p align="left"> Подвергающиеся национальной дискриминации, курды не могут свободно менять свой социальный статус. Это возможно лишь при условии их перехода в социокультурную систему доминирующего этноса, что не поощряется, а порицается в курдском обществе, в особенности функционерами некоторых курдских политических организаций, ибо такой переход рассматривается как наносящий ущерб сохранению курдского генофонда. Так, например, в Турции в условии отсутствия «равенства возможностей» курды ощущают отчужденность в обществе. Они вынуждены покидать страну в поисках места, где смогли бы в полной мере реализовать свои интеллектуальные и иные способности. Наряду с этим невозможность преодоления барьера общественной предубежденности усиливает стремление курдов найти новые защитные силы и реставрировать традиционные формы борьбы против правовой дискриминации. Эти акции усиливаются не столько из-за того, что курды не могут вписаться в существующие в странах проживания социальные, экономические, политические и иные институты, сколько из-за сознательного сопротивления этому процессу ради защиты права курдов на самостоятельный путь национального развития.

В течение длительного периода курды продолжали попытки обретения собственной государственности (см. Приложение). Этот побудительный мотив стимулирует интеграционные процессы внутри курдской этнической общности. Курдское сообщество, не освободившееся до сих пор от традиционных социальных связей, пытается создать новый тип социальности, основанный на социально-политической общности.

Наибольший размах курдское национальное движение приобрело в Ираке, где с 1961 г. по 1975 г. шло восстание под руководством Мустафы Барзани (он создал иракское отделение Демократической партии Курдистана в 1946 году). С его именем связаны все освободительные акции в Южном Курдистане с начала 30-х до середины 70-х годов. Он выдвинул задачу добиться предоставления курдам автономных прав прежде всего в пределах иракского государства. Его позиция заключалась в том, что курдский народ имеет право реализовать вековую мечту о независимой и объединенной родине. Недаром, Барзани считается народным героем курдов, вдохновляющим их в борьбе за правое дело.

С момента образования иракского государства в 1920 году вплоть до наших дней между иракскими правящими режимами и курдскими национальными силами происходили постоянные вооруженные столкновения. За этот долгий период были заключены четыре соглашения (в 1944, 1964, 1966, 1970 годах), которые предусматривали мирное (хотя только частичное) решение проблем, связанных со статусом и правами курдов. Но иракское правительство использовало каждую передышку для организации нового насилия над курдами. Мгои Ш. Мустафа Барзани. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 2. - С. 11

После иракской революции 1958 года, когда у кормила власти в Багдаде оказались сменявшие друг друга различные фракции арабских националистов, пока в 1968 году не победила самая крайняя из них - Баас, между арабскими и курдскими националистами резко обострились отношения, переросшие в 1961 году в вооруженную борьбу. Одним из важнейших пунктов разногласий между Барзани и центральным правительством были границы Курдистана, в частности требование Барзани включить в состав Курдского автономного района Киркук и его окрестности, где добывалась большая часть иракской нефти.

В результате упорной и кровопролитной борьбы курды сумели добиться права на национальную автономию в рамках Иракского государства. 11 марта 1970 года («Мартовский манифест») между курдскими автономистами и иракским правительством было подписано соглашение под названием «Декларация об автономии курдов». Этот документ подытожил девятилетнюю вооруженную эпопею. Его значимость вкратце сводится к тому, что впервые в истории курдов в одной части их разделенной родины правительство Ирака признавало за ними право на национальную автономию, что было зафиксировано и в конституции страны. Но баасистский режим при окончательном оформлении закона № 33 об автономии курдов от 11 марта 1974 года сузил ее рамки до куцего самоуправления. Тем не менее, автономный статус курдов был зафиксирован в конституции Иракской республики. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 28

В марте 1975 года в Алжире было подписано ирано-иракское соглашение (участники: госсекретарь США, Иран, Ирак), по которому шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви брал на себя обязательство не оказывать в дальнейшем содействия Барзани и не допускать перевооружения или перегруппировки курдских сил на территории Ирана. В ответ Ирак согласился передвинуть свою границу с Ираном по р. Шатт-эль-Араб на участке ниже Басры с левого (восточного) берега на среднюю линию русла.

В 1979 году, после свержения шахского режима, ДПК (Демократическая партия Курдистана) во главе с сыновьями Барзани - Идрисом и Масудом, при опоре на новый шиитский режим в Иране, вновь выступила с оружием в руках против Багдада.

