Психологическая характеристика трудностей возникающих при изучении иностранного языка на среднем этапе

родного языка. «Когда русский учащийся делает ошибку в иностранном языке

«по аналогии» с родным языком, он ее делает большей частью не потому, что

сознательно создает аналогию с русским языком или следует языковой

привычке, а потому, что он думает в строе русского языка» [23,31].

Например, учащийся читает Our vacations began... или Last vacations...

только потому, что в русском языке слово «каникулы» употребляется только во

множественном числе. Употребление этого слова в единственном числе

учащемуся несвойственно, так как он думает на родном (русском) языке.

Третью группу составляют ошибки ''неправильного обобщения особенностей

языковых явлений или правил изучаемого языка. Объясняются эти ошибки

подведением языкового явления под ранее усвоенное правило или ошибочное

отождествление его с ранее усвоенным правилом. Одним из условий, в

результате которого предшествующие знания могут приводить к ошибкам,

является слишком общее и неопределенное самостоятельное обобщение учащимися

осознанных ими особенностей иностранного языка, которые и интерферируют во

время чтения, например чтение английского буквосочетания еа как [i:] в

словах read, beat, seam, sea и подведение под это правило чтения слов dead,

deaf, death, break. Очень часто совершению этого типа ошибки предшествует

некоторое колебание и решение определяется ложными соображениями. Иногда

эти ошибки объясняются незнанием языкового значения слова или непониманием

смыслового содержания фразы. Чаще всего эти ошибки встречаются на начальном

этапе обучения. Причем при чтении происходит механическая подмена

незнакомого слова другим, известным учащемуся словом'' [23;35].

Четвертая группа ошибок связана с ''образованием ложных

автоматизированных связей (ошибки ложных коннексий). Для того чтобы понять,

что такое ложная коннексия в чтении, необходимо вспомнить, как протекает

этот процесс. В случае правильного чтения зрительно воспринимаемый стимул

непосредственно влечет за собой адекватную реакцию и реализацию акта

коммуникации. В случае ложной коннексии коммуникация реализуется, но эта

реакция неадекватна зрительной стимуляции. Объясняется это тем, что

определенная операция чтения должна выполняться только в отношении

выражений одного рода, однако она выполняется в отношении выражений и

другого рода'' [23,38]. Например, учащийся читает We live on G. street

вместо имеющегося We live in the 9th street. Иногда ложная связь

актуализируется при восприятии одного вида выражений и не актуализируется

при восприятии другого, подходящего под то же самое правило выражения.

Например, учащийся читает английское предложение с двумя прилагательными в

сравнительной степени. Одно прилагательное прочитывается правильно, другое

нет. Для преодоления этой ошибки чтения необходимо обратить внимание

учащихся на правило, которое в общем-то они отлично знают.

Природа пятой группы ошибок мышления - это неумение применить правило.

Эти ошибки проистекают из-за ''неумения учащихся точно и правильно

анализировать языковые явления и отсутствия прочной связи между

особенностями языковых явлений и соответствующих правил'' (23,40). Примером

этой ошибки может служить неправильное чтение окончаний множественного

числа существительных после гласных в английском языке, явление

палатализации и т. д.

Шестая группа ошибок — ''ошибки персеверации''. В их основе лежит

инерция нервных процессов, вследствие которой воспринятый зрительный образ,

очевидно, слишком задерживается в сознании, что приводит к чтению лишних

букв, их пропуску или перестановке'' [23,42].К этой же группе ошибок можно

отнести ошибки инерции действия, которые связаны с тенденцией учащегося

действовать стереотипно. Например, всегда читать окончание en в немецких

прилагательных слабого склонения.

Очень часты ошибки, связанные с неправильным восприятием контекста

фразы или всего текста. И, наконец, последний, седьмой тип ошибки — ошибки

внеконтекстного восприятия. Эти ошибки объясняются тем, что слово

воздействует при чтении не как часть сложного раздражителя (фразы), а как

самостоятельная единица, взятая вне контекста. Слово не осмысливается в

контексте всей фразы. Типичным примером ошибок такого рода являются

указанные нами выше «неожиданные» чтения, например river вместо winter,

bathroom вместо birthday.

