Диплом: Компенсация за моральный вред

взыскал компенсацию морального вреда в сумме 10 000 руб.

[31]

В большинстве этих решений отчетливо видно отсутствие

единообразия в подходе к вопросу о размере компенсации морального вреда.

Суды либо пассивно следуют за притязаниями истцов в отношении размера

компенсации, либо уменьшают заявленный размер компенсации без

достаточной мотивировки. В решении по делу 3 наиболее полно обосновано

претерпевание нравственных и физических страданий, установлено, чем эти

страдания были вызваны и в чем выражались, размер компенсации

морального вреда с размером имущественного вреда не связан. В решении по

делу 4 размер возмещения морального вреда по заявлению истца равен

размеру материального ущерба, и суд, отмечая в мотивировочной части, что

материальный ущерб незначителен по сравнению с моральным, тем не менее,

оценивают их в равных суммах. В этом деле особенно важно было выяснить

воспринимал ли истец опасность заболеть бешенством как реальную, или он

насматривал курс прививок как пустую, но неизбежную медицинскую

формальность. Ведь от этого зависело бы установление размера и степени

нравственных страданий, поскольку они, в отличие от физических, особенно

сильно зависят от субъективного восприятия ситуации.

Рассмотрим еще одно дело. Истец Б., летчик - испытатель по

профессии, предъявил к банку и рекламной фирме иск о компенсации

морального вреда, причиненного в связи с использованием без согласия

истца его изображения в рекламе банка. Рекламный текст был расположен

на фоне фотографии, изображавший истца за штурвалом самолета. Истец требовал

компенсации морального вреда в размере 300 млн. руб. (по 150 млн.

руб. с каждого ответчика). В качестве соответчиков были привлечены газеты,

опубликовавшие рекламу банка и обязанные, по мнению истца, опубликовать

информацию о принятом в его пользу судебном решении. По объяснению

истца, ему были причинены нравственные страдания в связи с тем, что

распространение такой рекламы может создать у его знакомых

представление о том, что он «использует свои профессиональные качества

для извлечения материальной выгоды из рекламной деятельности». Как

указывается в публикации об этом деле, доводы представителей рекламной

фирмы сводились к тому, что они не знали, кто изображен на фотографии, и

не могли испросить согласия истца. Представитель истца заявила о

незаконности действий ответчиков, нарушивших личное неимущественное

право истца не собственное изображение, охраняемое ст.514 ГК РСФСР, с

чем согласился участвовавший в процессе прокурор « (участие прокурора в

процессах такого рода довольно необычно в настоящее время), выразивший

мнение о необходимости снижения суммы до 100 млн. руб. и взыскании этой

суммы только с рекламной фирмы. Суд постановил взыскать в пользу истца

компенсацию морального вреда в размере 100 млн. руб., в равных долях с

обоих ответчиков. Суд также обязал обоих ответчиков оплатить газетные

сообщения о принятых в из пользу судебных решениях. Решения по этому

делу интересно, прежде всего, с точки зрения размера компенсации

морального вреда.

Сравним этот размер с размером компенсации по делу 7, где

престарелым родителям, потерявшим в результате неосторожного

преступления единственного сына, была присуждена (на двоих) компенсация

морального вреда в размере 40 млн. руб., т.е. в два с половиной раза меньше,

чем по данному делу. Если бы оба эти решения были бы вынесены одним и

тем же составом суда, то предположение о справедливости второго решения

заставило бы считать первое совершенным кощунством и глумлением над

истцами. Однако, поскольку эти дела рассматривались разными судами, подобная

ситуация не противоречит закону, а «всего лишь» кажется

несправедливой, что еще раз подчеркивает необходимость установления

единой методологии и базиса в подходе судов к определению

размера компенсации морального вреда.

Единственное в настоящее время, посвященное вопросам

компенсации морального вреда» от суда обоснованно определять размер

компенсации при разрешении конкретного дела.

В ст. 151 ГК РФ законодатель установил ряд критериев, которые

должны учитываться судом при определении размера компенсации

морального вреда:

· вина нарушителя;

· степень физических и нравственных страданий, связанных с

индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

· иные, заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действия ч. 2 ГК РФ эти критерии были дополнены

другими, установленными в ст. 1101: учитываются требования разумности и

справедливости; характер физических и нравственных страданий должен

оцениваться судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был

причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Поскольку из содержания ст. 1099 ГК РФ следует, что размер

компенсации морального вреда должен определяться в соответствии со ст.

