3.1 О расширенном понятии интеллектуальной собственности в праве, ее всевозрастающем влиянии на экономику и политику
3.2 Контрафакция ИС в России
3.3 Отдельные тенденции развития законодательства об интеллектуальных правах в России (вопросы теории и практики)
3.4 Влияние научно-технического прогресса (НТП) на рост пиратства (состояние, причины, условия)
3.5 Основные проблемы борьбы о нарушении права ИС в сети Интернет (вопросы теории и практики)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. В современный период в области права в Российской Федерации наблюдается заметное ускоренное развитие, а именно происходит переход всего законодательства на рельсы рыночной экономики, меняются теоретические и практические подходы к построению, толкованию и применению закона.

Этот процесс затрагивает все отрасли российского права. В частности, этот процесс происходит и в российском гражданском праве. В сфере гражданского права установление рыночных отношений в большинстве институтов этой отрасли права потребовал корректировки (иногда - существенной) принципов и подходов, применявшихся в условиях советской экономики. Однако, в некоторых институтах гражданского права переход к рыночной экономике потребовал "пересмотра основ", построения всей правовой системы на совершенно новой базе, применения совершенно новых принципов создания новых правовых режимов.

Мало кто из юристов, интересующихся проблемами ИС, сомневается в том, что в России пока еще нет единой концепции борьбы с нарушениями прав в сфере ИС. Отсутствие такой концепции, а также несовершенство законодательства порождают высокий уровень пиратства.

Нет сомнений в том, что на всех этапах развития общественно-экономических формаций только человеческая мысль совершенствовала орудия и средства производства, двигая вперед технический прогресс. Открытия и изобретения в ремесле и технике, в искусстве и науке - вот главные двигатели поступательного развития общества. Однако только в середине XVIII века люди стали осознавать значимость умственного, интеллектуального труда как собственности.

Необходимость правовой защиты объектов ИС, совершенствования законодательства в этой сфере уже давно ни у кого не вызывает сомнений. Проблема теперь заключается в другом: как и в какой плоскости совершенствовать законодательство об интеллектуальных правах (далее - ИП); в какой степени и на каком уровне отечественное законодательство может «впитывать» в себя нормы права об ИП других государств. Именно эти вопросы не находили и пока еще не находят адекватного выражения в юридической науке, да и, к сожалению, в практике.

Категория «интеллектуальная собственность» используется в законодательстве давно, но окончательно она была узаконена в ст. 44 Конституции РФ с одновременным признанием необходимости ее охраны: интеллектуальная собственность охраняется законом. Статья 138 ГК РФ, регулирующая интеллектуальную собственность, также не раскрывает понятия ИС, трактуя ИС в самом обобщенном виде. Так, согласно ст. 138 Гражданского кодекса, «в случаях и в порядке, установленных ГК РФ и другими законами, признается исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности (далее - ИД) и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное название, товарный знак, знак обслуживания и т.п.).

К этим последним институтам гражданского права, претерпевшим коренное изменение за последние 10-15 лет, относится и институт авторского права. Сюда же можно отнести и институт изобретательского права, где изменение сущности привело даже к замене самого названия - вместо "Изобретательского права" появилось "Патентное право".

В авторском праве произошедшие изменения, может быть не столь очевидны, как в изобретательском праве, но они столь же значительны и столь же кардинальны.

Объект исследования - общественные отношения в области контрафакции интеллектуальной собственности.

Предмет исследования - правовое регулирование проблемы контрафакции в российском законодательстве об интеллектуальной собственности.

Цель и задачи исследования.

Целью настоящей работы является анализ контрадикции ИС в России. Данная цель реализуется в процессе решения следующих задач:

* проанализировать имеющиеся концепции интеллектуальной собственности;

* рассмотреть проблемы понимания объектов интеллектуальной собственности;

* проанализировать законодательную базу РФ, применяемую при контрафакции ИС.

ГЛАВА 1. Известные концепции интеллектуальной собственности

1.1 Абстрактно-постулативные концепции интеллектуальной собственности

Концепции интеллектуальной собственности, которые мы относим к абстрактно-постулативным, отличаются тем, что в их основе лежат абстрактные положения (мысли), принятые в качестве постулатов, при этом такие исходные положения, видимо, кажутся авторам настолько очевидными, что они не приводят объективных доказательств в пользу их истинности.

