Теория государства и права

Чем более развито гражданское общество, тем больше оснований для функционирования демократических форм государства. И, наоборот, чем меньше развито гражданское общество, тем больше оснований для наличия авторитарных и тоталитарных режимов власти. Развитость гражданского общества определяется не столько степенью охвата слоев населения, а, сколько уровнем развития свободы личности, признаваемой в этом обществе.

В гражданском обществе государство обеспечивает равную правовую защиту всем собственникам, объявляет ее неприкосновенной, при возможном отчуждении собственности в случае общественной необходимости гарантируется ее возмещение, национализация собственности не допускается.

Труд свободен и поощряется как государством, так и обществом, принудительный труд запрещается, гарантируется свобода индивидуального и коллективного труда. Государство создает условия для полной трудовой занятости населения, осуществляет программу профессионального обучения и переквалификации, выплачивает пособия по трудовой подготовке и по безработице.

ВОПРОС 9

Пытливый человеческий разум, постоянно совершенствуясь и получая доказательства своего могущества через преобразование природы по своему усмотрению, может оказаться в гордом заблуждении самодостаточности, забывая или даже пытаясь оторваться от породившего его источника. В этом случае вера начинает надменно восприниматься им как ущербное приспособленчество ума, не способного к строгой аналитической работе, а совесть, протестующая против манипуляций сознанием, получает мощный отпор извне, от подавляющего индивидуальное мышление массированного общественного мнения, которое является скоропортящейся модой на абсолютную истину. Это положение, несмотря на свою абсурдность, становится труднопреодолимой привычкой, данной вовсе не свыше, а только как суррогат до времени счастливого самоутверждением разума. Однако, если проблема религиозного верования не может быть решена в интеллектуальной плоскости, то неизбежно появляющиеся в этом измерении ошибки самого интеллекта часто вполне устранимы и без привлечения более высоких материй. К одной из наиболее актуальных проблем человеческого сознания, не желающего соглашаться с тем, что всякая власть от Бога, является проблема оптимизации государственного управления, решение которой рациональным путём не только вполне возможно, но и логически приводит к необходимости введения в общественную практику устойчивого во времени нравственного эталона поведения, от которого сделать переход к признанию богооткровенных заповедей уже значительно легче.

К хорошему быстро привыкают. И если жизнь людей в главных чертах им нравится, никому не удастся из-за чем-то неудобных частностей поменять государственное устройство, - власть становится стабильной, иерархичной, как символ устойчивости - египетская пирамида, где каждый на своём месте и знает своё дело. И наоборот - частые государственные потрясения прямо указывают на неудовлетворённость и недовольство народа своей жизнью, хотя к улучшениям фатально не приводят. Поэтому устающее от распущенной гражданской стихии общество удаётся со временем уговорить на "золотую середину" - плановую выборную замену власти, либо вовремя спуская пар, либо по воле народа не давая надолго удержаться у кормила удачливому временщику, даже если он народу во всём угодил. Конституционно запрограммированная кратковременность власти, ищущей стабилизации своих возможностей в деньгах, порождает её природную коррупционную суетливость и стремление так распределить ответственность за решения, чтобы ничего нельзя было понять, и чтобы перманентная неудовлетворённость людей серой безысходностью своей личной жизни не перерастала бы в горячее желание найти и наказать устроителей общества холодного социального благополучия и вёрткого бездуховного прогресса.

Любая форма демократии сводится к тому, что, в условиях разных интересов и возможностей, музыку сочиняет один честный ни от чего не зависящий институт власти, а пляшет под неё другой, старательный. Поскольку из-за несовпадения вкусов танцору это не всегда доставляет удовольствие, постоянно что-то мешает, да и усталость появляется, он, используя законно полученные на выборах полномочия, может попробовать вывернуться из-под своих обязанностей или компенсировать неудобства с помощью иной формы власти, не имеющей ни памяти, ни совести, - с помощью денег, либо общественных, находящихся в его распоряжении, либо частных, передаваемых за выгодное частнику решение. Имея власть явную и вдобавок скрытую финансовую, плясуну становится проще и музыку уже заставить писать по своему вкусу, причём, не такую резвую. Это финансово-властное кольцо тайных обратных связей может начаться и по-другому, - важно, что оно возникает и постоянно растёт обязательно, особенно быстро в хаотических ситуациях. А при развитых демократических процессах во власть уже сознательно идут люди, заранее знающие, что их потом купят - вызревает высокопрофессиональная политическая проституция, делающая не обязательной присутствие на верхушке хлопотливой формальной власти самых богатых людей, которые, конечно же, готовы оплатить своё отстранённое и потому безопасное существование. В результате, первоначально разделённое противоестественное двуголовое законодательно-исполнительное управление оптимизируется до единого иерархического, но с двойной моралью и двойной бухгалтерией, а власть, на длительный срок делегированная народом, не имеющим возможности ежедневного контроля и коррекции, оказывается неминуемо зависящей от постоянно пульсирующих денег, а не от избирателей, обременённых какими-то нелепыми потребностями.