Учитель должен отчетливо представлять психологическую и языковую

природу ошибок чтения с тем, чтобы более эффективно их исправлять.

Осознание учащимся причин ошибок также будет способствовать преодолению

ошибочного действия.

ОШИБКИ ЧТЕНИЯ НА РАЗНЫХ ЭТАПАХ ОБУЧЕНИЯ ЧТЕНИЮ [23]

Этап овладения речезвуковой символикой. В процессе овладения чтением на

родном (русском) языке выделяют четыре основных этапа, из которых овладение

речезвуковой символикой является первым.

На этом этапе обучения учащийся, прежде всего, уясняет себе, что речь

состоит из звуков. Далее он овладевает положением, что звуки речи ''имеют

своих представителей в зрительной области'', и эти представители — буквы.

Теперь перед учащимся стоит задача овладеть этой символикой как средством

чтения. Основная задача учащегося на данной ступени — прочесть слово или

коротенькие фразы. Решение этой задачи включает три момента:

а) узнавание отдельных букв как символов определенных звуков,

б) слияние воспринятых букв, т. е. произнесение их вместе в таком виде,

в каком они встречаются в живой речи,

в) осознание прочитанных слов как некоторого смыслового целого.

Каждый из указанных моментов требует усилии учащегося на этой первой,

начальной ступени. ''Цель этих усилий—прочесть напечатанное или написанное,

т. е. понять то, что изображено графическими символами''. В основе

узнавания символов, как мы уже указывали выше, лежат прочно установившиеся

связи между буквой и ее звучанием. Для образования таких связей необходимо

умение выделять отдельные звуки из слов и соотносить их с определенными

буквами.

Выделение звуков из слов на начальном этапе обучения представляет для

учащихся большие трудности. Возникают первые ошибки, а именно: замена одной

буквы другой. ''Психологически природа этого вида ошибок заключается в

недочетах запоминания и различения зрительных образов. Чаще всего эти

ошибки проявляются как колебания в узнавании оптических образов, реже— как

полное их смещение''.

Второй вид ошибок, характерный для рассматриваемого этапа, - это ошибки

синтеза звуков. Их психологическая природа очень сложна. Учащиеся научились

выделять звуки. Теперь задача изменилась; из аналитической (выделить звук)

стала синтетической (слить звуки). Причем эта задача решается на новой

сенсорной основе. В процессе выделения звуков учащиеся опирались только на

слуховые образы, теперь они оперируют зрительными образами как символами

звуковых образов. Однако еще существует как бы разрыв между глазом, голосом

и языковым значением. Оптический образ не связывается сразу с

речезвукодвигательным образом и языковым значением. Очень часты на этом

этапе ошибки слияния звуков в обратном или хаотическом порядке. Ошибки

преодолеваются при понимании учащимся основной задачи обучения

чтению—поиска смыслового содержания читаемого. За каждым прочитанным словом

учащийся хочет видеть смысловое содержание, и если такого осмысленного

сочетания не получилось, учащийся неудовлетворен и перечитывает слово.

''Этап овладения речезвуковой символикой на иностранном языке

отличается от этапа овладения ею на родном языке, прежде всего тем, что

учащимся не надо уяснять себе, что речь состоит из звуков, что письменная

речь—это та же звуковая речь, но изображенная буквами, что буквы замещают

звуки речи, что они читаются не так, как называются, и т. д.'' [23,56].

Однако перед учащимся стоит задача овладеть новой для него символикой как

средством чтения. Основная задача остается той же: прочесть слово и

короткую фразу. Для решения этой задачи необходимо: а) узнавание отдельных

букв, б) слияние воспринятых букв и осознание прочитанных слов как

некоторого смыслового целого. Все эти операции решаются на основе новой

буквенно-звуковой системы, овладение которой требует от учащихся не меньших

усилий, чем овладение буквенно-звуковой системой родного языка. Причем при

овладении этой новой системой, кроме всего прочего, учащемуся предстоит

преодолевать интерферирующее влияние родного языка. Отсюда возникают

ошибки, о которых говорилось выше. Задача учителя на этом этапе состоит в

том, чтобы не только научить учащихся оперировать с новой для них системой

символов, но и предотвратить возможные ошибки этого оперирования.