Следует заметить, что по отношению к абстрактно-постулативному подходу (могут существовать множество альтернативных вариантов, например, формально-лингвистический, в котором значения понятий сложных словообразований постулируются на основе формального соединения лингвистических значений отдельных слов (этот вариант, применительно к интеллектуальной собственности, будет рассмотрен в следующем параграфе). Существует и научный подход, в котором, в частности, например, в целях публичного и академического образования, тоже используются постулаты, но не абстрактные, а лишь такие, которые соответствуют системе научного знания, т.е. которые предполагают принципиальную возможность проверки наличия в объективной реальности тех объектов, которым соответствуют данные положения, с учетом заранее заданного диапазона точности измерений этого соответствия.

Абстрактно-постулативные концепции понимания интеллектуальной собственности появились в России в начале последнего десятилетия XX века. В 1992 году в четвертом номере журнала «Общественные науки и современность» были опубликованы три статьи, составляющие единый тематический блок, в которых предложены решения проблем, касающихся интеллектуальной собственности в связи с переходом России к рыночной экономике. Примечательно, что в сентябре того же года был принят пакет законов Российской Федерации об интеллектуальной собственности.

Сопоставляя эти факты, а так же и то, что в период между двумя этими событиями подобных публикаций на данную тему не наблюдалось, можно предположить, что указанные работы служили своеобразным общим теоретическим базисом (или, по крайней мере, преобладающим теоретическим фоном), на котором был создан названный пакет законов.

Таким образом, с позиции философского исследования интеллектуальной собственности правовые законы, которые приняты официальными органами власти и которые реально действуют в обществе, представляют собой одну из наиболее распространенных форм выражения общественного сознания, содержащего в себе признаки общественного договора между властью и населением страны. Поэтому действующие правовые акты, их обоснования и комментарии к ним будут использоваться в данной работе в качестве выражения господствующей системы представлений об интеллектуальной собственности, закрепившейся в общественном сознании. Такой подход не исключает, конечно же, другие системы представлений, как отдельных личностей, так и групп единомышленников.

1.2 Формально-лингвистические концепции интеллектуальной собственности

В формально-лингвистических концепциях понимание интеллектуальной собственности формируется исходя из значений отдельных слов, образующих термин «интеллектуальная собственность», при этом роль философии сводится к ее использованию в качестве источника (генератора) и метода (технологии) получения некоего глубинного смысла понятий «интеллектуальная» и «собственность», в отличие от так называемого «обыденного» (общепринятого) понимания значений данных терминов.

В отличие от исследования абстрактно-постулативных концепций, где, следуя за ходом мыслей авторов, мы вынуждены были воспроизводить имеющийся порядок рассмотрения вопросов, в данном параграфе принята аксиологическая линия рассуждений.

Первый вопрос, который возникает в связи с трудами философов, осмысливающих интеллектуальную собственность, состоит в том, чтобы прояснить: какую цель преследуют авторы, создавая такие труды?

Прямой ответ на данный вопрос мы находим его лишь в одной из работ Н.К. Оконской. Считая, что «теперь настала пора философского переосмысливания правовой практики управления интеллектуальной собственностью», она пишет: «Таким образом, будет достигнута цель не измышлять новые термины, а наполнять новым содержанием уже имеющиеся и работающие понятия». Как видно, цель состоит из двух частей: первая (в качестве основной задачи) - «не измышлять новые термины»; вторая (в качестве средства достижения первой) - «наполнять новым содержанием уже имеющиеся и работающие понятия».

Проанализируем обе части цели. Относительно стремления «не измышлять новые термины» заметим, что во многих случаях вновь «измышляемые» термины сопутствуют научным открытиям, изобретениям, новым методам и технологиям. Таким образом, первооткрыватели «маркируют» новое расположение границы между познанным и непознанным или между достигнутым и недостигнутым. Например: привычные сегодня понятия, такие как «масса», «инерциальная масса» или «инертная масса» и «гравитационная масса» возникли как результат научных открытий, сделанных в середине XVII века И. Ньютоном; понятия «масса покоя», «масса движущейся частицы» появились только три столетия спустя в теории относительности А. Эйнштейна.

На данном примере видно, что новые термины являются исторически проверенным надежным средством для отличения результатов, от того, что было известно ранее, что сделано предшественниками.

