Индивидуальное и семейное психологическое консультирование

супервизоров. В процессе консультирования неизбежно возникают неожиданные,

непредвиденные ситуации, решать которые можно, только опираясь на советы

более опытных коллег.

3. ТЕХНОЛОГИЯ ВЕДЕНИЯ БЕСЕДЫ

Далекому от психологического консультирования человеку может показаться,

что в том, как консультант беседует со своим клиентом, нет ничего

особенного: один из собеседников просто рассказывает другому то, что его

волнует. Каким бы парадоксальным на первый взгляд ни было утверждение о

том, что чем меньше обратившийся за психологической помощью человек

воспринимает роль консультанта как ведущего, тем лучше, — оно, несомненно,

является верным. В такой ситуации клиент более активен, легче принимает и

обсуждает предлагаемые ему комментарии и интерпретации, более конструктивно

подходит к проблеме необходимости изменения своего поведения и отношений.

Профессионально овладеть мастерством ведения консультативного диалога

можно только на практике, работая вместе с тренером или супервизором,

который комментировал бы неточности, указывал и исправлял ошибки в работе.

Именно для этого в процессе подготовки консультантов широко используются

современные средства аудио- и видеозаписи, позволяющие более внимательно

фиксировать каждый шаг развития консультативной беседы. Тем не менее, ниже

мы сформулируем некоторые базовые принципы организации диалога с клиентом,

прокомментируем возможности использования некоторых техник работы в

консультировании, знание и понимание которых может во многом помочь

начинающим консультантам.

Ограничение речи консультанта в диалоге

В ходе приема говорит в основном клиент; реплики, замечания,

интерпретации консультанта должны быть по возможности более краткими и

редкими. Для того чтобы успешно следовать этому принципу, надо хорошо

представлять себе, зачем это, собственно говоря, нужно.

Прежде всего, время беседы ограничено с той целью, чтобы оно

использовалось максимально эффективно, консультант как можно больше узнал и

понял о клиенте, а тот, в свою очередь, как можно больше пережил и осознал

за время приема, для чего ему должно быть предоставлено как можно больше

активного времени — времени для того, чтобы говорить.

Существуют и другие основания для подобного поведения консультанта. Один

из простейших и наиболее древних приемов психотерапии состоит в том, что

клиент выговаривается. За счет того, что собеседник внимательно и

эмпатически слушает, создавая, таким образом, атмосферу полного доверия, у

рассказчика возникает ощущение облегчения, освобождения от напряжения и

беспокойства. Этот прием часто неосознанно используется среди близких,

когда тому, кто попал в беду и страдает, говорят: "Выплачись, выговорись —

будет легче".

Облегчение состояния, разрядка после сильного эмоционального переживания

была известна еще в Древней Греции. Аристотель дал этому название

"катарсис", то есть очищение — от греческого "katharsis". В классическом

психоанализе считалось, что достижение катарсиса является важнейшим

механизмом излечения пациента (Краткий психологический словарь, 1985).

Выговориться, быть выслушанным — одна из насущных потребностей многих

людей, обращающихся за психологической помощью. Часто, в силу особенностей

собственной ситуации или характера, у них нет непредвзятого и внимательного

собеседника, в роли которого выступает консультант во время приема. Поэтому

ситуация, когда человека просто внимательно и с уважением слушают, может

оказать исцеляющее воздействие, помочь стать более уверенным и спокойными.

Когда человек говорит с другим, рассказывает о себе, он не просто

выговаривается, выплакивает свою боль. Рассказывать другому — это большая

внутренняя работа. Казалось бы, каждый клиент много раз обдумывал и

анализировал свою ситуацию, прежде чем обратиться за психологической

помощью. Но рассказывание другому и обдумывание про себя — это две разные

реальности. Появление другого заставляет человека быть более критичным,

логичнее осмысливать различные факты, подробнее останавливаться на деталях.

Ориентированный на собеседника рассказ более осмыслен, завершен. Об

особенностях диалога по сравнению с монологом в психологии написано очень

много (Хараш А.У., 1977; 1983; Выготский Л.С., 1982 и др.), для нас же

важен прежде всего тот момент, что присутствие консультанта углубляет

понимание клиентом собственных проблем, способствует принятию необходимых

решений, являясь таким образом важной составляющей психологического

воздействия.

