В процессе осуществления страховой деятельности для страховой организации существенным обстоятельством является требование законодателя о соблюдении финансовой устойчивости. Условия обеспечения финансовой устойчивости страховщиков определены в гл. III Закона о страховом деле. Это наличие оплаченного уставного капитала, соблюдение нормативов ликвидности, правильное ведение учета и своевременная отчетность и т.д.

В страховой доктрине имеется достаточно интересное суждение о том, что страховщики помимо страховой деятельности занимаются еще и инвестиционно-финансовой. Как отмечает А.А. Гвозденко, это относится к деятельности страховщиков, связанной с размещением страховых резервов.

Вследствие этого денежный оборот страховой организации включает два относительно самостоятельных денежных потока:

- оборот средств, обеспечивающих страховую защиту страхователей (страховые выплаты);

- оборот средств, предназначенных для функционирования страховой организации *(123).

Хозяйствование в рыночных условиях экономики требует от страховых компаний проведения отдельных специализированных мероприятий. В частности, успешность деятельности любой страховой компании зависит от грамотной маркетинговой политики во всех сферах деятельности. "При оценке возможностей страхового общества успешно действовать на рынке должны быть учтены организационные, финансовые, материально-технические и другие условия деятельности", отмечает Е.В. Киломин *(124). Наличие или создание широкой периферийной сети позволяет заниматься многими видами страхования, требующими значительных трудовых затрат, при этом в страхование могут быть вовлечены даже относительно недорогостоящие объекты. Отсутствие такой периферийной сети ограничивает деятельность страхового общества менее трудоемкими видами страхования. Характер проводимых страховых операций во многом определяется размером уставного капитала и иных активов общества- проводить страхование крупных объектов и опасных рисков могут лишь компании, обладающие значительным капиталом.

Система маркетинговых мероприятий должна быть направлена на создание и поддержание благоприятной репутации общества путем проведения соответствующих рекламных и массово-разъяснительных мероприятий.

Применительно к маркетинговой политике страховых компаний не менее интересной является и точка зрения Э.А. Уткина, который считает, что "в широком смысле экономическая теория и практика понимает маркетинг как систему управления и организацию управления компанией, которая всесторонне учитывает происходящие на рынке процессы. В более узком смысле маркетинг отражает предметно-целевой подход к управлению ресурсами страховщика. Благодаря этому страховщик имеет четкие критерии для разработки стратегии и тактики развития, определения основных задач деятельности" *(125).

7.2 Страхователь

В соответствии с п. 1 ст. 5 Закона о страховом деле страхователями признаются юридические и дееспособные физические лица, заключившие со страховщиками договоры страхования либо являющиеся страхователями в силу закона.

Как видно, легальное определение правового положения страхователя устанавливает правовой статус лица, заключающего договор страхования, без определения дополнительных или квалифицирующих признаков, которыми должен обладать страхователь.

Тем не менее прежде чем провести анализ правового положения страхователя, определенного законодателем, рассмотрим несколько мнений по данному вопросу, высказанных исследователями страхового дела.

Т.С. Мартьянова считает, что страхователем (полисодержателем) признается правосубъектное физическое или юридическое лицо, имеющее страховой интерес и вступившее на предусмотренных в законе правилах страхования соответствующего вида или определенных в договоре условиях в конкретное обязательство по страхованию со страховой организацией (страховщиком) *(126).

Определяя правое положение страхователя как одного из участников страхового обязательства, Т.С. Мартьянова выделяет два характеризующих его основных признака. Первый признак заключается в правосубъектности страхователя, а второй - в обязательном наличии у страхователя страхового интереса. Что касается первого признака - правосубъектности, который характеризуется правоспособностью и дееспособностью страхователя, то он является общеправовым признаком для всех лиц, вступающих в любые гражданско-правовые отношения. А вот применительно ко второму признаку - наличию у страхователя страхового интереса, данная точка зрения требует некоторого пояснения и определенной корректировки.

