Билеты по истории психологии

Билеты по истории психологии

Билет 1

1. Основные способы освещения в истории психологии. Проблема

периодизации.

В своем развитии психология прошла несколько этапов. Донаучный

период заканчивается примерно в VII-VI вв. до н.э., т.е. до начала

объективных, научных исследований психики, ее содержания и функций. В этот

период представления о душе основывались на многочисленных мифах и

легендах, на сказках и первоначальных религиозных верованиях, связывающих

душу с определенными живыми существами (тотемами). Второй, научный период

начинается на рубеже VII-VI вв. до н.э. Психология в этот период

развивалась в рамках философии, а потому он получил условное название

философского периода. Также несколько условно устанавливается и его

длительность - до появления первой психологической школы (ассоцианизма) и

определения собственно психологической терминологии, отличающейся от

принятой в философии или естествознании.

В связи с условностью периодизации развития психологии, естественной

практически для любого исторического исследования, возникают некоторые

разночтения при установлении временных границ отдельных этапов. Иногда

появление самостоятельной психологической науки связывают со школой В.

Вундта, т. е. с началом развития экспериментальной психологии. Однако

психологическая наука определилась как самостоятельная значительно раньше,

с осознания независимости своего предмета, уникальности своего положения в

системе наук - как науки и гуманитарной и естественной одновременно,

изучающей и внутренние и внешние (поведенческие) проявления психики. Такое

самостоятельное положение психологии было зафиксировано и с появлением ее

как предмета изучения в университетах уже в конце XVIII - начале XIX в.

Таким образом, правильнее говорить о появлении психологии как

самостоятельной науки именно с этого периода, относя к середине XIX в.

становление экспериментальной психологии.

Но в любом случае необходимо признать, что время существования

психологии как самостоятельной науки значительно меньше, чем период ее

развития в русле философии. Естественно, что этот период не однороден, и на

протяжении более чем 20 веков психологическая наука претерпела существенные

изменения. Изменялись и предмет психологии, и содержание психологических

исследований, и взаимоотношение психологии с другими науками.

2. Истоки бихевиоризма.

В начале XX века в психологии возникает кризисная ситуация. Её причин

было несколько: отрыв психологии от практики; почти тупиковая ситуация,

связанная с многолетним использованием интроспекции в качестве основного

метода научного исследования, оказавшегося несостоятельным; невозможность

объяснить ряд основополагающих проблем самой психологии, в частности –

связь психических явлений с физиологическими и поведением человека.

Одновременно обнаружился значительный разрыв между теорией и практикой.

Множество теоретических конструкций, которыми располагала психология к тому

времени, не были достаточно хорошо обоснованы и подтверждены

экспериментальными данными, а те из них, которые приводились в

доказательство соответствующих теорий, не выдерживали критики с точки

зрения статистической достоверности. Положения, постулаты интроспективной,

ассоциативной психологии очень трудно было примирить с новыми фпктами,

проявившимися в других областях знаний. К этому времени образцом науки

становятся точные и естественные знания. Психология соответствующим

требованиям не отвечала.

Кризис привел к краху сложившихся основных направлений в психологии.

Возникшие попытки его преодоления были направлены на решение

сформулированных выше проблем. Таких попыток оказалось несколько, и

наибольшую известность получили три, вскоре оформившиеся в самостоятельные

направления: бихевиоризм, гештальтпсихология и психоанализ.

Бихевиоризм, определивший облик американской психологии в XX столетии,

радикально пре образовал всю систему представлений о психике. Его кредо

выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение,

а не со знание. (Отсюда и название – от англ. behavior, поведение.)

Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и

сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и кончаются

в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем

самым ликвидирует психику.

Истинный смысл событий, связанных с возникновением и стремительным

развитием бихевиористского движения, был иным и заключался не в аннигиляции

психики, а в изменении понятия о ней.

Одним из пионеров бихевиористского движения был Эдвард Торндайк (1874-

1949). Сам он называл себя не бихевиористом, а "коннексионистом" (от англ.

