Мною, ст.следователем СУ ГУВД МО ст.л-том юстиции Никулиным С.В., расследуется уголовное дело N 30292 по обвинению гр. Пионтко С.В. и Полякова Н.А. в совершении преступления, предусмотренного ст.148 ч.3. и др. УК РСФСР.

Поступившее в мой адрес письмо в защиту прав обвиняемых Пионтко и Полякова мною было рассмотрено. Однако, изложенные Вами факты не подтвердились.

Как следует из материалов дела, при задержании Пионтко и Поляков оказывали сопротивление сотрудникам милиции, будучи в состоянии опьянения. В связи с чем, жалобы Пионтко и Полякова на применение к ним при задержании физической силы сотрудниками милиции являются необоснованными.

При личном обыске Пионтко последний не заявлял никаких жалоб и претензий по поводу того, что у него были забраны деньги, повреждены часы. Это им сделано только по прошествии продолжительного периода времени. Что не может не вызвать сомнений в их правдивости.

Проведенной проверкой по аналогичной жалобе Полякова Н.А. помощник серпуховского горпрокурора отказал в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ОМОНа, осуществлявших задержание Пионтко и Полякова, в виду отсутствия в их действиях состава преступления.

24 декабря 1996 г.

Ст.следователь ГУВД МО

ст.л-т юстициии

(подпись)

Никулин С.В.

Мы думаем, что подробно комментировать ответ старшего следователя ГУВД МО

излишне. В нем нет ни слова о телесных повреждениях, нанесенных задержанным,

как будто это в порядке вещей.

Нам известно, что Полякова и Пионтко задержали в один день, но поодиночке. О

каком сопротивлении безоружного человека целой бригаде натренированных ребят

идет речь в ответе, догадаться тяжело.

Нам также известно, что Сергей Пионтко жестоко болеет, у него гипертония II

степени и в тяжелой форме туберкулез.

Какое же сопротивление мог оказать такой больной человек целой бригаде ОМОНа,

что его пришлось, усмиряя, так виртуозно отделать?

Но мнение правоохранительных органов по-прежнему непоколебимо: если арестован

- значит виновен, и если арестован и избит - значит правомерно.

Пример из нашей переписки в очередной раз подталкивает нас к грустному выводу:

пока в "должностных избиениях" будет отсутствовать состав преступления, никто из

нас не может знать, кого бояться больше - хулиганов или сотрудников милиции.

Занималась наша организация и оказанием юридической помощи Александру

Володько, 39-летнему жителю г.Алексин Тульской области, ранее не судимому,

обвиненному в покушении на убийство зам.начальника Алексинского ГУВД.

Володько был арестован в своем доме в первом часу ночи. Как пишет Александр:

". Так начался кошмар, который длился целую вечность".

Первые удары по голове и в зубы я получил в машине, как только она тронулась

с места. Я попытался объяснить, что зубы у меня почти все вставные, и меня

перестали бить в челюсть, а стали бить в лоб и по затылку. Я сидел в наручниках

на заднем сидении между двумя операми, а их начальник Гнитецкий - на переднем.

Гнитецкий заявил, что знает, кто в него стрелял год назад, и сейчас везет меня

убивать в лес или на реку.

Действительно, машина выехала из города, и в кабине наступила полная темнота.

Гнитецкий продолжал рассказывать о покушении на него, утверждая, что это сделал

я. Его подручные изредка вставляли фразы с угрозами, что везут меня убивать. Но

в основном работали кулаками.

Не доезжая деревни Мунырево, в низине свернули с дороги влево - вниз к реке

Оке. Однако, увидев на берегу палатку туристов, решили развернуться и ехать в

другое место.

Впоследствии я узнал фамилии сидевших в машине оперов: Шершнев и Рожков.

Машина с трудом выбралась на шоссе и поехала снова прочь от города. Меня

продолжали бить, и говорить, что я стрелял в Гнитецкого в августе прошлого

года, около его дома, и меня сейчас здесь расстреляют и выбросят или утопят и

оставят в воде. Сказали, что будут топить в реке Ватан, около моста, однако

проехали мимо и через километр свернули направо. Я перестал ориентироваться, т.

к. в этих местах никогда не был.