Вместе с этим, нередко имеют место случаи, когда новые термины «измышляются» безосновательно, лишь для придания новаторского и наукообразного вида сугубо умозрительным результатам. Однако, такие случаи не могут служить основанием для того, чтобы сделать целью какого-либо философского исследования «не измышлять новые термины». Ведь последнее означало бы, что специалисты должны отказаться от использования позитивного опыта предшествующих поколений.

Принимая во внимание аргументы, можно сделать вывод, что первая часть формулировки цели в аксиологическом плане противоречит опыту, накопленному в процессе практики освоения и научного осмысления мира.

Что же касается второй части цели - «наполнять новым содержанием уже имеющиеся и работающие понятия», то отметим, что, в принципе, такая возможность существует. Почти все слова русского языка имеют несколько смысловых значений. Более того, по мере исторического развития общества существует явно выраженная тенденция к увеличению количества толкований и значений. Объективной причиной этого процесса является расширение и углубление области научного и практического освоения окружающего мира.

Наряду с этим, в специальных областях науки и практики наблюдается тенденция к созданию однозначных терминов. В естественнонаучных энциклопедических словарях каждому термину, как правило, соответствует одно значение.

Принимая во внимание данные факты, мы приходим к заключению, что цель «наполнять новым содержанием уже имеющиеся и работающие понятия» в большей мере соответствует не сфере естественных и гуманитарных наук, в которых феномен интеллектуальной собственности имеет наиболее широкое распространение и практическое применение, а сфере лингвистического толкования абстрактных значений известных терминов, при этом действительно могут возникать проблемы, связанные с использованием относительно нового термина «интеллектуальная собственность».

Таким образом, цель философского исследования интеллектуальной собственности, которую сформулировала Н.К. Оконская, в обеих ее частях предопределяет ограничение исследования, оставляя за пределами поля зрения исторический опыт новационной и инновационной деятельности. Анализ данной формулировки цели позволяет предположить, что данное исследование интеллектуальной собственности очень близко к лингвистическому направлению в философии, которое сформировалось в начале века.

В самом деле, Л. Витгенштейн, преодолевая проблемы своего роста, как философа, создал ясную (но не бесспорную) формулу: «Цель философии - логическое прояснение мыслей». Используя формулу Л. Витгенштейна, становится более понятным смысл формулировки цели Н.К. Оконской: логическое прояснение идеи (или понятия) интеллектуальной собственности.

Вывод: исходным пунктом лингвистической философской концепции интеллектуальной собственности является «само словосочетание «интеллектуальная собственность». Конечно же, не во всех случаях это сообщается столь же открыто, ясно и непосредственно, как это имеет место у В.Ф. Анурина, но такие начала, по существу, (в смысле базиса, основания) можно считать преобладающими.

ГЛАВА 2. Проблема двойственного понимания объектов интеллектуальной собственности

2.1 Нематериальный подход к пониманию объектов интеллектуальной собственности

Генеральный директор Российского агентства по патентам и товарным знакам А.Д. Корчагин счел необходимым дать разъяснения по вопросу, поставленному в самой простейшей форме: «Интеллектуальная собственность - что это такое?» Сам этот факт - существование данного вопроса, необходимость его разъяснения с позиции руководителя одного из государственных ведомств - может служить косвенным свидетельством о наличии серьезных проблем, сокрытых под кажущейся простотой вопроса.

Так А.Д. Корчагин в частности, пишет: «В отличие от собственности (категории вещного права) регулирующей отношения по поводу конкретных материальных объектов (здания, сооружения, станки, машины и т.п.), интеллектуальная собственность относится к сфере исключительных прав на нематериальные объекты - результаты целенаправленной творческой деятельности человека».

Главная мысль выделена самим автором - это отличие «собственности» и «интеллектуальной собственности» по критерию материальности-нематериальности объектов, по поводу которых осуществляется правовое регулирование отношений, при этом, определение «интеллектуальной собственности» через отношения по поводу нематериальных объектов принимается известным, являющимся как бы итогом предшествующего материала статьи. В самом деле, имеется еще один вариант изложения данной мысли: «В отличие от вещного права, оперирующего категориями, регулирующими отношения по поводу конкретных материальных объектов (вещей), интеллектуальная собственность, по существу, представляет собой исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, т.е. нематериальные объекты, которые могут воплощаться в материальных вещах».