Безусловно, основу страховой сделки должен составлять страховой интерес определенного лица. Но всегда ли этот интерес является интересом только страхователя или может быть интересом и другого лица? В принципе, законодатель на данный вопрос дает совершенно определенный ответ, указывая, что в договоре страхования страховой интерес может быть либо у страхователя, либо у любого другого лица, называемого выгодоприобретателем (п. 1 ст. 930 ГК РФ). На наш взгляд, Т.С. Мартьянова, полагая, что страхователь должен обладать страховым интересом, имела в виду (во всех случаях) общий принцип заинтересованности участника любой гражданско-правовой сделки в ее реализации, в том числе в реализации договора страхования. Подобного рода заинтересованность страхователя в договоре страхования раскрыл Ю.Б. Фогельсон, полагающий, что договор страхования, который заключается страхователем и в котором именно страхователь является кредитором в страховом обязательстве, заключается не только и не столько в интересах третьих лиц, сколько в интересах страхователя. Даже в том случае, когда застрахованное лицо, т.е. лицо, интерес которого застрахован, не является страхователем. Защита интересов застрахованного лица и выгодоприобретателя осуществляется лишь постольку, поскольку интерес страхователя состоит в том, чтобы был защищен интерес этих лиц *(127).

Принимая во внимание общую заинтересованность страхователя в защите интересов других лиц, которую имел в виду Ю.Б. Фогельсон, рассуждения Т.С. Мартьяновой об обязательном наличии интереса у страхователя вполне логичны. Но если она подразумевала, что страхователь наряду с субъективными интересами выгодоприобретателя или застрахованного лица параллельно имеет в договоре страхования и свой субъективный страховой интерес, данная точка зрения не соответствует положениям ст. 930 ГК РФ.

С позицией Т.С. Мартьяновой совпадают рассуждения В.С. Белых и И.В. Кривошеева о том, что страхователь должен обладать правосубъектностью и страховым интересом. Что касается первого признака, данное мнение общеизвестно и не требует какого-либо дополнительного исследования. Но применительно к характеристике второго признака В.С. Белых и И.В. Кривошеев, полагая так же, как Т.С. Мартьянова, что страхователь обладает страховым интересом, даже если в договоре страхования имеется субъективный интерес выгодоприобретателя, вместе с тем делают некоторое исключение из этого правила в отношении лишь застрахованного лица *(128). В данном случае авторы ограничились лишь одной нормой законодательства, которая прямо определяет страховых интерессентов - страхователя и выгодоприобретателя. А поскольку законодатель прямо не определил наличие страхового интереса у застрахованного лица, то это, по мнению авторов, законом подразумевается.

Н.С. Ковалевская, раскрывая правовое положение страхователя, несколько его расширила, полагая, что страхователь - это лицо, которое в силу закона или договора обязано уплатить страховщику страховую премию (плату за страхование), а при наступлении предусмотренного события (страхового случая) вправе требовать от страховщика страховую выплату себе либо выгодоприобретателю, если страхование производится в пользу третьего лица *(129).

В своих тезисах Н.С. Ковалевская выделила те особенности правового положения страхователя, которые в наибольшей степени характеризуют его прежде всего как участника страховых правоотношений - участника договора страхования, обладающего определенными правами и обязанностями. Являясь участником договора страхования, страхователь выполняет те функции, от надлежащего исполнения которых зависит дальнейшая реализация этого договора. Особо следует выделить обязанность страхователя по уплате страховых премий, хотя в соответствии со ст. 939 ГК РФ обязанность по выплате страховой премии может быть возложена и на выгодоприобретателя.

В.В. Шахов, придерживаясь именно этой точки зрения при определении правового положения страхователя в договоре страхования, полагал, что страхователь - это лицо, уплачивающее страховую премию, так как самой важной обязанностью страхователя является уплата страховщику страховой премии (страховых взносов) в установленные договором страхования сроки *(130).

М.И. Брагинский считает, что страхователем именуют того, кто заключил со страховщиком договор страхования либо является таковым в силу закона *(131). Данным суждением автор полностью воспроизводит легальное определение страхователя, данное в ст. 5 Закона о страховании, не увязывая страхователя с вышеизложенными признаками (имеются в виду наличие интереса и обязанность по уплате страховой премии). Тем самым М.И. Брагинский вполне обоснованно дает понять, что страхователем может выступать любое лицо, обладающее признаком правосубъектности, заключившее договор страхования.

На практике часто возникает вопрос о правомерности заключения договора страхования с лицом, не имеющим страхового интереса. Представляется, что на данный вопрос можно ответить положительно, так как законодатель не определяет обязательное наличие страхового интереса у страхователя, имея в виду, что интерес может быть и у других лиц - выгодоприобретателя по имущественному страхованию (ст. 930 ГК РФ) либо у застрахованного лица по личному страхованию.