Неудовлетворённые жизненные потребности народа приводят к снижению работоспособности, начиная с интеллектуальной, - не до изысков, когда приходится просто выживать и греться; но даже и грубую рабочую силу, заведомо неэффективную, начинают по-дешёвке завозить издалека, уменьшая заработки, подрывая инициативу и квалификацию своих людей, остающихся голодными. Под разумным предлогом развития экономики во главу угла ставятся уже не люди, на которых экономят, а общественный прогресс, на котором можно заработать, имея деньги. На деньги принято обменивать реальные усилия людей, результаты их труда; в эквивалентности этого обмена и состоит изначально честная (а может быть - наивная) идея денег. В нашем примере количество денег не уменьшилось, а произведённого продукта стало меньше вследствие недокормленности народа - неизбежно возникает инфляция, но она, раз власть и деньги начали сосредотачиваться в одних руках, становится управляемой, а для избранных и хорошо предсказуемой, что приводит к быстрой концентрации богатства у всё меньшего числа людей путём синхронизации фаз товарно-денежного обмена с удобно подрегулированными взлётами и падениями соответствующих курсов валют и акций.

Когда власть искусственно не разделена, она постепенно и постоянно сама себе вырабатывает и оптимизирует немногочисленные, лаконичные и легко исполняемые приёмы и правила, для своего же удобства формулируя их и в виде относительно стабильных законов мирного времени, сообразных со стоящими перед обществом стратегическими задачами и внешними условиями. Резко изменились условия, например, началась война - старые законы немедленно будут отброшены для адекватного реагирования. И никто не поднимет вой, что мгновенно действующей и не терпящей возражений диктатурой нарушены чьи-то индивидуальные права, когда вся нация поставлена на грань выживания. Но и формального нарушения закона при единстве верховной власти не происходит, поскольку она авторитарна, то есть сама себе устанавливает законы, сама исполняет, сама судит за нарушения закона. Эта, всё в себе имеющая власть, сильна не плебисцитом, а доверием народа, знающего, что дело чести будет соответствовать слову честной власти. В демократиях же люди, утратившие веру ко всему и ко всем, тайно собирают компромат, публично обсуждают и судят ближних и дальних; для пущей массовости появляются суды дилетантов-присяжных, страсти и патетическая болтовня вскипают, общественные процессы во всех слоях общества искажаются и замедляются, эффективность приносится в жертву высшей справедливости в трактовке тасуемых думских мудрецов, обильно пользующихся позднеантичными цитатами в целях экономии собственного интеллекта: "Пусть рушится мир, но торжествует закон!" Но тот, кто этот мир создавал, предостерёг: "Не судите, да не судимы будете!" А до сих пор чтимое ушлыми юристами римское право как раз и явилось главным катализатором разрушения империи, что у нас преднамеренно принято не понимать.

Если же в обществе укоренён приоритет национальных интересов над индивидуальными, то интересы автократии и нации совпадают, потому-что они выживают только вместе. Верховную власть никто не может купить, это было бы равносильно покупке головы у живого человека. В авторитарном государстве тоже есть гражданские права, как и в "гражданском обществе", только граждане там умнее, они, не дожидаясь тирании, согласились не вмешиваться прямым инерционным голосованием и митинговым мышлением в быстротекущую государственную деятельность в обмен на защиту от внешнего врага и внутреннего разложения, когда людей скупают и медленно нейтрализуют по-одному, каждого его собственным пороком. У авторитарного государства есть только одна стратегия выживания: оно сильно суммарной силой граждан, поэтому не стравливает их борьбой за свои демократические права, а стремиться сдружить. Сделать это можно на основе освоенной всеми социальной культуры, источником и высшей формой которой является религиозный культ, а низшей - этические нормы, которые должны быть обязательны для всех, независимо от формы вероисповедания. Религия не только примиряет граждан, но и призывает их к силовой защите отечества, и в этом помогая автократии. При прочих равных условиях устойчивей то государство, где религия одна, и один народ, эту религию исповедующий.