"коннексия" – связь). Однако об исследователях и их концепциях следует

судить не по тому, как они себя называют, а по их роли в развитии познания.

Работы Торндайка открыли первую главу в летописи бихевиоризма.

Свои выводы Торндайк изложил в 1898 году в докторской диссертации

"Интеллект животных. Экспериментальное исследование ассоциативных процессов

у животных".* Термины Торндайк употреблял традиционные – "интеллект",

"ассоциативные процессы", но содержанием они наполнялись новым.

* Эту работу И.П.Павлов считал пионерской в объективных исследованиях

поведения. После защиты диссертации Торндайк на протяжении 50 лет работал

преподавателем учительского колледжа. Он опубликовал 507 работ по различным

проблемам психологии.

То, что интеллект имеет ассоциативную природу, было известно со времен

Гоббса. То, что интеллект обеспечивает успешное приспособление животного к

среде, стало общепринятым после Спенсера. Но впервые именно опытами

Торндайка было показано, что природа интеллекта и его функция могут быть

изучены и оценены без обращения к идеям или другим явлениям сознания.

Ассоциация означала уже связь не между идеями или между идеями и

движениями, как в предшествующих ассоциативных теориях, а между движениями

и ситуациями.

Весь процесс научения описывался в объективных терминах. Торндайк

использовал идею Вена о "пробах и ошибках" как регулирующем начале по

ведения. Выбор этого начала имел глубокие методологические основания. Он

ознаменовал переориентацию психологической мысли на новый способ

детерминистского объяснения своих объектов. Хотя Дарвин специально не

акцентировал роль "проб и ошибок", это понятие несомненно составляло од ну

из предпосылок его эволюционного учения. Поскольку возможные способы

реагирования на непрестанно меняющиеся условия внешней среды не могут быть

заранее предусмотрены в структуре и способах поведения организма,

согласование это го поведения со средой реализуется только на вероятностной

основе.

Эволюционное учение потребовало введения вероятностного фактора,

действующего с такой же непреложностью, как и механическая причинность.

Вероятность нельзя было больше рассматривать как субъективное понятие

(результат незнания причин, по утверждению Спинозы). Принцип "проб, ошибок

и случайного успеха" объясняет, согласно Торндайку, приобретение живыми

существами новых форм поведения на всех уровнях развития. Преимущество

этого принципа достаточно очевидно при его сопоставлении с традиционной

(механической) рефлекторной схемой. Рефлекс (в его досеченовском понимании)

означал фиксированное действие, ход которого определяется так же строго

фиксированными в нервной системе путями. Невозможно было объяснить этим

понятием адаптивность реакций организма и его обучаемость.

Торндайк принимал за исходный момент двигательного акта не внешний

импульс, запускающий в ход телесную машину с предуготованными способами

реагирования, а проблемную ситуацию, т.е. такие внешние условия, для

приспособления к которым организм не имеет готовой формулы двигательного

ответа, а вынужден ее построить собственными усилиями. Итак, связь

"ситуация – реакция" в отличие от рефлекса (в его единственно известной

Торндайку механистической трактовке) характеризовалась следующими

признаками: 1) исходный пункт – проблемная ситуация; 2) организм

противостоит ей как целое; 3) он активно действует в поисках выбора и 4)

выучивается путем упражнения

Прогрессивность подхода Торндайка по сравнению с подходом Дьюи и

других чикагцев очевидна, ибо сознательное стремление к цели принималось

ими не за феномен, который нуждается в объяснении, а за причинное начало.

Но Торндайк, устранив сознательное стремление к цели, удержал идею об

активных действиях организма, смысл которых состоит в решении проблемы с

целью адаптации к среде.

Итак, Торндайк существенно расширил область психологии. Он показал,

что она простирается далеко за пределы сознания. Раньше предполагалось, что

психолога за этими пределами могут интересовать только бессознательные

явления, скрытые в "тайниках души". Торндайк решительно изменил ориентацию.