Чтобы более четко понять смысл, который А.Д. Корчагин вкладывает в термин «интеллектуальная собственность», попытаемся выяснить, что может представлять собой опорный элемент данного понятия - «нематериальные объекты».

К сожалению, в статье не дано определения «нематериального объекта» - остается предположить, что его значение должно определяться в соответствии с общепринятыми значениями слов, образующих это словосочетание. В таком случае термин «нематериальный объект» должен обозначать нечто нематериальное, например: идеи, мысли, решения, образы, представления и т.п., имея в виду при этом, что они (идеи...), будучи «результатами интеллектуальной деятельности», «могут воплощаться в материальных вещах».

В таком случае, авторскую формулировку «интеллектуальной собственности» можно изложить в более привычном виде: «интеллектуальная собственность, по существу, представляет собой исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, т.е. идеи, мысли, решения, образы, представления и т.п., «которые могут воплощаться в материальных вещах». Такая формулировка, не меняя существа определения «интеллектуальная собственность», позволяет сопоставлять его с широким спектром аналогичных взглядов. Ниже мы приводим ряд примеров, в которых интеллектуальная собственность по существу понимается в таком же смысле, как это имеет место у А.Д. Корчагина.

В 2008 году В.Ф. Анурин указал следующее: «Дело в том, - пишет он - что объектом интеллектуальной собственности выступает не столько материальное воплощение, сколько знание, информация и право на преимущественное использование этого знания». В данном случае при определении объекта интеллектуальной собственности наряду со знанием, информацией, т.е. нематериальным, упоминается и материальное. Взаимосвязь того и другого раскрывается следующим образом: «Невозможно считать относящейся к интеллектуальной собственности информацию, существующую в виде просто идей решения каких-то проблем. Это должна быть информация, запечатленная на внешних материальных носителях (в виде рукописей, чертежей, макетов, магнитных и видеозаписей, компьютерных дискет и т. д.), на которых зафиксирована формулировка идей в завершенной вербальной либо иной знаково-символической форме, а также воплощено их техническое исполнение».

Обобщив эти две позиции, можно получить следующую формулировку: «интеллектуальная собственность, по существу, представляет собой исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, т.е. нематериальные объекты, которые могут воплощаться в материальных вещах», с той лишь поправкой, что слова «могут воплощаться», должны быть заменены категоричным термином «воплощены».

Поскольку данную поправку нельзя считать определяющей существо понимания интеллектуальной собственности, сравниваемые подходы можно признать гносеологически тождественными, т.е. имеющими одинаковые или равноценные основания для определения их истинности или ложности.

Н.К. Оконская в 2008 году пришла к выводу: «Единство создаваемой в труде ценности и развития рабочей (интеллектуальной) силы как ее носителя и составляет интеллектуальную собственность».

Учитывая, что «ценности» понимаются «как вещно зафиксированные человеческие способности», то можно «расшифровать» выделенный текст следующим образом: в вещах зафиксировано нечто такое, что имеет отношение к «рабочей (интеллектуальной) силе»; очевидно, в данном случае, вещь сама по себе не может являться интеллектуальной собственностью без этого нечто; тогда интеллектуальную собственность как раз и будет составлять «единство» материального объекта или вещи и того самого нечто, имеющего отношение к «рабочей (интеллектуальной) силе», надо полагать, нематериального.

По сути дела, и в данном случае, хотя это и изложено в завуалированной форме, речь идет о «нематериальных объектах», которые воплощены в материальных вещах.

Захарова Л.Н., специализирующаяся в вопросах социально-философского осмысления собственности, в одной из работ пишет: «В обществе «третьей волны» нам все еще нужна и земля, и продукты производства, но основным видом собственности становится информация, что представляет революционный сдвиг, поскольку это первая форма собственности, которая является нематериальной, неосязаемой и потенциально бесконечной».

Можно сделать вывод: автор считает объектом интеллектуальной собственности информацию, при этом подразумевается, что последняя нематериальна. Несложно заметить, что и в данном случае представлен вариант тождественный знакомому нам подходу.

А.М. Орехов в статье «Интеллектуальная собственность в экономическом измерении» утверждает: «Интеллектуальная собственность - это владение знанием, точнее, некоей суммой, количеством знания». «Еще раз подчеркнем: интеллектуальная собственность - это обладание всяким знанием».

