Диплом: Процедура заключения международных договоров

Оговорка делается государством в том случае, когда, считая договор в принципе

приемлемым и выгодным для себя, государство не может согласиться с каким-либо

одним или несколькими положениями договора. Это положение полностью

соответствует определению оговорки, предложенному итальянским юристом

Д.Анцилотти. Оговоркой он называет «добровольное заявление, которым

государство, принимая договор в целом, исключает из него некоторые определенные

положения, которыми оно впредь не будет связано

[57]». Такое толкование, разумеется, очень узко, поскольку это лишь частный

случай.

Анализируя понятие оговорки, следует отметить, что она может делаться

государством с целью:

Ø исключить из договора неприемлемое для себя поста­новление

(определение Анцилотти);

Ø изменить значение какого-либо постановления, с тем чтобы

сделать это постановление приемлемым для себя, и

Ø придать какому-либо постановлению договора особый смысл,

отличный от того смысла, в котором это постановление понимается другими

участниками соглашения.

Все эти определения, отличаясь одно от другого по форме изложения, выделяют

следующие моменты:

1. Оговорка исключает из договора определенное положе­ние, изменяет его

или придает ему особый смысл.

2. Оговорка есть добровольное заявление, сделанное по инициативе

государства.

3. Оговорка может быть сделана при подписании, ратификации и

присоединении.

Несложные логические построения и семантика слова заставляют нас сделать

такой вывод: если А в своих взаимоотношениях с В выдвинет какое-либо условие,

то это условие должно быть рассмотрено В, а затем либо принято, либо

отклонено. Другими словами, оговорка должна рассматри­ваться остальными

участниками договора, и только в том случае, если она будет сочтена ими

приемлемой, она приоб­ретает юридическую силу, то есть будет «исключать

какое-либо положение из договора, изменять его или придавать ему определенный

смысл».

Итак, согласно точке зрения зарубежных юристов, ого­ворка – это или

Ø суверенный акт суверенного государствам в качестве такового для

придания ему силы не нуждается в чьих-либо действиях извне, или

Ø заявление, порождающее юридические последствия только после

одобрения его други­ми государствами.

Рассмотрим определения оговорки, данные отечественными

юристами-международниками. Профессор Дурденевский В.Н. писал: «Оговоркой к

договору является формальное заявление, которым государство при подписании

договора, его ратификации или присоединением к нему определяет некоторые

дополняющие или ограничивающие положения для действия этого договора в

отношении данного государства с другими сторонами в договоре

[58]». Талалаев определяет оговорку как одностороннее заявление

государст­ва, сделанное им в любой формулировке и под любым наименованием при

подписании, ратификации, принятии или утверждении международного договора или

присо­единении к нему, посредством которого государство же­лает исключить или

изменить юридическое действие оп­ределенных положений договора в их применении

к дан­ному государству[59].

В свете изложенного оговорку представляется правиль­ным определить следующим

образом: оговоркой к международному договору называется одно­стороннее

формальное заявление государства, посредством которого оно, подписывая

договор, ратифицируя его или при­соединяясь к нему, доводит до сведения всех

заинтересован­ных государств, что признает договор только в том виде,

ко­торый он приобретает после изъятия из него определенный положений,

изменения их или придания им определенного смысла.

Понятие «заинтересованные государства» толкуется в данном случае в широком

смысле. Любое государство, под­писавшее или уже ратифицировавшее договор,

должно знать обо всех сделанных к нему оговорках, чтобы с учетом их, оценив

обстановку в целом, предпринимать конкретные шаги в качестве участника этого

договора.

§2. Венские конвенции об оговорках.

В практике оговорки делаются на различных стадиях заключения договоров. Не

является необычным делать различные заявления и во время переговоров по

отдель­ным положениям разрабатываемого договора и включать эти заявления в

протоколы заседаний. Некоторые юри­сты, например нигерийский профессор

Т.Элайес, назы­вают их «предварительными оговорками».

По мнению Филиппова С.В., заявления различного рода на более ранних стадиях

заключения международного договора (установления аутентичности текста, его

приня­тия и др.) оговорками не являются: они не вызывают тех юридических

последствий, которые влекут за собой оговорки. Подобного рода заявления могут

служить лишь основанием для формулирования оговорок на последую­щих стадиях

заключения договора, но государства не связаны этими заявлениями и могут не

принимать их во внимание[60].