Следующей вехой в геополитическом развитии Курдистана стала кровопролитная ирано-иракская война. Представители национального движения курдов считают, что первейшим фактором в развязывании войны стала отмена со стороны иракского правительства Алжирского соглашения в одностороннем порядке. Ihssan M. The Kurdish Issue and the Ruling Problem in Iraq (paper from Denmark conference). // www.kurdistan.ru Эта схватка (война) была самой продолжительной региональной войной ХХ века, приведшей к огромным человеческим жертвам (число убитых составляло от 0,5 до 1 млн. человек, приблизительно столько же раненых; около миллиона человек из обеих стран стали беженцами), полному истощению финансовых и материальных ресурсов, разрушению основных отраслей промышленности противников, не дав никаких приобретений или выгод ни Багдаду, ни Тегерану. Сейранян Б. Звезда и жизнь диктатора.//Азия и Африка сегодня. - 1994. - № 4. - С. 8

Агрессивная политика Саддама Хусейна проявилась и в кувейтской авантюре 1990-1991, что прямо отразилось на курдах. В конечном счете все деяния иракского диктатора на внешних границах страны привели к результатам, прямо противоположным ожидаемым. Такие эксцессы, как газовая атака на Халабаджу и окрестные селения, предпринятая в марте 1988 года в качестве акта мести по отношению к якобы нелояльным курдам, истребление под Сулейманией курдов - сторонников Патриотического союза Курдистана, возглавляемого Джалялем ат-Талабани под Сулейманией вызвали огромное возмущение во всем Курдистане и за рубежом, способствуя новому подъему курдского национального движения. Главное, что эти события, как никакие другие, привели к интернационализации курдского вопроса. Згерский Д. Разорванная нация. // Новое время. - 1991. - № 47. - С. 22

Кувейтская авантюра С. Хусейна повлекла за собой острейший международный кризис, закончившийся разгромом иракской армии в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году, когда США и ведущие державы антииракской коалиции заявили о защите оппозиционных Багдаду иракских курдов, а также шиитов на юге Ирака от возможных воздушных и артиллерийских обстрелов.

Развитие ситуации в Иракском Курдистане происходило под влиянием со-бытий, связанных с перемирием, заключенным между Ираном и Ираком, с пора-жением Ирака в войне против возглавляемой США коалиции, а также с переме-нами, происшедшими в Восточной Европе. В этот период курдский вопрос снова принял форму регионального конфликта.

Иракские курды старались использовать развернувшиеся на Ближнем Востоке события для того, чтобы восстановить утраченную в 1974 г. автономию. Они проявляли большую активность в начальный период ближневосточного кризиса, наметив план, согласно которому с помощью США предполагалось свергнуть режим Саддама Хусейна и таким образом вернуть себе автономию. Очевидно, что сама по себе курдская оппозиция в Ираке не представляла реальной угрозы правящему режиму. Но этот проект не согласовывался, видимо, с интересами США, поскольку президент Буш, предоставив Турции различные эко-номические и торговые льготы и уступки, добился у Тургута Озала (президент Турции) разрешения использо-вать турецкую базу для размещения американских самолетов, осуществлявших бомбардировки Ирака. В период вторжения иракских войск в Кувейт Буш попы-тался даже добиться согласия конгресса на введение войск в Ирак. Это было не случайно. Ведь Турция преследовала на севере Ирака свои собственные цели. Она была заинтересована в возвращении района Киркука -- Мосула, отошедшего к Ираку еще в 20-е годы и ранее принадлежавшего Турции. Еще во время ирано-иракской войны в зарубежной печати обсуждался вопрос о притязаниях Турции в Ираке. Теперь мог встать вопрос об их практическом воплощении. Поэтому Озал начал заигрывать с иракскими курдами. Если до агрессии Ирака в Кувейт Анкара и Багдад сотрудничали в подавлении политической активности курдов в обеих странах, то во время войны Т. Озал заявил, что он не против федеративного устройства Ирака и предоставления автономий для курдов, арабов и туркмен. Что же касается курдов Турции, то он отметил, что две трети их распылены по стране, а остальные интегрированы в турецкое общество. В связи с этим проблемы курдов в Турции якобы не существует.

Благоприятная перспектива, намеченная в выступлениях турецкого лидера заинтересовала, однако, руководителей курдских организаций в Ираке, которые выразили готовность обсудить с ним курдский вопрос. С 1961 по 1988 г. функционеры Демократической партии Курдистана Ирака (ДПК) контролировали турецко-иракскую границу с одобрения Анкары. Последняя, между тем выражала недовольство тем, что ДПК (М. Барзани) не препятствовала РПК (А. Оджалан) использовать контролируемую ею часть дороги для связи с внешним миром. Реакция РПК на установление взаимоотношений ДПК c Анкарой, естественно, была негативной, поскольку, по словам ее лидера, курдская проблема в Ираке могла быть решена за счет РПК. Действительно, посулы Анкары вынуждали иракских курдов заявить, что они не позволят использовать Иракский Курдистан для развертывания военных операций в Турции. И опасения РПК были обоснованными, поскольку для подавления ее деятельности в Ираке были дислоцированы специальные турецкие части.