Сенсорно-аналитический этап. ''Для этого этапа характерно ярко

выраженное слоговое чтение. На данной ступени обучения учащиеся относятся к

слогу не как к самостоятельной единице, а как к части более сложного

целого—слова. Последовательность системы «глаз—голос» - языковое значение»

претерпевает на этом этапе изменения. Иногда языковое значение

предвосхищается до того, как глаз и голос закончили работу. Отсюда ошибки

ложного домысливания''. Однако эти моменты антиципации характеризуют в

основном чтение доступных пониманию учащегося слов и предложений. Основной

же, типичной, остается последовательность от глаза к языковому значению. И

чем длиннее слово, чем менее оно понятно, тем труднее оно читается.

Согласно наблюдениям, среди правильно прочитанных слов в среднем на одно

слово приходится 3,8 буквы, среди же ошибочно прочитанных—7,4 буквы.

Этот этап характеризуется полным отсутствием выразительности. Элемент

выразительности появляется только при повторном чтении. Причину этого Е.Г.

Егоров видит в поглощенности учащимся сенсорным моментом [14;45].

Основными ошибками этого этапа является повторение слов и слогов. При

этом учащиеся часто повторяют хорошо известные и легкие слова. Как

полагают, это связано с трудностью понимания всего текста. Короткие,

доступные по содержанию и форме слова повторялись учащимися тогда, когда с

них начинались новые мысли, не связанные с ранее прочитанными.

Иногда встречались ошибки-догадки и среди них больше всего ошибочных

замен окончаний. Этот вид ошибок был достаточно малочисленным, что

свидетельствует о направленности внимания на оптический образ слов.

''Для этого этапа характерными являются также ошибки-замены, связанные

со стремлением упростить трудное по произношению или непонятное слово. При

этом может даже исказиться смысл фразы. Ошибки типа подмены словом, не

имеющим общих оптических элементов, на этом этапе очень редки. Редко

встречаются и ошибки пропуска и добавления буквы. Это еще раз

свидетельствует о том, что учащиеся на этом этапе внимательно следят за

зрительным восприятием текста'' [14;47].

При чтении на иностранном языке этот этап не обязательно связан со

слоговым чтением. Все определяется спецификой изучаемого языка. Так, для

английского языка не характерно слоговое чтение, в то время как при

обучении чтению на немецком языке слоговое чтение имеет место.

Специфическим же для обоих языков остается аналитическое восприятие фразы и

путь «глаз-голос-языковое значение». Даже при устном опережении, которое

имеет сейчас распространение, психологический механизм чтения остается тем

же: целостное восприятие фразы на основании восприятия ее составляющих.

Ошибки в чтении на иностранном языке аналогичны ошибкам в чтении на родном

(русском) языке.

Этап угадывающего чтения. Характерной чертой третьего этапа —

угадывающего чтения — является ''переход от аналитических форм восприятия к

синтетическим, целостным формам при опоре на содержание текста и на

некоторые опознавательные признаки в его целом''.

Происходит дальнейшая перестройка системы «глаз-голос-языковое

значение». Деятельность глаза и голоса в большей степени определяется

теперь механизмом предвосхищения. Многие слова и фразы сразу же читаются

учащимся правильно. Однако при малейшем затруднении синтетическая

деятельность указанной системы нарушается. Длина слова и на этом этапе

является тем препятствием, которое нарушает правильность чтения.

Характерным для этого этапа является также резкий разрыв между формой и

содержанием в ошибках-догадках, которые становятся очень многочисленными.

При этом наблюдается такое угадывание, которое нарушает языковые правила.

Часто угадывающее чтение характеризуется упрощением слов, заменой их

словами, более близкими учащимся, чем теми, которые употреблены автором.