В свое время классик российской цивилистики Г.Ф. Шершеневич утверждал, что страхователем может быть только тот, кто заинтересован в застрахованном имуществе *(132). Но при этом Г.Ф. Шершеневич апеллировал к итальянскому Торговому кодексу. Однако применение данного тезиса в современных условиях, с учетом действующего страхового законодательства, на наш взгляд, не совсем оправданно, так как законодатель допускает заключение договора страхования в пользу третьих лиц даже при отсутствии страхового интереса у лица, вступающего в страховые правоотношения (имеется в виду, у страхователя) (ст. 930 ГК РФ).

В отличие от Г.Ф. Шершеневича В.П. Крюков - представитель российской цивилистикой школы первой четверти ХХ в., считал иначе и не привязывал императивно страхователя к страховому интересу. В частности, В.П. Крюков отмечал, что в объявлении (имеется в виду в заявлении на страхование. - В.А.) прежде всего указывается страхователь, который обращается к страховщику с просьбой принять на страх известный объект на основании известных ему полисных условий. А затем уже определяются начало и конец страхования, местонахождение имущества, кому оно принадлежит и на каких условиях, кто является страхователем и кто собственником и какое юридическое и фактическое отношение имеет он к страхуемому объекту *(133).

Последнее суждение В.П. Крюкова о том, что в заявлении на страхование указывается страхователь либо собственник, а также их отношение к страхуемому объекту, также дает основание полагать, что у страхователя может и вовсе не быть страхового интереса, с учетом того, что страховой интерес совершенно определенно может быть у другого названного в договоре лица. Отношение лица к страхуемому объекту - вот что является основополагающим для В.П. Крюкова при определении лица, обладающего субъективным страховым интересом.

Достаточно интересным является суждение о правовом положении страхователя, высказанное современным исследователем страхового права А.И. Худяковым, который рассматривает страхователя как субъекта страхового отношения, страхующего определенный имущественный интерес и имеющего право требовать от страховщика страховой защиты этого интереса *(134). Данным тезисом А.И. Худяков, полагая, очевидно, что фундаментом договора страхования является страховой интерес, предложил весьма оригинальное определение страхователя как лица, страхующего страховой интерес, но не абстрактный интерес, а интерес определенного лица, которое вправе требовать страховое возмещение.

Обобщенный анализ изложенных мнений и суждений о правовом положении страхователя с учетом положений ст. 5 Закона о страховом деле позволяет выделить следующие основные признаки, характеризующие правовое положение страхователя:

- наличие статуса юридического лица или дееспособного физического лица;

- непосредственное участие в договоре страхования, в том числе в силу закона;

- заинтересованность в заключении договора страхования в качестве непосредственного страхового интерессента, либо в пользу другого - третьего лица, имеющего в соответствии со ст. 930 ГК РФ страховой интерес, в том числе в пользу застрахованного лица;

- обладание в полной мере всеми правами и обязанностями по договору страхования, за исключением права на получение страхового возмещения, в тех случаях, когда договор заключен в пользу третьего лица.

Совокупность изложенных признаков позволяет дать следующее определение страхователя.

Страхователь - лицо, заключающее договор страхования в свою пользу или в пользу другого лица на добровольной основе либо в силу закона.

На наш взгляд, в законодательном определении правового положения страхователя нет необходимости выделять юридический статус лица, заключающего договор страхования, т.е. указывать на то, что страхователем может быть юридическое или дееспособное физическое лицо. Дело в том, что договор страхования является обычной гражданско-правовой сделкой, которая по общим правилам (ст. 153 ГК РФ) заключается действиями граждан и юридических лиц. Граждане могут приобретать гражданские права и обязанности, т.е. заключать гражданско-правовые сделки только по правилам ст. 21 ГК РФ, которая определяет, что гражданская дееспособность наступает по достижении 18летнего возраста. Это общее правило о дееспособности физических лиц за исключениями, предусмотренными гл. 3 ГК РФ. Поэтому нет необходимости в дублировании общих положений гражданского законодательства о правосубъектности физических лиц, позволяющих им заключать договоры страхования.