Иракские курды не были вовлечены в войну, хотя они были готовы к этому. 18 марта 1991 г. они подняли восстание, которое охватило 95% контролируемой ими территории Иракского Курдистана. Ситуация достигла критической точки. Курдские лидеры уже приступили к разработке планов свержения режима С. Хусейна. Вместе с тем они не исключали того, что с помощью химического оружия иракская армия уничтожит курдов. Поэтому курдский лидер Дж. Талабани, который находился в то время в Дамаске, заявил, что если Ирак пойдет на этот шаг, то курды взорвут дамбу и затопят Багдад. Усилиями США была ликвидирована возможность открытия «второго фронта» в Ираке. Тем самым политическая напряженность была снята, но урегулирование осуществлялось за счет интересов курдов. Иракские войска разбили партизан, которые покинули Киркук. Курды обращались к Западу и Объединенным Нациям за помощью, но президент США Буш заявил, что курдская проблема является «внутренним конфликтом». На эскалацию насилия повлиял так называемый «шиитский фактор». В разгар событий в Иракском Курдистане иракские шииты при активной поддержке Ирана развернули широкие выступления против Саддама. Тогда в Багдаде стали муссировать мысль об «угрозе» утверждения исламского фундаментализма в стране. Встревоженные таким характером событий США и их западные союзники с целью предотвращения укрепления шиитского фундаментализма в Ираке вопреки своим недавним обещаниям защитить от саддамовских налетов оставили их один на один с вооруженной до зубов армией Хусейна. Последний горел желанием посредством расправы над беззащитными курдами взять реванш за фиаско в Кувейте. Расправа Саддама с курдами была крайне жестокой. Более 2,5 млн. курдов подверглись бомбежкам и артиллерийским обстрелам. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 29 Армия Хусейна использовала тактику «выжженной земли». Иракские войска стерли с лица земли многие курдские поселки и города, в отношении гражданского населения был развязан геноцид. Саддамовские солдаты врывались в госпитали, убивая раненых и больных, устраивали публичные казни. По словам очевидцев, зверства иракской регулярной армии превзошли даже ужасы газовой атаки против курдов из города Халабаджи. Боровой Я., Чудодеев А. Глядящие в глаза смерти.// Новое время. - 1991. - № 15. - С. 25 Курды оказались в тяжелом положении: люди голодали, многие умирали от холода. Однако, чтобы реабилитировать себя в глазах курдов американцы с воздуха им стали сбрасывать гуманитарную помощь. Кроме того, Буш обязал Багдад не вмешиваться в дела курдов.

После довольно длительной проволочки правительства США, Англии, Франции, а также ООН выработали серию мер,включая гуманитарную помощь и создание на севере Ирака «зоны безопасности» (или «освобожденную зону»), куда запрещено залетать самолетам иракской армии. «Освобожденная зона», однако, исключает нефтеносные районы Киркука. С этим решением согласился и президент Озал. Демченко П. Курды - заложники большой политики. //Эхо планеты. - 1993. - № 15. - С. 6

Таким образом, после завершения операции «Буря в пустыне» к северу от 36-й параллели, в районах компактного проживания курдов в Ираке был создан «свободный район» («Свободный Курдистан» с центром в Эрбиле) в соответствии с резолюцией ООН № 688 под опекой американских вооруженных сил, расположенных на военной базе в Турции. В нем начали формироваться элементы курдской государственности: 19 мая 1992 года состоялись вы-боры в курдский парламент (Национальную Ассамблею), где два авторитета -- М. Барзани и Дж. Талабани -- разделили власть, был избран кабинет министров, начался «эксперимент де-мократии» на курдской почве. «Свободный Курдистан» стал не только объектом, но в определенной степени и субъектом современных международных отношений. В качестве такового он признан ООН и Советом Безопасности. Учреждения ООН непосредственно вступили в Эрбилем в политические и экономические контакты, обеспечивают безопасность и экономическую помощь курдам, находящимся под их контролем. Шахбазян Г. На минном поле. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 2. - С. 22

Существование независимости в Иракском Курдистане вселило оптимистиче-скую веру в будущее курдского народа, который рассматривал «освобожденную зону» как очаг курдской государственности. Но до сих пор она зависит от ежегод-ной гуманитарной помощи, осуществляемой США и Западом, и оцениваемой в 145 млн. долл. Ее охраняли от саддамовской армии военные самолеты США, Англии и Франции, стартующие с натовской военной базы в Турции. Но курдская независимость осуществляется в условиях жесткой экономической бло-кады. Закрыты границы с остальной частью Ирака, Ираном и Сирией. Единствен-ным коридором снабжения остается турецкая граница, находящаяся под неусып-ным контролем анкарских властей. Несмотря на экономические трудности и тяжелые социальные лишения, курдам удалось сделать немало в области развития национальной культуры, просвещения, средств массовой информации, наладить работу 24 госпиталей и небольших клиник, несмотря на недостаток медикаментов, медобслуживания и оборудования.