151, 1101 ГК РФ, рассмотрим существующие критерии оценки размера

компенсации, определяемые применением этих норм.

Одним из критериев является степень вины причинителя вреда в

случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Перечни

случаев, когда вина не является основанием ответственности, указаны в ст.

1100 ГК РФ. Здесь, прежде всего, следует отметить, что при так называемой

смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему

морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК РФ. В таких

ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел

или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя

вреда - если он обязан возмещать его независимо от вины.

При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера

компенсации принимать во внимание «степень вины нарушителя» всегда, а

ст. 1101 ГК - учитывать «степень вины причинителя вреда», но лишь в тех

случаях, «когда вина является основанием возмещения вреда». Эта

последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен

распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то

размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли

причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже

невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной

представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен

учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии

вины - учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в

соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в

пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при

умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой

неосторожности - 20%, при отсутствии вины -10%).[32]

Следующими критериями являются степень и характер физических и

нравственных страданий потерпевшего (ст. 151 ГК). Под степенью страданий

следует понимать глубину страданий («глубина страданий» - возможно не

очень хорошее сочетание, но именно так мы говорим, испытывая, например,

боль - «сильная боль», «терпимая боль», «слабая боль», «нетерпимая боль»,

это определяет, насколько глубоко страдание). При этом для «среднего»

человека глубина страданий зависит в основном от вида того

неимущественного блага, которому причиняется вред, а индивидуальные

особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину

(степень). Упоминание законодателем степени страданий, связанной с

индивидуальными особенностями потерпевшего, предполагает наличие

некой средней глубины страданий, но об ее учете нет специального указания,

так как наличие морального вреда - это необходимое условие возникновения

самого права на его компенсацию, и законодатель делает акцент на критерии,

позволяющем определить этот размер применительно к конкретному делу.

Поэтому во внимание должны приниматься как «средняя» глубина

(презюмируемый моральный вред), так и обусловленные индивидуальными

особенностями потерпевшего отклонения от нее, что даст возможность суду

учесть действительный моральный вред и определить соответствующий ему

размер компенсации.

Таким образом, необходимым критерием размера компенсации во

всех случаях будет средняя глубина страданий, или презюмируемый

моральный вред, для определенного вида правонарушения.

Презюмируемый моральный вред - это страдания, которые должен

испытывать (т.е. не может не испытывать) «средний», «нормально»

реагирующий на совершение, в отношении него противоправного деяния,

человек.

Так, например, если по телевидению сообщается информация о

совершенном преступлении против личности или ином правонарушении,

умаляющем принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у

каждого человека, составляющего неопределенно большую телевизионную

аудиторию, сложится представление о глубине страданий (моральном вреде),

перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном случае для подавляющего

большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную

личность, в основе выносимого каждым лицом суждения будут лежать его

предположения о той глубине страданий, которую само это лицо перенесло

бы в случае совершения в отношении него соответствующего

противоправного деяния. Разумеется, оценки отдельно взятых лиц несколько

различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее объективный

характер. Оценка глубины страданий такой аудиторией выражалась бы в

качественных критериях (сильные, не очень сильные, незначительные и т.п.

страдания), но если бы каждому при этом был задан вопрос: «Какая денежная

сумма должна быть выплачена потерпевшему для полного

сглаживания перенесенных страданий?», то среднее значение названных в

ответах сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной

оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот

размер компенсации мог бы явиться основой для определения размера

компенсации действительного морального вреда путем учета всех

особенностей конкретного случая.

Проанализируем критерий «характер физических и нравственных

страданий». Для целей компенсации морального вреда законодатель

подразделил страдания как общее понятие нравственные и физические

страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера

компенсации характер физических и нравственных страданий, можно

предположить, что законодатель поставил размер компенсации в

зависимость от их видов. Под видами физических страданий можно

понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные

симптомы (ощущения); под видами нравственных страданий - страх, горе,

стыд; беспокойство, унижение и другие негативные эмоции. Характер

физических и нравственных страданий в таком понимании можно было бы

учитывать и оценивать, если бы можно было установить некую

количественную соотносительность между вышеперечисленными

разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и

целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо

объективное соотношение между, например тошнотой и удушьем, зудом и

головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. Думается, что

«учитывать» характер физических страданий, а характер и значимость тех

нематериальных благ, которым причинен вред, поскольку именно они и

определяют величину причиненного морального вреда.