Через десять минут машина остановилась. Меня выволокли за волосы на дорогу и,

избивая, потащили на обочину и дальше по какой-то раскисшей от дождя грунтовой

дороге.

Метров через семьдесят блеснула река, скорее даже ручей пятиметровой ширины.

Дорога упиралась в нее, остановились около воды.

Мне последний раз предложили сознаться, и Рожков ударил прикладом автомата в

живот, и кто-то ногой в пах. Я, задыхаясь от боли, стал оседать на землю, но

меня подхватили за ноги и сунули головой в воду, ил и камни. Там было

неглубоко, под водой было лицо и уши, не более. Я был, перевернут, и вода

хлынула в ноздри, причинив сильную боль, я стал задыхаться и дергаться, глотая

ртом ил и воду. Я попрощался с родными, - ужасное мгновение перехода в никуда,

и тут меня выдернули. Отдышаться не дали и, избивая, поволокли к машине.

Шершнев ударил кулаком мне по сердцу. Да так, что ребро треснуло. Даже через

три месяца я чувствовал боль в месте перелома. Впоследствии специалисты по

рукопашной борьбе объяснили, что таким ударом можно остановить сердце.

Больше в машине не били, так как я судорожно и часто дышал, сердце кололо, и

я об этом сказал своим истязателям.

В райотделе подняли на третий этаж, и в просторном кабинете следователь с

хитрым лицом, лисьими глазками провела "первый допрос". Я ей, это была женщина,

сказал, что меня избивали и топили в реке, а она с улыбкой ответила что по мне

этого не заметно. На допросе я все отрицал, а мне рассказывали и рассказывали о

преступлении, которого я не совершал".

В деле Володько есть медицинское заключение Алексинской районной больницы,

куда ему чудом удалось попасть, вскрыв для этого вену на руке. В заключении

написано: "Володько А.Л. - 39 лет, доставлен из ИВС. Диагноз: перелом VII

ребра справа, VIII, IX ребер слева, кровоподтеки левой и правой поясничной

области, ссадины и кровоподтеки лица, ушиб грудной клетки, сотрясение

головного мозга, тупая травма живота".

Таким образом, все признаки насилия налицо, факт того, что признательные

показания были получены под пытками, установлен судом. Тем не менее, за это

никто не понес наказания. Уголовное дело против истязателей несколько раз

возбуждалось и прекращалось. Наконец, было прекращено окончательно из-за

невозможности установить личности виновных.

Даже после мед.освидетельствования пытки продолжались. Пытали током, горящей

головешкой, подсаживали в камеру переодетых сотрудников, которые пытались его

повесить, угрожали расправой над семьей.

На десятый день физической и психологической обработки Александр "сознался" в

преступлении, к которому не был причастен.

Общими усилиями трех защитников удалось добиться оправдания Володько по делу

о покушении на убийство.

Вы думаете, он был полностью оправдан? Ничего подобного. Чтобы оправдать два

года и восемь месяцев, проведенные в СИЗО, суд признал Александра виновным в

хранении оружия (?) и приговорил его к тем самым двум годам и восьми месяцам.

Мы привели всего три конкретных примера, свидетельствующих о применении

насилия при задержании и в органах дознания и о безнаказанности и круговой

поруке, царящих в правоприменительных структурах. Все три случая произошли в

1996 году в Московской и Тульской областях, т.е. в центральных регионах

России.

Но вот отрывок из письма Банникова В.В., отбывающего наказание в учреждении

Омской области. Письмо написано в марте 1998 года. ".Но когда на голову

одевают целлофановый мешок, руки и ноги пристегивают наручниками и бьют долго

и упорно, то тут приходится выбирать между жизнью и смертью. И так

продолжалось несколько дней. Все это время не кормили, пока не согласился

взять вину на себя". Банников осужден на 15 лет за убийство. Утверждает, что

преступления не совершал, но под пытками подписал все, что требовали от него

на следствии.

Из писем за 1999 год выделим хотя бы одно, в нем осужденный житель Тюменской

области под пытками признался в убийстве соседской девочки, которого не

совершал.