По большому счету речь здесь идет о законодательной технике, которую необходимо использовать с учетом общих норм гражданского законодательства для простоты и лаконичности изложения содержания закона и упрощения восприятия правовых норм. В принципе, аналогичная ситуация существует и с правовым положением юридического лица, так как правоспособность последнего возникает с момента его создания в соответствии с общими нормами гражданского законодательства.

Вопрос обязательного наличия или отсутствия у страхователя страхового интереса заключается в том, что согласно ст. 930 и 934 ГК РФ, договор страхования может быть заключен в пользу третьих лиц - выгодоприобретателя и застрахованного лица, т.е. лиц, которые не являются участниками (сторонами) договора страхования. Другими словами, лицо, заключающее договор страхования, именуемое страхователем, вправе заключить договор страхования не в своем страховом интересе, а интересе других лиц. Поскольку страховой интерессент в процессе реализации договора страхования получает определенную материальную выгоду - страховое возмещение, то можно утверждать, что пользу по таким договорам страхования получают третьи лица, а не страхователь.

Именно поэтому проще всего при определении правового положения страхователя указать его право на заключение договоров страхования в пользу определенных лиц, названных в договоре, без обозначения страхового интерессента, в том числе интереса непосредственно страхователя. В противном случае законодательная регламентация об обязательном наличии страхового интереса у страхователя приведет к ограничению гражданских прав лиц, желающих заключить договоры страхования в пользу третьих лиц, что допускается ст. 430 ГК РФ. А формулировка "в пользу определенных лиц" позволит в полной мере реализовать право страхователя на заключение договоров страхования как в свою пользу, так и пользу третьих лиц, которые будут определены в момент заключения договора страхования.

Следует отметить, что одним из существенных признаков, характеризующих правовое положение страхователя в договоре страхования, является совокупность прав и обязанностей данного участника договора, которыми наделил его законодатель. Особого внимания здесь заслуживают положения ст. 939 ГК РФ о перераспределении обязанностей по исполнению условий договора страхования между страхователем и третьими лицами. Заключение договора страхования в пользу выгодоприобретателя, в том числе тогда, когда им является застрахованное лицо, не освобождает страхователя от выполнения обязанностей по этому договору, если только договором не предусмотрено иное либо обязанности страхователя выполнены лицом, в пользу которого заключен договор.

Положение данной нормы закона является наглядным свидетельством того, что договор страхования может быть заключен в пользу третьих лиц. При этом законодатель не освобождает страхователя от выполнения обязанностей по договору страхования, которые возлагаются в целом на кредитора, если иное не предусмотрено договором страхования. Обязанности по исполнению условий договора страхования со стороны кредитора, независимо о того, в чью пользу он заключен, могут быть перераспределены между лицами, которые заинтересованы в реализации данного договора (между страхователем, выгодоприобретателем или застрахованным лицом), причем в любом объеме этих обязанностей. Поэтому нет острой необходимости на законодательном уровне дополнять статус страхователя обязательным признаком уплаты страховой премии.

7.3 Выгодоприобретатель

Выгодоприобретатель достаточно часто является участником договора страхования.

Предпосылками к появлению в договорах страхования фигуры выгодоприобретателя послужили обстоятельства, которые связаны, с одной стороны, с желанием неограниченного числа лиц расширить страховую защиту по субъектному составу (субъективный фактор), и с другой - с наличием определенной правовой базы, предоставляющей возможность для вовлечения в страхование всех желающих и заинтересованных лиц (объективный фактор).

В действующем российском законодательстве, в том числе отраслевом страховом законодательстве, правовому положению выгодоприобретателя уделено незначительное число норм. При этом следует заметить, что если в ранее действовавшей редакции п. 2 и 3 ст. 5 Закона о страховом деле предусматривались порядок и условия назначения выгодоприобретателя, то в действующей редакции Закона данные процедуры исключены. Тем не менее фигура выгодоприобретателя все же упоминается, но только лишь в одной норме - п. 5 ст. 10 Закона о страховом деле, которая регламентирует порядок отказа выгодоприобретателя от своих прав на застрахованное имущество в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты.

Незначительное число норм, посвященных правовому режиму выгодоприобретателей, содержится и в ГК РФ, о них подробнее речь пойдет ниже. Однако и этих норм не вполне достаточно для того, чтобы в полном объеме реализовать институт выгодоприобретателя в страховых правоотношениях.