Внутриполитическая жизнь и все события, происходившие в Южном Курдистане, находились под пристальным вниманием спецслужб не только Ирака, но и Турции, Ирана и Сирии. Не имея возможности открытым вмешательством прервать начавшиеся процессы в Южном Курдистане, эти страны активно использовали свои спецслужбы, которым не могли противостоять слабые и малоэффективные органы безопасности Южного Курдистана. Эти силы подстегивали и без того накаленные противоречия между внутренними политическими силами. Противоборство между ДПК и ПСК (Патриотический союз Курдистана) вылилось в открытое вооруженное столкновение, начавшееся в мае 1994 года. Лидеры курдского движения в Южном Курдистане оказались в плену межпартийной борьбы. Взаимная ненависть и недоверие отгораживала их от видения реальной обстановки и, тем более, - перспективы национального движения. Вспышки враждебности между ними чуть не сорвали едва начавшийся эксперимент. С одной стороны, турецкие власти, ведущие борьбу против партизан из РПК, стоящих на более радикальных позициях, чем курдские партии в Ираке, пытаются использовать эти распри и разжечь вражду между иракскими курдами. С другой стороны, максимализм РПК нередко становится причиной столкновений между иракскими курдами, поскольку для сохранения «турецкого канала» курдским лидерам в Ираке приходится придерживаться позиций, которые противоречат задачам и целям курдского движения в Турции и Иране. Хотя обострение этих противоречий и воспрепятствовало намечавшимся на май 1995 г. выборам органов местного самоуправления в Иракском Курдистане, ведущие организации курдского национально-демократического движения иракских курдов -- ДПК и ПСК -- нашли в себе мужество подписать в 1995 г. соглашение о мире и сотрудничестве.

Все это свидетельствует о том, что курдскому движению в Ираке не всегда удается преодолеть характерную для всего движения курдов в Западной Азии тенденцию традиционного раскола в политическом руководстве. Причины устойчивости этой тенденции кроются, очевидно, во все еще низкой политической культуре курдов, в персонификации политической деятельности и ряде других факторов.

Существование «освобожденной зоны» в Иракском Курдистане обнаруживает неразрешенные противоречия, сохранившиеся в системе межгосударственных отношений региона Западной Азии от прежних времен. Как и в историческом прошлом, страны проживания курдов в Западной Азии выступают против суще-ствования какой-либо формы курдского самоуправления, независимо от их отно-шений к США и Западу. Кроме Турции, ни одна из них не имеет с последними столь благоприятных отношений. Поэтому вряд ли государства проживания курдов станут приветствовать линию США и Европы на поддержку курдской независимости в Ираке.

13 октября 1997 после некоторого затишья и в момент, когда ожидалась очередная встреча между делегациями ДПК и ПСК, начались новые вооруженные столкновения между отрядами ДПК и ПСК. После обмена посланиями между председателем ДПК Масудом Барзани и Генеральным секретарем ПСК Джалалем Талабани и декабре 1997 года при посредничестве авторитетного курдского политического деятеля Азиза Мухаммеда начался переговорный процесс по мирному решению конфликта между противоборствующими сторонами. В процессе переговоров обсуждались принципы создания правительства национального единства, условия и принципы проведении новых парламентских выборов и образования легитимного правительства, программа по передаче источников доходов в руки новообразованного правительства.

Переговорный процесс сопровождается мирными реакциями со стороны курдов, т.к. между ДПК и ПСК нет принципиальных расхождений и самое главное, весомую роль играет позиция широких масс в общекурдском масштабе, требующих достижения народного единства в борьбе за полноценную автономию. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 31

В ноябре 2003 года курдский парламент одобрил два основополагающих документа - конституцию курдского региона и конституцию будущего федеративного Ирака. Последнее означает, что действия курдов вновь становятся наступательными. «Иракские курды становятся ключевыми игроками в иракской и региональной политике» - говорит премьер-министр курдской автономии Бархам Салех. Да и многие независимые эксперты полагают, что курды вправе рассчитывать на то, что в новом руководстве их роль будет более значительной, чем их доля в населении Ирака. Лурье С. Новая Мидия? // Спецназ России. - 2003. - № 4

2.2. Курды и права человека

Как сказано выше, курдский вопрос приобрел международный характер. В данной части работы будет целесообразным рассмотреть три аспекта - нарушение прав курдов со стороны баасистского режима, обходящего международные конвенции; неоднозначное отношение международного сообщества к проблеме нарушения прав курдского народа и, наконец, противоречия среди курдских автономистов, избирающих разные методы борьбы.