И, наконец, одно из писем 2000 года. Житель Псковской области пишет, как его

с применением насилия заставили в качестве свидетеля дать ложные показания

против своего знакомого, которого впоследствии осудили за нанесение тяжких

телесных повреждений на 8 лет лишения свободы.

Для наглядности считаем целесообразным привести следующую таблицу:

Количество человек, жалующихся на незаконность ведения следствия или несогласных с приговором

3618

Из них:

Количество человек, жалующихся на применение насилия при задержании или дознании

2795

Количество человек, имеющих справки медицинского освидетельствования

613

Таким образом, проанализировав письма, в которых есть упоминание о применении

насилия при задержании или производстве дознания, можно сделать вывод, что

эти жестокие противоправные методы используются повсеместно, масштабно и

массовость их со временем не затухает.

Что можно предпринять для эффективной борьбы с применением пыток? Мы

присоединяемся к предложению заслуженного юриста России Сергея Анатольевича

Пашина. Он считает, что если мы хотим уничтожить пытки, то их использование

нужно сделать:

· во-первых, затруднительным;

· во-вторых, бессмысленным.

Для этого он предлагает следующие меры:

· во всех отделениях милиции ввести обязательное присутствие

дежурного защитника, оказывающего необходимую юридическую помощь при всех

задержаниях и первых допросах;

· при задержании в обязательном порядке выдавать каждому задержанному

карточку с описанием его прав.

Но самым эффективным из предложений С.А.Пашина нам кажутся следующие:

· суд не должен принимать во внимание признательные показания, если

они были взяты в отсутствие защитника;

· если подсудимый отказывается от признательных показаний, данных на

следствии, они могут быть приняты во внимание только, если обвинение докажет

их правильность. Бремя такого доказывания должно лежать на обвинении.

Мы предлагаем еще целый ряд, на наш взгляд, эффективных мероприятий,

необходимых для искоренения пыточной практики ведения следствия, а именно:

1. Прекратить планирование в МВД раскрываемости преступлений, ибо сами

эти требования провоцируют массовые пытки и фальсификации дел.

2. Обязать работников милиции носить номерные жетоны, чтобы не было

обезлички.

3. В обязательном порядке вести журнал регистрации задержанных,

доставленных с телесными повреждениями или жалующихся на применение насилия.

Если телесные повреждения имеют место, сотрудник, принимающий задержанного,

обязан сообщить об этом прокурору.

4. Ввести в закон понятие "жертва пыток" и утвердить право таких

граждан на получение бесплатной адвокатской помощи и компенсации за

перенесенные страдания.

5. Утверждение и реализация Закона "Об общественном контроле над

местами лишения свободы - реальная преграда пыткам и сговорам МВД,

прокуратуры, судов - против граждан.

Предлагая все перечисленные мероприятия, мы отдаем себе отчет в том, что до

тех пор пока правоохранительные органы будут работать ради статистики,

насилие во имя "раскрываемости" преступлений будет продолжаться вопреки всем

нашим с вами стараниям.

Нарушение 51 статьи Конституции Российской Федерации

"1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и

близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от

обязанности

давать свидетельские показания".

(ст.51 Конституции РФ)

"Суд, прокурор, следователь и лицо,

производящее дознание, обязаны разъяснить

участвующим в деле лицам их права и

обеспечить возможность осуществления этих прав".

(ст.58 УПК РСФСР)

Нарушения указанных конституционных прав граждан и требований ст.58 УПК

встречаются довольно часто. Как правило, допрашивая юридически безграмотного,

перепуганного, а зачастую и избитого человека, недобросовестные дознаватели

нередко применяют следующую методику: Четко и внятно не предупреждают о праве

гражданина не свидетельствовать против себя и своих близких и о праве не

давать никаких показаний, но в процессе допроса дают, как бы мимоходом,

подписать бланк, в котором указано, что со своими правами допрашиваемый

ознакомлен. В дальнейшем все ссылки гражданина на незнание закона остаются

беспочвенными, т.к. везде, где требуется, стоит его подпись.

Очень часто применяется и другая методика. Гражданина приглашают на допрос в

качестве свидетеля и, естественно, предупреждают об ответственности за дачу

ложных показаний или отказ от дачи показаний. На этот раз предупреждают четко

и внятно. Затем, получив необходимую информацию, объявляют свидетеля

подозреваемым и знакомят его с правом не свидетельствовать против себя.