Сферой психологии оказывалось взаимодействие между организмом и средой.

Прежняя психология утверждала, что связи образуются между феноменами

сознания. Она называла их ассоциациями. Прежняя физиология утверждала, что

связи образуются между раздражением рецепторов и ответным движением мышц.

Они назывались рефлексами. По Торндайку, коннексия – связь между реакцией и

ситуацией. Очевидно, что это новый элемент. Говоря языком последующей

психологии, коннексия – элемент поведения. Правда, термином "поведение"

Торндайк не пользовался. Он говорил об интеллекте, о научении. Но ведь и

Декарт не называл открытый им рефлекс рефлексом, а Гоббс, будучи

родоначальником ассоциативного направления, еще не употребил словосочетание

"ассоциация идей", изобретенное через полстолетия после него Локком.

Понятие созревает раньше термина.

Работы Торндайка не имели бы для психологии пионерского значения, если бы

не открывали новых, собственно психологических закономерностей. Но не менее

отчетливо выступает у него ограниченность бихевиористских схем в плане

объяснения человеческого поведения. Регуляция человеческого поведения

совершается по иному типу, чем это представляли Торндайк и все последующие

сторонники так называемой объективной психологии, считавшие за коны

научения едиными для человека и остальных живых существ. Такой подход

породил новую форму редукционизма. Присущие человеку закономерности

поведения, имеющие общественно-исторические основания, сводились к

биологическому уровню детерминации, и тем самым утрачивалась возможность

исследовать эти закономерности в адекватных научных понятиях.

Торндайк больше чем кто бы то ни было подготовил возникновение

бихевиоризма. Вместе с тем, как отмечалось, он себя бихевиористом не

считал; в своих объяснениях процессов научения он пользовался понятиями,

которые возникший позднее бихевиоризм потребовал изгнать из психологии. Это

были понятия, относящиеся, во-первых, к сфере психического в ее

традиционном понимании (в частности, понятия об испытываемых организмом

состояниях удовлетворенности и дискомфорта при образовании связей между

двигательными реакциями и внешними ситуациями), во-вторых, к

нейрофизиологии (в частности, "закон готовности", который, согласно

Торндайку, предполагает изменение способности проводить импульсы).

Бихевиористская теория запретила исследователю поведения обращаться и к

тому, что испытывает субъект, и к физиологическим факторам.

Теоретическим лидером бихевиоризма стал Джон Браадус Уотсон (1878-1958).

Его научная биография поучительна в том плане, что показывает, как в

становлении отдельного исследователя отражаются влияния, определившие

развитие основных идей направления в целом.

После защиты диссертации по психологии в университете Чикаго Уотсон стал

профессором университета Джона Гопкинса в Балтиморе (с 1908 года), где

заведовал кафедрой и лабораторией экспериментальной психологии. В 1913 году

он публикует статью "Психология с точки зрения бихевиориста", оцениваемую

как манифест нового направления. Вслед за тем он публикует книгу

"Поведение: введение в сравнительную психологию", в которой впервые в

истории психологии был решительно опровергнут постулат о том, что предметом

этой науки является сознание.

Девизом бихевиоризма стало понятие о поведении как объективно наблюдаемой

системе реакций организма на внешние и внутренние стимулы. Это понятие

зародилось в русской науке в трудах И.М.Сеченова, И.Л.Павлова и

В.М.Бехтерева. Они доказали, что область психической деятельности не

исчерпывается явлениями сознания субъекта, познаваемыми путем внутреннего

наблюдения за ними (интроспекцией), ибо при подобной трактовке психики

неизбежно расщепление организма на душу (сознание) и тело (организм как

материальную систему). В результате сознание отъединялось от внешней

реальности, замыкалось в кругу собственных явлений (переживаний), ставящих

его вне реальной связи земных вещей и включенности в ход телесных

процессов. Отвергнув подобную точку зрения, русские исследователи вышли на

новаторский путь изучения взаимоотношений целостного организма со средой,

опираясь на объективные методы, сам же организм трактуя в единстве его

внешних (в том числе двигательных) и внутренних (в том числе субъективных)

проявлений. Этот подход намечал перспективу для раскрытия факторов

взаимодействия целостного организма со средой и причин, от которых зависит

динамика этого взаимодействия. Предполагалось, что знание причин позволит в

психологии осуществить идеал других точных наук с их девизом "предсказание

и управление".