Министерство общего и профессионального образования в 1996 выпустило Справочно-методические материалы в которых, в частности, написано: «Таким образом, интеллектуальная собственность - это гражданские права, установленные в отношении результатов интеллектуальной, творческой деятельности (изобретений, программ для ЭВМ, промышленного дизайна и т.д.), а также «средств индивидуализации» (товарных знаков и т.п.). Отличительной особенностью таких прав является то, что ОБЪЕКТЫ, в отношении которых они возникают, НЕ ИМЕЮТ МАТЕРИАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА».

В некоторых работах не акцентируется внимание на смысловом значении интеллектуальной собственности, но, при этом подразумевается, что ее объектом являются «нематериальные объекты»: знания или информация.

Так, в работе Б. Розова и Г. Бромберга, озаглавленной «Результаты науки и интеллектуальная собственность», можно лишь путем логического заключения определить то, что подразумевается под объектом интеллектуальной собственности, например, исходя из нескольких высказываний, приведенных ниже: «...объекты интеллектуальной собственности не исчерпываются научным и научно-техническим продуктом»; «интеллектуальный продукт исследований (созидательное, конструктивное знание)..». «познавательное знание, будучи интеллектуальным продуктом..».

Акцентируя внимание на гносеологическом смысле этих высказываний, очевидно, что объектом интеллектуальной собственности в них считается знание, нематериальное.

Или Буч Ю.И., Колесникова М.А. в работе «Проблемы ноу-хау в вузах» (Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет) пишут: «Интеллектуальная собственность и права в отношении ноу-хау (служебной и коммерческой тайны) - часто взаимоисключающие понятия в том смысле, что в отношении одной и той же информации (знаний) может быть либо одна, либо другая форма охраны». Отсюда также можно сделать косвенный вывод, что авторы объектом интеллектуальной собственности считают информацию, в смысле «(знаний)», т.е. нематериальное.

Данный ряд показывает широкую и глубокую распространенность в России подхода к пониманию интеллектуальной собственности через посредство нематериального, «нематериальных объектов». Для удобства, назовем данный подход «нематериальным подходом».

Далее рассмотрим, как нематериальный подход к пониманию объектов интеллектуальной собственности реализован в российском законодательстве, т.е. как он закреплен в официальной версии выражения общественного сознания.

Начнем с рассмотрения Патентного закона Российской Федерации, введенного в действие Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 сентября 1992 года, № 3518-1, который предназначен для регулирования отношений, возникающих в связи с объектами так называемой промышленной собственности. «Раздел I Общие положения» Патентного закона Р.Ф. устанавливает, что им регулируются «...отношения, возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием изобретений, полезных моделей и промышленных образцов» (См. Статью 1 Закона).

Учитывая это, реализация нематериального подхода к пониманию «интеллектуальной собственности», по знакомому нам определению последней, должна состоять в том, что перечисленные виды объектов (изобретения, полезные модели и промышленные образцы) должны рассматриваться как «нематериальные объекты». Однако, в Законе нет специальных определений «изобретения», «полезной модели», «промышленного образца» - видимо, предполагалось, что смысл этих понятий настолько очевиден, что не может вызывать никаких сомнений.

Однако, если в отношении «изобретения» несложно допустить вариант его понимания как «нематериального объекта», то в отношении «полезной модели» или «промышленного образца», такой подход вовсе не очевиден, а, напротив, вызывает сомнения: модель, образец представляются прежде всего как вещи, как материальное.

Текст первого раздела Закона, названного «Общие положения», не содержит каких-либо более подробных сведений о названных объектах, в нем нет оснований считать изобретения, полезные модели или промышленные образцы «нематериальными объектами», соответственно, в нем нет оснований считать реализованным нематериальный подход к пониманию интеллектуальной собственности. Попытаемся обнаружить искомые основания.

Пунктом 1 Статьи 4, в частности, определено: «Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо». Однако, из данной информации невозможно однозначно определить, считает ли законодатель изобретение материальным объектом или «нематериальным объектом».

Не вносит определенности и пункт 2 Статьи 4: «Объектами изобретения могут являться: устройство, способ, вещество, штамм микроорганизма, культуры клеток растений и животных, а также применение известного ранее устройства, способа, вещества, штамма по новому назначению».