Иногда обстоятельства, приведшие человека к психологу, связаны с

негативными, трудными переживаниями и поступками, о которых стыдно и

неприятно рассказывать другим. В этом случае немногословность, краткость

консультанта позволяют клиенту меньше обращать внимание на то, что рядом с

ним находится собеседник, меньше заботиться о том, как именно он относится

к рассказу и насколько сам рассказ социально желателен. Кроме того, много

говоря о себе, человек оказывается как бы в собственной реальности, в

которой легче вспоминаются детали и связываются события, меньше проявляется

сопротивление. Однако, каким бы молчаливым ни был консультант, он

практически всегда рискует сказать что-то лишнее, что может быть

неправильно воспринято клиентом. Так, согласие психолога с чем-то,

выраженное словом "конечно", может стать для мнительного клиента основанием

считать, что другие варианты поведения в данной ситуации заслуживают

негативного отношения; реплика типа "Почему вы так о себе говорите?" может

быть понята как выражение крайнего осуждения и т.д.

Случается, что такое ложное представление о позиции консультанта,

возникшее у клиента во время беседы, накладывает на нее серьезный

отпечаток. Обратившийся за помощью человек чувствует себя непонятым, не

нашедшим поддержки. Подобные переживания могут стать основой для

конфронтации; клиент может вдруг вспомнить в конце беседы: "Вы сказали, что

..., но мне кажется, что вы все же не правы". Выяснение того, что именно и

кто сказал или хотел сказать — бесперспективное занятие, которое к тому же

может отнять уйму времени. Поэтому если психолог не знает, что именно или

как следует спросить или сказать, лучше промолчать или стараться говорить

максимально просто и кратко.

Конечно, молчание — не панацея от ошибок, к тому же не раскрывая рта,

невозможно оказать воздействие на клиента, подвести его к изменению своей

позиции и отношения с окружающими. Как же на практике выглядят такие

особенности речи психолога, как краткость и немногословность? Прежде всего,

если клиент сам говорит по делу, нужно стараться по возможности ничем его

не перебивать, с пониманием и уважением относиться к тем паузам и

остановкам, которые встречаются в рассказе. Паузы, не превышающие 1—2

минуты (а это в беседе воспринимается как очень большой отрезок времени),

вполне естественны и означают, что человек работает, активно осмысливает

свою жизнь. Но когда все же приходит черед говорить консультанту, как ему

лучше всего это делать? Остановимся на некоторых основных принципах,

которым нужно следовать.

Приближение разговорной речи консультанта к языку клиента

Речь консультанта не должна восприниматься как нечто чуждое и непонятное,

она должна быть максимально встроена в рассказ клиента, то есть то, что

говорит консультант, должно быть приближено к особенностям речи клиента.

Первым шагом на пути реализации этого требования является освобождение

речи профессионала от слов и выражений, которые могут быть неправильно

поняты или истолкованы собеседником во время приема. Усложненность речи

консультанта часто приводит к тому, что клиент замыкается, эмоционально

дистанцируется, перестает понимать и интересоваться тем, что происходит.

Как это ни странно, но требование говорить просто и ясно, без использования

каких-либо специальных терминов, вызывает затруднения у психологов-

профессионалов. В языке психологов существует целый ряд слов, являющихся

терминами, которые, тем не менее, употребляются в кругу коллег столь часто,

что их терминологические корни теряются и они становятся частью

разговорной, обыденной речи. Достаточно привести в качества примера такие

слова, как адекватный и паттерн, которые употребляются буквально на каждом

шагу, но при этом остаются непонятными и пугающими для непосвященных.

Следующим шагом в приближении языка консультанта к языку клиента является

максимальное использование консультантом тех слов и выражений, которые

содержатся в речи клиента. Даже если с точки зрения здравого смысла они не

совсем точны и удачны, консультанту следует придерживаться словарного

запаса клиента, чтобы добиться лучшего понимания и избежать возможного

сопротивления клиента. Неумение точно услышать и использовать во время

приема то, что говорит собеседник, может привести к возникновению таких

неконструктивных диалогов, как, например, следующий:

Клиентка: Я так за него волнуюсь, когда он уезжает.