Повсеместно нарушается 51 статья Конституции и при допросе свидетелей -

близких родственников заключенного.

Об этом нам известно как из собственной практики, так и из многочисленных

писем заключенных и их близких.

Зачастую, допрашивая в качестве свидетелей близких родственников

подозреваемого, недобросовестный следователь "забывает" предупредить их о

праве не свидетельствовать против своего близкого. Затем, давая на подпись

протокол допроса, заодно получает и нужную ему подпись об ознакомлении с

правами. Эти факты в очередной раз свидетельствуют о правовой безграмотности

населения, которой в нужный момент можно ловко воспользоваться.

Эти нарушения существенно ущемляют право граждан на защиту, а также сводится

на нет понятие презумпции невиновности, поскольку в основу обвинения

впоследствии вкладываются не факты и доказательства, а показания допрошенного

гражданина. Что касается презумпции невиновности, то это понятие лишь

продекларировано, а в действительности при расследовании уголовных дел

обвинение, как правило, переигрывает защиту. Из 4180 человек, написавших нам,

917 жалуются на нарушение 51 статьи Конституции РФ.

С учетом правовой неподготовленности населения с недобросовестностью органов

следствия и дознания бороться очень трудно. Как выяснить, осознанно или

неосознанно гражданин поставил свою подпись? Практически судьи и прокуроры не

вдаются в эти подробности, таким образом, опрометчиво данные показания,

полученные с нарушением закона, могут пагубно повлиять на судебное решение.

Для искоренения такой порочной практики приходится повторить следующие

предложения:

Нарушение права на защиту

"Каждый вправе защищать свои

права и свободы всеми способами,

не запрещенными законом"

(п.2 ст.45 Конституции РФ)

Под правом обвиняемого на защиту понимается совокупность всех,

представленных ему законом процессуальных прав для опровержения предъявленного

обвинения или смягчения ответственности.

Прежде всего, попавший под уголовную ответственность гражданин вправе знать,

в чем он подозревается или обвиняется. Зная об этом, человек делает выбор,

пользоваться ему услугами защитника или осуществлять защиту лично.

Для оказания юридической помощи гражданам действует коллегия адвокатов. В

случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно.

Однако, именно право выбора способа защиты зачастую нарушается буквально с

первых минут следственных действий. Эти нарушения совершаются чаще всего

двумя способами.

Первый способ - грубый. Защитника просто не допускают к подзащитному, и

пока они оба добиваются восстановления законности, следствию нередко удается

все-таки заполучить удобные для их версии показания.

Второй способ - лукавый. Следователь узнает у подозреваемого, в состоянии

ли тот оплатить услуги адвоката. И если оказывается, что перед ним человек,

материально малообеспеченный и к тому же в правовом отношении безграмотный, он

объясняет, что раз у него нет денег, то тот должен официально отказаться от

защитника. Довольно большая часть подозреваемых и обвиняемых, оказавшихся

деморализованными, послушно следует "доброму" совету следователя.

На этом перечень нарушений права на защиту не исчерпывается. Сплошь и рядом

применяется еще и такой способ, затрудняющий контакты заключенного с

защитником:

Прежде чем допустить последнего к своему подзащитному, администрация требует

у него разрешение следователя или судьи. Это требование грубо противоречит

Закону "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении

преступлений", поскольку в ст.18 четко сказано, что адвокату, участвующему в

качестве защитника необходимо предъявить ордер юридической консультации, а

представителю общественной организации, являющейся защитником, протокол

собрания. В большинстве случаев защитники подчиняются этим незаконным

требованиям, и если у них нет разрешения, послушно отправляются его добывать.

Хорошо если следователь или судья находятся в одном городе с СИЗО. Зачастую

приходится ехать в другой город, и свидание откладывается.

Мы уже предлагали несколько эффективных мер, необходимых для предотвращения

насилия с первых шагов дознания и следствия. Считаем целесообразным две из

них повторить, так как они должны способствовать соблюдению законности на

всех стадиях следствия. Итак, мы еще раз настойчиво предлагаем:

· Во всех отделениях милиции и прокуратурах ввести обязательное

присутствие дежурного защитника, оказывающего юридическую помощь при всех

задержаниях и первых допросах.

