p align="left">Между тем, такая политика в стране отсутствовала, хотя криминологи постоянно обращали внимание Президента, высших органов власти на необходимость неотложной выработки единой политики борьбы с организованной преступностью. Принятые Правительством Российской Федерации программы по усилению борьбы с преступностью 1994-1995, 1996-1997, 1999-2000 годов разрабатывались при отсутствии документа, раскрывающего государственную политику борьбы с организованной преступностью, в том числе и современным бандитизмом. Именно это обстоятельство определило довольно общий характер названных в них мер борьбы с организованной преступностью. Это характеризует и Национальный план Российской Федерации по реализации Межгосударственной программы совместных мер борьбы с преступностью на период с 2000 по 2003 год.

Федеральная целевая программа по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 годы содержала намек на разработку государственной доктрины по организации борьбы с организованной преступностью как альтернативного варианта документа, отражающего политику государства в отношении этого явления. Причем разработку этой доктрины планировалось завершить уже в 1999 году, что оказалось невыполнимым.

Можно предположить, что непринятие государственной доктрины по борьбе с организованной преступностью обусловили те же факторы, которые называли ведущие специалисты в отношении перспективы развития законодательной базы о борьбе с организованной преступностью в России. Например, В.В. Лунеев указывал, что «российская организованная преступность и ее лобби сделают все возможное, чтобы закон о борьбе с организованной преступностью не был принят или его принятие растянулось на неопределенное время». До настоящего времени вопрос о разработке единой государственной политики в борьбе с организованной преступностью остается открытым. В то же время состояние организованной преступности, гангстерский характер деяний бандитских групп настоятельно требуют качественно нового подхода, нового уровня управления силами, задействованными на криминальном фронте: консолидации государственных органов и структур гражданского общества; согласованности действий всех ветвей власти; координации деятельности по борьбе с организованной преступностью не только в рамках правоохранительной системы, но и на властно-управленческом уровне в субъектах Федерации, федеральных округах и в масштабах страны.

С учетом сказанного правомерно говорить о насущной необходимости для России создания, укрепления и совершенствования единой общенациональной системы мер, специально сориентированных на комплексное противодействие организованной преступности. Особое внимание, по нашему мнению, следует обратить на разработку специальных мер, обеспечивающих, с одной стороны, сдерживание и локализацию деятельности банд, с другой, - разрушение вооруженных организованных преступных групп. Основу такой системы могли бы составить:

- государственная Концепция борьбы с организованной преступностью в Российской Федерации (или Основы государственной политики по борьбе с организованной преступностью), которая должна отражать единый общегосударственный подход к пониманию как организованной преступности в целом, так и ее видов, выделив в них современный бандитизм; содержать сведения, раскрывающие тенденции распространения бандитизма и основные направления противодействия современным формам его проявления на общероссийском, региональном и отраслевом (в сферах жизнедеятельности общества) уровнях;

- финансируемые федеральные и региональные программы по реализации Концепции борьбы с организованной преступностью, в которых следует выделить концептуальные положения и основные аспекты борьбы с современным бандитизмом как силовым фундаментом российской организованной преступности;

- специальное законодательство, регулирующее вопросы борьбы с организованной преступностью;

- специальное законодательство, устраняющее пробелы в области правового регулирования деятельности бандитских групп, организованных преступных группировок и сообществ;

- специальное законодательство, регулирующее вопросы борьбы с коррупцией.

На наш взгляд, именно эти составляющие государственной политики борьбы с организованной преступностью окажут позитивное влияние на сдерживание роста современных проявлений бандитизма.

Специальные меры борьбы с современным бандитизмом многоаспектны, поэтому в рамках дипломного исследования выделим следующие.

Меры по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики. Изучение опыта борьбы с современным бандитизмом показывает, что многие нападения устойчивых вооруженных организованных групп квалифицируются не как бандитизм, а как разбой.

Например, группой в составе 11 человек, организованной Ивановым, с мая 1998 года по январь 1999 года было совершено 17 преступлений, из них 1 убийство, 10 разбойных нападений, грабежи, кражи. Группа была вооружена ружьем «УАЬТЯО» 12 калибра, охотничьими ружьями ТОЗ-34 и МЦ-21-12, карабином «Сайга 410», самодельным пистолетом-пулеметом, револьвером, переделанным из пистолета для подачи звуковых сигналов под боевой патрон, газовым пистолетом «Браунинг». Оружие использовалось как для запугивания жертв, так и по своему прямому назначению. Группа признана организованной, устойчивой и вооруженной, соорганизовавшейся для совершения нескольких преступлений. Однако вопрос о квалификации преступной деятельности участников группы как бандитизма не рассматривался, она была квалифицирована по ст. 162 УК РФ в совокупности с другими статьями.

