этим основаниям принесен протест или подана жалоба потерпевшим [63].

Обоснованность и законность данного Пленумом Верховного Суда Республики Беларусь разъяснения у нас не вызывает сомнений, поскольку изменение размера взыскания в указанных рамках не влечет за собой ухудшения положения осужденного с уголовно-правовой точки зрения, а этого исходя из смысла закона достаточно. Однако в юридической литературе была высказана мысль, что в рассматриваемой ситуации нарушаются права как обвиняемого, так и гражданского ответчика. По мнению Понарина В.Я., между имущественными интересами гражданского ответчика и обвиняемого существует, как правило, тесная связь. То, что не выгодно в материальном отношении второму может быть не выгодно и первому. Кроме того, гражданский ответчик может нести материальную ответственность только в том объеме, который вменен ввиду обвиняемого и отражен в соответствующем процессуальном акте (приговоре). Но увеличить объем взыскания не перепредъявляя обвинения в сторону ухудшения положения обвиняемого, не вправе никто, в том числе и суд второй инстанции [51, с.206].

3. ИНЫЕ ФОРМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
3.1 Меры уголовной ответственности имущественного характера
Действующее уголовное законодательство в качестве мер уголовной ответственности предусматривает штраф (ст. 50 Уголовного кодекса Республики Беларусь[71]) конфискацию имущества (ст. 61 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и возложение обязанности возместить причиненный ущерб (ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь).

Поскольку также меры наказания, как штраф и конфискация имущества не являются формой компенсации причиненного преступлением вреда, ограничимся освещением таких аспектов, которые находятся в орбите дипломной работы.

Перечисленные выше виды наказания, характеризуются тем, что они базируясь на постулате личной ответственности, предусматриваются за совершение строго определенного круга преступлений. В отличии от них гражданский иск допускает возложение обязанности, дизъюнктивно загладить причиненный ущерб:

а) в каждом случае умаления личных имущественных и неимущественных прав личности;

б) в солидарном порядке;

в) на третьих лиц.

Как правило, все конфискуемые предметы и средства обращаются в собственность государства. Однако если суд удовлетворяет исковые требования и одновременно применяет его к осужденному конфискацию имущества, то при исполнении приговора следует руководствоваться ст.535 Гражданско-процессуальный кодекс Республики Беларусь, согласно которой возмещение вреда за счет имущества подлежит первоочередному удовлетворению. Особо подчеркнем, что законодательством установлен перечень имущества граждан, на которое не при каких обстоятельствах не может быть обращено взыскание (приложение 1 к Гражданско-процессуальному кодексу Республики Беларусь).

Более близок по духу и институту гражданского иска такой специфический способ защиты права, как возложение обязанностей возместить причиненный ущерб. В уголовном законе оно облегается в форму либо принудительной меры воспитательного характера (п.3 ч.2 ст.117 Уголовного кодекса Республики Беларусь), либо форму испытательного средства при отсрочке исполнения наказания (ст.77 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и уголовном неприменении наказания (ст.78 Уголовного кодекса Республики Беларусь)).

Страницы: 1, 2, 3, 4