Тем не менее, следует отметить, что привлечение в договоры страхования выгодоприобретателя обусловлено волей страхователя, а в договорах личного страхования - волей застрахованного лица. Основанием для данного суждения могут послужить следующие обстоятельства.

Во-первых, в договорах страхования имущества и гражданской ответственности выгодоприобретатель не является непосредственным участником договора страхования или стороной в обязательстве, так как договор страхования заключается между страхователем и страховщиком, а не между выгодоприобретателем и страховщиком.

Во-вторых, выгодоприобретатель в большинстве договоров страхования появляется в договоре страхования как третье лицо, в пользу которого заключается договор страхования.

В-третьих, решение о том, в чью пользу заключать договор страхования, принимает страхователь, а в личном страховании это может делать и застрахованное лицо.

В-четвертых, выгодоприобретатель появляется в договоре страхования только при наличии определенных условий, о которых будет сказано ниже.

Правовым обоснованием для данных суждений являются положения ст. 430, 929, 930, 931, 944, 956 ГК РФ, а общей правовой предпосылкой для заключения договоров страхования в пользу выгодоприобретателей - положение ст. 430 ГК РФ, регламентирующее порядок заключения договора в пользу третьего лица.

Постольку в соответствии со ст. 927 ГК РФ существует два вида страхования - имущественное и личное, необходимо и целесообразно рассматривать правовое положение выгодоприобретателя применительно к обоим видам страхования.

Если для назначения выгодоприобретателя в договорах страхования имущества требуется обязательное наличие у последнего страхового интереса (ст. 930 ГК РФ), то в договорах личного страхования необходимо получение на это согласия застрахованного лица, в том числе страхователя, если он является одновременно и застрахованным лицом (ст. 934 и 955 ГК РФ). Именно это является наиболее существенным при определении правового режима выгодоприобретателей в страховых обязательствах, так как от наличия или отсутствия указанных обстоятельств зависит и правовая обоснованность назначения выгодоприобретателей. Тем не менее изложенные факты не получили должного правового регулирования, и потому всегда были предметом тщательного исследования среди специалистов страхового дела, получив тем самым некоторое доктринальное развитие. Следует заметить, что в страховой доктрине правовое положение выгодоприобретателя вызывает немало споров и дискуссий.

Поводом для дискуссии применительно к правовому положению выгодоприобретателя является следующий вопрос: должен ли выгодоприобретатель обладать страховым интересом? Если должен, то во всех случаях или применительно только к договорам имущественного страхования. Или напротив, выгодоприобретелем может быть любое лицо, независимо от наличия или отсутствия у него страхового интереса? Если точнее обозначить поставленные вопросы, правовое положение выгодоприобретателя можно определить одним из следующих вариантов:

- выгодоприобретатель во всех случаях, независимо от вида страхования, должен обладать страховым интересом;

- выгодоприобретатель обязательно должен обладать страховым интересом, но только в договорах имущественного страхования;

- выгодоприобретатель вовсе не должен обладать имущественным интересом, независимо от вида страхования.

Чтобы выработать определенную позицию по рассматриваемому вопросу целесообразно проанализировать имеющиеся в доктрине страхового дела взгляды на эту проблему.

Сторонниками первого варианта являются В.Р. Идельсон - яркий представитель классики страхового права начала XX в. и Т.С. Мартьянова, представляющая современную страховую правовую науку.

Принимая за основу один из главных постулатов страхования о том, что без интереса нет страхования, В.Р. Идельсон, будучи абсолютно убежденным в том, что в договорах имущественного страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом, утверждал также, что и в личном страховании выгодоприобретатель непременно должен обладать страховым интересом. Свои воззрения В.Р. Идельсон излагал, основываясь на аксиоме страхового права о том, что договор страхования не должен способствовать незаконному обогащению. Поэтому выгодоприобретателем, по мнению названного автора, может быть лишь то лицо, которое имеет интерес в сохранении жизни или трудоспособности застрахованного *(135).

Т.С. Мартьянова также считает, что независимо от вида страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом. Несмотря на то, что указание на наличие страхового интереса прямо закреплено лишь для договоров страхования имущества (п. 1 и 2 ст. 930 ГК РФ), данное положение распространяется и на отношения личного страхования ввиду универсальной природы страхового интереса *(136).