С учетом изложенного представляется целесообразным дополнить ст. 35 УК РФ еще одной разновидностью соучастия, такой, как «банда», и изначально заложить конструктивные признаки, качественно отличающие ее от иных разновидностей соучастия.

Далека от существующих реалий диспозиция ст. 210 УК РФ - организация преступного сообщества (преступной организации), которую мы увязываем с современным бандитизмом, поскольку, как уже отмечалось, ни одно преступное сообщество не может существовать без организованного вооруженного прикрытия. Это подтверждают и другие исследователи, отмечая активизацию преступных сообществ в совершении тяжких преступлений и указывая среди них бандитизм и другие деяния, характерные для современных банд, - разбойные нападения, захват заложников, квалифицированное вымогательство.

Таким образом, результативность применения ст. 210 УК РФ имеет профилактическое значение по отношению к современному бандитизму. Насущной задачей уголовной политики является наступательное противодействие преступным сообществам (преступным организациям).

Между тем на практике этого не происходит. Согласно статистическим данным за период действия нового Уголовного кодекса следователи органов внутренних дел и следователи прокуратуры расследовали соответственно всего лишь 46 и 16 дел о создании преступных сообществ (организаций) и участии в них. Суды же рассмотрели 17 дел, но только по 5 из них виновные осуждены по ст. 210 УК РФ, в остальных случаях суд оправдал подсудимых, признав их виновными по другим статьям.

Как показывает изучение непродолжительного опыта борьбы с преступными сообществами, рассмотренная ситуация обусловлена противоречиями УК РФ. Так, из смысла ч. 1 ст. 210 УК РФ вытекает, что преступное сообщество состоит из нескольких входящих в него структурных образований. В то же время в ч. 4 ст. 35 УК РФ указывается, что «преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено организованной группой (организацией)…». То есть из этого следует, что сообществом можно считать и отдельную преступную группу.

Указанное несоответствие усугубляется тем, что в УК РФ нет определений организованной группы и преступного сообщества и конкретных признаков, отличающих их друг от друга, что приводит к большим трудностям, которые испытывают работники ОВД, следователи, судьи и прокуроры при квалификации преступных деяний по ст. 210 УК РФ.

Тем более, что современная банда, как уже отмечалось, зачастую представляет именно преступное сообщество (преступную организацию), а не организованную группу: участники преступного формирования занимаются рэкетом, заказными убийствами, похищениями людей и т.д. В качестве примера приведем преступную группу, организованную Ермоловым в Рязани. Она состояла из отдельных звеньев во главе с лидерами, к ним примыкали наиболее активные члены группы. Рядовые участники общались только с членами и лидерами своего звена, не зная всех участников группировки. Четко были распределены роли. Вклад каждого был неравнозначен по объему выполняемых действий, но в конечном счете приводил к совершению звеньями преступлений: убийств, разбоев, вымогательств и т.д. Суд признал 22 участников группы Ермолова виновными в бандитизме.

Изложенное позволяет внести предложение об изменении содержания ст. 35 УК РФ выработке полного и точного определения организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) с указанием конкретных признаков, отличающих их друг от друга.

Кроме того, имея в виду, что значительная часть деяний, совершаемых преступным сообществом (преступной организацией), не относится к категории тяжких и особо тяжких (например, рэкет), предлагается цель деяний - совершение тяжких и особо тяжких преступлений - заменить на «систематическое совершение преступлений».

В этой связи п. 4 ст. 35 УК РФ предлагаем изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для систематического совершения преступлений либо объединением организованных преступных групп, созданных с той же целью».