Правительства стран, разделивших Курдистан, используют весь арсенал средств и методов, чтобы уничтожить этот древний народ. Разрабатываются и претворяются в жизнь специальные долгосрочные государственные программы переселения курдов с их исконных земель (этнические чистки), запрещается использование курдского языка, подавляется культура, не признается национальная самоидентификация (в паспортах они записываются как арабы, турки, персы и т.д., но не курды). Сотни тысяч курдов лишены документов и гражданства. Широко практикуются аресты избранных прокурдски настроенных депутатов парламента и мэров городов, физическое устранение политиков и журналистов. Запрещаются прокурдски настроенные СМИ. Периодически проводятся военные карательные операции, от которых страдает мирное население, разрушаются курдские деревни, выжигаются леса. Запрещена любая политическая и общественная деятельность, направленная на защиту прав курдов. Курдистан - экономически наиболее отсталая часть региона, несмотря на ее богатейшие природные и людские ресурсы. Вследствие такого положения миллионы курдов вынуждены переселяться в страны Европы и Северной Америки.

Диктаторы вроде Саддама Хусейна не останавливаются даже перед применением химического оружия против мирного курдского населения. 16 марта 1988 года, в результате применения иракской авиацией химического оружия в городе Халабадже, недалеко от границы с Ираном, погибли 5 тысяч человек, в основном женщины и дети, а свыше 20 тысяч получили ранения и отравления. Впервые в мировой истории оружие массового уничтожения было применено в отношении собственных граждан.

Все эти факты являются звеньями одной цепи - политики геноцида курдского народа, проводимой режимом Багдада на протяжении четверти столетия. В настоящее время, благодаря международной защите населения, проживающего к северу от 36-й параллели, там удалось наладить мирную жизнь, и наряду с обеспечением безопасности создать условия для экономического, политического и культурного развития. Вместе с тем, в районах Курдистана, не вошедших в состав «зоны безопасности», продолжаются этнические чистки и массовая политика арабизации. Обращение к депутатам Государственной Думы РФ участников Круглого стола, посвященного 13-й годовщине трагедии в городе Халабадже.// www.kurdistan.ru

Данное преступление против человечества не было изолированным явлением. Впервые в Иракском Курдистане химическое оружие было применено режимом С.Хусейна 11 месяцами ранее, а всего с апреля 1987 по август 1988 года иракские войска свыше 40 раз использовали его против мирного населения и войск противника в ходе войны с Ираном.

То есть со стороны властей Ирака отмечается нарушение фундаментальных прав человека, относящихся к первому поколению (право на жизнь, свободу передвижения и т.д.) и, следовательно, игнорируются положения Всеобщей декларации прав человека, а также положения Женевских конвенций 1948 года, согласно которым, права гражданского населения не должны нарушаться даже в период ведения военных действий. (см. ДП I к Женевским конвенциям).

Другой пример, позволяющий с уверенностью говорить о правовых нарушениях со стороны баасистского режима во главе с С.Хусейном - отказ от признания правомерности курдских притязаний на самоопределение.

Курдам оставили лишь одно право - право на тихую национальную смерть, на ассимиляцию и растворение в существующих ныне государственных сообществах. Делается все, чтобы деморализовать борьбу курдов за свое этническое выживание.

Парадоксально, но факт, когда курды сопротивляются этой политике, их обвиняют в сепаратизме и даже терроризме. Так было с движением М. Барзани, приведшей к заключению Мартовских соглашений 1970 года, официально признавших право курдов на автономию. Но реализация этих соглашений превратила автономию в пустую формальность, фасад на тоталитарной баасистской постройке. Тоталитарный режим, конечно, не мог удовлетворить демократические права и требования курдов; на продолжавшуюся в Курдистане борьбу он ответил кампанией геноцида, сравнимой с гитлеровским «окончательным решением еврейского вопроса» или с армянской резней - пресловутой кампанией «Анфаль». Бабакр Х. Курдистан: перспективы курдской государственности. // www.kurdistan.ru Нарушения прав курдского народа настолько очевидны, настолько чудовищны и лежат на поверхности, что, казалось бы, они должны быть постоянно в центре внимания международного сообщества и особенно правозащитных организаций, тем более, что современный мир взаимосвязан и взаимозависим. Но иногда создается представление, что понятие прав человека вообще на курдов не распространяется.

Новая эпоха глобализации навязывает свои «правила игры» странам, владеющим Курдистаном: ради успеха интеграции в новое мировое сообщество, они вынуждены предпринимать какие-то шаги навстречу курдам. И здесь виден ключевой момент современной политической ситуации: размывание понятия национального суверенитета и, следовательно, классического представления о «государственности», как оно сложилось в Новое время. Процесс размывания национальной государственности имеет двоякую направленность: с одной стороны, он выражается в передаче части функций от национального центра к наднациональным объединениям; с другой - в передаче их на места. Такой важный атрибут национальной государственности, как границы, также теряет свое значение, все больше и больше переставая быть «священным и неприкосновенным» символом суверенитета и превращаясь в административную условность.