Венская конвенция (ст.23) требует от государств письменного формулирования

оговорок и доведения их до сведения договаривающихся и других государств,

имеющих право стать участниками договора. При этом оговорка, сделанная при

подписании договора, должна быть официально подтверждена при окончательном

ут­верждении или ратификации договора. В противном слу­чае она не считается

сделанной.

Оговорка, сделанная при ратификации, может содер­жаться в самой

ратификационной грамоте, в протоколе об обмене или сдаче на хранение

ратификационных гра­мот или же в обоих этих документах. Поскольку обмен или

сдача на хранение ратификационных грамот, доку­ментов о принятии или

утверждении не представляют са­мостоятельной формы выражения согласия

государства на обязательность международного договора, а лишь фиксируют уже

выраженное согласие, то и вопрос о пра­ве государства заявлять оговорки на

этой последней ста­дии заключения международного договора теоретически

снимается. Соответствующие протоколы фиксируют те оговорки, которые уже были

сделаны.

Международно-правовой практике известны как оговорки к многосторонним

договорам, так и декларации, не являющиеся оговорками. Сюда нужно отнести

категорические заявления государств, в которых даётся политическая оценка

договора в целом или его отдельных частей.

К числу деклараций, которые не являются оговорка­ми, следует отнести также

так называемые толковательные декларации. Поскольку международный договор,

как правило, не может быть изменен путем его толко­вания, односторонние

декларации, в которых государство делает заявления об определенном понимании

той или иной статьи международного договора, не могут рассматриваться как

оговорки. Такие декларации не из­меняют размера обязательств, устанавливаемых

между-. народным договором, а только определяют, каким обра­зом одно из

договаривающихся государств будет толко­вать положения договора и как оно

намеревается их вы­полнять.

Нужно, однако, отметить, что в этом вопросе до по­следнего времени не было

единства среди юристов-меж­дународников, что нашло отражение и на Венской

кон­ференции по праву международных договоров. Подав­ляющее большинство на

конференции решило не вклю­чать толковательные заявления в число оговорок при

определении этого термина в ст.2 Венской конвенции. Имелось в виду, что, в

тех случаях, когда толковательное заявление все же ведет к изменению или

исключению юридического, действия отдельных положении договора в их

применении к государству-заявителю, оно подпадает под общее определение

оговорки, данное в этой статье.

В условиях современной международной жизни, ког­да противоречия между

государствами довольно силь­ны и когда часто трудно бывает при заключении

мно­госторонних договоров прийти к общему соглашению по всем пунктам

договора, каждое государство имеет суве­ренное право заявлять оговорки.

В настоящее время в международном праве являет­ся общепризнанным, что

формулирование оговорок к многосторонним договорам — это суверенное право

каж­дого договаривающегося государства, не нуждающееся в принятии или

согласии со стороны других государств.

При осуществлении этого права требуется лишь, чтобы оговорка не была

несовместима с объектом и целями международного договора, то есть не

затрагивала его существа. Поскольку это так, в результате оговорок в рамках

одного многостороннего договора создается це­лый ряд побочных соглашений,

которые устанавливают несколько разные юридические режимы для некоторых

субъектов такого договора. Так, если в договоре участвуют пять государств и

одно из них сделало оговорку, то в рамках этого договора будет два режима:

один — между четырьмя государствами и пятым, сделавшим оговорку, второй —

между четырьмя первыми государ­ствами, которые не сделали оговорки. Например,

в ре­зультате оговорок и реакции на них, сделанных госу­дарствами к XIII

Гаагской конвенции 1907 года о нейт­ралитете в морской войне, внутри этой

конвенции оказа­лось 15 более или менее самостоятельных договорных систем.

Но, поскольку оговорки не затрагивают само­го существа международного

договора, они не выходят за его пределы и могут рассматриваться как

дополни­тельные соглашения в рамках одного общего договора государств.

Поэтому целостности соглашения оговорки не затрагивают.

В целом суверенное право государств заявлять ого­ворки нашло свое

подтверждение в Венской конвенции о праве международных договоров (ст.19-23).

