Контрольная: Брачно-семейные правонарушения и их правовые последствия

Контрольная: Брачно-семейные правонарушения и их правовые последствия

Введение

1. Круг отношений, регулируемых семейным правом

До принятий нового Гражданского и Семейного кодексов Российской Федерации

предмет семейного права обычно определялся как "личные и имущественные

отношения, возникающие между людьми из брака, кровного родства, усыновления,

принятия детей в семью на воспитание" или как пличные и производные от них

имущественные отношения, возникающие между людьми из брака и принадлежности к

семье"1.

Практически все авторы считали, что семейное право представляет собой

самостоятельную отрасль права, отличную от права гражданского. С принятием

Гражданском и Семейного кодексов в определении предмета семейного и

гражданского прайа произошли существенные изменения. Пересмотрено и

соотношение между данными отраслями. Некоторые институты: опека,

попечительство, акты гражданского состояния, традиционно входившие в состав

семейного законодательства, стали регулироваться Гражданским кодексом

Изменились и теоретические подходы к исследованию предмета и метода семейного

и гражданского права.

Возрождение в нашей стране теории частного и публичного права дало

возможность анализировать эти вопросы с совершенно иных позиций. При

сравнении ст. 2 КоБС РСФСР 1969 г. и ст. 2 Семейного кодекса РФ 1995 г.,

устанавливающих круг отношений, регулируемые семейным законодательством, на

первый взгляд, может показаться, что определение предмета изменилось не столь

уж существенно. В старом Кодексе говорилось, что семейное право регулирует

личные и имущественные отношения, возникающие в семье между супругами, между

родителями и детьми, между другими членами семьи, а также отношения,

возникающие в связи с усыновлением, опекой, попечи­тельством. принятием детей

на воспитание. Кроме того, к предмету семейно-правового регулирования

относилось установление порядка и условий вступления в брак и прекращения

брака и порядка регистра­ции актов гражданского состояния.

В Семейном кодексе также указывается, что семейное право уста­навливает

условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его

недействительным. В этой части определение предмета семейного права

практически не изменилось.

Семейное право регулирует личные неимущественные и имущест­венные отношения

между супругами, родителями и детьми, к которым приравниваются усыновленные и

усыновители, а в случаях и в преде­лах, предусмотренных семейным

законодательством, — между други­ми родственниками и иными лицами. Семейное

право определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без

попечения родителей.

Легко видеть, что если ранее действовавшее семейное законода­тельство

определяло предмет семейного права столь широко, что это явно не

соответствовало действительности, то в Семейном кодексе предпринята попытка

дать ему более четкое и более узкое определение. Очевидно, что семейное право

никогда не регулировало все неимуще­ственные и все имущественные отношения,

возникающие в семье между супругами, родителями и детьми и тем более между

другими членами семьи. Имущественные отношения между родителями и деть­ми, а

также другими членами семьи, в том числе и возникающие в семье, например

отношения собственности, всегда регулировались нормами гражданского, а не

семейного права. К семейно-правовой сфере относились лишь алиментные

обязательства, существующие между этими лицами.

В Семейном кодексе по-прежнему говорится об имущественных и личных

неимущественных отношениях между супругами, родителями и детьми и без всякого

ограничения. Однако в отношении других членов семьи речь идет уже не о всех

имущественных и личных неиму­щественных отношениях между ними. а только о тех

из них, которые прямо предусмотрены семейным законодательством.

Кроме того, семейное законодательство может устанавливать пре­делы, в которых

данные отношения подпадают под его воздействие.

Например, семейное законодательство регулирует в настоящее время только

некоторые аспекты опеки и попечительства, в частности, отно­шения,

возникающие в связи с воспитанием детей в семье опекуна.

Анализируя данную норму, можно прийти к выводу о том, что семейное

законодательство, как и прежде, не содержит качественных материальных

критериев, позволяющих отграничить семейные отно­шения от отношений,

регулируемых другими отраслями права. Дан­ные отношения выделяются лишь по

формальным признакам. Они должны возникать между супругами или родителями и

детьми, или между другими родственниками, или иными лицами, однако в

послед­них двух случаях о регулировании таких отношений должно быть прямое

указание в нормах семейного законодательства.