Серьезную сложность в следственно-судебной практике представляет неопределенность трактовки понятий уголовно-правовых признаков организованных преступных групп (банд), таких, как устойчивость, сплоченность, нападение, на что мы уже обращали внимание. Мы возвращаемся вновь к этому вопросу, поскольку вести борьбу с современным бандитизмом при излишне обобщенной диспозиции ст. 209 УК РФ весьма проблематично. На практике «непрозрачность» критериев конструктивных признаков бандитизма приводит к тому, что должностное лицо, принимающее участие в борьбе с деяниями современных банд (оперативный работник, следователь, прокурор, судья), оценивает ситуацию исходя из своего понимания данного вопроса. Например, как показывает следственная практика, при определении конструктивного признака «нападение» деяния вооруженных преступных групп связываются с совершением тяжкого либо особо тяжкого преступления и только при наличии такового возбуждается уголовное дело по ст. 209. Хотя ни в УК РФ, ни в разъяснениях высших судебных органов не оговариваются в качестве обязательного состава бандитизма какие-либо конкретные цели осуществляемых бандой нападений.

Современные бандитские группы совершают не только тяжкие и особо тяжкие преступления, но и вымогательства, хулиганство, завладение имуществом, деньгами или иными ценностями. Так, по приговору судебной коллегии Ставропольского краевого суда Магомедов, Попов, Тавытов и др. осуждены по ст. 162 ч. 2 п. «а», «б», «г» УК РФ; ст. 145 ч. 2, ст. 144 ч. 2 и др. УК РСФСР. Как указано в приговоре, Попов организовал устойчивую, вооруженную группу для совершения нападений на организации и отдельных граждан с целью похищения автотранспорта и последующего сбыта его на территории Чеченской республики. Кража, предусмотренная ст. 144 УК РСФСР, была квалифицирована по совокупности с бандитизмом (ст. 209 УК РФ). Приговор краевого суда в части квалификации был оставлен Верховным Судом РФ без изменений.

Но такой подход к расследованию и рассмотрению преступлений, совершаемых современными бандитскими группами, скорее всего исключение, чем правило. На практике лабильность и несовершенство формулировок указанных выше обязательных признаков организованных преступных групп изначально способствует субъективному подходу к их оценке. Следует добавить и то, что по делам о деяниях вооруженных организованных преступных групп следователи из-за сложности определения качественных признаков (плюс недостаточная подготовка, отсутствие опыта) разбивают деятельность ОПГ на отдельные эпизоды, квалифицируя ее как повторный разбой, грабеж, вымогательство и др.

О недостатках в правоприменительной практике свидетельствует и тот факт, что к уголовной ответственности привлекается незначительное число участников банд. По изученным уголовным делам по ст. 209 УК РФ количество привлеченных к ответственности составило в 28% случаев 2-3 человека, в 64% - 4-10 человек и только в 8% фигурировало более 10 участников. В целом же по стране по официальной статистике привлекается за бандитизм в среднем 1,7 человека (в 1998 году зарегистрировано 513 фактов бандитизма и 864 лица, совершивших это преступное деяние). Приведенные показатели свидетельствуют о том, что правоохранительные органы не умеют (или не могут, или им не дают) разоблачать и доказывать организованную преступную деятельность.

Недостатки в расследовании дел о бандитских проявлениях обусловливает также отсутствие руководящих разъяснений Верховного Суда РФ. В этой связи целесообразно обобщить Верховным Судом Российской Федерации имеющуюся практику расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о бандитизме в его новых формах и принять руководящее разъяснение. Тем более что такой документ высшего судебного органа был принят, когда только начала действовать новая норма о бандитизме.

В 1997-2002 годах уже сложилась практика расследования и рассмотрения уголовных дел этой категории, позволяющая сделать определенные выводы, которые, полагаем, будут чрезвычайно полезными для органов предварительного расследования, прокуроров и судов. Это даст возможность ссылаться в следственно-судебной практике на официальные источники права, а не на комментарии и методические рекомендации, не имеющие юридической силы.

Изложенное позволяет сделать вывод, что нормы уголовного права, регламентирующие вопросы квалификации вооруженных организованных преступных групп, нуждаются, во-первых, в сокращении оценочных признаков и, во-вторых, - в более полном (развернутом) определении.

Меры противодействия незаконному обороту оружия. Государственные органы должны стремиться к достижению следующих целей: а) исключению возможности незаконного удовлетворения возникшего спроса на оружие; б) перекрытию каналов поступления оружия в преступный оборот; в) изъятию оружия из незаконного оборота и его уничтожению.

