Диплом: Правовое регулирование деятельности холдинговых компаний

общего собрания, выдвижения кандидатов в органы управления и контроля

общества.

Сами по себе указанные пол­номочия не приводят к установлению экономической

суборди­нации, однако, в сочетании с другими могут формировать отно­шения

зависимости.

Отдельные авторы, рассматривая холдинговую компанию в широком смысле слова,

включают в ее структуру наряду с ос­новным, дочерними, зависимыми обществами,

также филиа­лы[44]. Такое «расширенное»

понимание холдинга представляется нам вряд ли оправданным, поскольку

холдинговую компанию образуют юридически самостоятельные структуры, филиал же

является обособленным подразделением коммерческой органи­зации. Эта организация

несет полную имущественную ответ­ственность по долгам филиала. Правовой статус

филиалов как налогоплательщиков нашел свое исчерпывающее отражение в ст. 19

Налогового кодекса Российской Федерации, в соответ­ствии с которой филиалы и

иные обособленные подразделения российских организаций исполняют обязанности

этих органи­заций по уплате налогов и сборов по месту нахождения этих филиалов

и иных обособленных подразделений. Следователь­но, ответственность за

своевременную уплату налогов и сборов лежит на самом юридическом лице, имеющем

обособленные подразделения.

Достоинство «филиального» варианта организации компании, как справедливо

замечает А.Р. Горбунов, заключается в том, что филиалы находятся в сфере

прямого действия административных механизмов материнской компании

[45], однако при этом не воз­никает холдинга с его преимуществами,

заключающимися, в частности, в обособлении имущества и ответственности

основ­ного и дочерних хозяйственных обществ.

1.4. Правосубъектность холдинговых компаний

В теории права под правосубъектностью традиционно признается установленное и

признанное законом особое юридическое качество или свойство, которое позволяет

лицу или организации стать субъектом права или участником правоотношения.

Правосубъектность представляет собой совокупность таких свойств, как

правоспособность и дееспособность.[46]

Под правосубъектностью юридического лица в гражданском праве понимается наличие

у него качеств субъекта права, т.е. правоспособности и дееспособности.

[47] Правоспособность юридических лиц определяется как наличие у них лишь

таких прав и обязанностей, которые соответствуют целям деятельности и прямо

зафиксированы в учредительных документах. Дееспособность юридического лица

определяется, как способность собственными действиями приобретать, создавать,

осуществлять и исполнять гражданские права и обязанности.

[48]

Но всё вышесказанное относится лишь к юридическим лицам, каковыми холдинги

(холдинговые компании) не являются. По мнению Шиткиной И.С, холдинговые

компании являются частично правосубъектными предпринимательскими объединениями,

обладающими отдельными элементами правосубъектности.

[49]

С точки зрения традиционного цивилистического подхода к числу правосубъектных

коллективных предпринимателей относятся только юридические лица. Но

последователи предпринимательского права при определении субъекта

предпринимательского права и правосубъектности в хозяйственном обороте

отказались от использования фикции юридического лица. Субъектами

предпринимательской деятельности ими признаются носители хозяйственных прав и

обязанностей, наделенные компетенцией, обладающие обособленным имуществом как

базой для осуществления предпринимательской деятельности, зарегистрированные в

установленном порядке или легитимированные иным образом.

[50] Юридические лица рассматриваются этими авторами как вид субъекта

предпринимательского права, наряду с которыми в качестве правосубъектных

признаются, в частности, также, холдинги, финансово-промышленные группы,

консорциумы, синдикаты, пулы.