Применительно к имущественному страхованию изложенные точки зрения не вызывают никаких противоречий с действующим российским страховым законодательством. Но что касается личного страхования, в данных суждениях прослеживается некоторое несоответствие принципу назначения выгодоприобретателей в договорах личного страхования, предусмотренному гл. 48 ГК РФ. Вместе с тем следует заметить, что воззрения В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой вполне могут быть приемлемы в правоприменительной практике, если в качестве выгодоприобретателей в личном страховании рассматривать страхователя, который одновременно является застрахованным лицом, или только застрахованное лицо, в пользу которого страхователь заключил договор страхования.

Но, как нам представляется, В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова в своих суждениях рассматривают выгодоприобретателя в качестве третьего лица по отношению к страхователю или застрахованному лицу. Поэтому данная точка зрения требует уточнения и корректировки применительно к действующему законодательству.

Взгляды В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой по рассматриваемой проблематике базируются в основном на том, что в качестве выгодоприобретателей - третьих лиц в договоры страхования можно привлекать только тех, кто в той или иной мере заинтересован в сохранении страхуемых жизненных благ, в том числе благ, связанных непосредственно с жизнью и здоровьем страхователя или застрахованного лица. То есть если застрахованное лицо назначает в договоре личного страхования выгодоприобретателя для получения страхового возмещения, то данный выгодоприобретатель, по мнению В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой, должен быть заинтересован в сохранении жизни застрахованного лица. Но здесь возникает вполне разумный вопрос: кого в качестве выгодоприобретателей в таком случае можно привлекать в страховую сделку?

Как правило, лицами, заинтересованными в сохранении жизни застрахованного лица, являются родственники, друзья, иждивенцы и т.д., которые прямо или косвенно связаны с застрахованным лицом.

Названные лица вполне могут быть заинтересованы в сохранении жизни застрахованного лица, в том числе потому, что его смерть может повлечь за собой определенные материальные последствия. Как видим, в рассуждениях В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой содержится здравый смысл, обосновывающий универсальность природы страхового интереса.

Подобная правовая позиция с теоретической точки зрения имеет право на жизнь для выявления сущности страхового интереса. Но с учетом правоприменительной практики данная точка зрения способствует некоторому ограничению прав страхователей и застрахованных лиц по распоряжению ими своими имущественными правами, в том числе денежными средствами.

Представим, что в окружении страхователя и застрахованного лица нет лиц, из числа которых можно было бы назначить выгодоприобретателей. Или, напротив, у страхователя или застрахованного лица имеются подобные лица, в пользу которых можно было бы застраховаться. Но делать этого ни страхователь, ни застрахованное лицо не желают по определенным личным, субъективным мотивам, желая при этом застраховаться в пользу лиц, которые вообще не имеют никаких имущественных и материальных взаимоотношений со страхователем или застрахованным лицом, а тем боле материальной зависимости от них. Например, они хотят застраховаться в пользу воспитанников детского дома или в пользу престарелых, военнослужащих, студентов, учителей, да в пользу кого угодно. Разве можно ограничивать в данном случае волеизъявление страхователя или застрахованного лица, обосновывая это отсутствием прямой и непосредственной материальной заинтересованности у выгодоприобретателей в сохранении жизни застрахованного лица? На наш взгляд, конечно, нельзя, так как подобное ограничение подлежит рассмотрению как ограничение гражданских прав по распоряжению своим имуществом.

Но поскольку В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова полагают, что существенным обстоятельством в данном вопросе является обязательное наличие у выгодоприобретателя страхового интереса, возникает еще один вопрос: чем же характеризуется страховой интерес выгодоприобретателей в личном страховании? Возможно, заинтересованностью в сохранении жизни застрахованного лица, который обеспечивает выгодоприобретателя определенными материальными благами?

Если следовать только данному суждению, как быть с субъективным страховым интересом страхователя или застрахованного лица, которые непосредственно заинтересованы в заключении договора страхования в пользу заранее определенных для себя лиц, но не обязательно родственников или прочих иждивенцев?

В данной ситуации мы сталкиваемся с двумя интерессентами по одному объекту страхования, что создает неопределенность в вопросе, чей интерес является преимущественным, или кто является истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования. Другими словами, противостоит ли интерес застрахованного лица интересу выгодоприобретателя - третьего лица? Нам представляется, что истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования являются страхователи или застрахованные лица, а не выгодоприобретатели - третьи лица, по следующим причинам.