Венская конвенция не требует какого-либо последую­щего принятия оговорки

другими договаривающимися государствами, устанавливая только, что она

считается принятой государством, если оно не выскажет возраже­ний против нее

в течение 12 месяцев после того, как оно было уведомлено о такой оговорке (п.

5 ст.20). Однако общее согласие с оговоркой может быть необходимым в

отношении заключенных многосторонних договоров, ког­да из объекта и цели

договора явствует, что применение договора в целом между всеми его

участниками являет­ся существенным условием для согласия каждого участника на

обязательность для него договора (п. 2 ст.20). Это положение, однако, не

может быть применено к уч­редительным актам общих международных организаций.

Оговорка, против которой другое государство— участник договора не сделало

возражений, влечет за со­бой следующие юридические последствия:

1. она изменяет для сделавшего оговорку государ­ства в его отношениях с

этим другим государством поло­жения договора, к которым относится оговорка, в

пре­делах сферы ее действия;

2. изменяет в той же мере указанные положения для этого другого

участника в его отношениях со сделавшим оговорку государством.

В то же время оговорка не изменяет положений до­говора для других его

участников в их отношениях меж­ду собой (ст.21 Венской конвенции).

Не согласное с оговоркой государство может возражать против нее. Как и

заявление оговорок, возражение против них является суверенным правом

государств.

Возникает вопрос: каковы юридические последствия возражений против заявленных

оговорок ?

Как известно, проект статей о праве договоров в п. 4 ст.17 в этом отношении

страдал существенным недо­статком, а именно: он исходил из презумпции

невступ­ления всего договора в силу между государством, возражающим против

оговорки, и государством, сделавшим оговорку. Такой подход не содействовал

расширению международного сотрудничества, а, наоборот, затруднял универсальное

участие государств в общих многосторон­них договорах. В то же время он

противоречил совре­менной договорной практике, подтвержденной, в частно­сти,

Международным Судом, которая свидетельствует о том, что государства, как

правило, фактически считают, что молчание государства по поводу юридических

по­следствий его возражения против оговорки предполага­ет согласие на

сохранение в силе договора в отношени­ях со сделавшим оговорку государством (за

исключени­ем тех положений договора, к которым она была сдела­на). Так,

например, ФРГ возражала против оговорки СССР к Венской конвенции 1961 года о

дипломатиче­ских сношениях. Тем не менее и ФРГ, и СССР исходят из того, что

конвенция действует между ними. Подобные примеры можно привести из договорной

практики дру­гих стран. Примером может служить возражение Совет­ского

правительства при присоединении к пакту Бриа­на – Келлога 1928 года против

оговорок Великобрита­нии, изымающих из действия пакта колониальные стра­ны, и

против «всяких новых оговорок, могущих служить оправданием войны

[61]». В тех немногих случаях, когда го­сударство, возражая против оговорки,

считает себя не связанным договором с государством, сделавшим ого­ворку, оно

прямо сообщает об этом. Официальное за­крепление такой практики в конвенции

полностью отве­чает решению задачи универсального применения дого­воров и

укрепления международного сотрудничества.

Исходя из всех этих соображений, Советский Союз в упоминавшемся меморандуме

на Венской конферен­ции предложил изменить п. 4 (b) бывшей ст.17 следую­щим

образом:

«Возражение другого договаривающегося государ­ства против оговорки не

препятствует вступлению до­говора в силу между государством, возражающим

про­тив оговорки, и государством, сформулировавшим ого­ворку, если возражающее

против оговорки государство определенно не заявит о противоположном намерении».

Это предложение Советского Союза было принято кон­ференцией и включено в п. 4

(b) ст.20. Соответственно по предложению делегации СССР совместно с Индией и

Нидерландами был изменен п. 3 бывшей ст.18 (ныне ст.21 конвенции) о юридических

последствиях возра­жений против оговорок. В нем теперь говорится: «Если

государство, возражающее против оговорки, не возража­ло против вступления в

силу договора между собой и сделавшим оговорку государством, то положения, к

которым относится оговорка, не применяются между эти­ми двумя государствами в

пределах сферы действия та­кой оговорки[62]

».