Разница в показателях при сопоставлении ошибок-догадок допущенных учащимися

на сенсорно-аналитической ступени чтения и на ступени угадывающего чтения,

разительна: 20% и 80% соответственно. Эти ошибки выступают в виде замен,

добавлений, пропусков. При этом наиболее многочисленны замены. Наблюдаются

два вида замен: а) замены далекие, расходящиеся довольно резко с оптическим

образом и языковым значением слова и б) близкие по смыслу и форме к словам

текста замены, представляющие по существу только изменения окончаний слова.

Очень редко встречаются замены, ничего общего не имеющие со словом,

встречающимся в тексте. Психологическая природа этих ошибок различна.

Первый вид ошибок встречается тогда, когда мысли автора для читающего ясны.

Смысловое содержание в таких случаях нарушается частично. Стремления

проверить правильность чтения не наблюдается. Второй вид ошибок связан с

прогнозированием, которое опирается на восприятие некоторых опознавательных

признаков слова как оптического образа. Скорость реализации догадки в этом

случае зависит от выраженности установки на восприятие последующей мысли.

''Для этапа угадывающего чтения характерно большее число ошибочных

отсроченных догадок, чем для предыдущего этапа. Это говорит о том, что

учащиеся начинают контролировать догадку через восприятие всего текста,

поскольку механизм чтения достаточно развит; у учащихся наблюдается

увеличение поля чтения, распределение на форму и содержание текста''

[23;56].

Замечается изменение и в ошибках-повторениях. Они объясняются

стремлением чтеца установить более ясную связь читаемого с уже прочитанным

и с тем, что последует далее.

''Сопоставление ошибок сенсорно-аналитического и угадывающего этапов

чтения показало, что ошибок восприятия на последнем в полтора раза меньше,

чем ошибок осмысления. Типологически ошибки чтения остаются теми же, но

качественно они меняются. На сенсорно-аналитическом этапе они обусловлены

влиянием смысла фразы, на этапе угадывающего чтения—влиянием всего текста.

На этапе угадывающего чтения сохраняются некоторые языковые ошибки. Однако

они появляются только при чтении трудных по конструкции предложений. Это

позволяет высказать предположение, что под влиянием повышения трудности

чтения создается резкий разрыв между формой и содержанием. То, что ошибки

встречаются на этом этапе в трудных по конструкции предложениях, требует от

авторов учебников особого внимания к подбору текстов'' [23;67].

Этап угадывающего чтения характерен и для чтения на иностранном языке.

Причем он наступает довольно скоро при интенсивном чтении. Поэтому учителю

необходимо заботиться о дополнительном чтении посильной для учащихся

литературы. Ошибки этого этапа при обучении чтению на иностранном языке

аналогичны ошибкам чтения на родном языке учащихся. Однако чаще, чем на

родном языке, происходят нарушения в синтетической деятельности восприятия,

преимущественно наблюдаемые в случае употребления длинных слов или слов с

усложненной структурой. Именно в этих случаях у учащихся возникает

противоречие между восприятием формы и осмыслением всего содержания текста.

Этап синтетического чтения. Этот этап чтения распадается на ряд фаз,

которые при чтении вслух отличаются друг от друга постепенным возрастанием

выразительности чтения. Этот этап характеризуется объединением процессов

осмысления и восприятия в единый целостный акт. Глаз, голос и языковые

значения вступают в сложное взаимодействие. Согласно наблюдениям за чтением

на родном языке учащихся, это взаимодействие носит характер беглого и

малоошибочного чтения. Глаз не только фиксирует читаемое слово, но и

забегает вперед. Смысловое содержание слова предугадывается раньше, чем это

слово воспринято глазом. Угадывание теперь в большинстве случаев носит

верный характер. Заметно уменьшается количество ошибок. Их психологическая

структура несколько меняется: замены не нарушают, как на этапе угадывающего

чтения, ни смыслового содержания, ни стиля рассказа, и чтение не содержит

языковых погрешностей. Ошибка, как правило, исправляется в случае ее

несоответствия грамматической форме. Исправления имеют место и тогда, когда

замена не влечет за собой нарушения логических и грамматических связей

текста.