Это принципиально новое воззрение отвечало потребностям времени. Старая

субъективная психология повсеместно обнажала свою несостоятельность. Это

ярко продемонстрировали опыты над животными, которые были главным объектом

исследований психологов США. Рассуждения о том, что происходит в сознании

животных при исполнении ими раз личных экспериментальных заданий,

оказывались бесплодными. Уотсон пришел к убеждению, что наблюдения за

состояниями сознания так же мало нужны психологу, как физику. Только

отказавшись от этих внутренних наблюдений, настаивал он, психология станет

точной и объективной наукой.

Общая тенденция перехода от сознания к поведению, от субъективного метода

анализа психики к объективному наблюдалась на различных участках научного

фронта. Прочитав (в немецком и французском переводе) книгу Бехтерева

"Объективная психология", Уотсон окончательно утвердился во мнении, что

условный рефлекс (Бехтерев называл его сочетательным) должен стать главной

единицей анализа поведения. Знакомство с учением Павлова все лило в Уотсона

уверенность, что именно условный рефлекс является ключом к выработке

навыков, по строению сложных движений из простых, а также к любым формам

научения, в том числе носящим аффективный характер.

Находясь под влиянием позитивизма, Уотсон доказывал, будто реально лишь то,

что можно непосредственно наблюдать. Поэтому, по его плану, все поведение

должно быть объяснено из отношений между непосредственно наблюдаемыми

воздействиями физических раздражителей на организм и его так же

непосредственно наблюдаемыми ответами (реакциями). Отсюда и главная формула

Уотсона, воспринятая бихевиоризмом: "стимул – реакция" (S-R). Из этого

явствовало, что процессы, которые происходят между членами этой формулы –

будь то физиологические (нервные), будь то психические, психология должна

устранить из своих гипотез и объяснений. Поскольку единственно реальными в

поведении признавались различные формы телесных реакций, Уотсон заменил все

традиционные представления о психических явлениях их двигательными

эквивалентами.

Зависимость различных психических функций от двигательной активности была в

те годы прочно установлена экспериментальной психологией. Это касалось,

например, зависимости зрительного восприятия от движений глазных мышц,

эмоций – от телесных изменений, мышления – от речевого аппарата и т. д.

Эти факты Уотсон использовал в качестве доказательства того, что

объективные мышечные процессы могут быть достойной заменой субъективных

психических актов. Исходя из такой посылки, он объяснял развитие умственной

активности. Утверждалось, что человек мыслит мышцами. Речь у ребенка

возникает из неупорядоченных звуков. Когда взрослые соединяют с каким-

нибудь звуком определенный объект, этот объект становится значением слова.

Постепенно у ребенка внешняя речь переходит в шепот, а за тем он начинает

произносить слово про себя. Такая внутренняя речь (неслышная вокализация)

есть не что иное, как мышление.

Всеми реакциями, как интеллектуальными, так и эмоциональными, можно, по

мнению Уотсона, управлять. Психическое развитие сводится к учению, т. е. к

любому приобретению знаний, умений, навыков – не только специально

формируемых, но и возникающих стихийно. С этой точки зрения, научение –

более широкое понятие, чем обучение, так как включает в себя и

целенаправленно сформированные при обучении знания. Таким образом,

исследования развития психики сводятся к исследованию формирования

поведения, связей между стимулами и возникающими на их основе реакциями (S-

R).