Глобализация предполагает известное единство «правил игры» и навязывание принципов демократии и приоритета прав человека становится уже прагматической необходимостью. А это открывает новые возможности перед курдами. Достаточно отметить, что в настоящее время большая часть Курдистана так или иначе находится под западным контролем: турецкий Курдистан является частью НАТО, Иракский Курдистан также подконтролен западному блоку. Следует добавить, что Курдистан, с его нефтяными и водными ресурсами, можно назвать ключевой точкой всего ближневосточного региона. Недаром же говорят, что тот кто владеет Курдистаном, тот контролирует весь Ближний восток. Ныне же становится ясно, что приведение Ближнего востока к международным стандартам становится прерогативой Запада, который навязывает и свой взгляд на проблему прав человека.

Хотя в Западной Европе курды пользовались поддержкой. Курдские лидеры Масуд Барзани и Джалал Талабани неоднократно бывали с визитами во всех европейских столицах, где их принимали на высшем уровне, в 2002 году турне по Европе совершил премьер Регионального правительства Нечирван Барзани. То, что в Европе принимали на партийного лидера, а главу курдского правительства, было важным свидетельством признания курдской государственности де-факто. Кроме того, для Европы очень остро стоит проблема мигрантов, значительную часть которых составляют курды. Поэтому многие в европейских столицах понимают, что решения проблемы курдской миграции можно добиться только если в самом Курдистане исчезнут условия для национальной дискриминации и курдские регионы получат экономическое развитие.

Предпочтение западной модели решения вопроса о правах человека связано еще и с тем, что мусульманский мир игнорирует курдов, или относится к ним даже враждебно. Лига Арабских стран и Организация Исламской Конференции, постоянно принимающие резолюции в защиту мусульман Косова, Боснии или Палестины, ни разу не обмолвились о геноциде мусульман Курдистана. Правда, правительства Сирии и Ирана в некоторой степени поддерживали отношения с иракскими курдами, используя их в своей политике против Багдада, но это были лишь чисто тактические ходы. А имеющиеся у мусульманского лагеря документы по правам человека даже в декларативной форме не решают проблем курдов.

В настоящее время четко определились два подхода к проблеме защиты прав человека и тесно связанный с этим вопросом проблеме защиты этнических меньшинств. Один подход характерен для США и их западных союзников, которые наглядно продемонстрировали его в Косово, а чуть раньше - в Южном Курдистане (гуманитарная интервенция 1991 года).

Натовские дипломаты намерены добиваться закрепления в международных документах права превентивной защиты прав человека в любом суверенном государстве. Наглядное представление о позиции западных стран по проблеме прав человека дают высказывания политических деятелей, приведенные ниже:

А. Шахтахтинский, пресс-секретарь представительства НАТО в Москве:

“Идея о том, что суверенное государство может внутри своих границ совершать любые преступления, - эта идея принадлежит прошлому”.

Уэсли Кларк, бывший главнокомандующий силами НАТО в Европе:

“Есть ценности, за которые стоит воевать. Военное вмешательство - это последнее средство, но если возникнет необходимость, оно должно быть использовано с точностью, решительностью и без колебаний”.

Гуидо Винтуриони, председатель Комитета военного планирования НАТО:

“Недостаточно защищать права человека просто путем публичного осуждения. При необходимости эти усилия должны быть поддержаны действенной защитой тех людей, которые не могут защищать себя сами”.

Кофи Аннан, генеральный секретарь ООН предложил “не рассматривать национальные границы как препятствие для интервенции миротворческих соединений, вводимых СБ ООН с целью защиты прав человека. И традиционное толкование суверенитета не должно приниматься во внимание в тех случаях, когда СБ ООН предпринимает меры для предотвращения преступлений против человечества"”.

Суть позиции Запада в вопросе прав человека, таким образом, можно продемонстрировать на примере родителей и детей. Если родители не могут или не хотят воспитывать своих собственных детей и тем самым причиняют им страдания, то на них распространяется такая правовая норма, как лишение родительских прав. Таким же образом, если государство не справляется со своими обязанностями или не хочет заботиться о своих гражданах, тем более по этническому признаку, то оно должно быть лишено права распоряжаться судьбой данного этнического меньшинства.