Консультант: То есть, когда его нет, вы за него переживаете.

Клиентка: Да нет, я бы не сказала, что особенно переживаю, просто

волнуюсь, и все.

Консультант: Я именно о том и говорю, как вы реагируете на его

отсутствие.

Клиентка: Но вы считаете, что я переживаю, я бы так не сказала, слегка

волнуюсь, вот и все.

Вслед за таким вступлением можно представить целую дискуссию о том, чем

отличаются "волнуюсь" и "переживаю". Наверняка большинство людей сочтут эти

слова в данном контексте синонимами. Но если клиент видит в каком-либо

слове особый смысл, консультанту не следует настаивать на своем, в

противном случае межличностный контакт может быть значительно осложнен уже

в первые минуты приема.

Краткость и точность высказывания консультанта

Данное требование означает не просто то, что профессионал во время приема

не должен говорить о чем-то, не относящемся к делу. Даже необходимые в ходе

работы вопросы и замечания должны быть максимально подогнаны к тому, что

говорит клиент. Так, консультанту не следует говорить излишне витиевато,

красиво или, наоборот, слишком грубо; с осторожностью он должен подходить и

к использованию метафор и сравнений. Сформулируем несколько общих

рекомендаций, которые могут помочь психологу вести диалог:

1. Не следует пускаться в излишние объяснения, почему и как задается

данный вопрос или обсуждается данная тема в ходе беседы. Если с клиентом

установлен контакт, многие вещи воспринимаются буквально с полуслова. К

примеру, явно неудачным будет следующее обращение: "В начале беседы вы

говорили о том, что ваша жена, с вашей точки зрения, излишне много времени

тратит на посещения различных косметичек и массажисток и обсуждение своего

внешнего вида с подругами. Можно ли сказать, что вам эта черта в ее

поведении не нравится?"

Длинное вступление с объяснением того, что и по какому поводу говорил

клиент, здесь абсолютно излишне. Достаточно было бы спросить: "А вам не

нравится, что ваша жена столько времени и внимания уделяет тому, как она

выглядит?" Стремление консультанта уточнять провоцирует аналогичные

тенденции у клиента, и в результате эти взаимные уточнения начинают

выступать как сопротивление дальнейшему углублению диалога.

2. Один из наиболее удобных типов вопросов в консультативном диалоге —

краткие вопросы, в которых по возможности опущены слова, которые так или

иначе могут быть поняты из общего контекста беседы. Такое сокращение

вопросов и высказываний приводит к тому, что соотношение времени говорения

увеличивается в пользу клиента. Краткие вопросы легче встраиваются в диалог

и в итоге начинают восприниматься пришедшим в консультацию как собственная

внутренняя речь. В примере, использованном в предыдущем абзаце,

консультанту достаточно было бы спросить: "А вам это не нравится?" Вопрос,

заданный в подобной форме, должен прозвучать точно в контексте, чтобы это

указание имело тот смысл, который в него вкладывает консультант.

3. Чаще всего целью вопросов и комментариев психолога является сбор

дополнительной информации. Но при этом он не детектив и не стремится

обнаружить какую-то конкретную деталь или цифру, а узнать как можно больше

о самом клиенте и окружающих его людях. Высказывания консультанта — это

поисковые шаги, направленные на прояснение общей картины, которую ему

необходимо хорошо представлять. Чем более проективными, повествовательными

и спонтанными будут ответы клиента, тем лучше. Какими правилами можно

руководствоваться, формулируя вопрос, провоцирующий такие ответы?

В наиболее простой форме такой вопрос может состоять всего из двух

частей: первая будет выполнять функцию указания на некоторое событие или

действие, требующее уточнения, а вторая — просто вопросительное слово.

Например: "Вы встретились с ней... и что?", "Он этого не знает... но

почему?" и т.д. Такие формулировки не содержат в себе ничего лишнего,

максимально конкретны и ясны, а следовательно, с легкостью могут быть

поняты клиентом. При этом констатирующая часть такого вопроса — идеальна,

поскольку представляет собой цитату, точное повторение того, что было

сказано клиентом, а консультант просто добавляет к уже прозвучавшей в

разговоре формулировке вопросительное слово.