Исходя из такого взгляда на психику, бихевиористы делали вывод, что ее

развитие происходит при жизни ребенка и зависит в основном от социального

окружения, от условий жизни, т.е. от стимулов, поставляемых средой. Поэтому

они отвергали идею возрастной периодизации, так как считали, что не

существует единых для всех детей закономерностей развития в данный

возрастной период. Доказательством служили и их исследования научения у

детей разного возраста, когда при целенаправленном обучении уже двух-

трехлетние дети научались не только читать, но и писать, и даже печатать на

машинке. Таким образом, бихевиористы делали вывод, что какова среда, таковы

и закономерности развития ребенка.

Однако невозможность возрастной периодизации не исключала, с их точки

зрения, необходимости со здания функциональной периодизации, которая

позволила бы установить этапы научения, формирования определенного навыка.

С этой точки зрения, этапы развития игры, обучения чтению или плаванью

являются функциональной периодизацией. (Точно так же функциональной

периодизацией являются и этапы формирования умственных действий,

разработанные в России П.Я.Гальпериным.)

Доказательства прижизненного формирования основных психических процессов

были даны Уотсоном в его экспериментах по формированию эмоций.

Казалось бы, гипотеза Джемса о первичности те лесных изменений, вторичности

эмоциональных со стояний должна была устроить Уотсона. Но он решительно ее

отверг на том основании, что само представление о субъективном,

переживаемом должно быть изъято из научной психологии. В эмоции, по

Уотсону, нет ничего, кроме внутрителесных (висцеральных) изменений и

внешних выражений. Но главное он усматривал в другом – в возможности

управлять по заданной программе эмоциональным поведением.

Уотсон экспериментально доказывал, что можно сформировать реакцию страха на

нейтральный стимул. В его опытах детям показывали кролика, которого они

брали в руки и хотели погладить, но в этот момент получали разряд

электрического тока. Ребенок испуганно бросал кролика и начинал плакать.

Опыт повторялся, и на третий-четвертый раз появление кролика даже в

отдалении вызывало у большинства детей страх. После того как эта негативная

эмоция закреплялась, Уотсон пытался еще раз изменить эмоциональное

отношение детей, сформировав у них интерес и любовь к кролику. В этом

случае ребенку показывали кролика во время вкусной еды. В первый момент

дети прекращали есть и начинали плакать. Но так как кролик не приближался к

ним, оставаясь в конце комнаты, а вкусная еда (шоколадка или мороженое)

была рядом, то ребенок успокаивался. После того как дети переставали

реагировать плачем на появление кролика в конце комнаты, экспериментатор

придвигал его все ближе и ближе к ребенку, одновременно добавляя вкусных

вещей ему на тарелку. Постепенно дети переставали обращать внимание на

кролика и под конец спокойно реагировали, когда он располагался уже около

их тарелки, и даже брали его на руки и старались накормить. Таким образом,

доказывал Уотсон, эмоциональным поведением можно управлять.

Принцип управления поведением получил в американской психологии после работ

Уотсона широкую популярность. Концепцию Уотсона (как и весь бихевиоризм)

стали называть "психологией без психики". Эта оценка базировалась на

мнении, будто к психическим явлениям относятся только свидетельства самого

субъекта о том, что он считает происходящим в его сознании при "внутреннем

наблюдении". Однако область психики значительно шире и глубже

непосредственно осознаваемого. Она включает также и действия человека, его

поведенческие акты, его поступки. Заслуга Уотсона в том, что он расширил

сферу психического, включив в него те лесные действия животных и человека.

Но он добился этого дорогой ценой, отвергнув как предмет науки огромные

богатства психики, несводимые к внешне наблюдаемому поведению.

В бихевиоризме неадекватно отразилась потребность в расширении предмета

психологических исследований, выдвинутая логикой развития научного знания.