Точка зрения о возможности признания за предпринимательскими объединениями, не

являющимися юридическими лицами, частичной правосубъектности уже высказывалась

в правовой литературе ранее. Так, например, Лаптев В.В. считает, что

производственно-хозяйственные комплексы в целом, как система, не являясь

юридическими лицами, обладают некоторыми элементами предпринимательской

правосубъектности.[51] Под

производственно-хозяйственным комплексом автор понимает хозяйственную систему,

«включающую предприятия и орган управления – центр системы, который действует

как субъект права в интересах системы, тогда как система в целом субъектом

права не признается. И такой подход, на наш взгляд, позволяет сохранить

хозяйственную самостоятельность предприятий, входящих в комплекс, что имело

большое значение даже в условиях плановой экономики и становится особенно

важным при переходе к рыночному хозяйству»

[52]. В.В. Лаптев именует такие производственно-хозяйственные комплексы

также «группировками субъектов, которые имеют юридическое значение, но сами не

являются субъектами права». «Иногда, - пишет автор, - такие группировки

обладают правосубъектностью, но не во всех предпринимательских отношениях, а

лишь в некоторых из них. Примером могут служить группы лиц, признаваемые

субъектами права только в отношениях, регулируемых антимонопольным

законодательством, но не обладающие правосубъектностью в других

предпринимательских отношениях»[53].

С точки зрения антимонопольного законодательства предполагается, что участники

группы лиц (формально автономные юридические и (или) физические лица) являются

составными частями общей структуры, управляются из единого центра и занимаются

предпринимательской деятельностью для достижения интересов группы в целом.

Предприниматели, входящие в группу, несвободны в определении своего поведения

на рынке, поскольку действуют под контролем другого субъекта. В ст. 4 Закона о

конкуренции при определении правового статуса группы лиц законодатель

обоснованно игнорирует форму (оболочку) юридического лица для того, чтобы

правоприменительные органы могли определить носителей реальной экономической

власти на рынке и непосредственно влиять на их деятельность

[54]. Таким образом, российское законодательство вынуждено признать для

защиты собственных интересов и интересов участников гражданского оборота как

экономическую зависимость или отношения субординации, которые могут

существовать между формально независимыми юридически самостоятельными лицами,

так и необходимость правового регулирования хозяйствующих субъектов, не

обладающих статусом юридического лица.

Налоговое законодательство, также «заинтересовано» в правосубъектности

участников экономических отношений. Для этого в Налоговый кодекс РФ было

введено понятие «взаимозависимых лиц» (ст.20), которыми для целей

налогообложения признаются любые физические и (или) организации, отношения

между которыми могут оказывать влияние на условия или экономические результаты

их деятельности или деятельности представляемых ими лиц. Выделение категории

взаимосвязанных лиц оказалось необходимым для возможности осуществление

налоговыми органами контроля на предмет ценообразования операций, совершаемых

между взаимозависимыми лицами. Как известно, отмечает Шиткина И., возможность

«трансфертного ценообразования» между участниками предпринимательских

объединений холдингового типа дает возможность занижать налогооблагаемую базу и

тем самым представляет опасность для государства

[55]. Признать «группу лиц» в качестве субъекта правоотношений экономически

развитые капиталистические государства «заставило» именно беспокойство за своё

благополучие[56].

Состояние российской рыночной экономики в настоящий момент таково, что не

признать в качестве субъектов отдельных предпринимательских отношений

предпринимательские объединения, хотя и не обладающие статусом юридического

лица, но имеющие согласованную экономическую политику и консолидировано

выступающие на рынке, было бы опасным прежде всего для самого государства, а

также других участников гражданского оборота: акционеров дочерних обществ,

кредиторов и пр.

Возможность признания за определенными коллективными образованиями частичной

правосубъектности представляется реальной, в частности, потому, что категория

правосубъектности не является догмой: на протяжении длительного исторического

периода это свойство в различных правопорядках признавалось или отрицалось по

отношению к различным лицам[57].

В учебнике по теории государства и права под редакцией проф. Лазарева В.В., в

отличие от других изданий, в качестве коллективных субъектов помимо

государственно-территориальных образований и организаций, признается также

население государств, городов, районов и, что представляется очень важным, под

организациями имеются в виду на только юридические лица, но и иные организации.