Рассмотрим указанные в ст. 1101 ГК РФ такие критерии как

требование разумности и справедливости. На первый взгляд это требование

кажется несколько необычным и даже странным, будучи применено к отдельному

институту гражданского права - компенсации морального вреда,

так как трудно предположить, что законодатель не предъявляет подобного

требования к судебному решению по любому делу. Анализ ст. 1101 ГК РФ в

части требований разумности и справедливости целесообразно проводить с

учетом ст. 6 ГК РФ, устанавливающей правила применения аналогии права.

Согласно этой норме, при невозможности использования аналогии закона,

права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла

гражданского законодательства (аналогия права) и требований

добросовестности, разумности и справедливости. Эти понятия дают большой

простор судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не

случайно компенсация морального вреда оказалась единственным

гражданско-правовым институтом (понятие разумности содержится также в

ст. 10 ГК, но имеет там иное содержание), где законодатель специально

предписал учитывать требования разумности и справедливости при

определении размера компенсации морального вреда. В данном случае,

прежде всего, принимается во внимание то, глубина страданий не поддается

точному измерению и в деньгах неизмерима в принципе. Поэтому нельзя

говорить о какой-либо эквивалентности ее размеру компенсации. Однако

разумно и справедливо предположить, что размер компенсации должен быть

адекватен перенесенным страданием[33].

Неразумно и несправедливо было бы присудить при прочих равных

обстоятельствах (равной степени вины причинителя вреда, отсутствии

существенных индивидуальных особенностей потерпевшего и других

заслуживающих внимания обстоятельств) компенсацию лицу, перенесшему

страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на

неприкосновенность произведения, в размере, равном или большем,

компенсации, присужденной лицу, перенесшему страдания в связи с

нарушением его личного неимущественного права на здоровье,

выразившееся в утрате зрения или слуха (обобщение судебной практике

позволяет сделать вывод о том, что подобные случаи нередки). Поэтому

требование разумности и справедливости следует рассматривать как

обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых

соотношений присуждаемых по разным делам размеров компенсации

морального вреда. Если бы на территории РФ действовал один судебный

состав, рассматривающий все иски, связанные с компенсацией морального

вреда, требование разумности и справедливости могло бы быть достаточно

легко выполнимо. Вынося свое первое решение о компенсации морального

вреда, такой судебный состав тем самым установил бы для себя

определенный не писанный базисный уровень размера компенсации,

опираясь на который выполнял бы требование разумности и справедливости

при вынесении всех последующих решений. Однако, как известно, такая

гипотетическая ситуация в действительности невозможна, т.к. в России

действует большое количество судов, еще большее - судебных составов.

Поэтому должен существовать писаный, единый для всех судов базисный

уровень компенсации и методика определения ее окончательного размера.

Поскольку законодатель отказался от нормативного установления базисного

уровня и методики определения размера компенсации и, таким образом,

предоставил этот вопрос усмотрению суда, то таким судом, по моему

мнению, следует считать Верховный Суд РФ. Он должен, в порядке

обеспечения единообразного применения законов при осуществлении

правосудия, предложить судам общий базис и подход к определению размера

компенсации морального вреда, оставляя при этом достаточный простор

усмотрению суда при решении конкретных дел.

Важным критерием, на наш взгляд, выступает учет индивидуальных

особенностей потерпевшего. В этой связи не можем согласиться с точкой

зрения Э. Гаврилова, который считает, что размер компенсации морального

вреда не должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего,

степени его эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического

развития, пола и т.д.[34] Автор по

существу не учитывает специфичности морального вреда и фактически

идентифицирует его с вредом материальным.

У разных людей разный болевой порог, разная способность терпеть

физическую боль. И было бы неправильным считать, что удар одинаковой

силы по лицу профессионального боксера и малолетнего ребенка причинит

им одинаковую физическую боль, и одинаковой моральный вред, который

может быть компенсирован равной денежной суммой.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные

особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм,

взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда. Неразрешённым

остается вопрос - нужно ли учитывать материальное положение

потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда?

Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения

положений гл. 59 ГК («Обязательства вследствие причинения вреда») к

обязательствам из причинения морального вреда. Законодатель

предписывает учитывать доходы (ст. 1085 ГК РФ). Применительно же к

определению размера компенсации морального вреда необходимо во всех

случаях учитывать материальное положение лица, которому причинен вред.[35]

При этом, чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна

взыскаться. На первый взгляд, такая постановка вопроса грубо нарушает

принципы равноправия граждан. Однако необходимость учета

материального положения потерпевшего в данном случае продиктована

спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный

ущерб, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть

лишь в связи с установлением денежной стоимости. Моральный же вред, как

категория нематериальная, не может быть оценен денежный суммой.

Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему

возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции,

соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям.

Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания

одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое

количество отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень

высокий доход, а другой является безработным, уровень его доходов крайне

низок. Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать

положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду,

необходима горазда большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному.

Безработный человек может испытать точно такие же положительные

эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и

обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля.

Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени

компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы

неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет

компенсации морального вреда денежной суммы, судам необходимо

руководствоваться не только индивидуальными психологическими

особенностями потерпевшего, но и его материальным положением, что, на

наш взгляд, не только не противоречит принципу равенства граждан, но и

соответствует требованию ст. 1064 ГК РФ о праве потерпевшего на

возмещение в полном объеме вреда ему причиненного.

Практика применения норм о компенсации морального вреда

выработала ряд дополнительных рекомендаций для определения размера

компенсации. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29

сентября 1994 г. указано, что размер компенсации не может быть поставлен в

зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей

взысканию неустойки, а должен основываться на характере и объеме

причиненных потребителю нравственных и физических страданий в каждом

конкретном случае[36].

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994г.

«О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением

здоровья» приведены дополнительные обстоятельства,

которые следует учитывать при определении размера компенсации за

моральный вред: степень тяжести травм иного повреждения здоровья,

имущественное положение причинителя вреда. При этом следует особо

подчеркнуть, что размер компенсации морального вреда не может быть

поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении

материального вреда, убытков и других материальных требований[37].

Учитывая критерии оценки морального вреда, предусмотренные

законодательством, А.М. Эрделевский разработал оригинальную методику

определения размеров компенсации презюмируемого морального вреда. Для

определения соразмерности компенсаций он использовал соотношения

максимальных санкции норм уголовного кодекса, предусматривающих

ответственность за преступные посягательства на права человека.

Предлагаемый им базисный уровень размера компенсации определяется

применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении

тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров

заработной платы, исходя из МРОТ, установленного законодательством по

состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП -

заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка в б

МРОТ. По мнению автора, анализ налогового законодательства показывает,

что установление именно такого среднемесячного заработка физического

лица (до 1997г.) в наибольшей степени стимулировалось. Применение этого

базисного уровня и упомянутых выше соотношений максимальных санкций

норм уголовного кодекса позволило разработать таблицу размеров

компенсации презюмируемого морального вреда применительно к

различным видам нарушений прав личности. Понятно, что такая таблица

будет подвергаться корректировке при соответствующих изменениях

законодательства. Это же касается и базисного размера компенсации, если

изменения законодательства дадут основания полагать, что иной размер

компенсации будет более разумным.

В приводимой в Приложении №2 таблице показаны определенные на

основе предлагаемого метода размеры компенсации презюмируемого

морального вреда для различных видов правонарушений. Поскольку не все

их виды влекут уголовную ответственность, то размер компенсации

презюмируемого морального вреда для не являющихся преступлением

правонарушений, принимался равным размеру компенсации того же вреда

для видов преступлений, влекущих, по мнения автора, сходную глубину

страданий. Так, моральный вред при нарушении имущественных прав

потребителей, а также причинении морального вреда незаконными

действиями и решениями органов власти и управления, принимался

соответствующим моральному вреду при уголовно наказуемом обмане

потребителей.