Бихевиоризм выступил как антипод субъективной (интроспективной) концепции,

сводившей психическую жизнь к "фактам сознания" и полагавшей, что за

пределами этих фактов лежит чуждый психологии мир. Критики бихевиоризма в

дальнейшем обвиняли его сторонников в том, что в своих выступлениях против

интроспективной психологии они сами находились под влиянием созданной ею

версии о сознании. Приняв эту версию за незыблемую, они полагали, что ее

можно либо принять, либо отвергнуть, но не преобразовать. Вместо того,

чтобы взглянуть на сознание по-новому, они предпочли вообще с ним

разделаться.

Эта критика справедлива, но недостаточна для понимания гносеологических

корней бихевиоризма. Если даже вернуть сознанию его предметно-образное

содержание, превратившееся в интроспекционизме в призрачные "субъективные

явления", то и тогда нельзя объяснить ни структуру реально го действия, ни

его детерминацию. Как бы тесно ни были связаны между собой действие и

образ, они не могут быть сведены одно к другому. Несводимость действия к

его предметно-образным компонентам и была той реальной особенностью

поведения, которая гипертрофированно предстала в бихевиористской схеме.

Уотсон стал наиболее популярным лидером бихевиористского движения. Но один

исследователь, сколь бы ярким он ни был, бессилен создать научное

направление.

Среди сподвижников Уотсона по крестовому походу против сознания выделялись

крупные экспериментаторы У.Хантер (1886-1954) и К.Лешли (1890-1958). Первый

изобрел в 1914 году экспериментальную схему для изучения реакции, которую

он назвал отсроченной. Обезьяне, например, давали возможность увидеть, в

какой из двух ящиков положен банан. Затем между ней и ящиками ставили

ширму, которую через несколько секунд убирали. Она успешно решала эту

задачу, доказав, что уже животные способны к отсроченной, а не только

непосредственной реакции на стимул.

Учеником Уотсона был Карл Лешли, работавший в Чикагском и Гарвардском

университетах, а затем в лаборатории Иеркса по изучению приматов. Он, как и

другие бихевиористы, считал, что сознание безостаточно сводится к телесной

деятельности организма. Известные опыты Лешли по изучению мозговых

механизмов поведения строились по следующей схеме: у животного

вырабатывался какой-либо навык, а за тем удалялись различные части мозга с

целью выяснить, зависит ли от них этот навык. В итоге Лешли пришел к

выводу, что мозг функционирует как целое и его различные участки

эквипотенциальны, т. е. равноценны, и потому с успехом могут заменять друг

друга.

Всех бихевиористов объединяла убежденность в бесплодности понятия о

сознании, в необходимости покончить с "ментализмом". Но единство перед

общим противником – интроспективной концепцией – утрачивалось при решении

конкретных научных проблем.

И в экспериментальной работе, и на уровне теории в психологии совершались

изменения, приведшие к трансформации бихевиоризма. Система идей Уотсона в

30-х годах уже не была более единственным вариантом бихевиоризма.

Распад первоначальной бихевиористской программы говорил о слабости ее

категориального "ядра". Категория действия, односторонне трактовавшаяся в

этой программе, не могла успешно разрабатываться при редукции образа и

мотива. Без них само действие утрачивало свою реальную плоть. Образ событий

и ситуаций, на которые всегда ориентировано действие, оказался у Уотсона

низведенным до уровня физических раздражителей. Фактор мотивации либо

вообще отвергался, либо выступал в виде нескольких примитивных аффектов

(типа страха), к которым Уотсон вынужден был обращаться, чтобы объяснить

условно-рефлекторную регуляцию эмоционального поведения. Попытки включить

категории образа, мотива и психосоциального отношения в исходную

бихевиористскую программу привели к ее новому варианту – необихевиоризму.

Билет 2.

1. значение и задачи историко-психологических исследований.

Знание о предмете психологии невозможно без выяснения его истории.

История науки – особая область знания. Её предмет существенно иной, чем

предмет той науки, развитие которой она изучает.

Следует иметь в виду, что об истории науки можно говорить в двух

смыслах. История – это реально совершающийся во времени и пространстве

процесс. Он идет своим чередом независимо от того, каких взглядов на него

придерживаются те или иные индивиды. Это же относится и к развитию науки.