К суверенным правам государств принадлежит так­же право снятия оговорок. На

Венской конференции это право по предложению Венгрии было совершенно резон­но

дополнено правом снятия и возражений против оговорок. В нынешней ст.22

Венской конвенции предусмат­ривается, что, если договором не обусловлено

иное, ого­ворка может быть снята в любое время и для ее снятия не требуется

согласия государства, принявшего оговор­ку. Возражение против нее также может

быть снято в любое время. При этом снятие оговорки вступает в си­лу в

отношении другого договаривающегося государст­ва только после получения им

уведомления об этом, а снятие возражения — после получения такого

уведомле­ния государством, сформулировавшим оговорку.

Положения ст.25 ФЗ «О международных договорах РФ» полностью соответствует

международной практике.

§3. Основные юридические проблемы, возникающие в связи с оговорками.

Вопрос о необходимости общего согласия с оговоркой

Как отмечалось ранее, ряд государств придерживался мнения, что все участники

конвенции должны дать свое согласие на оговорку, сделанную одним или

несколькими госу­дарствами. Непринятие оговорки хотя бы одним участником

конвенции исключает для государства, сделавшего оговорку, возможность какого

бы то ни было участия в конвенции.

Одним из наиболее существенных аргументов в защиту тезиса о необходимости

общего согласия с оговорками было утверждение, что государство, сделавшее

оговорку, приобре­тет все вытекающие из конвенции преимущества, но отречет­ся

от некоторых, подчас весьма существенных обязательств.

С этой точки зрения государство, делающее оговорку, предлагает в сущности

включить в конвенцию постановление, которое освободило бы его от некоторых

последствий, выте­кающих из данной конвенции, тогда как другие государства,

которые являются или могут стать участниками конвенции. полностью принимают

эти последствия в отношениях друг с другом. Если допустить, далее, к участию

в многосторонней конвенции государство, настаивающее на своей оговорке

во­преки возражению какого-либо участника конвенции, то этот участник может

иметь основания считать, что соображения, по которым он принял участие в

конвенции, настолько утра­тили значение вследствие этой оговорки, что ему не

следует признавать эту конвенцию для себя обязательной.

Следует признать, что в отдельном конкретном случае го­сударство может путем

оговорки получить некоторые преи­мущества по сравнению с другими участниками

конвенции. Однако это частный случай, а не общее правило, и, кроме того,

остальные участники, основываясь на принципе взаим­ности, также принимают на

себя в отношении этого государ­ства обязательства в объеме меньшем, чем по

отношению к любому другому государству, не сделавшему оговорки.

Рассмотрим еще один довод, приведенный в защиту не­обходимости всеобщего

согласия с оговоркой. Он состоит в том, что, подписывая конвенцию,

государство бывает обычно заинтересовано в соблюдении всеми ее участниками

всех по­ложений конвенции и притом в полном объеме.

При существующих очень сложных международных отно­шениях вполне реален

случай, когда государство будет да­леко не безразлично к тому, делает или не

делает его партнер по конвенции какие-либо уступки в отношении треть­его

государства. Такой уступкой в отдельных случаях может быть признано согласие

с оговоркой, отвергнутой первым го­сударством.

Возникает необходимость в дополнительных переговорах, что, разумеется, в

некоторой степени ослабляет действие конвенции, так как в рамках одной

конвенции возникает ряд как бы побочных договоров, а это создает некоторые

не­удобства.

Однако именно некоторые и не более того. Перед нами два тезиса: тезис о

необходимости всеобщего согласия с оговорками и тезис, в силу которого любое

государство не нуж­дается ни в чьем санкционировании своих оговорок. На

од­ной чаше весов — внешняя юридическая стройность, а на другой—суверенитет.

Тезис, который находится в противо­речии с принципом суверенитета

государства, должен быть отброшен.

Интересно выяснить, что же происходит с конвенцией, к которой сделано

несколько оговорок различными государствами, и реакцию на эти оговорки со

стороны остальных уча­стников конвенции.

В качестве примера возьмем XIII Гаагскую конвенцию 1907 года о правах

нейтральных государств в морской войне.