Итоговый размер компенсации может, как уменьшиться, так и

увеличится по сравнению с размером компенсации презюмируемого

морального вреда, образуя, таким образом, размер компенсации

действительного морального вреда. При этом размер компенсации

действительного морального вреда не должен превышать размер

компенсации презюмируемого морального вреда более чем в четыре раза,

что позволяет зафиксировать применительно к отдельным видам

правонарушений максимальный уровень ее размера. Размер компенсации

действительного морального вреда может отклоняться в сторону уменьшения

от размера компенсации презюмируемого морального вреда неограниченно,

вплоть до полного отказа в его компенсации. Такой подход по мнению

автора, представляется оправданным: с одной стороны, он устанавливает

определенные ориентиры и пределы для правоприменителя, оставляя вместе

с тем достаточную свободу для судебного усмотрения и учета особенностей

конкретного дела в установленных пределах; с другой стороны, позволяет

учитывать, что человеческая психика имеет определенный «пороговый»

уровень реагирования страданиями на негативные внешние воздействия при

превышении которого, дальнейшего увеличения степени страданий не происходит.

Для учета степени вины потерпевшего и имущественного положения

гражданина - причинителя вреда при определении размера компенсации

действительного морального вреда, Эрделевский рекомендует применение

следующей формулы D= d×fv×j×c×(1-fs). В этой формуле приняты следующие

обозначения: D - размер компенсации действительного морального вреда; fv -

степень вины причинителя вреда; при этом 0 < fv < 1; j - коэффициент

индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0 < j < 2; с -

коэффициент учета заслуживающих внимания фактических обстоятельств,

при этом 0 < с < 2; fs - степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 1.

Как видно из приведенной формулы, максимальный размер

компенсации действительного морального вреда равен четырехкратному

размеру компенсации презюмируемого морального вреда.

При использовании формулы делаются следующие допущения

относительно степени вины причинителя вреда: 1) fv = 0,25 при наличии

грубой неосторожности; 2) fv = 0,75 при наличии косвенного умысла; 3)

fv = 0,5 при наличии прямого умысла.

Поскольку вина потерпевшего учитывается в целях снижения

размера компенсации только при наличии в его действиях грубой

неосторожности, ее значение можно принимать равным 0,5 (fs = 0,5). Эти

допущения могут быть использованы, если суд не найдет оснований для

применения иных значений этих критериев в установленных пределах.

Степень вины потерпевшего fs при наличии любого вида умысла

потерпевшего должна приниматься равной 1, что тождественно отказу в

компенсации морального вреда (п. 1 ст. 1083 ГК РФ).

Что касается критериев учета индивидуальных особенностей

потерпевшего и обстоятельств причинения морального вреда, то эти

критерии проявляют наибольшую зависимость от вида правонарушения.

Некоторые из этих особенностей и обстоятельств являются общими для всех

видов правонарушений (так, добровольная компенсация правонарушителем

причиненного морального вреда или совершение им иных действий,

направленных на сглаживание причиненных страданий, всегда должно

повлечь существенное снижение коэффициента учета фактических

обстоятельств «с» и, соответственно, размера компенсации действительного

морального вреда); но, как правило, каждому виду правонарушений

свойственны характерные именно для этого вида особенности и

обстоятельства.

Например, при причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для

жизни потерпевшего, одним из заслуживающих внимания обстоятельств

является характер телесного повреждения (повреждение крупного

кровеносного сосуда при своевременно оказанной медицинской помощи

может не повлечь существенных болевых ощущений, а нравственные

страдания могут выразиться в кратковременных переживаниях в виде страха

за свою жизнь, испытанных до устранения непосредственной угрозы жизни).

Эти обстоятельства должны быть учтены судом путем установления

коэффициента «с» существенно меньшим единицы. В иных (достаточно

редких) случаях может быть установлено, что у потерпевшего был низкий

или высокий по сравнению с нормальным, уровень болевых реакций, что

явится для суда основаниям для соответствующей корректировки размера

компенсации действительного морального вреда путем установления

коэффициента учета индивидуальных особенностей «j» соответственно

меньшим или большем единицы.

При определении размера компенсации морального вреда,

причиненного правонарушениями, умаляющими честь и достоинство

личности, обстоятельствами, влияющими на величину коэффициента «с»,

являются: характер распространенных сведений, определяющий ту степень, в

какой они могут признаваться позорящими; последствия, наступившее для

потерпевшего в результате распространения таких сведений.