Но сильнее маленького государства большая многонациональная империя; необходимое условие сосуществования в одном государстве разных народов - единая этика, религии при этом могут быть разными. Тора занимает особую позицию, поощряя двойные этические стандарты для живущих по её рекомендациям людей. Но наиболее распространённые, мировые, религии имеют практически одинаковые нормы социального поведения. При этом, в отличие от Христианства, Ислам допускает и признаёт долгом кровную месть, и всё же почитает отказ от неё и прощение виновных, как более высокий нравственный подвиг. Значит этическая унификация мировых религий возможна без экуменистического слияния, затрагивающего основополагающие догмы и таинства. Для повсеместного установления бесконфликтных нравов необходимо ужесточение нравственных ограничений: принципиальный отказ от кровной мести и отказ от разных нравственных оценок для своих и чужих в идентичных ситуациях. Такое выравнивание этики не противоречит фундаментальным религиозным канонам, за исключением отдельных конфессий, в которых считается нормой агрессия к иноверцам, как таковым. Атеисту тоже не обязательно уезжать из страны с авторитарной государственной властью, достаточно помимо уплаты налога в мирное время согласиться с общепринятой этикой, а в военное - с мобилизационным предписанием.

Но проблема коррупционного разложения актуальна и для автократии, ведь в отличие от верховной власти, продажными могут оказаться низовые структуры. Очень эффективно противодействуют этому опять же религиозные заповеди. Человек, однако, греховен и слаб, а искушения целенаправленны и настойчивы, что делает массовый духовно-нравственный героизм невозможным. Но в отличие от демократии, гниющей с самой головы и потому принципиально не имеющей антиалчного иммунитета, для авторитарной власти можно попробовать построить структуру управления обществом, способную постоянно излечиваться от непрерывно атакующей заразы.

Имея власть, выстроить нравственно чистой всю её вертикаль сверху до низу, пусть не во всём обществе, а хоть в малой части, теоретически, конечно, можно, но, чем ниже, тем больше вокруг окажется инородных ветвей, сорняки забьют культурное меньшинство просто своей численностью, лишая силы корневую систему. Романтические, оторванные от реалий правители в истории крайне редки, и "кавалергардов век недолог". Поэтому, если приходит к власти прагматичный, пусть и благоустремлённый, верховный правитель, он стремиться решить другую более простую организационную задачу - поставить на все верхние ключевые должности своих, лично преданных, людей, а те своих... И тогда все они стараются давать неискажённую информацию наверх, точно исполнять повеления и заботится о сохранении устойчивости структурных связей просто потому, что приди другой глава администрации - неизбежно начнутся аналогичные замены. Но борзое, как правило, непрофессиональное служение эмоционально истощается и, как только почувствует свою ущербность и потому одноразовость, переключается на азартное извлечение из оставшегося краткоотпущенного срока максимальной личной выгоды. Результат может получиться гораздо хуже, чем при демократии, поскольку там, хотя бы предвыборно надо свою квалификацию как-то доказывать, назначенец же чаще всего выбирается по принципу: свой дурак лучше чужого умника. Профессионально слабая, но волевая, авторитарная власть, стараясь выжить, обязательно применит диктат и затем неизбежно станет тиранией. Именно это свойство используется демократами для того, чтобы на вечные времена опорочить и отвергнуть автократию в принципе, запугивая население приказывающими диктаторами, подразумевая под ними пытающих народ тиранов. Главным инструментом автократии является стройный всем обществом усвоенный иерархический порядок, при диктатуре источником порядка является произвол авторитетного главы государства, ограниченного, однако, ради всеобщего согласия диктатом нравственных и вообще культурных ценностей, тогда как государственная тирания действует уже исключительно посредством иерархии страха перед наличным начальством. Так можно было бы упорядочить термины, применяемые без должной чёткости; наследственная родовая аристократия (власть справедливых) - это частный случай автократии, в чистом виде в истории почти не встречающийся.