Предпосылками к заключению договора личного страхования являются желание и заинтересованность страхователя покрыть в будущем случайно возникшие расходы по восстановлению здоровья или расходы, вызванные смертью страхователя или застрахованного лица, т.е. решение о страховании возможных в будущем расходов, связанных с причинением вреда жизни или здоровью, принимается исключительно страхователем. Побуждает страхователя к этому определенная имущественная заинтересованность в том, чтобы в будущем не нести случайно возникших денежных расходов. Причем предполагаемые затраты увязываются с возможным причинением вреда жизни или здоровью самого страхователя или названного им в договоре застрахованного лица, что для страхователя имеет существенное значение.

Учитывая эти факторы, страховой интерес страхователя можно охарактеризовать следующими признаками:

- наличие объекта страхования, которым является жизнь или здоровье конкретного застрахованного лица, в том числе страхователя;

- заинтересованность в ненаступлении страхового случая, а именно в том, чтобы в будущем не возникли расходы, связанные с причинением вреда жизни или здоровью застрахованного лица;

- осуществление активных действий, направленных на получение в будущем денежной компенсации для покрытия случайно возникших расходов, путем заключения договора страхования;

- исключительное право на определение лица, в пользу которого заключается договор страхования для получения страховой суммы.

Признаки, характеризующие наличие или отсутствие страхового интереса у выгодоприобретателя по договорам личного страхования, можно определить с учетом следующих обстоятельств:

- появление выгодоприобретателя в страховой сделке никоим образом не связано с его волей, так как он назначается страхователем или застрахованным лицом. Причем в момент назначения, выгодоприобретатель может вовсе не знать о том, что договор заключен в его пользу;

- в качестве выгодоприобретателя может выступать любое лицо, независимо от его заинтересованности в жизни или здоровье страхователя или застрахованного лица;

- наличие у выгодоприобретателя какой-либо заинтересованности в получении страхового возмещения (страховой суммы) не влечет за собой автоматическое установление страховых отношений, так как для этого необходимы волеизъявление и заинтересованность другого лица - страхователя или застрахованного лица;

- у выгодоприобретателя страховой интерес не самостоятельный, так как он возникает в зависимости от страхового интереса страхователя, о чем свидетельствует безусловное право страхователя или застрахованного лица на замену выгодоприобретателя;

- объектами договора личного страхования являются жизнь и здоровье страхователя или застрахованного лица, а не жизнь и здоровье выгодоприобретателя - третьего лица, назначаемого исключительно для получения страховой выплаты.

Сравнительный анализ указанных выше признаков страхового интереса страхователя с предполагаемым страховым интересом выгодоприобретателя - третьего лица позволяет сделать следующий вывод.

В качестве выгодоприобретателя - третьего лица в договоре личного страхования может быть назначено любое лицо, вне зависимости от наличия у него страхового интереса, так как страховой интерес в договоре имеется у страхователя, а этого вполне достаточно. Целью назначения третьего лица в качестве выгодоприобретателя является реализация страхователем или застрахованным лицом своего страхового интереса по распоряжению страховой выплатой, и не более того. Аналогичное право страхователю или застрахованному лицу предоставлялось и положениями ГК РСФСР 1924 г., о чем в свое время упоминали К.А. Граве и Л.А. Лунц, отмечая, что Гражданский кодекс предусматривает возможность назначения выгодоприобретателя в договорах как имущественного, так и личного страхования с тем, однако, что в договоре имущественного страхования страхователь должен точно указать характер своего интереса и интереса выгодоприобретателя (ст. 373 ГК РСФСР), чего не требуется при личном страховании *(137).

Что касается суждений В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой о том, что выгодоприобретатель, названный в договоре личного страхования, должен непременно обладать страховым интересом, они не находят подтверждения в действующем страховом законодательстве.

В частности, в п. 2 ст. 934 ГК РФ определено, что договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. В случае смерти лица, застрахованного по договору, в котором не назван иной выгодоприобретатель, выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица. Договор личного страхования в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом, в том числе в пользу не являющегося застрахованным лицом страхователя, может быть заключен лишь с письменного согласия застрахованного лица. При отсутствии такого согласия договор может быть признан недействительным по иску застрахованного лица, а в случае смерти этого лица - по иску его наследников.