Результативность деятельности по достижению этих целей во многом зависит от юридической обоснованности превентивных мер с учетом реальных возможностей органов власти, от проведения всех профилактических мероприятий в комплексе с участием всех структур государственной власти и их тесного взаимодействия.

На переднем плане, по нашему мнению, должны быть меры по пресечению поступления оружия в преступный оборот. Эта работа должна проводиться в трех направлениях: а) совершенствование государственного контроля за предметами вооружения; б) предотвращение фактов кустарного изготовления оружия; в) уничтожение всего изымаемого у населения оружия.

Обеспечению действенного контроля за оборотом оружия может способствовать создание единого комплексного банка данных, включающего: сведения об оружии, находящимся в розыске (с подробным описанием его тактико-технических, криминалистических и иных характеристик); сведения об изъятом оружии с результатами его криминалистического исследования; сведения о лицах, у которых изъято оружие, в том числе освобожденных от уголовной ответственности за деятельное раскаяние.

Наличие такого банка данных позволит, с одной стороны, осуществить полный контроль как за перемещением оружия с момента производства до утилизации, так и за лицами, промышляющими его незаконным оборотом и причастными к подобного рода преступлениям, с другой, в значительной мере облегчит задачу установления источника поступления оружия в преступный оборот и его ликвидацию.

На практике органы предварительного следствия и суды не принимают мер к установлению источников приобретения оружия членами организованных преступных групп. По нашим данным, в 90,8% случаев источник незаконного приобретения оружия остается не установленным.

В целях повышения эффективности борьбы с незаконным оборотом оружия необходимо внести изменения в уголовное законодательство в сторону его ужесточения. Практически во всех странах мира за совершение хищений предметов оружия предусмотрены весьма строгие меры. Российским законодательством хищение либо вымогательство огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет (ст. 226 УК РФ). Но и эта норма используется неэффективно, о чем свидетельствует судебная практика. Так, сотрудник УВД Волгограда Башкатов возглавил группу для транспортировки разных видов оружия и боеприпасов, подлежащих уничтожению, и, дав указание подчиненным скрыть от уничтожения, присвоил три пистолета заводского изготовления (ТТ, револьвер, ПМ), два ружья (ИЖ-27, ИЖ-58МА), основные части к огнестрельному оружию (ударно-спусковой механизм, три цевья) и боеприпасы - 140 патронов. Октябрьский районный суд Ростова-на-Дону приговорил Башкатова по ст. 222 ч. 2 УК РФ к трем годам лишения свободы, по ст. 286 ч. - 1 УК РФ - к двум годам лишения свободы, с применением ст. 69 УК РФ - к четырем годам лишения свободы, но в соответствии со ст. 73 УК РФ постановил назначенное наказание условным.

Эффективными мерами профилактики хищений оружия также могут быть: а) обеспечение надлежащего финансирования, содержание достаточной охраны объектов хранения оружия; б) оснащение объектов хранения оружия современными техническими средствами охраны; в) ежегодное проведение комплексных инвентаризаций вооружения; г) системное проведение общенадзорных прокурорских проверок сохранности оружия с привлечением специалистов; д) направление протестов и представлений прокурора об устранении нарушений законности; е) представление следователя и частных определений судов об устранении причин и условий, способствующих хищению оружия.

Меры по выявлению, изобличению и наказанию лидеров бандитских групп и преступных сообществ. Соотношение организаторов и участников в организованных преступных группах и сообществах по статистическим данным МВД России составляет примерно 1:6. В структуре обследованных организованных преступных групп (сообществ) удельный вес лидеров составляет около 19%. Организованные преступные формирования с потерей лидеров, привлеченных к уголовной ответственности, лишаются управления в подготовке и осуществлении преступлений, утрачивают связи с другими преступными организациями, не способны подбирать и склонять новых членов к участию в преступной деятельности.

Таким образом, можно сделать вывод, что противоправная деятельность организованных преступных групп (банд) с потерей лидеров становится неэффективной. Учитывая это обстоятельство, правоохранительные органы должны акцентировать внимание прежде всего на тех мероприятиях, которые могут в конечном счете дать необходимые доказательства для привлечения организаторов к уголовной ответственности. Между тем, анализ статистических данных свидетельствует о недостатках в практике привлечения к уголовной ответственности лидеров организованных преступных формирований.