Уникальной особенностью современного периода является лавинообразный процесс захвата всей Земли демократической формой управления, глобализация цивилизованного общества навязывает нагло и агрессивно под видом "общечеловеческих ценностей" свои двойные стандарты безнравственности и стандарты мышления, что является совсем уж несовместимым с разумом словосочетанием. И если раньше миграционные, часто воинственные, процессы позволяли, видоизменяясь, уцелеть одухотворённой культуре, то теперь на полностью освоенном ограниченном планетарном пространстве идёт борьба на полное уничтожение самих основ духовной и интеллектуальной жизни. Поэтому уже никак нельзя не видеть, что борьба автократии и демократии это борьба добра и зла, Бога с входящим в силу сатаной. И никак нельзя уйти от отодвигающей апокалипсис задачи: обратного перехода от глобальной подавляющей демократической формы правления к автократии. Проблема апокалипсиса - это управленческая задача, задача перехода власти из рук уже побеждающей циничной мировой олигархии в созидающие руки верующей творческой интеллигенции, которая должна найти способы её долговременного сохранения от внутреннего разложения.

Стараясь смоделировать устойчивую авторитарную власть, начав с её единства, как главного отличия от принципиально порочной раздвоенности демократии, приходим, всё же опять, к двум ветвям власти. При этом, однако, административная власть юридически и экономически самостоятельна и неразделима, и только для того, чтобы она была в принципе неподкупной и неискажаемой, параллельно, так же иерархически, выстраивается ветвь духовной власти церкви, имеющей постоянную, обеспеченную организационно и экономически, безусловную возможность воодушевлять людей на конкретные дела, организуемые администрацией, но, в случае острой нужды, дискредитировать в глазах общества даже и главу всей административной иерархии, порекомендовав людям выбрать другого управляющего. Верхние слои общества Церковь должна опекать духовно, постоянно получая пропорциональную их уровню экономическую мощь, которую должна направлять на материальную опеку низов общества, духовно более слабых, но не заслуживающих дальнейшего развращения нищетой. Таким механизмом сомнительная эффективность личной эмоциональной благотворительности может быть замещена нравственно-обоснованным выравниванием благосостояния людей, укреплением авторитета и государства, и Церкви в глазах народного большинства. Именно такой образец деятельности являл Святой Праведный Иоанн Кронштадтский, ворочавший чужими миллионами, но не всегда имевший пару обуви для себя.

Всякая попытка администрации подорвать структурное единство, внешние связи и экономическую базу Церкви, вмешаться в её внутренние дела, уменьшить возможности влияния на людей, должна однозначно восприниматься, как подготовка к разрушению самих устоев здорового общества. При всех замечательных профессиональных качествах такую администрацию, поскольку она начала заниматься самосохранением в ущерб делам, ради которых поставлена, на всякий случай, необходимо предельно быстро поменять, предварительно гласно объявив причины и опираясь на волю народа. Но и любая попытка Церкви принять на себя административные и хозяйственные функции, выходящие за пределы собственной обособленной структуры, приведёт к утрате доверия людей, вследствие неизбежных ошибок управления и мирских мотивов, поэтому во избежание всевозможных реформаций и расколов Церковь должна строжайшим образом блюсти бескорыстие, сторониться любой административной работы, неизбежно иногда и чёрной.

Из этих двух ветвей главной является нравственная стратегическая власть, она должна соблюдать себя самоё в безукоризненной чистоте высокодуховной внутренней жизни, не участвовать в управлении непосредственно, а только способствовать или противодействовать административной власти посредством своего авторитета в народе, никому не позволяя заблудиться. Поэтому Христос не гневался на торговцев и менял до той поры, пока не обнаружил их в храме, где не должно быть места и мельчайшей хитрости. Однако не диктат, а постоянный согласующий диалог между этими ветвями власти совершенно необходим. Церковь при автократии в принципе не может быть отделена от государства, поскольку является его высшей иерархической формой, это посольство Бога на земле, так же как и Господь соблюдающее завет о личной свободе человека в его поступках, но не угождающее ему из гуманистических заблуждений и не отступающее от Священных догматических установлений во взыскующей оценке человеческой деятельности.

Новой системы власти путём логических умозаключений изобрести не удалось, получилась монархия с духовно опекаемым Церковью народом и Царём во главе. Но для политической практики может быть полезным сведение всего многообразия социальных структур к комбинации всего двух фундаментальных форм управления государством и вывод о том, что давно принятая на Руси симфония духовной власти Православия и мирской власти Царя является оптимальной формой правления с точки зрения здравого смысла и блага народа в качестве главного критерия. Да и переводится на русский язык автократия словом самодержавие. Духовно-мистическая религиозная сторона проблемы (Царь - Помазанник Божий), как более высокая и недоступная для прямолинейного логического анализа специально не затрагивалась. Именно поэтому появилось отличие в смене верховной власти; если по мнению Церкви и согласного с ней народа нарушены цели и методы правления - инициируется конкурс или прямая просьба к новому кандидату принять на себя бремя власти, а не наследственная передача, которая, однако, и в рамках этой модели вполне возможна и легко осуществима вследствие наилучших условий у монарха для подготовки родового наследника. Вообще-то, родовая и семейная патриархальная власть, на своих уровнях реализующая примат общих интересов над частными, являются основной и естественной внутренней формой, социальной базой авторитарной государственной власти, поэтому и самодержавную династию естественно признать высшей стадией развития рода.