Проблема отсутствия точно сформированных критериев оценки размера

компенсации морального вреда и общего метода количественной оценки его

размера порождает сложности в правоприменительной практике.

Однако, как показывает судебная практика суды, принимая решении о

компенсации морального вреда, самоустранились от определения критериев

оценки размера компенсации морального вреда. В большинстве случаев решения

суда в нарушение норм ГПК РФ не мотивированы, в них нет указаний на то,

как определялся размер компенсации морального вреда и чем руководствовался

суд при удовлетворении иска.

Так, решением Ленинского районного суда г. Махачкалы от 5 октября 2000г.

удовлетворены требования Генжеева Б. к войсковой части 5558 ВВ МВД РФ о

восстановлении на работе, в его пользу взыскана денежная компенсация

морального вреда в сумме 500 руб.

Выводов об удовлетворении требований истца о компенсации морального вреда в

решении не содержится.

Удовлетворяя требования Гитанчаева Ф. к Детсаду №38 о денежной компенсации

морального вреда в связи с необоснованным увольнением, Ленинский суд г.

Махачкалы в решении от 24 августа 2000г. указал «возмещении морального вреда

суд оценивает в 500 руб.».

Аналогичные выводы содержатся и в решении Ленинского районного суда г.

Махачкалы от 13 сентября 2000г. по делу Мусаева Г.М. к ЗАО Махачкалинское

ГАВС о восстановлении на работе и компенсации морального вреда.

В решении от 26 сентября 2000г. Ленинский райсуд г. Махачкалы взыскал в

пользу Сергеевой Н. с Управления «Махачкала-порт» 500руб. и указал: «такую

сумму суд считает соответствующей конкретным обстоятельствам настоящего

дела».

Характерным примером необоснованного судейского усмотрения при определении

размера денежной компенсации морального вреда является дело по иску Адилова

Э. и Магомедова И. о восстановлении на работе и компенсации морального вреда,

рассмотренное Табасаранским районным судом РД 2 марта 2002г. Удовлетворяя

требования истцов о восстановлении на работе суд определил размер денежной

компенсации морального вреда в размере 35 000 руб. каждому из них. При этом

судом не было учтено, что до рассмотрения дела по существу 9 февраля 2000г.

администрация Табасаранского района своим распоряжением восстановила Адилова

Э. и Магомедова И. на работе с выплатой заработной платы за время

вынужденного прогула.

Принимая по делу в части исковых требований Адилова Э. новое решение об

отказе ему в иске, судебная коллегия по гражднским делам Верховного суда РД

определением от 18 апреля 2001г. снизила размер взысканий до 1 000 руб.

указав на то, что размер компенсации морального вреда суд определил без

учета степени вины нарушителя, требований разумности и справедливости, как

того требует ст. 151 ГК РФ.

Решение суда в части удовлетворения исковых требований Магомедова И. было

отменено с направлением дела на новое рассмотрение.

Кировский районный суд г. Махачкалы решением от 3 августа 2000г. удовлетворил

основные требования Нестерова Н к МУП САХ о восстановлении на работе,

отказал в удовлетворении требований о компенсации морального вреда. С таким

подходом согласиться нельзя. Здесь необходимо учитывать, что работник уволен

незаконно и уже только этим ему причинены нравственные страдания.

Некоторые суды обосновывая размер компенсации действительного морального

вреда ссылаются на требования разумности и справедливости, что соответствует

нормам ст. 1101 ГК РФ, п. 2 ст. 6 ГК РФ, а также определяют объем

компенсации морального вреда применительно к минимальному размеру заработной

платы.

К примеру, решение Ленинского районного суда г. Махачкалы от 30 июня 2000г.

удовлетворяя требования Абдуселимова К. к Дагестанскому Совету общества

автомобилистов о восстановлении на работе и взыскивая компенсацию морального

вреда в сумме 9 000 руб., суд сослался в решении «на конкретные

обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, с учетом

размеров компенсации морального вреда за незаконное увольнение и иное

нарушение трудовых прав (108- кратный размер минимальной зарплаты)».

Анализ свидетельствует, что применение таких критериев как имущественное

положение гражданина – причинителя вреда обусловленного ст. 1083 ГК РФ

практически не применяется.