Однако, правозащитный идеализм господ из НАТО испаряется, когда дело заходит о Курдистане. Почему-то ни США, ни их западные союзники не ответили на призывы о помощи в лагере курдских повстанцев. Ведь победа курдов расколет Ирак, а это не входило в планы США. Почему НАТО обеспокоилось защитой курдов в Ираке только в 1991 году, когда Саддам Хусейн был объявлен главным врагом человечества. А тремя годами ранее, когда он же бомбил курдские города химическими бомбами - Запад поставлял ему оружие, потому что Саддам был героем борьбы с иранским фундаментализмом. В какой бы правозащитный раж не впал Запад - себе он не навредит. Койи Ш. Права человека: символ веры или демагогический лозунг? // www.kurdistan.ru

Безусловно, можно выделить и ряд позитивных мероприятий со стороны США. До сих пор, курды использовались американцами чисто тактически, и ничто не мешало Вашингтону оставить их на произвол судьбы в случае, если сочтет это необходимым (как в 1975 и 1991 годах). После создания «зоны безопасности» американцы стали уделять больше внимания курдскому фактору. Известно, что, согласно программе «Нефть в обмен на продовольствие» (резолюция № 986 СБ ООН), 13% от выручки нефти должно было идти на нужды курдской зоны. Эффективное использование полученных средств буквально преобразило Курдистан. Велось строительство многочисленных школ, больниц, дорог, восстановление старых и строительство новых поселков, насаждение лесов, вырубленных при Саддаме. В общем, несмотря на двойную (со стороны Багдада и ООН) блокаду зоны и посильный саботаж правительством Хусейна программы по Курдистану, уровень жизни в нем удалось поднять выше, чем до 1991 года. Бабакр Х. Курдистан: перспективы курдской государственности. // www.kurdistan.ru

Другая позиция по вопросу о правах человека связана с Россией, Китаем и некоторыми другими государствами. Следует отметить, что в эту группу государств входят в основном многонациональные страны, которые имеют внутренние этнические проблемы. Суть их позиции заключается в абсолютизации государственного суверенитета. Следует заметить, что различный подход к правам человека, его оценки, включая философские, лежат, очевидно, в более общих мировоззренческих и политических позициях.

Российскую позицию в этом вопросе изложил заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Орджоникидзе в “Независимой газете” от 20 апреля 2000 г. Признавая, что права человека перестали быть исключительно внутренним делом государств и, что “Россия, безусловно, осуждает массовые и грубые нарушения прав человека и международного гуманитарного права, кем бы они ни совершались”, он вместе с тем отвергает концепцию Запада об “ограниченном суверенитете” и возможность внешнего, в том числе и силового, вмешательства во внутренние дела государств под гуманитарным предлогом. С. Орджоникидзе констатирует, что Россия делает упор на незыблемость закрепленных в Уставе ООН принципов - в частности, на исключительные прерогативы СБ ООН по санкционированию мер принуждения, включая и военную силу. Россия призывает строго соблюдать требования Устава ООН о том, что никакие соображения (политические, экономические, военные, гуманитарные и иные) не могут использоваться в качестве оправдания применения силы, не санкционированного СБ ООН.

Спор между Западом (НАТО) и Россией по проблеме прав человека заключается в том, что Россия предлагает ничего не менять в нынешней структуре международных отношений, и эффективней использовать потенциал ООН в решении гуманитарных проблем. Запад же считает, что негативный опыт кровавых этнических конфликтов подталкивает к перестройке международных отношений в направлении создания более эффективных механизмов решения региональных и этнических конфликтов. В конечном счете, спор идет о том, кто, какой орган должен принимать решение о применении силы в случае проявления массового нарушения прав человека и этнических чисток - НАТО или ООН?

Применение силы со стороны НАТО во внутренних конфликтах, очевидно, носит неправовой характер. Есть опасность действий североатлантического блока исключительно по политическим мотивам, а не по провозглашаемым морально-гуманитарным. Трудно себе представить, чтобы западные страны приняли решение о гуманитарном вмешательстве в дела Турции, активного члена НАТО, из-за нарушения прав курдского народа. Вместе с тем так же трудно представить, чтобы Китай или Россия, постоянные члены СБ ООН, проголосовали за принятие решения о вмешательстве в собственные проблемы из-за событий в Тибете или Чечне. Поэтому на сессии Генеральной ассамблеи ООН Кофи Аннан признал, что “вмешательство региональных организаций (НАТО) без мандата СБ ООН в Косово стало трагедией, бросило вызов всей послевоенной системе международной безопасности”, и в то же время он акцентировал внимание на сложности применения принципов Устава ООН “в новых условиях, когда традиционное понимание национального суверенитета более не отвечает стремлению народов к обретению фундаментальных прав”. Видимо, назрела необходимость создать некий наднациональный независимый орган или пересмотреть статус Международного суда, придав ему новые функции.

Все эти споры и практические действия мировых держав имеют самое непосредственное отношение к судьбе курдского народа. Вот уже не одно десятилетие национальные и гражданские права курдов жестоко ущемляются в странах Ближнего и Среднего Востока. Сама разделенность курдского этноса между четырьмя странами - это грубейшее нарушение естественных прав многомиллионного народа, так как и государственные границы препятствуют нормальному развитию курдской нации.