[58]. А это значит, что теория права не отрицает возможности признания

коллективными субъектами не только юридических лиц. В другом учебнике по теории

права после замечания, что не всякий коллектив может выступать субъектом права,

следует вывод: «Субъектами права являются лишь более или менее значительные,

устойчивые, постоянные образования, которые характеризуются единством воли и

цели, а также определенной внутренней организацией. Это не случайные и не

временные соединения граждан или каких-то структур

[59].

Таким признакам отвечает, на наш взгляд, предпринимательское объединение в

форме холдинга, осуществляющее согласованную деятельность участников.

Глава 2. Правовое регулирование деятельности холдинговых компаний.

2.1. Цели создания холдинговой компании.

Целеполагание при создании холдингов напрямую зависит от времени, места,

способа и задач, реализуемых при образовании холдинговых компаний. Нельзя,

например, сравнить цели со­здания холдингов при приватизации и акционировании

госу­дарственных предприятий и цели организации холдинговых компаний в

рыночных условиях путем консолидации пакетов акций (долей участия) либо в

результате реструктуризации ком­мерческих организаций.

Эффект объединения юридических лиц в холдинговую ком­панию или

синергетический эффект заключается в том, что преимущества от объединения

достигаются не посредством арифметического сложения, а умножением

возможностей всех организаций, входящих в структуру холдинга. Холдинговые

ком­пании как разновидность предпринимательских объединений в сравнении с

неинтегрированными коммерческими организаци­ями, обладают следующими

преимуществами:

- реализацией масштаба используемых ресурсов (производственных фондов,

инвестиционных средств, трудовых ресурсов), в том числе возможностью

привлечения квалифицированного управленческого, научного, производственного

персонала;

- минимизацией для участников объединения в сравнении с обособленными

производителями, не формирующими дан­ную группу, отрицательного воздействия

конкуренции, по­скольку участники объединения, как правило, не допускают

взаимной конкуренции на одном и том же рынке;

- значительной централизацией капитала, который в зависимо­сти от

экономической конъюнктуры может «перетекать» из одной сферы

предпринимательской деятельности в другую;

- возможностью создания самодостаточной вертикально ин­тегрированной

системы от добычи сырья до выпуска законченной продукции высокой степени

переработки;

- возможностью диверсификации производства для снижения предпринимательских

рисков и обеспечения специализации отдельных видов деятельности как условия

их конкурентос­пособности;

- объединением производства, технического опыта и научно-исследовательских

разработок, возможностью интеграции науки и производства.

Холдинговые компании наряду с общими для всех предпри­нимательских

объединений преимуществами имеют некоторые специфические особенности

организации, положительно выде­ляющие эту форму из ряда других. К числу таких

преимуществ относятся:

- возможность повышения устойчивости бизнеса, управления рисками, обеспечения

безопасности основных имущественных активов предпринимательского объединения.

Рискованные операции могут быть перенесены в дочерние общества, поскольку,

будучи самостоятельными юридическими лицами, они несут ответственность по

своим обязательствам только принадлежа­щим им имуществом (за исключением

случаев привлечения к ответственности основного общества). Стратегия

ограничения рисков предусматривает размещение основных ликвидных активов

холдинговой компании в специально созданных для этих целей структурах;

- возможность централизации целого ряда функций и тем са­мым экономии

управленческих затрат. Как правило, функ­циональное распределение

обязанностей между основным и дочерними обществами происходит таким образом,

что в сфере внимания основного общества оказываются такие полномочия, как

планирование, организация финансовых пото­ков, централизованный бухгалтерский

учет, правовое обес­печение, кадровая политика, информационное обеспечение,

статистика, возможно маркетинг и организация сбыта;

- обеспечение единого внутри холдинговой компании налогового и финансового

планирования. Корпоративные схемы налогового планирования, направленные на

снижение налоговых потерь, могут быть основаны, в частности, на рациональном

распределении функций внутри холдинга, внутреннем ценообразовании, создании

участниками холдинга централизованных фондов (резервов);

- обеспечение конфиденциальности контроля. В холдинговой системе организации

предпринимательской деятельности на верхушке «холдинговой пирамиды» может

быть общество, созданное отдельными лицами, чей реальный контроль,

осу­ществляемый через органы управления основного общества, практически скрыт

и может быть выявлен только через сис­тему аффилированных лиц.