· При задержании в обязательном порядке выдавать каждому задержанному

карточку с описанием его прав.

· Во избежание случаев отказа подозреваемого или обвиняемого от

защитника под давлением дознавателя или следователя необходимо добровольность

и осознанность этого отказа обусловить не только его подписью, но и

присутствием ближайших родственников или, в крайнем случае, двух понятых.

2. НАРУШЕНИЯ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

После задержания и производства дознания, (если оно необходимо), начинается

процесс предварительного следствия, состоящий из целого ряда следственных

действий. Порядок проведения каждого из них прописан в уголовно-

процессуальном законодательстве, и тем не менее, как свидетельствуют письма,

этот порядок нарушается чрезвычайно часто. Такая недобросовестность ведения

следствия вольно или невольно способствует фальсификации уголовного дела.

В данной брошюре мы коротко остановимся на нескольких самых распространенных

процессуальных нарушениях, допускаемых сотрудниками правоохранительных

органов во время следствия.

Мера пресечения

Остановимся на такой мере пресечения, как содержание под стражей. Статья 96

Уголовно- процессуального кодекса как нельзя более ярко свидетельствует о

безжизненном состоянии в России такой нормы как презумпция невиновности. В

названной статье перечисляется целый список преступлений, согласно которому

обвиняемого могут заключить под стражу по мотивам одной лишь опасности

предполагаемого преступления.

Таким образом, виновность человека признается фактом задолго до решения суда.

Такой неконституционный подход влечет за собой столь же неправовые последствия.

Содержание под стражей во время следствия зачастую используется как способ

принуждения к даче показаний.

Приведем для примера дело Купчика Виктора Алексеевича, исполнительного

директора Фонда социальной поддержки населения г.Омутнинск Кировской области.

Купчик в 1996 году обратился за помощью в Общество защиты осужденных

хозяйственников и экономических свобод. Организация, в свою очередь,

направила в местную прокуратуру официальное письмо с просьбой освободить

Купчика из- под стражи до решения суда. В своем ответе и.о. прокурора

Омутнинского района пояснил, что Купчик на допросе отказался давать какие-

либо объяснения, чтобы можно было проверить его доводы. "При таких

обстоятельствах я не мог не продлить срок содержания под стражей до трех

месяцев".

Из ответа предельно ясно, что Купчик не мог быть отпущен на время следствия,

потому что не давал нужных следователю показаний.

Только по окончании расследования и при подаче дела в суд отцу двух

малолетних детей Виктору Купчику мера пресечения была изменена на подписку о

невыезде.

Суд приговорил его к полутора годам условного наказания.

Оказывается, совсем не обязательно было лишать семью кормильца, держать его в

СИЗО, тратить на него скудные бюджетные средства.

Просто таким жестоким способом от него добивались показаний.

Характерно, что Генпрокуратура не усмотрела в действиях районного прокурора

откровенного нажима и поддержала избранную ими методику получения признаний.

Есть еще одна сторона у этой проблемы. Чем больше пробудет под стражей

человек во время следствия, тем труднее вынести ему оправдательный приговор.

Как правило, в таких случаях суд ограничивается отбытым сроком или дает срок,

близкий к отбытому.

Как ни странно, но жалоб на избрание незаконной меры пресечения в

исследованных письмах очень мало, хотя по смыслу многих писем видно, что

зачастую человека необоснованно и долго держат под стражей в то время, когда

в отношении его можно было применить какую либо другую меру пресечения.

Это еще раз свидетельствует о правовой безграмотности большинства

заключенных. Как правило, они, интуитивно, на уровне эмоций чувствуют, что с

ними поступают незаконно и несправедливо, но в чем именно заключается это

нарушение, не знают и поэтому сформулировать жалобу не могут.

Необоснованное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу -

весьма распространенное явление в правоохранительной практике.

Далее следует такое явление , как содержание под стражей с просроченной

санкцией.

Зачастую с момента истечения санкции до ее продления проходит срок более месяца.