Каким быть государству будущего, на каких основах его строить? Построение на каких первоосновах может сделать нашу жизнь лучше?

Многие поймут, что постепенный морально-духовный рост людей - это нормальное и необходимое явление. Наша жизнь в целом может становиться лучше только если мы сами постепенно будем становиться лучше в морально-духовном смысле. Многие поймут, что Земля - это ад, если представить, что люди на ней вечно и бесконечно будут жить только руководствуясь своими эгоистическими интересами, когда человек человеку волк и т. п.

В рамках своего круга общения каждый человек хочет жить так, чтобы все вокруг к нему относились честно и справедливо, чтобы его не обманывали и не обкрадывали, чтобы его жизнь не превращалась в постоянное ожидание смертельного удара из-за спины или из-за угла. Все мы хотим жить так, чтобы хотя бы преимущественно тратить время и силы на что-то более важное и ценное, а не на ожидание удара из-за угла.

Правда, для многих людей в наше время материальная выгода важней честности и справедливости. Но если Земля будет вечно находиться под властью таких людей, то Земля - это ад. И без всякой надежды на то, что на ней когда-то что-то изменится к лучшему.

Но есть и другие люди, для кого материальная обеспеченность и справедливость - это категории как минимум равноважные. А есть и такие люди, кто ради честности (справедливости) может и поступиться какими-то своими материальными интересами.

И такие люди понимают, что мы сможем жить лучше только если попытаемся построить такое общество, которое будет основываться на идеях справедливости, равенства (разумеется, без сумасшедшего радикализма), братства.

Это единственный, безальтернативный способ сделать нашу жизнь в будущем лучше счастливее.

И какой бы критике ни подвергались коммунистические идеи в наше время, именно из этого изначально исходила и исходит коммунистическая идеология.

(Критики коммунистических идей в наше время, особенно после распада СССР, высказано колоссально много. Но, тем не менее, то что было только что сказано здесь выше - это бесспорно. И никто не сможет отрицать истинности сказанного. Изначально коммунистические идеи основаны на идее справедливости, равенства (без фанатизма!!!), братства. Таковы эти идеи в их изначальной, неизвращенной, незамутненной чистоте. Не случайно иногда первыми коммунистами мира называют Христа и Будду. Все остальное, за что критикуют коммунистические идеи - это извращения. И эти особенности нужно просто ПРИЗНАТЬ и НЕ ДОПУСТИТЬ их повторения в будущем. Но что касается неизвращенных изначальных первооснов - практическое воплощение их в нашу жизнь и постройка государства будущего именно на этих первоосновах является безальтернативным способом сделать нашу жизнь лучше. Задача в том, чтобы воплотить в жизнь именно эти первоосновы в их чистом виде. БЕЗ ИЗВРАЩЕНИЙ.)

Основополагающие различия между капитализмом и социализмом (коммунизмом) заключаются в том, что капитализм ставит в основу получение людьми личной выгоды с помощью частного предпринимательства - частного производства товаров и торговли ими с выгодой для себя. Но желание получить личную выгоду ставит людей в положение конкурентов в получении этой выгоды. Так, ставя в основу личную выгоду, капитализм сначала воспитывает во всех людях корысть, эгоизм. А в конечном счете, несмотря ни на какие уверения идеологов капиталистического общества, что они создают общество «с человеческим лицом», всё равно вольно или невольно капитализм воспитывает такое отношение ко всем окружающим, что человек человеку волк, конкурент и враг.

Если мы хотим создать более совершенное общество с человеческим лицом, то это общество должно выйти за рамки капитализма. Такое общество и такой политический строй, отказывающийся от исконных капиталистических идей, давно были названы социал-демократией или, проще, социализмом.

Социализм относится к людям по-другому. В первую очередь он предлагает им вспомнить, что они люди, а не волки. И предлагает им построить общество, основанное на гуманных человеческих принципах, а не на волчьих законах.