Что касается критериев определения размера компенсации морального вреда по

основанием ст. 1070 ГК РФ, то размер компенсации морального вреда в основном

отвечает требованиям разумности и справедливости, решения судов содержат

мотивирующие выводы об этом.

Характерным примером данной категории дел является решение Дербентского

городского суда от 6 июня 2000г. по делу Яхъяева А.М. о возмещении морального

вреда, в отношении которого прокуратурой Дербентского района 28.06.99г. было

возбуждено уголовное дело по ст. 286 ч. 3 УК РФ, Яхъяев А. был взят под

стражу. Приговор Дербентского городского суда от 20.01.2000г. Яхъяев был

оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Решением суда в

пользу Яхъяева. А взыскано 100 000 руб. с МР РФ за счет Казны РФ из средств,

выделенных прокуратуре РФ. Постановлением Президиума от 1 февраля 2001 года

размер компенсации морального вреда снижен до 50 000 руб. из резолютивной

части решения исключены слова «из средств выделенных прокуратуре РФ.»

Таким образом, материалы обобщения практики рассмотрения дел о компенсации

морального вреда (по делам, вытекающим из трудовых споров и по другим делам

о взыскании как неимущественного, так и имущественного вреда)

свидетельствуют, что решения судом в большенстве случаях содержат

законодательного обоснования размера компенсации морального вреда. Причина в

основном заключается в том, что вынасимые судом определения о подготовке

дела к судебному разбирательству не отвечают требованиям норм ГПК, носят

формальный характер.

Представляется, что при принятии заявления о возмещении морального вреда

судья в определении о подготовке в соответствии с постановлением Пленума

Верховного Суда РФ «Некоторые вопросы применения законодательства о

компенсации морального вреда» обязан указать, что по делу необходимо

выяснить:

1. чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или

физических страданий;

2. при каких обстоятельствах и какими действиями или бездействиями они

нанесены потерпевшему;

3. степень вины причинителя;

4. какие нравственные или физические страдания нанесены потерпевшему;

5. в какой сумме или иной материальной форме заявитель оценивает их компенсацию;

6. реальные возможности гражданина привлекаемого в судопроизводство в

качестве ответчика для возмещения морального вреда.

В целом, заслуживают всяческой поддержки и одобрения попытки

ученых разработать единый для всех судов базисный уровень размера компенсации

морального вреда и методику определения ее окончательного

размера. На наш взгляд, весьма удачной представляется предложенная А.

Эрделевским таблица размеров компенсации презюмируемого морального

вреда. В целом, соглашаясь с предложенной методикой, хотелось бы

отметить, что не совсем правильно определять размер компенсации

презюмируемого морального вреда в случае привлечения невиновного к

уголовной ответственности в 360 минимальных размеров оплаты труда, а

осуждения невиновного - в 288. Лицо, которое явилось жертвой не только

следственной (привлечение невиновного к уголовной ответственности), но и

судебной (осуждения невиновного) ошибки, безусловно, испытывает более

глубокие и длительные нравственные страдания и переживания. На этом

основании, видимо, следует подвергнуть корректировке предлагаемые

размеры компенсации презюмируемого морального вреда. [38]

Заключение

Рассмотрев и проанализировав принципиальные положения института

компенсации морального вреда в российском законодательстве можно

сделать следующие выводы.

Во-первых, Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь, здоровье,

честь и достоинство в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что

предполагает, в частности, эффективную охрану и защиту этих прав. Важнейшей

задачей правового государства должно быть обеспечение наиболее справедливого,

быстрого и эффективного восстановления нарушенного права и (или) возмещение

причиненного вреда. Российская Федерация, провозгласившая себя в ст.1

Конституции РФ правовым государством, должна соответствовать этим критериям.

Действующее законодательство РФ предусматривает возможность взыскания

денежной компенсации за причиненный моральный вред. Однако история института

компенсации морального вреда в России насчитывает чуть более десяти лет. В

отличии от России, государства, относящие себя к правовым, имеют, как

правило, весьма продолжительный опыт применения этого правового института. В

настоящее время в правовых государствах компенсация морального довольно

эффективно используется для защиты личных неимущественных прав граждан. На

наш взгляд, некоторые элементы зарубежной практики могут быть использованы в

процессе развития и совершенствования законодательства и судебной практики

Страницы: 1, 2, 3, 4