Отметим, что, в совокупности, дополнительно введенное понятие «объект изобретения» может означать лишь материальное, так как, например, «вещество» нельзя считать «нематериальным объектом», если не нарушать эмпирических основ научно-технической терминологии.

Итак, необходимо различать «изобретение», которому может быть предоставлена правовая охрана, и «объект изобретения», в отношении которого правовая охрана непосредственно Законом не установлена.

Однако, использование в Законе понятия «объект изобретения» не проясняет вопроса о том, считается ли само «изобретение» материальным или «нематериальным объектом». Можно под объектом изобретения подразумевается, устройство самолета, имея в виду его конкретную новую вещественную конструкцию, при этом самим изобретением можно считать самолет, имеющий данную конструкцию. Можно рассуждать и по-другому: при материальном значении объекта изобретения, само изобретение считать идеей, мыслью, техническим решением, которое воплощено в новой конструкции.

Что касается полезных моделей, ситуация не менее неопределенная. Так, пунктом 1 Статьи 5 Закона установлено: «К полезным моделям относится конструктивное выполнение средств производства и предметов потребления, а также их составных частей. Полезной модели предоставляется правовая охрана, если она является новой и промышленно применимой». В этом случае, по существу, для обозначения охраняемого Законом объекта наряду с термином «полезная модель» введен другой термин «конструктивное выполнение средств производства и предметов потребления». Однако даже так невозможно определить, является ли полезная модель - конструктивное выполнение непременно «нематериальным объектом» или это объект материальный.

Аналогично обстоит дело и в отношении промышленного образца. Пунктом 1 Статьи 6 установлено: «К промышленным образцам относится художественно-конструкторское решение изделия, определяющее его внешний вид. Промышленному образцу предоставляется правовая охрана, если он является новым, оригинальным и промышленно применимым». Как видно, и в данном случае наряду с термином «промышленный образец» введен термин «художественно-конструкторское решение изделия», при этом остается открытым вопрос о том, является ли промышленный образец - художественно-конструкторское решение изделия «нематериальным объектом»: напротив, появляется основание считать этот объект материальным, поскольку о нем говорится как об имеющем свойство определять внешний вид изделия.

Кроме рассмотренных разделов, в Законе содержится еще только один раздел, который может быть использован для выяснения существа вопроса о реализации нематериального подхода к пониманию интеллектуальной собственности - это «Раздел IV. Исключительное право на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца». 39 Исследуем его.

В соответствии с пунктом 1 Статьи 10 Закона «Патентообладателю принадлежит исключительное право на использование охраняемых патентом изобретения, полезной модели или промышленного образца..».

Таким образом, по Закону объектом исключительного права является изобретение, полезная модель или промышленный образец.

2.2 Материальный подход к пониманию объектов интеллектуальной собственности

В зарубежном патентном законодательстве, также как и в российском, отсутствует прямое указание на то, считается ли изобретение материальным или нематериальным объектом. Поэтому выяснение интересующего нас вопроса можно осуществить только путем логических выводов, исследуя практическую суть законодательства.

Великобритания.

Первая статья Закона о патентах 1977 г. указывает что объектом патентного права Великобритании может являться только изобретение.

В статье «4. Промышленная применимость» установлено: «изобретение считается промышленно применимым, если его, возможно, изготовить или использовать в любой отрасли промышленности, включая сельское хозяйство». Поскольку речь идет об изобретении, которое «возможно изготовить», следовательно, термином «изобретение» однозначно обозначен материальный объект.

Из данного источника видно, что и в данном разделе Закона именно изобретение охраняется патентом, при этом оно (изобретение) безусловно считается материальным объектом, поскольку оно, в одном из видов своего существования, представляет собой продукт, допускающий возможность его изготовления - этого нельзя было бы сказать о «нематериальном объекте», не нарушая общей логики и устоявшихся значений терминов языка.

Показательна в этом отношении и статья «64. Право на продолжение использования изобретения, начатое до даты приоритета.

Здесь речь идет о запатентованном продукте, т.е. об изобретении, которое может отчуждаться другому лицу. Если учитывать, к тому же, что в данном случае речь идет о лице, не владеющем патентом, а действующем лишь по праву преждепользования, то отчуждаемый этим лицом запатентованный продукт - изобретение может быть только материальным, но ни как не «идеальным объектом».