Как непременный компонент культуры, она возникает и изменяется

безотносительно к тому, какие мнения по поводу этого развития высказывают

различные исследователи в различные эпохи и в различных странах.

Применительно к психологии веками рождались и сменяли друг друга

представления о душе, сознании, поведении. Воссоздать правдивую картину

этой смены, выявить от чего она зависела, и призвана история психологии.

Психология как наука изучает факты, механизмы и закономерности

психической жизни. История же психологии описывает и объясняет, как эти

факты и законы открывались человеческому уму.

Задачи истории психологии:

. Изучить закономерности развития знаний о психике

. Раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками, от которых

зависят её достижения.

. Выяснить зависимость зарождения и восприятия знаний от

социокультурного контекста

. Изучить роль личности, её индивидуального пути в становлении

самой науки.

2. Периодизация истории психологии.

См. билет 1 вопрос 1

Билет 3.

1. Возникновение и противостояние идеалистического и материалистического

взглядов на природу психического в древности.

Появление психологии в Древней Греции на рубеже VII-VI вв. до н.э.

было связано с необходимостью становления объективной науки о человеке,

рассматривавшей душу не на основе сказок, мифов, легенд, а с использованием

тех объективных знаний (математических, медицинских, философских), которые

возникли в тот период. В то время психология входила в науку, изучавшую

общие закономерности общества, природы и человека. Эта наука получила

название натурфилософии (философии), в течение долгого периода времени,

почти 20 веков, психология оставалась частью философии. Естественно, что в

обширном предмете философии к психологии относилась область, связанная в

первую очередь с человеком, да и само исследование души (психики)

связывалось преимущественно с особенностями психики человека. В то же время

область психического не ограничивалась человеком, но распространялась на

весь мир. Такой подход получил название панпсихизм - направление, которое

считает весь мир одушевленным и наделенным душой. В течение нескольких

веков (примерно до III в. до н.э.) разница между психикой человека и

животных рассматривалась как чисто количественная, а не качественная.

От философии психология взяла важное для любой науки положение о

необходимости строить свои теории на основе знания, а не веры. Стремление

избежать сакральности, т. е. соединения веры со знанием, а не с разумом,

стремление доказать правильность высказанных взглядов и было самым важным

отличием научной, философской психологии от донаучной.

Первые представления о душе, возникшие на основе мифов и ранних

религиозных представлений, выделили некоторые функции души, прежде всего,

энергетическую, побуждающую тело к активности. Эти представления и легли в

основу исследований первых психологов. Уже первые работы показали, что душа

не только побуждает к действию, но и регулирует активность индивида, а

также является главным орудием в познании мира. Эти суждения о свойствах

души и стали ведущими в последующие годы. Таким образом, важнейшим для

психологии в античный период было изучение того, как душа придает

активность телу, как она регулирует поведение человека и каким образом

познает мир. Анализ закономерностей развития природы привел мыслителей того

времени к идее о том, что душа материальна, т.е. состоит из тех же частиц,

что и окружающий мир.

Все в мире имеет свою первооснову. Исследования окружающего мира

привели ученых VII-V вв. до н.э. к мысли о том, что этот элемент, без

которого не может существовать мир и все в нем, поэтому, как и все в

природе, этот жизненно важный элемент должен быть материален. Так, Фалёс

(VI в. до н.э.), на концепцию которого повлияли воззрения египтян, считал,

что первоосновой, душой является вода, так как вода (например, Нил, от

которого зависели урожаи) - это основа жизни. Анаксимен (V в. до н.э.)

вечно движущимся и вечно живым началом считал воздух. Необходимо отметить,

что на взгляды древнегреческих ученых повлияли разнообразные философские и

психологические концепции, в том числе и древнеиндийские веды, в частности

учение о том, что важнейшим свойством (праной) жизни является дыхание

(диада - атман-брахман). Отражение этих идей можно увидеть в теории

Анаксимена и других греческих ученых, связывавших элемент первоосновы с

дыханием, воздухом, ветром. Идея о том, что пневма (воздух, движение)

является одной из составляющих души, прослеживается и в более позднее

время, например в концепции Эпикура.