Нередко используются и другие способы, чтобы, держа человека под стражей,

отсрочить официальную дату задержания:

· Подозреваемого "оформляют" как задержанного в административном

порядке с целью отсрочить составление протокола о задержании согласно ст.122

УПК. При этом срок задержания начинают исчислять "с момента вытрезвления".

· На подозреваемого накладывают через суд административное взыскание

в виде ареста до 15 суток по надуманному незначительному поступку, а тем

временем "работают" с ним по уголовному делу.

Эти порочные явления - не просто свидетельство беззакония. Истощение

организма, туберкулез и другие болезни, смертность и душевные расстройства-

все это последствия чрезмерного увлечения содержанием под стражей

подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений до суда .

Мы предлагаем в срочном порядке закрепить право избрания такой меры

пресечения только за судом. Не ждать, пока сам заключенный обжалует арест, а не

применять заключение под стражу без судебного решения.

При этом судебное рассмотрение о применении меры пресечения должно быть

публичным и состязательным, как и любое иное судебное заседание.

Но даже такие меры радикально не изменят ситуацию до тех пор, пока в УПК

будет содержаться норма, позволяющая заключать под стражу, исходя только из

тяжести статьи, по которой предъявлено обвинение.

Что касается истечения сроков санкции на содержание под стражей, необходимо

потребовать от начальников СИЗО неукоснительно исполнять Федеральный закон " О

содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", а

именно статью 50, в которой указано: "Если по истечении установленного срока

содержания или заключения под стражу в качестве меры пресечения соответствующее

решение об освобождении подозреваемого или обвиняемого либо о продлении срока

содержания его под стражей в качестве меры пресечения или сообщение об этом

решении не поступило, начальник места содержания под стражей освобождает его

своим постановлением".

Данную формулировку необходимо уточнить, так как выражения "сообщение об этом

решении" не обязывает это сообщение быть официальным. По этой причине бывает

достаточно, чтобы следователь позвонил по телефону и велел продолжить

содержание своего подопечного под стражей, хотя на самом деле санкция еще не

продлена.

Во всяком случае нам не известны факты, когда бы начальник СИЗО выполнял свою

обязанность и освободил заключенного в связи с истечением санкции.

Опознание

Проведение опознания -одно из важных процессуальных следственных действий.

Нарушение закона при производстве опознания в значительной мере может

привести к фальсификации уголовного дела, в результате чего может быть

осужден невиновный человек. Для опознания может быть предъявлен как человек,

так и предмет, необходимый для выяснения обстоятельств дела.

Проработав письма за истекшие почти шесть лет, мы можем составить следующий

список нарушений порядка предъявления для опознания.

· Зачастую опознаваемому указывают определенное место, которое он

должен занять среди предъявленных лиц, в то время, когда ему должен быть

предложен выбор места по своему усмотрению.

· Нередки случаи, когда свидетель или потерпевший допускаются к

опознанию, находясь в состоянии алкогольного опьянения.

· Несколько писем свидетельствуют о том, что подозреваемый

предъявлялся опознавающему в одиночестве, без других лиц.

· Многие письма свидетельствуют о том, что внешность других лиц, с

которыми предъявлялся опознаваемый, резко отличалась от опознаваемого.

Например, житель города Серпухова, светловолосый, высокий человек, славянской

наружности предъявлялся вместе с двумя кавказцами невысокого роста. Кроме

этого он был в ботинках без шнурков, в брюках без ремня, со следами побоев на

лице.

· Встречаются письма с информацией о том, что опознание было

проведено по фотографии, в то время, когда была возможность провести

опознание самого человека.

· Встречаются случаи, когда опознание проводилось через месяц и более

после совершения преступления.

· При предъявлении для опознания предметов зачастую нарушается их

однородность. Например, изъяв у обвиняемого пистолет-зажигалку, ее предъявили

вместе с настоящим оружием. В другом случае, подозревая человека в применении

оружия определенного вида и калибра, для опознания предъявили три предмета

разной марки.

· Нарушается требование закона и в том смысле, что зачастую

опознающий не может объяснить, по каким приметам он опознал лицо или предмет,

тем не менее опознание признается обоснованным. Например, потерпевшая

опознала часы "Ориент" из металла дымчатого цвета, хотя в своем заявлении

написала, что часы были из белого металла, марку не знает, но импортные.