Подводя итоги вышеизложенного, акцентируем внимание на следующем: рассмотренные меры по борьбе с современным бандитизмом, как специальные, так общие, останутся нереализованными, если не изменится государственная концепция борьбы с организованной преступностью. Действующая в постсоветской России оборонительная и в некотором отношении возмездная концепция борьбы, обеспечивающая противодействие неорганизованной преступности, не может соответствовать реалиям криминальной действительности и должна быть дополнена новой активно-наступательной стратегией. Смысл этой стратегии - системное нанесение ударов по бандитским группам и сообществам, по их лидерам, пресечение планируемых и подготавливаемых ими преступлений.

2.3 Анализ судебной практики

В связи с вопросами, возникающими у судов при применении законодательства, предусматривающего ответственность за бандитизм, Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановил судам обращать внимание на особую опасность бандитизма, представляющего реальную угрозу как для личной безопасности граждан и их имущества, так и для нормального функционирования государственных, коммерческих или иных организаций.

Под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения.

От иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и своими преступными целями - совершение нападений на граждан и организации.

Об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений.

Обязательным признаком банды, предусмотренным ст. 209 УК РФ, является ее вооруженность, предполагающая наличие у участников банды огнестрельного или холодного, в том числе метательного, оружия как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия.

Использование участниками нападения непригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности.

При решении вопроса о признании оружием предметов, используемых членами банды при нападении, следует руководствоваться положениями Закона Российской Федерации «Об оружии», а в необходимых случаях и заключением экспертов.

Банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды.

Под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения.

Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и в тех случаях, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось.

Создание банды предполагает совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.

Создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления.

В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица обстоятельствам не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды.

Под руководством бандой понимается принятие решений, связанных как с планированием, материальным обеспечением и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений.

Участие в банде представляет собой не только непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, но и выполнение членами банды иных активных действий, направленных на ее финансирование, обеспечение оружием, транспортом, подыскание объектов для нападения и т.п.

В соответствии с ч. 2 ст. 209 УК РФ как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемом нападении и таких лиц, которые, не являясь членами банды, сознают, что принимают участие в преступлении, совершаемом бандой.

Действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ.

Под совершением бандитизма с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 209 УК РФ) следует понимать использование лицом своих властных или иных служебных полномочий, форменной одежды и атрибутики, служебных удостоверений или оружия, а равно сведений, которыми оно располагает в связи со своим служебным положением, при подготовке или совершении бандой нападения либо при финансировании ее преступной деятельности, вооружении, материальном оснащении, подборе новых членов банды и т.п.

Статья 209 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного элемента состава бандитизма каких-либо конкретных целей осуществляемых вооруженной бандой нападений. Это может быть не только непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации, но и убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т.д.

При рассмотрении дел, связанных с бандитизмом, суды учитывают то обстоятельство, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем, в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ.

По смыслу ст. 209 УК РФ совершение любой из предусмотренных законом форм бандитизма возможно лишь с прямым умыслом.

Субъектом данного преступления может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста. Лица в возрасте от 14 до 16 лет, совершившие различные преступления в составе банды, подлежат ответственности лишь за те конкретные преступления, ответственность за которые предусмотрена с 14-летнего возраста (ст. 20 УК РФ).

Особую важность имеет неукоснительное соблюдение принципа индивидуализации ответственности при назначении наказания лицам, виновным в бандитизме. В этих целях необходимо тщательно выяснять и учитывать всю совокупность обстоятельств дела и данных о личности подсудимых: роль и степень участия лица в организации и преступной деятельности банды, тяжесть последствий, наступивших в результате совершенных ею нападений и т.п.

Суды кассационной и надзорной инстанций усилили надзор за рассмотрением судами первой инстанции дел о бандитизме.

Заключение

Проведенные отечественными юристами широкомасштабные исследования внесли неоспоримый вклад в формирование эффективных стратегий, направленных на совершенствование уголовного законодательства и снижение уровня бандитизма в России. Однако большинство научных изысканий ориентировано на выявление региональных особенностей бандитизма либо освещают криминологические аспекты его профилактики. Из поля зрения правоведов ускользнул вопрос о том, насколько существующее понимание «банды» и «бандитизма» соответствует фактическому положению вещей, а также средства преодоления возможных коллизий - юридической сути тематики отграничения бандитизма от сходных по признакам составов преступлений. Практически все научные разработки истоков уголовно-правовой характеристики бандитизма лишь фрагментарно затрагивают этот вопрос.