Распространенность мнения о материальности души находит свое

подтверждение в том, что в самом начале развития психологии ученые считали

главным качеством души активность, т. е. утверждали, что душа - это, прежде

всего энергетическая основа тела, которая приводит инертное, пассивное тело

в движение.

Несколько позже появилась идея о том, что конкретный материальный

объект (вода, земля или воздух), даже очень важный для мира и

жизнедеятельности, не может быть первоосновой. Уже Анаксимандр (VI в. до

н.э.) писал о «беспредельном», т. е. о таком физическом начале, из которого

все возникает и в которое все превращается. В теориях Левкиппа и Демокрита

(V-IV вв. до н.э.) возникла идея атомов, мельчайших, невидимых миру частиц,

из которых и состоит все окружающее. Атомистическая теория, разработанная

этими учеными, была весьма распространена и являлась составной частью

психологических учений многих ученых не только Древней Греции, но и Рима.

Считая душу источником активности для тела, Демокрит и следующие за ним

ученые утверждали, что она состоит из самых мелких и круглых атомов,

которые наиболее активны и подвижны.

Не менее важной для развития психологии стала высказанная Гераклитом

идея о том, что все в мире действует по определенным законам, по Логосу,

который и является главной управляющей силой. Логос объясняет и взаимосвязь

между отдельными событиями, в том числе между разными эпизодами в жизни

людей. Таким образом, все в мире причинно обусловлено, все события

проистекают не просто так, случайно, но по определенному закону, хотя мы не

всегда эту связь, причину произошедшего события можем установить. Такой

подход, называемый, как было сказано в предыдущей главе, детерминизмом,

показал возможности понимания и объяснения происходящего в мире и человеке,

открыл новые перспективы перед наукой. Тем самым идея Логоса стала очень

важным фактором на пути преодоления сакральности и превращения психологии в

науку.

Идея о всеобщей причинной обусловленности стала одной из важнейших и в

теории Демокрита. Однако ее распространение на все стороны жизни человека

имело и отрицательные последствия, так как лишало его свободы выбора,

свободы поведения, которая понималась, как возможность самому выстраивать

свою судьбу. Это лишение человека свободы воли стало одной из главных

причин критики концепции Демокрита Сократом и Платоном, которые доказывали,

что таким образом у человека отнимается не только свобода выбора, но и

критерии нравственной оценки своего поведения. Мнение о том, что

предопределенность поведения делает человека зависимым от окружающей

ситуации и лишает его нравственной свободы, свободы выбора, было

опровергнуто в теории стоиков, которые разделяли внешнюю и внутреннюю

свободу и, не отказываясь от детерминизма, открывали перед человеком

возможности для свободного нравственного самосовершенствования.

Примерно с III в. до н.э. психологов начали больше интересовать не

столько общие закономерности и функции души, сколько содержание души

человека. На первый план стали выходить не общие для всего психического

законы, но изучение того, что отличает человека от других живых существ.

Идея о преимущественно энергетической функции души перестала удовлетворять

психологию, так как душа - источник энергии не только для человека, но и

для других живых существ. В это время ученые пришли к мнению о том, что

душа человека служит источником не только активности, но и разума и

нравственности. Такое новое понимание души было заложено в теории Сократа,

а затем развито в концепциях Платона и Аристотеля.

Впервые в этих концепциях психики появилась и идея о том, что

важнейшим фактором, влияющим именно на психику человека, является культура.

Если активность связывалась психологами с определенными материальными

факторами, то разум, нравственность понимались как продукты культурного

развития, как результат духовной работы не одного человека, а народа в

целом. Особенно явно это проявилось в теории Аристотеля. Естественно, что

фактор культуры не мог повлиять на психику животных и относился только к

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5