В консультативном диалоге возможны и еще более краткие реплики психолога,

также успешно достигающие своей цели. В подобных формулировках от

высказывания остается только вопросительная часть: "И что?", "А почему?". В

контексте беседы такие формулировки должны обязательно прозвучать вовремя.

Тогда то, что консультант задал этот вопрос, может вообще остаться не

замеченным клиентом, у него может возникнуть ощущение, что все, что он

рассказывает о себе, возникает совершенно спонтанно, а, следовательно, и

говорить ему будет легче, и рассказ будет более откровенным и подробным.

Нередко начинающим консультантам хочется как можно больше украшать и

разнообразить свою речь, формулировки типа "и что?" кажутся скучными и

однообразными, наводят на мысль, что клиент будет негативно реагировать на

однообразное повторение одного и того же вопроса. Но опасаться этого не

следует; чаще всего такие сомнения бывают связаны с тем, что психолог не

умеет задавать подобные вопросы, плохо владеет тоном и интонациями

собственного голоса, за счет которых использование в диалоге одних и тех же

высказываний звучит по-разному, насыщено и ярко.

Анализ эмоциональных переживаний

Мы уже выяснили, что консультанту следует говорить максимально кратко,

акцентируя и уточняя то, что действительно является важным и представляет

интерес с психологической точки зрения. Но на основании чего консультант

решает, что является важным, а что нет?

Отвечая на этот вопрос, нельзя не вспомнить о значении теоретических

изысканий для психологического консультирования. Каждый из

психотерапевтических подходов по-своему структурирует реальность, по-

разному понимает то, что происходит или может произойти с клиентом. Так,

трансактный аналитик прежде всего ориентируется на сценарии, которые

человек неосознанно проигрывает в своей жизни (Берн Э., 1988), сторонник

гуманистической психологии больше склонен обсуждать проблемы смысла и

понимания окружающих (Rogers С., 1959), свои реальности постараются

выстроить психоаналитик, системный семейный терапевт (Фрейд 3., 1989, Satir

V., 1983) и т.д. Каждый из них по-своему прав, так как реальность

многогранна и столь же многогранны и многолики проблемы клиентов. Но

осознание факта теоретического "изобилия" вряд ли послужит надежной опорой

для начинающего консультанта, скорее он окажется в тупике от понимания

того, что существует множество правомерных интерпретаций, а ему за какие-то

50—60 минут беседы необходимо выбрать и красиво сформулировать для клиента

что-то одно.

О простейших алгоритмах работы с различными проблемами клиентов мы будем

говорить подробнее в следующих главах. В них мы постараемся показать,

какими могут быть наиболее простые и конструктивные подходы к

консультированию людей с определенными типами жалоб. Но даже отчетливое

представление о том, куда именно стоит двигаться в работе с клиентом, с чем

и как могут быть связаны его проблемы, не дает ответа на вопрос, как выйти

за пределы рационализации, за пределы того, что человеку давно известно о

себе и о других, и шагнуть несколько глубже, ближе к его сокровенным и

часто неосознанным желаниям и стремлениям.

В том, что рассказывает клиент о себе и о других, можно условно выделить

два плана. Первый — это оправдания, объяснения, логически выстроенные

детали рассказа. Независимо от того, будет клиент к этому стремиться или

нет, содержание данного плана направлено на то, чтобы доказать и

проиллюстрировать мысли и оценки, которые не раз уже приходили клиенту в

голову по поводу себя и окружающих людей. Обычно в подобных рассуждениях

содержится значительный элемент социальной желательности, стремления

поддержать свой авторитет и престиж в глазах консультанта, они меняются в

зависимости от настроения клиента, отношений со значимыми людьми, личности

собеседника и т.д.

С точки зрения задач консультирования, понимания и анализа более глубоких

мотивов поведения человека, гораздо больший интерес представляет второй

план — эмоции, чувства, переживания, связанные с ситуацией и отношениями.