Таким образом, несмотря на значительное количество трудов в данной сфере, единого комплексного исследования, посвященного отграничению бандитизма от смежных составов преступлений, а также вопросам уголовной ответственности и проблемам квалификации деяний, предусмотренных ст. 209 УК РФ, в настоящее время не существует.

Анализируя признаки объекта бандитизма, следует отметить неоднозначность трактовки содержания общественной безопасности в юридической литературе и тот факт, что методологически верное решение вопроса о содержании общественной безопасности как основного непосредственного объекта бандитизма может быть найдено лишь в дифференцированном подходе к понятиям общественной безопасности и общественного порядка. Выделение общественного порядка в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны нецелесообразно. Общественная безопасность как непосредственный объект бандитизма представляет собой состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних угроз. В тех случаях, когда безопасность в отдельных сферах жизнедеятельности оказывается регламентированной на уровне УК РФ, она приобретает характер нормативно установленных правил поведения, соотносимых уже со статусом общественного порядка. В силу этого, практическое значение имеет лишь разграничение отношений по обеспечению общественной безопасности на общие (базисные) и отношения безопасности в отдельных сферах общественной жизни.

В работе через призму понятия банды анализируются признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ. К специфическим признакам банды традиционно относятся: 1) устойчивость; 2) вооруженность; 3) специальная цель создания (совершение нападений).

Пленум Верховного Суда РФ признак «устойчивости» дополнил еще и «организованностью», однако такое указание свидетельствует лишь об отнесении банды к соответствующей форме соучастия, регламентированной в Общей части УК РФ, со всеми вытекающими отсюда уголовно-правовыми последствиями. Дополнительное выделение в бандитизме, являющемся разновидностью организованной группы, признака устойчивости, является излишним, исключение этого признака позволит акцентировать внимание на общих и особенных признаках банды как «специального» вида соучастия.

В качестве обязательного признака банды следует рассматривать ее вооруженность, при этом необходимо исходить из широкого понимания оружия, руководствуясь при его определении Федеральным законом РФ «Об оружии», а в спорных случаях - заключениями соответствующих экспертиз.

Специальная цель создания банды - нападение на граждан и организации есть еще один неотъемлемый признак банды. Несмотря на имеющиеся различия в подходах к определению юридического понятия нападения, ученые едины во мнении, что обязательным признаком нападения является применение насилия; аналогичной позиции придерживается и действующая судебная практика. Однако нападение и насилие являются понятиями не совпадающими. Нападение в любом своем проявлении сопровождается применением насилия или угрозой его применения, насилие же не всегда выражается в форме нападения. Представляется, что именно насильственный характер посягательств, к совершению которых стремятся организаторы и участники банды, обусловливает повышенную общественную опасность бандитизма. В этой связи цель создания банды необходимо описать как «совершение насильственных преступлений». Заметим, что законодательной технике УК РФ такой прием известен (ст. ст. 116, 117, 132, 278, 279, 296, 334, 357 УК РФ).

На основании вышеизложенного, можно сформулировать авторское определение банды как «организованной вооруженной группы лиц, объединившихся для совершения одного или нескольких насильственных преступлений».

Насущной необходимостью для России в настоящее время является создание, а в последующем - совершенствование единой общенациональной системы мер, ориентированных на комплексное противодействие современному бандитизму как деятельности организованной преступной группы, направленной на систематическое извлечение доходов, достижение контроля в определенной экономической сфере и на определенной территории с использованием вооруженного насилия или угрозы его применения. Необходимо разработать государственную Концепцию борьбы с организованной преступностью в Российской Федерации (или Основы государственной политики в борьбе с организованной преступностью) с последующим принятием федеральных и региональных программ по ее реализации, выделив в них основные аспекты борьбы с современным бандитизмом.

Необходимо принять Федеральные законы РФ «О борьбе с бандитизмом», «О борьбе с коррупцией», «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих судопроизводству».

Поскольку бандитизм в УК РФ перестал быть политическим преступлением, став одной из форм соучастия, следует дополнить ст. 35 УК РФ еще одной разновидностью соучастия, такой, как «банда», в которую изначально заложить конструктивные признаки, качественно отличающие ее от иных разновидностей соучастия.