Подводя итог, следует отметить, что для англичан, по всей видимости, вообще не существует альтернативы по отношению к материальному пониманию «изобретения».

Соединенные Штаты Америки.

В части II «Патентоспособность изобретений и предоставление патентов», в Главе 10 «Патентоспособность изобретений» «Свода законов США», «Раздел 35 - Патенты» дано странное на первый взгляд определение:

«Патентоспособные изобретения. Любой, кто изобретет или откроет новые и полезные способ, машину, изделие или композицию вещества или новое и полезное их усовершенствование, может получить на них патент в соответствии с условиями и требованиями настоящего раздела».

Изложенное в данном параграфе позволяет сделать однозначный вывод, что патенты США выдаются на изобретения, которые суть материальные объекты, такие как машина, изделие и т.п. Такое же материальное значение «изобретения» зафиксировано в требованиях законодательства США, предъявляемых к заявке на патент, в частности, к описанию:

Описание должно содержать в письменной форме описание изобретения, метода и способа его изготовления и использования в таких полных, ясных, сжатых и точных выражениях, чтобы любой специалист в данной области мог его изготовить и использовать, а также лучшего, по мнению изобретателя, способа осуществления изобретения».

В данном параграфе неоднократно говорится об изготовлении изобретения, что предполагает его понимание не иначе, как материальным объектом.

Дополнительный довод в пользу материального подхода к пониманию изобретения можно получить, исходя из понимания общих принципов построения патентной системы США. Например, факт существования в системе патентов США патентов на растения, (Глава 15. Патенты на растения) может расцениваться в качестве убедительного довода в пользу материальности объектов, на которые направлено патентное законодательство США.

Далее исследуем материалы Свода законов США, касающиеся промышленных образцов («Глава 16. Промышленные образцы»).

Цитируем: «Патенты на промышленные образцы. Любой, кто создаст новый, оригинальный и служащий украшением образец изделия, может получить на него патент при соблюдении условий и требований настоящего раздела».

В данном фрагменте законодательства однозначно установлено, что объектом права является «образец изделия» - это не оставляет никаких сомнений в том, что дело касается только материальных объектов.

Таким образом, в Своде Законов США, касающихся патентов, последовательно выдержан материальный подход к пониманию изобретений и промышленных образцов, которые, как мы ранее показывали, принято относить к объектам промышленной собственности и, соответственно, к объектам интеллектуальной собственности.

Франция.

В Законе о патентах на изобретения нет определения «изобретения», которое имело бы указание на материальное или нематериальное понимание значения этого термина, поэтому, так же как и в предыдущих случаях, мы будем рассматривать положения, содержащие практические нормы.

Так, в Статье 1, в пункте 2. говорится о том, что наниматель может «требовать предоставления ему полного или частичного права собственности на изобретение или на пользование изобретением, вытекающего из патента на изобретение его служащего». Из этого фрагмента можно судить о том, что во французском Законе изобретение может быть непосредственным объектом права собственности, что может рассматриваться в качестве косвенного аргумента в пользу материального подхода в понимании изобретения.

Рассмотрим пункт 4 Статьи 8, в котором установлено следующее:

«4. Положения абз. 1-3 данной статьи не исключают патентоспособности вещества или смеси, относящихся к уровню техники, которые применяются для осуществления способов, подпадающих под действие абз. 4. ст.6, при условии, что их применение в одном из способов, указанных в этом абзаце, не относится к уровню техники».

Вместе с этим следует отметить, что французский Закон содержит некоторые статьи, дающие основание для двусмысленной трактовки изобретения в смысле его материальности-нематериальности. Например, так, как это имеет место в Статье 10:

«Изобретение считается промышленно применимым, если его предмет может быть изготовлен или использован в любой отрасли промышленности, в том числе и в сельском хозяйстве».

В данном фрагменте материальность предмета изобретения не вызывает сомнения, однако, само использование этого дополнительного термина создает формальную возможность двусмысленного понимания термина «изобретение», так же, как это имеет место в российском законодательстве при использовании термина «объекты изобретения». В самом деле, в одном случае тут можно понимать «изобретение» как термин, обозначающий любые подпадающие под действие патента материальные объекты, при этом сложный термин «предмет изобретения» можно понимать как обозначение конкретной разновидности объектов, например, таких, как «продукт, являющийся предметом патента» или «способ, являющийся предметом патента» (см. Статью 29, пункты a) и b)). Однако, формально возможен и другой вариант, при котором термин «изобретение» может пониматься в смысле какого-либо нового технического решения (идеи, знаний, информации в смысле знаний и т.п.), которое может воплощаться в вещах, называемых предметом изобретения.