Никаких особых примет она не сообщила, хотя браслет часов был испачкан

краской, на что и при опознании она не обратила внимания, тем не менее ее

выбор был признан обоснованным. Опознание проводилось в связи с

расследованием уголовного дела об убийстве.

Нам известен случай, когда человек получил срок 4 года 6 месяцев за кражу

только лишь потому, что потерпевший опознал его по белому плащу. К счастью,

впоследствии приговор был отменен, а человек оправдан.

Экспертиза

Практика и письма показывают, что даже такое важное следственное действие как

производство экспертизы, можно превратить из средства установления истины в

инструмент для фальсификации дела. Вполне объяснимо, что в ряде случаев

эксперт не в состоянии дать исчерпывающий и категорический ответ на

поставленные вопросы. Тем не менее, его выводы почти всегда трактуются в

сторону обвинения.

Например, нам известен случай, когда эксперт не смог с точностью установить,

когда потерпевшему были причинены телесные повреждения, от которых он

скончался. Расхождения колебались в пределах трех суток, но суд из трех

возможных выбрал ту дату, которая подходила для вынесения обвинительного

приговора. К счастью, спустя 2 года и 6 месяцев, нам удалось добиться

освобождения этого осужденного, но он успел заболеть туберкулезом, а

настоящий преступник так и остался на свободе.

Но чаще всего несовершенство экспертизы проявляется, когда нужно установить

истину по группе крови, слюне, поту и т.д. В таких случаях обычно эксперты в

своих заключениях делают выводы типа: не исключено происхождение крови от

гражданина А. или того хлеще: не исключено происхождение крови или от

обвиняемого А. или потерпевшего Б. И тогда следователь, а затем и суд

признают принадлежность крови так, как того требует обвинение.

Таким образом, предположительные выводы экспертизы, принимаемые во внимание,

как следователем, так и судом, существенно нарушают принцип презумпции

невиновности, тем не менее повсеместно используются в отечественной

правоприменительной практике.

Иные способы фальсификации уголовного дела

Помимо перечисленных процессуальных нарушений можно привести еще множество

других, так или иначе искажающих истину или не дающих возможности полностью

воссоздать картину преступления. К таким нарушениям относятся: искажения и

подсказки во время следственного эксперимента, отказ в проведении очной ставки,

отказ в вызове свидетелей, отказы в других ходатайствах, проведение обыска без

санкции и протокола, давление на свидетелей, обвинение только со слов

потерпевшего, неправильное хранение вещественных доказательств, нарушения

при привлечении понятых, сокращение сроков ознакомления обвиняемого с

материалами дела.

На двух последних проблемах хочется остановиться подробнее.

Что касается участия понятых при производстве ряда следственных действий,

то в этой области следственного процесса также содержится целый ряд нарушений,

о которых сообщается в письмах:

· привлечение в качестве понятых лиц, являющихся сотрудниками либо

знакомыми лиц, производящих дознание;

· использование в качестве понятых лиц, чья личность не установлена;

· поверхностное ознакомление понятых с их правами и обязанностями;

· получение от понятых подписей под протоколами следственных

действий, в которых они участия не принимали.

К примеру, нередко встречаются случаи, когда при попытке пригласить понятых в

суд, оказывается, что по указанному адресу такие лица никогда не проживали.

Мы уже приводили пример, когда понятые были приглашены для формальности и

пассивно стояли в дверях, в то время как сотрудники органов следствия

производили осмотр, обыск, и другие действия.

Роль понятых чрезвычайно важна. В связи с этим названные нарушения следует

исключить, внеся необходимые дополнения в уголовно-процессуальное

законодательство.

Сокращение сроков ознакомления обвиняемого с материалами дела.