Характерной чертой ошибок на этом этапе является стремление учащихся

подчинить отдельные места своему пониманию и возникшему эмоциональному

отношению к тексту. Последнее очень интересно, и как мы увидим далее,

хорошо согласуется с установленными нами уровнями понимания, в частности с

уровнем понимания эмоционально-оценочной информации. Часто учащиеся

заменяют прошедшее время настоящим, что объясняется стремлением приблизить

действие рассказа к себе, усилить эмоциональный момент. Аграмматизмов в

ошибках чтения на этом этапе почти нет.

Меняется психологическая природа ошибок-повторений. Повторяются

наиболее значимые слова фразы, позволяющие учащемуся подчеркнуть

определенный оттенок мысли. Последнее вновь свидетельствует о понимании

эмоционального плана. При чтении вслух наблюдается выразительное прочтение

отдельных фраз. Это также является подтверждением того, что учащиеся более

глубоко вникают в содержание текста. Наиболее характерной чертой этого

этапа является большое количество исправленных ошибок.

При чтении иноязычного текста отмечаются те же особенности: подчинение

отдельных мест текста возникшему у учащихся пониманию, а также

эмоциональному отношению к тексту.

Трудности обучения письменной речи обусловлены, в первую очередь, ее

психологической сложностью.

Включая в себя все те нервно-мозговые связи, которые необходимы для

владения устной речью, письменная речь требует образования целого ряда

дополнительных ассоциаций [9;26]. Так, к слухо-речедвигательным связям, с

помощью которых осуществляется устная речь, при письме добавляются еще, как

известно, зрительно-слуховые и речедвигательно-моторно-графические связи

[17;86].

В самом деле, в живой устной речи любой нормальный ребенок этого

возраста выпаливает слова и фразы, едва приходящие ему в голову, нимало не

заботясь о необходимости какого бы то ни было редактирования извергающегося

из него потока слов. Собеседник, в свою очередь, достаточно снисходителен

по отношению к неизбежному в этих случаях словесному мусору, сквозь который

пробивается суть высказывания.

В письме, напротив, все мы, а ребенок в особенности, вынуждены

становиться крайне экономными в употреблении слов. Рука не поспевает за

мыслью, пальцы не выдерживают огромной физической нагрузки, и оттого

возникает острая необходимость в тщательном мысленном редактировании

записываемого текста. Кроме того, в процессе письма он должен заниматься

совершенно особой работой по удержанию придуманного порядка слов в

записываемой фразе. А это крайне трудно, поскольку при устном

речеизъявлении (если это только не выученный наизусть текст) ему не

приходится совершать деятельность аналогичного вида устной речи. Ребенок не

сочиняет фразу как некий сознательно выстроенный порядок или

последовательность слов. Напротив, в письменной речи он вначале сочиняет

некую формальную словесную последовательность, а затем эту сформированную

последовательность пытается незыблемо удержать в сознании на протяжении

всего — растянутого во времени — акта записи.

Л.С. Выготский высказывал предположение, что ключом к искусству

свободной письменной речи является овладение «абстракцией, произвольностью

внутренней речи» или, иначе говоря, искусство грамматического построения

[12;64]. И с этим нельзя не согласиться: письменная речь тем и отличается

от устной, что она является принципиально построенной речью. Но сложность

письменной речи сопряжена не только с необходимостью включения большего

числа анализаторов. Ее намного усложняют также условия, в которых она

обычно протекает.

Вообще проблема овладения письменной речью — это проблема формирования

потребности в письменной речи. Факт, однако, заключается в том, что в

существующих технологиях научения письму как раз проблема потребности в

письменной речи никак не представлена.

Письменная речь — это уникальная возможность фиксации и архивирования

своих собственных душевных состояний и переживаний с помощью определенным

образом построенных фраз.

По Л.С. Выготскому: ''Письменная речь не есть также простой перевод

устной речи в письменные знаки, и овладение письменной речью не есть просто

усвоение техники письма. В этом случае мы должны были бы ожидать, что

вместе с усвоением механизма письма письменная речь будет так же богата и

развита, как устная речь, и будет походить на нее, как перевод — на

оригинал. Но и это не имеет места в развитии письменной речи'' [12;38].