Следует отметить, во-первых, что не каждая холдинговая компания обеспечивает

единовременно реализацию всех перечисленных преимуществ; во-вторых, отдельные

из названных •преимуществ в создании холдинговых компаний оборачивают­ся для

других субъектов (государство, граждане, другие пред­приниматели, например,

контрагенты по договорам) обратной стороной и могут быть отнесены с точки

зрения реализации их интересов к недостаткам. Например, монополизация отдельных

сегментов рынка или минимизация налогообложения за счет ус­тановления по

внутреннему обороту между участниками холдин­га «трансфертных» цен могут иметь

в целом для экономики от­рицательное значение. «Распространение групп в

хозяйственной жизни капиталистических стран, — писал М.И. Кулагин, — по­родило

многочисленные проблемы. Среди них обычно выделя­ют четыре наиболее важные и

сложные для практического ре­шения. Это проблемы защиты меньшинства акционеров

в зависимых обществах; охраны прав кредиторов товариществ, вхо­дящих в группу;

защиты интересов государства, на территории которого действует группа;

предоставления гарантий трудящим­ся, занятым на ее предприятиях»

[60]. В то же время М.И. Кулагин показывает, что с точки зрения способа

ведения бизнеса «груп­па» имеет ряд существенных преимуществ перед другими

спо­собами концентрации капитала, поскольку позволяет избежать значительных

формальностей, диверсифицировать капитал и ук­рыть прибыль от риска и

кредиторов.

Экономические реальности интеграции производства и капи­тала в России с

учетом мировых подходов к управлению круп­ным бизнесом требуют как понимания

всех преимуществ пред­принимательских объединений, так и осознания всех их

опасностей. В этом случае следует исходить из общего подхода защиты законных

прав и интересов всех участников правоотно­шений, осуществляющих свои права

разумно и добросовестно. Законом не допускаются и не подлежат защите действия

граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намере­нием

причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Для целей изложения важно, что Граж­данский кодекс Российской Федерации не

допускает использова­ния гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а

также злоупотребления доминирующим положением на рынке (ст. 10).

2.2. Правовое регулирование холдинговых компаний.

Правовое регулирование холдинговых компаний в Российской Федерации существенным

образом отстает от предпринимательской практики. Компании холдингового типа

возникли в России не только в рамках приватизационного законодательства в

соответствии с Временным положением о холдинговых компаниях, создаваемых при

преобразовании предприятий в акционерные общества, утверждённым Указом

Президента Российской Федерации от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по

реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий»,

но и в результате естественных интеграционных процессов концентрации

производства и капитала, восстановления разрушенных технологических

взаимосвязей хозяйствующих субъектов, входящих ранее в промышленные и

производственные объединения. Россия, по мнению некоторых авторов

[61], является страной с традициями ведения крупного бизнеса в отличие от

многих других европейских стран, экономический фундамент которых составляет

малое и среднее предпринимательство.

Холдинги возникли также и в результате обратного процесса – разукрупнения

организаций, когда в результате реорганизации или учреждения на месте одного

юридического лица появляется группа хозяйственных обществ, включая основное и

дочерние. Официальные статистические данные о числе холдингов в Российской

Федерации не публиковались. «Анализ курсирующих в различных публикациях

сведениях, - пишет А.Б. Фельдман, позволяет сделать вывод, что число

фактических холдингов достаточно велико (в угольной, нефтяной отраслях, сфере

профессионального фондового рынка)»[62].

При значительной распространенности холдингов в современной

предпринимательской практике отсутствует адекватное правовое обеспечение

создания и деятельности холдинговых компаний.