Объяснить, почему те или иные слова были сказаны в определенный момент,

можно по-разному, но пережитые при этом чувства останутся неизменными,

порожденными определенными факторами, пусть даже для самого человека их

причины остались непонятными или незамеченными. И чтобы помочь клиенту

разобраться в том, что действительно с ним происходит, научиться по-другому

реагировать и контролировать себя, необходимо обратиться к плану

эмоциональных переживаний.

О чем бы ни рассказывал клиент, консультанту следует стараться как можно

больше узнать о том, что он переживал и чувствовал в соответствующие

моменты времени, задавая специальные вопросы. По сути своей эти вопросы

могут быть очень простыми: "А что вы почувствовали, когда...?", "А как вы

на самом деле относитесь к ...?". Понять, проанализировать свои переживания

нелегко. Часто люди затрудняются отвечать на такие вопросы, ссылаясь на

свою забывчивость, невозможность разобраться в себе и пр. И это не просто

отговорки. Многим действительно нужна помощь профессионала, для того чтобы

ответить на подобные вопросы, поскольку у таких клиентов нет привычки

анализировать себя, нет адекватного представления о том, что такое чувства

и какова их роль в определении поступков и отношений человека. Да и

консультанту не так просто работать на уровне чувств. Существует множество

специальных техник, использование которых в процессе беседы может помочь

ему справиться с этой задачей. Обсудим некоторые из них поподробнее.

Альтернативные формулировки

Нередко клиенту трудно представить себе, что можно чувствовать в той или

иной ситуации. Простейший способ помочь ему — предложить альтернативные

формулировки ответа. Альтернатив, предлагаемых клиенту для ответа на тот

или иной вопрос, не должно быть много — достаточно двух—трех, и, в

сущности, даже не важно, как именно они звучат. Цель формулирования

альтернатив — не поиск правильного варианта ответа, а стимулирование его,

демонстрация некоторых образцов, отталкиваясь от которых легче описать

собственные чувства.

Умение формулировать альтернативы — важный профессиональный навык. Они

должны буквально отскакивать от зубов в нужную минуту. Этот навык во многом

зависит от теоретических познаний консультанта в психотерапии и

консультировании, поскольку в каждой ориентации предлагаются свои варианты

глубинной детерминации причин поведения человека, основанной на чувствах и

переживаниях.

В качестве примера такой достаточно удобной и простой схемы, при помощи

которой можно с легкостью формулировать предлагаемые клиенту альтернативы

ответов буквально для любой ситуации, приведем детерминацию причин

поведения человека, предложенную в своих работах К. Хорни. С ее точки

зрения, любой поведенческий паттерн может быть отнесен к одной из трех

условных групп: от людей — уход от межличностных отношений и контактов; к

людям — ориентация на взаимодействие и межличностные отношения; против

людей — стремление к разрушению контактов и межличностных отношений (Homey

К., 1937, 1945). Как можно использовать эту схему?

Как вы видите, три предложенных К. Хорни варианта поведения и отношений

исчерпывают практически все возможные варианты. Например, мать ругает

ребенка за какой-то проступок. Что же он может сделать в ответ? Обидеться,

повернуться и убежать от нее — позиция от людей; почувствовать вину,

приласкаться к ней, попросить прощения, обещать больше не совершать таких

проступков — позиция к людям; наконец, разозлиться, начать скандалить,

грубить, обвинять в чем-то мать — позиция против людей.

Ребенок непосредствен, чаще он ведет себя так, как действительно

чувствует. Со взрослым человеком сложнее, его поведение и чувства часто

далеки друг от друга. Предлагая альтернативные объяснения, психолог

стимулирует человека к размышлениям, к пониманию собственных эмоций. Но

существуют ли в рассказе человека о своих проблемах какие-то следы, знаки

более глубоких эмоциональных переживаний, ориентируясь на которые

начинающему консультанту было бы легче разобраться в том, о каких именно

переживаниях может идти речь? Остановимся на этом подробнее.

Акцентирование эмоциональных переживаний

Эмоции всегда присутствуют в рассказе, причем как более поверхностные,

легко осознаваемые, так и более глубокие, скрытые от самого рассказчика.