В подавляющим большинстве случаев, если следственные органы не укладываются в

предельные сроки содержания под стражей до передачи дела в суд, то время

ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела резко

сокращается. Вполне естественно, что каждый обвиняемый хочет изучить дело как

можно более подробно, и отказать ему в этом - значит существенно сузить его

шансы на самозащиту. В то же время у следователя действительно нет

возможности растягивать ознакомление с делом на неопределенное время. Для

решения этой достаточно острой проблемы можно предложить следующую

процессуальную норму:

· Материалы дела должны предъявлять обвиняемым и их

защитникам для ознакомления не позже наступления последней четверти

установленного предельного срока содержания под стражей на предварительном

следствии. Если обвиняемый и защитник не успевают ознакомиться со всеми

материалами дела, следователь должен принять меры, чтобы эти материалы были

скопированы в части, указанной обвиняемым и его защитником, за счет обвиняемого

и вручены им для последующего использования. При отсутствии у обвиняемого

средств расходы на копирование могут быть включены в судебные издержки.

· Все перечисленные выше нарушения существенно снижают

достоверность следствия, но, тем не менее, ложатся в основу обвинительных

заключений. Поэтому необходимо исключить из УПК понятие внутреннего убеждения

следственных и прокурорских работников. Профессиональным юристам в своих

оценках следует ориентироваться лишь на закон, а в случаях неустранимых

противоречий неуклонно применять принцип презумпции невиновности.

3. УСЛОВИЯ СОДЕРЖАНИЯ СИЗО И ИВС.

"В общественном сознании бытует мнение:

чем им там хуже, тем больше надежды,

что зарекутся преступники в тюрьмы попадать,

встанут, мол, на путь исправления. Это циничное заблуждение,

ничто не озлобляет человека, так как полное

бесправие, помноженное на несвободу".

(Борис Резник, "Известия" 23 марта 1995 г.)

Выбирая проблемы для освещения их в данном разделе, мы, пожалуй, не нашли

ничего такого, о чем бы сотни раз не писалось и не говорилось в последние

годы, поэтому чтобы не повторяться, мы просто перечислим наиболее часто

встречающиеся жалобы, а затем отдельно остановимся лишь на некоторых из них.

В основном написавшие нам заключенные или их родственники жалуются на:

-запредельную переполненность следственных изоляторов, антисанитарию, вши,

чесотку, плохое питание, плохую медицинскую помощь, сырость, аварийное

состояние помещений, содержание больных и здоровых в общих камерах, высокую

заболеваемость и даже смертность от туберкулеза, грубость и оскорбления со

стороны администрации, издевательства со стороны бойцов спецназа, отсутствие

прогулочных двориков и постелей в ИВС, неотправление жалоб, бездействие

прокуратур по надзору за исполнением закона в местах предварительного

заключения, содержание под стражей с просроченной санкцией, пропажу вещей и

продуктов из передач, незаконные изъятия вещей во время обыска.

По статистическим данным примерно 10% от общего числа заключенных больны

туберкулезом, а среди написавших нам -18%, из них заболели, находясь в местах

лишения свободы около 60%.

Хочется привести отрывок из одного письма, написанного отцом заключенного,

умершего в ИВС г.Новокузнецка: "28 ноября 1995 года мой сын Лазаренко Алексей

Николаевич был задержан работниками милиции. Ему не дали одеться и потом не

разрешили передать одежду. В одной майке, спортивных брюках и тапочках на

босу ногу он был брошен в подвал ИВС. На протяжении 11 дней помимо жестоких

избиений Алексей переносил пытки холодом. В результате у сына обострился

туберкулез, температура ниже 39 градусов не падала, он уже не мог ходить,

лежал пластом. В тюремной санчасти необходимых лекарств не было, между тем

следователь алиби сына не проверял, не допрашивал его, и в то же время не

разрешал отправлять его в больницу. Тюремный врач, видя, что человек

погибает, отправил его без согласия следователя в больницу. Но было уже

поздно, 16 апреля 1996 года наш сын Лазаренко Алексей Николаевич скончался,

изощренные побои и жестокая простуда не прошли даром!"

Безусловно, в катастрофическом распространении туберкулеза роковую роль

играет переполненность мест заключения, отсутствие необходимой медицинской

помощи.

Но приведенный выше отрывок из письма в очередной раз показывает, что

основной причиной этой переполненности является именно репрессивнаная

уголовная политика государства. Зачем нужно было держать полураздетого

человека зимой в подвале 11 дней, не брать для него от родственников одежду,

не отправлять его в больницу? Без тени сомнения можно сказать, что

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5