К конвенции были сделаны следующие оговорки:

Турцией — к статье 10,

Доминиканской Республикой — к статье 12, Германией — к статьям 11, 12, 13 и

20, Сиамом — к статьям 12, 19, 23, Ираном — к статьям 12, 19, 21,

Великобританией и Японией — к статьям 19 и 23.

В результате этих оговорок в конвенции оказалось 15 более или менее

самостоятельных договорных систем. Несмотря на это, Гаагские конвенции 1907

года сыграли известную положительную роль, что было бы невозможно при

применении к ним тезиса о необходимости общего согласия с оговоркой

[63].

Таким образом, возможность распространения постанов­лений конвенции на

большее число государств, хотя бы за счет допущения в рамках одной системы

обязательств с различным объемом, и, главное, возможность последовательно

придерживаться принципа суверенитета — не могут быть принесены в жертву во

имя необходимости сохранения так называемого единообразия правоотношений,

вытекающего из начала общего согласия с оговорками к многосторонним

международным договорам

Отстаивая этот тезис, рассмотрим в историческом плане некоторые процедурные

правила, применявшиеся при заклю­чении многосторонних договоров.

Речь идет о принципе единогласия и принципе большинст­ва при заключении

конвенции.

Первый из них господствовал в XIX и начале XX века. Текст договора мог быть

принят только единогласно, что возможно в случае совпадения волеизъявлений

всех предпола­гаемых участников соглашения. Вопрос об оговорках в этом

случае, естественно, не поднимался.

В последние десятилетия принцип единогласия постепенно вытеснялся принципом

большинства. Это было коренным изменением, поскольку возникал вопрос,

обязательно ли мне­ние большинства для меньшинства. При этих обстоятельствах

и появилась проблема оговорки к многосторонним между­народным договорам.

Если при работе над текстом конвенции принят принцип единогласия, то в конце

концов за счет отказа от спорных статей может быть выработан текст,

приемлемый для всех. Если же при выработке конвенции принимается принцип

большинства, то окончательный текст не является результа­том переговоров в

подлинном смысле этого слова, так как остается определенное количество

государств, с рядом поста­новлений не согласных. Чтобы восстановить известное

равен­ство сторон, участвующих в конвенции, за меньшинством сле­дует признать

безусловное право делать оговорки.

Итак, заявление оговорки—это суверенный акт государ­ства. Признание

(принятие) оговорки партнером по договору или отклонение ее—такой же

суверенный акт. Какие же юри­дические последствия влекут за собой эти акты ?

Если двадцать государств подпишут конвенцию, два из них сделают оговорки,

семнадцать из оставшихся восемнад­цати государств эти оговорки примут, а одно

отклонит их, то позиция этого одного государства лишит всякого значения

намерения девятнадцати других, а для двух государств исключит возможность

участия в конвенции.

Все изложенное совсем не противоречит тому, что в от­дельных случаях

требование необходимости общего согласия может быть выполнено. Это совершенно

естественно в отно­шении закрытых договоров, когда первоначальные участники

такого договора разрешают какому-либо государству при­соединиться к нему.

Также логичным будет применение этого требования к до­говорам, исключающим

какие-либо оговорки. Если, несмотря на такое запрещение, государство пожелает

все же сделать оговорку, то оно может стать участником договора только с

согласия всех его участников, фактически отменяющих в этом случае свое же

постановление.

Что же касается договоров открытых и тех, в которых нет положений, касающихся

оговорок, то есть подавляю­щего большинства международных многосторонних

догово­ров, то в случае заявления оговорки одной из сторон пред­ставляется

целесообразным исходить из следующего: при заявлении оговорки каким-либо

одним государством любое из других государств — участников конвенции, каждое

в отдельности, ставится перед необходимостью самостоятель­но, руководствуясь

государственными интересами, определить свое отношение к данной оговорке.