Своеобразными знаками эмоций в речи являются прежде всего наречия и

прилагательные, глаголы, обозначающие отношение к чему-либо, а также

качество действия. Поясним это на примерах. "Я услышал звонок и медленно

подошел к телефону". Эмоционально наиболее заряженным словом здесь является

слово "медленно". Все остальные слова описывают ситуацию, они конкретны и

просты, за ними трудно усмотреть какой-то двойной смысл. Но за "медленно"

стоит нечто большее — напряженность ожидания, возможно — страх услышать

неприятное известие или что-то еще. Акцентируя, уточняя это слово,

консультант может выйти на уровень отсутствующих в рассказе переживаний.

Достаточно спросить клиента: "Медленно..., почему?", используя технику

кратких вопросов, о которой уже говорилось выше.

Приведем другой пример: "Когда они между собой ругаются, я обычно молчу".

Услышав подобное заявление, соблазнительно начать спрашивать клиента о том,

как обычно проходят подобные ссоры, кто в них виноват и т.д. Но такая

дополнительная информация часто не приоткрывает завесы над внутренней

реальностью клиента, ключ к которой скрывается здесь за словом "молчу", за

которым стоят переживания клиента по поводу происходящей ссоры и его

отношение к участникам конфликта. Для того чтобы разобраться в этом,

клиента можно спросить: "Молчите ... отчего?".

Акцентирование эмоционально окрашенных слов — это всего лишь первый шаг к

пониманию переживаний. Чаще всего непосредственно следующий за вопросом

ответ не будет содержать в себе действительно глубинных и сокровенных

эмоций. Он всего лишь приоткроет занавес, но для того чтобы увидеть хотя бы

краешек сцены, следует двигаться дальше. В последовавшем ответе также

необходимо вычленить наиболее значимые слова и попытаться приблизиться к

глубоким переживаниям, стоящим за ними. Такое развитие диалога

характеризует одну из важнейших особенностей консультативной беседы — ее

нацеленность в глубину, ориентированность на понимание более глубинных,

личностно значимых переживаний.

Использование парадоксальных вопросов

В качестве примера возьмем следующий диалог консультанта с клиентом:

Клиентка: Но я сама никогда не ругаюсь, не спорю со свекровью, она мне

все это говорит, а я молчу.

Консультант: Молчите... а почему?

Клиентка: А что, собственно, я могу ей сказать? Что она дура и все, что

она говорит, абсолютная ерунда?

Консультант: А почему бы вам все это действительно не сказать, раз вы так

думаете?

Клиентка: Ну, это грубо, а главное, она все равно ничего не поймет.

Консультант: А что бы вы хотели, чтобы она поняла?

Клиентка: Что я тоже человек, что не такая уж я плохая...

Остановимся на этом моменте в диалоге, а затем через несколько страниц

вернемся к нему. Давайте попробуем внимательно проанализировать различные

формы реплик консультанта. Вторая реплика является примером парадоксального

вопроса, цель которого — поставить под сомнение то, что клиент считает

абсолютно очевидным или само собой разумеющимся. Общепризнанные истины типа

"грубить нехорошо", "родители всегда лучше знают, что нужно ребенку" обычно

служат надежным прикрытием для истинных чувств и переживаний клиента.

Наиболее простой способ борьбы с такими высказываниями — поставить их под

сомнение, заставить клиента задуматься о том, что лично для него скрывается

за подобными сентенциями. Формулировка подобного вопроса обычно довольно

проста: "А почему бы и не...?" Многим людям требуется лишь небольшой толчок

для того, чтобы начать размышлять на ранее не подвергавшуюся сомнению тему.

В консультативном диалоге парадоксальные вопросы не редкость. Часто в

беседе возникает момент, когда (как в приведенном выше примере) у клиента

есть очевидный, с его точки зрения, ответ, отнюдь не способствующий

переосмыслению или конструктивному решению ситуации. Задача консультанта —

поставить этот тупиковый по сути своей ответ под сомнение, задав

парадоксальный вопрос. Конечно же, этот вопрос является парадоксальным лишь

на первый взгляд, найти ответ на него нетрудно, достаточно начать

сомневаться в том, что с позиции обыденного здравого смысла кажется

очевидным.