Как уже отмечалось, семейное законодательство не регулирует всех

имущественных и личных неимущественных отношений между супругами и родителями

и детьми. При отсутствии материального критерия для разграничения отношений,

регулируемых семейным и гражданским правом, ответить на вопрос о том, какие

имущественные отношения между родителями и детьми, а также между супругами

являются семейно-правовыми, практически невозможно. Единствен­ным способом,

позволяющим определить, применимо ли в тех или иных случаях семейное

законодательство, является выяснение того, существуют ли нормы семейного

права, прямо регулирующие данные отношения. Если таких норм нет, необходимо

выяснить, регулирует ли данные отношения гражданское право.

Хотя в ст. 4 Семейного кодекса[i]' и

говорится о применении граж­данского законодательства к семейным отношениям, не

урегулирован­ным семейным законодательством, при отсутствии в семейном праве

материального критерия для отграничения семейных отношений от гражданских

различить их невозможно, что указывает на их одинако­вую правовую природу.

Буквальное толкование ст. 4 СК может привести к выводу о том, что все

имущественные отношения и личные неимущественные отно­шения между членами

семьи являются семейно-правовыми. В этом случае пришлось бы признать, что

наследование по закону, отношения собственности между родителями и детьми,

братьями, сестрами и иными членами семьи, живущими одной семьей, являются

семейно-правовыми и их регулирование нормами гражданского права следует

рассматривать лишь как применение норм гражданского права к се­мейным

отношениям, что не соответствует реальности.

Применение материального критерия, закрепленного в Граждан­ском кодексе

[1] для определения гражданских правовых отношений, приводит к тому же

выводу. В ст. 2 ГК указывается, что гражданское право регулирует "другие

имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные

на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников".

Семейные отношения отвечают всем этим признакам. Их участники юридически равны,

наделены автономной волей, их имущество обособлено от иму­щества друг друга.

Таким образом, использование материального критерия только подтверждает

одинаковость природы гражданских и семейных отно­шений. Попытка определения

семейных отношений как отношений, возникающих в семье, также не дает ответа

на вопрос о природе этих отношений. Само понятие семьи всегда было настолько

неопределен­ным, что его невозможно даже закрепить в законодательстве. Семья

может рассматриваться в двух значениях. Семья в социологическом смысле

традиционно понималась как "союз лиц, основанный на браке, родстве, принятии

детей в семью на воспитание, характеризующийся общностью жизни, интересов,

взаимной заботой".

Однако данное определение в настоящее время должно быть рас­ширено. Семья в

социологическом смысле может основываться также на фактических брачных

отношениях, в том числе и на отношениях между лицами одного пола, которые

получают в настоящее время все большее юридическое признание в различных

странах, несмотря на то, что многие христианские церкви, как и Русская

Православная Цер­ковь, отрицательно относятся к однополым союзам.

Большое влияние на развитие понятия семьи в странах — участни­цах Римской

Конвенции "О защите прав человека и основных свобода 1950 г" сыграла

интерпретация понятия "семейная жизнь" в решениях Европейского Суда по правам

человека по применению ст. 8 Конвен­ции. Европейский Суд констатирует наличие

семейной жизни не только при наличии формальных семейных связей, но и в

случае фак­тического сожительства.

Таким образом, важнейшим критерием для определения принад­лежности лиц к одной

семье являются фактические семейные отноше­ния между ними. Часто, хотя и не

всегда, эти отношения выражаются в совместном проживании

[2]. Если раньше считалось, что не семьи в социологическом смысле составляют

семью в юридическом смысле, поскольку для этого необходимо законодательное

признание данного союза семьей, то с присоединением России к Римской Конвенции

ситуация изменилась. Европейский Суд ставит на первое место не законодательное

признание государством тех или иных отношений семейными, а наличие фактической

семейной связи, существование которой налагает на государства обязанность

обеспечивать защиту и уважение этих отношений. Следовательно, остается только

признать принципиальную невозможность законодательного определения семьи и

круга семейных отношений. Тем самым можно прийти к выво­ду, что ни Семейный, ни

Гражданский кодексы не определяют законо­дательного критерия по разграничению

отношений, регулируемых этими отраслями права.