Правовое регулирование холдингов, осуществляемое в настоящий момент в рамках

гражданского законодательства через определение категорий основного и дочерних

хозяйственных обществ (ст. 105, 106 ГК РФ, ст. 6 Федерального закона «Об

акционерных обществах»), явно отстает от требований предпринимательской

практики, к тому же является по ряду аспектов противоречивым.

[63] Мы до сих пор не имеем системного законодательства, которое бы

регламентировало «внутреннюю жизнь» холдингов и их внешние контакты –

взаимодействие с другими предпринимательскими структурами, кредиторами,

акционерами, наконец, государством.

Около трёх лет в Государственной Думе Федерального Собрания Российской

Федерации обсуждался проект федерального закона «О холдингах». Принятый

Государственной Думой ещё в декабре 1999 г., одобренный Советом Федерации в

июле 2000 г., он был отклонен Президентом РФ 20 июля 2001 г. С жесткой

формулировкой, что при его разработке четко не была определена экономическая

и юридическая цели создания и регламентации деятельности такого образования,

как холдинг, в результате чего законопроект, содержит большое количество

неясных положений, применение которых затруднено, а отдельные положения

противоречат Гражданскому кодексу Российской Федерации и другим федеральным

законам. В октябре 2001 года была создана согласительная комиссия, но и в

редакции согласительной комиссии, уже с учетом предложений главы государства,

закон был отклонен в феврале 2002 г. 7 июня 2002 г. На пленарном заседании

Государственная Дума сняла проект закона «О холдингах» с повторного

рассмотрения. Так закончилась «эпопея» законопроекта №99049555-2, который, по

оценке специалистов, носил рамочный характер, и, по мнению ученых-практиков,

был «сырым» документом, слишком общим, отсылочным, не имеющим механизмов

реализации многих содержащихся в нём положений (в последней редакции

законопроекта было всего 12 статей). В законопроекте совершенно не

затрагивались вопросы взаимоотношения холдингов с антимонопольными,

налоговыми органами, не рассматривались аспекты внутренних взаимоотношений в

холдинге, не было уделено внимание вопросам корпоративного управления и

корпоративного контроля в этом предпринимательском объединении.

Одним из положительных, на наш взгляд, моментов в принятии законопроекта было бы

введение консолидированной отчетности участников холдинга, упрощение

налогообложения. Интересно при этом, что холдинговые компании, многие из

которых возглавляют известные предприниматели и политики, имеющие определенное

влияние на законодательные органы, активно не инициировали принятие

Федерального закона «О холдингах». Холдинги выступают сегодня на рынке как

закрытая система, подчиняясь в условиях чистого правового поля своим внутренним

законам. Интересно на этот счёт высказывание заместителя председателя комитета

по собственности Государственной Думы И. Лисиненко, сделанное в период

обсуждения законопроекта: «.Скорость принятия закона зависит от того, насколько

он нужен обществу. Законопроект о холдингах никто не лоббирует, поэтому он и не

продвигается. Значит никто не заинтересован в том, чтобы он был принят. Лобби –

очень хороший индикатор общественного мнения»

[64].

В принятии законопроекта «О холдингах», как нам кажется, должно быть больше

всех заинтересовано государство, чтобы оградить потенциально слабых

участников имущественного оборота и обеспечить наполняемость бюджета за счёт

крупных холдинговых структур. Но выходит, что и государству в сложившейся

ситуации также удобно: оно делегирует сегодня свои функции по управлению

государственной собственностью крупным холдинговым компаниям; по сложившейся

традиции эти структуры занимаются социальной сферой, обеспечивают занятость

населения, т.е. получается, что государство тоже пока не заинтересовано в

наличии системного законодательства о холдингах.