Уточняющие и углубляющие формулировки

Посмотрим, как дальше развивается приведенный выше диалог. Напомним, что

последняя реплика принадлежала клиентке и звучала так:

Клиентка: Что я тоже человек, что не такая уж я плохая... Консультант: То

есть вы хотели бы, чтобы ваша свекровь поняла, какая вы хорошая, чтобы она

оценила вас, наконец, по достоинству.

Клиентка: Ну да, только вряд ли это возможно. Проанализируем реплику

консультанта. Такие формулировки, в которых сказанное клиентом углубляется

и уточняется, часто встречаются в диалоге. В эту группу высказываний входят

и уточняющие вопросы типа "А как вы ощущали свою растерянность?", и

переформулирование сказанного: "Вы чувствовали себя растерянной, то есть у

вас возникло чувство, что вы не понимаете происходящего?", и реплики,

углубляющие высказываемые клиентом чувства: "Вы потеряли ощущение, что вы

кому-то нужны, что кто-то действительно заинтересован в вашем присутствии".

Использование подобных формулировок позволяет постепенно переводить рассказ

клиента с уровня более поверхностных к более глубоким переживаниям. Важно,

что осторожное, пошаговое использование подобных комментариев позволяет, не

вступая в конфронтацию с клиентом и не провоцируя сопротивление, более

точно охарактеризовать его состояние и переживания, расширить область

осознаваемого и понимаемого им и, таким образом, подготовить почву для

осуществления коррекционного воздействия.

Уточняя и переформулируя, психолог ни в коем случае не должен выходить за

пределы очевидного для клиента, каждый шаг должен логично следовать из

предыдущего, как, например, в обсуждаемом нами диалоге формулировки "какая

вы хорошая" и "оценила по достоинству" непосредственно связаны друг с

другом, но при этом вторая из них несомненно является более сильной и

эмоционально заряженной по сравнению с первой. Цель уточнений обычно

состоит в более полном, более многогранном охвате происходящего с человеком

и связывание получаемых фактов с его отношениями с окружающими. Так, если в

формулировке "какая вы хорошая" свекровь полностью отсутствует, то "оценила

по достоинству" уже явно относится к ней, обозначает определенный характер

отношений клиентки, не называя при этом однозначно того, каковы эти

отношения, и благодаря этому не вызывая у последней преждевременного

сопротивления репликам консультанта. Таким образом, в определенном смысле

психолог как бы "заманивает" собеседника в "глубину его собственных

переживаний", помогает заглянуть в еще неизведанные уголки собственных

эмоций, подготавливая его к принятию интерпретации.

Использование интерпретации

Интерпретация — одна из базовых техник психотерапии (об этом мы уже

немного говорили в предшествующей главе), требующих подробного обсуждения.

В различных школах и направлениях психотерапии интерпретируется

определенный материал, продуцируемый пациентом; сны и ассоциации — в

психоанализе, жесты и движения — в телесно-ориентированной терапии,

семейное древо (схема родственных связей) — в системной семейной терапии и

т.д. Конечно, в каждом из теоретических подходов способы интерпретации и

видения причинно-следственных связей также различны. Для того чтобы

овладеть искусством интерпретации, необходимо близкое знакомство хотя бы с

некоторыми теоретическими направлениями современной психотерапии.

Значение интерпретации в процессе консультирования трудно переоценить.

Образно говоря, беседу можно представить как путь в лабиринте, в котором

для достижения цели необходимо двигаться не только в горизонтальной

плоскости, но и спускаться на все более глубокий уровень. Интерпретации же

при этом — прыжок в глубину, способ перевода диалога с одного уровня на

другой. В предыдущей главе мы уже говорили о том, что основным содержанием

психокоррекционного воздействия является интерпретация, в той или иной

форме дающая клиенту возможность по-иному увидеть и понять свое собственное

поведение и поведение окружающих.

Но как и на основании какой теории может давать свои интерпретации

начинающий консультант? Существует целый ряд попыток эмпирической

систематизации различных проявлений человеческого поведения и переживаний.