При этом возможно, что:

Ø Каждое государство в отдельности может принять заявленную оговорку

и согласиться, что остальные положе­ния конвенции, не затрагиваемые данной

оговоркой, сохра­няют силу во взаимоотношениях двух государств. К аналогичному

выводу пришел и Международный Суд, сформулировавший в связи с Конвенцией о

геноциде свое мнение следующим образом: «... Если. кто-либо из участников

принимает оговорку как соответствующую предмету и целям этой Конвенции, то он

может фактически считать, что сделавшее оговорку государство является

участником Конвенции[64]»;

Ø Каждое государство в отдельности может найти, что данная оговорка

настолько существенно изменяет смысл конвенции, что согласие с ней невозможно

(отклоняет оговор­ку). Вопрос о действии конвенции между двумя такими

госу­дарствами, естественно, отпадает. На позиции остальных го­сударств и их

отношении к участию в конвенции государства, сделавшего оговорку, это решение

никоим образом не отра­жается. Высказанная точка зрения совпадает с мнением

Меж­дународного Суда, выраженным так: «Если какой-либо участник этой Конвенции

возражает про­тив оговорки, которую он считает не соответствующей предмету и

цели Конвенции, то он может фактически считать, что сделавшее оговорку

государство не является участником Конвенции

[65]»

Теоретически обоснованным и практически весьма полез­ным является предложение

проф. В.Н.Дурденевского, считающего целесообразным в подобных случаях

руководство­ваться следующим правилом: конвенция действует между го­сударством,

сделавшим оговорку, и всеми другими ее участ­никами в ее полном объеме, за

исключением лишь той части, к которой оговорка относится, кроме случая, когда

возражающий против оговорки прямо скажет, что не желает в своих отношениях с

государством, сделавшим оговорку, применения всей измененной такой оговоркой

конвенции[66].

Способ выражения согласия с оговоркой.

Оговорке как акту государственного суверенитета всегда противопоставляется

ответный суверенный акт другого госу­дарства, который заключается в признании

оговорки или от­клонении ее. Как уже отмечалось, в первом случае два дан­ных

государства вступают в договорные отношения, преду­смотренные соглашением и

оговоркой к нему, во втором — конвенция между ними силы не имеет Очевидно,

что для международной практики очень важно определить, были ли сделанные

одной стороной оговорки сочтены другой стороной за приемлемые.

При заключении двустороннего договора разрешение вопроса трудностей не

представляет, всякая неясность в этом отношении устраняется путем прямых

переговоров между двумя сторонами договора. Если оговорка сделана к

конвен­ции многосторонней, этот путь неудобен. В то же время именно в этом

случае всем участникам соглашения и депози­тарию ратификационных грамот

особенно важно, во-первых, иметь уверенность в том, что каждая оговорка

известна каждому участнику, и, во-вторых, иметь достаточные основа­ния судить

о его отношении к оговорке, чтобы решить, дей­ствует ли или не действует

конвенция между ее двумя кон­кретными участниками.

Довольно распространены случаи, когда оговорки включались в декларации или в

особый протокол, составляющий приложение к конвенции. Так, в частности,

поступили участники Европейской конвенции по радиовещанию 1948 года. В

специальном приложении к конвенции были изложены заявления, содержащие

оговорки, сделанные двадцатью одним подписавшим конвенцию государством.

При оговорке, сделанной в момент ратификации, полный текст оговорки

приводится или непосредственно в ратифика­ционной грамоте или в письме,

сопровождающем эту грамоту

Наконец, при присоединении к конвенции оговорка может быть изложена в том

самом документе, где выражено намерение данного государства присоединиться к

конвенции. Поскольку речь идет о многосторонних конвенциях, в этом слу­чае,

так же как и при ратификации, дальнейшая забота об уведомлении остальных

участников конвенции о заявленной оговорке ложится на депозитария.

Во всех приведенных случаях действия, предпринимаемые государством, могут

считаться совершенно достаточными для того, чтобы заключить, что сделанная им

оговорка стала из­вестной всем государствам, имеющим отношение к данной

конвенции

Более сложно установить достаточно точно, принята или отклонена оговорка.

Здесь следует рассматривать после­довательно:

Ø каким образом может быть выражено согласие с ого­воркой;

Ø в каких случаях депозитарий должен осведомляться о приемлемости

оговорки и когда он может исходить из пре­зумпции, что оговорка принята.

Изучение практики позволяет наметить три формы выражения согласия с

оговоркой—прямое (явно и определенно выраженное), косвенное и молчаливое.