Пока Закон «О холдингах» не принят, правовое регулирование холдингов носит

отстающий от требований современной предпринимательской практики

усеченно-фрагментарный характер[65]. При

этом отсутствие системного правового регулирования, в конечном счете, не

является фактором, запрещающим или даже ограничивающим осуществление

предпринимательской деятельностью в холдинговой форме. Другое дело, что это

неудобно для специалистов, работающих в холдинге, непрозрачно для государства и

кредиторов. Для легитимного распределения головной компанией полученного

кредита между участниками холдингами банки зачастую требуют создания простого

товарищества либо подписания договора о совместной деятельности. Это удается,

если холдинг создан на базе единого когда–то предприятия, и конечный продукт

выработки является плодом совместных усилий всех участников холдинга; а в

случае диверсификации производства, когда участники холдинговой компании

занимаются несхожими видами деятельности, подписание договора о совместной

деятельности довольно проблематично, так как представляет собой нарушение

закона, выражающееся в незаконном, по сути, получение кредитных средств. Именно

поэтому, несмотря на снятие законопроекта №99049555-2 с рассмотрения

Государственной Думы, в предпринимательских кругах не угасает надежда на

принятие системного законодательного акта, посвященного правовому регулировании

холдингов, который на более глубоком уровне, чем имевшийся проект закона,

обеспечит правовую базу организации и деятельности самой распространенной в

российском бизнесе формы предпринимательского объединения.

Правовую основу создания холдингов с участием государства или муниципальных

образований создает Федеральный закон «О приватизации государственного и

муниципального имущества»[66], в

частности ст. 25 «Внесение государственного и муниципального имущества в

качестве вклада в уставные капиталы открытых акционерных обществ» и ст. 26

«Продажа акций открытого акционерного общества по результатам доверительного

управления». Следует заметить, что с принятием Федерального закона «О

государственных и муниципальных унитарных предприятиях» от 14 ноября 2002 г. №

161-ФЗ[67], ограничившего осуществление

предпринимательской деятельности в этой организационно-правовой форме (ст. 8

Закона), а также запретившего унитарным предприятиям создавать дочерние

предприятия (ст. 2 Закона), процесс преобразования государственных и

муниципальных унитарных предприятий в открытые акционерные общества, в том

числе со 100% долей участия государства или муниципального образования в

уставном капитале, станет более активным.

Упоминание о холдингах содержится в Федеральном законе «Об акционерных

обществах», в соответствии с подп.18 п. 1 ст. 48 которого принятие решения об

участии в холдинговых компаниях, финансово-промышленных группах, ассоциациях

и иных объединениях коммерческих организаций относится к компетенции общего

собрания акционеров.

Антимонопольное законодательство, не оперирует собственно понятием

«Холдинговая компания», относит эти хозяйствующие субъекты к группе лиц (ст.

4 Закона о конкуренции).

Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» в вопросе

регулирования холдинговых компаний претерпел существенные. В предыдущем

параграфе мы рассмотрели основные особенности банковского холдинга и

банковской группы в трактовке Федерального закона «О внесении изменений и

дополнений в Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» от 19

июня 2001 г. №82-ФЗ и вынуждены констатировать противоречие его отдельных

положений нормам Гражданского кодекса Российской Федерации и Закону о

конкуренции. Так, в отличие от Гражданского кодекса, ФЗ, №О банках и

банковской деятельности» содержит закрытый перечень оснований установления

существенного влияния в системе холдинга одного юридического лица на другие.

Различая понятия «банковский холдинг» и «банковская группа» по сути, по

критерию профиля деятельности головной организации (в холдинге головная

организация не может быть кредитной, а в группе, напротив, является

кредитной), ФЗ «О банках и банковской деятельности», таким образом, содержит

иное понимание группы лиц в сравнении с Законом о конкуренции. Нашей позицией

является точка зрения о неоправданности значительного своеобразия правового

регулирования холдинговых компаний в связи с профилем их деятельности и о

необходимости установления единых критериев определения холдинговых компаний

в различных отраслях законодательства.