2. Соотношение личных и имущественных отношений в предмете семейного права

В научной и учебной литературе разграничение этих отраслей про­водилось

неоднократно. Практически все авторы выделяют в качестве одной из главных

специфических черт регулируемых семейным пра­вом отношений то, что их основу

составляют именно личные неимуще­ственные отношения, имущественные же

отношения носят зависи­мый, производный от личных отношений характер.

Указывается, что связь имущественных отношений с личными настолько сильна,

что сами семейные имущественные отношения под воздействием личных

преобразуются, приобретая особые черты, не свойственные имущест­венным

отношениям, регулируемым гражданским правом.

Даже последний из сторонников включения семейного права в состав гражданского

О.С. Иоффе соглашался с этим утверждением, отмечая, однако, что и в гражданском

праве есть институты, где преоб­ладают личные отношения. Кроме того, он

возражал против трактовки соотношения личных и имущественных отношений как

зависимости или подчинения, справедливо указывая, что можно говорить только об

их сочетании[3].

По этому признаку в советский период регулирование семейных отношений

противопоставлялось регулированию их в капиталисти­ческих странах. Считалось,

что там семейные отношения входят в состав предмета гражданского права,

поскольку в них превалирует имущественный элемент.

Соответствует ли действительности такое представление об удель­ном весе

имущественных и личных неимущественных отношений в семейном праве? Если

говорить о соотношении имущественных и лич­ных отношений в семье как

социальном институте, то это положение, бесспорно, справедливо. Но если

говорить о том же соотношении в семейном праве, картина получится обратная.

Дело в том. что боль­шинство личных неимущественных отношений, существующих в

семье, не регулируются и вообще не могут регулироваться правом. Эта точка

зрения никем не оспаривается.

В мнении о том, что лишь незначительная часть семейных отноше­ний поддается

правовому регулированию, сходятся и дореволюцион­ные, и современные ученые.

Г.Ф. Шершеневич писал об этом так:

"Физический и нравственный склад семьи создается помимо права. Введение

юридического элемента в личные отношения членов семьи представляется неуместным

и не достигающими цели... Если юридичес­кие нормы совпадают с этическими, они

представляются излишними, если они находятся в противоречии, то борьба их

неравна ввиду зам­кнутости и неуловимости семейных отношений. Юридический

эле­мент необходим и целесообразен в области имущественных отноше­ний членов

семьи. Определение внутренних и внешних имуществен­ных отношений семьи

составляет единственно возможную задачу правам"

[4].

Он справедливо указывает, что к семейным правам не должны причисляться права

на взаимную любовь, уважение, потому что это "мнимые права", лишенные

санкций. Право же "имеет дело только с внешним миром, но не с душевным".

Семейное право, как и право гражданское, преимущественно регулирует

имущественные отноше­ния, и происходит это прежде всего потому, что данные

отношения лучше поддаются правовому регулированию.

Однако с принятием нового ГК возник вопрос о том, совпадают ли личные

неимущественные отношения, регулируемые семейным и гражданским правом, по

составу. Ранее действовавшее гражданское законодательство относило к сфере

гражданско-правового регулиро­вания помимо имущественных отношений личные

неимущественные отношения, связанные с имущественными, а также личные

неимуще­ственные отношения, не связанные с имущественными, если иное не было

предусмотрено законодательными актами или не вытекало из существа этих

отношений[5].

В новом Гражданском кодексе личные неимущественные отноше­ния, не связанные с

имущественными, исключены из предмета граж­данско-правового регулирования. В

п. 2 ст. 2 ГК указывается лишь на то, что нематериальные блага защищаются

гражданским правом, если иное не вытекает из существа этих благ.

М.И. Брагинский объясняет это тем, что по мысли ГК гражданское право лишь

защищает объекты неимущественных отношений, но не регулирует их

[6].

Данное решение вопроса представляется весьма спорным. Во-пер­вых, любая

отрасль права охраняет не объекты, а возникающие по поводу них отношения. Во-

вторых, из-за сужения предмета граждан­ско-правового регулирования невозможно

объяснить, как граждан­ское право регулирует гражданско-правовые состояния.