Как свидетельствуют многочисленные исследования, одним из

обстоятельств, усложняющих акт письменной речи, является отсутствие

ситуации, общей для пишущего и того, кому адресована речь. Поэтому то, что

при устном общении может быть недосказано или вовсе опущено, при письменном

общении должно найти свое полное выражение. Таким образом, письменная речь

должна быть максимально ясной и развернутой, чтобы хорошо выполнить свою

коммуникативную функцию.

Далее, если при устном общении говорящий может воспользоваться рядом

вспомогательных средств, таких, как жест, мимика, интонация, то при

пользовании письменной речью таких возможностей не существует.

И, наконец, если устная речь предусматривает постоянную стимуляцию и

контроль со стороны слушателя, то оба эти момента при письменной речи

обычно отсутствуют. Все это, наряду с трудностями, связанными с овладением

графическим кодом, является значительным усложнением самого акта речи.

Механизм письменного составления текста также не является простым. В

работах психологов (Артемова А.В. [2], Выгодского Л.С. (12), Эльконина Д.Б.

(32)) показано, что процесс составления письменного текста включает в себя

следующие основные элементы:

1) отбор слов, требуемых для данного конкретного текста;

1) распределение предметных признаков в группе предложений;

1) выделение предиката как стержневой части в смысловой организации

предложения;

4) организацию связи между предложениями. При этом основной действующей

силой при составлении письменного текста считается его ''упреждение, т. е.

представление о том, что будет написано, еще до момента написания''

[17;58].

''Упреждение'' происходит, как известно, во внутренней речи — той речи,

которая непосредственно объединяет внешнюю речь с мышлением. Но при этом

наблюдается существенная разница в синхронности каждой из форм внешней речи

(имеются в виду устная и письменная речь) с внутренней речью. Если при

устном общении внутренняя и внешняя речь протекают в сознания говорящего

почти одновременно, то при письме внутренняя речь значительно опережает

внешнюю и служит целям ее подготовки. Устная речь передает как бы самый

процесс мышления — говорящий мыслит вместе со своим собеседником, вместе с

ним приходит к определенным выводам, в то время как письменная речь обычно

излагает уже готовые результаты процесса мышления. Все изложенное выше

относится к процессу составления текста, как на родном, так и на

иностранном языке, ибо речевая деятельность человека никак не изменяется по

своей основной психологической структуре тогда, когда он начинает

пользоваться иностранным языком.

Материалом для письменной речи могут быть лишь те речевые модели,

которыми учащиеся в состоянии свободно оперировать, т. е. все то, что ими

усвоено репродуктивно. По ряду психологических соображений, связанных со

школьными условиями обучения иностранному языку, центр тяжести в работе над

письменной речью должен быть перенесен на домашнюю работу учащихся.

Классификация ошибок в письменных работах учащихся по иностранному языку.

[30;43]

1. Фонетизмы — написание слова на основе слухового его восприятия, без

учета соответствующих правил обозначения буквами звуков, входящих в данное

слово. Например: в английском языке saund вместо sound. Такие ошибки

повторяются несколько раз в диктанте, и считать их каждый раз новыми

ошибками нельзя.

Подобные ошибки происходят, во-первых, в тех случаях, когда учащийся

знает значение и звучание данного слова, но не изучал правил его написания.

Во-вторых, когда учащийся изучал правило написания данного слова или данных

звуков, но связь между звучанием данного слова (звука) и его написанием у

него или совсем не образовалась, или быстро разрушилась (забылась), или

образовалась неправильная связь между звуком и буквой. Если письмо учащихся

не контролируется своевременно, то эта несоответствующая действительному

положению связь может закрепиться.

Средством борьбы с фонетизмами является закрепление связи между

звучанием слова (звука) и правильным написанием его, увеличение количества

упражнений на изображение данного звука в письме. При исправлении таких

ошибок следует указать учащемуся на то, что у него в данном слове есть

ошибка, и добиваться, чтобы он сам ее обнаружил и исправил. 2.