Социализм вынуждает государство, а не каких-то отдельных людей, частных предпринимателей, заниматься крупным производством и торговлей, а всех обычных людей в стране освобождает от этого. При социализме производством и торговлей занимаются государственные чиновники, но они занимаются торговлей уже не с целью личной выгоды, а с той целью, чтобы экономика страны работала на благо всех людей в стране. Тем самым, когда люди не занимаются частной торговлей, снимается сама причина существования конкуренции между людьми в добывании материальной выгоды. Общество превращается из кучи конкурентов и врагов в сообщество сотрудников, друзей, общинников.

Так, беря на себя эту обязанность заботы о полноценной работе экономики страны, обязанность заботы о материальном благосостоянии людей, государство высвобождает и большую часть их времени и сил для более ценного личностного, духовного роста.

Разумеется, надо ультимативно признать, что все люди разные. И государство будущего будет хорошим только в том случае, если в нем будет хорошо жить всем. Поэтому государство будущего должно быть многоукладным. Если кто-то хочет заниматься предпринимательством, такая возможность должна быть предоставлена. Принуждение к тому, чтобы жить по тем стандартам, которые кто-то считает правильными, должно уйти в прошлое. Хорошо должно быть всем.

Чтобы разработать модель общества будущего, нужно для начала оттолкнуться от того, что уже было. И, оттолкнувшись, сделать не так, как было, а лучше. И первое, что нужно сделать, чтобы оттолкнуться, это понять, что в нашем прошлом было не так

Основная причина, пагубно повлиявшая на послереволюционные (после 1917 г.) события в России, - это недостаток антимещанской пропаганды, антимещанского просвещения народа. (В предреволюционные годы большевики-агитаторы очень активно, со всем энтузиазмом, на какой только они были способны, подстрекали народ к бунту - говорили, как плохо ему, народу, живется сейчас, и как будет хорошо после революции, но о том, что жизнь по социалистическим законам и социалистическому моральному кодексу потребует от того же народа отказа от мещанского сознания, - об этом верные ленинцы сказать забывали. И пытаться как-то перевоспитать рабочий люд, ослабляя его мещанское сознание и, наоборот, внедряя в умы людей сознание антимещанское, они не очень старались. А в результате - российский народ оказался так и не подготовлен к антимещанским социалистическим реформам, и истинного социализма в стране построить так и не удалось.) И сейчас, если мы, наконец, хотим создать-таки в стране истинно социалистическое общество, то предшествовать даже самым первым, самым начальным реформам, преобразующим российское государство из капиталистического в развивающееся социалистическое, должно как можно более активное антисобственническое просвещение, антимещанская разъяснительная работа с народом. (Вспомните: «улучшение в народном положении наступает не от перемены норм правления, но от изменения (я сказала бы, усовершенствования) человеческого мышления» - «Письма Е. Р.». Великие слова! Перед переменой «норм правления» всегда нужно сначала произвести перемену в мышлении, в сознании людей!!)

Центрами, очагами антимещанского просвещения должны стать в первую очередь издательства духовно-просветительской литературы, рериховские общества, отдельные, не связанные ни с какими обществами рериховцы, а также вообще любые сторонники социалистической идеи, независимо от их вероисповеданий и других особенностей мировоззрения, но понимающие, что первым шагом к началу соцреформ должно быть именно антимещанское просвещение и вообще повышение массового духовного уровня россиян. Способы такого просвещения могут быть самые разные: от индивидуальных разговоров с глазу на глаз до издания и распространения (строго по минимальным ценам) духовно-просветительской литературы, в частности, комплектование библиотек страны такой литературой.

Необходимо всеми способами устно и письменно разъяснять людям, что такое истинный духовный социализм, что главная цель его - создать людям условия жизни, максимально благоприятствующие и способствующие их духовному восхождению, что социализм - это уже отчасти общинный общественный строй - ступень эволюции по направлению к полностью развитому общинному строю - коммунизму, что социализм - это совсем не только дополнительные социальные блага и права, но и многие дополнительные обязанности, которые необходимо выполнять, а в первую очередь - это отказ от мещанских стремлений к материальному обогащению.

Никакое громогласное провозглашение диктатуры пролетариата в той форме, в какой она существовала в начале ХХ века, в России по вышеназванным причинам теперь не требуется.

Но вообще внедрение силовым путем некоторых нововведений, скажем, начиная от банального повышения цен на какие-то товары, если это оказывается необходимым, или введение каких-то новых законов - все это и в наше время в некоторые моменты бывает и будет неизбежно.