Отношения, связанные с регулированием правоспособности, дееспособности, их

ограничением, эмансипацией, являются личными неимущественными отношениями, не

связанными с имущественными. Гражданское право, безусловно, не только

охраняет, но и регулирует их. Не вдаваясь в существо разногласий между

сторонниками теории регулирования и теории защиты, можно сказать, что те же

выводы применимы и к большинству личных отношений, регулируемых семейным

правом.

Нельзя считать случайным и то, что в ст. 2 Семейного кодекса говорится об

"установлении" порядка и условий вступления в брак, его расторжения и

признания его недействительным и о "регулировании" других семейных отношений.

В Семейном кодексе не проводится четкого различия между "регулированием", с

одной стороны, и "уста­новлением" и "охраной" — с другой (так,

рассматриваемая ст. 2 СК озаглавлена "Отношения, регулируемые семейным

законодательст­вом"), однако определенная разница между этими понятиями все

же имеется.

В литературе по семейному праву в разное время разрабатывались теории, в

соответствии с которыми семейное право не регулирует, а лишь устанавливает и

охраняет личные неимущественные отношения. По мнению известного

дореволюционного ученого В.А. Умова, право устанавливает лишь внешние границы

семейно-правовых состояний: брака, родства, усыновления и т.д., но не

регулирует их внутренней природы, лежащей во внеправовой сфере. "Эти состояния

оказывают влияние на имущественные отношения и поэтому входят в предмет права,

которое определяет лишь их начало и конец"[7]

. Поэтому правом устанавливаются лишь условия, при которых личные семейные

отно­шения возникают и прекращаются, существа же этих отношений оно не

касается.

К.П. Победоносцев придерживался похожего мнения относительно пределов

регулирования семейных отношений правом и указывал, что лицо, вступив в

семейные отношения, вступает в известные состояния. Принадлежность лица к тому

или другому состоянию или семейному отношению "есть, в сущности, не право, а

свойство лица, одновременно оно имеет юридическое значением потому, что с ним

связываются пос­ледствия, "составляющие подлинно гражданское право лица"

[8].

Все отношения, стоящие внутри этих состояний, К.П. Победонос­цев не относит к

предмету правового регулирования. Вторгаться в семейные отношения право, по

его мнению, может лишь при их нару­шении. "Только в таком случае, когда

злоупотребления власти, забве­ние обязанностей доводят до совершенного

отрицания основных начал семейного быта, когда личность посреди семьи

подвергается опаснос­ти, только в таком случае правительственные власти

вступают в семей­ные отношения во имя закона и определяют числом и мерою

права и обязанности, по существу своему не требующие определения".

Не признает возможности регулирования правом большинства личных семейных

отношений и К.Д. Кавелин. Правовое регулирова­ние необходимо, по его мнению,

только в случае нарушения субъекта­ми этих отношений прав других членов семьи,

т.е. право не регулирует эти отношения в ненарушенном виде, а лишь охраняет их

в случае нарушения. Эта точка зрения очень похожа на современные теории охраны.

По мнению К.Д. Кавелина, в нарушенном виде отношения практически перестают быть

семейно-правовыми потому, что "все юридическое по существу своему более

разделяет, чем соединяет, или же соединяет внешним образом то, что само по себе

отделено и разде­лено. Юридические определения вступают в силу там, где семьи

уже нет, — потому что семейные союзы и юридические определения взаим­но

исключают друг друга"[9].

Пределы регулирования правом неимущественных отношений четче всего определил

О.С. Иоффе. Применительно к личным семей­ным отношениям "объективные

возможности юридического нормиро­вания оказываются. — по его мнению, —

существенно ограничены, так как эти отношения... связаны с внутренним миром

переживаний, не поддающихся внешнему контролю". Поэтому, если для семейных

иму­щественных отношений закон вводит общий режим правового регули­рования, то

юридические нормы, посвященные личным взаимоотно­шениям членов семьи,

затрагивают только их отдельные стороны". Определяя предмет семейного права,

О.С. Иоффе специально заостряет внимание на том, что "семейное право — это

система юридических норм, регулирующих в пределах, подконтрольных государству,

лич­ные и имущественные отношения..."[10]

.