Как отмечают некоторые ученые, в законодательстве и в правовой литературе

отсутствует единообразие и в употреблении понятий «холдинг» и «холдинговая

компания».[68] Зачастую эти термины

используются применительно к основному обществу связанной отношениям

экономической зависимости группы лиц. Представляется правильным, - пишет

Шиткина И.С., - использовать понятия «холдинг» или «холдинговая компания» для

обозначения совокупности юридических лиц, объединенных отношениями

экономической зависимости, а применительно к контролирующему обществу

употреблять предусмотренные законодательством категории материнское и основное

общество.[69]

Такой подход при определении холдинговой компании используется и в проекте

федерального закона «О холдингах». Согласно законопроекту холдингом является

совокупность двух и более юридических лиц (участников холдинга), связанных

между собой отношениями (холдинговыми отношениями) по управлению одним из

участников холдинга на основе права головной компании определять принимаемые

ими решения. Холдинговые отношения согласно законопроекту могут возникать при

наличии хотя бы одного обстоятельства:

1) преобладающего участия одного хозяйственного общества или

хозяйственного товарищества (головной компании), в уставном капитале другого

хозяйственного общества; под преобладающим участием в капитале хозяйственного

общества (участника холдинга) понимается владение головной компанией акциями

(долями) в размере, позволяющем в соответствии с законодательством РФ и

уставом хозяйственного общества определять любые решения, принимаемые

указанным хозяйственным обществом;

2) договора о создании холдинга между головной компанией и

участниками холдинга или договора между головной компанией и участниками

(учредителями, акционерами) других юридических лиц – участников холдинга;

3) решения собственников имущества, если все участники холдинга

являются государственными или муниципальными унитарными предприятиями, и

внесения соответствующих записей в уставы участников холдинга.

Таким образом, в проекте была сделана попытка перечислить возможные основания

возникновения холдинговых отношений. Интересной, на взгляд некоторых авторов,

представляется идея так называемого договорного холдинга, близкого по своей

конструкции к имеющимся в системе германского права договорам отчисления

прибыли и подчинения. Согласно договору отчисления прибыли акционерное общество

или коммандитное общество на акциях обязуется переводить всю свою прибыль

другому предприятию. Равнозначным ему следует считать договор, по которому

акционерное общество или коммандитное общество на акциях ведет свою

деятельность за счет другого предприятия. В соответствии с договором подчинения

акционерное общество или коммандитное общество на акциях подчиняется другому

предприятию (властвующему предприятию). При этом практически всегда договор

подчинения содержит условия, обязывающие общество отчислять всю свою прибыль

или часть прибыли другому предприятию. В предпринимательской деятельности, как

правило, указанные договоры заключаются вследствие финансовых затруднений

дочерних обществ, требующих финансовых вложений. Значительное количество

положений этих договоров направлено на защиту интересов дочерних обществ.

[70]

В отсутствие единого нормативного документа, регулирующего создание и

деятельность холдинговых компаний, специалистами в области корпоративного

права разработан проект модельного (рекомендательного) законодательного акта

«О холдингах» для государств- участников Содружества Независимых Государств.

В соответствии с этим проектом «холдингом признается совокупность юридических

лиц, состоящая из основной и дочерней (дочерних) компаний, ведущих совместную

производственную, торговую, финансовую и иную коммерческую деятельность и

связанных между собой системой участия (как имущественного, так и

неимущественного характера), предоставляющей основной компании право

определять важнейшие управленческие и хозяйственные вопросы деятельности

дочерних компаний.

Обязательным признаком холдинга является наличие холдинговых отношений между

образующими его участниками.

Холдинговые отношения суть особая разновидность взаимодействия субъектов

хозяйствования, связанная с их субординацией, предполагающей возможность одному

из них в силу правомочных обстоятельств определять важнейшие управленческие и

хозяйственные вопросы деятельности других. Холдинговые отношения могут

возникать в силу: преобладающего участия основной компании в капитале других

юридических лиц; договора между ними; договора между основной компанией и

акционерами (участниками) других участников холдинга; возможности физических

лиц, образующих органы управления основной компании, определять характер

решений органов управления других юридических лиц; решения (нормативного

правового акта), принятого в пределах своей компетенции собственником имущества

государственного предприятия, если все участники холдинга являются

государственными предприятиями»[71].