Многие авторы в результате всестороннего анализа приходили к идее

двухмерного пространства человеческих проявлений, где одна из координат

является "осью любви", а другая "осью власти" (Learu Т., 1957; Kelly Н.,

1971). Таким образом, большинство человеческих стремлений, с этой точки

зрения, в той или иной мере представляют собой проявления потребностей в

достижении максимальной любви или власти. Подобное представление о

стремлениях человека является далеко не полным; здесь нет места

экзистенционально-гуманистическим целям — потребности в индивидуализации,

поискам смысла или попыткам самоактуализации (Jung С., 1970; Maslow A.,

1953; Frankl V., 1969). Но экзистенциально-гуманистические проблемы редко

оказываются мотивом для обращения за помощью в психологическую

консультацию. Скорее они бывают прикрытием для других, менее выигрышных и

более "жизненных", сложностей и конфликтов. Обычно обращения за

психологической помощью в той или иной степени оказываются действительно

связанными с попытками клиента добиться большей, чем приходится на "его

долю", власти или любви в межличностных отношениях. Вернемся снова к уже

цитировавшемуся диалогу консультанта с клиенткой.

Консультант: Значит, вы хотите, чтобы ваша свекровь вас больше любила и

ценила, но в ответ на ее замечания и предложения обычно молчите. Разве это

лучший способ добиться ее любви?

Клиентка: Но не могу же я унижаться перед ней, выпрашивать ее хорошее

отношение!

Консультант: То есть вы боитесь унизить себя перед свекровью, оказаться в

более низкой, то есть зависимой и слабой позиции по отношению к ней. Ваше

молчание во взаимоотношениях со свекровью — это выражение борьбы и

конкуренции с ней, попытка не унижаться, а так или иначе возвышаться над

ней.

Вторая реплика консультанта в этом отрывке диалога является

интерпретацией, в соответствии с которой стремление к любви приобретает

черты стремления к власти. Консультант акцентирует слово "унижаться" и

связывает проявления поведения клиентки — молчание — и ее страх унижения,

стремление любыми средствами избежать его. Главными признаками

интерпретации, как можно увидеть из приведенного примера, являются: 1) иной

взгляд на поведение человека, опирающийся на ранее скрытые или

малоосознаваемые для него эмоции и стремления и 2) связывание, благодаря

интерпретации, различных проявлений поведения и переживаний. Именно поэтому

об интерпретации говорят, что она "высвечивает мир" по-новому, изменяет

представление человека о себе и его положение в межличностных отношениях.

Интерпретация — сложная техника. Для того чтобы использовать ее

правильно, следует учитывать ряд дополнительных моментов: 1) готовность

клиента к принятию интерпретации, предлагаемой консультантом; 2)

адекватность данного момента беседы для формулирования интерпретации.

Остановимся на этих моментах несколько подробнее.

Для того чтобы интерпретация была принята, она должна быть в определенном

смысле очевидной для клиента, то есть непосредственно вытекать из того, что

подробно обсуждалось за время беседы. Предлагаемая интерпретация строится

консультантом на основании собственных гипотез и информации, подтверждающей

или опровергающей их. Все то, что говорит консультант клиенту, в

определенном смысле является подготовкой к принятию интерпретации. Так, в

приводимом выше отрывке диалога можно отчетливо проследить постепенное

углубление понимания причин поведения клиентки, а затем, после появления

идеи борьбы за собственное достоинство, как скачок в глубину, появляется

интерпретация, связывающая все сказанное до этого и высвечивающая

содержание беседы в новом свете. Из этого следует, что психолог должен

строить разговор с клиентом таким образом, чтобы определенная логика

происходящего была очевидной. Не случайно наиболее удачным вариантом

развития консультативного диалога считается ситуация, когда интерпретация,

как некоторый вывод из беседы, формулируется самим обратившимся за помощью

человеком. Консультанту остается только уточнить и одобрить ее.

Время интерпретации не должно быть случайным. Если она будет дана слишком

рано, то скорее всего окажется отвергнутой или не понятой клиентом.

Преждевременная интерпретация может послужить основанием для сопротивления

клиента, актуализации механизмов, направленных на то, чтобы не допустить

изменений в жизни человека, сохранить его конфликты и проблемы. Консультант

в связи с этим может оказаться в ситуации, когда клиент избегает или

отвергает любые попытки заговорить о чем-то, что может привести к более

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12