Итак, можно сделать вывод, что в области личных отношений право определяет

лишь внешние границы их начала и окончания: ус­ловия вступления в брак,

прекращение брака, установление отцовства, лишение родительских прав и т.д.

Кроме того, право устанавливает некоторые общие императивные запреты, общие

рамки, в которых осуществляются личные семейные отношения, а само их

содержание находится вне сферы правового регулирования. Например, закон не

определяет формы и способы воспитания детей, но запрещает злоупот­ребление

этими правами.

Еще менее урегулированы правом личные неимущественные отно­шения супругов.

Действительно, мы видим, что право не регулирует и не может регулировать ни

интимную жизнь супругов, ни их личные взаимоотношения. Нормы-декларации,

обязывающие супругов забо­титься друг о друге, устанавливающие равенство

супругов в решении вопросов семейной жизни, и есть те самые "мнимые права", о

которых говорил Г.Ф. Шершеневич.

Право не знает способов их принудительного осуществления. Оно не содержит

даже общих границ осуществления супругами этих прав. Все приведенные доводы

подтверждают тот факт, что имущественным отношениям в предмете семейного

права отводится больше места, чем личным неимущественным. Но если это так, то

предмет семейного права полностью совпадает с предметом права гражданского. И

в той и в другой отрасли основу предмета составляют отношения имущест­венные,

а личные неимущественные занимают в нем второстепенное положение. Однако для

окончательного ответа на этот вопрос необхо­димо выяснить, не обладают ли

семейные отношения специфическими признаками, настолько существенно

отличающими их от гражданских, что это позволяет говорить об отраслевой

самостоятельности семейно­го права.

3. Особенности отношений, регулируемых семейным правом

Четче всего специфические особенности семейных отношений вы­делил В.А. Рясенцев.

Его выводы можно свести к следующему: семей­ные отношения носят длящийся

характер, тесно связаны с определен­ными субъектами и являются строго личными,

и в связи с этим неот­чуждаемы и непередаваемы ни в порядке универсального

правопреем­ства, ни по соглашению сторон. Семейные отношения безвозмездны.

Нормы семейного права носят императивный характер. Семейные от­ношения

возникают из специфических юридических фактов, указан­ных в законе, а не из

соглашений и односторонних волеизъявлений субъектов семейного права. Соглашения

лишь в некоторых случаях могут вместе с другими фактами входить в сложный

состав юридичес­ких фактов, на основании которых возникают семейные отношения.

Семейному праву присущи и собственные санкции. Такие имущест­венные санкции,

как взыскание убытков и неустойки, в данной области неприменимы

[11].

Из дореволюционных работ больше всего внимания специфике семейных отношений

уделено И.А. Загоровским в его "Курсе семей­ного правам. Он отмечал, что

"семейные отношения, сходные с други­ми отношениями гражданского права —

имущественными, вследствие частноправового характера и тех и других,

существенно отличаются от последних". Далее он выделяет следующие отличия: в

основе граж­данских имущественных отношений лежат хозяйственные нужды, в основе

семейных — "потребности физической природы и нравственно­го чувствам;

имущественные права заключаются в господстве над вещью, семейные права вставят

в определенную личную зависимость одного члена семьи от другого и создают

определенное положение для них"; имущественные отношения легко измеримы, в

семейных отно­шениях "мера и счет затруднительные; содержание имущественных

отношений свободно определяется сторонами, содержание семейных отношений обычно

определяется "самою природою, веления которой право только освящаете;

возникновение и прекращение имуществен­ных прав свободно, "возникновение

семейных прав иногда свободно (брак), иногда нет (союз родителей и детей), а

прекращение поставле­но вне частной воли"

[12].

Е.М. Ворожейкин выделял еще один признак. Он считал, что се­мейным отношениям

присущ особый лично-доверительный элемент, отсутствующий в других отраслях

права: "семейные правоотношения, в которых элемент личной доверительности

отсутствует, существу­ют искусственно. Они в большинстве своем должны быть

прекращены или урегулированы в ином порядке".