Извещение о принятии оговорки, сделанное, например, в ноте на имя

депозитария, не оставляет места для каких-либо сомнений и колебаний. Но на

практике оно встречается не так часто, Это вполне объяснимо: государство,

делающее оговорку, максимально заинтересовано в доведении ее до сведения

остальных сторон, чего нельзя сказать о государ­стве, соглашающемся с ней.

Формального признания оговорки этому государству не нужно; решив этот вопрос

для себя и уже считая себя связанным положениями конвенции с заявив­шим

оговорку государством, оно направит письменное изве­щение о признании,

пожалуй, только из-за стремления к акку­ратности в оформлении своих

международных связей.

Выраженным согласием может считаться не только пря­мое уведомление об этом,

но и совершение действий, свиде­тельствующих о том, что государство считает

договор обяза­тельным для себя. Согласие здесь выражается косвенным пу­тем.

Таким действием может считаться, например, сдача своей ратификационной

грамоты (при условии, конечно, что у этого государства было достаточно

времени, чтобы принять опреде­ленное решение).

Особенно ясно это проявляется, если несколько госу­дарств одновременно сдают

свои ратификационные грамоты, и этот акт в результате такого коллективного

действия при­дает договору обязательный характер. В этом случае с полным

основанием можно считать, что они принимают оговорки, заявленные

государством, которое вместе с ними участвует в сдаче грамот.

Гораздо чаще согласие бывает молчаливым. В качестве молчаливого согласия

рассматривается отсутствие возражений. Однако житейское правило «молчание –

знак согласия», будучи примененным к взаимоотношениям государств, у некоторых

из них вызывает возражения.

Характерно в этом отношении мнение проф. В.Н.Дурденевского, прямо говорящего о

молчаливом согласии как вполне приемлемом способе выражения согласия

[67]. В связи с этим необходимо учитывать два обстоятельства:

1. Государство может безразлично отнестись к необхо­димости сообщить о

своем согласии, так как, сообщив, оно в сущности ничего не выигрывает, а не

сообщив — ничего не теряет. Зато государство никогда не преминет

воспользовать­ся своим правом не считать себя связанным договором с заявившим

оговорку государством, если такая оговорка приз­нана им неприемлемой, и

всегда заявит протест против нее. В этом случае государство сделает все от

него зависящее, чтобы довести об этом до сведения всех заинтересованных

государств, и в первую очередь до сведения государства, сде­лавшего оговорку.

2. При системе, исключающей возможность молчаливого согласия, в

значительной степени усложнилась бы процедура заключения многостороннего

договора, во-первых, из-за не­обходимости огромной дипломатической переписки

и, во-вторых, в связи с неясностью (до получения письменного согла­сия), кто

же является участником конвенции.

Признание молчаливого согласия с оговоркой — в смысле отсутствия возражений

против нее—заключает в себе, прав­да, один недостаток – для признания

конвенции вступившей в силу для двух данных государств нужен определенный

юри­дический акт, которым не может быть молчание, длящееся не­определенно

долго.

Однако неудобства, вызываемые этим обстоятельством, устраняются без труда:

требуется лишь установить опреде­ленный срок, в течение которого может быть

заявлено возра­жение против оговорки Он, разумеется, должен быть до­статочным

для детального изучения вопроса. В то же время он не может превышать какой-то

разумный предел. Обычно устанавливается срок в 6 месяцев. Так, напри­мер,

статья 23 Конвенции о предупреждении и пресечении терроризма предусматривает:

«Если в течение шести месяцев после даты уведомления, посланного Генеральным

Секретарем, не будет сделано возражений против оговорки, она будет принята

высокими договаривающимися сторонами[68]

».

Государство или соответствующий орган международ­ной организации, выполняя

функции депозитария многосто­ронней конвенции, уведомляет об оговорке

остальных ее участников, сопровождая это уведомление просьбой сообщить ему о

своем отношении к оговорке. При этом депозитарий, как правило, сообщает, что

если государства не представят соответствующие возражения до определенного

срока (чаще всего до вступления конвенции в силу), то он будет считать, что

оговорка ими принята.

Если же в момент заявления оговорки конвенция уже вступила в силу, то

применяется правило, по сути дела не отличающееся от приведенного:

предоставляется какой-то реальный срок, и только по истечении его делается

заключе­ние о молчаливом согласии

Презумпция согласия.