Напряженность курдской проблемы отражается не только на странах, разделивших Курдистан, но и на многих других странах мира. Из-за невыносимых политических и экономических условий и национальной дискриминации миллионы курдов вынуждены были в разное время покинуть места своего обитания и переселиться в другие регионы по всему миру. Сегодня многочисленные курдские общины существуют и быстро растет их численность в десятках стран от Австралии и Филиппин до Африки, Европы и Америки. Часто это так называемые нелегальные иммигранты, которые создают немало проблем странам пребывания. Таким образом, курдская проблема, в широком понимании этого слова, переживает время своей глобализации, она становится крупной самостоятельной международной проблемой. “Потенциальные возможности” мировой курдской диаспоры наглядно были продемонстрированы в феврале 1999 года, когда после ареста лидера РПК Абдуллы Оджалана в десятках стран мира курды устраивали многомиллионные демонстрации протеста.

Еще одной причиной, усугубляющий конфликт, связанный с курдской проблемой - внутренняя борьба в среде политических деятелей Курдистана.

Тщательный анализ борьбы курдов выявляет целый ряд политических идеологий с одной общей целью - независимым курдским государством. Каким должно быть курдское государство - социалистическим, капиталистическим, монархическим, федеративным, республиканским или исламско-фундаменталистским?

Таким образом, можно сделать вывод, что внутренний конфликт курдов - результат политического плюрализма. Некоторые партии культивируют идею племенного монархизма, они отрицают любые изменения и преобразования, которые могут повлиять на их нынешнее положение. Другие выбирают идеологии левого толка, типа коммунистической. Курды, равно как и другие народы планеты стремились к восприятию социалистической идеологии, так как были уверены, что именно социализм является единственно верной идеологической платформой, которая поможет решить курдскую проблему и создать независимое курдское государство без экономических, социальных и классовых противоречий. Но кризисное состояние и организационные преобразования в социалистическом лагере как во всем мире, так и в Курдистане, достаточно убедительно доказывают, что социалистической идее не под силу решить курдскую проблему.

В целом вопрос о политическом плюрализме стоит таким образом. Сейчас все курдские движения - и ДПК, и РПК, и ПСК создают свои институты, академии, открывают телевидение, радио и так далее. И есть определенные условия для того, чтобы эти учреждения преодолели границы партийности, приобрели общенациональные формы. Но ведь нельзя сказать, что “Мед-ТВ” - это курдское телевидение, то есть национальное телевидение! Это - телевидение РПК. ”Курдистан-ТВ” - это телевидение ДПК. Очень обидно, когда телевидение называется именем какой-то партии. Но учреждения, какие бы ни были - и радио, и телевидение, и институт или академия - когда-то приобретут национальные формы. Тогда первым долгом нужно, чтобы была открыта дорога для национальных кадров. А что такое национальные кадры? Любая страна, которая получает независимость - нуждается в валюте, чтобы укрепить экономику, и в ученых, в грамотных научных кадрах. У такого-то народа есть такие-то ученые, у других народов нет, но у курдов они есть, беда только в том, что они разбросаны по всем странам мира и обслуживают кого угодно, только не курдов. Соответственно, для того, чтобы учреждения приобрели национальный характер, нужно пригласить эти кадры. То есть нужно пригласить этого ученого, исходя не из его идеологии - за победу он ДПК, за победу РПК или нет. Одна из ошибок РПК в том и состоит, что, приглашая эти кадры - исходят из политической позиции. Это - самое страшное. Не желательно, чтобы ДПК также пошла по этим следам. Вот сейчас открыта Академия Наук, премьер-министр (Нечирван Барзани) обращается к ученым, чтобы помогли в развитии языка, создании словарного фонда и так далее - при этом он не должен исходить из политической позиции этого ученого, его мировоззрения. Если будет так - можно точно сказать, эта академия не партийная, а именно национальная. Это - то, что требуется. Кстати, почему в начале 90-х годов не могли дальше развивать свою свободную зону? По мнению Баве Назе (Абдальрахим Мохаммед Латиф - курдский писатель) - первая ошибка ДПК и ПСК состояла в том, что они согласились между собой на принцип “фифти-фифти”. Это страшно. Например, можно представить: если министр из ДПК - его зам из ПСК, и наоборот: если министр из ПСК, его зам обязательно должен быть из ДПК. Т.е., исходили не из оценки как специалистов, а из партийных интересов. Государственная структура образовалась на основе двух партий, а когда между ними начался конфликт - сразу все развалилось. Но хотя ДПК Ирака, как и основанный Талабани ПСК, и объявили себя выразителями общенациональных интересов - проблемы нельзя было преодолеть одними декларациями, и по причинам чисто объективным (как, впрочем, и субъективным), ДПК и ПСК раз за разом демонстрировали типичный модус поведения кланово-племенных структур.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10