Нормы уголовного права, регламентирующие вопросы квалификации за организацию преступной группы (ст. 35 УК РФ), банды (ст. 209 УК РФ), нуждаются в совершенствовании: необходимо дать развернутое понятие оценочных признаков «устойчивость», «сплоченность», «нападение». При этом целесообразно обобщить Верховным Судом Российской Федерации практику расследования и судебного рассмотрения уголовных дел о бандитизме и его новых формах проявления.

Большую проблему представляет разграничение бандитизма и вооруженного разбоя, совершенного организованной группой. Подменять один состав другим, не меняя уголовного законодательства, недопустимо.

Оценивая ст. ст. 162 и 209 УК РФ, нельзя упускать из поля зрения содержание объектов посягательств. Разместив ст. 162 УК в главе «Преступления против собственности», законодатель четко ограничил рамки применения нормы. Статья 209 УК размещена в главе «Преступления против общественной безопасности». Объект бандитизма иной - общественная безопасность.

В ч. 5 ст. 35 УК четко оговаривается, что лицо, создавшее организованную группу или сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК. Закон связывает наличие преступного сообщества именно со статьями Особенной части УК, а не только со ст. 210 УК, тем самым, позволяя уточнить, что банда есть разновидность преступного сообщества, а не просто организованная группа.

Уголовной ответственности за бандитизм подлежат лица, которым на момент совершения преступления исполнилось 16 лет. В ч.З ст. 209 УК установлена ответственность для лиц, являющихся организаторами, руководителями, участниками банды или участниками совершаемых ею нападений, если при этом имело место использование ими служебного положения.

Бандитизм в отличие от разбоя считается оконченным преступлением с момента организации вооруженной банды, независимо от того, совершила ли она хотя бы одно нападение или нет. А факт участия в организованной группе, созданной для совершения разбоя, но еще не исполнившей ни одного нападения, следует рассматривать как приготовление к совершению разбоя.

Положения, выносимые на защиту:

1. Сложность в следственно-судебной практике представляет неопределенность трактовки понятий уголовно-правовых признаков организованных преступных групп (банд): устойчивость, сплоченность, нападение. Вести борьбу с современным бандитизмом при излишне обобщенной диспозиции ст. 209 УК РФ весьма проблематично. На практике «непрозрачность» критериев конструктивных признаков бандитизма приводит к тому, что должностное лицо, принимающее участие в борьбе с деяниями современных банд (оперативный работник, следователь, прокурор, судья), оценивает ситуацию исходя из своего понимания этого вопроса.

2. Наибольшую трудность на практике вызывают случаи отграничения от бандитизма насильственно-корыстных посягательств и, прежде всего, вооруженного группового разбоя. Особенно это сложно сделать, в частности, в том случае, когда разбойные нападения совершаются организованной группой с применением оружия. В связи с тем, что оба состава преступления являются усеченными, возникает необходимость точно определить, какие именно признаки элементов состава относятся к бандитизму, а какие - к разбою.

3. Целесообразно внести предложение об изменении содержания ст. 35 УК РФ, которое позволит выработать полное и точное определение организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) с указанием конкретных признаков, отличающих их друг от друга.

Имея в виду, что значительная часть деяний, совершаемых преступным сообществом (организацией), не относится к категории тяжких и особо тяжких, представляется целесообразным аннулировать данный признак субъективной стороны состава преступления и в этой связи п. 4 ст. 35 УК РФ изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для систематического совершения преступлений, либо объединением организованных преступных групп, созданных с той же целью».

В силу особенностей современного бандитизма исключительное значение приобретают совершенствование деятельности специальных структур по борьбе с организованной преступностью, адекватное ведение оперативно-розыскной работы и ее негласных методов. Представляется необходимым установить в Общей части УК РФ норму, соответствующую положению ст. 39 УК РФ о возможности исключения уголовной ответственности внедренного в криминальную среду лица, вынужденно совершившего преступление, кроме особо тяжкого и тяжкого против жизни и здоровья, если оно действовало по специальному предусмотренному законом заданию управомоченных правоохранительных органов.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации 1993

2. Уголовно - процессуальный кодекс Российской Федерации от 05.12.2001 в ред. от 29.03.2010 г.

3. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 24.05.1996 г. в ред. от 24.02.2010 г.