Руссицизмы — ошибки, обусловленные, невольным перенесением отдельных

явлений родного русского языка в изучаемый иностранный. Для каждого из нас

родной язык с детских лет является основой нашего мышления и средством

общения с другими людьми. Поэтому естественно, что учащиеся допускают такие

ошибки. В данном случае мы можем наблюдать руссицизмы, являющиеся

следствием языковой привычки. Например, учащийся пишет: in 1945 lived in

Leningpad (вместо английского r ученик пишет русское р). Однако таких

ошибок сравнительно мало, они встречаются чаще всего на первоначальной

ступени обучения иностранному языку, и борьба с ними относительно легка.

Основной же причиной ошибок — руссицизмов — является сознательный перенос

явлений родного языка в изучаемый иностранный.

Благодаря тому, что строй русского (родного) языка отличен от строя

изучаемого иностранного языка, возможно, появление в письменных работах:

учащихся ошибок, подобных следующим:

a) She is fond of carrot—вместо She is fond of carrots

по-русски говорят: она любит морковь, употребляя морковь в собирательном

смысле в единственном числе. Поскольку учащийся еще не встречался в

английском языке с таким выражением, для него было вполне •естественно

сделать такую ошибку.

б) We followed his advices—вместо We followed his advice.

Причина этой ошибки ясна: в русском языке слово совет может быть

употреблено во множественном и в единственном числе, тогда как в английском

слово advice не имеет множественного числа.

в) She saw a man approach to the house—вместо She saw a man approach the

house. Здесь предлог to употреблен потому, что по-русски мы скажем

Приблизиться к дому.

Ошибки-руссицизмы могут появляться при различных условиях: во-первых,

при переводе с русского на иностранный язык или при составлении

предложений, когда учащийся может столкнуться с незнакомыми ему

особенностями иностранного языка. Естественно, что в этих случаях он

переносит из родного языка ту или иную структуру. Во-вторых, в тех случаях,

когда при изучении того или иного явления иностранного языка учитель

недостаточно подчеркнул отличительные его черты от аналогичного явления

русского родного языка. Так, например, учащийся написал.

When Dick finished to speak—вместо When Dick finished speaking.

В данном случае учащийся воспринял английский инфинитив как

соответствующий русскому. Это помешало ему вспомнить, что здесь нужно было

употребить герундий.

Наконец, ошибки-руссицизмы возникают в тех случаях, когда учитель

недостаточно подчеркивает особенности того или иного i расхождения в строе

языков и не производит достаточного закрепления связи между правилом и

языковым явлением серией специальных упражнений. Поэтому у учащегося может

появляться в сознании более прочная связь, образовавшаяся в родном языке,

вместо более рыхлой, менее автоматизированной связи, образовавшейся при

изучении данного правила. Например, учащиеся написали: The boy did not

listen him—вместо The boy did not listen to him— Мальчик не слушал его.

Эта ошибка сделана, несмотря на то, что ученики изучали глаголы wait,

ask, listen и т. д. И им было сообщено, что эти глаголы требуют предложного

дополнения. Данный вид ошибок неизбежен при обучении иностранному языку и

именно через анализ таких ошибок, через подчеркивание учителем различий

между родным и иностранным языками и происходит усвоение учащимися

своеобразия иностранного языка, овладение своеобразием его строя. Поэтому

такого рода ошибки всегда следует подвергать разбору в школе.

3. Ошибки неправильного обобщения особенностей явлений изучаемого языка.

Ранее усвоенные знания в области иностранного языка оказывают большое

влияние на его дальнейшее усвоение, являются положительным фактором в

процессе усвоения языка. Однако в некоторых случаях, при определенных

методических погрешностях, ранее усвоенные знания могут приводить учащихся

к ошибкам.

Имеющиеся в литературе данные по этому вопросу позволяют указать, по

крайней мере, три условия, при которых ранее приобретенные знания могут

приводить к ошибкам. Первое условие, вследствие которого предшествующие

знания могут приводить к ошибкам, — слишком общее и неопределенное,

самостоятельное обобщение учащимися замеченных ими особенностей

иностранного языка, резко отличающихся от русского..