Силовой метод проведения некоторых реформ - это способ провести в жизнь так называемые непопулярные меры, на которые сами люди не согласятся добровольно. И надо учитывать, что если люди добровольно не соглашаются с проведением какой-то реформы, то и при проведении ее авторитарным, силовым путем они постараются не дать государству провести эту реформу, помешать ее проведению, а чтобы они этому не мешали, неизбежно нужны какие-то наказания за нарушение новоустановленных законов или, если говорить прямо, репрессивные, карательные меры, так что в итоге получается, что силовой метод и репрессии - это неразделимые явления, две стороны одной монеты.

Да, с одной стороны сейчас в нашем мире авторитарно-репрессивные меры применяются во всевозможных сомнительных целях очень часто и в результате дают соответствующие таким целям последствия. С другой стороны - и абсолютно без всяких силовых мер вообще ни одно государство мира объективно не может обойтись. С одной стороны в любой момент, когда это становится необходимо или, точнее, в каком-то отношении просто выгодно, буржуазную диктатуру активно использует каждое капиталистическое государство. С другой стороны фактов использования силы в действительно благих целях мы знаем значительно меньше. Но, тем не менее - в теперь уже довольно давние времена откровенное насилие применяли царь Менес и Магомет - воплощения Махатм Шамбалы. В более поздние времена насильственным путем в США была осуществлена отмена рабства. И чтобы эта реформа осуществилась на деле, Америке даже пришлось пережить гражданскую войну.

Но при ДУХОВНОМ социализме используемые там элементы авторитарно-силового внедрения в жизнь каких-то нововведений должны ограничиваться двумя условиями.

1. Силовые меры, меры наказания за что-то - это только слово. И они могут быть разными. И при духовном социализме будущего все принудительно-наказательные меры должны строжайше подчиняться правилу, которое было описано еще во 2 главе: они ни в коем случае и ни под каким предлогом не должны переходить во что-то похожее на массовые репрессии, чтобы никоим образом не вызывать в людях СТРАХА этих репрессий. Страх репрессий действует на людей таким образом, что достаточно морально чистых, морально высоких людей не надо и заставлять жить при социализме, для них социалистические законы являются благом, к которому они сами стремятся без всякого принуждения, а если люди, наоборот, не желают добровольно начать жить по социалистическим законам и сопротивляются всем социалистическим нововведениям, значит, они еще имеют слишком низкий уровень сознания и еще морально не готовы жить по таким законам. А низко моральные люди и при таких условиях, когда их диктаторским способом заставляют что-то делать, действуют так же и еще более аморально - они напоказ делают вид, что именно они и есть самые верные коммунисты-большевики, а на деле - становятся еще более аморальны, еще более развивают аморальный потенциал своей натуры и привыкают к приспособленчеству в самых низких его проявлениях - СТРАХ быть репрессированными очень сильно толкает, вынуждает их к тому, чтобы делать все, чтобы не попасть под колесо репрессий, увернуться от него любыми способами. Диктатура учит таких людей идее: выжить бы мне самому, а что будет с другими - не мое дело, «своя шкура дороже».

Страх заставляет людей думать исключительно о безопасности своего ТЕЛА, полностью забыв о таком понятии, как нравственность, мораль, которая мешает фарисействовать, подставлять других, чтобы выгородить себя, короче - мешает идти на любые низости, чтобы сохранить свою жизнь и свободу.

Там, где начинается массовый страх, там кончается ДУХОВНЫЙ социализм, т. к. страх с каждым годом все более приучает людей к такой жизни, где главное - не мораль, а эгоистический инстинкт самосохранения.

Поэтому в условиях ДУХОВНОГО социализма все наказания за нарушения принятых в стране законов должны использоваться осторожно, в достаточно ограниченной форме, чтобы ни в коем случае не вызывать более или менее МАССОВОГО страха в людях. Чтобы не вызвать ничего похожего на массовый страх.

Если 1% или около того от всего населения страны - настоящие преступники - будут бояться применения к ним наказательных мер - это будет естественно, так и должно быть, эти люди и без страха перед правосудием уже имеют такой моральный (точнее - антиморальный) уровень, что никакой страх перед законом их еще хуже не сделает. Но все остальные жители государства духовного социализма должны чувствовать себя в своей стране в полной безопасности. Только так можно будет создать постоянно эволюционирующее, а не деградирующее в нравственно-духовном отношении общество истинного духовного социализма. Как сказано в Учении, необходимо меньше запрещать.