Несмотря на имеющиеся во французском Законе частные возможности формального двусмысленного понимания объектов промышленной собственности, в нем нет ни прямых, ни косвенных свидетельств нематериального подхода законодателей к пониманию промышленной, а, значит, и интеллектуальной собственности.

ФРГ

В Патентном законе ФРГ нет определения изобретения, поэтому для решения вопроса о материальности или нематериальности изобретений мы будем использовать фрагменты текста разного функционального назначения.

В соответствии с § 1 Закона:

«Патенты выдаются на изобретения, которые являются новыми, основываются на изобретательской деятельности и могут быть применены промышленным путем».

Другими словами, то, на что выдаются патенты, (или, как сказали бы французские законодатели), предмет патента есть изобретение.

Согласно § 2 Закона патенты, выдаваемые на изобретения, могут выдаваться на микробиологические способы и продукты, полученные с помощью этих способов, а также сорта растений, за исключением упомянутых ограничений. В данном случае изобретение однозначно понимается как материальный объект.

Об этом же свидетельствует и пункт (3) в § 3:

«(3) Если вещества или смеси веществ относятся к уровню техники, то их патентоспособность не исключается в соответствии с абз. 1 и 2 ..».

Учитывая, в что §1 патентоспособность определяется по отношению к изобретению, в данном случае речь идет об изобретениях, которые могут быть веществами или смесями веществ, т.е. материальные объекты.

В первом абзаце § 9 речь идет о действии патента в отношении запатентованного изобретения. То есть предметом патента является изобретение или объектом охраны патента является изобретение.

Из последующих пунктов § 9 можно сделать вывод, что предметом патента, могут быть: продукт, способ, продукт. Если при всем этом учесть, что один из вариантов изобретения - продукт, являющийся предметом патента, можно изготавливать, то можно сделать уверенный вывод о понимании изобретений как материальных объектов.

Цитируем:

«В ФРГ действует Закон о полезных моделях от 2 января 1968 г., в котором указывается: «Производственная аппаратура, предметы потребления или части их охраняются настоящим законом в качестве полезных моделей, поскольку они служат производственным или потребительским целям в силу их новой формы, расположения или устройства» (§ 1)».

«В ФРГ образцы охраняются «Законом об авторском праве на рисунки и модели (Закон о промышленных образцах) от 11 января 1976 г». «Образцами считаются новые и оригинальные объекты» (§ 1 Закона). Образец должен представлять собой изделие, которое выполнено промышленным способом и может быть использовано в промышленности».

Из данных фрагментов видно, что в законодательстве ФРГ полезные модели и промышленные образцы считаются материальными объектами. Из законодательных документов ФРГ можно сделать вывод о том, что в нем последовательно выдержан материальный подход к пониманию объектов промышленной собственности и интеллектуальной собственности.

Австрия

Из первого абзаца Патентного закона 1970 г. параграфа первого видно, что предмет изобретения однозначно считается материальным объектом, поскольку в тексте говорится о его изготовлении.

Анализ второго абзаца фрагмента позволяет сделать соответствующий вывод и в отношении изобретения: учитывая, что «патенты выдаются на изобретения» (§ 1), фраза «если патент выдан на способ» дает основание считать способ одним из видов изобретения, а в таком случае, к изобретению же относятся упоминаемые далее «изделия, непосредственно изготовленные этим способом» - из этих данных материальность изобретения определяется однозначно. Правильность наших выводов подтверждает фрагмент из § 31, в котором, в частности, установлено: «Если предметом изобретения является способ, то это правомочие распространяется также на его применение».

Однако в австрийском Патентном законе также имеются и прямые свидетельства материального понимания изобретения. Например, в § 31 имеется следующая фраза: «Это правомочие охватывает изготовление, введение в оборот и предложение к продаже изобретения». Упоминание об изготовлении изобретения свидетельствует об однозначном понимании последнего как материального объекта.

Страницы: 1, 2, 3