Несомненно, семейно-правовым отношениям присуще большин­ство из приведенных

признаков. Вопрос заключается лишь в том, яв­ляются ли они отличительными

чертами только семейных отношений.

Рассмотрим каждый признак в отдельности.

В гражданском праве также существует большое количество для­щихся

правоотношений. Это прежде всего отношения собственности и иные вещные

правоотношения, авторские правоотношения и многие другие. Некоторые

гражданско-правовые отношения тесно связаны с личностью их участников

(например, представительство, авторские отношения) и имеют специальный

субъектный состав — наследование по закону.

Не все гражданские отношения допускают правопреемство: в тех случаях, когда

они тесно связаны с личностью их участника, права и обязанности

непередаваемы. Например, правопреемство невозможно в договоре пожизненного

содержания с иждивением, непередаваемо право авторства, недопустима замена

лиц в обязательствах из причи­нения вреда.

Особый субъектный состав семейных отношений также присущ не только им.

Наследование по закону в таком случае следовало бы счи­тать институтом

семейного права. Принадлежность к семье имеет зна­чение и в жилищных

правоотношениях. В гражданском праве также встречаются безвозмездные

отношения, например наследование, даре­ние, безвозмездное пользование.

Одной из основных новелл Семейного кодекса стало настолько значительное

увеличение числа диспозитивных норм, что это позволя­ет говорить об изменении

самого метода семейно-правового регулиро­вания. Новое семейное

законодательство допускает возникновение семейных правоотношений на основании

брачных договоров и али­ментных соглашений. За неисполнение алиментных

обязательств в соответствии со ст. 115 СК взыскивается неустойка и

возмещаются убытки. Таким образом, даже эти санкции не могут более считаться

сугубо гражданско-правовыми.

Невозможность прекращения отношений по воле сторон встреча­ется и в

гражданском праве. Нельзя своим волеизъявлением перестать считаться автором

произведения, это право можно только не осущест­влять.

Связь с "потребностями физической природы и нравственного чувствам, как и

лично-доверительная основа, чаще всего присущи се­мейным отношениям, но и то,

и другое не имеет никакого отношения к праву.

Современное право принципиально воздерживается от вторжения в интимную сферу

отношений людей. В дореволюционной России запрещались браки с лицами старше

60 лет именно потому, что целью брака предполагалось рождение детей,

невозможное за пределами оп­ределенного возраста. Современное право не знает

таких ограничений. Действительным будет и брак престарелых лиц, в котором

физическое общение заведомо невозможно.

Нравственное чувство и лично-доверительная основа очень важны в семейной

жизни, но не играют существенной роли в сфере семейного права. Во-первых, и

на это указывалось неоднократно, многие семей­ные отношения попадают в орбиту

правового регулирования именно в связи с их нарушением, когда ни о каком

доверии уже не может быть и речи: развод, лишение родительских прав,

взыскание алиментов и т.д. Во-вторых, семейное право почти никогда не придает

лично-довери­тельному элементу юридического значения.

Там, где доверительный характер действительно является сущест­венным,

например в договоре поручения, трастовых отношениях, ут­рата доверия служит

основанием для их прекращения. Договор пору­чения именно по этой причине

может быть расторгнут одной из сторон в любое время. Существование семейных

отношений не ставится в зависимость от наличия или отсутствия доверия между

их участника­ми: доверяют друг другу плательщик и получатель алиментов или

нет, обязательство сохраняется. Поэтому доверительный характер в боль­шей

степени имеет правовое значение в некоторых гражданских отно­шениях, чем в

семейных.

Именно потому, что ни один из приведенных признаков нельзя назвать

специфичным только для семейных отношений, В.А. Рясенцев предлагал

отграничивать семейные отношения от гражданских не по отдельным особенностям,

а по совокупности названных признаков.

Однако и в гражданском праве отдельные институты значительно отличаются друг от

друга. Если рассмотреть совокупность особеннос­тей авторского или

наследственного права, легко можно выделить их в самостоятельную отрасль.