4. Уголовный Кодекс РСФСР 1960. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. - 1960 г. - №23. - ст. 1234 (утратил силу)

5. Федеральный закон от 31.05.1996 №61 - ФЗ «Об обороне» в ред. от 09.11.2009 г.

6. Федеральный закон от 13.12.1996 №150 - ФЗ «Об оружии» в ред. от 18.06.2006 г.

7. Закон РФ от 24 сентября 1992 года «О внутренних войсках Министерства внутренних дел РФ» в ред. от 07.03.2005 г.

8. Федеральная целевая программа по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 годы от 10.03.1999 г.

9. Межгосударственная программа совместных мер борьбы с преступностью на период с 2000 по 2003 год // Собрание Законодательства РФ. 2000. №34.

10. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1953 года «О мерах по усилению борьбы с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в исправительно-трудовых лагерях»

11. Декрет ВЦИК от 23 июня 1921 года «Об объединении всех Революционных Трибуналов Республики» // СУ РСФСР. 1921. №51.

12. Декрет ВЦИК от 2 февраля 1921 года «О борьбе с дезертирством» // СУ РСФСР. 1921. №9 (утратил силу)

13. Положения о революционных военных трибуналах 1920 года // СУ РСФСР. 1920. №54. С. 236.

14. Декрет СНК от 19 февраля 1920 года «О предании лиц, обвиняемых в бандитизме, суду Военно-революционного трибунала» // СУ РСФСР. 1920. №11.

15. Декрет ВЦИК от 20 июня 1919 года «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении» // СУ РСФСР. 1919. №27.

16. Постановление НКЮ от 12 декабря 1919 года «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» // СУ РСФСР. 1919. №37.

17. Декрет СНК РСФСР от 20 июля 1918 года «О суде» // СУ РСФСР. 1918. №52.

18. Рушайло за вооружение казачества // Независимая газета. 15.07.99 г.

19. Аванесов Г.А. и др. Криминология и профилактика преступлений. Особенная часть. Учебное пособие. М., 2006.

20. Белокуров О.В. Организованная преступность: история развития и формы проявления // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2002. №4.

21. Бражников Ф., Толкаченко А. Бандитизм и его отграничение от смежных составов // Уголовное право. 2007. №2.

22. Быков В. Как разграничить бандитизм и разбой // Российская юстиция. 2001. №3.

23. Быков В. Признаки организованной преступной группы // Законность. 2006. №9.

24. Быков В. Что такое организованная преступность? // Российская юстиция. 2005. №10.

25. Васенцов А. Закон РФ «Об оружии» и квалификация преступлений, совершаемых с применением оружия // Российская Юстиция. 2006. №2.

26. Ю. Галиакбаров. Квалификация преступлений по признаку совершения организованной группой // Российская юстиция. 2004 №4.

27. Галиакбаров Р. Разграничение разбоя и бандитизма // Российская юстиция. 2005. №7.

28. Гарбузов В.М. Бандитизм: прошлое и настоящее // Милиция. 2006. №6.

29. И. Герасимов С.И. Политика предупреждения преступности // Организованная преступность, миграция, политика / Под ред. проф. А.И. Долговой. М., 2002.

30. Н. Гришанин П.Ф. Понятие преступной организации и ответственность участников по советскому уголовному праву. Дис. канд. Юрид. Наук. М., 1999.

31. Гуров А.И. Организованная преступность - не миф, а реальность. М., 2002.

32. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1998. Т. 1.

33. Дворкин А.И. Расследование бандитизма. М., 2000.

34. Долгова А. Изменения преступности в реформируемой России и борьба с преступностью // Уголовное право. 2006. №3.

35. Епишин С.С. Организованная преступная группа и ее признаки/ Проблемы борьбы с организованной преступностью: Сб. научных трудов. М., 2000.

36. Жбанов В.А. Методика расследования бандитизма. М., 2003.

37. Иванов Н.Г. К вопросу о понятии группы в Российском уголовном праве // Государство и право. 2000. №11.

38. Иншаков С.М. Криминология: Учебник. М., 2000.

39. Каролина Эриксон. Екатерина Великая. Смоленск, 2004.

40. Комиссаров B.C. Понятие бандитизма в уголовном праве // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2004. №4.

41. Коновалов В. Что такое организованная преступная группа? // Законность. 2003. №8.

Страницы: 1, 2, 3, 4