Ошибкам, которые здесь сейчас анализируются, всегда предшествует

некоторое сомнение, колебание в вопросе о том, как надо написать данное

слово, и ошибки являются результатом активной мысли, определенных ложных

соображений. Поэтому эти ошибки возникают лишь тогда, когда данное слово

нельзя подвести ни под одно известное учащимся правило, или же тогда, когда

соответствующие правила усвоены учащимися недостаточно твердое. В тех

случаях; когда написание слова подчинено правилу, надо повторить это

правило в связи с анализом ошибок. Если же написание слова не подчинёно

определенному правилу, следует закрепить его написание добавочными

упражнениями. В обоих случаях важно подчеркнуть учащимся, что сделанное ими

обобщение неверно и что следует при писании диктантов и упражнений

опираться на хорошо усвоенные правила и стараться запомнить, как пишется

каждое изучаемое слово.

Вторым условием отрицательного влияния ранее изученного материала

является неправильное его усвоение, благодаря чему изученные правила

приобретают слишком общее содержание и поэтому начинают в слишком широком

объеме и в тех случаях, когда они неприменимы.

На этот род ошибок указывает также Н. А. Менчинская и Л. Н.

Богоявленский (9;94), которые называют их ошибками неправомерного переноса

и считают их обусловленными превращением правил в обрывки, неверные

сокращения. Эти ошибки по своей внешности часто похожи на ошибки ложной

автоматизированной связи, о которых будет речь дальше. Их отличить можно

только спросив ученика правило. Если правило формулируется им неверно,

причина лежит в слишком общем, неверном усвоении правила. Если правило

усвоено верно, дело идет об ошибках ложной связи.

4. Ошибки, обусловленные образованием ложных автоматизированных связей.

Для того чтобы понять, что такое ложная автоматизированная связь и как она

возникает, необходимо представить себе, как протекает с психологической

стороны процесс правильного написания. Правильное написание того или иного

слова предполагает целую цепь мыслительных процессов. Так, например,

правильное написание по-английски предлога в во фразе Я иду в школу

предполагает выбор предлога из ряда возможных (in, to, for). Для того чтобы

правильно выбрать предлог, надо, прежде всего, осознать особенности

отношения между глаголом идти и выражением в школу, т. е. осознать

особенности употребления глагола, to go, затем вспомнить правило

употребления предлогов с глаголами движения. Далее на основе анализа

особенности глагола go проверить, подходит ли он под это правило и,

наконец, написать: I am going to school.

Когда ученик впервые пишет фразу с глаголом go, он совершает все эти

процессы. Однако при неоднократном написании упражнений или примеров того

же типа (в данном случае на глагол go for) вспоминание правил и выполнение

умозаключений выпадает. Остаются лишь крайние звенья процесса: сознательное

восприятие особенностей глагола go и написания его. Здесь, таким образом,

между обоими этими членами устанавливается непосредственная и

автоматизированная связь. Такие непосредственные связи между конечными

звеньями сложного интеллектуального процесса, действующие автоматически,

Богоявленский Л.Н. называет коннексиями (9;105). Следовательно, коннексия

есть крепкая связь между этими двумя членами, между двумя процессами,

причем первый непосредственно (так сказать, сам собой) влечет за собой

второй, минуя ряд промежуточных звеньев. Первым членом такой связи служит

сознание особенностей примеров, вторым — написание их. В разобранном

примере первым членом будет сознавание особенности глагола go, а

вторым—написание после него в данном предложении предлога to.

Процесс письма у вполне грамотного человека и совершается обычно на

основе действия таких связей. Именно благодаря образованию таких связей

создается возможность правильно писать.

Такова сущность правильных автоматизированных связей, приводящих к

правильному письму. Что же из себя представляют ложные автоматизированные

связи, приводящие к ошибкам, и как, при каких условиях они возникают?

Разберемся в этом вопросе на конкретном примере: Учащийся в письменной

работе написал: We arrived to the Crimea— Мы приехали в Крым. При опросе он

верно сформулировал правило, относящееся к группе глаголов движения с to,

перечислив: go to, come to, move to.

Ошибку нельзя считать случайной, так как он ее повторил—и в другом

месте работы. Несомненно, что ошибочное написание предлога to в данном

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6