Рассматривая вопрос о презумпции согласия с оговоркой, необходимо отметить,

что речь в данном случае идет не о рассмотрении молчаливого согласия как

формы выражения согласия, имеющей юридическую силу, а о тех случаях, когда

согласие ни прямо, ни косвенно не выражено, но тем не менее может считаться

полученным

Если договор подписывается в один день одновременно всеми его участниками, то

отсутствие в документе возражений против оговорки может рассматриваться как

определен­но выраженное согласие и даст основание заинтересованным

государствам делать соответствующие выводы, так как ни одно государство не

подпишет договор без протеста против оговорки, если сочтет ее неприемлемой

для себя.

Это правило, которое, безусловно, можно применить к до­говору, вступающему в

силу немедленно после подписания, сохраняет силу и тогда, когда для этого

требуется его рати­фикация. Оговорки, сделанные при подписании, становятся

известными каждому государству, которое впоследствии рати­фицирует этот

договор. Зная содержание оговорки и имея достаточно времени для обдумывания

создавшегося положе­ния, любое государство или заявит о своем несогласии с

ого­воркой в самой ратификационной грамоте, или воздержится от сдачи ее в

депозит.

В практике заключения многосторонних международных договоров, когда число

участников довольно велико, подписа­ние соглашения происходит не в один день,

а в течение опре­деленного срока, специально для этого установленного. Дело,

разумеется, не в технических причинах: каждому государству установлением

такого срока как бы предоставляется возмож­ность еще раз обдумать свою

позицию.

При этом может создаться положение, при котором одни стороны даже ратифицируют

договор раньше, чем другие его подпишут (и может быть с оговорками). Так,

например, было с Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании

за него На 20 сентября 1950 г конвенцию подпи­сали 43 государства и 11 уже

ратифицировали ее. Советский Союз, УССР, БССР подписали конвенцию с оговорками

после сдачи четырьмя государствами (Австралией, Исландией, Нор­вегией и

Эфиопией) своих ратификационных грамот, а Эква­дор и Гватемала совершили

ратификацию, еще ничего офи­циально не зная об этих оговорках

[69].

В какой степени можно презюмировать согласие с ого­воркой ?

Положение государств, еще не подписавших договор, ни­чем не отличается от

положения государств, подписывающих договор одновременно. Отсутствие

немедленного протеста является выражением их согласия.

Сложнее определить позицию государств первой группы. Проф. В.Н.Дурденевский

пишет по этому поводу: «В таких случаях приходится логически допустить, что,

подпи­сывая договор, стороны заранее согласны на установление оговорок

позднейшими подписателями — коль скоро оговорки вообще данным договором не

исключены[70]»

Однако было бы необоснованным в силу этого считать такие государства

согласившимися с оговоркой. Допуская в принципе возможность заявления

оговорки, такие государства могут отвергнуть конкретную оговорку, ибо нельзя

согласиться с тем, что еще неизвестно.

Следовательно, пока государства, подписавшие конвенцию до заявления к ней

оговорки, прямо, косвенно или молчаливо не выразят своего согласия, об их

отношении к дан­ной оговорке нельзя сказать ничего определенного.

С полным основанием это правило может применяться и в том случае, когда

оговорка заявляется впервые при рати­фикации. Согласие государств,

совершивших ратификации после получения уведомления об оговорке, может

презюмироваться; согласие сторон, ратифицировавших конвенцию до такого

уведомления, должно быть выражено в одной из трех указанных форм.

Рассмотрим, наконец, последний случай заявления оговор­ки, а именно—при

присоединении к конвенции

Прежде всего следует полагать, что любое присоединяю­щееся государство

согласно со всеми оговорками, сделанными остальными участниками до его

присоединения к данной кон­венции. Согласие с остальными оговорками (то есть

внесен­ными позже его присоединения оговорками, что может иметь место при

присоединении к договору, еще не вступившему в силу) должно быть этим

государством так или иначе выра­жено. Тот факт, что государство делает

оговорку, ни в коей мере, естественно, не лишает его права возражать против

оговорки, заявленной другими участниками Что же касается отношения остальных

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6