2. В Учении, в книге «Аум», также сказано: «Община Духа есть высшее преображение жизни». И основная цель эволюции современного общества - это постепенное преобразование любого государства Земли в государство-общину. И эту стадию будущей нашей эволюции, когда государство превратится в полноценную духовную общину, мы называем термином «коммунизм» (что переводится с французского как «общинный»). А социализм - это промежуточный этап, когда общество живет отчасти уже по некоторым общинным, коммунистическим канонам, коммунистическим нормам жизни, а отчасти - еще по некоторым капиталистическим канонам (например, по закону «каждому по труду», а не поровну).

Социализм - это уже отчасти общинный государственный строй. При истинном духовном социализме каждый социалистический район, каждый живущий по законам духовного социализма населенный пункт - это уже в какой-то мере духовная ОБЩИНА. По крайней мере, истинный социализм будущего ДОЛЖЕН БЫТЬ духовной общиной, он ДОЛЖЕН БЫТЬ таким, чтобы его можно было назвать духовной общиной.

Но вот, что сказано в Учении об общине и насилии

«Столько говорят о сотрудничестве, но как мало его понимают! Жизнь в сообществе сотрудников не имеет в виду никакого навязывания, ни чувств, ни обязательств, ни принуждений».

«Угроза и насилие не Наша Область. Сострадание и предостережение будут Областью Братства»

«Насилие есть бич человечества, оно происходит от невежества; ибо даже немного мыслящий человек чувствует в сердце явление ужаса, когда перед ним черта неестественного».

«Каждое объединение может состояться лишь на кооперативных началах. Стоит только допустить элемент ... подавления и унижения, чтобы рано или поздно эти отвратительные тени превратились в разрушительных чудовищ. Поэтому каждое насилие не может входить в построение твердыни»

«И другое непременное условие должно быть выполнено. Труд должен быть добровольным. Сотрудничество должно быть добровольным. Община должна быть добровольной. Никакое насилие не должно порабощать труд. Условие добровольного согласия должно лечь в основу преуспеяния»

«Всякая насильственность осуждена. Но из всех насилий самое преступное и уродливое зрелище являет насильственная община»

«Не устану твердить, что община должна быть принята сознанием», но насильственная община - абсурд, дикое извращение.

Также сказано в разных томах писем Е. И. Рерих...

«Предоставьте людям самим разбираться. Невозможно насиловать сознание, потому явите терпимость и сдержанность».

«Действительно, если бы Владыки занялись насильственным исправлением и пресечением всех искажений, то можно себе представить, сколько голов свалилось бы с плеч и в какие зверские формы вылился бы, при малом сознании, фанатизм последователей» - так Е. И. Р. характеризует отношение Махатм Шамбалы к насилию. В сущности, тут говорится, как и в «Напутствии Вождю», что «Стоит только допустить элемент» насилия, как последователи того, кто его допустил, раздуют его до чудовищных размеров.

«Великие Учителя никогда не уявляют конкретных советов в земных действиях, но ждут, пока острое желание к определенному решению не нарастет в сознании ученика, и только тогда Они утверждают его, в случае полезности его, и оказывают помощь. Но никогда не будут настаивать даже на весьма нужном действии, если значение его не осознано учеником».

«Трудность в том, что всякое насилие бесполезно, ибо прочно и ценно лишь то, что зародилось в сознании и в сердце».

Действительно: рост и расширение сознания - это рост накоплений «Чаши». Но в «Чашу» ничего насильно не впихнешь. Насилие здесь СОВЕРШЕННО БЕСПОЛЕЗНО.

Но развертывание коммунистических реформ полностью основывается на росте сознания людей, вовлекаемых в эти реформы. Развертывание коммунистических реформ является только следствием роста уровня сознания людей. Успех коммунистических реформ зависит от того, чтобы они шли синхронно, т. е. с той же скоростью, что и рост сознания людей. Но рост сознания насильно ускорить никак невозможно. Поэтому и попытки с помощью насилия ускорить проведение коммунистических реформ бессмысленны. Уровень сознания людей подобен стенам дома, а коммунистические реформы - это крыша дома. И если силой ветра крышу сносит, а стены остаются на том же месте, очень скоро крыша падает на землю и разваливается. Так и с коммунистическими реформами: попытка насильственного ускорения их неизбежно приведет дело к провалу. Выход один: с помощью ненавязчивого антимещанского просвещения помогать естественному росту сознания людей, а потом легко и спокойно показывать им путь коммунистического развития - и они сами в соответствии с их выросшим уровнем сознания захотят пойти по этому пути, как сейчас хотим этого мы!

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7