Учеными было давно отмечено, что дро­бить таким образом систему права можно до

бесконечности. В конеч­ном итоге мы придем к обоснованию самостоятельности

"трамвайно-троллейбусного, банно-прачечного и бакалейно-гастрономического

правам"[13].

Итак, анализ отношений, регулируемых семейным правом, позво­ляет сделать

вывод о том, что существенных различий между предме­том семейного и

гражданского права выявить невозможно.

Метод регулирования семейно-правовых отношений

Наличие у отрасли, наряду с собственным предметом, самостоя­тельного метода

регулирования отношений является вторым необходи­мым признаком ее

самостоятельности. Выше было сказано о том, что ни современное

законодательство, ни теоретический анализ предмета се­мейного права не

позволяют сделать однозначный вывод о том, что предмет семейного права не

совпадает с предметом права гражданского, что дает основание предположить,

что семейное право должно рассмат­риваться в качестве подотрасли гражданского

права. Для окончатель­ного ответа на вопрос о том, является ли семейное право

частью права гражданского, необходимо проанализировать методы этих отраслей.

Одной из особенностей семейного права, позволяющей отграни­чить его от права

гражданского, традиционно считалось то, что семей­ные отношения

регулировались императивным, а гражданские — дис-позитивным методом. До

принятия Семейного кодекса практически все семейные законодательства были

императивными. Однако преоб­ладание императивных норм в семейном праве

вступило в противоре­чие с потребностями реальной жизни. Необходимо было

предоставить участникам семейных отношений большую свободу в определении

содержания своих отношений.

Прежде чем рассматривать метод семейного права, определим, что представляют

собой императивный и диспозитивный методы как та­ковые.

Наиболее полное определение этих методов было дано еще в нача­ле нынешнего

века И.А. Покровским. Императивное регулирование заключению, исполнению,

расторжению и признанию недействитель­ными алиментных соглашений также

применяются нормы Граждан­ского кодекса о договорах.

Общая характеристика семейных правоотношений

При наличии всех указанных выше предпосылок: издания право­вых норм,

регулирующих данные отношения, наделения субъектов правоспособностью и

появления предусмотренных в законе юриди­ческих фактов — возникают семейные

правоотношения. Их появле­ние — результат воздействия норм права на

общественные отношения. Правоотношения, безусловно, не тождественны тем

фактическим от­ношениям, которые существовали до того, как подверглись

воздейст­вию правовых норм.

Во-первых, право, как уже неоднократно отмечалось, регулирует семейные

отношения далеко не полностью, поэтому форму правоотно­шения приобретают не

все семейные отношения, а лишь определенная их часть. Так, семейное

законодательство не регулирует духовную и физиологическую сторону брака,

других правоотношений, связанных с воспитанием детей.

Кроме того, можно заметить, что некоторые семейные отношения могут

существовать только в форме правоотношений, например отно­шения опекуна и его

несовершеннолетнего подопечного. Другая часть семейных отношений существует

как в виде правоотношений, так и просто в качестве фактических отношений, но

последствия их необли­чения в форму правоотношений различны. В одних случаях,

например при существовании незарегистрированного брака, такие фактические

отношения не порождают правовых последствий. В других случаях, например при

фактическом усыновлении, если ребенок считает усы­новителя своим родителем,

но усыновление не было оформлено, с одной стороны, не возникают те правовые

последствия, к которым стремился фактический усыновитель: между ним и

ребенком не воз­никает правовой связи, аналогичной связи родителей и детей; с

другой стороны, между ними существует правоотношение по фактическому

воспитанию и содержанию.

В семейном праве почти нет случаев, когда закон считает правона­рушением

непридание фактическим семейным отношениям правовой формы. Стимулом к

правовому оформлению таких отношений явля­ется непризнание за ними в

противном случае юридической силы. Практически такую же картину мы наблюдаем

и в гражданском праве, но здесь закон даже более строг: деятельность

незарегистрированного или не получившего лицензию юридического лица,

например, рас­сматривается как правонарушение и карается гражданскими и

адми­нистративными, а иногда даже уголовно-правовыми мерами.