Авторы законопроекта, таким образом, рассматривают холдинг с различным составом

участников, предполагая многообразие оснований возникновения холдинговых

отношений. Так, они выделяют: имущественный, договорный,

имущественно-договорный, государственный, стратегический, транснациональный,

межгосударственный, управленческий, смешанный, финансовый холдинг и субхолдинг

(промежуточный холдинг)[72].

Несмотря на множественность критериев определения вида холдинга (много не

значит хорошо) и наличие многих спорных положений рекомендательного акта,

ученые отмечают его соответствие требованиям времени, серьезную разработку

правового статуса холдинга, более детальную, чем содержит сегодня проект

федерального закона «О холдингах».

2.2.1. Регулирование холдинговых компаний налоговым законодательством.

Налоговое законодательство относит холдинговые компании к категории

взаимозависимых лиц. Для целей налогообложения таковыми признаются

физические лица и (или) организации, отношения между которыми могут оказывать

влияние на условия или экономические результаты их деятельности или

деятельности представляемых ими лиц. В соответствии со ст. 20 Налогового

кодекса РФ взаимозависимыми признаются организации, когда одна из них

непосредственно и (или) косвенно участвует в другой организации, и суммарная

доля такого участия составляет более 20%.

Закон не устанавливает, о какой доле участия идёт речь: доли в уставном

капитале или доле в имущественных активах. Очевидно предположить, что о доле

участия в уставном (складочном) капитале соответственно хозяйственного

общества или товарищества. Для акционерных обществ не оговаривается

«качественно содержание» такого участия – наличие только обыкновенных или

только привилегированных или совокупно обыкновенных и всех типов

привилегированных акций. Исходя из смысла статьи, можно предположить, что

речь идет о доле участия в уставном капитале голосующими акциями, поскольку

владение именно голосующими акциями позволяет оказывать влияние на условия и

экономические результаты деятельности организаций.

В отношении взаимозависимых организаций (подп. 1 п. 1 ст. 20 НК РФ) не

рассматриваются иные, чем обладание определенной долей участия, критерии

взаимосвязанности лиц, характерные для холдинговых компаний,, хотя в общей

норме (п. 1 ст. 20 НК РФ) речь идет о физических лицах и (или) организациях,

отношения между которыми могут оказывать влияние на условия или экономические

результаты их деятельности, но применение слов «а именно» сужает этот

перечень до количественного критерия – доли участия. Правда, в п. 2

цитируемой статьи предусмотрена возможность признания лиц взаимозависимыми в

судебном порядке, по основаниям иным, чем непосредственно установлено в п. 1.

При вынесении решения суд может учесть любые особенности отношений между

лицами, которые могут влиять на результаты совершенных между ними гражданско-

правовых сделок. Таким образом, перечень оснований признания

взаимозависимости лиц с точки зрения налогового законодательства по существу

остается открытым в силу возможности доказать взаимозависимость в судебном

порядке.

В качестве признания лиц взаимозависимыми НК РФ так же рассматривает наличие

косвенного участия одной организацией в другой через последовательность иных

организаций. При этом доля косвенного участия определяется в виде произведения

долей непосредственного участия организации этой последовательности одна в

другой. Такой усложненный математический подход к определению косвенной доли

участия вызывает серьезные нарекания специалистов из-за сложности, и даже

нереальности применения установленного алгоритма. Так, С.Д. Шаталов в

комментарии к ч. 1 Налогового кодекса РФ пишет: «Допустив возможность учитывать

при установлении взаимной зависимости двух организаций косвенное участие одной

организации в другой, законодатель привел достаточно невнятные и даже

некорректные правила определения доли такого участия, малопригодные для сложных

и разветвленных схем взаимного участия. Результат получился совершенно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5