Таким образом, договор личного страхования заключается прежде всего в пользу застрахованного лица. Выгодоприобретатель в договоре личного страхования назначается только в том случае, если этого пожелает застрахованное лицо, т.е. по его волеизъявлению. Нарушение этих правил ведет к недействительности договора личного страхования.

Изложенные правила свидетельствует о том, что выгодоприобретатель в договоре личного страхования назначается независимо от того, есть у него страховой интерес или такого интереса нет, так как целью назначения выгоприобретателя в договоре личного страхования является получение страхового возмещения, и только в том случае, если этого пожелает застрахованное лицо. Более того, предоставленное законодателем застрахованному лицу диспозитивное право выбора выгодоприобретателя по своему усмотрению является свидетельством того, что выгодоприобретатель в договоре личного страхования вовсе не должен обладать страховым интересом. Обратное привело бы к незаменяемости выгодоприобретателя и полностью парализовало бы волю застрахованного лица, что, в свою очередь, привело бы к полному разрушению страховой конструкции личного страхования.

Но этим дискуссия о правовом положении выгодоприобретателя, которая ведется в страховой доктрине, не заканчивается, так как наиболее острый спор среди исследователей страхового дела ведется по вопросу, касающемуся наличия или отсутствия страхового интереса у выгодоприобретателя в договорах имущественного страхования.

Если в договорах личного страхования данный вопрос в определенной степени урегулирован, то применительно к имущественному страхованию наличие у выгодоприобретателя страхового интереса воспринимается неоднозначно и влечет за собой двоякое толкование, вызывающее довольно острые дискуссии в доктрине страхового права. Одни исследователи полагают, что выгодоприобретатель в договорах имущественного страхования должен обладать страховым интересом, другие утверждают обратное.

К сторонникам первой точки зрения относятся В.И. Серебровский, В.П. Крюков, К.А. Граве, Л.А. Лунц, М.И. Брагинский, Ю.Б. Фогельсон, В.С. Белых, И.В. Кривошеев, Г.Г. Иванов и многие другие исследователи страхового права. Другой позиции придерживаются В.В. Смирнов и А.И. Худяков.

Современные исследователя страхового права В.С. Белых и И.В. Кривошеев, руководствуясь нормами действующего законодательства, считают, что существование имущественного и личного страхования вносит различие по основаниям и условиям появления в страховом обязательстве самостоятельной фигуры выгодоприобретателя, полагая, что для имущественного страхования обязательным условием появления в договоре третьего лица, получающего выгоду в результате страхования, выступает наличие имущественного интереса у выгодоприобретателя, нарушенного в результате событий, составляющих causa данного страхового правоотношения. Во всех остальных случаях говорить о принадлежности страхового интереса выгодоприобретателю некорректно, так как именно страхователь или застрахованное лицо защищают свое имущественное положение путем обращения к страхованию, представляя потерпевшему лицу лишь право на получение страховой выплаты *(138).

Точка зрения В.С. Белых и И.В. Кривошеева сводится к тому, что для назначения выгодоприобретателя применительно к договорам имущественного страхования у последнего в обязательном порядке должен быть страховой интерес в сохранении застрахованного имущества, что полностью соответствует сути страхования, так как страховой интерес выгодоприобретателя обусловлен его случайным нарушением.

Позиции В.С. Белых и И.В. Кривошеева придерживается и Н.С. Ковалевская, полагающая, что в договорах имущественного страхования страховое возмещение может быть выплачено третьему лицу только при условии наличия у третьего лица имущественного интереса, например, в сохранности застрахованного имущества *(139). Данным суждением Н.С. Ковалевская в принципе подтверждает необходимость наличия страхового интереса у третьего лица, но несколько своеобразно, полагая, что интерес выгодоприобретателя обусловлен заинтересованностью страхователя в том, чтобы застрахованное имущество сохранилось и в том случае, когда оно находится в ведении выгодоприобретателя. По большому счету, здесь прослеживается косвенный интерес выгодоприобретателя, ибо напрямую подразумевается все же основной интерес страхователя. Однако в рассуждениях Н.С. Ковалевской не учтено, что при заключении договоров имущественного страхования в пользу выгодоприобретателя страхуется интерес не страхователя, а выгодоприобретателя.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28