По субъектному составу семейные правоотношения делятся на состоящие из двух

или трех участников. При этом следует отметить, что для семейного права в

силу строго индивидуальной природы регу­лируемых им отношений наиболее

типичны двухсубъектные правоот­ношения. Трехсубъектные правоотношения

возникают реже, напри­мер между родителями и ребенком, однако и они могут

быть рассмот­рены как несколько простых правоотношений, в которых участвуют

каждый из родителей и ребенок.

Чаще всего такое рассмотрение правоотношений просто необходи­мо потому, что

правовая связь ребенка с каждым из родителей строго индивидуальна. Ее

возникновение, изменение и прекращение не свя­зано с динамикой правоотношения

с другим родителем, хотя осущест­вление родительских прав каждым из них

соприкасается и в опреде­ленной степени ограничивается существованием второго

родитель­ского правоотношения.

Поэтому, на наш взгляд, родительское правоотношение следует рассматривать как

трехстороннее только в определенных случаях, на­пример когда решается вопрос

об участии родителей в воспитании ребенка, поскольку в решении этого вопроса

участвуют оба родителя и учитывается мнение самого ребенка, а реализация

выработанного порядка участия родителей осуществляется как встречными

действия­ми родителей, так и действиями самого ребенка.

Чисто абсолютные правоотношения не типичны для семейного права. Отношения общей

собственности в семейном праве, как и в гражданском, не являются чисто

абсолютными: в отношении всех тре­тьих лиц они выступают как абсолютные, но в

отношениях между сособственниками проявляются как относительные

[14].

Более типичными для семейного права являются чисто относи­тельные

правоотношения и относительные правоотношения с абсо­лютным характером

защиты. К первой разновидности относятся, на­пример, алиментные

обязательства, ко второй — права родителей на воспитание детей.

Правоотношения родителей и детей по своей струк­туре являются относительными:

в них участвуют строго определенные субъекты — родитель и ребенок, но по

характеру защиты они обладают признаками абсолютных правоотношений, и все

лица обязаны воздер­живаться от их нарушения.

Осуществление семейных прав. Меры защиты и ответственности в семейном праве.

Согласно ст. 7 СК, граждане вправе по своему усмотрению распо­ряжаться своими

семейными правами, в том числе и правом на защиту этих прав, если иное не

предусмотрено законом. Свобода распоряже­ния семейными правами является еще

одним подтверждением того, что семейное право — отрасль частного, а не

публичного права.

Осуществление семейных прав, как правило, не является обязан­ностью их

участников. Но, как уже отмечалось ранее, присутствие публично-правового

начала не одинаково в различных институтах се­мейного права.

В зависимости от степени свободы распоряжения правами Е.М. Ворожейкин

подразделил семейные правоотношения на три группы. К первой группе он отнес

отношения, которые настолько се­рьезно затрагивают интересы общества в целом,

что регулируются императивными нормами, их осуществление рассматривается как

обя­занность участника данных правоотношений. За их неисполнение при­меняются

санкции, причем инициатива применения исходит не от другого участника, а от

государственных органов. Это прежде всего те правоотношения, один из

субъектов которых недееспособен. В таком порядке осуществляются родительские,

опекунские, усыновительские права. Их неосуществление является

правонарушением и наказывает­ся лишением или ограничением права.

В правоотношениях второй группы общественный интерес также присутствует, но

соотношение его с личным интересом «субъектов таково, что реализация прав и

обязанностей отдается на усмотрение самих участников правоотношений

[15].

Императивное регулирование частично уступает здесь место диспозитивному.

реализация прав необязательна, а инициатива защиты принадлежит самим

участникам отношений. Однако у обязанной стороны нет выбора, исполнять или не

исполнять обязанность: при нали­чии требования со стороны управомоченного ее

обязанность безуслов­на, а само содержание прав и обязанностей императивно

определяется законом.

Сюда Е.М. Ворожейкин относил алиментные обязательства. Одна­ко в настоящее

время в регулировании этого института произошли существенные изменения.

Императивное регулирование уступило место диспозитивному. Содержание

алиментных обязательств также может быть определено самими сторонами с

Страницы: 1, 2, 3